Легенды Сэнгоку. Золотой остров

Дмитрий Тацуро, 2018

Япония, 16-й век, период Сэнгоку-дзидай. Молодой даймё Нагао Кагэтора достиг своей цели и положил конец распрям, царившим в родной провинции. Но старые деяния его отца не дают ему спокойно наслаждаться миром. Давние союзники клана Нагао просят Кагэтору поддержать их в предстоящей войне. Теперь путь благородного даймё лежит на остров Садо, где не всё так просто, как кажется на первый взгляд.

Глава 3

Долг отца

Месяц Яёй, 17-го года Тэнмон (апрель 1548). Касугаяма, Этиго.

Касугаяма бурлила жизнью. Зима не выдалась слишком суровой, и жители Этиго избежали обильных снегопадов, а соответственно и больших заносов на дорогах. В северную провинцию стали стекаться всё больше торговцев, путешественников и паломников. Наоэ Кагэцуна, доверенный вассал князя Нагао, неустанно трудился на своём поприще по возведению городских построек и доков на побережье Нихонкай. Хотя порт ещё не был закончен и всё же, здесь уже появились первые торговые лавки, и даже причалило несколько кораблей из других провинций. Суда, в основном, были торговые, везли рис, шёлк, оружие и ещё всякую всячину. Люди хотели торговать и богатеть за счёт этого. Как-то в порту, даже появился боевой корабль, на парусе, как и на знамёнах самураев, красовался герб-мон — три разрезанных дыни. Кому-то, может это не о чём и не говорит, но знающие люди сразу узнали представителей клана Асакура. Прибыли они не просто так, а договориться о морской торговле Этиго с провинцией Этидзэн, где и хозяйничал данный самурайский клан. Сухопутную торговлю вести было никак нельзя, потому, что дорогу в Этидзэн перекрывали злополучные Дзинбо из Эттю и икко-икки из Каги. Кагэтора согласился на предложения Асакура, послал гонца с документом в Нагаоку, к достопочтенному сюго Уэсуги, дабы тот знал о всех делах, творившихся в провинции. Сададзанэ соглашение одобрил и теперь Этиго и Этидзэн могли спокойно торговать, но кроме этого, каждая сторона обязывалась охранять торговый морской путь от пиратов-вако, иначе, ничего хорошего из этого не выйдет.

В один прекрасный, солнечный, весенний день, когда дул приятный влажный, морской ветерок, господин Наоэ, устав от трудового дня, присел отдохнуть на свой складной стульчик, с которого он отдавал приказы строителям. Стянул с головы эбоши и вытер пот со лба. Переведя дыхание, он мечтающим взглядом, посмотрел на прекрасную водную рябь. Там вдалеке виднелся белый парус, с едва различимым моном, какого-то корабля, приближающегося к порту.

— Очередной торговец, наверное, — подумал в слух Кагэцуна.

— Господин Наоэ! Кагэцуна-сама! — орал кто-то неподалёку. Самурай огляделся и увидел бегущего в его направлении человека. Это был один из его начальников над рабочими.

— Чего ты так кричишь?! — неодобрительно прикрикнул Кагэцуна. — Добеги сначала и объяснись толком.

Человек, в конце концов, достигнув своего господина, отдышался и начал выплёскивать из себя поток информации.

— Там, балка… Ну, то бревно, на котором причал держится. Утонуло. Мы её ловили, ловили, а оно взяло да уплыло… Что делать?

Наоэ посмотрел на работника как голодный кот на толстую мышь.

— Я понял, — сваю унесло течением. Как? — работник на это, лишь развёл руками. Взгляд Кагэцуны оставался неизменным. — Как, я тебя спрашиваю, его могло унести, когда вас там двадцать человек работает?

— Да мы так-то не совсем соображаем, что там к чему. Вы ведь не дали чётких указаний по строительству причала, мы же больше по дорогам мастаки.

— Я оставлял вам человека, который знает всё что нужно? Где он?

— Так он вчера женился. — ответил работник. — Не отошёл ещё.

— Ах, женился! — Наоэ закатил глаза. — Ну, так это меняет дело. Дай мне свою руку.

— Зачем? — не понял строитель.

— Монетку тебе дам. — спокойно ответил Кагэцуна. Работник протянул ему левую руку, самурай мгновенно схватил её и потянулся за катаной.

— Что вы делаете Каэцуна-сама?! — запаниковал строитель. — Не рубите!

— А ты думал, я тебя награжу?! Криворукая ты обезьяна! А ну не дрыгайся! Хотя, подожди! Давай я лучше голову тебе отрублю, там всё равно мозгов нет!

Рабочий, в конце концов, вырвался, а Наоэ погрозил ему мечом.

