Антология страха

Доменик Делакруа

Перед вами серия необычных рассказов в стиле фантастического триллера, объединённых темой когда-то вымершей расы. В каждом сюжете простые люди однажды попадают в иные реальности, подвергаясь различным опасностям и проверяя на прочность свои идеалы. Автора характеризуют необычайно образное мышление, позволяющее читателям воспринимать книгу наподобие динамичного кинофильма, и неожиданные повороты фабулы. После прочтения в голове остаётся отдельный живой мир, о котором ещё долго можно размышлять.

Статуэтка

Поезд — то место, где незнакомым людям приходится проводить долгое время вместе. Так произошло и с Дуаном Хертом, молодым учителем. Он несколько дней назад окончил университет и, попав под распределение, отправился в путь до места работы. Молодой человек, полный энергии и энтузиазма, сел в поезд с мечтами о будущем. Несколько дней он был в купе совершенно один и потому шатался по немногочисленным вагонам в поисках интересных бесед. Он не был разговорчивым, но любил слушать, поэтому всегда искал собеседника. За пару дней пути Дуан перезнакомился со всеми пассажирами и порядком им надоел: люди начали сторониться его неуёмного любопытства.

Тогда юноша решил бросить своё рвение на великолепное произведение инженерной мысли, на котором ехал, на этого огромного стального зверя на паровой тяге, без устали несущегося вперёд с неимоверной скоростью. На одной из станции Херт очень долго рассматривал большие колёса, блестящие цилиндры, мощные поршни, что под действием пара заставляли бежать паровоз вперёд, зубастые шестерни, видневшиеся из-под металлических кожухов. Дуана даже чуть не ошпарило сброшенным излишком пара. Величественный бак блестел на осеннем солнце, отбрасывая яркие блики и ослепляя всех, кто осмелиться посмотреть на него. Херт так увлёкся осмотром чудо-машины, что едва не опоздал, когда поезд начал отправление.

Но даже в пути Дуан не оставлял попыток больше узнать о поезде. Сделал пару вылазок к машинисту, правда, не смог преодолеть грузового вагона с углём, даже чуть не сорвался на землю. Он бросил это дело только после ясного намёка одного из служащего поезда, чтобы пора наконец угомониться.

Херт был огорчён и больше не выходил из купе: читал книги, смотрел в окно, любуясь пейзажами. Они сменялись один за другим, как картины в галерее, и были настолько красочны, что Дуан отложил книгу и стал описывать то, что видит.

Стояла середина осени, деревья меняли свою одежду на более пёструю. Учитель одержимо описывал деревья — жёлтые, красные, оранжевые, делая их золотыми, рубиновыми и янтарными. Красочными фразами он пытался передать красоту яркого листопада, иногда перерастающего в вихрь. Скорость поезда позволяла запечатлеть на бумаге переодевание природы в осенние краски.

Он был так увлечён делом, что не заметил, как на очередной станции в купе вошёл мужчина средних лет, слегка плотного телосложения и с большими пшеничными бакенбардами: это была, наверное, единственная яркая в его внешности черта. Правда, и тот не обратил на попутчика внимания, его больше интересовало, куда положить большой обшарпанный чемодан из коричневой кожи.

Наконец, забросил чемодан на верхнюю полку и, сняв кожаный плащ, завесил им свою поклажу. Управившись с другими сумками, он заметил уткнувшегося в бумаги молодого человека. Кашлянув, он привлёк внимание попутчика и добродушно протянул ему руку. Кашель отвлёк Дуана, и тот от неожиданности вскочил, ударившись о светильник головой, а потом растерянно в свою очередь протянул руку. Нового знакомого звали Лутер Форд.

Вскоре формальное знакомство переросло в жаркую дружескую беседу, речь плавно перетекла от обсуждения живописи в спор о мистическом. Соседи разговаривали почти до рассвета. Лутер рассказывал о существах, способных переселить свой разум в тело других людей и управлять ими, он говорил о многих весьма страшных вещах и был настолько убедителен, что стойкий скептик, правда, с богатой фантазией, начал живо представлять себе все эти описываемые ритуалы и ужасных существ.

Дуан очнулся от громкого шёпота, похожего на шипение. Подняв голову, он осмотрел купе: оно было пусто, даже Форда не было, его постель была нетронута или идеально заправлена. Солнце высоко висело в небе, догоняя поезд ярками лучами, а по духоте в купе можно было понять, что уже полдень. Открыв дверь, Херт впустил в купе свежий воздух и глубоко вздохнул. Вчера он не заметил, как уснул, и после странного разговора болела голова.

Выйдя в коридор, Дуан высунулся в открытое окно, проветривая голову. Вот только он не обнаружил того пейзажа, что хотел увидеть: деревья утратили свои пёстрые наряды, приобретя болотного цвета голые ветки, покрытые серым висячим лишайником, тут и там вздымались кочки, будто сама земля дышала, а небо сливалось с землёй в тошнотворном тёмно-зелёном цвете.

Херт был так испуган, что отскочил от окна и упал в купе между койками. Через силу молодой человек поднял голову: его ослепило яркое солнце, всё было нормально. После некоторого раздумья учитель направился в вагон-ресторан. Там, к своему удивлению, он обнаружил Форда в обнимку с початой бутылкой виски. Когда Дуан поприветствовал разговорчивого соседа, тот посмотрел на него остекленевшим взглядом: он не узнавал Дуана и вообще смотрел через него. Несмотря на это, Лутер предложил ему выпить, и тот не стал отказываться, так как хотел стереть из памяти то, что видел в окне.

Дуан очнулся поздно ночью, у него раскалывалась голова ещё больше, чем с утра, в купе стоял запах алкоголя, на соседней кровати храпел Форд, на столе и на полу валялось много пустых и недопитых бутылок. Пришлось открыть окно, чтобы глотнуть свежего воздуха.

В купе ворвался обжигающе холодный ветер, лицо сразу начало гореть, но Херт не стал закрывать окно снова, а, закутавшись в одеяло, начал вспоминать прошедший день. Он вспомнил, что попутчик в пьяном бреду говорил про какую-то жуткую статуэтку, которую он нашёл при раскопках в Северной Африке, по описанию она напоминала клубок сплетённых змей. Статуэтка была живо представлена воспалённой фантазией. Дуан вздрогнул вновь, вспомнив шипящий клубок.

После нескольких часов алкоголь окончательно выветрился из головы. Закрыв окно, Херт закутался в одеяло с головой, попытался согреться и уснуть. Сон пришёл вместе с теплом, поглотив трепещущее сознание, как рыба наживку.

Утром, точнее, уже днём, Дуан Херт очнулся. Голова гудела, будто колокол, соседа не было в купе, и в затхлом воздухе снова стоял тошнотворный смрад перегара. Нужно было срочно вздохнуть, поэтому он бегом вылетел из душегубки и растянулся на полу.

В коридоре было свежо, даже прохладно, но валяться долго на узорчатом мягком ковре было стыдно, а если бы кто увидел? Вскочив, Дуан поправил одежду и, приведя себя в порядок, пошёл в вагон-ресторан. В этот момент поезд сбавил ход, а затем и вовсе остановился на станции.

Учитель не особо удивился, увидев пьяного соседа на том же месте, но пока Херт думал подойти к попутчику, в вагоне появились люди в чёрных костюмах. Всё случилось быстро, но Дуану показалось, что люди были похожи друг на друга. Они заметили Форда, и времени на раздумья не осталось, так как люди напали на Лутера, пытаясь силой его увести. Недолго думая, Херт бросился отбивать друга. В пылу драки он ударил одного преследователя в лицо и ужаснулся: нос, верхняя губа и щека вмялись внутрь, как будто он ударил в мокрую глину. Замешательство дало время противнику ответить на удар, он уложил учителя на пол, а дальше Дуан наблюдал возню, в которую вмешались вдруг откуда ни возьмись полицейские.

Лутер Форд был спасён, странные люди исчезли так же быстро, как и появились. После недолгих расспросов археолога отпустили, и поезд тронулся дальше.

Форд заперся в купе и пустил Дуана только после долгих уговоров. Внутри царило такое напряжение, что можно было резать ножом. Сосед сидел перед столом, сложив пальцы в замок, он бил о кулаки лбом и что-то бормотал себе под нос. Херт, обеспокоенный душевным состоянием друга, пытался его растормошить, но всё тщетно — тот не реагировал, только громче бубнил. Учитель даже смог разобрать несколько незнакомых слов, похожих на заклинание. Так продолжалось до самого вечера, а когда наступили сумерки, Форд замолчал и с горящим, бешеным взглядом бросился на дремлющего соседа. Он кричал, пытаясь что-то объяснить, хватая его за плечи. Дуан не на шутку испугался; закрывая руками голову, со всей силы пнул нападавшего в живот. Мужчина отлетел, ударившись о верхнюю полку головой, и затих. А когда пришёл в себя, извинился за свой безумный поступок, попросил выслушать его и не перебивать.

Археолог говорил много часов о весьма ужасных вещах, которые ему довелось испытать. Информацию будто насильно впихивали в голову. Не понимая большинства терминов, Херт старательно слушал, хоть и не по своей воле. Будто Лутер старательно избавлялся от каких-то улик посредством ушей учителя. В итоге Дуан не помнил, как заснул, и очнулся от слепящего яркого солнца. Вскочив, он огляделся: купе было пусто, а вещи соседа разбросаны. Херт нашёл вагонного, попросил убраться в купе, а сам, приведя себя в порядок, отправился по привычному маршруту: позавтракать и увидеть своего соседа.

Но в этот раз на прежнем месте не было Форда, его вообще нигде не было. Даже начальник поезда не знал, куда делся пассажир. Сначала возник большой переполох, но вскоре утих, и поезд пошёл как обычно.

Без Лутера стало совсем тихо, спокойно и даже скучно. Пару дней Херт пытался описывать природу за окном, вот только на листке бумаги вместо красивых слов о деревьях и крутых холмах вырисовывались рассказы о кровавых ритуалах с разными уродами и змееподобными людьми, пляшущими вокруг зелёно-синего пламени. Он исписывал лист за листом, и описания были всё страшнее и страшнее, пока рукопись не переросла в мерзкие картинки, которые были смяты и отправились в открытое окно. Дуан не заметил, как пришла ночь, а за ней и сон, весьма красочный и беспокойный. Херт, будучи крайне впечатлительным и с богатым воображением человеком, ясно видел всё, что ему рассказал Форд, будто попав в мир из рассказа археолога.

