Камера видеонаблюдения

Дмитрий Львович Шерер, 2019

Порой, когда улыбается фортуна, неизвестно, чего сулят перемены. Охранник бизнес-центра Антон Цветков решил, что его временное назначение на должность начальника охраны должно означать невероятное везение. А появление очаровательной Вероники и вовсе должно сделать его счастливым человеком. Но все изменилось в злополучное утро, когда на экране монитора на записи с камеры видеонаблюдения он увидел странного незнакомца, который совершил самоубийство. Каково же было удивление Антона, когда в реальности никакого трупа не оказалось! Он решает пуститься в расследование, но вскоре понимает, что самоубийство – лишь первое звено в загадочной цепи.

День 2

1

Все утро на небе сгущались тучи. Черная пелена не давала возможности появиться солнцу, которое было бы радо согреть все живое, но не могло. Ветер молчал. Местами мелькали кривые стрелы молний, и где-то отдаленно громыхало. Но разразиться дождем тучи все никак не могли, из-за чего в воздухе висело напряжение. Складывалось ощущение, что воздух наэлектризовался до такой степени, что достаточно чиркнуть спичкой, как произойдет взрыв. Но небо не хотело взрываться дождем, состоящим из тысячи мелких острых капель, оно давило на все живое своим весом. Стояла ужасная плотная духота и совершать в ней поступательные движения было невыносимо и тяжело.

Уставший и сырой от пота к бизнес-центру «Орел» подходил Антон Цветков. Его темная рубашка насквозь промокла и неприятно прилипла к спине. Густая русая шевелюра встрепалась, ко лбу прилипли волосы. Но в желто-карих глазах горели искры, даже несмотря на погоду. Маленькая капелька пота скатилась с горбатого носа Антона и попала ему на верхнюю толстую губу. Он облизал ее, поморщившись, и свободной рукой загреб волосы вверх, пытаясь придать им вид.

В своей левой руке он держал букет цветов. Весьма скромный, но яркий, а главное, что от души. Веронике он просто не мог не понравиться. Антон встал рано утром, проехал на трамвае четыре остановки, затем пятнадцать минут шел пешком и наконец добрался до цветочного магазина. Это был самый лучший цветочный магазин в районе, сей факт он знал наверняка. Здесь круглые сутки продавались самые свежие и самые ароматные цветы. Антон отдал за букет половину своих сбережений, которые большими назвать не поворачивался язык. Другую половину он планировал потратить на ресторан, добавив к ней деньги из ежедневных расходов.

В голове он мечтательно прокручивал свой разговор с Вероникой. Он мысленно представлял, как подходит к ней с букетом. Она сидит за своим столом и не видит его, но ее коллеги-девушки уже заметили мужчину и с интересом наблюдают за тем, что будет дальше. Он зовет ее по имени, она в недоумении поворачивается, и он пытается вручить ей букет. Девушки восхищенно охают и ахают. Она быстро встает и говорит, что не может принять этот красивый букет. Он настаивает и сообщает Веронике, что эти цветы в букете на самом деле весьма бледно смотрятся на фоне ее красоты. Девушки снова произносят восхищенные возгласы, одна из них, кажется, падает в обморок. Вероника краснеет, ее щеки пылают, а уголки губ робко расползаются в улыбку. Он галантен и уверен в себе. Антон берет ее руку и нежно прикасается к верхней стороне ладони губами, заставляя девушку лишиться дара речи. Он видит, как ей не хватает воздуха, крепко сжимает ее ладонь и говорит, что даже и не подозревал, что ангелы могут спускаться с небес, но он счастлив дважды, так как Вероника самая красивая из них (эту фразу он услышал однажды по телевизору, и она хорошо ему запомнилась). В этот момент снова кто-то из девушек падает в обморок. Антон приглашает Веронику на свидание и с радостью чувствует, что девушка не в силах ему отказать. Она все еще не может говорить, поэтому кивком дает понять, что согласна. Антон еще раз целует ей руку, а затем выпускает, двигает к ней стул и галантно усаживает ее. Вероника машет на себя руками, кто-то несет ей воду, а Антон под бурные овации молоденьких коллег гордо выходит из кабинета, чувствуя себя настоящим мужчиной.

За сладкими грезами Цветков не заметил, как вошел в КПП. Осознав, что он не ввел коды для ГБР, Антон быстро выбежал на улицу и стал судорожно нажимать на кнопки. Понимая, что он успел в последнюю секунду, Антон провел рукой по лбу и его ладонь стала мокрой. Ноги оказались в тоненькой луже. Он задумался, откуда здесь взялась вода, ведь на улице нет дождя, и посмотрел на козырек крыльца, но его отвлекли посторонние звуки. Цветков прислушался и вновь, как и вчера, услышал шум строительной техники. Только теперь складывалось ощущение, что рабочие не копают, а закапывают. Очевидно, что они меняли трубы или другие коммуникации, но главное для исполняющего обязанности охраны заключалось в том, что на его здании это никак не сказывалось. Он вернулся в КПП и направился в комнату охраны.

Переодеваясь, Антон вспоминал былые годы. До текущего момента жизнь не удавалась. Складывалось ощущение, что он проживал не свою жизнь. Сначала школа, вечные смешки и издевательства со стороны одноклассников. Затем его мать, с которой он жил в крохотной квартирке, настояла на том, чтобы он после девятого класса пошел учиться на слесаря. Антон не хотел, он мечтал стать художником и пойти учиться этому дальше, но ему объяснили, что на «мазне по бумаге» на хлеб не заработаешь, а слесарная работа вполне прибыльна, тем более что завод, на котором держался весь город, с удовольствием берет новичков. У юноши не было вариантов, и он пошел учиться на слесаря.

С тех пор фортуна окончательно развернулась к нему спиной и поворачиваться обратно не спешила. Природа брала свое и гуманитарий никак не мог приобщиться к техническому делу. Практика ему не давалась, теория не шла в толк. По вечерам он рисовал в своем большом блокноте и только там был счастлив. В итоге на третьем курсе он не выдержал и бросил учебу. Для его матери поведение сына стало страшным ударом. Она наотрез отказывалась принимать его позицию и сгоряча разорвала все его рисунки. Он страшно обиделся и выбежал из квартиры, перескакивая через грязные ступени в подъезде. А затем в ближайшем баре первый раз в жизни напился. Он не помнил, как очутился в своей постели, но на всегда запомнил лицо своей матери. На нем читалось очень страшное выражение лица, для любого ребенка ужасное, которое ломает ему жизнь: разочарование. Она ни слова ему об этом не сказала, но он осознал ее чувство сразу, ощутил всем своим телом. Его состояние выдалось ужасным, словно тело придавило прессом, Антона мучало похмелье, но душевные раны болели сильнее. Они терзали его, принося тяжкий вред.

Его мать пол дня просидела у изголовья кровати, меняя сырые тряпочки на его лбу и молчала. Когда Цветкову стало легче, он предложил поговорить. Криков больше не было, но родилось отчаянное решение — Антон теперь будет жить один. Он сам предложил такую перспективу, а мать не стала с ним спорить. Она лишь обещала, что на первое время ему будет помогать, пока он не станет на ноги. Так и произошло, вот только на ноги он до сих пор не встал, а матери уже как два года нет. Спустя полгода, Антон отказался от помощи матери, но сам помогать ей так и не смог. Он с каждым днем душой деградировал, превращаясь в серую тень собственного себя. Уверенность растаяла, как утренняя дымка, моральные и волевые силы закончились. Везение тоже давно оставило его. Про рисунки он давно позабыл и не желал к ним возвращаться.

Он перебивался разными работами, то грузчиком, то разнорабочим, лишь раз заработав хорошо. Он обрадовался, что наконец сможет позволить себе больше, чем жалкое существование, и что подарит своей матери хорошую сумму денег, но судьба снова ужалила его. Матери не стало и все заработанные деньги он отдал на похороны. А затем переехал в ее квартиру и продолжил скитания по разным работам. И наконец за полгода до бизнес-центра «Орел», он решил получить лицензию на охранника, устроившись в магазин продуктов питания. Все шло неплохо и зарплаты давали вполне весомые, пока в его смену кто-то не украл дорогой коньяк, который стоил три его зарплаты. Цветкова с треском уволили, и месяц он искал новую работу, в итоге устроившись в «Орел».

Теперь Антон твердо решил закрепить свою репутацию и стать наконец нормальным человеком. Он действительно считал, что ему выпал шанс. Настоящий шанс, да так быстро, что его нужно успеть ухватить, будто за хвост, да не просто ухватить, но крепко сжать обеими руками, да еще и упереться в землю. Если он себя проявит, то награда не заставит себя долго ждать, а в придачу Антон может получить ценный приз в виде настоящей девушки… Совсем не той, что была у него полгода назад, которую называть его девушкой, как выяснилось, неправильно. А то что они пару раз сходили в кино и один раз задержались у него дома — вовсе ничего не означает. Теперь глядя на прежние жизненные обстоятельства, Антон гордился собой, так как он уже успел проявить себя и в работе, и в личном деле.

Антон достал из шкафа завалявшуюся пыльную литровую банку и поставил в нее цветы. Потом вспомнил, что без воды цветы долго не выстоят, достал их из банки, и вышел из комнаты охраны. Времени было предостаточно, и он, не спеша с банкой направился в санузел, который находился в дальнем углу центрального прохода. Что-то насвистывая себе под нос, он оглянулся и посмотрел в камеру видеонаблюдения, которая висела над КПП и угрюмо смотрела на него. В ее одноглазом взгляде, он заметил что-то недоброе, словно она пристально за ним наблюдала, но тут же подумал, что ничего плохого он не делает и быстро забыл о камере.