— Пошёл прочь, недоносок! И чтобы к вечеру причал стоял! Ищи своё бревно, где хочешь!

— Я всё сделаю Кагэцуна-сама! — испуганно закивал рабочий и побежал исправлять ошибку.

— Идиот. — буркнул под нос Наоэ и снова опустился на стул. Пока он разбирался со своим рабочим, корабль, что он недавно углядел, причалил к порту. Наконец, на парусе можно было разглядеть герб владельца. Каково было удивление Кагэцуны, когда он узнал, кому принадлежало судно.

— Ба-а! Да это ни как Хонма с острова Садо!

В подтверждение его слов, с корабля вышли трое. Это были самураи с отличительными знаками того самого клана Хонма, а точнее, его сторонней ветви — Хамочи. Возглавлял трио худощавый, узколицый мужчина, с острым, горбатым носом и длинным подбородком. Он и его сопровождающие, направились прямо к Наоэ. Видимо разглядели мон на его хаори.

— Конничива Наоэ-сан! — поздоровался самурай. Узнал всё-таки. — Я Куними Хисамото, верный вассал и советник князя Хамочи Такасады, и как его посол, представляю его интересы.

— Конничива Хисамото-сан! — поклоном ответил Кагэцуна. — Я Наоэ Кагэцуна вассал его светлости Нагао Кагэторы! Чем могу быть полезен?

— Собственно к вам, у меня ни каких дел нет, но у моего господина, к вашему даймё, есть. — вежливо ответил Куними. — Дело очень срочное и не требует отлагательств. Я буду очень благодарен, если вы соблаговолите устроить нам встречу.

— Это можно. — задумчиво ответил Наоэ.

Уже через час в главной зале замка Касугаяма собрались самые доверенные слуги князя Нагао. Как и всегда, они сидели по краям, у фусума. Гость со своими сопровождающими, расположились в самом центре, лицом к помосту, на котором, вот-вот должен был появиться сам даймё. Но его не было. Наоэ, с удивительной быстротой, устроивший эту встречу, проявлял толику нетерпения. Ему было любопытно, что Садо может предложить Этиго, и с предложением ли явился этот представитель Хонма. Сам же посол, напротив, проявлял великую выдержку и терпеливо дожидался Кагэтору.

Усами, сидящий у самого помоста, внимательно наблюдал за гостями, но особо не засматривался, дабы не смущать их. Ещё, его внимание приковал массивный свёрток, который принесли с собой послы, и он даже смог предположить, что в нём замотано.

— Наш господин изволит принимать водные процедуры. — как бы оправдываясь, проговорил Наоэ. — Он очень серьёзно относится к данной практике и не любит прерываться.

— Что за практика? — без интереса спросил Куними. Оправдания Кагэцуны, на его взгляд, были излишни. Он считал, что любой господин сам вправе решать в какое время ему принять послов.

— Он практикует сюгэндо — путь горных отшельников. — пояснил Наоэ.

Посол, не проявлявший до этого никаких эмоций, удивился, и по его глазам было видно, что князь Нагао, уже внушает ему уважение. Он захотел поподробней расспросить Кагэцуну о его господине, но тут он и сам появился.

Все склонились к полу. Когда князь занял своё место, Куними Хисамото медленно выпрямился и смог разглядеть знаменитого покорителя Этиго. Нагао Кагэтора был молод, как и говорила молва. На его лице, едва пробились первые волосы. Но взгляд его поразил посла до глубины души. Серьёзный и невозмутимый, он, будто, смотрел в самую душу, вытаскивая и взвешивая все хорошие и злые поступки. Но даже, если не смотреть ему в глаза, было видно, что этот скуластый, высокий, широкоплечий юноша, намного взрослее своего действительного возраста. Куними проникся к нему ещё большим уважением, хоть и видел его впервые, а заодно и решил, что говорить с ним нужно, как можно осторожней. Засмотревшись на Кагэтору, Хисамото даже не заметил двух его телохранителей, гиганта Ятаро, выглядевшим словно они из Дзигоку и нагло ухмыляющегося фехтовальщика Китадзё Такахиро.

— Приветствую вас господин Кагэтора! Я Куними Хисамото, советник его светлости Хамочи Такасады! — произнёс посол, когда князь, знаком приказал ему говорить. — В эти прискорбные для нашего острова времена…

— Хисамото-сан, прошу вас, оставьте эти формальности! — прервал посла Усами. — Наш господин, конечно, уважает этикет, но, поверьте — это излишне. Говорите, по какому поводу вы прибыли в Этиго.