Тёмное пятно занимало место солнца на зелёном небе. Серые облака плыли над головой, под ногами земля ходила ходуном, вздымая кочки, как батут в приезжем цирке в далёком детстве Дуана. Тёплый ветер приносил запах тухлых яиц и тихое пение где-то издалека. Херт, как заворожённый, шёл на это пение. Жуткие деревья, покрытые лишайником, не могли остановить ведомого любопытством молодого человека, шаг за шагом Дуан углублялся в лес. Становилось всё темнее, а песня громче. Лес сгущался, стало трудно пробираться сквозь кривые ветки, они, как костлявые руки, цеплялись за одежду и тело. Херт упрямо полз к своей цели, именно полз, потому что не мог идти прямо. Уставший и измотанный, он выбрался из леса и перед его взглядом открылась зелёная поляна с ядовитого цвета травой. Но что поистине привлекало внимание, так это идеально белый обелиск. Монолит величественно светился чистотой, возвышаясь над мрачным и скудным пейзажем. Учитель, восхищённый этой красотой, пожалел, что у него нет под рукой бумаги и карандаша. Не отрываясь от обелиска, он пошёл к нему, а песня становилась сильнее. Чем ближе подходил Херт, тем разборчивее становились вырезанные на обелиске письмена на неизвестном языке, ниже располагалась чаша, на ней изображались танцующие фигуры. Подойдя к чаше, Дуан заглянул в неё: там была рубиновая жидкость, но по металлическому запаху было понятно, что это не вино. Скривив лицо, Херт отвернулся, краем глаза заметив что-то тёмное на дне чаши. Закатав рукава, он, ведомый любопытством, опустил руки в жидкость. Сразу же поднялась багровая муть, вот только предмет был слишком глубоко, и ничего не оставалось, кроме как перевалиться через край.

Дуан погрузился в алую жидкость, и металлический запах ударил в нос и отпечатался на языке, но предмет был пойман. Херт вынырнул, отплёвываясь от жижи. Только сейчас он задал себе вопрос, зачем он это сделал. Одежда промокла и неприятно липла к телу, по лицу стекала красная зловонная жидкость, но при всём этом улыбка расползлась до ушей. Дуан внимательно смотрел на шарик, спокойно умещавшийся в ладони. Это был клубок белых сплетённых шнурков в палец толщиной, но, когда эти «шнурки» начали двигаться и шипеть, перепуганный молодой человек хотел было бросить клубок в чашу и бежать прочь. Стоило ему швырнуть шарик, его схватили за руку, а когда он поднял глаза, из чаши на него набросилась девушка с длинными спутанными волосами и одним рывком утащила за собой.

Дуан вскочил, держась за клокочущее сердце, его била мелкая дрожь, холодный пот заливал глаза, он тяжело дышал, осматриваясь по сторонам. Проснулся он в своём купе. Здесь приятно пахло и в окно не по-осеннему ярко светило солнце. Всё было хорошо, за исключением промокших до нитки пижамы и постельного белья, а самое главное — Херта не покидало чувство, что его до сих пор крепко держит за запястье черноволосая девушка. Для успокоения он закатал рукав, но тут его бросило в жар: на запястье виднелись синяки в виде пяти пальцев.

Горячий душ отогнал дурные мысли, а крепкий кофе и вкусный завтрак приободрили и прибавили сил. Дуан с удовольствием поедал яичницу, но стоило ему поднять голову, как он понял, что все, кто находился в вагоне-ресторане, странно на него смотрят, будто у него на лице горчица от сэндвича. Херт растерянно улыбнулся и стал вытирать губы и щёки салфеткой, правда, это не возымело эффекта, люди по-прежнему пялились на него, хоть и пытались это скрыть. Смутившись, Дуан встал из-за стола и быстрым шагом направился в уборную.

Глянув в зеркало, Херт осел на пол, ведь отражение было не его, а покойного молодого человека, очень на него похожего. Под глазами образовались огромные чёрные мешки, кожа приобрела молочный оттенок, проступили скулы, кожа сильно обтянула череп, а виски подёрнулись серебром. Это было неприятное, если не сказать страшное, зрелище.

Так не закончив завтрака, Дуан заперся в купе и практически не выходил из него до своей станции. Он старался не спать, выпивая по несколько чашек кофе, от чего выглядел ещё более разбитым. Покинув поезд в спешке, Херт старался скрыть свой облик от окружающих, натянув серую кепку и отогнув воротник чёрного короткого пальто.

Железнодорожный вокзал — людской муравейник, впускающий и выпускающий людей столько, что хватило бы на приличных размеров город. Тут были благородного вида дамы в роскошных, дорогих платьях, не очень подходивших для поездок, таких обычно сопровождали гувернантки с маленькими собачками, вереницей чемоданов и гурьбой носильщиков, идущих за ними хвостом. И пожилые банкиры в модных брюках в тонкую полоску и лаковых штиблетах с белыми гамашами поверх них. Смотрелось это не слишком уместно в сочетании с вечерним фраком или френчем, но как понять молодившихся стариков? Рядом с этими путниками сновали сутулые худые молодые люди в очках с такими линзами, что можно разглядеть камешки на луне, — секретари или казначеи, в зависимости от возраста и угла наклона спины. Простые люди носили туда-сюда свои обшарпанные большие коричневые чемоданы — наверняка храня там все свои пожитки. В небогатой одежде, зачастую очень потасканной, они искали в разных уголках страны лучшую жизнь и, скопив денег на билет, верили, что простая бумажка со штампом и отрывным язычком дарует им чудо. Рабочие слонялись по площади, делали вид, что что-то делают. Полисмены сильно выделялись из всей этой пёстрой массы. Но главными тут были мальчишки. Босые, в лохмотьях, доставшихся им от старших братьев или отцов, они шастали, как воробьи, и выхватывали у зазевавшихся людей карманные часы, дорогие ручки с золотым пером или, если очень повезёт, портмоне. Над скоплением разномастного люда высился сам вокзал. Он совместил в себе чугунную узорчатую старину в виде литых лестниц, переходов со спиральными перилами, украшенными коваными розами, ограждения новаторского дизайна и стеклянную крышу, сквозь которую виднелось серо-голубое небо. Чудесное сочетание уходящего парового века и подступающего века электрического, а главным символом стал поезд, уходящий и приходящий чуть ли не каждую минуту.

Херт ошалело влетел в толпу и потерялся в ней, как иголка в стоге сена. Его толкали, пихали, наступали на ноги… Но из этого водоворота его выхватила чья-то сильная рука. Она принадлежала встречавшему его водителю, который был прислан из небольшого городка, где молодой человек намеревался преподавать. Водитель был упитанным мужчиной средних лет, с мягкой рукой, пышными усами и добрыми, весёлыми глазами. Крепко пожав руку новому учителю, он улыбнулся, представившись Джоном, фамилию не назвал, даже когда Херт попросил. Забрав чемоданы, Джон погрузил их в багажник старенького, испачканного грязью «форда» и, пригласив немного растерянного учителя сесть рядом на пассажирское место, тронулся в путь. Джон или вежливо не заметил, или просто не обратил внимания на странный вид попутчика и всю дорогу болтал без умолку, рассказывая о месте, где прожил всю свою жизнь.

Дуан слушал водителя вполуха, он всё думал о Форде и о его находке. Вскоре городской пейзаж сменился бесконечными полями и редкими фермерскими домиками, воздух стал чище и свежее, ласковый ветерок приободрил вялого Херта и унёс плохие мысли прочь. Как творческий человек, Дуан мгновенно увлёкся пейзажами, что будто переносили его в средневековье. Он даже представлял на месте разбросанных по жёлтому полю камней старинный замок со рвом, подъёмными воротами, смотровой башней — и солдат в доспехах, несущих свой дозор. И всё же чувство, что за ним кто-то пристально наблюдает, не покидало Херта.

Рьяное увлечение книгами, в особенности жанрами фантастики и только зарождавшегося фэнтези, сделали его вечно летающим в облаках. Он быстро переключался от одного дела к другому, так и не закончив предыдущее. И сейчас Дуан занялся фантазиями о рыцарях, магических существах и неприступных замках, совершенно забыв про своего попутчика и страшный сон. Может быть, эта черта и спасала его от апатии.

Спустя три часа «форд» прибыл в городок N, где будет жить и работать в школе учитель классической литературы Дуан Херт. Город был относительно небольшим, всего три улицы и три перекрёстка, на которых дежурили постовые и плохо работали уличные огни. Водитель объяснил это тем, что здесь часто бывают перебои с электричеством из-за старой гидроэлектростанции, рассчитанной как минимум на село, но не на город, и посоветовал запастись свечками. Он остановил машину у жёлтого здания в два этажа, по форме напоминавшего кирпич или чемодан. Дом стоял впритирку к остальным, но имел хорошо заметный окрас жёлтого цвета, тогда как другие были серыми с примесью белых камешков.

Джон выгружал чемоданы, не позволив выгрузить их Дуану самостоятельно и дав возможность осмотреть город. Где-то строился дом, похожий на тот, у которого они остановились; пахло свежим асфальтом; где-то недалеко укатывали дорогу; трое мужчин в синих комбинезонах устанавливали уличный фонарь тёмно-зелёного цвета, фонарь имел четыре ответвления под плафоны, что лежали на тротуаре. Рассмотреть форму Херту не дал оклик Джона. Он приглашал его следовать за ним для знакомства с хозяйкой пансиона. Город был молодым и буквально вырос из пары домиков, когда неподалёку нашли нефтяные залежи и сюда хлынул народ с друзьями и семьями. Поэтому всё в спешном порядке пришлось обустраивать, кое-что ещё работало в штатном порядке, но люди ехали за деньгами, за новой жизнью, за острыми ощущениями.

На пороге жёлтого дома уже встречала путников хозяйка пансиона. Немолодая женщина приятно улыбалась, а когда Дуан и Джон поднялись на ступени, сделала реверанс по всем правилам этикета: взяла тремя пальцами подол серого платья с белым передником и, отодвинув его в стороны, немного приподняла, а потом поклонилась. Мужчины сняли головные уборы, вытянулись по струнке и тоже низко поклонились. Хозяйка ещё раз улыбнулась и представилась миссис Айдой. Она пригласила войти внутрь, пропуская мужчин вперёд.

Внутри здание соответствовало своей пёстрой по сравнению с остальными домами внешности. Красный ковёр, слегка выцветший, простирался по всему длинному коридору, а другой такой же поднимался вверх по лестнице, что примыкала к стене и начиналась практически на пороге. Почти все стены были увешаны картинами разных размеров и на всех изображались цветы в вазах или без, в букете и россыпью, на полях или на клумбах. Между собой их объединяли массивные рамки, которые не всегда были к месту и попросту портили картины, отвлекая от самого главного. Но картины были не столь любопытны для Дуана, он приметил над самой дверью большую голову кабана с двумя похожими на кривые индийские кинжалы клыками. Хозяйка заметила, что молодой человек увлёкся чучелом и совершенно её не слушает, поэтому громко кашлянула, привлекая внимание, и пообещала рассказать историю, как её брат — прославленный охотник — убил этого монстра, что разорял поля и держал в страхе жителей африканских деревень.

