Антология страха

Доменик Делакруа

Перед вами серия необычных рассказов в стиле фантастического триллера, объединённых темой когда-то вымершей расы. В каждом сюжете простые люди однажды попадают в иные реальности, подвергаясь различным опасностям и проверяя на прочность свои идеалы. Автора характеризуют необычайно образное мышление, позволяющее читателям воспринимать книгу наподобие динамичного кинофильма, и неожиданные повороты фабулы. После прочтения в голове остаётся отдельный живой мир, о котором ещё долго можно размышлять.

Серый снег

Всё случилось так быстро и стремительно, что мозг просто не смог переварить и выдать результат, чтобы отдать приказ. Наш маршрут пролегал через сосновый лес. Возвращаясь с задания, мы попали в авиакатастрофу.

Был спокойный полёт в мрачном небе. Один из моих людей заметил внизу огромное тёмное пятно, по его мнению, похожее на живое чёрное озеро. Более любопытные подчинённые решили посмотреть. В этот момент самолёт тряхнуло, будто налетел на что-то. От удара повредило крыло, и из него полилось горючие.

Взрыв топлива разворотил фюзеляж, лейтенанта Смита и сержанта Андерсона выбросило за борт, остальных прижало к потолку. Пилоты пытались выровнять нос, но падение продолжалось.

Самолёт пузом скользнул по соснам, сделал попытку подняться, но металл разорвал огромные деревья, и потянули вниз. Падение было неизбежно, нужно было готовиться к жёсткой посадке. Падал он, ломал крылья, разрывая обшивку, в фюзеляже зияла дыра.

Врезавшись в огромную сосну, самолет раскололся на двое, пилоты погибли, хвост отвалился и, сделав кувырок, рухнул на землю.

Небольшая контузия не позволяла мне различить звуки, я оказался лицом в мягкой подушке мха, но щекой чувствовал липкое и тёплое. Постепенно звук вернулся, до меня доносился скрежет металла и скрип огромного ствола, раскачивающегося под тяжестью куска железа, что был некогда фюзеляжем военного самолёта. Перевернувшись на спину, я увидел всю катастрофу: искорёженный металл буквально сросся со стволом дерева вместе с телами пилотов.

Но нужно было волноваться о живых, если такие остались. Сделав ещё переворот, я смог подняться, ещё немного посидел, приводя голову в порядок. Сквозь шум я услышал крики помощи — это был голос единственной в нашей команде женщины, офицера первой категории Кристал. Ещё шатаясь, я смог дойти до хвоста, откуда раздавались крики. Кристал кричала на капрала Купера, что сидел над истекающим кровью вторым лейтенантом Такером. Девушка рылась в аптечке, требуя, чтобы молодой ещё для таких дел парень крепко сжимал артерию на ноге, а другой рукой удерживал тампон на животе, из которого торчала сосновая ветка. К его уважению Купер с ужасом в глазах, но руки держался стойко.

Спустя час Такера удалось остановить кровь и вытащить «занозу». Также наложили шину на сломанную ногу капрала. Ещё столько же, может, больше времени ушло на то, чтобы попытаться вызвать помощь, но высота сосен не пропускала, наверное, даже сигнал спутника, поэтому мы похоронили павших бойцов — чисто символически, так как найти их было невозможно.

Купер сообщил, что видел недалеко скопление домов, и поэтому стоит направиться туда, пока небо вконец не заволокло тучами уходящего дня. Решение было принято единогласно. Сделав носилки-сани, которые мы с Кристал смогли тащить, и забрав всё, что могло пригодиться, отправились вслед за хромающим Купером.

Я потерял хороших людей, прекрасных товарищей, и это давило на мои плечи тяжелее полной выкладки и рюкзака. Такер тихо постанывал, когда нам приходилось перетаскивать его через кочки и брёвна, но он стойко держался, не показывая слабость. Чем дальше мы уходили от места крушения, тем плотнее и темнее становился лес, будто сосны толпились вокруг нас, как забор из свежего частокола.

По пути к деревне нам пришлось остановиться на привал, чтобы проверить раны и перекусить — перекусить отвратительный армейский сухой паёк, который трудно прожевать, проглотить и ещё сложнее труднее.

Заев усталость, мы двинулись дальше. Несмотря на мой приказ соблюдать тишину, капрал Купер болтал без умолку, наверное, пытаясь разрядить гнетущую обстановку. Я не мог винить его за это, наоборот — был благодарен за его силы, в отличии, наверное, от моих.