— Что ж, это даже лучше. — кивнул Куними и снова обратился к князю. — Клан Хонма, а точнее его сторонняя ветвь — Хамочи, находится в тяжёлом положении. Кавахарада — другие представители клана, изнуряют нас своими нападками и бесконечной войной за контроль островом и главенства в клане. Когда-то, ваш отец, господин Тамэкагэ, попросил у нас помощи для своих нужд и даже заключил брачный союз. Тогда, отец моего господина, Хамочи Таканобу помог ему и теперь, мы просим вас помочь нам в разрешении данного спора. — Хисамото ненадолго прервался, наблюдая за Кагэторой. Тот внимательно слушал, и по его взгляду было видно, что данная история не полная и требует продолжения. Посол продолжил. — Наша просьба не беспочвенна. Клан Хамочи издавна был выше Кавахарада и имеет больше права на власть чем они. Но, к глубочайшему сожалению, Хамочи пришли в упадок и могут похвастаться лишь давним союзом с кланом Нагао, тогда как у Кавахарада, богатые и обширные территории. До недавнего времени, граница между нашими владениями была в пределах реки Кокуфу, но в данный момент, нас оттеснили на юг и уже в скором времени, Кавахарада подойдут к нашей главной твердыне.

Куними умолк, посчитав, что рассказал достаточно, чтобы князь Этиго понял суть их проблемы. Кагэтора молчал недолго и вскоре задал вопрос:

— В чём же причина вашего упадка?

— Дело в том, что в пределах владений наших врагов есть некие ресурсы, которые весьма способствуют прибавлению их армии. — уклончиво пояснил Хисамото. — В основном, в рядах Кавахарада, сплошные наёмники: ронины, вако и горные разбойники-акуто. А недавно, чуть больше полугода назад, у них появился странный человек, который внушает ужас в наших воинов. — при упоминании этого человека, Куними пробрала еле заметная дрожь.

— Что это за человек? — с интересом спросил даймё. Он почувствовал страх, охвативший Хисамото, и каким-то образом ощутил, что это страх не перед обычным человеком.

— Не знаю! — покачал головой Куними. — Никто не знает! Нам известно лишь его имя и что он необычайно умён, силён, быстр и кровожаден. Он в одиночку смог убить двадцать наших самураев, которые пытались выследить его. Говорят, что ночью, он рыскает по лесу и охотится на животных с голыми руками, словно дикий зверь. Это явно не человек!

Послышался лёгкий смешок Ятаро. Его, обычные люди, да и некоторые воины, тоже считают не человеком.

— И как же его имя? — Кагэтора ещё больше заинтересовался трагедией Хамочи.

— Ониро!

— Больше похоже на прозвище! — хмыкнул Какидзаки. — А из какого он клана, и в каком статусе этот Ониро, находится у Кавахарада?

— Про его клан ничего неизвестно. Это имя, единственное, что мы знаем. Ещё он водит отряды наёмников в бой против нас. — ответил Куними. — Остальными командуют другие полководцы.

— Странно. — снова произнёс Кагэиэ. — Имя не самурайское, а положение высокое. У вас там действительно твориться неладное!

— Так, как вы выживаете? — спросил теперь Наоэ. — Вы говорите, что все ресурсы у вашего врага, а война, я так понимаю, идёт довольно давно.

— У нас обширные поля на малом Садо, — пояснил посол. — но и они подверглись разорению, перед прошлогодним сбором урожая.

— Кавахарада?

— Нет, лисы!

— Кто?! — это уже был Амакасу. — Лисы? Вы уверены?

— Вы, что хотите назвать меня лжецом? — возмутился Куними.

— Нет. — Кагэмочи бросил вызывающий взгляд на Хисамото. Посол оказался храбрецом, раз повысил свой тон в присутствии князя. — Но это звучит абсурдно! Как лисы могут разорить поля, которыми кормится почти весь остров?

— Я понимаю ваше негодование, но это чистая правда. — серьёзно заявил Куними. — Эти лисы наводнили наши земли. Мы не знаем, откуда они взялись на нашем острове в таком количестве. И, что самое важное — они разоряют лишь наши владения, будто какая-то неведомая сила толкает их на это.

— Ваша история полна странностей. — заключил Наоэ, задумчиво.

— Сколько боеспособных людей у Кавахарада? — спросил Какидзаки.

— По нашим донесениям у них не больше тысячи. — Куними на мгновение задумался и добавил. — Но у нас нет информации о наёмниках.

— Тогда, какова ваша армия? — снова задал вопрос Кагэиэ.

— Триста. — эта цифра вызвала удивление вассалов Нагао. Хисамото с прискорбным видом опустил голову, произнеся. — И ещё несколько сотен рекрутированных крестьян.