Херт смутился и постарался больше не отвлекаться, когда миссис Айда инструктировала его. Из весьма долгой лекции Дуан извлёк одно: ни в коем случае не попадаться на глаза миссис Айды, даже если это будет невежливо. Джону повезло, он воспользовался предлогом, что ему нужно занести вещи и ехать дальше по поручению директора школы. Когда новоявленный постоялец выслушал все правила и получил ключи от комнаты, у неё его уже дожидался Джон со своей широкой улыбкой. Посмеявшись над сбитым с толку и переваривающим лекцию учителем, он сообщил, что завтра в семь утра заедет за ним и проведёт небольшую экскурсию по городу, а потом отвезёт в школу для знакомства с коллективом. А пока можно отдохнуть с дороги. Попрощавшись, Джон хлопнул Дуана по плечу и быстро ушёл. Перед этим сказал: «Гляди в оба». Херт искренне не понимал, предупреждение это или совет, но решил не особо забивать голову, и без того уже забитую ненужными, как он считал, правилами.

Отперев замок, Дуан очень обрадовался, что комната просторная и имеет пару окон: одно выходило на улицу, где всё ещё рабочие-электрики возились с фонарём, а второе — на соседний дом, правда, практически вплотную на его окна, поэтому он решил не открывать шторки. В комнате было всё для удобства постояльца, в том числе и ванная комната, хоть и совмещённая с уборной. Также имелись письменный стол, стул, комод, шкаф и большая кровать почти у самого окна. Всё просто, без излишеств, но, покинув родительский дом и скитаясь по общежитиям, Херт не имел и такого. И даже такая комната казалась ему уютнее, чем дворцовые покои, где он, правда, ни разу не бывал, только живо представлял, когда читал о них в очередной книге.

Почти не разбирая вещей, Дуан набрал ванну горячей воды. Погрузившись в неё, он наконец смог расслабиться, и сон не заставил себя ждать. Однако, закрыв глаза, Херт тут же их открыл, потому что вода стала ледяная. Выскочив из ванны, Дуан закутался в полотенце, ошарашенно глядя на тонкую кромку льда. Изо рта вырывались клубы пара, как зимой.

Его обуяла паника, он не понимал, что происходит, но то, что он замерзает, было хорошо ощутимо. С каждым вдохом и выдохом тело теряло часть тепла, а внутри всё наполнялось холодом. Ноги не слушались, а разлитая по полу вода осколками острого стекла врезалась в кожу, делая шаги очень болезненными. Херт пошёл к двери в спальню, может быть, там его спасение. Надежда давала ему силы преодолевать изнеможение и боль. Рука, покрытая инеем, тянулась к спасительной ручке. Трясущимися пальцами Дуан обхватил круглый блестящий шарик и, напрягая последние силы, повернул. И надежда окоченела вместе с его пальцами.

Очнувшись, Херт закричал, хватаясь за обмороженную руку, пальцы которой застыли на воображаемой дверной ручке. Крик стих внезапно, когда пришло понимание, что вода горячая, а рука цела и все пальцы на месте. В горячей ванне не было ни намёка на лёд. Было тепло, приятно и тихо, но расслабиться уже не получалось, Дуан вздрагивал от каждого шороха и закрывать глаза жутко боялся, однако просидел в ванне добрых два часа, каждый раз добавляя горячей воды, как только налитая остывала.

Дуан разобрал только один свой чемодан, решив оставить остальные на потом. Переодевшись, он забрался под одеяло, но сон не шёл, вернее, Херт боялся закрыть глаза на долгое время, поэтому пытался думать о чём-нибудь. Представляя, как будет входить в класс, он заснул.

Разбудил его громкий стук в дверь, от которого Дуан рухнул с кровати, стаскивая за собой одеяло и подушку. Это был водитель Джон. Найдя в кармане пижамы часы, Дуан открыл крышку, сонными глазами посмотрел на циферблат. Стрелки показывали половину седьмого, на полчаса раньше намеченного пробуждения, но учитель был благодарен доброму усачу.

Крикнув в ответ, что уже собирается, Дуан бегом начал приводить себя в порядок и даже успел принять душ. Около семи Херт спускался с небольшим кожаным чемоданчиком, где лежали документы и некоторые учебники из собственной библиотеки. Поприветствовал хозяйку, что странным образом оказалась за спиной в тот момент, когда он направился к входной двери.

Миссис Айда была обеспокоена вчерашним криком, но Херт уверил, что всё хорошо, и отшутился про стабильность горячей воды. Шутка была принята поднятой бровью хозяйки и удивлённым взглядом. Дуан быстро откланялся и вылетел за дверь на свежий осенний ветерок, который быстро сменился запахом копоти строящегося города.

На тротуаре, подняв воротник клетчатого пальто, стоял добродушный толстяк, а когда он услышал шаги, то с улыбкой поприветствовал молодого человека. Дуан постарался выдавить из себя ответную улыбку, тоже пожелав спутнику доброго утра.

Ознакомительная экскурсия заняла как минимум полчаса, возможно, все сорок минут. Херт с трудом следил за временем, полностью погрузившись в красочный рассказ Джона. Он начал со времён, когда был мальчишкой, тогда в их небольшом городке ради эксперимента построили внизу в ущелье гидроэлектростанцию и был большой праздник. Джон подкреплял рассказ фактами по местным сооружениям, делая ответвление для истории того или иного здания, когда они проходили мимо него. Он успевал показать магазины, рассказывал, что можно в них купить, также указал на пару баров, небольшой театр, в котором часто крутят кино, и на увеселительное заведение. «Так, на всякий случай», — толкнул он в бок Дуана и, громко рассмеявшись, повёл его дальше.

Херт старался уловить необходимые ему для жизни факты, но всякий раз терялся в дебрях местной истории. Как грибник, погнавшись за ценным грибом и заблудившись, вновь выходит на знакомую тропинку, так и Дуан пытался в памяти воспроизводить нужные места. Что-то удавалось запомнить, что-то нет, но Дуан Херт рассчитывал быстро освоиться в городе, который он вскоре мог бы назвать своим домом.

Экскурсию завершала школа. Небольшое двухэтажное здание походило на бревенчатую солдатскую казарму, о которой Дуан в подробностях читал в одной книге, только школа напоминала несколько казарм, поставленных друг на друга. Из треугольной скатной крыши торчало несколько кривых тонких труб; наверное, во время перебоя с электричеством в зимнее время разжигались печи. «Предусмотрительно», — подумал Дуан.

Джон отвёл Херта к кабинету директора, располагавшемуся на первом этаже рядом с лестницей, и, пожелав удачи и быстро распрощавшись, ушёл. Дуан некоторое время стоял в одиночестве и не знал, как ему поступить, но всё же постучался и тут же получил приглашение войти.

Открыв дверь, Херт сделал пару шагов и легко поклонился мужчине, сидящему за массивным столом. Из-за своего поклона Дуан не смог толком осмотреть кабинет, но думал, почтительно ли он поступил, сделав поклон, или нужно было просто поздороваться и представиться. Молодому человеку эта запоздалая мысль показалась хорошей и была тут же исполнена, вот только он вогнал себя в ещё большую неловкость, заговорив вместе с суровым на вид мужчиной. Покраснев, как рак, Дуан хотел провалиться сквозь землю. Но напряжение было снято здоровым смехом директора, который быстро подошёл и, похлопав Дуана по плечу, признался, что тоже очень волновался, когда пришёл сюда молодым учителем, и так же растерялся перед основателем и директором школы, портрет которого висел на стене рядом с портретом королевы.

С портрета на Дуана смотрел строгим взглядом мужчина с большой бородой, её украшали так же, как и волосы, пряди серебра. Глубокие морщины делали из почтенного старца закалённого в боях ярла северных морей, про которых одно время зачитывался молодой учитель. Бывший директор, будто живой, испепелял Херта своими чёрными бездонными глазами, оценивая нового учителя. Ещё один хлопок по плечу оторвал Дуана от мысленного самобичевания перед этим могущественным человеком. Директор наконец тоже решил представиться. Назвался он мистером Панкрасом и предложил показать школу, чтобы сгладить все острые углы. Небольшая школа вмещала всего несколько просторных классов для разных лет обучения и спортивный зал, он же актовый, где убирались специальным механизмом. Панкрас очень живо описывал свои владения, и это могло продолжаться весьма долго, если бы его со всем почтением не окликнул женский голос.

Это была молодая белокурая девушка, наверное, её можно было спутать с ученицей старших классов, если бы не строгая длинная чёрная юбка и белая блузка, застёгнутая на все пуговицы. Молодая леди поприветствовала мужчин лёгким реверансом и обратилась к директору, Дуан отошёл, чтобы не мешать, но краем уха слышал, что речь шла о подстанции и возможном отключении. После этого мистер Панкрас, убегая, попросил девушку, которую он назвал мисс Зои, показать новичку остальную школу и проводить до класса.

Девушка покраснела, взглянув на молодого человека, который смутился, но вежливо поклонился. Дуан быстро представился и вновь поклонился, в ответ девушка сделала реверанс и назвалась Невилл Зои.

Воцарилось неловкое молчание. Херт улыбнулся и напомнил о просьбе директора. Молодая леди ойкнула, поспешив обогнуть молодого человека и стуча каблуками по деревянному полу. Мисс Зои рассказала, как могла, некоторые важные школьные тонкости. Правда, она заикалась через каждое слово, наверное, её смущало или сильно волновало нахождение рядом с молодым человеком.

Девушка проводила Дуана до класса, где он должен был преподавать, и быстро убежала, забыв сказать, что сегодня занятий не будет. Об этом Херт узнал через несколько часов, слоняясь по классу. Зато он изучил помещение в мелочах и нарисовал на доске мелом замки на скале и спящего в долине дракона, свернувшегося калачиком, как домашний кот на подушке. И много ещё чего, пока доска не кончилась. Потом он принялся за свои записи, но так как ночью плохо спал, да ещё и рано встал, его быстро сморило. Сам того не желая, Дуан заснул.

Крышка стола стала шершавой и даже колючей, лежать на ней было невыносимо больно, и Херт вскочил, почёсывая раненую руку. Следующее потрясение было куда сильнее. Класс превратился в пещеру со сталагмитами и сталактитами, по каменным сосулькам стекали зелёные капли. Они скатывались вниз и с чавкающим звукам падали, создавая новый сталагмит, бусинками раскатывались по мягкой, покрытой мхом почве.

