Кремлевский клад: Cosa Nostra в Москве

Дмитрий Николаевич Таганов, 2020

Находка ученого и корысть кремлевского чиновника неожиданно выявляют следы легендарной «подземной библиотеки» царя Ивана Грозного и тайника с двумя бесценными иконами Андрея Рублева, спрятанные в 15-м веке строителем Успенского собора в московском Кремле итальянцем Аристотелем Фьораванти. Однако попытки установить их местоположение в архивах Италии осложняются вмешательством мафии Cosa Nostra, посчитавшей этот клад своей собственностью по праву наследия от итальянца-строителя храма. Жестокими способами мафия узнает место клада, проникает в московский Кремль и похищает иконы. Но частный детектив Ник Соколов и в этот раз разворачивает кровавую историю и приводит события к неожиданному финалу.

2. Черкизов

Черкизов пружинистой молодой походкой сбежал с лестницы, кивнул козырнувшему ему у входа лейтенанту кремлевской охраны, ступил на тротуар и зажмурился от яркого света: глаза с утра видели только прохладные сумерки его кремлевского офиса. Это была суббота, но Президент работал и по субботам. В этот день он собирал в Кремле совещание по общим хозяйственным вопросам, поэтому поступила команда из его администрации: быть всем на местах, могли потребоваться справки.

Черкизов провел субботу в томительном ожидании, но его справки в этот день не потребовались, и когда он услыхал знакомый свистящий шум проносящегося по двору картежа с бронированным Мерседесом, он по телефону вызвал себе машину и стал спешно собираться. Он успевал, — в обрез, но успевал.

Глаза еще ломило от яркого солнца, но он по привычке кинул быстрый взгляд влево: купола кремлевских соборов будто горели золотом в темном синем небе. Черкизов снова зажмурился, нырнул в поданный ему черный «БМВ» и бросил шоферу: «В комитет». «БМВ» мягко просчитал шипованными шинами камни кремлевской брусчатки, нырнул в тень башни, слетел с Боровицкого выезда, и влился в общий поток.

Комитет по Стройнадзору находился от Кремля в получасе езды. Но, проезжая мимо станции метро, Черкизов легко хлопнул шофера по плечу и бросил:

— Здесь тормозни, я выйду. И жди меня у комитета.

Он подождал, пока его машина не скрылась из виду, затем поискал глазами вход в метро и присоединился к спешащей туда толпе: шоферу не следовало знать, где и с кем он сегодня встречался. Черкизов не спускался в метро лет пятнадцать, поэтому даже споткнулся, вступая на ленту эскалатора. В битком набитом вагоне, среди липких жарких тел, он поднял вверх голову, к потолку, чтобы не дышать лицо в лицо: его уже мутило от здешнего воздуха. Ехать было недалеко, и через остановку он буквально выскочил из вагона.

Черкизов поднялся наверх, вышел на улицу и сразу увидал около газетного киоска ждавшего его человека. Тот хмуро поглядывал по сторонам, в светлой футболке, в вельветовых, вытянутых на коленках джинсах, — примерно его же возраста, лет пятидесяти.

Они пожали друг другу руки без тени улыбок на лицах, но остро встретившись глазами.

— Пардон, на работе задержался. Когда прилетели?

— Вчера вечером.

— Ну, что там?

— Ничего хорошего.

Они молча побрели по улице, свернули во дворы и присели на скамейке пустой детской площадки.

— Так что там? — повторил вопрос Черкизов.

— Все плохо.

— Конкретнее можно?

— А конкретнее — ничего не изменилось. Дочка — взаперти, я копаюсь в архивах, и пока безуспешно.

Помолчали. Черкизову этого было достаточно. Теперь он молча ждал, что ему расскажет сам собеседник, без его нервных расспросов, с чем и почему прилетел он из Италии, зачем ему потребовалась это срочная встреча. Его вчерашний звонок был для Черкизова полной неожиданностью, и очень неприятной. Если бы такое было возможно, он бы вообще забыл навсегда об этой истории, никогда бы не встречался с этим человеком. К несчастью, забыть или изменить ничего было нельзя.

На этого ученого-историка он вышел сам с полгода назад, прочитав в журнале его статью об истории древних кремлевских соборов. И статья оказалась интересной, особенно ему, кремлевскому хозяйственнику, и, главное, он почувствовал тогда, что этот архивный червь поможет ему снова разбогатеть.

