Король идёт на Вы. Кофейная гуща

Дмитрий Чулкин

Книга разработана на благо всех живых существ. Все рисунки изготовлены при помощи кофейной гущи, поэтому книга пригодна для гадания. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 35

Значит, вы полагает, что ломать людям руки и зубы — хорошо?

Медведь устало вздохнул.

Стоявший неподалеку Ослик ответил вместо него:

— Дело, видите ли, в том, что иногда это необходимо. Вот, к примеру… Вот, к примеру, у человека гангрена. — Ослик улыбнулся и стал протирать очки. — Тогда руку необходимо отрезать. Когда человек пытается кого-то убить… Здесь то же самое: чтобы кто-то не умер, необходимо произвести небольшую операцию. Всегда лучше без операции, но иногда вы не можете без нее обойтись в силу различных обстоятельств. Мне так вот кажется сейчас. Возможно, я и не прав, конечно…

Глафира отсекла Роме руку мечом. Рома заорал и упал на колени, держась за кровоточащую культю.

— Зачем ты это сделала, зачем?

Глафира хмыкнула и кинула Роме полотенце.

— Утрись, ты же мужчина. Мужчины не плачут.

— Но ведь должен же быть какой-то смысл, какая-то цель?

Глафира презрительно посмотрела на Рому и сказала.

— Это школа мужества. Теперь ты настоящий мужчина, а не сосунок. Гордись.

Рома утер слезы, схватил гитару и стал петь песню голубых беретов.

Аня стоит в магазине и покупает себе платье. Она покупает одно платье, но из магазина вынесет два. Еще одно платье лежит скомканное у нее в кармане. Да, дорогие женщины! В наше время платья стали таковы, что их можно скомкать и положить в карман. Магазины же стали таковы, что можно преспокойно класть в карман платье так, чтобы этого никто не заметил. Надо только набрать кучу платьев и зайти с ними в примерочную.

Только не забудьте снять с них блямбу.

Водитель прикрикнул на старушку, пытавшуюся залезть в автобус. Нечего, говорит водитель, по старушечьим документам тут ездить, для того рейсовые автобусы существуют. У меня тут полуэкспресс, кричит водитель.

Глафира Романова подошла к водителю и застрелила его из своего пистолета.

— Я никогда не могла за себя поручиться, что этого не произойдет! — говорит себе Глафира и выходит из автобуса.

— Я, — думает Глафира, — не виновата. С тех пор, как у нас разрешили свободное ношение оружия, у людей появилось доступное средство убивать всех подряд. Убить человека стало совсем просто. В наше время по улицам ходит полно психов, не надо было принимать этого закона. Но уж больно мерзкий был водитель…

Аристотель считал, что душа человека состоит из двух частей. Одна часть чувственная, смертная. Другая — умственная, бессмертная.

Именно чувственная душа делает нас, людей, разными. Умственная часть делает нас частью чего-то божественного.

Развивая в себе вторую часть, человек рано или поздно потеряет себя как личность и сольется с Богом.

Все это весьма напоминает восточные учения о нирване. Мир бытия иллюзорен, само представление человека о собственной личности и личностях других людей иллюзорно.

Глафира схватила кролика на руки и прижала его к своей пышной груди.

— Зайчик, — прошептала она. — Миленький зайчик.

Глафира опустила кролика обратно на траву. Весеннее солнышко пригревало ее длинные темные волосы. Ее босые ноги неслышно ступали по мягкой зеленой травке.

Зайчик, покоренный Глафирой, прыгал теперь за ней и тихонько пофыркивал. Девушка подбежала к однорукому Роме и присела рядом с ним на скамеечку.

— Ромочка, — сказала Глафира инвалиду. — Ромочка, сможешь ли ты простить меня? Я так ошибалась.

Рома ласково, но строго посмотрел на Глафиру и ответил:

— Нет. Ты не ошибалась, это я был дурак. Я не должен был позволить тебе отрубить мою руку, я сам виноват. На то и щука в озере, чтобы карась не дремал. Мы должны контролировать все. Даже тех, кто нам дорог.

Глафира погладила Рому по голове. Раньше он не говорил, что она ему дорога. Как меняются мужчины, стоит только причинить им легкую боль.

Где-то запела птичка. Кролик сидел неподалеку и тер мордочку лапками. «Как хорошо, — думала Глафира, — спокойно».

Оля посмотрела на флейту и горько вздохнула.

— Хы, — сказала она.

— Хы, — повторила флейта и запела грустную мелодию. Оля удивленно закрыла глаза и стала танцевать под звуки собственной флейты, которая почему-то сегодня решила поиграть до того, как хозяйка прикоснется к ней губами.

Наконец флейта закончила петь. Оля опустилась на стул и стала смотреть в окно.

Бедная Дамочка,

С утра любимый дал ей в глаз.

Любви это ее не помешало

Дамочка плакала, но любила.

О, счастье, как ты больно бьешь!