Дуан в ужасе сделал пару шагов по мягкому полу и вернулся к «столу». Ему так хотелось быстрее проснуться, поэтому он сделал то, чего сам не ожидал. Размахнувшись, ударил о колючий «стол» ладонью, боль сковала всю руку, током ударила в мозг. Херт сполз на пол, зажимая кровоточащую руку, но так и не проснулся.

Молодой человек боялся даже пошевелиться, но сон не кончался. Ещё немного посидев, Дуан побрёл по зелёной пещере. Мох скрипел под ботинками, выдавливая из-под подошвы тёмную воду, издавая неприятный чавкающий звук. Херт шёл, оглядываясь и всматриваясь в полумрак: повсюду слышались посторонние звуки, мешали слушать. Вдруг за углом его ждёт один из монстров, про которых рассказывал Форд? Но за углом никого не было, так же, как и за следующим, вот только коридор с каждым шагом сужался. Вскоре потолок уже касался макушки, позже пришлось нагибаться, а потом Дуан вообще полз, боясь вновь разорвать одежду и пораниться. Брюки и рукава пиджака промокли, пропитавшись зловонной жижей, но Херт полз дальше. Теперь вернуться обратно можно было только ползком назад.

Туннель, к большому разочарованию Дуана, не кончился светом, он кончился стеной — мокрой, чёрной, жирной, земляной. Светящийся голубым лишайник на стенах хорошо показывал финал пути — и начало накатившего на Херта ужаса. Его затрясло от осознания конца, руками обхватив голову, он бормотал что-то себе под нос. Затем закричал и начал руками рыть землю, откидывая почву за спину.

Он копал и копал, углубляясь всё дальше, и уже неважно было, испачкается он или поранится, это было ничто в сравнении с ужасом, который обуял молодого человека. Пальцы натолкнулись на что-то твёрдое, и яркий лучик света ударил в глаза, надежда трепетной птахой забилась в сердце. Но свет внезапно погас, а запястье Дуана обожгли тонкие холодные пальцы и с силой потянули в дыру.

Рука онемела от боли, Херт заорал, вскочив из-за стола и сильно перепугав молодую леди. Мисс Зои чуть не упала, выронив из рук кипу бумаг, что разлетелись по классу. Дуан же, перепуганный, держался за онемевшую руку, будто она была отрублена или превратилась в клешню монстра. Но, увидев бледную от страха молодую леди, Херт замер как вкопанный и смотрел на учительницу, не отрывая глаз.

Оба застыли, как статуи, не мигая, смотрели друг на друга, но первый шаг сделала всё же молодая леди. Она негромко захихикала, прикрывая губы рукой. Херт пересилил себя, чтобы хотя бы улыбнуться. Заметив, что девушка всё ещё крепко держит уже пустую картонную папку, а вокруг неё разбросаны бумаги, он быстро сложил все факты и бросился собирать потерянное, извиняясь за то, что напугал.

Зои же ойкнула, запрыгнув на парту, когда молодой человек неожиданно бросился собирать бумаги. В свою очередь, мисс Невилл тоже начала извиняться, посчитав, что напугала спящего Херта, и так же встала на колени, чтобы помочь собрать бумаги. Только вот это получилось это весьма неуклюже: она случайно придавила коленом пальцы руки, на которую опирался Дуан, да ещё и получила от него удар затылком в подбородок.

И хоть обоим было больно, они рассмеялись от души. Так произошло знакомство двух коллег. Херт уговорил Зои, чтобы она позволила ему ей помочь с накопившимися бумагами, так как мисс Невилл ещё исполняла роль секретаря, пока школа не укомплектуется полным составом служащих.

Закончив ближе к сумеркам, пара молодых преподавателей попрощалась с директором и вышла на опустевшую улицу. Херту стоило больших усилий попросить Зои проводить её до дома, этим он вогнал леди в краску, но всё же она согласилась.

Дуан то ли от волнения, то ли пытаясь произвести впечатление на молодую и очаровательную особу, болтал без умолку, что было на него совсем не похоже. Он даже забыл зайти в галантерейную лавку за свечками и был очень удивлён, когда мисс Невилл сказала, что они пришли. Оказалось, за разговором Херт и не заметил, как проводил леди Зои до пансиона, где жил сам.

Мисс Невилл тоже удивилась, что они с Дуаном не только коллеги, но ещё и соседи. Кокетливо распрощавшись, она попросила его об услуге, и он без вопросов согласился. Просьба заключалась в том, что Зои войдёт первой, а её спутник, досчитав до пятидесяти, войдёт следом и никому не скажет, что провожал её, особенно госпоже Айде. Дуан беспрекословно выполнил эту просьбу, ему самому не хотелось встречаться с по-своему милой, но почему-то пугающей хозяйкой. На цыпочках он поднялся по лестнице и прокрался к себе в комнату. Какое он почувствовал облегчение, когда остался один. Книгочея Дуана пугало и одновременно влекло к новому человеку, особенно противоположного пола. В нём бушевали противоречащие чувства, смешиваясь в бурлящую однородную массу, он даже забыл про страшный сон и про неразобранные чемоданы. Будучи под сильным впечатлением, Херт порхал, как бабочка, напевая какую-то песенку. Умывшись, переодевшись в пижаму, он закутался в одеяло и уснул крепким сном.

Шло время, и Дуан Херт вполне освоился со своей новой жизнью, привык к частому отключению электричества, засыпал с надеждой провести больше времени с мисс Невилл. Иногда в голову к нему закрадывалась мысль, что он околдован молодой учительницей, но долго он об этом не думал. Учитель литературы зарекомендовал себя прекрасным преподавателем и хорошим человеком среди немногочисленных учителей и детей, среди взрослых и маленьких. Херт настолько увлёкся своей работой и молодой леди, что разобрал свои чемоданы только спустя месяц, они даже покрылись слоем пыли. Дуан запретил мисс Айде убираться в своей комнате и убирался сам. Наступил час икс для чемоданов, когда Херт запнулся о них ночью: ему приснилось, что его зовут, и голос был похож на тихий и мелодичный голос мисс Зои.

Всю ночь под светом свечи он разбирал чемоданы, старался раскладывать вещи, но его всё время что-то отвлекало, будто музыкальная шкатулка играла где-то далеко-далеко.

Солнце медленно поднималось над металлическим скелетом недостроенной буровой вышки, одной из трёх, что стояли вдалеке от города, но всякий раз бросали жуткие тени на небольшой молодой городок, как будто костлявые руки тянулись к лицу спящего ребёнка. Но вот серые дома окрашивались в нежно-розовый и уже не казались такими мрачными, как днём. Затем они впитали оранжевые цвета, город начинал потихоньку просыпаться, улицы наполнились людьми, дома снова стали серыми, как гранитные плиты. Херт на дне чемодана нашёл бархатный мешочек чёрного цвета, но не обратил внимания, положил его к остальным вещам и побежал в школу.

Целый день Дуан был на взводе, рассеян и невнимателен. Сославшись на плохой сон, он кое-как довёл уроки и с извинениями покинул школу второпях. Он едва добрался до своей комнаты и даже не обратил внимания на пресное приветствие хозяйки и её волну претензий по поводу шума и неприятного запаха из его комнаты. Молодой человек, зажимая нос, открыл окна настежь, несмотря на жуткий холодный ветер. Комната наполнилась холодом, но всё равно Дуан раскладывал вещи — в шкаф, в комод, а когда остался бархатный мешочек, Херт застыл, будто замороженный. Его обуяла волна ужаса и апатии, но при этом сильно тянуло заглянуть в мешочек. С трясущимися руками и пульсацией в висках Херт развязал шёлковый белый шнурок и, засунув руку в него, осел на пол.

Рука ощутила гладкий круглый предмет, похожий на клубок ниток, только гладких. Несколько минут Херт просто стоял, не вынимая руки из мешка, а лишь гладил и крутил между пальцами. Потом в голове раздался приказ, свирепый и беспрекословный. Дуан мгновенно вытащил шарик. Сидя на полу, он поднял предмет так, чтобы он заблестел в заходящем солнце. Это были не нитки, не металл изящной мастерской работы, это был клубок белых змеек, что красными глазами-рубинами смотрели на него, смотрели пристально и властно.

Несколько дней Дуан Херт не появлялся в школе, и никто не знал, где он, комната была закрыта и даже запасной ключ хозяйки не мог отпереть дверь. Зои упросила Джона, чтобы он помог ей найти пропавшего Дуана, они колесили по городу и обыскивали библиотеки, клубы, потом дошло дело до баров и кабаков для строителей и нефтяников. Даже мистер Панкрас попросил помощи полисменов в поисках молодого учителя, но всё было тщетно.

Херт очнулся в собственной комнате, ветер трепал занавески, как паруса, вот только он был не холодным осенним, а тёплым, со стойким запахом болота. Дуан поднялся, крепко сжимая кулак, ему было приятно ощущать тепло, исходящее от клубка. По виду комната была в удручённом состоянии. Паутина свисала с потолка, в углах виднелись целые узоры, сотканные старательными пауками, везде стоял запах пыли и плесени, и Херт закашлял, закрывая рот и нос рукой. Выбежав на улицу, он старался не смотреть по сторонам и чуть не убился, наступив на прохудившуюся ступеньку. Кубарем скатился вниз, ударившись о входную дверь, подняв облака пыли.

На улице Херт чуть не задохнулся от нахлынувших чувств, увиденное превосходило все фантазии заядлого книгочея. Город стоял на своём месте, но был покрыт зелёными кустарниками, будто не бетонные стены вокруг были, а плодородный чернозём. Где-то даже цвели большие алые цветы, похожие на маки. На крышах росли большие ветвистые деревья, с них красивыми лентами свисали маленькие белые цветочки, рядом мельтешили насекомые, но, внимательно присмотревшись, Херт понял, что это птицы. Крохотные блестящие птички — наверное, меньше колибри, нужно было хорошо напрячь зрение, чтобы разглядеть порхание этих существ. Тусклое тёмно-зелёное солнце освещало тротуары и дороги, вернее, то, что теперь было вместо них — траву, почему-то примятую. Херт под впечатлением спустился вниз, на тротуар. Трава приятно ласкала руки. Подойдя ближе к дереву, что было огромным и покрывало одно из зданий своими ветвями, Дуан услышал тихое пение. Пели маленькие птички, они были слишком заняты собиранием нектара цветов, чтобы обращать внимание на подошедшего близко человека. Херт, заворожённый, слушал прекрасное пение. Сильный грохот разом прекратил пение и разогнал птиц. Дуан понял это слишком поздно, и второй толчок повалил его на землю, и вот третий был уже совсем близко. Молодой человек полуполз, полубежал, чтобы спрятаться, забиться в яму или канаву, только убраться с дороги.