— Дело ясно. — сказал, наконец, Кагэтора. — Значит, вы хотите нашу армию. Но, к сожалению, в Этиго нет достаточно кораблей, чтобы переправить сильную армию через море, а посылать две-три сотни воинов — это чистое самоубийство. Я проникся вашей бедой и очень хочу помочь, тем более, что мой отец обещал вам поддержку, но для отправки армии нужно время на подготовку.

— Я понимаю. — печально склонил голову Хисамото. — Сколько времени вам понадобиться?

— Подождите господин! — внезапно вскинулся Усами, прежде чем князь ответил. — Я понимаю, что некогда, Нагао Тамэкагэ обещал вам помощь и даже взял в наложницы дочь Хамочи Таканобу, но к сожалению, она умерла давным-давно, а господин Кагэтора не обязан оплачивать долг своего отца. Так, что договора, как такового нет.

— Усами! — повысил голос даймё, недовольный корыстными словами своего советника, но Садамицу не унимался.

— Если вы хотите, чтобы мой господин помог вам, нужен новый договор. — Усами хитро ухмыльнулся, поглаживая свою бороду. — Что вы можете предложить нам? Какими ресурсами располагают Кавахарада?

— Я ожидал, что до этого дойдёт. — слова Садамицу расстроили Куними, но он совладал с собой. — Во владениях Кавахарада есть золотая шахта. Раньше, и мы, и они, получали с неё доход, но сейчас всё изменилось. Если ваша помощь привнесёт свои плоды, клан Хамочи готов будет поделиться с вами четвертью отработанного золота в наших рудниках.

Глаза некоторых вассалов заблестели. Не от жадности, но от весьма весомого обстоятельства в пользу помощи разорившемуся клану. Кагэторе это не очень понравилось. Он никогда никому не помогал в корыстных целях. Да и забота о благосостоянии провинции лежала не на его плечах, всё это взяли на себя люди, более сведущие в этих вопросах. Усами и Наоэ были одними из этих людей и, лишь поэтому Кагэтора не стал упрекать своего советника.

— Это меняет дело. — Усами, наконец, успокоился и обратился к князю. — Мой господин! Что скажете? Какое будет ваше решение?

— Я понял вашу просьбу. — произнёс Кагэтора. — И прошу вас подождать до вечера, пока я обсужу со своими вассалами некоторые детали. — князь грозно оглядел всех присутствующих. — До полуночи, я дам вам ответ.

— Благодарю вас Кагэтора-сама! — поклонился Куними. — И ещё кое-что.

Молодой Нагао вопросительно воззрился на Хисамото. Тот в свою очередь, положил перед собой тот большой свёрток, что держали его сопровождающие, развернул и явил, всеобщему взору, длинный меч в четыре сяку длинной.

— Этот нодачи «Умакири», что значит «Разрубатель лошадей», принадлежал старому господину Таканобу! — торжественно заявил Куними. — С этим мечом он пришёл на помощь вашему отцу! Он сказал мне, перед тем, как я отправился в Этиго — «Хисамото, каким бы ни было решение Нагао Кагэторы, отдай ему этот меч в качестве подарка, потому как, дарить нам больше нечего.» — посол, поклонившись, протянул меч князю.

У Кагэторы заблестели глаза при виде прекрасного клинка. Его цуба была выполнена в виде позолоченной, замысловатой фигуры, а рукоять была обмотана чёрной шёлковой лентой. Молодой даймё принял меч с великим почтением и поклонился в ответ.

— А теперь, с вашего позволения, я буду ожидать вашего решения. — Куними не скрыл довольства в своём взгляде, когда увидел, как тронул сердце Кагэторы.

— Да. — кивнул князь, еле оторвавшись от созерцания меча. — Наоэ, распорядись, чтобы наши гости ни в чём, не нуждались!

Кагэцуна всё понял и поспешил выполнять приказ. Когда посол из Садо удалился, Кагэтора, с оставшимися, принялись обсуждать предстоящую кампанию. То, что поход состоится, князь не сомневался, но для его осуществления нужны были корабли, а их в Этиго, практически не было. В конце концов, решили привлечь клан Огуни, которые славились своим кораблестроительством и Шибата, которые достаточно богаты, чтобы обеспечить быстрое производство. А контролировать, сею работу, поставили Каджи Харуцуну, из порта которого, готовые корабли и отчалят к берегам острова Садо. Выступать надумали, после сезона дождей, то есть, через два месяца.

Самое прискорбное было то, что Кагэтора, ни в какую, не хотел брать с собой Усами или Наоэ, объясняя это тем, что они больше нужны в Этиго. А там, на этом кошмарном острове, молодой даймё и сам справится. Помогут ему в этом, два его верных телохранителя, да Какидзаки с Амакасу. Садамицу это решение не понравилось, и он решил перестраховаться.