Какое-то время мы бродили по лесу, и, когда силы были на исходе, вдалеке показался чёрный шпиль колокольни, наверное, прилегавший к церкви, вот только шпиль не имел креста. Тогда это было не важно, так как там виднелись струйки дыма. Прибавив шаг, мы, наконец, вошли в деревню. Стойким запахом сырости ударил в нос. Широкая улица и несколько скособоченных домиков, нависших над ней., стоявших друг напротив друга, образовывали деревеньку, что скрывалась в тени холма, на котором красовалась старая церковь с колокольней. Что больше приковывало внимание, так это крыши домов и маленькая главная площадь с колодцем из серого камня — всё было покрыто снегом, снегом серого как пепел цвета. Он не скрипел под ногами, даже не лип к ботинкам, снег был как песок, только лёгкий, от шага он вздымался, как пух.

На улице никого не было, а массивные деревянные ставни были плотно закрыты, но чувство, будто на нас смотрят пристально и внимательно, не покидало мою спину, холодок не оставлял хребет. Казалось, что деревенька давно вымерла, но чужое присутствие ощущалось, и нужно было срочно кого-нибудь найти. Этот ужасный запах забивал нос и осадком оставался на язык. К нам вышел большой мохнатый человек, но было трудно сказать наверняка. Заросший бородой мужчина был одет в длинное грязную овчинную шкуру, в его руках были вилы.

Осмотрев нас, он прищурил глаза и махнул мозолистой рукой, прося следовать за ним. Мужчина привёл нас к двухэтажному дому некогда жёлтого цвета. Внутри запах сырости стал меньше, но морозь пробирала до костей. Пока мы возились, укладывая раненого на кожаную кушетку, мужчина исчез.

Было решено обыскать дом. Оставив Купера охранять Такера, мы с Кристал разошлись по комнатам. Дом был в запустенье, пол покрывал толстый слой пыли, а стены увешаны огромными паутинами. Быстро осматривая каждую комнату, я находил только пустые комнаты и пыль. Нос резал стойкий запах гниения. Всё это наводило мысль, что это какая-та деревня призраков, но мистику и негативное влияние я старался гнать от себя куда дальше. Купер громко позвал вернуться в гостиную. Я был последним, кто прибежал, и кто увидел высокого худого мужчину в чёрной одежде. Камзол средневекового лекаря. Мужчина, говорил монотонно, без эмоций. «Врач» заверил, что сможет поставить Такера на ноги, а затем осмотрит ногу Купера.

Почему я тогда согласился на его заверения, я не могу сказать, и даже сейчас я не знаю, почему поддался на это предложение. Я до сих пор не могу себе это простить.

«Врач» уверил, что мы можем отдохнуть и не беспокоиться. Бородатый проводил нас на второй этаж, и всё это бы как под гипнозом. Комнаты находились в конце длинного мрачного коридора. Купер настоял на том, что вахту первым будет нести он. Расселив нас, бородатый исчез, как по волшебству.

Сумерки быстро сменились наступившей тьмой, будто нечто огромное поглотило деревню. И эту тьму я видел из окна своей комнаты. Спать или отдыхать, во всяком случае, лёжа, не хотел и брезговал, хотя по долгу службы бывал в местах и похуже. Придвинув кожаное кресло ближе к двери, осмотрев автомат и пистолет, я, держал их под рукой, но почему-то отключился. Когда пытался проснуться, голова начинала ужасно болеть. Меня будто не отпускали, я слышал шёпот, проникающий прямо в мозг.

По моим ощущениям, прошло много чалов, я очнулся от того, что меня тормошит Кристал, она вывел меня из транса. Открыв глаза, я испугался виду девушки. Впервые вижу боевого офицера такой бледно. Она была испугана, и не на шутку. Кристал рассказала, что в голову закрадываются странные мысли, будто кто-то нашёптывает, стоя за спиной.

Я не успел сказать, что у меня было тоже самое, как услышали выстрелы. Очередь из автомата. Нужно было бежать, но встать на ноги было непросто — голову будто накачали свинцом. По бледному лицу Кристал я понял, что она чувствует себя так же. Мы смоли спуститься по лестнице, и где-то на середине спуска попался ковыляющий перепуганный Купер пытался объяснить, что Такера утащила косматая тварь. Он пытал помешать, но всё произошло слишком быстро.