Удача была на стороне Дуана, и он скатился в разрушенный ливнеотвод. Ещё один сильный толчок осыпал штукатурку и кирпичи со зданий, завалив Херта ветками и листьями. Любопытство взяло своё: молодой человек осторожно повернулся в своём укрытии и посмотрел, что могло вызывать такие толчки. Он закричал бы, если бы не закрыл рот рукой. Землетрясение создавала огромная лягушка или жаба, какие не встречались в природе.

Огромное земноводное имело не только хвост, но ещё и длинную змеиную шею, которой крутило по сторонам, раздувая большие ноздри, тараща глаза-конусы, вертевшиеся независимо друг от друга. Тело чудовища покрывал блестящий хитиновый панцирь, похожий на мелкие перья тёмно-зелёного цвета. Жаба топталась на месте, медленно поворачивая змеиную голову, втягивая воздух ноздрями. Лягушка была метров пять высотой и три или четыре в ширину, снизу было не всё видно, но очень хорошо — длинную, метра два-три, шею со змеиной тупой мордой и глазами как у хамелеона. Дуан задержал дыхание, когда морда чудовища склонилась над его укрытием: пасть, усыпанная острыми как ножи зубами. Морда проплыла прямо над Хертом, он почувствовал зловоние из пасти монстра. Это был запах жуткой смерти. Дуан с ужасом наблюдал за движениями жабы, и всё же ему было очень жаль, что он не может более подробно рассмотреть это необычное, величественное и устрашающее существо. Повернув несколько раз голову, жаба подняла её, и Херт увидел, как напряглись мышцы существа, буграми поднимая кожу; как пружины-лапы распрямились, отправляя лягушку в полёт, а затем земля содрогнулась где-то вдалеке. Пускай чудовище ушло, Дуан не торопился покидать укрытия.

Когда толчки стихли, Херт с опаской вылез. Осмотревшись, пополз под прикрытием зданий-садов, вставать и идти в полный рост было всё ещё страшно, но любопытство подталкивало его вперёд.

Заброшенный город был прекрасен и ужасен одновременно, он пугал и восхищал. Херт наблюдал за сказочными существами, маленькими и большими. Он сделал вывод, что всех их объединяют змеиные корни: чешуя, хвосты, вертикальные зрачки, тупые морды и раздвоенные языки. Дуан с любопытством рассматривал фауну. Херт будто попал в мир своих книг, чудесный и страшный. Всё это время он сжимал статуэтку, она согревала его и толкала вперёд, к цели, которой он не знал.

Херт бродил сквозь заросли, трогая странные чудесные растения, одно ему очень понравилось. Оно напоминало земной папоротник, только в сотню раз больше и выше, но разительное отличие состояло в том, что растение имело большие голубые цветы с длинными загнутыми лепестками, а жёлтые пестики походили на маленькие колокольчики. А когда к цветку или листьям прикасались, ветка и ближайшие к ней сворачивались в рулет и меняли цвет с тёмно-зелёного на ядовито-фиолетовый. Дуан, как ребёнок, играл так добрых полчаса. За игрой он не сразу услышал, что к нему подкрались. Рычание сообщило ему об опасности, но было поздно.

Обернувшись, Дуан начал пятиться от окруживших его — это были три существа, напоминавшие собак или волков. Они рычали, ощетинивая капюшоны, в пастях трепетали раздвоенные языки, а острые зубы были покрыты зелёным налётом. Тёмно-зелёная шерсть-чешуя вздыбилась, и это означало только одно: сказочный мир хочет сожрать его.

Херт, расставив руки, двигался задом, змеи-волки наступали, шипя, и царапали длинными когтями землю, с зубов капала зелёная слюна. Дуан понимал, что не сможет убежать, сердце билось как сумасшедшее, разгоняя по телу адреналин.

Внезапно один из волков кинулся на него, но Херту удалось увернуться, это дало ему шанс на побег. Практически на карачках он побежал, как мог, огибая огромный цветок, понёсся прочь по улице, но буквально через минуту почувствовал, что его уже догнали и кусают за пятки.

Хищники догоняли, а силы кончались, для книгочея бегать было страшнее смерти, но перестать бежать означало верную смерть, поэтому приходилось бежать, бежать изо всех сил.

Херт увидел открытую дверь одного из дома и, рискнув, бросился наперерез преследователям. Удача была на его стороне. Забежав на ступеньки и влетев в дверной проём, Дуан попытался закрыть дверь, но один из волков успел следом. Херт прижал его дверью, не давая хищнику прорваться внутрь. Дикое голодное существо клацало зубами, скребло по дереву; зло рычало, только бы ворваться к своей жертве.

С силой ударив ногой дверь, волк заскулил и ослабил напор, что дало Херту время убежать. Пробежав по длинному коридору, Дуан ломился во все двери, но они были заперты или завалены, путей к отступлению становилось всё меньше. В конце коридора спряталась сломанная у основания лестница — единственная надежда на спасение, правда, она оборвалась, когда зубы сомкнулись на щиколотке Дуана. Он растянулся на полу.

От сильного повреждения Херта спасли высокие кожаные ботинки: зубы разорвали толстую кожу, но не достали до цели. Врезав волку свободной ногой, Дуан пополз прочь. Он даже не понял, что шарик, зажатый в кулаке, сильно жжёт ладонь.

Боль взяла своё, и статуэтка выпала из руки и, стуча, покатилась к хищникам. Волки начали отступать, огрызаясь и щёлкая челюстями.

Херт в растерянности и ужасе схватил клубок змей, бросившись на лестницу. Вскарабкавшись по доскам, он взглянул вниз на рычавших хищников, они пытались запрыгнуть наверх, но их попытки были тщетны. Теперь Дуан был в безопасности; прижавшись к холодной стене, он сполз по ней на пол. Закрыв глаза, Херт вспомнил рассказы Форда, теперь это не походило на бредни пьяного: Лутер был в этом ужасном месте, но главный вопрос состоял в том, как он выбрался отсюда.

Дело было в маленькой статуэтке, напоминавшей клубок белых змей с рубиновыми глазами: она пульсировала, будто гады были живыми. Вертя её в трясущихся руках, Херт пытался разгадать, в чём её сила. Посильнее надавив на одну из голов, Дуан смог сдвинуть её: она выгнулась, открыв пасть, и укусила потревожившую её руку. Белая чешуя окрасилась в алый, контрастно выделив змейку из общей массы.

Херт отдёрнул укушенный палец, взял его в рот и начал лихорадочно отсасывать яд, сплёвывая на пол. От страха Дуан готов был высосать из себя всю кровь, но вскоре голова закружилась, по телу растеклось тепло, и сердце начало биться медленней, а веки наливались свинцом.

Херта разбудило тихое мелодичное пение, с каждой нотой оно возрастало. Дуан с трудом открыл глаза и сразу посмотрел вниз: волков уже не было, но пение осталось, и оно будто звало его, звало идти куда-то. Как в трансе, молодой человек спрыгнул вниз, будто до пола было не два метра, а ступенька в шаг высотой. Дуан двигался уверенно и быстро, за несколько минут преодолел несколько кварталов, а затем уже стоял у ржавых покосившихся вышек. Металл покрывали плетистые растения, опутав ржавые остовы цветущей зеленью.

Песня усиливалась, Херт шёл вперёд, несмотря на вязкую грязь под ногами, в которой он увязал по щиколотку. Уже упираясь руками, Дуан упрямо полз к своей цели. В одной из вышек рос огромный цветок, грязно-белые лепестки плотно смыкались внутри металлической конструкции. Цветок источал ужасно приторный аромат в смеси со стойким запахом железа, что горечью оставалась на языке. Выбравшись из грязи, Херт, хлюпая мокрыми башмаками, вблизи смог рассмотреть каждую жилку на белых лепестках, на тёмно-зелёных листьях и даже на торчащем из земли ярко-жёлтом корне, и эти жилки напоминали синие веточки капилляров под кожей человека, только они имели красный цвет и особенно хорошо выделялись на белых лепестках. Даже в трансе Дуан смог оценить ужасающую красоту этого растения, похожего на водяную лилию, готовую вот-вот распуститься.

Прикоснувшись к бутону, Херт тут же отдёрнул руку, так как лепесток был тёплым и пульсировал, будто за сложенными створками билось сердце. Туман в мгновение ока выветрился из головы молодого человека, его заменил страх, и этот страх приковал к земле.

Запах усилился, а из медленно открывающегося бутона начала вылетать крупная пыльца, похожая на хлопья снега. Белые лёгкие комочки распространились вокруг, закрывая небо и землю, заключая пришельца и бутон в некий купол.

Огромные лепестки раскрылись, обдав Херта жаром и сбивающим с ног приторным ароматом. Если бы не примесь железа, его можно было бы сравнить с запахом духов или свежесделанного повидла. Распахнувшийся бутон явил белое, почти прозрачное тело, тонкость и изящество куклы, которая явно принадлежала к прекрасной части человечества. А почему куклы? Потому что только руки мастера могли создать столь совершенное, красивое и хрупкое существо. Любая девушка казалась бы рядом с ней деревенской дурнушкой. Но эта «кукла» не имела лица, только контуры глаз и носа, рот отсутствовал. Будто мастер, ужаснувшись своего творения, не смог закончить начатую работу. Но не прекрасные изгибы и формы поразили Дуана — он наяву наблюдал за своей мучительницей из жутких кошмаров. Необычайно длинные, блестящие как шёлк волосы выдавали девушку, превратившую прекрасные сны мечтательного молодого человека в холодящие кровь кошмары.

Пальцы, а затем и руки «куклы» начали двигаться, и вот она, неуклюже переставляя ноги, будто пользовалась ими впервые, пошла на Херта. В страхе Дуан отшатнулся на пару шагов, но это была только мысль, пролетевшая у него в голове, на самом же деле он остался стоять, как вкопанный в землю столб. «Кукла» скользнула к нему, и щёки обожгли ледяные нежные ладони. Херт стеклянными глазами, в которых застыли слёзы, смотрел на безликую, а потом она поцеловала его.

Поцелуй был одновременно робким и настойчивым, как если бы она целовалась впервые, но очень этого желала. Пусть губ у неё не было, Дуан отчётливо ощутил мягкость и сладкий вкус, в голове пение сменялось словами, успокаивая бешено колотившееся сердце, а поцелуй утягивал в безмятежность и покой. И вот уже он понял, что проводит пальцами по бархатной коже спины, сводя руки для объятий. Голос продолжал нашёптывать приятные сердцу слова, в то время как тело бросало то в жар, то в холод, и молодой учитель начал понемногу растворяться в этой сладкой нирване.