Вернувшись в комнату охраны с наполненной банкой, он поставил цветы в воду и вдохнул их сладкий аромат. Перед ним пестрели нежные белые орхидеи с розовыми брызгами на цветах, напоминавшими залпы салюта в небе, а также розы ярко-красного цвета. В букет флористка добавила немного зелени, и завернула его в светлую крафтовую бумагу с зелеными и оранжевыми полосами. Баночка, в которой расположился букет, на его фоне выглядела вульгарно, но Антон знал, что создавшийся дисбаланс будет недолгим.

2

Часы на мониторе показывали время 07:28. Цветков, как и вчера, почувствовал тошнотворное влияние скуки. Обходить здание рано, работников центра нужно ждать минимум полчаса, поэтому он решил взглянуть на записи с камер видеонаблюдения. Хоть какое-то развлечение. Антон знал, что по инструкции ему положено изучить записи только после обхода, но все же Цветков не служил в армии, а лишь был на работе, поэтому порядок некоторых действий в зависимости от ситуации мог отличаться.

Антон Цветков приблизился к монитору и включил просмотр всех камер. Сегодня получилось гораздо быстрее, чем вчера, и он смаковал свой талант быстрой обучаемости. Картинка монитора, как и прежде, делилась на два рабочих поля, показывая наблюдателю в общей сложности пятнадцать экранов. Антон стал смотреть на те, что показывали изображения внутри.

Восемь камер вещали с разных ракурсов, и цель их заключалась в одном — зафиксировать все, что попадется им на глаза. Одна камера смотрела на входящих в КПП, другая, та что следом за ней, наблюдала за шастающими работниками и посетителями в сторону центрального входа. Тем временем на нее силилась смотреть камера на противоположной стороне, но дотянуться взглядом ей не удавалось, поэтому она довольствовалась только тем, что происходило около нее вплоть до центрального входа. Напротив центрального входа со стороны лестницы другая камера изучала лишь только входящих посетителей, крутить свою тонкую металлическую шею она не умела, поэтому и здороваться взглядом со своими подругами по обе от нее стороны она не могла, но камеры на нее не обижались. А на втором этаже безмолвными стражами висели четыре камеры, две из которых на противоположных сторонах, как на первом этаже, третья наблюдала за входной дверью на второй этаж, а четвертая смотрела на лестницу и на ту же самую дверь, только не внутри коридора, а снаружи.

Антон снова не сразу, но гораздо увереннее включил быструю перемотку этих восьми камер и начал неотрывно наблюдать, борясь при этом с внезапно нахлынувшим на него желанием закрыть глаза и заснуть. Воздух, будто пропитался ядовитым газом, заставляющим свалиться на пол и видеть черно-белые сны. Но один из мониторов заставил резко вернуться к реальной жизни. Подозрительное изображение снова транслировалось с центральной камеры, вещающей от КПП в сторону центрального коридора. И камера снова что-то показывала. Только теперь это не было погрешностью, как в прошлый раз. Сейчас на видеозаписи определенно кто-то был!

Изначально, камера работала на быстрой перемотке, поэтому Антон успел увидеть лишь тени и непонятные обрывки кого-то или чего-то. Цветков сильно напрягся, выставил на таймере время 02:27 и стал внимательно наблюдать. Поначалу ничего не происходило. Привычный коридор с коричневыми стенами и серым полом, от которого даже через глаз камеры веяло липким холодом. Дежурный свет давал возможность быть картинке довольно четкой, поэтому Антон вначале решил, что ему показалось, и дальше ничего не произойдет. Но ровно через пять минут в 02:32 откуда-то сбоку, где нет ни входов, ни выходов, вышел человек, застыл на месте и поднял свою голову прямо на камеру. У Антона все сжалось внутри и к горлу подкатил комок. Пот быстро прошиб кожу, и рабочая рубашка Цветкова вновь намокла.

Лицо человека оказалось трудно разобрать. Все же дежурного света не хватало. Одежда незнакомца выглядела серой и непривычной. Она походила на похоронную одежду, как еще ее называют «саван». Это слово впервые он услышал в «Агентстве Ритуальных Услуг», когда хоронил мать. «Боже мой», — думал Антон, — «это точно саван!» Серый саван в виде длинной потертой рубахи и рваных свободных брюк. Словно это был пришелец из прошлого. Антон еле сдерживал себя, чтобы содержимое его завтрака не вырвалось на монитор. Антон почувствовал себя очень дурно. Он жаждал всем своим существом скинуть монитор на пол и убежать из «Орла» и больше никогда сюда не возвращаться. Но Цветков понимал, что это невозможно в его ситуации. Только не теперь, когда все начало складываться. Он взял себя в руки и продолжил смотреть.

Человек по-прежнему стоял на полу и смотрел на камеру. Его ноги были босы. Они ровно стояли на холодном полу, который был выложен из керамогранита. Человек не двигался. Антон пытался различить лицо. Он пытался увеличить изображение, но лицо словно находилось в тумане и с каждым увеличением все больше расплывалось. Цветков понял, что не может его разобрать. Приходилось довольствоваться лишь серым непонятным пятном. При чем дефект картинки начинался ниже головы и заканчивался шеей. Словно этот человек четко знал все особенности света в этом помещении, а также нюансы получающегося изображения с камеры.

Антон в нервной дрожи смотрел дальше. Какое-то время человек стоял, не шевелившись. Затем, спустя семь минут, он достал из кармана штанин нож и зафиксировал его в руке на уровне бедра. Было видно, что рука расслаблена. Лезвие ножа смотрело в сторону камеры. Оно имело зазубрены ближе к кончику и дьявольски блестело. Очевидно, что на ноже имелись рисунки, но с той высоты, что снимала камера, их разобрать невозможно. Рукоятка ножа скрывалась в серой руке. Весь человек выглядел серым и не совсем четким. Наверно, это детали сложившейся картины из неяркого освещения, подумал Антон, но не был уверен наверняка. Воздух в бизнес-центре загустел. Цветков подумал, что сейчас задохнется, но страх заключался не в отсутствии способности дышать. Он боялся взглянуть через стойку и посмотреть в коридор. Кто там? Что там? Плоть Антона приобрела оттенок кожи мертвеца, во рту пересохло. В уголках глаз поселились тонкие раскаленные иголки.

Спустя несколько секунд Цветков заметил в мониторе, как рука незнакомца напряглась. «Началось», — решил Антон. В его голове промелькнула новая мысль. Если он все же осмелится оторваться от экрана, то увидит в коридоре кучи битого стекла и куски отвалившейся штукатурки от стен. И как это он не заметил с улицы разбитые окна, когда шел по улице к бизнес-центру… Но обо всех последствиях он решил подумать потом. Он, как завороженный, неотрывно смотрел в монитор, не решаясь оторвать взгляд и взглянуть за КПП.

Внезапно человек потянул нож лезвием вперед и направил его в сторону головы и задержал руку над ухом так, что лезвие ножа смотрело точно в висок. Дальше у Антона перед глазами все происходило, как в замедленной съемке, хотя скорость просмотра стояла стандартной. С молниеносной скоростью человек начал бить себя ножом в висок, но Цветкову казалось, что самоубийство происходит медленно. Если бы камера давала звук, то наверняка Антон бы слышал эти удары, словно треск от ударов ножа, вспарывающего арбуз. Цветков видел брызги крови. Они безусловно напоминали ему те брызги, которыми он любовался на орхидее. Только здесь их в сотню раз было больше, и они были гуще. Фейерверк из крови — вот, что наблюдал Антон, а затем неожиданно увидел блеск глаз самоубийцы, на долю секунды ставшими резкими на картинке, после чего человек рухнул на пол в собственную лужу крови. Но лицо по-прежнему не удавалось рассмотреть, так как мужчина хоть и упал на бок, но его голова опустилась вниз.

Внезапный громкий звук очень удивил Антона. Но удивление стало еще большим, когда Цветков обнаружил, что этот звук издавал он сам. Он кричал. Громко и долго. Иногда крик отдаленно напоминал ультразвук. Цветков не знал, что умеет так кричать. Его завывания эхом раздавались по центру. Антон снова заставил себя успокоиться. Он быстро и часто дышал. На глазах выступили слезы, лицо стремительно бледнело и уже напоминало белую бумагу. Он боялся взглянуть на то место, где должен лежать мертвый человек. Цветкову было страшно. Очень страшно. Невероятно страшно. Он чувствовал себя мышью, попавшей в клетку. Дверца захлопнулась за ним и четыре стенки заключили его в психологическую ловушку, откуда невозможно выбраться. Антон испытывал одновременно ярость, панику и растерянность. Он зажмурил глаза и встал. Найдя последнюю каплю мужества, Антон Цветков открыл глаза, направил взгляд на то самое место и обнаружил… что там никого нет. Нет никого и ничего. Антон окончательно смутился и подумал, что сходит с ума. Он опустил глаза на монитор, но человека не было и там. Антон отмотал запись назад и обнаружил, что это ужасное зрелище ему не привиделось. Неизвестный мужчина, одетый в саван, смотрел в камеру, затем несколько раз вонзил нож себе в голову и упал. А потом исчез. Он растворялся на картинке, как мальчик из советского мультфильма «Шапка-Невидимка», только на человеке из монитора бумажного треугольника не было, и растворялся он лежа. Антон не понимал, почему именно сейчас ему вспомнился этот мультфильм, ведь воспоминание казалось не уместным. Но все же оно необходимо, чтобы не сойти с ума. Он вспомнил, как впервые увидел этот мультфильм по телевизору, а потом побежал к матери делиться своими впечатлениями. Она широко улыбалась и была счастлива от восторженных глаз сына. Память о том детском времени хранилась на полочке разума среди других замечательных и приятных воспоминаний. Не только потому, что Антону было мало лет, и он еще не знал про «розовые очки», которые плотно крепились к его глазам. Дело состояло еще и в том, что отец тогда жил с ними. К другой женщине он уйдет гораздо позже, после чего глаза матери посереют и потухнут, но это только потом, сейчас все было прекрасно.

