Война ведьм

Дмитрий Нелин, 2020

Прошло время слабости и глупых решений. Прошло время сомнений и робости. Теперь нельзя отступать и совершать ошибки. От каждого действия и шага зависят не только жизни близких тебе людей, но и твоя собственная. Тот, кто обладает великой силой могущественных артефактов перестает быть человеком. Но становится ли он магом? Мне предстоит ответить на этот вопрос. Против меня иномирцы, Серая ложа, Демонологи, Жнецы Лимба и ведьмы из чужих ковенов. И если раньше я бы сдрейфил перед ними, то теперь мне есть что им ответить, и думаю, им это очень не понравится! Пришло время решительных действий – время настоящей осознанности. Книга содержит нецензурную брань.

Глава 8

Время осознания

Кажется, до меня начало доходить, как теперь работает мой меч. Плетуны вот не срываются просто так и начинают лечить всех подряд. Совсем нет. Иначе я бы не разрубил танк в прошлый раз и не снес пулемет сегодня. Плетуны бы просто начали восстанавливать технику, но они этого делать не стали, а вот спрайту Романа они сильно помогли. Я уже прекрасно понимал, что произошло, судя по тому, как лихо крошили пулеметы теневых клонов за моей спиной. Меч каким-то непонятным для меня образом заразил спрайт Ромы плетунами, и те привели его в отличную форму. Вон как у него глаза светятся! Возможно, что он даже стал сильнее, чем его оригинал.

Черный болт вонзился спрайту в живот, но Роман с такой скоростью поднял пистолет и выстрелил три раза, что я даже не успел катаной махнуть. Изольда позади меня захрипела, но я не обернулся. Спасать ее смысла нет. Ей уже ничем не поможешь. Пусть просыпается, мне тут свидетели не нужны. Роман опустил пистолет и щелкнул пальцами. Танк за моей спиной тут же смолк. Неужели спрайт перехватил управление над ним? Я бросил быстрый взгляд назад и увидел, что толпы теневых клонов исчезли.

— Я так понимаю, что драться ты не хочешь, — сказал я, — иначе зачем весь этот цирк и жесты доброй воли?

— Ну почему же не хочу? — Роман улыбнулся и стал медленно доставать из живота арбалетный болт, который пронзил его практически насквозь. И не морщится даже, гад эдакий.

— Ты никогда не был любителем честного боя, — напомнил я.

— Не совсем понимаю, о чем ты сейчас говоришь. Мы знакомы, да?

Вот тут-то я окончательно понял, что спрайт это совсем не Роман. Тот сивый придурок меня почти ненавидел и точно пристрелил бы, но я успел прикончить его первым. А этот болванчик меня даже не помнит.

— Ты, небось, хочешь узнать, кто ты такой, да? — спросил я.

— Я знаю, кто я. Меня зовут Роман, и этот мир принадлежит мне. Долгое время я был обычным проводником, но после того, как ты отсек мне руку, я проснулся. Посмотри, она как новенькая, — спрайт вынул болт, отбросил его в сторону и пошевелил пальцами восстановленной конечности, — что скажешь?

— Ты не Роман, — спокойно сказал я, — ты даже не человек.

— Что ты несешь? — спрайт напрягся, и на его лбу появились капельки пота. Рагни сидел внутри меня и был готов вырваться наружу по первому же моему сигналу.

— Я человек и всегда был им, — сказал Роман, — я выжил после ужасной войны, теперь эти руины — мой дом.

— Мне жаль, приятель, хотя кого я обманываю, — я весело улыбнулся, — мне глубоко насрать на твои переживания. Ты дубль. Спрайт, клон человека, которого создали специально для этой локации сна. И это не мир! Это просто кусочек карты Москвы — плод больной фантазии твоего реального прототипа. Демоны, зомби, сталкеры, военные — тупой и бессмысленный постапокалипсис, который я терпеть не могу. Ты же вообще никто. Пустышка, которую оживил мой меч.

— Ты врешь! — закричал Роман и направил на меня страшное дуло револьвера, только вот я ничуть не испугался. Если бы мне каждый раз давали по доллару при наведении ствола в мою сторону, то я уже был бы богаче Кости. Я просто отобью эту пулю катаной, а потом выскочит Рагни и покажет этому спрайту кузькину мать. Хорошо, что спрайт меня не помнит, он не знает моих способностей. Хотя можно и просто выстрелить ему в голову, но за пистолетом далеко лезть. Пока я так думал, то почувствовал, что катана завибрировала, и рядом со мной появился призрак Данилы. Спроецировался он только по пояс, поэтому был похож на джинна из “Волшебной лампы Алладина”.

— Нет, Роман, он не врет, но ты уникальный случай на моей памяти. Правда.