Дуану внезапно захотелось спать, силы покидали его, словно вода утекала из продырявленной ножом бочки. Он уже ничего не видел, хотя и старался не закрывать глаз, даже на путешествия по телу «куклы» сил не было. Руки повисли, как виноградные плети под тяжестью налитых соком ягод, только кулак по-прежнему крепко сжимал змеиный клубок. Как вдруг будто молния ударила в ясном небе, песню прервал крик, и не простой: его кто-то звал по имени, сильно и настойчиво, не жалея голосовых связок. Ещё раз и ещё, а затем долго, протягивая каждую букву.

Сети пелены начали ослабевать, и Дуан узнал голос, зовущий его. Это была мисс Зои. Стоило узнать голос девушка, как тут же перед глазами встал образ милой и доброй знакомой, он же и разрушил весь кокон: транс, подавление чувств и ментальную связь.

Херт оттолкнул «куклу», пытавшуюся вернуть контроль, а когда она довольно живо отпрыгнула от него, её лицо начало приобретать человеческие черты, и они походили на образ Зои. Вот только времени рассматривать и подтверждать у Дуана не было, с сознанием пришло самое сильное чувство — чувство страха, и оно заставило его нестись со всех ног прочь от цветка и, главное, от «куклы». Херт бежал, несмотря на грязь, порой проваливаясь. За ним почему-то не было погони, но он хорошо ощущал присутствие кого-то незримого у себя за спиной. Он бежал и бежал, пока, оступившись, не рухнул куда-то…

Дуана Херта нашли рабочие-нефтяники, они вытащили его из ямы с буровым раствором, он лишь чудом не погиб, утонув или задохнувшись вредными парами.

Херта доставили в местный госпиталь, где он долго не приходил в сознание. Дуан не получил серьёзных повреждений, у него оказались только лёгкие ожоги от раствора, пару ушибов, несколько порезов, синяков и ссадин и неглубокая рваная рана на ноге, но всех волновало его душевное состояние. Когда молодой человек пришёл в себя, он был очень агрессивным, бросался на всех и сумбурно пытался что-то рассказать. Местный врач, высокий худощавый старичок, заверил, что это всего лишь стресс от напряжённой работы и нового места жительства, скоро всё пройдёт, главное — покой и забота, поэтому запер его в отдельной палате.

Посидев некоторое время в одиночестве, Дуан смог собраться с мыслями и понять, что с такими речами его упекут в дом для душевнобольных. Заметив улучшения в состоянии пациента, ему разрешили посещения близких. Первым посетителем стала Зои, на девушке не было лица, её привычную бледность дополняли тёмные мешки под глазами, красные жилки вокруг зрачков свидетельствовали о бессонных слёзных ночах, проведённых в поисках молодого учителя. Херт рассчитывал, что близкий по духу человек сможет понять его. Он начал рассказывать о знакомстве с Фордом, о странных происшествиях, подробно пересказал последний разговор с археологом. Древняя раса, живущая на земле ещё до эпохи динозавров, выжила и после масштабной катастрофы благодаря способности переносить свой разум даже на расстоянии и практически в любое разумное существо. Змеиные люди (так их назвал Форд) всегда присутствовали в жизни землян, скрываясь в параллельном мире в чертогах разума каждого существа. Там они и прятались, а выходили по потребности, чтобы завербовать нужного им или повлиять на что-то нужное. Существа тысячи лет влияли на людей, но с каждым годом, веком люди становились всё сильнее и сильнее и уже не так просто стало на них влиять. Змеиные люди забылись, но не исчезли. Форд находил множество упоминаний в разных культурах. И всё, что было связано со змеиными людьми, — это боль, страх и бесконечные предупреждения всячески избегать контакта с ними. Ужасные чудовища сопровождали этот древний народ, наводя страх и ужас на землян. Змеелюдям нужны были физические тела, и они не упускали шанса захватить сломленных разумом людей, но их тела были недолговечны, в отличие от настоящих змеиных. Серьёзное упоминание о змеелюдях нашлось в источниках Древнего Египта, там они захватили власть и правили много веков, пока их идиллию не нарушила очередная катастрофа. Война уничтожила трудно завоёванный рай. Им пришлось снова уйти в тень, и они уже не могли укрепиться на современной земле…

Так закончился рассказ Лутера, вернее, Херт не стал рассказывать дальше, посчитав продолжение полнейшим бредом, во всяком случае для слушательницы.

Затем, захлёбываясь, Дуан начал рассказ о своём путешествии. Зои молча слушала, но внутри неё клокотал гнев: рассказ молодого человека походил на бред сумасшедшего или буйную фантазию ребёнка, но, как и полагалась леди, она не показывала виду.

Закончив рассказ, Дуан показал кулак, который, как ржавая металлическая рукавица, со скрипом разжался, явив клубок белых змей с одной красной. Мисс Невилл испуганно вскочила с кровати, но, недолго думая, выхватила статуэтку и подбежала к окну. Распахнув раму, девушка что есть сил швырнула клубок куда-то вдаль. Статуэтка скрылась в изумрудных лапах сосен, а дальше, скользя по мокрой траве, скатилась вниз по склону и плюхнулась в тёмную воду реки, питающую гидроэлектростанцию. Сделав это, Зои почувствовала боль в указательном пальце и быстро обхватила губами кровоточащую ранку. Она смущённо откланялась и сбежала, оставив Дуана одного. Херт был даже рад, что Зои сделала то, что он сам не мог сделать. Выбросив статуэтку, она будто убрала тяжёлый камень с его груди.

Были и ещё посетители — мистер Панкрас, Джон, но Зои ходила к Дуану каждый день, окружив его заботой и даже любовью. Испытывая жалость, она позволила Дуану Херту приблизиться к себе и начала принимать его ухаживания.

Дуана выписали, он зажил обычной жизнью, счастливым и влюблённым. Кошмары больше не приходили: их заменила ванильная красочная фантазия заядлого книгочея. Осень подходила к концу, и погода становилась всё хуже. Ночью мог идти пушистый снег, а наутро всё утопало в грязи под проливным дождём. Мисс Зои стала для Херта другом и любовницей — и готовилась стать невестой, но так думал только Дуан…

Как-то утром необычно ярко светило зимнее солнце, на улице был лёгкий морозец, от чего настроение Херта стало приподнятым. Спускаясь вниз из комнаты, он, как всегда, поздоровался со встречавшей его миссис Айдой, вот только вместо привычной улыбки и пожеланий хорошего дня был пригвождён к стене каминными клещами. Металлический обруч крепко сомкнулся вокруг шеи Херта, у миссис Айды оказалась необычайная сила для хрупкой женщины. Когда хозяйка убедилась, что крепко держит молодого человека, то начала обвинять его в том, что он задурил её племяннице голову и обесчестил до свадьбы. Дуан узнал о себе и о Зои много нового, а также то, что мисс Невилл обручена, а её жених — богатый и уважаемый американец, который ждёт её за океаном. Угрожая расправой, миссис Айда отпустила Херта восвояси.

Настроение упало ниже уровня пробурённой скважины; погода, наверное, ощущая гнетущий, клокочущий гнев и обиду Дуана Херта, начала сгонять над городом свинцовый купол. Всю дорогу к школе расстроенный молодой человек хотел первым делом найти мисс Зои и серьёзно с ней поговорить, но первым, кого он встретил, был директор.

Мистер Панкрас попросил заменить мисс Невилл, так как у неё возникли неотлагательные дела в администрации. Пришлось согласиться, уроки Херт вёл абы как, всё думая о словах миссис Айды. Он не хотел верить. Рабочий день подошёл к концу, а мисс Зои так и не появилась.

Херт собрался уходить, чтобы найти мисс Невилл, но и тут мистер Панкрас снова поменял его планы. Директор попросил выполнить его личную просьбу и найти Джона, так как тот уже несколько дней не появлялся на работе. Весельчак Джон с трудом переживал смерть жены, о чём мало кто знал, и поэтому сильно пил. Дуан не мог отказать своему руководителю, а, услышав печальную историю, решил помочь другу выбраться из этой ямы. Мистер Панкрас посоветовал начать поиски с паба «Четырёхлистник».

Дуан быстро нашёл паб, но заходить туда не торопился. Изнутри доносились пьяные крики и песни. Набрав побольше воздуха, Херт распахнул двери. В лицо ударила тёплая затхлость, а нос обжёг табачный и алкогольный перегар.

В полумраке веселилась пьяная компания, и никто не обратил внимания на вошедшего молодого человека. Дуан искал глазами знакомое лицо и нашёл его в дальнем углу весёлого паба. Джон сидел, наливая рюмку, которая и так уже была полна, янтарного цвета напиток разливался по лакированному столу.

Херт пробрался через гуляк и поднял бутылку, поставив её на стол. Джон поднял голову и широко улыбнулся, хотя по глазам было видно, что он не узнал друга. Дуан сел напротив, тут же был налит стакан.

Джон настойчиво предложил Херту выпить, в противном случае разговора не будет. Херт посчитал, что от одного стакана ничего с ним не сделается, зато он уважит друга и сам сможет немного отдохнуть от гнетущих мыслей. И так стакан за стаканом, бар за баром — Херт очнулся от смеха и весёлой музыки. Разлепив глаза, он увидел пьяные компании и вульгарно одетых или полуодетых девушек. Встрепенувшись, Дуан огляделся.

Большая круглая комната, обшитая красным бархатом с золотыми крупными пуговицами. Вместо окон — длинные шёлковые занавески до пола, которые становились дорожками, огороженными блестящими золотыми стержнями, скреплёнными тёмно-красными сплетёнными канатами. В центре находилась сцена, где танцевали несколько девушек, высоко задиравшие пышные кружевные юбки.

Херт не сразу нашёл Джона. Мужчина крутился у сцены и выкрикивал комплименты танцующим девушкам, будто бы забыв про свою печаль. Такое зрелище угнетало Херта, и он начал искать выход. Пока Дуан бродил по залу в поисках выхода и шарахаясь от девиц, пытавшихся приставать к нему, свет погас, и всех посетителей начали усаживать на свои места. Прожекторы свелись на сцене, и ласковый женский голос объявил выход актрисы.

Зрители захлопали, приветствуя выступавшую. Заиграла медленная музыка, из-за занавеса появилась стройная женская ножка, а затем и вся девушка. Она закрывала себя двумя большими ажурными веерами, грациозно двигалась, медленно передвигая веера, открывая свои пикантные места, но по-прежнему закрывая лицо. Единственное, что было видно, — так это её чёрные блестящие волосы, доходившие до низа спины.

Дуан поначалу старался не смотреть на девушку и пытался уговорить Джона уйти, но вскоре тоже не смог оторваться от гипнотизирующего танца. Веер открыл прекрасные округлости, плечо и часть лица с соблазнительной, почти хищной улыбкой пухлых губок. Глаза Херта расширились, когда он увидел хорошо ему знакомую родинку в виде трёх ромбиков, расположенных треугольником, их грани соединялись между собой. Его возлюбленная очень стеснялась этого и всегда прятала эту метку под одеждой, но ему показала.