К сожалению, сладкие воспоминания быстро растаяли. Антон не верил своим глазам. То, что он увидел на экране — невозможно. Ноги его не слушались, но он доковылял до того самого места, где должен был лежать труп. Тела по-прежнему не наблюдалось, как и следов от крови. Ни одной капли. Нигде. Цветков чувствовал себя ужасно, изучая все вокруг. Но он не замечал ни одного следа того, что только что увидел. Чуть-чуть успокоившись, Антон решил вернуться на свое рабочее место и все хорошенько обдумать.

В этот момент за окнами небо наконец расплакалось. Прозрачные острые слезы вспарывали густой вязкий воздух, превращая его в рваные влажные лоскуты, давая окружению не по-летнему бодрящую свежесть. Крупные капли дождя, словно пули, под действием проснувшегося ветра усиливали свой ход, заставляя все живое прятаться, а земля, победившая местами асфальт возле центра, превращалась в грязное месиво, намекая на то, что свою борьбу она будет продолжать и дальше, усиливая свое влияние.

Цветков задержался взглядом на дрожащих окнах и подошел к стойке, пройдя через турникет, который работал в режиме «открыто всегда». С тревогой из-за стойки он взглянул на монитор. Тот черным квадратом смотрел в стену, не обращая внимания на Антона. Цветкова бил озноб. Прежде, чем снова вернуться на свое рабочее место, он решил зайти в комнату охраны и выпить воды. Вода Антону показалась мутной и неприятной, но он осушил целый стакан и вернулся туда, откуда начались его мучения. Часы показывали 07:49. Примерно через пятнадцать минут пойдут сотрудники центра. Времени оставалось мало, и возникла необходимость срочно что-то предпринять. Антон судорожно думал о том, что же такое он увидел.

3

Первая мысль была мистической. В здании существовал призрак, который в прошлом являлся сотрудником завода, покончивший жизнь самоубийством. Его похоронили, но он вернулся. И теперь его грешная душа мечется меж полярных миров, пытаясь достучаться до нового начальника охраны через камеру видеонаблюдения. Возможно, из-за призрака пропал старый начальник охраны. После такой мысли Антон приобрел новые эмоции. На смену панического страха, пришла радость сквозь отчаянную боль. Радость заключалась в том, что старого начальника охраны больше не будет. Боль выражалась в осознании, что исчезнуть может и сам Антон, но, чтобы этого не случилось, ему необходимо помочь призраку. Кстати, в пользу того, что мужчина на записи — призрак, была нечеткость его лица на картинке.

Антон откинулся на кресле и стал с ужасом размышлять, что ему придется общаться с призраком. На бледной коже лица исполняющего обязанности начальника охраны начала проявляться красная краска, но сырые волосы на лбу крепко к нему прилипли, выдавая в Антоне полностью потерянного и обескураженного человека. Но выбора не было. Если он хочет работать здесь и дальше, нужно поговорить с призраком. Вот только как? И о чем? Антон снова включил ноутбук и решил проверить, подключен ли к нему интернет. В этот самый момент к Цветкову пришло озарение. Да такое сильное, что его сразу отпустило. Отчаяние и страх ушли, уступив место презрительной усмешке.

Какой к черту призрак!!! Не бывает же ведь никаких призраков. Что вообще за бред. То, что увидел Антон на записи, это проделки компьютерщика Игоря! Точно, это он. Этот… Антон снова грязно выругался в душный воздух КПП, опять прикусил язык, но снова выругался, что не может вслух ругаться. А затем нервно замолчал, судорожно соображая, как отомстить человеку, которого никогда не видел и не знает, где он находится, но который определенно хочет испортить Антону жизнь. Но Цветкова так просто не напугать. Вернее сказать, что раньше он бы непременно испугался и убежал, так как бороться со своими проблемами он не умел. И демоны страха, одолевавшие его, каждый раз побеждали. Но он чувствовал в себе изменения, и осознавал, что прежний Антон уже в прошлом. А сейчас он не готов уступать и сдаваться. Пришло время оскалить зубы и показать, что Антон тоже может бороться. Пришло время для мести.

Но что он мог сделать? Налицо мерзкое издевательство, в котором некто системный администратор Игорь вторгся в работу камер и запустил в цифровые записи смонтированный ролик, в котором, наверняка, герой какого-нибудь дешевого ужастика расправляется с собственной жизнью. Игорю оставалось только отредактировать этот ролик, врезать его в существующую ночную запись и «затереть» лицо, чтобы никто не мог узнать известного актера. Цветков вспомнил свой недавний с ним разговор и подумал, до чего же люди могут быть лицемерными. Игорь в трубку слащавым голосом изображал доброго коллегу, который всегда рад помочь, а на деле оказался злобным шутником, способным на извращенные розыгрыши. Наверняка, Игорь это сделал потехи ради, чтобы потом вдоволь повеселиться перед боссом Антона Цветкова. Чего еще можно ожидать от такого скользкого типа, как Игорь? Вообще, все эти системные администраторы — странные люди с длинными неухоженными волосами и занимаются какой-то ерундой, попусту тратя свое время и просиживая штаны в своих странных кабинетах с кучей железок. Теперь Антон осознавал природу своего протеста к техническому прогрессу. Потому что каждый системный администратор, возомнивший себя королем розыгрышей, может проникнуть в записи с камер видеонаблюдения и наделать такого шума, что потом весь административный отдел во главе с большим боссом будут разгребать это дерьмо еще полгода, не понимая, что произошло.

Но только не сейчас. Антон силился вспомнить, что по инструкции он обязан сделать, если бы в реальности был обнаружен труп. Во-первых, вызвать полицию. Это очень важно, так как первый звонок по другому номеру мог бы вызвать подозрение. Во-вторых, скорую помощь. Только они могут констатировать смерть, хотя все и так очевидно. Семь ударов в голову! Перед глазами Антона сразу же по очереди пробежались каждый из ударов. Крепкие стремительные удары, разрывающие голову и раскрашивающие стены красными пятнами. В-третьих, Антон должен вызвать Группу Быстрого Реагирования (ГБР), а в-четвертых, позвонить Геннадию Викторовичу. Но этих звонков не последовало, так как трупа обнаружено не было. А раз нет трупа, значит и нет происшествия.

Или есть? И стоило ли из-за этого происшествия беспокоить такого важного человека, как директора по развитию? Антон стал в ступор. Ему предстоял трудный выбор. Звонить или не звонить Геннадию Викторовичу. С одной стороны, позвонить нужно. Основной довод в эту сторону заключался в том, что директор по развитию должен знать и видеть все. Антон представил, как приезжает большой босс, уверенно садится за стойку и просматривает записи с камер видеонаблюдения, а потом начинает… смеяться. Он сообщит Цветкову, что испытание провалено. Что он лично дал поручение Игорю проверить психическую стабильность исполняющего обязанности начальника охраны бизнес-центра «Орел». Так как психическая стабильность очень важна при чрезвычайных обстоятельствах. И что теперь уже бывший исполняющий обязанности начальника охраны со своим испытанием не справился, что он визжал, как молодая офисная девчонка, которая неожиданно увидела крохотную серенькую мышку перед своим столом, которая совершенно без злобы, а с любопытством наблюдала за своим большим братом, а если быть точнее, то сестрой.

Но Антон не мог отделаться от навязчивой мысли, что Игорь действовал в одиночку. «Предположим, что это так, — размышлял Антон, — Тогда он, проделав свое «внедрение», а позже записав мою реакцию, должен был подойти к Геннадию Викторовичу и показать ему получившееся кино, — Антон задумчиво посмотрел на серый потолок, а затем перевел взгляд на камеру, — Но все же Геннадий Викторович очень похож на зрелого умного человека, который посмотрев эти чертовы записи, скажет: «Ну и что ты вытворяешь, мерзавец! Человек только заступил на пост, а ты издеваешься», — Антон ехидно улыбнулся, — Получается, что Игорь в одиночку такое провернуть не мог, а Геннадий Викторович хоть и зрелый…хмм… мудрый человек, но оказался редкостным садистом. Значит записи нужно удалить!»

Рассуждения Цветкова прервал вошедший человек в светлой рубашке и темных брюках, который работал на втором этаже центра в фирме «ОПТ-РИТЕЙЛ-МЕТИЗ». На вид ему было не больше сорока лет, человек выглядел тощим и бледным, а на голове виднелись залысины. Он аккуратно сложил зонт-трость, с которого скатилось несколько капель, и странно улыбнулся, будто что-то знает. Мужчина поздоровался с Антоном, дал ему свой пропуск, забрал ключ от кабинета и направился в свой офис. Но через три минуты он вернулся.