***

Усами спокойно шёл по строившемуся порту и размышлял, как бы лучше уберечь молодого господина от его упрямства и излишнего благородства. Ему нужно было непременно отправить кого-то на Садо, чтобы узнать всю обстановку. К тому же, стоило бы по подробней, изучить своего врага. Если уж даймё хочет, чтобы Садамицу остался в Этиго — пожалуйста, но помогать своему сюзерену на расстоянии ему никто не запрещал. Да и в провинции у старика найдётся уйма дел, которые он может решить без контроля господина Нагао. Но, вот кого-бы отправить?

День близился к концу, но в порту люди не расходились. Работы продолжались до заката солнца. Торговцы и лавочники, тоже, не торопились покидать насиженных мест. После нескольких лет войны, местные жители ежедневно закупались товаром, чего не могли сделать уже долгое время.

Усами остановился передохнуть и подумать о насущной проблеме. Он присел на один из многочисленных ящиков, наваленных в порту и на рынке. Огляделся. Всё шло своим чередом. Но всё же, взгляд его остановился на одном юнце, который наблюдал украдкой за торговцем фруктами.

Паренёк был не высок, немного чумазый и с взъерошенной копной густых волос. Лицо круглое с курносым носом и большим ртом. Одежда на нём тоже была грязноватая — не иначе бродяга. На вид ему можно было дать четырнадцать, или поменьше.

Мальчишка, наконец, закончил наблюдать за лавочником и подошёл к корзинам с фруктами.

— Сколько стоят персики? — юношеским, ломающимся голосом, спросил паренёк.

— По одному не продаю. — пренебрежительно, глядя на мальчишку, ответил торговец. — Корзина — пять фун.

— Скупердяй! — раздосадовался юнец. — За пять фун я меч себе куплю!

— Если только деревянный. — с издевкой, усмехнулся лавочник. — Если нет денег, проваливай!

— Ну и пойду. — обиженно заявил оборванец. — Смотри, у тебя там воруют!

— Кто посмел! — удивился торговец, оглядываясь по сторонам, а когда повернулся, мальчишки и след простыл, да ещё и вместе с парой-тройкой персиков. — Гадёныш! — заорал торгаш. — Увижу, все руки тебе по отрываю!

Усами, видя всё происходящее, вмешиваться не стал. Он заметил, куда удрал воришка и спокойно отправился вслед за ним.

Паренёк, в свою очередь, убежал подальше от рынка, юркнул за угол одного из зданий, спрятался за ящиками и начал набивать живот добытой едой. Успел съесть он только два персика, кода же принялся за третий, кто-то потянул его за ухо, вынимая из укрытия.

— Ой-ой! Больно же! — запричитал паренёк, отмахиваясь от обидчика. — Я ничего не делал, отпусти!

Мальчугана с силой оттолкнули, и он упал на пятую точку. Когда пришёл в себя, то смог разглядеть того, кто не дал ему закончить трапезу. Оказалось, что это был старый самурай, среднего роста, немногим выше самого паренька, седой и с козлиной бородкой, которую медленно наглаживал, коварно ухмыляясь.

— Кто вы? Я ничего не крал! — начал оправдываться юнец, пытаясь подняться. Но самурай, вытащил из-за оби сложенный веер-тэссэн и легонько приложил парня по лбу. Тот уселся обратно.

— Даже не думай от меня сбежать! — пригрозил Усами. — Я достану любого — где угодно и когда угодно. Зачем ты обокрал торговца?

— Я не… — воришка тут же схлопотал ещё один удар, но уже посильнее.

— Я всё видел! — сказал Садамицу, голос его был ровный, спокойный, немного игривый. — Кто ты такой? Откуда? Что здесь делаешь?

— Я э-э-э… — мальчуган немного смутился. Он-то думал, что сейчас ему отрубят руку или посадят в яму с гнилыми отходами, а тут просто — миролюбивое дознание. — Меня зовут Сачико. — ответил, наконец, юноша. — Я ищу князя Кагэтору.

— Что?! — Усами не скрыл удивления. — На рынке? Господин Кагэтора живёт в замке. Да и с чего ты взял, что он будет говорить с каким-то воришкой?

— Я не вор! — возмутился Сачико. — У меня просто нет денег, а не ел я уже много дней!

— Не вор, говоришь? Однако, ты обдурил того лавочника и украл у него три персика. Хочешь сказать, ты не крал до этого?

— Нет. — замотал головой юнец. — Это обычная уловка. Я так от монахов убегал, когда они хотели меня наказать.

— Так ты в храме жил? В каком? — Усами сам не понимал почему, но этот мальчуган привлекал его внимание.

— В Ринсэндзи! Я обучался там вместе с господином Кагэторой, до того, как его забрал какой-то старик. Кстати! Он был очень похож на вас! — Сачико пригляделся повнимательней к Усами. — Точно, точно! Лицо у него было другое, а глаза точно такие же — маленькие и хитрые!