— Ты еще кто такой? Дух? Иномирец?

— Да, дух меча, если тебе так будет удобнее понять. Сергей, я думаю, что его не стоит иссушать. Понимаешь ли, он уникален. Мы сейчас с тобой видим суперспрайта. Возможно, что он даже сильнее, чем любой архетип Романа. Его нужно изучить.

— Что ты несешь? — возмутился спрайт и перевел пистолет на Данилу, и тот игриво поднял руки вверх. Ему-то этот выстрел точно ничего не сделает. Наверное.

— Перед нами создание, которое пытается восстановиться до полной личности, Сергей, — продолжил Данила, — согласись, что это очень необычно.

— А какой в этом прок для нас?

— Отпечаток бессмертия сознания. Усекаешь? — Данила улыбнулся.

— Нет. Ты же видишь, что он ни хрена не помнит. Да, он научился тому же, что умел и настоящий Роман.

— Как ты вспомнил, что умеешь создавать теневых клонов? — учитель решительно посмотрел на спрайта.

— Что? — не понял тот.

— Вот этих черных человечков, которыми ты управляешь как армией. Как ты их вспомнил?

— Не знаю, у меня просто получилось. Само, — растерянно ответил Роман.

— Вот видишь, Сережа, он прогрессирует, а значит, может восстановить образ самого себя из прошлого.

— Да оно у меня есть! — воскликнул спрайт.

— Врешь, — улыбнулся я, — назови имена своих родителей, бабушки и дедушки по отцовской линии, в какой школе учился, как звали твою классную руководительницу, имя своей первой девушки, с которой у тебя был секс. Молчишь? Бля, да он сейчас сломается.

Романа начало трясти от напряжения. Он аж весь побагровел, беззвучно раскрывал рот и тяжело дышал. Мужчина явно хотел что-то сказать, но не мог. Слова застревали у него в горле.

— Прескевю словил, да? — участливо спросил я. — Нет, Данила, он ничего не вспомнит.

— Это еще почему? — удивился учитель.

— У него нет связи с основным носителем. Как геймдизайнер заявляю, что синхронизации с сознанием реального прототипа не было очень давно. Прошивка старая. Он бесполезен чуть более чем полностью. Обновиться у него не выйдет, а когда его создавали, то просто не внесли часть знаний. Вы же знаете, на что способны дубли — они весьма ограничены. Согласен, что перед нами стоит нетипичный образец, но вот никакой уникальности я в нем не вижу. К тому же он поехавший придурок, как и его создатель.

Роман покрылся мурашками, кожа на его лице стала чуть ли не коричневой, глаза выпучились, белки покраснели.

— Мы могли бы оставить его здесь и изучать. Заглядывать к нему в гости время от времени.

— Мне нужен свет, — внезапно заорал Роман, — дай мне его!

Спрайт резво метнулся ко мне и схватился руками за клинок катаны. Вот же долбанутый черт! Он что, собрался иссушить артефакт? Что у него вообще в башке творится?

— Похоже, он окончательно спятил, — сказал я, и Данила тяжело вздохнул, — этот спрайт сломался! Несите другого!

— Да, вынужден с тобой согласиться. Он безнадежен.

— Отдай мне этот меч! С ним я стану богом! — Спрайт с силой дернул клинок к себе, но я сделал шаг назад, и из моей груди тут же выскочил Рагни. Глаза Романа стали еще круглее в самый последний момент, перед тем как фазовый волк повалил его на спину. Я без особых усилий выдернул меч из рук противника и убрал в ножны. Данила моментально испарился.

— Кончай его мучить, жри давай, — сказал я Рагни и почувствовал, как меня схватили за плечи. Отреагировал я молниеносно. Развернулся и вмазал нападающему коленкой в пах. Клоны! Сразу пятеро ниндзя набросились на меня. Я высвободился из захвата и вытащил пистолеты. Сейчас я вам такую “ган-кату” покажу — закачаетесь! Но я даже не успел нажать на спусковой крючок, как темные тени остановились и начали съеживаться. Пришлось убрать пистолет в кобуру и развернуться. Спрайт Романа вяло отмахивался от волка, сидящего на нем верхом. Сам же Рагни уже вымахал размером с теленка.

— Не лопни, приятель, иначе мне придется терпеть двоих занудных симбионтов, — попросил я.

— Да он уже все, — телепатировал волк, — сейчас кончится.

— Вот тебе и суперспрайт. Тоже мне, богом он станет. Поглядите на него.

Роман исчез окончательно, и передо мной снова возник Данила. Молодой учитель грустно поглядел на меня.

— Зря ты это сделал, конечно, Сергей, — сказал он, — но я понимаю, что выхода не было. Возможно, что ты был прав насчет синхронизации, но только представь, какие возможности это может дать всем вам.