Дамочке сорок лет.

Она учитель литературы.

У нее двое детей.

По выходным ее любимый напивается

В стельку

И орет на Дамочку матом

На весь дом.

Нам всем жалко Дамочку,

Но мы можем понять ее мужа.

У нас у всех есть жены,

Мы такие же козлы, как и он.

А жизнь начиналась так хорошо,

А жизнь продолжалась так хорошо.

Откуда же взялся облом,

Откуда же взялся такой облом…

Лев сказал лисе:

— Если бы ты меня любила, ты бы меня побольше уважала.

Лиса оскалилась и прошипела:

— Я тебя уважаю. Я не уважаю нелогичные вещи.

Лев пожал плечами и свернулся клубком, точно котенок.

— Логика еще никому не приносила счастья. — промурлыкал он. Лиса встала над ним и принялась делать льву массаж. Ее острые коготки выдирали клочки львиной шерсти.

— Зато только логика приносит людям покой, — ласково сказала льву лиса.

За окном выла зимняя ночь. Не Москва. Видны ли в Москве звезды? Лев не помнил… Он давно не смотрел в московское небо ночью.

— Как-то нескладно все вышло. Погоня за счастьем… Да, когда-то так оно все и было. Человек, который гонится за счастьем, — странное животное.

Наконец стало видно, что слова льва разозлили лису.

— Ты знаешь, это все можно в любой момент прекратить, — сказала рыжая.

В дверь постучали. Чей-то пьяный голос с некоторой иронией и в то же время вопросительно произнес:

— Простите, девушка! Вам не нуж… Вам… Ик?

Раздался стук падающего тела.

— Вот, — сказал лев. — Абсолютно логичный поступок. Можно сказать, традиция. Сидишь, напиваешься в компании мужиков, а потом идешь к женщине, и уже ни в зуб ногой. Но ведь нужно же и приличия соблюсти.

Лиса закончила делать льву массаж и свернулась в клубочек рядом с ним.

— Как ты ловко умеешь других судить. Можно подумать, что ты сам лучше намного.

— Я не лучше, я просто другой.

— Это просто мания величия. Ты такой же, как все, только хуже.

— Иногда хуже уже некуда. Быть лучше или хуже можно, только находясь в той же системе координат, в большей или меньшей степени удовлетворять или не удовлетворять тем или иным критериям. Больше или меньше подходить для какой-то задачи.

— Да уж, ты вообще ни для какой задачи не подходишь. Ни на что не годишься.

— Вот видишь, ты сама это признаешь. Значит, я не могу ни с кем состязаться, значит, и со мной никто не может состязаться. Я не хуже и не лучше. Я другой.

— Ты дурак. Реальная жизнь подойдет к тебе сзади и трахнет. Хорошо, если просто по голове, а то ведь может и в сексуально-эротическом плане.

— Ай-яй-яй! Девушки так не должны говорить.

— Как? Честно?

Один рациональный в дупло человек привязал к камню себя, свою жену и своих детей. Рациональность же его проявилась в том, что он убедил в рациональности своих действий всех окружающих. Даже меня.

Советское кино:

— You do shit like others, but your shit is a part of the BIG DEAL, so please do your shit well (or we will kill you)!

Американское кино:

— You do shit, but you are free and so unique and special. Do your shit well and someday you will become rich so other people will do this shit for you.

Буддисты:

— You do shit, but relax because you will die…

Я стоял в метро и не нес. А вот остальные, хоть и сидели, несли!

В одном небольшом городке все успешные люди по ночам шли в ближайший лес, ложились под куст и начинали выть.

Над водой поднимался пар. Тяжелые оранжевые лучи солнца нехотя окунались в черный сумрак Москвы-реки. Король стоял на мосту и задумчиво смотрел вниз.

«В такое утро… — подумал король. — В такое утро…»

Тут кто-то кашлянул у него за спиной. Король поднял голову и посмотрел на небо.

— Хотелось бы все-таки прояснить, — спросил кто-то невидимый у короля, — чего вам все-таки не хватает?

Король усмехнулся и сплюнул вниз.

— Смотри, — сказал король, — у человека может быть тысяча пар роскошной обуви, но…

Тот, кто стоял за спиной короля фыркнул, перебив короля на полуслове.

— Да, да… Ты в очередной раз сейчас скажешь какую-нибудь банальность. Причем очень туманно. Как так получается, что я все время знаю, что ты скажешь наперед.

— Просто ты слишком умная. От того, что ты понял чью-то мысль раньше, чем ее высказали вслух, мысль не становится хуже.

— Я буду долго гнать велосипед, — сказал мне однажды он, — я буду гнать его так долго, как только смогу. Да, скорее всего я упаду в конце. Но я получу огромное удовлетворение от того, что я буду знать, что проехал так далеко, как только смог.

Я тогда спросил его, куда он хочет попасть. Но он не смог мне внятно ответить, только тряхнул кудрявой головой и обронил:

— Вперед.