Трое в преисподней, не считая мертвецов. Не спрашивай, по ком звонит колокол – он звонит по тебе

Дмитрий Крепачев

После смерти родного брата Виктора друзья собирались отправиться домой, но внезапно узнали о девушке, зверски убитой и обнаруженной на железной дороге в окрестностях Красноярска. Вместе с этим в различных поселках и деревнях стали пропадать люди, а именно – девушки. Жители в панике, однако, Виктор, Светлана и Павел решаются на это опасное дело, не зная всей правды, которую скрывает этот лес. Но чем обернется для них подобная дерзкая смелость?

ГЛАВА 4. «ПРИЯТНО БЫЛО С ВАМИ ПОЗНАКОМИТЬСЯ»

Люди не переставали ругаться друг с другом. Они отчаянно пытались уговорить сотрудников аэропорта или даже приказать им пустить пассажиров в самолет, ведь убийцу нашли — вот он, прямо перед ними, и держит в заложниках Светлану. Женщина смотрела на его руки, бледные, с татуировками, они дрожали, держа нож у ее горла.

— Отпустите девушку, и мы мирно поговорим, — сказал широкий мужчина в белой рубашке.

Светлана сомневалась, что такой здоровяк способен мирно решить проблему.

— Я уже сказал, что убью ее, если вы не пустите меня в самолет!

— Послушайте! — из толпы вышла блондинка с короткой стрижкой и в деловом костюме. — Нам не нужны проблемы, вам тоже. Но если вы действительно тот самый убийца, про которого сейчас говорят в новостях, то нам придется арестовать вас.

— Что?!

Светлана почувствовала, как нож впился ей в горло. Холодная сталь обжигала тонкую кожу.

— Вы подозреваетесь в зверском убийстве. Отпустите девушку и пройдемте с нами.

— И не подумаю!

Лисичкина закрыла глаза и приготовилась к смерти. Она смогла выбраться из «дома потерянных душ». Живой. Она смогла выбраться из дома психопата. Живой. Но теперь очередной псих схватил ее в свои сухие мускулистые руки и хочет убить ее.

Она не видела, что было дальше, но услышала крик людей, топот, снова крики. Нож у ее горла упал в снег, не пролив крови. Так считала Светлана, пока не открыла глаза. Перед ней стояла Маргарита, рядом лежал труп мужчины. Нож в снегу был в его крови.

Толпа, подобно испуганным овцам, сама того не осознавая, все больше сжималась в стремлении людей скрыться за спинами других. Любопытные глаза зевак теперь не с решительной яростью, а с настоящим ужасом глядели на мужчину, задыхающегося в своей собственной крови. Он лежал на животе и сплющившимся носом упирался в асфальт, окрасившийся багряным цветом. Нож торчал у мужчины из шеи, и из раны, пульсируя, все еще выстреливали редкие струйки горячей крови. Светлана поражалась тому, насколько точно ее новая знакомая смогла попасть в артерию — еще пара секунд, и человек перестанет дышать уже навсегда. Она явно знала, что делает.

Странно, но никто из толпы при виде настоящего убийства не завопил, не позвал на помощь доктора, не разбежался в разные стороны в поисках выхода, размахивая руками — все просто стояли и молча наблюдали за тем, как умирает возможно невинный человек.

— Господи, боже… — наконец выдохнула сама Лисичкина и утерла мелкие капельки холодного пота, неприятно стекавшие по бледному виску, укрытому растрепавшимися светлыми кудрями.

Неожиданно до нее долетел какой-то звук. Сирены. Надрываясь, они истерично орали, предупреждая всех о том, что скоро прибудет помощь, да только помогать здесь уже было некому. Три полицейских машины ворвались на парковку аэропорта, нарушив воцарившуюся вокруг тишину, и молодые, но испуганные, запыхавшиеся, парни в форме хлынули наружу, хлопая легкими дверцами отечественных автомобилей.

— Что у вас тут происходит? — выкрикнул, подбегая, молодой сотрудник, на ходу вытаскивая и показывая свое удостоверение, на которое никто даже не взглянул.

Блондинка, работница аэропорта, сбивчиво начала объяснять ситуацию.

— Мужчина угрожал убийством, вот этой женщине, — она указала на Лисичкину, под боком у которой оставалась Маргарита. — А та, что рядом с ней, убила мужчину. Я не знаю, кто они, арестуйте обоих.

— Ну, арестовать труп мы, к сожалению, не можем, а вот эту милую даму запросто.