— Прошу прощения… — вежливо начал сотрудник фирмы со второго этажа, — Но дверь на лестнице закрыта, — он сильно картавил.

— Странно, — смутился Антон.

— Дело в том, — сотрудник, казалось, не услышал замечания Антона, — Что прежние сотрудники охраны не запирали дверь на второй этаж. Там заедает замок и…

— Я не запирал дверь, — прервал монотонную речь своего собеседника Антон.

«Что за чертовщина здесь происходит?!», — думал про себя Антон, а вслух сказал:

— Пойдемте проверим, пока нет других людей, — Антон взял связку ключей и вышел из-за стойки.

— Что там проверять, — не унимался занудный сотрудник, — Вы заперли дверь на ключ, так как вы не знали, что ее нельзя запирать, так как замок плохо работает. Если вы запираете эту дверь на ключ, она непременно останется закрытой, так как замок, несомненно, заклинит. Я уже писал много претензионных писем вашей администрации, чтобы они поменяли замок, но они не поменяли замок, так как выяснили, что есть трудности с пазом для металлического стержня замка, но я утверждал, что это небезопасно, когда дверь все время открыта. А они утверждали обратное, что небезопасного ничего нет в том, что дверь не будет запираться на замок. А как это может быть безопасно, если дверь закрыта, но не заперта. Если она не заперта, значит ее можно открыть. А в этом уж точно ничего безопасного нет.

Речь сотрудника офиса со второго этажа казалась заученной. Она текла плотной тягучей жижей, обволакивая уши Антона и проникая в них, полностью заполняя ушные раковины, давя на барабанные перепонки. Цветков понял, что еще пару минут разговора с этим занудным типом и у него взорвется голова. Такого потока непрерывной речи он не слышал никогда. Даже в институте преподаватели говорили меньше, а мужчина продолжал вещать, словно транслятор:

— Я хотел вызвать специальную экспертизу, — они уже подходили к лестнице, — Но мне сказали, что в этом нет необходимости, так как давно собирались повесить камеру видеонаблюдения на втором этаже напротив двери, которая ведет на лестничный марш. Они сказали, что это будет полностью соответствовать безопасности, а еще есть камера на первом этаже, которая записывает все происходящее около входа на эту лестницу…

Очень подозрительно слушать от обычного офисного работника столько пространной речи про камеры, но Антон мысленно сказал «спасибо» этому вязкому типу за напоминание про видеонаблюдение. Если дверь и правда закрыта, то он сможет узнать, кто это сделал, а заодно и разгадать тайну Человека В Саване. Он может оказаться вовсе не призраком и не монтажом из фильма ужасов, а вполне настоящим человеком, который решил поиздеваться над охраной центра. Возможно, что этот человек знает бреши в охранной сигнализации здания. И у него могла оказаться связка ключей, точно такая же, как у Антона. Некоторые уличные камеры выхватывают не все изображение целиком, а лишь частично из-за недостатка уличного освещения. Этот человек мог незаметно приставить лестницу к окну пустующего офиса, пролезть через него, открыть дверь изнутри, выйти и спуститься по основной лестнице бизнес-центра вниз, чтобы потом напугать человека, просматривающего записи утром следующего дня. Цветков немного подумал и решил, что эти рассуждения имеют право на жизнь, так как Человек В Саване мог оказаться бывшим арендатором офиса, поэтому у него его есть ключи в том числе и от своего бывшего офиса, но с ним «плохо расстались», и он решил отомстить. Возможно, ему чем-то насолил бывший начальник охраны, и арендатор сумел сделать дубликаты ключей от дверей центра и каким-то образом узнать коды для ГБР.

Антон вспомнил случайно подслушанный разговор двух других охранников во время его стажировки, которые обсуждали, что Геннадий Викторович слишком доверяет их непосредственному начальнику, давая много полномочий. Например, начальник охраны лично проводит «дефектовку» при съезде арендаторов, которая неожиданно может значительно уменьшиться.

Цветков подумал, что при приемке площади между начальником охраны и арендатором мог возникнуть конфликт, и последний решил отомстить, но пришел не вовремя, не зная, что на этой неделе работает новый начальник охраны. Антону могло банально не повезти (как обычно), и он стал случайной жертвой. Цветков теперь был уверен, что дверь на второй этаж закрыта, а при тщательном изучении камер он обнаружит, как в тенях, образовавшихся из-за недостаточного освещения дежурного света, очень аккуратно передвигается человек в темной одежде и в маске. Затем в определенном месте, где его не заметят камеры, он переодевается и встает так, что не видно лица. Далее проводит манипуляции с быстроисчезающей краской, которая якобы брызжет из его головы, а затем заученно падает. Вопрос только в исчезновении, но Антон был уверен, что этому тоже найдется объяснение, но чуть позже. И по окончанию затеянного спектакля этот человек покидает бизнес-центр так же, как и вошел, но позабыв, что дверь на второй этаж запирать не нужно.

Антон Цветков теперь находился в полном восторге от собственной сообразительности, поэтому, когда он дернул за ручку дверь, чтобы ее открыть, он радостно воскликнул:

— Закрыта!

— Чему вы радуетесь, это и так было понятно. Ее не заклинило. Она не застряла в дверном портале. Она закрыта, закрыта, закрыта, — картавость мужчины царапала уши Антону так, будто кто-то возил ножом по стеклу, а заодно и по всем клеткам тела Цветкова, — Вы по ошибке ее закрыли, а теперь нужно будет вызывать слесарей, но, когда они приедут неизвестно. Они будут долго ехать, так как они находятся почему-то в другом здании. А я писал письма, что технический персонал должен находиться в самом здании, а не приезжать по вызову…

— Послушайте, я не закрывал дверь, — не удержавшись перебил Антон собеседника, чувствуя, как «пухнет его голова» и морщась от ужасных картавых звуков, — Есть у меня кое-какие подозрения, но все будет хорошо.

— Нет, не будет, — упирался мужчина, — Ах, зачем вы только закрыли дверь.

Антон понял, что спорить бесполезно и выбрал нужный ключ из связки, которая находилась у него в руках. Он поднес ключ к замочной скважине, вставил его, слегка надавил на дверь, провернул его два раза против часовой стрелки и к большому удивлению человека, стоявшего рядом, с легкостью открыл дверь.

— Это невозможно. Как вы это сделали? — недоумевал мужчина.

— Поменьше депрессивного настроя, уважаемый, — Антон сам не ожидал от себя такого обращения, должно быть должность независимо от него сама накладывает свой отпечаток, — Будьте любезны, пройдите в свой кабинет и приступайте к работе… ну или чем вы там занимаетесь, — последние слова явно были лишними, и Цветков решил более тщательно подходить к своим словам прежде, чем их произносить.

— Спасибо, конечно… Но повторюсь, вы сделали невозможное. Последний раз полгода назад эту дверь не могли открыть три часа. Как же вы это сделали…

Но Антон его уже не слушал. Еще раз кивнув, он начал спускаться по лестнице. Времени на разговоры не было. На КПП уже могли быть люди, недовольные тем, что не могут пройти. А Цветков не мог себе позволить недовольство арендаторов. На него возложена огромная миссия — быть идеальным исполняющим обязанности начальника охраны.

Гордо подойдя к КПП, он увидел, что других офисных работников нет. Только тетя Шура возилась с тряпками в смежном с туалетом хозяйственном помещении. Она работала уборщицей и в летнее время приезжала три раза в неделю: по понедельникам, средам и пятницам.

У тети Шуры тоже имелась своя связка ключей. Она держала ее в целлофановом пакете, который хранила в своей древней сумке. Благодаря своей связке ключей, она могла проходить во все арендованные кабинеты еще до прихода работников. Ее работа заключалась на доверии, и все арендаторы прекрасно понимали, что уборщица воровать не будет. Зато к приходу их сотрудников в кабинетах уже блестела чистота, и все мусорные ведра были пустыми. Единственным исключением являлась самая большая фирма бизнес-центра ООО «Оптима». И у тети Шуры от их кабинетов ключей не было. Но у сотрудников охраны они были — так полагалось по пожарной инструкции, и ключи от этих кабинетов хранились в опечатанном тубусе в определенном ящичке. В нем, помимо обозначенного предмета, дополнительно находились ключи от незанятых кабинетов. В другом же ящичке строго по номерам кабинетов ютились ключи от занятых арендаторами офисов.

В свое время у собственника здания Альберта Сергеевича произошла ожесточенная битва с ответственным лицом ООО «Оптима» на предмет того, должны ли иметься у охраны здания свои ключи от данных арендованных кабинетов. У каждого была своя правда, только ответственное лицо ее не называл, а напирал на то, что так ему велит его Руководство. У Альберта Сергеевича, который на тот момент владел всего двумя бизнес-центрами и сам занимал должность директора по развитию (вдобавок он занимал еще много других должностей), правда была вполне однозначной и разумной. Он утверждал, что при возникновении какого-либо ЧП малейшая задержка может стоить чьих-то жизней либо, как минимум, имущества самого арендатора, а также других арендаторов, да и самого бизнес-центра в целом. При возникновении ЧП доступ к кабинетам должен быть самым простым, а без ключей в офисы без взлома попасть не удастся, что может оказаться катастрофой.

В итоге нашелся компромисс. Охрана не будет утром выдавать ключи сотрудникам ООО «Оптима», при этом администрация «Орла» полностью снимает с себя ответственность за имущество, а также другие ценности арендатора, но ключи от данных кабинетов все равно будут храниться у охраны. Они должны быть комиссионным составом опечатаны и убраны в определенное место, коим и стал второй ящичек с ключами от незанятых кабинетов.