— Создать перед смертью собственный слепок, максимально похожий на тебя, запихать в него плетунов и по факту получить собственный клон сознания? Самостоятельный и независимый. А толку-то? Это не персональное бессмертие.

— Да, но можно было бы создать идеальных дублей тех людей, что мы потеряли раз и навсегда. Тех, кто ушел дорогой сновидений без возврата. Ты должен поставить такой эксперимент.

— Над собой? Создать клон максимально похожим, а потом наделить его плетунами? Данила, ты, может быть, не замечаешь, но их остается очень мало. Я не могу сейчас тратить этих драгоценных созданий направо и налево. Я даже не думаю, что мне их хватит для того, чтобы спасти Губера.

— Или Виллет, — Данила снял очки и потер глаза, — да, тебе будет непросто.

— Все просто, — решительно сказал я, — какое мне дело до старой тупой кошелки, которую обманул Сантьяго? Она умрет, а вот Губера я постараюсь спасти. От него будет больше толку, разве нет?

— Да, но это на самом деле сложное перепутье. Нарушив договор с Виллет, вы покажете ковен с плохой стороны, — заметил учитель.

— Ага, как будто сейчас он находится на хорошей. Раз уж взялись пробивать дно, то до самого конца! Нас записали в аутсайдеры, не стоит разочаровывать совет ведьм. Докажем, что мы еще хуже!

— Это звучит как план, — Данила довольно улыбнулся и надел очки, — тебе пора просыпаться. Я думаю, что у Изольды к тебе немало вопросов.

— Как и у меня к ней.

Призрак исчез, я посмотрел на Рагни и пожелал проснуться. Ага, щас вот. Из этого сна просто так не выбраться. Одного желания мало. Слишком уж тут жесткая прошивка. В прошлые разы меня вытаскивала Иза, но где она сейчас? Проснулась.

Я почувствовал резкий удар по щеке, а затем другой. Я быстро изменил зрение, но никого не увидел. Не сразу до меня дошло, что эти хлесткие пощечины прилетают мне из реала. Затем меня больно дернули за волосы, и я открыл глаза.

— Совсем, что ли, сдурела? — недовольно спросил я у сидевшей на мне верхом Изольды. — Я уже немолод, проплешины скоро появятся, а ты последние волосы выдергиваешь. Или тебе лысые нравятся?

— Извини, но ты не хотел просыпаться. Я сначала тебя толкала, шептала на ушко, но ты меня не слышал.

— Нам надо поговорить, — сказал я и потянулся за телефоном, лежавшим на полу рядом с матрасом. Кровати у Изольды в квартире не было. Блин, семь утра. Вот так раннее пробуждение. В принципе, можно прийти в себя, а потом уснуть и осознаться еще разок. Почему бы и нет? Техника прерывания меня подводила редко.

— Пошли на кухню, курить хочется. — Я проверил эсэмэски, убедился, что меня никто не искал. Девушка ловко спрыгнула и, не одеваясь, пошла на кухню. Я поправил пленку на груди — свежая татуировка уже немного чесалась, но это нормально. Зарастет как на волке. Надел трусы и направился вслед за Изольдой. Свет не стали включать, потому что вся кухонька была озарена теплым рассветным солнцем.

— Что с Романом? — спросила Изольда, наливая воду в электрический чайник. — Ты убил его?

— Да. Пришлось. Он представлял настоящую угрозу. Забавно, да? Я убил его во второй раз.

— Мог быть и третий, — усмехнулась Изольда, — ну если бы у тебя не было костяного кинжала.

— Да, верно. Слушай, а что теперь будет с этим миром, а? Его ведь создал Роман? Он умер. По идее, мир должен начать распадаться, но время идет, а уровень все еще существует.

— Он никуда не денется, Сережа, — ответила девушка, доставая из шкафчика коробочку с чаем.

— Это еще почему?

— Потому что это не обычный уровень сна, как ты думал.

— А что это? У Романа была частица творца?

— Нет. До такого артефакта он не добрался, но умудрился использовать несколько эфирных кристаллов, которые питают этот уровень сна, но это большой секрет. О нем знает всего несколько человек.

— Вот даже как. И вы подпитываете эти кристаллы, да?

— И все, кто заходит в эту локацию. Света берется совсем чуть-чуть. Сновидцы даже не замечают потери, а миру хватает.

— И как же ваши ребята теперь без Романа будут по тому миру бегать? — спросил я.

— Я создам нового.

— Ух, ну ты даешь, — я рассмеялся, — а друзья не заметят подмены?

— Нет. Тот спрайт был весьма туповат. Появлялся только в строго обозначенных точках и рассказывал. Он экскурсовод, с него и взятки гладки, но на новичков, конечно, он производит потрясающее впечатление.