Дуан уже ничего не понимал, он мчался к сцене со всех ног. У него перед глазами стояло обнажённое плечо с меткой. Приблизившись к сцене, Херт попытался влезть на неё, но был схвачен охранной. Крепкие мужики скрутили руки Дуана, а он упрямо рвался к танцовщице, та же, заметив возню, игриво улыбнулась, и тут погасли прожекторы, погрузив зал во тьму.

Дуан почувствовал, что хватка охранников ослабла, и напал на них. Завязалась драка, а потом раздался звук разбившейся бутылки, Херта схватили за руку и поволокли прочь. Тусклый свет прорывавшейся сквозь тучи луны ослеплял, словно яркое солнце.

Морозный запах был чудесен, как стакан ледяной воды в пустыне. Город чёрными тенями встал над головой Дуана, тёмно-серый потолок бетонной плитой давил на него. Сильный удар в спину вернул его в реальность, смеясь, Джон навалился на молодого человека. И оба побрели по домам, о чём-то разговаривая, но после пары кварталов Джон пропал, оставив Херта одного среди теней. Ползущие по небу тучи закрыли и без того бледный свет, будто зацепившись за серп молодого месяца, разодрав тонкую ткань воображаемого бурдюка, обрушив на землю поток воды.

Одежда Дуана мгновенно промокла, поэтому молодой человек не торопился где-то укрыться, он просто шёл, уставившись в лужи, отражавшие размытое изображение прохожего: перед глазами стояла ехидная улыбка девушки. Херт трясущимися от холода губами произносил вслух, что это не может быть Зои. Это была ужасная мысль, но она, словно долото бурильной установки, засела глубоко внутри.

Не заметив льда под водой, Херт поскользнулся, сев в лужу и сильно ударившись головой. Держась за разбитый затылок, молодой человек сел, но не стал вставать на ноги. Ладонь была вся в крови, а капли дождя щипали открытую рану. Дуан, несмотря на холод, пробравший его до костей, продолжал сидеть в луже и смотреть, как ливень быстро смывает кровь с ладони.

Уронив руку в лужу, Херт почувствовал что-то тёплое. Сжав пальцы в кулак, он почувствовал привычную округлость. Подняв руку к глазам, сквозь грязь он увидел белый клубок, который теперь приобрёл ещё один красный шнурок.

Дуан вздрогнул от своей находки, но даже не попытался выбросить злосчастную статуэтку. Сунув клубок в карман, он встал и отправился к дому. Он шлёпал по ковру и оставлял пятна грязи, его встретила хозяйка, но Дуан не ответил на её возмущённые вопросы, а грозно одарил женщину горящим жгучим взглядом и молча поднялся наверх, скрывшись за дверью своей квартиры.

Наполнив ванну горячей водой, он прямо в одежде залез в неё и погрузился с головой. Херт закрыл глаза, отправившись в чудесный и прекрасный, но ужасный мир своих фантазий.

Сон унёс его в жаркие пески на бархатные золотые дюны. Ботинки увязали в песке, песок проникал внутрь, от чего ботинки становились тяжелее. Пришлось снять их и идти босиком. Песок был горячим, но не обжигающим. Тёплый ветер ласкал кожу и приносил запах воды. Связав шнурки и закинув их за плечо, Херт брёл по пескам, ведомый лёгким бризом, в руке был белый клубок. Дуан уже было взобрался на очередной песчаный холм, увидел внизу ядовито-зелёную листву, небольшое озерцо с водопадом голубой воды…

Сделав шаг, он открыл глаза. Он смотрел в потолок ванной комнаты, лакированные тёмно-коричневые балки были будто шпалы на железной дороге. Выдохнув, Херт выбрался из холодной воды. Скинув мокрую одежду и переодевшись, он отправился в школу с твёрдой уверенностью поставить все точки над i.

Первым, кто встретил Дуана, оказался Джон, он улыбался и крепко пожал ему руку, а потом позвал «поправить здоровье», но молодой человек вежливо отказался.

Херт с трудом нашёл мисс Невилл, он отвёл её в сторону и сделал это весьма грубо. Рассказав всё, что знал, Херт ожидал и даже надеялся услышать отрицательный ответ, но Зои не опровергла слова своей тёти, она пыталась объяснить, что это было давно и что это выбор родителей, а не её. Вот только Дуан уже ничего не хотел слышать, он обвинял Зои в том, что она танцовщица и вообще распутная особа. В ответ на такие обвинения Херт получил жгучую пощёчину. У Зои оказалась тяжёлая рука, от которой Дуан осел на пол, сильно ударившись головой. Он практически потерял сознание, и статуэтка выпала из расслабленных пальцев.

Мисс Невилл была в ярости, но страх взял верх. Испугавшись за молодого человека, она присела, пытаясь привести его в чувство, но, увидев белую рубашку испачканной свежей кровью, запаниковала ещё больше.

Херт снова оказался в госпитале, на этот раз с острой болью в затылке и рвотными позывами. Он стиснул зубы, пытаясь прийти в себя. В этот раз его никто не навещал, даже врачи и Зои, он пребывал в палате в гордом одиночестве.

В окне проплывали свинцовые тучи — казалось, будто они вот-вот заплывут в открытое окно. В воздухе хорошо ощущалось напряжение, точно электрические разряды в маленьком стеклянном шаре. Потряси его, и увидишь молнии, разрывающие тучи на части, освещающие мрачный шарик.

Херт внезапно обнаружил, что в его руке нет статуэтки, и страх обуял молодого человека, он начал шарить везде, но нигде не нашёл белого клубка змей.

Между тем белокурая девушка, кутаясь от порывистого ветра в чёрное пальто, тихо шла к пансионату. Хрупкую фигуру сдувало, но молодая леди стойко двигалась через улицу, иногда хватаясь за что-нибудь, чтобы сопротивляться порывам стихии. Ветер с силой срывал хлопья снега и бросал их на землю, мешая с серой липкой грязью.

Зайдя в квартиру и заперев дверь, мисс Невилл разжала пальцы, жадно облизнув сухие губы. Блестящими глазами она смотрела на клубок белых змей. Зои весь день проносила статуэтку в кармане пиджака, а теперь не могла расстаться с этой вещицей. В голове звучала приятная мелодия, от которой хотелось спать. Мисс Невилл песня напомнила мелодию из механической шкатулки с танцующей балериной.

Сняв с себя одежду, девушка на цыпочках прошла в ванную. Открыв воду, она села в ещё пустую ванную. Медленно тепло окутывало обнажённое тело девушки, погружая её в глубокий сон. Перебирая пальцами статуэтку, мисс Невилл хищно улыбалась.

Вода уже полностью покрыла Зои с головой, на поверхности ванны не виднелось ни единой ряби. Как зеркало, она отражала яркие звёзды, висящие в чистом зелёно-сером небе. Вода колыхнулась, и к звёздам взметнулась рука, а затем вторая, по ним стекала густая чёрная жижа. Миловидное, почти кукольное лицо вынырнуло из жижи, и его обладательница полностью встала, показав звёздам своё прекрасное обнажённое тело, а её блестящие чёрные волосы ловили весь свет, падавший на землю. Теперь это была не Зои.

Босыми ножками девушка ступила на серый песок, грациозно ступая, а с её белой кожи стекали остатки липкой чёрной жижи. Девушка шагала, качая бёдрами, её улыбка была счастливой, ей очень нравилось такое состояние. Она была свободна, без рамок, без ограничений, без проблем и забот, без всего её обременяющего. Она была обнажена не только телом, но и душой, это было прекрасно.

Тёплый ветерок ласкал её чёрные как смола волосы, они не стали белыми, как прежде, даже ночное небо не могло сравниться с глубиной их цвета. Белая нежная кожа практически сливалась с песком, но в то же время буквально светилась и переливалась под звёздами, будто множество алмазов покрывали её.

Молодая луна освещала пески, циклопические строения, величественные статуи, куда и направлялась девушка. Уже ближе к постройкам из песка выступила чёрная блестящая дорожка гладких камней, словно выловленных из быстрого потока горной речки.

Наступив на камень, девушка вздрогнула: они были холодными. Захихикав, она продолжила идти по камням до построек. Величественные здания закрывали свет луны, отбрасывая огромные тени, делавшие воздух намного холоднее.

Девушка выдыхала облачка пара, а гладкая кожа покрылась мурашками. Несмотря на холод, она прошла вглубь двора, огороженного торчащими из песка каменными конусами, скрещенными между собой так, что получалась непроходимая ограда. Но для девушки они разошлись в стороны, пропуская её.

Во дворе царила кромешная тьма, и только тусклое зелёное пламя выхватывало дорожку света, по ней и двигалась обнажённая леди, а её тень белой змеёй текла за ней, разрезая тьму.

Девушка, напевая тихую песню, подошла к каменной чаше, где плясало изумрудное пламя, без страха и сомнения сунула руку с зажатой в кулаке статуэткой в огонь. Языки жадно лизали руку девушки, ей не было больно, она улыбалась, напевая грустную мелодию.

Погружённая рука начала чернеть, чернота медленно продвигалась по нежной коже. Когда она подошла к шее и пошла дальше, девушка начала преображаться. Волосы стали намного длиннее и уже доходили ей до пят, кожа кое-где покрылась чешуйками тёмно-зелёного цвета, ноги начали вытягиваться и срастаться между собой, обрастая оранжевыми и зелёными чешуйками. Большой змеиный хвост поднимал девушку над землёй, делая её величественной и грозной, она обзавелась второй парой рук, и в них полыхало изумрудное пламя, улыбка обнажила острые клыки.

Луна залилась ярко-зелёным цветом, будто в стакан налили абсента, зелёный свет залил белый песок, окрашивая его изумрудными красками, каждая крупинка обернулась зёрнышком, из которого на свободу вырвались зелёные ростки. Они стремительно росли, заполняя всё вокруг, пока пески не превратились в буйные зелёные луга. В чаше уже бурлила кристально чистая вода, а зелёный огонь оставался лишь на руках девушки, покрывая их, словно перчатки.

Вода заливала зелёные луга, воды было настолько много, что луга превратились в дышащее жизнью болото. Приближался рассвет, окрашивая всё вокруг в яркие краски прекрасного утра новой жизни. Трава быстро росла, листья и стебли сворачивались воедино, образуя крепкие, ещё молодые стволы, которые стремились в утреннее небо, обращаясь в величественные деревья с густой кроной. И так, одно за одним, лиственные деревья покрыли всё вокруг за горизонт и дальше.

Буйная зелень быстро поглотила огромные строения, превратив пустыню во влажные ядовито-зелёные джунгли.