При этом корпоративное хранение информации вышеназванного арендатора так же не позволяло в данных кабинетах появляться сотрудникам администрации опять же кроме случаев ЧП. И грязные полы, и пыльные полки очевидно не являлись данными случаями, поэтому тетя Шура без претензий обходила стороной эти кабинеты, тем более что ей платили за дни, а не за квадратные метры.

На прошлой неделе Антон познакомился с тетей Шурой, когда она пришла на работу. Еще тогда он проникся ее природной теплотой, которая ощущалась буквально на расстоянии. Он обнаружил ее вежливой, заботливой и участливой. В силу различий в возрасте общих тем почти не оказалось, но тете Шуре очевидно Цветков очень понравился, возможно она видела в нем сына, поэтому ему приходилось слушать ее причитания относительно его невзрачного внешнего вида. Тем не менее, он зауважал старушенцию и был счастлив увидеть ее сегодня.

— Здравствуйте, Тетя Шура! — дружелюбно поздоровался Антон.

— Доброе утро, Антошенька. Какие красивые цветочки стоят на столе. Твои что ли?

— Эээ, не совсем. Это подарок, — Антон смущенно опустил глаза вниз.

— Это понятно, — она широко улыбнулась, — Вот молодец! Дело молодое, хорошее. Постарался ты на славу… — она не стала еще больше смущать парня, и перешла на более интересную для нее тему, — А ты чегой-то сегодня один? Не вижу что-то ни твоего начальника, ни напарника, — на ее морщинистом добром лице виднелось легкое недоумение.

— А никого не будет больше, Теть Шур! — гордо ответил Антон, — Не знаю почему, но все куда-то пропали, и Геннадий Викторович лично меня назначил Исполняющим Обязанности Начальника Охраны.

— Да ты ни как шишкой теперича стал, — глаза Тети Шуры хитро блеснули, а в интонации прозвучали нотки доброй лести, — Тебя поздравить что ли можно?

— Поздравлять рано, Теть Шур, — Антон вспомнил про запись с камеры и непроизвольно про себя чертыхнулся в сторону Игоря, — Мне ж ведь еще проявить себя надо. Показать, что могу и умею.

— Это ты правильно сказал. «Усердие и труд все перетрут», — она поправила на лбу седые пряди, — Пойду тоже работать. Ежели управлюсь к обеду, то сериал по «второму каналу» успею посмотреть. «Лебединая песня» называется. Не смотришь?

Антон понял, что если он поддержит разговор, то узнает все новости «Лебединой песни» за последнюю неделю. Цветков был вежлив и воспитан, но его дела, а особенно та самая загадка, сами решиться не могли, и он стал думать, как можно культурно и легко выйти из разговора с Тетей Шурой. К его счастью, дверь в КПП открылась, и он увидел входящего мужчину, вид которого практически кричал, что он не готов ждать. Антон вежливо кивнул головой, взглядом указал на человека и пошел выдавать ключ, а Тетя Шура несколько секунд смотрела ему вслед и вернулась к работе.

Тем временем Цветков уже оперативно с дежурной улыбкой выдавал ключ офисному работнику с недовольным лицом. Он хотел, чтобы сотрудник сменил гнев на милость, но потом понял, что плохое настроение человека не связано с тем, что Антона не было на месте в ту секунду, когда тот вошел. Испорченному настроению послужил дождь. Мужчина промок насквозь, а в его ботинках хлюпало. Скрипя обувью, работник прошел в дальний кабинет, оставляя за собой следы, и громко хлопнул дверью. Тетя Шура взглянула на грязные следы и мысленно поблагодарила небеса, что еще не успела помыть пол в коридоре. Она достала большую чистую серую тряпку и постелила ее на входе в КПП, чтобы грязи разносилось как можно меньше.

В помещении из-за всех закрытых окон опять стало душно. Антон зашел в комнату охраны и услышал аромат букета, предназначавшегося Веронике. Он яростно мотнул головой и изо всех сил постарался отогнать от себя плохие мысли. Он вновь и вновь мысленно ругал Игоря и старался понять, замешен ли в том босс. Затем тряхнул головой и радостно вспомнил, что возможно никто из них не виноват, и ему срочно захотелось пойти к компьютеру, чтобы сквозь камеры разглядеть в тенях коридоров злобного мстителя — бывшего арендатора.

Но сначала Цветков со скрипом открыл форточку. Через нее в душное помещение ввалился прохладный воздух. Он, словно пьяный загулявшийся прохожий, мотался из стороны в сторону оставляя после себя холодный насыщенный шлейф. Воздух принес с собой запахи влаги и мокрого дерева, что в смеси с ароматом цветов придало комнате загадочную атмосферу. Казалось бы, свежий воздух, но примесь запаха сырого дерева, действовала на Антона угнетающе, и он не мог понять почему. Растерявшись, он поспешил к монитору, оставив настежь открытой дверь в комнату охраны, позабыв ее закрыть.

4

Не прошло и пяти минут, как в КПП зашел третий человек. Им оказалась Вероника Проссимова, которую Антон так горячо желал пригласить на свидание, но в этот самый момент не видел, так как увлекся просмотром записей с камер. Зайдя в помещение, она закрыла свой стильный ярко-желтый зонтик с черными линиями и подошла к стойке исполняющего обязанности начальника охраны, чтобы забрать свой ключ. Темно-серые брюки элегантно подчеркивали стройность ее ног, короткая и стильная кожаная куртка слегка обнажала ее нежную шею. Вероника коротко взглянула на открытую за Цветковым дверь и увидела там букет. Ее взгляд застыл, а щеки покраснели. Уголки рта опустились вниз, а тонкие брови нахмурились. Она сразу догадалась, что этот букет для нее.

Вероника встала в защитную стойку и холодно сказала:

— Доброе утро! Вижу, что вы время зря не теряете. И кто же эта счастливица?

Антон от неожиданности подпрыгнул и взглянул на Веронику таким взглядом, какой бывает, когда пробуждаешься от дневного сна или, когда резко хватают за плечо, когда засмотришься какой-то передачей по телевизору.

— Что? Что простите?

— Я говорю, что вы очень шустрый и уже кого-то «закадрили». И мне интересно, кто эта девушка.

Зрачки Антона расширились, и он осознал, что забыл закрыть дверь в комнату, находящуюся сзади него. Она увидела букет… Это провал. Настоящий провал. Цветкову на миг показалось, как забубнили барабаны. Не будет теперь ни каких охов и ахов, а также восторженных обмороков.

— Это вы… То есть они вам, — заикался Антон. Он попросил подождать ее секунду и начал вставать со стула.

Камера видеонаблюдения в КПП стала немым свидетелем миниатюры, которую невольно разыграла девушка. Вероника закатила глаза, сказав про себя, что так она и думала. Ее щеки ярко пылали. В их красках виднелись смущение, недоумение и тревога. Веронику бросило в жар. Она нервно наблюдала, как молодой человек неловко вышел из-за стойки, как нелепо семенил к грязной мутной банке, в которой стоял букет из цветов, где среди пошлых роз торчали нелюбимые ею орхидеи, и как он ссутулившись вернулся, зажав в руке букет, и стеснительно взглянул на нее, боявшись смотреть в глаза. Он был жалок и в смешанных чувствах. Она была жестока, но смущена.

Камера видеонаблюдения безмолвно записывала разговор молодых людей.

— Простите, как вас зовут?

— Что… Эээ.. Ммм… А… Антон, — он совсем потерялся.

— Так вот, Антон, — ей было не по нраву жалкое зрелище, представшее перед ней, — Вы, конечно, приятный молодой человек, — солгала она, — Но у меня есть мужчина. И у меня с ним все серьезно, понимаете?

— Понимаю… — подавленно произнес Антон, потупив глаза вниз и увидев ее идеальные ноги, обутые в изящные туфли на тонкой шпильке.

— Мне очень польстило ваше внимание ко мне, — здесь камера определила, что у Вероники включилось заложенное ее родителями воспитание, — Но увы для нас обоих, — здесь она осеклась, проклиная себя за эти слова, — я занята. И счастлива. И у меня все прекрасно, — дальнейшие оправдания, словно сахар брошенный в мед, были бесполезны. Вероника дала ему надежду, его широкие глаза распахнулись.

И сказанного не вернуть, она услышала мычание Антона:

— Да, я понимаю вас, Вероника. Но может еще не все потеряно, может…

— Нет, Антон… — перебила она его, — Не знаю, как вас по отчеству.

— Можно просто Антон…

— Отлично. Так слушайте меня, Просто Антон! Никаких «может» не будет. Найдите себе другую девушку и подарите ей этот очаровательный букетик, — произнося слово «очаровательный», она старательно обводила все гласные буквы, намекая на то, что он вовсе не очаровательный, — Вам все ясно?

— Но этот букет для вас…

— Антон, просто дайте мне ключ и прекратите позориться. Проявите к себе уважение.

Антон снова вспомнил мультфильм «Шапка-Невидимка» и позавидовал главному герою, что у него нет такого же волшебного бумажного треугольника, который стоит надеть и сразу исчезнешь. Он мечтал исчезнуть в сию же секунду и никогда больше здесь не появляться. Не может быть, чтобы столько напастей произошло с ним меньше, чем за два часа.