Мы бросились в погоню, следы волочения привели нас к колодцу. Теперь же он был окружён уходящей вниз винтовой лестницей. Оставив капрала Купера и отдав по автоматной обойме, мы с Кристал включили фонари на автоматах и, держа под рукой фаеры, отправились вниз. Капрал остался прикрывать наш тыл, но это оказалось плохим решением.

Спуск был ужасно долгим, я много раз смотрел на часы, но ощущения и реальность сильно расходились. Стены колодца покрывал слой липких водорослей, кое-где их покрывала корка льда, перил у лестницы не было, и один неверный шаг мог отправить вниз. Чем глубже мы спускались, тем темнее становилось — даже фонари не могли пробиться сквозь плотную тьму, сгустившуюся вокруг нас. Свет выхватывал небольшие кусочки, всего на пару ступенек, а потом обрывался, будто упирался в стену. Брошенный вниз фаер исчез через пару метров, на красном огне сомкнулась пасть тьмы.

Наверное, спустя несколько часов мы достигли дна, где нас встречала догорающая фаер. Часы же показывали, что мы спускались всего несколько минут, даже компас не показывал север, стрелка вертелась как сумасшедшая; что касалось других электронных приборов — они просто не работали, наши локальные рации и те выдавали плотные помехи. Вся надежда была на спутниковый телефон, но для этого необходимо было взобраться на колокольню, только сперва нужно было найти при этом Такера и выбраться из катакомб. Весь путь Кристал жаловалась на голос в голове, и он становился сильнее. Я посоветовал принять пару таблеток, хотя сам страдал от щёкота.

Лестница заканчивалась длинным низким коридором. В какой-то момент коридор начал уходить вниз, а уклон с каждым шагом погружал ноги в холодную воду. Вскоре вода стала по колено, и иди было трудно из-за липкого ила на дне. Туннель оканчивался бело-голубым свечением. Шум, похожий на грубое гортанное пение, заставил нас двигаться быстрее.

Держа автоматы наготове, мы вошли в свет. Глаза долго не могли привыкнуть к такому, щурясь, я смог различить высокие фигуры, ходящие по кругу, синхронно вздымающие руки вверх и опускающие их. Голоса стали сильнее от чего кружилась голова и сильно мутило. Когда же глаза привыкли к яркому свету, я чуть не выдавил из себя сухпаёк, чего не скажешь о Кристал — её же вывернуло наизнанку. Девушка пыталась сдержаться, но, схватившись за живот, упала на колени и зажмурилась. Я не мог пошевелиться и оторвать глаз — я смотрел, как чересчур длинные люди в чёрных одеждах ходят по кругу, танцуя в такт своему устрашающему пению, похожему на завывания ветра в трубе. Много кругов, много людей, и у всех были неестественно вытянуты руки и ноги — в несколько раз длиннее обычной человеческой длины. Их ритуал сбивал с толку. Скажу так, было ощущение, как от свето-шумовой гранаты.

Пещера, в которой происходил обряд, походила на зеркальный шар — только зеркала находились внутри, от них веяло холодом. Три плотных кольца ходили вокруг белого пьедестала с вырезанными на нём загадочными орнаментами каких-то фигур и надписей. Пьедестал украшала большая овальная чаша; дна я не видел, перед чашей возвышался белый обелиск, на котором был прикован Такер.

Это было ужасно, он был ещё жив, когда, с него срезала кожу обнажённая высокая девушка с очень длинными чёрными волосами. Я видел, что он кричал, но крик заглушали песнопения; видел, как он бился в агонии, испытывая мучительную пытку. Девушка срезала с него кожу игриво и незатейливо, будто это было для неё обычным делом, как чистка картошки. Короткий острый нож с крюком на конце легко снимал сразу все слои кожи, оголяя мышцы и нервы. Кровь струилась по телу и стекала по вырезанным узорам, заполняя их. Мой боевой товарищ мучился, а я не мог и пальцем пошевелить… Я просто смотрел.

Всякий раз перед тем, как делать надрез, девушка опускала нож в какой-то сосуд, а когда вынимала, то его лезвие покрывала фиолетовая жижа, медленно стекающая по клинку. Затем — плавное движение руки, и очередной лоскут кожи был срезан и отправлен в гладкую перламутровую чашу. На нас никто не обращал внимание, все были заняты мерзким ритуалом. Боковым зрением я увидел Кристал, схватившись за голову, мотает ей из стороны в сторону, сдирая ногтями кожу и волосы. В какой-то момент, а именно когда «жрица» срезала большой кусок кожи с торса и паховой области, Кристал заорала так, будто это её сейчас режут. Такой истошный крик вернул мне способность двигаться. Девушка с длинными чёрными волосами обернулась, показав своё лицо. Это лицо я буду видеть в кошмарах и наяву.