Наконец, историк прочистил горло и глухо сказал, глядя в сторону.

— Мне нужны деньги.

— Я перечислил причитающуюся вам сумму неделю назад. Вы их не получили?

— Мне нужно много денег. И нужны сегодня

— Зачем? Объясните. Что происходит?

— Я нанимаю частного детектива. Здесь в Москве. Он прилетит ко мне во Флоренцию.

— Вы с ума спятили! Они же вас предупредили.

— Они предупредили только про полицию. А это частное лицо.

— Какая им разница! Вы как ребенок! Вы хотите потерять вашу дочь?

— Я хочу ее спасти!

— Да как же этот детектив вам поможет с итальянской мафией!

— Я выдаю его за своего родственника. Попрошу разрешить ему жить у них на вилле. Тогда с ней будет хоть свой человек, а не одни бандиты. Я не могу работать, когда подумаю, что, может, ее насилуют в эту минуту. Вы не понимаете этого? У меня буквы в глазах скачут, я ни один почерк в архиве не могу разобрать! Нет, вы не понимаете этого! — Последние слова он выкрикнул, и люди у соседнего подъезда оглянулись на них.

— Тише, тише, я все понимаю. Я вам очень сочувствую. Успокойтесь. Что-нибудь придумаем. Обязательно. Только успокойтесь…

— Вот я и придумал. Или вы можете что-то лучшее предложить?

— Вы им говорили об этом родственнике?

— Да.

— Неужели согласились?

— Да.

— Когда он прилетит, они посмотрят и пошлют вашего детектива подальше. Если не того хуже.

— Тогда я перестану работать. Я заявляю это и вам, потому что именно из-за вас мы с дочкой там оказались.

— Тогда они убьют вашу дочь!

— Тогда я сам убью их мафиозного «дона»!

— Это у вас никогда не получится. Не стройте иллюзий. Только себя погубите.

— Тогда я обращусь в полицию. Я напишу заявление в московскую прокуратуру, и ваша фамилия будет стоять в нем на первом месте! Потому, что благодаря только вам мы с дочкой оказались в этом положении!

— Не кричите. Прохожие вздрагивают. Где вы его нашли?

— Неважно. Посоветовали.

— Вы что, уже начали обсуждать свои проблемы, с кем попало?

— У меня нет другого выхода.

— Мы с вами так не договаривались.

— Мы с вами вообще о другом договаривались, господин Черкизов!

— Сколько вам нужно?

— Не знаю. Много. Он возьмет дорого. Потом самолет, отель, прочие расходы…

— Так сначала узнайте у него.

— В понедельник рано утром я улетаю обратно. Завтра воскресенье, и банки закрыты. Нужно сейчас.

— Сколько?

— Двадцать тысяч евро. Не меньше. И, пожалуйста, не говорите, что у вас нет с собой банковской карты или что-нибудь еще. Вы, господин Черкизов, состоятельный человек.

Черкизов не удержался и игриво присвистнул. Даже такая сумма была для него теперь значительна. Но отказывать историку Сизову сейчас, когда тот был почти в истерике, было самоубийством. Без этих денег он мог пойти сейчас прямиком в прокуратуру.

— Ладно. Последствия будут на вашей совести. И, пожалуйста, не теряйте напрасно время. Каждый день теперь важен.

— В выходные дни архивы во Флоренции закрыты. Поэтому я не потерял пока ни дня. Я полностью отрабатываю то, что вы платите.

— Я не о том…я к тому, что у вас осталось меньше двух недель.

— Я все помню. Те люди не позволят мне это забыть. Как думаете, они действительно убьют мою дочь, если у меня не получится?

— У вас все получится. Вы лучший специалист по Средним векам на Земле. — И он добавил, с легкой улыбкой, — Из числа ныне живущих, конечно.

— Пока это не помогает.

— Идем ловить такси, а то банки закроют.

— Еще одно… Ему потребуется Шенгенская виза.

— Хорошо, пусть мне позвонит. Но только вы делаете страшную глупость.

В банке толстую пачку евро историк Сизов положил в полиэтиленовый пакет и понес его, как кошелку. На улице Черкизов пожал ему на прощание руку:

— Информируйте меня электронной почтой. Но только намеками. Не отчаивайтесь, я скоро к вам прилечу.

Черкизов дождался, пока Сизов не скроется в толпе, поймал машину и поехал сразу домой.