— Послушайте, Вероника, — тихо промямлил он, — В скромности рождается…

Его перебил визг тормозов, донесшийся у входа в КПП. Незаметно бросив взгляд в монитор, он увидел дорогой седан респектабельной марки «Ягуар», из которого в спешке выходил незнакомый человек в дорогом костюме. Антон заметил, что мужчина очень рослый и крупный. Он быстро зашел в КПП и позвал Веронику. Она обернулась и просияла. Пришел не просто ее спаситель. В КПП появился ее молодой человек.

— Платон, что ты здесь делаешь? — улыбалась и сияла она.

— Дорогая, шел такой сильный дождь, а ты так легко оделась, что я решил немедленно тебя проведать, а заодно привезти теплые вещи. Они в машине.

Крепко обняв и поцеловав свою девушку, Платон заметил Антона. Тот так и стоял рядом со стойкой с букетом в руках и в оцепенении наблюдал за происходящим. Всего в паре шагов от него в центре КПП он видел не влюбленную парочку, а тандем из тисков и молотка, где тиски по имени Вероника крепко сжимали его сердце, а молоток с дурацким именем Платон хлестко долбил по нему своей металлической частью, желая разбить его сердце на куски, не оставив при этом ни следа от былого пылающего влюбленного органа. Маленькая прозрачная капелька вырвалась из левого глаза Антона, но Платон ее не заметил. Зато он четко видел цветы и подумал, что вероятно приехал очень вовремя. И раздолбить своими мощными руками-молотками ему хотелось вовсе не сердце Антона, а его голову.

Тем временем камера видеонаблюдения записывала третью часть спектакля, в который уже вошли миниатюра и диалог. Теперь, по всей видимости, будет записан скандал. Почему спектакль? Несмотря на все свои эмоции и переживания, Антон глубоко в своей душе не верил в происходящее. Ему казалось, что ситуация, в которую он неожиданно втянулся, ненастоящая. И глядя на Веронику, смотря в ее глаза, он не мог для себя решить, искренне она себя ведет или играет. Те же сомнения вызывало и поведение Платона.

— Может я вам помешал? — прикрикнул Платон, отступая от Вероники.

— Что? — выразила удивление Вероника, но затем в ее взгляде мелькнуло озарение, — Что ты, что ты! Как тебе не стыдно? — упрекнула Вероника своего мужчину, искоса посмотрев на Цветкова.

— Это мне должно быть стыдно? — Платон обладал вспыльчивым характером, и он явно не желал себя контролировать, — Какой-то придурок стоит тут перед тобой с цветами, а ты и рада! — он перешел на крик. Тетя Шура, услышав шум, повернула голову и оценив обстановку, горько покачала головой. Она отвернулась, так как не любила сцены ревности.

— Платон, послушай, — начала объяснять Вероника. Ее речь была твердой, как камень. Тон был таким, что в словах невозможно усомниться, — Во-первых, перед тобой временный начальник охраны. Во-вторых, он очень скромен, а в скромности рождается… Что вы там говорили рождается? — она обратилась к Антону.

— Благо… — тихо произнес он.

— Видишь, он не просто временный начальник охраны, а еще и философ. Я ему помогаю в отношениях с девушкой из одиннадцатого кабинета. Смотри, какой красивый букет он выбрал.

— Ты же не любишь орхидеи, — более спокойным тоном сказал Платон.

— А при чем здесь я? Главное, что они нравятся Маше. Она сама мне так говорила.

— Действительно, а при чем здесь ты? И часто ты таким философам помогаешь?

— Платон, прекрати! На днях я потеряла ключ от кабинета и обнаружила это только вечером, Антон не стал мне выписывать штраф, сообщив, что есть запасной. Мы с ним разговорились, и случайно выяснилось, что ему нравится Маша. Вот я и вызвалась помочь.

— Это так, Антон… Как вас по отчеству?

— Можно просто Антон, — он едва выдавил слова, — Да, это так… — Цветков своим видом напоминал гаргулью базилики Сен-Дени.

Платон окончательно успокоился и быстро начал извиняться:

— Приношу свои извинения. Я чуть было не отправил вас в больницу с переломанной челюстью, — он дружелюбно протянул руку Цветкову для рукопожатия. Антон ощутил крепкую и цепкую хватку и едва не издал вопль от боли, — Извините, что назвал вас придурком.

Антон скороговоркой проговорил «ничего-бывает» и почти ничего не соображая, отдал запасной ключ от кабинета Веронике. Он проследил за уходящей от него пары, упал на стул и закрыл глаза. Где-то вдалеке он слышал, как Платон объяснял Веронике, что ей стоит делиться с ним «подобными» мелочами, чтобы не попадать в подобные ситуации. А цветы тем временем снова вернулись в ту самую грязную и мутную литровую банку.

Его голова гудела, словно в ней поселился дикий рой пчел. Она звенела и трескалась. Разгоряченный улей вот-вот мог взорваться, представив миру высокий крик Антона. Он опустил голову на стол. Ему было плевать, что о нем подумают, когда увидят в таком положении. В данную минуту это не имело значения. Он проклинал свою жизнь. Он проклинал свое вечное невезение. Ему показалось, что он живет не своей жизнью. Что кто-то пишет роман о нем и ведет его не тем путем. А сейчас его путь тернист и сложен. Испытаний слишком много. И пройдя их, появится не крепость духа, но тряска в коленных суставах, а также тяжесть в ногах и вечно горячий лоб от объема мыслительного процесса. Эти испытания скоро сломают его. В этом он точно был уверен.

Хорошенько пожалев себя, Антон почувствовал облегчение. Ему, несомненно, стало лучше и рой пчел улетел… Но не весь. Цветков пытался уловить, что за пчела еще сидит в его голове и мешает сосредоточиться. Помощь он решил найти в мониторе, стоящем рядом с ним. Через него, с помощью камеры видеонаблюдения, Антон всматривался в дорогой автомобиль. «Ягуар» исполинского размера поблескивал синим металликом на выглянувшем солнце. О таком железном коне Антон не смел даже мечтать. Этот автомобиль выражал самые современные и роскошные веяния своими обтекаемыми и выдающимися формами. Собой он являл детали той атмосферы, которые изображают в фильмах, желая показать шикарный образ жизни главных героев. После просмотра впечатляющего зрелища Цветков оторвался от монитора и прислушался. В комнате до сих пор парили нотки дорогих духов Платона, и Антон их четко слышал. А еще Цветков вспомнил элегантный костюм и стильные часы, видневшиеся на запястье. В них Антон ни черта не смыслил, в отличии от автомобилей, но он четко понимал, что дешевыми они быть не могли. К тому же Цветков проигрывал своему сопернику и по природной красоте. Платон выглядел сильным и благородным мужчиной, наверно, с дворянской родословной. Наверняка он часто посещал спортзалы и употреблял здоровую пищу, об этом говорили его накаченное тело и здоровый цвет кожи. Глаза выдавали в Платоне целеустремленного волевого мужчину, знающего, что он делает и говорит.

И вновь зажужжала последняя пчела. Антон понял, зачем она осталась. Чтобы пустить в его мозг приторные нити зависти, и чтобы они в хитром горько-желчном сплетении, заполонив голову Цветкова, изобразили хитрый узор, который показал бы ему, насколько он уступает по всем параметрам Платону.

А затем зависть стала другой. Она, словно бушующие волны при шторме, хлестала корабль Антона по корме. Массивный деревянный корабль сопротивлялся волнам, но бреши, как известно есть везде, и вода при удобном случае их найдет, поэтому в днище, а также с боков появились трещины. Они разрастались, превращаясь в дыры. Они росли, зияя черной пустотой. И наконец корабль Антона пошел ко дну, полностью вовлекая себя в бездонное бушующее море зависти.

Он завидовал. Завидовал злобно, жестко, угрюмо. Мгновениями ему становилось стыдно, но завидовать легче, чем реально действовать, поэтому таких мгновений становилось все меньше, а зависти все больше. Антон всматривался в коридор, в котором он недавно видел обнимающихся Платона и Веронику, и ему было жалко себя, что он не достиг таких высот, что не имеет роскошного костюма, а самое главное, что Антону нечем привлечь Веронику. И взглянув на кабинеты ООО «Оптима» у него внезапно появилась надежда, но она тут же исчезла под натиском адекватных и благоразумных суждений.

Через некоторое время Вероника и Платон вместе, держась за руку, вышли из кабинета. Антон услышал звук шагов и поднял голову. Он принял рабочую стойку и прикинулся, что внимательно изучает картинку с монитора. Они проходили мимо, и Платон небрежно бросил:

— Что ж, Антон. Удачи тебе в завоевании сердца прекрасной Марии.

Вероника прыснула от смеха и широко улыбнулась:

— У него все будет отлично. Просто Антон очень прыткий. Еще пару дней назад он работал лишь охранником, а теперь уже исполняет обязанности самого начальника охраны. Поэтому не пройдет и месяца, как Просто Антон и Прекрасная Мария поженятся, — в ее глазах он не видел ничего кроме жестокости и насмешки.

Вероника и Платон рассмеялись и, довольные своими издевками, направились к выходу из здания. Но прежде, чем они вышли, Вероника быстро повернула голову и похотливо взглянула на Антона. Что это было? Он не понял. Но ее взгляд показался ему животным. Антон немного запутался от резких перемен в поведении Вероники и решил, что она с ним играет. Он посмотрел им вслед, а затем переключился на монитор.