Пара горящих жёлтых глаз со змеиным разрезом дополнялись ещё двумя парами красных на лбу, вытянутая нижняя челюсть, открытая, её украшали пара десятков острых, как иглы, зубов. Длинный змеиный язык нервно дёргался. Она кричала что-то и указывала на нас пальцем. Змеиная девушка рванула на мощном длинном хвосте.

Выстрелив из подствольного гранатомёта толпу и, подхватив Кристал под руку, побежал прочь. Я, бросил ручную гранату у входа, через который мы пришли, и увидел, как ледяные стены начинает трескаться, а сквозь трещины бежит чёрная как смола вода.

Кристал всё никак не могла прийти в себя, и поэтому пришлось сбросить часть амуниции, оставив растяжку преследователя, и взять на спину раненого бойца. Ещё один взрыв прогремел позади, накрыв нас липкой, смолянистой водой, но я не останавливался. Меня подгоняли крики и вопли, я вскочил на лестницу, перепрыгивая через ступеньки.

Когда же я выбрался из тьмы, Купера окликнув капрала, но вместо ответа этого со всех сторон раздавались гневные возгласы, мало чем похожие на человеческую речь. Услышав выстрелы, я бросился туда, таща Кристал на плече. Прячась за каменными заборами, я пытался найти источник выстрелов. Осмотревшись по сторонам, было так темно, что будто мы и вправду внутри какого-то монстра. Глянув на бледное лицо Кристал, к своему ужасу, понял, она не дышит.

Благо разум смог взять вверх над паникой, выхватив из подсумка шприц, я вколол его Кристал. Шприц адреналина вернув мне напарницу. Кристал вскрикнула и резко вскочила, пытаясь ухватиться за что-нибудь руками, этим что-то были мои плечи и шея, я крепко обнял её, чтобы помочь успокоиться и прийти в себя.

Но времени на нежности не было — нужно было найти Купера и выбираться из этого места. Этот момент в доме напротив прогремел взрывы, освещая деревню ярким оранжевым светом. Я видел, как Капрал яростно расстреливал одичавшую толпу. Огонь начал разгораться сильнее, легко пожирая старые доски. Выбравшись из укрытия, мы открыли огонь по толпе. Разорвав ещё одну гранату, Купер начал отступать под прикрытием нашего огня.

Внезапно из пожарища вырвалось сильное пламя, поглотив Капрала. Когда пламя отхлынуло я увидел, как Купера схватила девушка-змея. Обвив его двойным хвостом, она выворачивала ему руки, что всё ещё крепко держали оружие. Купер орал от боли и пытался вырваться, но это делало его пытки ещё болезненными. Я прицелился и выстрелил, но ствол автомата схватили, и пуля не попала в цель. Ударив схватившего автомат, руку пронзила боль будто ударил в стену, перед мной стоял живой Такер, но мгновение заминки, и я получил сильнейший удар в лицо.

Пока я, приходя в себя после удара, Такер напал на Кристал, схватив её за шею. Мой солдат был покрыт блестящей змеиной кожей и казался намного крупнее чем прежде. Выхватив пистолет и, разредил его в своего бывшего товарища, я освободил сержанта от мёртвой хватки. Такер был ранен, но всё ещё на ногах. Кристал оправившись, она швырнула в толпу гранаты и открыла огонь по Такеру. Взглянул на Купера, я невольно отвернулся. Эта тварь распотрошила его, как цыплёнка, закричав я расстрелял автоматную обойму в змею, пули разорвали её тело и голову. Всё змееподобное тело содрогнулось в конвульсиях, отпустив уже мёртвого Купера, что упал в серый снег.

Хвосты выворачивались кольцами, тело девушки выгибалось в агонии смерти. Не дожидаясь, пока она прекратит свой предсмертный танец, я схватил Кристал за руку и поволок к церкви. Такер тоже был мёртв. Нужно было вызвать сюда уже не помощь, а бомбардировку — это единственное, о чём сейчас я мог думать. Пробивая дорогу к церкви, я не переставал думать — вернее, пытался думать о том, что делаю и что должен делать, поэтому сейчас я стараюсь проговорить всё увиденное и сделанное мной за эти сутки.