Довольная своей работой, девушка громко рассмеялась, разведя руки в стороны. Огонь по-прежнему плясал у неё на руках, но не был губителен для растительности, он ласкал листья так же нежно, как ласкали их пальчики девушки.

Зои очнулась в ванной, полной горячей воды, что уже давно лилась на коричневый кафельный пол. Мисс Невилл широко улыбалась, вертя в руке статуэтку. Её волосы цвета утреннего солнца стали ночным шёлком лунного мира, молодая леди словно преобразилась, стала более взрослой и статной, в глазах читались уверенность и огонёк, которых раньше не было.

Ночь была в самом разгаре, несмотря на то что уже был создан целый маленький зелёный мир. Надев самое вычурное, что у неё было, Зои вышла в ночь, даже не обсохнув и не высушив волосы.

Утром мисс Невилл вскочила с кровати вся в холодном поту. Перед глазами стояли мерзкие ухмыляющиеся рожи, грязные руки лапали её тело. Зои бросилась в ванную. Усевшись на дно, начала мочалкой тереть нежную кожу до кровавых подтёков, та лоскутами слезала с тела. Зои рыдала, стиснув зубы от невыносимой боли, но продолжала сдирать кожу до самого мяса. Кровь капала, окрашивая белую эмаль в алый.

Девушку нашла миссис Айда. Перепуганная до полусмерти хозяйка всё же смогла остановить кровь, обработать и перебинтовать многочисленные раны. Зои несколько суток не приходила в себя.

Вскоре об этом узнал всё ещё лежавший в госпитале Херт. Он сбежал, отправившись прямиком к Зои. Он догадывался, в чём причина психоза молодой леди, но не мог объяснить это миссис Айде, которая, как Цербер, охраняла покой своей протеже, обещала даже вызвать полисменов, что и попыталась сделать.

Хозяйка с криками бросилась на улицу, но Херт успел схватить женщину за пышный ворот и с силой ударил её по голове, а потом сорвал со стены одну из картин в массивной раме и нанёс мисс Айде несколько ударов, пока не брызнула кровь. Женщина рухнула на пол, залив кровью узорчатый ковёр.

Херт нашёл девушку на втором этаже в комнате хозяйки, обыскав квартиру. Вжавшись в угол чулана, она походила на запуганную, раненую зверюшку. Увидев силуэт в свете ламп, мисс Невилл вжалась в стену ещё больше, стараясь свернуться в комок.

Дуан грубо схватил Зои и выволок на свет. Девушка брыкалась, царапалась и даже пару раз укусила молодого человека. Херт ударил девушку, и та затихла, тихо всхлипывая. Дуан обнял её, прижав к себе и слушая, как колотится её сердце.

С большим трудом Херт разжал пальцы Зои, чтобы забрать причину её страданий, но как только он коснулся статуэтки, в глазах потемнело.

Открыв глаза, Дуан увидел зелёную поляну с уже знакомыми ему обелиском и чашей, но вот только теперь внутри чаши была Зои. Со всех ног он бросился вниз, спотыкаясь и путаясь, приблизился к обелиску, но тут же взмыл в воздух и с силой был опущен на землю.

Херт был связан по рукам и ногам, словно на средневековой дыбе, он мог только видеть лежащую на алтаре-чаше Зои. Его щёку обожгло льдом. Вскоре он увидел хозяина, вернее, хозяйку, это была точная копия мисс Невилл, только с чёрными длинными волосами. Девушка ласково провела ладонью по щеке Херта и с улыбкой пошла к Зои, а следом за ней, скованный какими-то корнями, двигался Дуан. Сделав так, чтобы он всё видел, хозяйка грациозно запрыгнула на плиту и нависла над Зои. Хищно посмотрев на Дуана, черноволосая обратилась к своей жертве.

Облизав её щёку длинным языком, она начала рвать белую ткань ночной рубашки, оголяя её тело. Херт хотел закрыть глаза, но не мог этого сделать, ему пришлось наблюдать, как демоница издевалась и насиловала дорогую для него девушку.

Зои кричала и пыталась вырваться, рьяно сопротивляясь пыткам, а когда увидела смотрящего на неё Дуана, совсем истошно завопила, вырываясь из оков, причиняя себе ещё больше боли.

Демоницу заводили крики девушки, и она работала острыми когтями ещё быстрее, сдирая с неё кожу, и ритмично двигала бёдрами, доставляя Зои страдания, боль и одновременно наслаждение. Невилл уже не могла сопротивляться подступавшему экстазу, язык вывалился из-за её рта, она больше не кричала, только стонала и плакала. Боль и наслаждение смешивались в голове, окончательно сводя её с ума.

Участь Херта была не лучше: он всё видел, но не мог ничего сделать, чтобы спасти Зои, как бы он ни рвался, разрезая руки и ноги об острые корни. Он кричал, умолял, проклинал демоницу, просил, чтобы она забрала его и отпустила Зои. Черноволосой девушке это всё, очевидно, нравилось.

Кровь из ран Херта, словно масло, смазала оковы, и он смог вырваться, пожертвовав сломанным большим пальцем и выбитым из сустава плечом. Несмотря на жуткую боль, он бросился к алтарю.

Демоница быстро отреагировала, только вовремя выставленная рука помогла Херту не лишиться головы, острые когти пробили плоть и вышли у предплечья с другой стороны. Закричав от боли и гнева, Херт схватил её здоровой рукой за волосы и потащил за собой.

Они кубарем покатились вниз по склону, демоница резала и кусала Дуана, но он был сильнее и оказался сверху. Мужские пальцы сомкнулись на тонкой шее девушки, он изо всех сил пытался сломать шею демонице или задушить её, но милое лицо Зои не давало Дуану закончить начатое, воспоминания о любимой не давали хладнокровно убить так похожую на неё. Девушка не сопротивлялась, а улыбалась, будто молодой человек её щекотал.

Тонкая шея, наконец, сдалась, раздался хруст, тело черноволосой обмякло, но улыбка не сходила с её бледного лица. Разжав пальцы, Дуан поднялся и пополз на холм, а мёртвая погрузилась в зелёную мутную воду.

На алтаре, вся перепачканная кровью, без сознания лежала Зои. Если бы не тяжёлые оковы, она свернулась бы в калачик. Херт освободил мисс Невилл. Взяв её на руки, он начал спускаться и не сразу понял, что под ногами уже не зелёная трава, а сухой сыпучий жёлтый песок.

Оазис с голубой водой и сочной зеленью перестал существовать, вместо него на километры простирались золотые пески. Оставляя алый след, Херт шёл, не понимая куда. Но ему нужно было спасти любимую, и эта мысль затмевала все остальные.

С каждым шагом Зои становилась всё тяжелее, и в итоге Дуан уронил её, сам упав рядом. Он умирал от жажды и сильной потери крови. Херт протянул руку, чтобы в последний раз увидеть лицо своей возлюбленной. Убрав её волосы, молодой человек ужаснулся: Зои широко улыбалась, глядя на него горящими чёрными глазами.

Херт увидел яркий свет и ощутил знакомое тепло. Он рванул руку, вырвав статуэтку из сильно сжатых холодных пальцев. Статуэтка приятно легла в руку. Разжав ладонь, Дуан увидел, что змейки больше не белые, они окрасились в алые и багровые цвета.

Внезапно лежавшая без дыхания Зои бросилась на него, вцепившись в горло, и пыталась вырвать статуэтку из рук. Она рычала, как дикий зверь, кусала его, царапала, только бы добраться до клубка змеек. Дуан, отбиваясь, ударил девушку кулаком по рёбрам, но та в ответ вырвала кусок мяса из его предплечья.

Так они боролись, как дикие звери, рвали, грызли, били друг друга. Херт с трудом смог оттолкнуть Зои и, повалив её, начав душить, крепко сжимая пальцы на шее. Мисс Невилл клацала зубами, пытаясь глотать воздух, и, умирая, ударила Дуана в грудь. Кровь залила её бледное лицо.

Трое полицейских вместе с врачом, мистером Панкрасом и Джоном ворвались в пансион. Опешив, они увидели распростёртую на ковре миссис Айду. Обыскав первый этаж, они поднялись на второй.

По следам крови на блестящем паркете полицейские быстро отыскали нужную комнату, но зайти в открытую дверь никто не решался. Комната была пропитана запахом крови, жуткий металлический аромат бил в нос.

Самый смелый из группы, Джон вошёл в комнату, но даже он с трудом удерживал рвотные позывы. Кровь была повсюду, будто тут рубили мясо. Даже волки терзают свою жертву менее кровожадно.

Пробираясь по островкам между лужами крови, Джон добрался до источника этой реки.

У стены сидело тело, в нём было очень трудно узнать некогда счастливого и жизнерадостного парнишку, что радовался каждому дню и с удовольствием рассказывал детям невероятные истории из классической литературы. Этим обескровленным, растерзанным телом был Дуан Херт, молодой учитель.

Херт был сильно изувечен, на теле было множество рваных и резаных ран, но главное — в груди, на месте сердца, зияла дыра размером с ладонь. Лицо исказилось в гримасе боли и страданий, щёки впали, показав острые скулы, челюсть безвольно отвисла, белый язык вывалился наружу, глаза запали, показав белки. Дуан был похож на скелет: из него будто высосали всю кровь и разлили по квартире.

Провели вскрытие тела умершего и заключили, что молодой человек покончил с собой на фоне сильного психологического расстройства. А дальше Херт был забыт так же быстро, как и вошёл в жизни горожан. Зои Невилл так и не получилось найти, маленькие следы, ведущие к окну, там же и исчезали.

Тело Дуана Херта отправилось в обратный путь на величественном изобретении — самоходной паровой машине. Поезд рассекал белую гладь чистого, блестящего на ярком солнце бесконечного снега. И никто из пассажиров не знал, что в нескольких метрах от него едет мертвец — в деревянном ящике, внутри которого находится гроб.

Через несколько дней поезд прибыл в назначенный пункт, его встречало множество людей, в том числе чета Хертов. Забрав тело, они хотели как можно быстрее похоронить его, чтобы никто не узнал тайну его смерти.

В тихое холодное утро похорон над заснеженным кладбищем прозвучал женский крик. Гроб открылся, когда его случайно уронили на землю, и оказался пустым. Дуан Херт исчез…

Золотой и белый песок смешивались в интересных узорах, и дуновение ветерка легко меняло их, создавая всё новые и новые узоры. За барханами простирались бесконечные ярко-зелёные леса, заросли из сказочных растений, которые переплетались друг с другом, борясь между собой за место под солнцем. Огромные листы протыкались твёрдыми стеблями, которые оплетались гибкими жёлтыми лианами. И этот живой лабиринт скрывал в своём сердце прекрасный белый обелиск с глубокой чашей-алтарём, где были спрятаны самые жестокие человеческие страхи.