Молодые люди подошли к «Ягуару», и Платон достал из него пакет с теплыми вещами для Вероники, а затем они начали страстно целоваться. Антон не в силах наблюдать за этим действом в мониторе, поспешно встал и направился в комнату охраны, закрыв за собой дверь. «В сердцах» он схватил букет, сильно затряс его, а потом несколько раз ударил им по полу. Лепестки роз и орхидей наконец взорвались салютом. Они кружили по комнате в нелепом танце, медленно опускаясь на пол красивыми мертвецами. Уничтожив цветочную композицию, он почувствовал, как горит его лицо. Не убирая остатки букета с пола, он резко вышел из комнаты и пошел на улицу, заметив, что машина Платона уже уехала, а Вероника куда-то подевалась. И Антон недоумевал куда, но решил повременить с этим вопросом. Около здания он встретил курящего парня лет двадцати трех и подошел к нему:

— У вас будет сигарета?

— Что? — парень опешил от внезапного появления сотрудника центра, — Да, пожалуйста, — Он протянул Антону пачку «Честера». Цветков достал сигарету и еще попросил зажигалку. Прикурив, он сделал несколько шагов от бизнес-центра и немного закашлялся. Не курил он очень давно. Цветков бросил курить несколько лет назад и с тех пор ни разу не прикасался к сигаретам. Даже в их сторону не смотрел. Даже когда его уволили с предыдущего места работы, он выдержал и не закурил.

Но теперь он, как никогда, нуждался в сигарете. К счастью, это оказалась его любимая марка. Ни с чем не сравнимый запах «Честера», душистый и плотный. Он оставлял на одежде и теле яркий выраженный след дыма. Его ощущение доставляло большое удовольствие. Табак обладал своим ароматом, он едва щекотал ноздри, и настоящим ценителям давал наслаждение. А Цветков именно таким и являлся. Он затянулся второй раз еще глубже. Кашля теперь не последовало. Но появилась приятная легкость в голове. Словно табачный дым пробрался в череп и своей пеленой баюкал мозг. Горло приятно саднило. Антон затянулся в третий раз и все ощущения разом раскрылись. Появилась и вкусная сладость, и надежная терпкость, появился давно забытый горький аромат, а с ними витали свобода, уверенность в себе и в будущем, а также мысли, что Антон со всеми бедами справится. Четвертая и последующие затяжки усилили приобретенные чувства, утвердили их и прописали невидимыми чернилами на воспаленной душе.

В надежде, что все будет в порядке, он взглянул на серое здание. На его некоторые грязные окна и потрескавшуюся штукатурку, из-за которой виднелись пыльные кирпичи. Антон смотрел на тусклый фасад, на мутный цоколь местами с отбитым клинкером, словно беззубый. Цветков видел ветхую кровлю, нуждающуюся в ремонте.

Внезапно в одном из грязных окон мелькнула тень. Она отдаленно походила на силуэт человека. Антон пригляделся. И тут он осознал, что это пустующий офис, в котором не может быть людей. Силуэт стал приобретать черты человека. Серые рубаха и брюки. Худощавый вид. И не разобрать лица. Но голова неизвестного обращалась в сторону Антона. Ему даже показалось, что на него смотрят и пристально его изучают. Цветков судорожно начал моргать. Страх снова иголками вонзался в тело Антона. Еще раз внимательно взглянув в окно, Цветков обнаружил его пустым. Силуэт исчез. Антон решил, что Человек В Саване ему сейчас привиделся, и сделав последнюю глубокую затяжку сигареты, зашел в офис.

Там его ждал парень, угостивший его сигаретой. Антон выдал ему ключи и замер. Он решил в ближайший час ни о чем и ни о ком больше не думать. Он порядком устал за утро, а рабочий день еще только-только набирал обороты. И Цветков не понимал, от чего ему хуже больше: от непонятного зрелища, записанного на камеру видеонаблюдения или от внезапного и жестокого издевательства от Вероники.

5

Снова начали подходить сотрудники офисов, спешившие на работу. Антон Цветков выдавал им ключи от кабинетов, но перед глазами маячила фигура незнакомца, странно одетого, где вместо лица — размазанное пятно. Цветков старался отогнать от себя плохие мысли и воспоминания, но не мог. Образ крепко засел в сознании Антона, отчего Цветков выглядел бледно и болезненно. Работники центра поглядывали на него, кто-то с сочувствием, кто-то с недоверием, но никто не спрашивал о его состоянии. Люди не хотели ввязываться в лишние проблемы и чужие заботы. Они могли бы показаться вам черствыми, но это не так.

Закончив выдачу ключей от кабинетов и скрупулезно заполнив журнал, Антон вышел из-за стойки и отправился на обход. Образы Человека В Саване внезапно пропали, уступив место новому приливу зависти. Она снова настигла его, словно шторм корабль, и полностью захватила мысли, поглотив полностью. Он рассуждал о своем невезении, о первопричинах из юности, о том, что он мог бы стать настоящим известным художником, а вместо этого прозябает охранником и радуется возможности заменить действующего начальника охраны. Он завидовал Платону. Завидовал его возможностям и перспективам. Антону нравилась Вероника, но к нему она проявила жестокость, она издевалась над ним, зато Платона она любила и была нежна к нему. Тем не менее, Антон задумался о новой попытке привлечь Веронику. Он понимал, что противопоставить Платону ему нечего, но поскольку ниже падать уже некуда, то попробовать стоит. Тем более, если вспомнить этот странный прощальный взгляд… Антон ничего не потеряет, зато может приобрести. А вдруг Вероника сменит гнев на милость, и ее жестокость связана с наигранностью перед Платоном? Такого варианта исключать нельзя. На секунду он снова задумался об арендаторе ООО"Оптима", но быстро отогнал от себя жгучие мысли.

И вдруг Антон вспомнил, что у него есть большое дело. Он ведь так и не изучил записи с камер видеонаблюдения, расположенных на втором этаже. Они могут дать ему ответы, кто закрыл дверь на второй этаж, они могут раскрыть личность Человека В Саване и решить сложную загадку, связанную с ним.

Быстро закончив обход, торопливым шагом Антон вернулся в КПП, удобно устроился в кресле и включил записи с того момента, как прошлым вечером он сдал на охрану здание и вышел из него. Это произошло в 20:14. Сам бизнес-центр работал до восьми вечера. Перед тем, как начать просматривать записи с того момента, как он ушел из здания, Антон решил удостовериться, что не сам закрыл дверь на второй этаж.

На записях часы показывали 19:52. Антон заканчивал обход. Он видел себя через экран монитора и невольно критически оценивал свой внешний вид. Сутулость, опущенная голова, неловкие шаги. Неудивительно, что Вероника отвергла его. Если хочешь добиться женщины, нужно быть уверенным в себе, и словно знамя нести эту уверенность перед собой, чтобы все вокруг ее замечали.

Напряжение повисло в воздухе. Цветков нервно наблюдал за тем, как он поднимается по лестнице, а затем идет по коридору и внимательно изучает все помещения. Антон выбирал разные ракурсы на камерах и следил не только за собой, но и в целом через монитор вглядывался во все тени, которые смогли записать камеры видеонаблюдения. Антон всматривался в записи с камеры, снимающей с левого конца коридора. Осматривал каждый угол, замедлял запись, но ничего не замечал. Затем Антон смотрел видеозапись с правой камеры, вглядывался в тени, в углы, в двери закрытых кабинетов и снова все оказалось тщетным. Потом он внимательно изучил запись с центральной камеры второго этажа, которая снимала вход на второй этаж, но и тут ничего не было. А после всех тщательных изучений с камеры, которая снимала саму лестницу и дверь на второй этаж, Цветков убедился, что когда он выходил из коридора, то дверь, за которой прятался второй этаж, он не закрывал на замок, а лишь прикрыл ее. На всякий случай, он несколько раз пересмотрел этот момент, хотя в душе понимал, что у него начинается паранойя, но каждый раз он убеждался, что связку ключей из кармана не доставал, что никаких манипуляций с дверью больше не делал, кроме того, чтобы просто прикрыть ее. Очевидно, что он сам не закрывал дверь, и теперь ему предстояло выяснить, каким же образом она закрылась.

Итак, Антон Цветков перевел виртуальный бегунок на время 20:14, выбрал камеры, снимающие второй этаж, и начал изучать их записи. Сначала он поставил медленный режим, затем немного ускорил записи, а потом и вовсе стал смотреть в быстром режиме. Ничего не происходило и никто не появлялся. И вскоре записи показывали время 02:32. Тот час и минуты, когда внизу на первом этаже появился Человек В Саване. Антон даже нажал на паузу и сверился с записями на первом этаже. Действительно в это время показался загадочный самоубийца, отчего Антона снова бросило в дрожь, и он невольно зажмурил глаза. В помещении, как будто похолодало, и его кожу покрыла влага. Цветков отрыл глаза, нервно сглотнул, закрыл окошки камер с первого этажа, отчего он почувствовал себя легче, и вернулся к записям со второго. В этот момент кто-то сильно ударил в окно. Антон резко обернулся и никого не увидел. Он вгляделся в окно и заметил, как ветер гнет деревья. Очевидно, что постучался ветер.