Пробивая путь сквозь деревенских жителей, я заметил, что их лица напоминали восковые маски, обвисшие и склизкие, как расплавленные свечи. Мы с трудом прорвались к воротам, оставляя за собой тела мёртвых людей, но их не становилось меньше. Кристал всю дорогу тормозила, падала и спотыкалась, автомат она потеряла, держась за голову и громко стонала.

Минуя сломанные ржавые ворота, мы смогли взобраться на холм, а там забежали в старую церковь и забаррикадировали дверь скамьями. Толпа подпёрла снаружи, тарабаня в дверь, пытаясь сломать её. С таким упрямством и напором вскоре ветхое дерево не выдержит. Несмотря на усталость, я быстро поднимался на колокольню, в отличии от Кристал, измождена и еле передвигала ноги, но шла за мной следом. Она постоянно кашляла и жаловалась на сильную головную боль, и слабость во всём теле, а ещё голос, что всё громче говорил в голове. Ничего не оставалось, кроме как сделать привал и осмотреть напарницу. Лицо Кристал было не просто белым, а имело синеватый оттенок, сквозь кожу пульсировали вздутые вены. Она была холодной, как лёд, но утверждала, что её мучает жар. Дав ей обезболивающее, я взял её на руки и побрёл вверх. Лестница кончалась люком с обитым железом. Распахнув его, мы выбрались на воздух. Уложив Кристал у стены, я закрыл тяжёлую задвижку и хотел перевести дух, а потом попытаться вызвать штаб.

Холодный осенний ветер дал вздохнуть полной грудью, тут не чувствовался смрад деревни и думать было легче. Осмотрев деревню с высоты, я увидел то чёрное озеро, которое первым заметил Купер. Это озеро действительно будто шевелилось, и это были не волны; оно нагоняло страх вперемешку с трепетом. Пытаясь перевести взгляд, я посмотрел на бесконечное море зелёного соснового леса, кругом одни деревья и ничего больше. Посмотрев вниз, я увидел копошащихся людей — они были как муравьи, и муравьи яростно хотели покарать того, кто убил их королеву.

Сказав Кристал, что нужно наладить связь, я посмотрел на напарницу и только успел закрыться рукой, чтобы она не вонзила свои почему-то ставшие длинными и острыми зубы мне в лицо. Рука была прокушена насквозь. Уперев ногу в живот Кристал, я пытался не дать ей порвать меня, длинными когтями. Она смогла повалить меня и разорвала грудь когтями, оттолкнув Кристал ногой, я смог перекинуть обезумевшую напарницу через себя, и она перелетела через невысокие перила, а поскольку зубы всё ещё были в моей руке, потащила меня за собой.

Рука хрустнула, в глазах потемнело, но я выдержал. Заняв устойчивую позицию, уперев ноги в перила и достав пистолет, нацелился, но нажать на спусковой крючок не смог. Моё замешательство стоило мне дыры в животе Кристал воткнула когти, и я выстрелил ей в лицо. Пуля вошла в плоть, я не открывал глаза, и поэтому слышал, как хрипит смертельно раненая девушка. Руке стало легче, я поднял её, там были длинные, почти прозрачные клыки, как у какой-то хищной рыбы.

Вниз я не стал смотреть, сел и, облокотившись на холодную стену, потом просто смотрел на чёрное небо и выковыривал клыки. Немного залатав себя, но так и не остановив кровь, я сейчас диктую весь свой рассказ надеясь, что спутниковый сигнал дойдёт из этого проклятого места.

— Я капитан Раин Ленокс — единственный из группы моих людей, кто выжил. Пускай не по уставу, но я постарался описать всё, что произошло за эти часы, чтобы вы знали с чем нам пришлось нам столкнуться и вот почему нужно уничтожить это место.

— Мы слышали тебя сынок… — Раздался голос на той стороне.

— Спасибо. Капитан Раин Ленокс доклад закончил…

***

Раненый солдат прикрыл глаза, отдавшись холодному верту, безумная толпа ворвалась в церковь и уже неслась по лестнице. В небо устремились тонкие струйки дыма; они поднимались буквально из каждого дома. Пожар уже догорел, оставив после себя чёрное пепелище, что резко контрастировало с серым снегом. Дым поднимал, сливаясь со свинцовыми облаками, а те выдавали пушистые хлопья снега. Теряя остатки сил солдат, смотрел как серый снег обретает ужасающую форму. Это была последняя капля, солдат увидев существо закрыл глаза.

После доклада Раиона Ленокса, у генерала разболелась голова и он покинул командный пункт, так и не отдав приказ о бомбардировке.