— Ах, ты невежда! — оскорбился Садамицу и в очередной раз, приложил незадачливого паренька, веером по лбу. — Ты с кем разговариваешь!? Забыл!?

— Я и не знал! — на глазах у Сачико стали наворачиваться слёзы. — Вы же не представились!

Усами успокоился быстро. Его интерес к пареньку, разыгрался ещё сильнее.

— Так, значит, ты хочешь поговорить с князем, чтобы он взял тебя на службу?

— Ага. — кивнул Сачико, потирая лоб. Кажется, злобный старик набил ему большую шишку. — Я убежал из монастыря, чтобы стать самураем у господина Кагэторы, а не монахом, как этого желал настоятель Коику.

— Вот как? — Садамицу задумался. — Что ж посмотрим. — сказал он сам себе.

— Чего посмотрим? — удивился юнец и получил очередной удар, но уже в переносицу.

Очнулся Сачико, уже в другом месте и от холодного потока воды. То была небольшая комната с деревянными стенами и, каким-то запятнанным полом. Отряхнувшись от воды и протерев глаза, паренёк понял, что это были за пятна и для чего эта комната была предназначена, когда оглянувшись, увидел на стене разнообразные устрашающие орудия, не иначе, как пыточные. Сердце мальчугана ушло в пятки. Он не мог проронить ни слова. Открыв рот, он смотрел на сидящего перед ним на складном стуле, Садамицу.

— Продолжим разговор. — произнёс Усами, видя, что паренёк пришёл в себя. — Раз уж ты собрался на службу к князю, значит, у тебя должны быть какие-то навыки? Что ты умеешь?

— Где я? — кое-как выдавил из себя Сачико. — Вы меня пытать будете? Я не шпион!

— Отвечай на вопрос! — прикрикнул Усами.

— Я, я много чего умею. — заикаясь ответил паренёк. — Петь могу, танцевать, ещё воду носить, полы мыть…

— Ты, что идиот? — усмехнулся Садамицу. — Если ты сейчас не будешь со мной откровенно беседовать, я оторву тебе ногти. Потом, поджарю твои ступни, оскоплю, заставлю жрать дерьмо, выкалю глаза…

— Я понял, понял! — завопил Сачико. Слова Усами приводили его в ужас. К тому же, данное помещение весьма наглядно подтверждала это. — Я обучался в Ринсэндзи боевому искусству у монаха Кохэя. Читал много книг по истории, стратегии и религии. Но лучше всего, у меня получается стрелять из лука. Ещё, монахи часто посылали меня на поиски всяких трав. Если что-нибудь теряли, просили найти. Говорили, что я очень наблюдательный и зоркий. Что ещё вы хотите знать?

— Вот видишь. Молодец! Даже пытать не пришлось! — иронично похвалил Садамицу. — Я думаю, этого будет достаточно.

— А, что дальше? — Сачико насторожился, втянув шею в плечи. — Вы меня убьёте?

— Нет. — Усами улыбнулся, как можно старательнее, изображая благожелательность, что едва получалось с его природным хитрым взглядом. — Но у меня есть для тебя одно сложное поручение, как раз по твоему профилю. Если ты его выполнишь, я рекомендую тебя князю.

— А если нет?

— Тогда тебя уже никто, никуда не рекомендует.

— То есть…

— То есть, если ты сделаешь всё правильно, то лично сможешь встретиться с господином Кагэторой. Если нет, то просто умрёшь, выполняя поручение своего князя.

— А отказаться можно?

— Можно. Но тогда тебя ждёт тюрьма, за воровство. А оттуда, если тебе известно, никто живым не выходит.

— Я согласен! — кивнул Сачико. Он и не собирался отказываться, ведь если он выполнит поручение, то его мечта, стать самураем, осуществится. — Что нужно делать?

— Торопыга! — хмыкнул Усами. — Всё очень просто. Тебе нужно отправится на остров Садо в порт Рёцу — это владения клана Кавахарада. Там, ты встретишься с хозяином одной захудалой рёкан под названием «Горная дорога». Имя его Кацута. Скажешь ему, что ты от «Господина Бурдюка», за это он даст тебе временное жильё и немного пищи.

— «Бурдюка»? Ха, ха! Это вы, что ли «Бурдюк»? — засмеялся Сачико, но осёкся, когда Усами метнул в него пронзающий, словно стрела, взгляд. — А дальше то, что?