Он перевел дыхание, включил очень медленный режим просмотра, и кое-что все же сумел заметить. Дверь, за которой находился второй этаж. С ней все же что-то произошло. Она едва шелохнулась. Это было похоже на почти незаметное дрожание бумажного листа в кабинете, когда окно неплотно прикрыто и немного сквозит. Вот только Антон знал, что сквозняков в коридоре второго этажа и на лестнице быть не могло. Он замедлил запись настолько, насколько позволяла аппаратура, но кроме легкого дрожания двери больше ничего заметно не было. Антон десятки раз пересматривал запись, отматывал на несколько минут назад, затем вперед, но ничего кроме дрожания не было. Вконец выбившийся из сил, он запустил перемотку вперед, но ничего более увидеть не смог. Посему он имел возможность выдвинуть несколько версий случившегося и сделать заключения. Анализ давался тяжело, но Антон очень старался, хоть и непомерно устал.

Версия первая. В здании поселился призрак и что-то хочет от Антона. Смешно, не правда ли.

Версия вторая. Игорь вставил в записи с камер видеонаблюдения какой-то ролик, чтобы издеваться над Антоном, а дрожание двери — это дефект записи либо действительно мелкий сквозняк. В эту версию Антон верил больше всего.

Версия третья. Большой босс Геннадий Викторович заставил Игоря вставить в записи с камер видеонаблюдения ролик с целью проверить Антона Цветкова. Что-то не очень похоже на правду. Да и зачем ему это делать. Проверки можно устраивать и другим образом. В конце концов в здание можно отправить подставного преступника, чтобы Антон его обезвредил.

Версия четвертая. А нет уже этой версии… Проникновения в здание не было. Теперь Антон в этом четко был уверен. Значит «злобный арендатор», желавший мести, не существовал.

Поэтому Антон заключил, что во всем виноват хитрый Игорь со своими происками. Цветков представлял его злой хохот, потирание ладоней и дьявольски красное от возбуждения лицо. Сидит себе такой в своем кабинете, который завален железяками. У него длинные неухоженные засаленные волосы, серая кофта на молнии под подбородок и черные брюки. Он что-то выбивает по клавиатуре, самодовольно улыбается (вот мерзавец!) и ерзает в кресле. А еще добрым притворяется!

Цветков решил удалить запись Человека В Саване самостоятельно. Он вспомнил, как Игорь советовал позвонить ему, если у него появятся какие-то вопросы, и Антон горько ухмыльнулся. Он сам удалит эту запись, а также ту, где он смотрит эти ужасы и визжит, как недорезанный поросенок. Нет записей, нет обвинений. А то, что хронометраж скачет, так это претензия к Игорю. Это он не доработал. А еще Антон решил, что Игорь вряд ли покажет эти записи Геннадию Викторовичу, так как таким образом сам подставит и скомпрометирует себя. Большой босс его за это накажет. Он рявкнет, что Игорю нечем заняться (и будет прав) и сделает выговор. Поэтому Антон решил, что Геннадий Викторович вряд ли увидит все эти записи. И когда он позвонит Антону, то он отчитается, что день прошел без происшествий. Геннадий Викторович его похвалит и вновь оценит его работу. Осталось только разобраться, как удалить записи. Если же босс сам замешен в подлоге, то разницы никакой нет: удалит ли Цветков записи либо нет.

Спустя три часа тяжелейших поисков Цветков все же разобрался, как удалять записи, а также вырезать их и копировать в папки на компьютер. Он также разобрался, как эти папки можно добавлять в архивы и блокировать к ним доступ, используя пароль. Цветков явно был доволен собой и чувствовал себя победителем. На арене высоких технологий он с деревянными щитом и мечом сумел одолеть война, облаченного в металлическую кольчугу со снайперской винтовкой в руках. Изначально даже сам факт такого боя был абсурдным, но спустя часы плодотворной работы выяснилось, что у кольчуги противника есть бреши, а прицел сбит, поэтому старое доброе дерево, оказалось очень надежным оружием, проверенным годами. Поэтому Антон смог вырезать необходимые записи, поместить в папку на рабочем столе, добавить ее в архив и поставить пароль.

Теперь Цветков ощущал себя спокойнее, чем прежде. Дело сделано, архивы лежат себе спокойно в недрах электронной памяти, и никто их не откроет, так как не знает пароль. Антон не понял, почему подсознание из бездны его души вырвало такое секретное слово, но он был очень доволен. ГЕНЕРАЛ. Довольно замысловато и ни как с ним не связано. Никто не сможет подобрать такое слово, чтобы расшифровать архив. Антон самодовольно улыбнулся.

Спустя мгновение его улыбка пропала. Уголки рта склонились вниз и организм испытал пронизывающий покалывающий холод. Он оторвался от монитора и устремил взгляд над стойкой. Перед его лицом стоял Человек В Саване! Лица по-прежнему не видно, только худощавое тело и странная одежда. Лохмотья были сырыми, с них капала вода. Существо, казалось, смотрело на него из самых глубин Ада и скалило невидимые зубы. От него веяло болотной гнилью и тиной. Пришелец оперся бледно-серыми руками о стойку, и Антон видел, как от пальцев существа расползаются влажные круги. Цветков громко закричал и упал с кресла, ударившись локтем об пол. Когда он встал, потирая руку, никого уже не было: ни следов на стойке, ни Человека В Саване. «Снова галлюцинации», — подумал Антон. Отряхиваясь, он покрылся мурашками от свалившегося понимания — никто не вышел посмотреть на него. Никому не интересно, отчего он кричал и падал. Неужели он настолько жалок, что все готовы принять от него такие выходки? Неужели, настолько обыденно и банально, когда представители охраны внезапно кричат? Не уж-то никому нет до этого дела? «Странно, здесь все очень странно», — думал про себя Цветков и решил сделать обход, чтобы отвлечься.

Он начал с кабинетов ООО «Оптима», тем более что двери в некоторые кабинеты были открыты. Обходя офисные помещения и заглядывая внутрь, он невольно засматривался на черные мешки, лежащие в углах. Казалось, они доверху были чем-то набиты, и Цветков догадывался чем. Неприкрытые двери его смущали, словно полуобнаженные девушки, загорающие на пляже. Они манили, но в то же время ясно давали понять, что смотреть не возбраняется, но трогать чужое нельзя. И тогда сразу же у Антона возникала следующая мысль: зачем соблазнять, если не даешь этим воспользоваться. Неужели, это банальное бахвальство? Или беспечность?

Антон пожимал плечами и шел дальше. Он отгонял от себя мысли и краснел. Щеки пылали, как осенние листья, и он невольно сглатывал корм в горле. И думал о том, что иногда стоит рискнуть, особенно, когда риск оправдан. И снова отгонял от себя постыдные помыслы.

Обойдя здание, Антон вернулся на рабочее место. Время бежало быстро, как дикая кошка. Посетители приходили и уходили. Служащие офисов суетились, мелькали. Вероники не было видно. Наверняка, она давно вернулась на свое рабочее место и уже забыла про его существование. Антон ждал звонка большого босса, но к концу дня так и не дождался. Это тревожило его. Геннадий Викторович не звонил уже два дня. Вообще никто из внешнего мира не беспокоил его, если не считать Тетю Шуру, которая довольно быстро расправилась со своими делами и ушла. Собственник здания тоже не звонил. С одной стороны, Антон был горд собой за предоставленное ему доверие, с другой стороны даже он понимал, что тишина от начальства выглядит странной и даже немного зловещей. Он чувствовал себя брошенным. Но ему ничего не оставалось, как выполнять поставленные задачи и скромно влачить свое существование. Сам он звонить боялся. А вдруг большой босс чем-то занят, и Антон навлечет на себя его гнев. А что, если начальника и вовсе не существует?..

* * *

Рабочий день подходил к концу. Люди выстраивались в очередь, чтобы сдать свои ключи и пойти отдыхать домой либо куда-то еще. Большинство сотрудников работали в оптовых и розничных компаниях, поэтому им приходилось работать до восьми вечера. Среди них была и Вероника. И хоть ее рабочий день был до шести, ей приходилось часто задерживаться. Но в отличии от вчерашнего вечера, она учла свою ошибку и оказалась в самой гущи очереди. Поэтому Антону не оставалось больше ничего, как дрожащей рукой принять ее ключ. Его лицо словно облили серой краской, но ее не интересовало самочувствие исполняющего обязанности начальника охраны. Он хотел ей улыбнуться, но губы выстроились в кривые линии. Она повернулась к нему спиной и поспешно вышла, оставив после себя след сладких духов, манящих за собой. Он почти испытал физическую боль от влечения и постарался раствориться в работе.

Наконец Антон Цветков принял последний ключ, заполнил журнал, подбил все галочки, встал с кресла и пошел на второй этаж. Он специально оставил дверь открытой и проверил все окна, чтобы они оставались закрытыми. Чтобы ни одно дуновение ветра не могло просквозить и шелохнуть дверь. Он еще раз проверил все пустующие офисы. Никого и нигде не было. Галлюцинации тоже оставили его. Неожиданно он почувствовал тоску от одиночества, но лишь угрюмо пожал плечами.

После обхода второго этажа Цветков направился в комнату охраны. Он выглянул сквозь прутья решетки в окно. Там умирал день. Остывшее солнце уходило прочь, оставляя после себя черное ничто. Звезды зажмурились. Нервно пряча свой свет, они случайно обнажали его, когда темные облака ускоряли свой путь. И воцарилась тишина. Не было ни звука, только ритмичный стук сердца, царящий в темноте. Раздающийся на сотни километров. Он был везде и нигде. Проникал всюду и вальсировал на ветках деревьях. Раз, два, три. Раз, два, три. Антон дотронулся рукой до груди, почувствовал пульс и пошел переодеваться.