— Будете создавать культ личности?

— Нет, конечно, — Изольда поставила чай настаиваться, — это совершенно необязательно. Ты выяснил, почему Роман сошел с ума?

— Да, конечно, — ответил я с легкой улыбкой, — это я его сломал. Да не смотри ты на меня так. Случайно вышло.

— Но как спрайт смог стать таким крутым? Ты что, сознательно его прокачал?

— Нет, говорю же, случайно. Это сложно объяснить, так что я даже не буду пытаться. Просто верь мне. Я совершил ошибку и исправил ее. Романа больше нет, и вы можете спокойно бегать по своим руинам Москвы и отстреливать демонов. Готовиться к слиянию с Лимбом или во что вы там верите.

— Ты все равно продолжаешь не верить в то, что это может произойти? — Изольда поставила передо мной чашку с чаем.

— А как в такое можно верить? Погляди, сколько в мире существует апокалиптических сект. Тьма, да и только. И каждая твердит, что только ее паства спасется. Назначают разные даты, а конца света как не было, так и нет. И не факт, что будет! Зато все готовятся. И у всех пророков из этих сект были видения, которые они могли просто выдумать.

— Понятно, — девушка улыбнулась, — это вполне логичный вывод, конечно. Я не стану стараться тебя убедить.

— И правильно. Вот когда появятся первые признаки приближающегося песца, то я первым прибегу в ваш бункер.

— Только Еххи с собой не бери. Она мне не нравится.

— Ты ей, кстати, тоже. Не переживай, не возьму. — Я закурил и принялся пить горячий чай. Изольда молча смотрела прямо сквозь меня. Перезагружается, наверное. У каждого человека есть такие мгновения отрешенности. Уставишься в одну точку, глаза замерли, внутренний диалог погас, и молчишь. И длится-то это недолго, а потом раз — и вернулся обратно в реальность. И происходит это совершенно спонтанно.

— Ладно, нужно идти спать. Сегодня у меня весьма насыщенный денек, — сказал я.

— Тебя долго не было, и накопились дела, так ведь? — Изольда вышла из состояния оцепенения.

— Вот именно. Надо заехать к одному мальчику в больницу. Говорят, он умыкнул у Сантьяго какой-то артефакт.

— Мальчик? Ты серьезно? — Изольда чуть не поперхнулась чаем от смеха. — Дожили. Серую ложу уже обувает обычный ребенок.

— Значит, необычный. Тульповод. Мне так сказали.

— О боже. Что творится в головах современной молодежи? Тульпа — это же навсегда! От нее потом замучаешься избавляться.

— Пробовала?

— У меня был воображаемый друг в детстве, потому что я всегда была какой-то отщепенкой.

— Тульпа — это все-таки иное понятие, — заметил я, бросая бычок в пепельницу.

— Да, но этот друг обладал качествами именно тульпы. Он не попугайничал, я слышала его голос в голове, даже когда я к нему не обращалась. Я никому об этом не рассказывала. Ни маме, ни папе, ни тем более старшей сестре.

— И до скольких лет он с тобой прожил? — поинтересовался я.

— Где-то до двенадцати, а потом это существо внезапно стало агрессивным. Я постоянно с ним ссорилась и старалась забыть его, как могла. Где-то через полгода мой “друг” исчез, но я еще пару лет вздрагивала, когда слышала странные голоса.

— И больше не возвращался с тех пор?

— К счастью, нет. Вот такая вот детская история, которая отчасти и повлияла на мое увлечение всей этой мистикой. Так что я могу только посочувствовать этому мальчику.

— А вдруг у них все будет хорошо? Такой же вариант тоже возможен? И будут жить они в счастье и любви, пока смерть не разлучит их.

— Или наоборот, — загадочно улыбнулась Изольда. — Иди спать, ты какой-то квелый совсем. Не любишь ранние пробуждения, да?

— Есть такое. Все-таки техника прерывания сна не для меня, хотя она и самая эффективная.

— Я тоже постоянно ею пользовалась. Заводила будильник на два часа пораньше, просыпалась, приходила в себя, выпивала чашку чая, потом клеила никотиновый пластырь и ложилась спать. Обычно каждая третья попытка осознаться была успешной.

— Я просто выкуривал сигаретку-другую.

— Нет, это не сильно помогает, — покачала головой девушка, — быстро пропадает нужный эффект, но я не часто им пользовалась. Все-таки никотин весьма токсичен. И да, после применения пластырь надо снимать, а не ходить с ним весь день. Да и вообще, курить — здоровью вредить. Так что завязывай с этой фигней. И не говори про привычку. У магов их не бывает. Они же выше этого.

Конец ознакомительного фрагмента.