— Дальше, тебе нужно слушать, что говорят люди. Любые слухи, которые хотя бы косвенно касаются кланов Хамочи и Кавахарада, ты должен запомнить. Ни в коем случае не записывай, вся информация должна храниться у тебя в голове. Ты понял? — Сачико кивнул. Он слушал очень внимательно и с несвойственной ему, серьёзностью. Садамицу продолжил. — Особенно, слушай, что говорят воины. Любые, будь то пират, наёмник, ашигару или самурай. Они часто обсуждают своих господ за чаркой сакэ. Смотри на подозрительных и важных людей, запоминай их, слушай. Не что не должно укрыться от тебя.

— А потом, что?

— Потом. На остров прибудет господин Кагэтора с армией и тебе, во что бы то ни стало, нужно будет попасть к нему, и только к нему. Всё, что ты увидишь или услышишь, ты должен передать лично ему и никому более. Всё ясно?

Сачико деловито кивнул. Он понял, что этот злой старик хочет сделать из него шпиона-соглядатая. Это было немного не то, чего хотел юнец, но как говорил один ханьский стратег — шпион — это самое главное на войне.

— И ещё, — добавил Усами. — ни в коем случае не говори, что ты из Этиго, никого не преследуй и никуда не проникай, если это не в твоих силах. Главное, собрать как можно больше информации о положении на Садо и доложить об этом Кагэторе-сама.

— Я всё понял. — Сачико уже давно свободно сидел на полу, скрестив перед собой ноги и уже без страха, но с осторожностью, смотрел в глаза Усами. — И всё-таки, это вы были тогда в Ринсэндзи?

— Нет. — Садамицу удивлённо поднял бровь. — Я не был там уже много лет. А ты, спрашивай только по делу или проваливай! Корабль на Садо отправляется завтра в час зайца.

— Как я попаду на корабль? — озадаченно спросил Сачико.

— Это уже твои проблемы. — насмешливо ответил Усами. — Если ты не сможешь даже попасть на остров, то какой от тебя прок? Вот тебе пять фун серебром. Больше от меня ничего не жди.

— Пять фун?! — ошеломлённо, переспросил паренёк. — И, что я буду с ними делать?

— Кто-то, недавно говорил, что купит на этот вес себе меч. — парировал Садамицу. Сачико это смутило, но не огорчило.

— А когда Кагэтора-сама прибудет на остров? — уточнил юнец.

— Через два месяца.

— Чего? И я два месяца должен жить неизвестно где, на пять фун?

— Ты чем-то недоволен?

–В сё прекрасно.

— Ты готов?

— Разумеется.

Последнее, что увидел Сачико, это снова тот сложенный тэссэн у его переносицы, а потом темнота.

Очнулся паренёк на том самом месте, где его за поеданием персиков, застукал Усами Садамицу. Кошель с пятью фунами серебра, был спрятан у него за оби. «Значит, не привиделось.» — подумал Сачико. Он встал, отряхнулся и побрёл обратно в порт, поглаживая шишку на лбу.

— Проклятый злобный старик! — не громко выругался он. — Вот начну служить князю Кагэторе, ты у меня поплатишься!

***

Месяц Фумидзуки, 17-го года Тэнмон (июль 1548). Порт Ниигата, Этиго.

— Ещё полчаса господин и мы будем готовы! — отчитался капитан корабля. — Осталось загрузить последнее судно, и воины могут взойти на палубу!

Кагэтора согласно кивнул и повернулся к своим вассалам. Провожать армию Этиго в поход, явились почти все кокудзин, в том числе и северные. Не было только самураев с самого севера — замка Хондзё и южан, таких, как Таканаши, Окума и Санпонджи. Усами и Наоэ тоже приехали проводить господина. Садамицу не оставлял попыток присоединиться к своему даймё.

— Усами, я всё сказал. — серьёзно заявил Кагэтора. — Ты, Наоэ и Хондзё самые доверенные мои люди, и вы должны приглядывать за Этиго, пока меня не будет.

— Как вы будете там, без наших советов? — уныло проговорил Кагэцуна. — Вы же не взяли ни одного здравомыслящего человека! Вы посмотрите на эти рожи? Вот Ятаро — сущий демон воплоти, там Китадзё — горделивый головорез! А эти двое? Какидзаки, которому лишь дай команду — «В бой!», и он всё на свете забывает и Амакасу — безголовый сорванец! А про Каджи я вообще молчу! Тот, просто живодёр! У него даже шутки, и те из-под меча!

— Прекрати Наоэ. — князь положил руку ему на плечо. — Ты причитаешь, как моя детская нянька Ясу.

— Между-прочем, она очень добрая и заботливая женщина… была. — оскорбился Кагэцуна, но более ничего не сказал.

— Господин! — обратился к князю Усами. — Прошу вас, помните — буте крайне осторожны в своих высказываниях и действиях, никому не доверяйте и никого не слушайте! Всегда обсуждайте дела, только со своими вассалами и больше ни с кем. Хамочи попросили нас о помощи, но им тоже не стоит доверять!