«Запросто арестовать», — подумала Светлана и презрительно отвернулась. — «Так у нас в России все и делается. Арестовать можно каждого, без разбору, вот только справедливо ли это будет?»

— Маргарита защищала меня.

— Но не убить же она его должна была! — Полицейский уже сковывал трясущиеся руки рыжеволосой женщины наручниками. Та поморщилась от боли, но не издала ни звука. — Это называется у нас «превышение самообороны».

— Тоже мне, — под нос буркнула Лисичкина и стала наблюдать за тем, как молодой парень передает по рации запрос о том, чтобы на место направили судмедэксперта.

— Да, следователь у нас новый уже есть, — отрывисто сказал он и засунул рацию в карман тяжелой куртки. Откуда-то справа подбегали все новые полицейские, о чем-то расспрашивающие свидетелей вынужденной защиты, теперь считавшейся преступлением.

— Приятно было с вами познакомиться, — тихо обронила Маргарита и, в последний раз взглянув на нахмурившуюся Лисичкину, пошла следом за полицейским в одну из машин.

Светлана осталась на своем месте, чего-то ожидая. Из полицейской машины вышел знакомый ей мужчина. Она быстрыми шагами направилась к нему — вот, чего она ждала.

— Виктор!

Снегирев, выпучив глава, смотрел на женщину, затем протянул руки.

— Светлана, вы в порядке?

— Господи! Я совершила ошибку, простите меня. Лучше бы я поехала с вами. Как же мне не хватало вас.

К ним подошел Уткин в расстегнутой куртке.

— Ну, и жаришка у вас тут.

Женщина нахмурилась и указала рукой на автомобиль.

— Почему вы приехали на полицейской машине?

— Светлана, мне надо кое-что сказать.

— Только не…

— Да. Я теперь новый следователь здесь на время этого странного расследования. Этим беднягам-полицейским надо помочь.

Она тяжело выдохнула.

— Что ж, значит, это судьба. Я с вами. Жизнь уже показала мне, что будет, если я не отправлюсь с вами.

— А жизнь не показала вам, что будет, если вы отправитесь с нами? — хихикнул Снегирев.

— Лучше умереть вместе, чем одной.

Виктор нежно погладил руку женщины.

— Я бы не пережил вашу смерть.

— Как и я вашу, — улыбнулась она.

Снегирёв обернулся к молодым полицейским, растерянно наблюдавшим за его воссоединением с Лисичкиной.

— Так! — от его грудного командного голоса, звеневшего сталью, вздрогнула пара пареньков. — Вас сколько здесь?

— Восемь, — робко ответил голубоглазый блондин, внешне чем-то напоминавший Сергея Есенина.

— Замечательно. Шестеро останутся здесь — ждите прибытия судмедэксперта, поезжайте с ним, а дальше дело передадите прокурору, здесь ничего особенного, свидетелей — целая толпа людей, разберетесь. Оставшиеся двое поедут со мной, Павлом и Светланой. Больше нам никого не нужно. — Виктор ласково тронул Лисичкину за предплечье, и женщина улыбнулась.

Двое наиболее хилых на вид молодых сотрудников отделились от компании и ушли дальше, к трупу. Один из оставшихся, тот самый блондин, обратился к Снегирёву.

— В участок посыпались звонки, в том числе от знакомых и родственников пострадавшей. Нам известны примерные координаты места, погибшая была родом из безымянной маленькой деревеньки, звонили ее пожилые родители.

— Представляю, какой это удар для них… — посочувствовала Светлана, но молодой парень лишь усмехнулся.

— Сомневаюсь, что вы в состоянии это почувствовать.

Лисичкина холодно промолчала и окинула его уничтожающим взглядом. Что этот самодовольный юнец может знать о жизни? И кто вообще берет таких на работу в полицию…

— Мы примерно знаем, как туда доехать, — продолжил полицейский, — но придется постараться, чтобы это сделать.

— Разберемся. Возьмите одну машину и отвезите нас, пожалуйста, к гостинице «Красноярск». Мы заберем свой автомобиль, и оттуда уже поедем все вместе.

Блондин кивнул и подтолкнул молодого кавказца, безмолвно стоявшего чуть позади, вытянувшись по струнке.

— Наша «Лада» где только не побывала, — сказал Уткин, неуклюже завалившись на заднее сиденье полицейской «девятки».

— И где только не предстоит ей еще побывать… — усаживаясь рядом, откликнулась Лисичкина.