— Спасибо Усами! Я запомню всё, что ты мне сказал. — коротко, но уважительно поклонился Кагэтора своему советнику. Для того, это была высшая честь и даже немного растрогала его.

— На острове, — продолжил Садамицу. — есть мои люди. Когда вы прибудете, они свяжутся с вами и доложат обо всём, что услышали и увидели. Вы их выслушайте, но слепо не доверяйте, подумайте.

— Ты порой удивляешь меня! — усмехнулся Кагэтора. — Ты просишь не доверять твоим же людям?

— Совершенно верно! Дело в том, что я плохо знаю клан Хонма, и соответственно, не ведаю насколько они умны. Может статься, что моих шпионов уже давно переманили. — прищуривши один глаз, произнёс Усами. Вид его был взволнован и задумчив. Он не на мгновение не отрывал кисти от своей бородки. Кагэтора заметил, что старик очень тревожится за него, как за собственного сына.

— Всё будет хорошо Усами. — улыбнувшись, сказал Кагэтора. — Бисямон-тэн не даст нас в обиду.

— Если бы это было так. — пробубнил Садамицу себе под нос.

Через недолгое время, всё было готово к отправке. В самом конце, к армии Нагао присоединился хозяин порта, Каджи Харуцуна. Огэн, вышла проводить своего мужа, вместе с немногими слугами. Вид её был печален. Точно, такой же, как и в новогодний праздник, когда она хотела рассказать, что-то о своём супруге. Кагэтора встретил их у причала. В руке князя, был тот самый, длинный меч, который ему преподнёс посол острова Садо.

— Сестра Огэн! — князь протянул клинок женщине. — Этот меч принадлежал твоему дяде, Хамочи Таканобу! Он подарил его мне, но ты имеешь больше отношение к нему, чем я. Поэтому, я дарю его тебе, в знак моего расположения!

Огэн опустила голову. Она была уже не в том возрасте, чтобы смущаться, словно девица, но всё же, её щёки порозовели. Кагэтора, который и знать её, не знал, вдруг преподносит такой подарок. И не простой, а меч. Как члену самурайского рода, своего рода. Для Огэн, и как для женщины, и как для дочери, о которой давно забыли, это было верх всякой чести. Она заплакала.

— Господин! Вы не обязаны этого делать! Я ведь обычная…

— Пустое. — прервал её Кагэтора. — Я сам решаю, что мне делать и кому, что дарить.

— Тогда! — женщина подняла голову и посмотрела заплаканными глазами на даймё. — Окажите эту честь моему мужу! Он так же, как и я, имеет право носить этот меч!

Нагао одобрительно кивнул и протянул нодачи Харуцуне:

— Теперь он твой Каджи.

Харуцуна больше не улыбался, напротив, его лицо стало даже грустным. Он упал на колени, склонил голову и поднял руки над собой. Клинок плавно лёг в его раскрытые ладони.

— Я не знаю, как благодарить вас Кагэтора-сама! — в сердцах произнёс он.

— Знаешь. — только и сказал князь. Развернувшись, он зашагал по пристани к своему кораблю.

Вскоре, все тридцать два корабля отплыли от берегов Этиго. Это был достаточно большой флот для северной провинции, набранный в столь короткие сроки. Благодаря дипломатичным Шибата, которые перекупили несколько суден в Оу, Кагэтора смог усадить на свои корабли полторы тысячи воинов, тридцать пять лошадей и провизию на три месяца. Именно на три, потому, как князь Нагао больше там не намеревался задерживаться.

Весь флот состоял из сэки-бунэ — остроносых, средних размеров, кораблей. Двигались они, рассекая морскую гладь, с помощью вёсел и одного паруса, который, в случае шторма или боя, легко спускался и убирался вместе с мачтой. Сам же Кагэтора шёл на атакэ-бунэ — большом и малоподвижном судне, походившем на свои меньшие аналоги, но без носа. На палубе была возведена небольшая башня, типа тэнсю, служившей покоями для господина, что вполне, делало из корабля настоящий плавучий замок. Над башней развевался чёрно-белый парус с моном клана Нагао.

Кагэтора взобрался на крышу своей башни и устремил свой взор на бескрайний водный простор. Судно, то и дело, покачивалось из стороны в сторону, но молодого даймё это не беспокоило. Он впервые был в море, но тут же влюбился в него. Прохладный ветерок, запах морской воды и крики чаек — всё это природное великолепие наполняло его чистой, невообразимой энергией. Кагэтора уселся на черепицу, скрестил перед собой ноги и принял медитативную позу.

Конец ознакомительного фрагмента.