Охота на сверхчеловека

Дмитрий Казаков, 2008

Весна 2035 года. В Праге обнаружен архив времен Второй мировой войны, документы которого посвящены секретным исследованиям ученых СС. Чтобы разобраться с ним, в бывшую столицу Чехии отправляется историк Семен Радлов. Выясняется, что нацистские тайны не забыты. И что за одной из них – рецептом создания сверхчеловека, открытым в 1945 году в замке Шаунберг, – охотятся несколько спецслужб. Дичью в этой охоте становится русский историк, в чьи руки попали документы невероятной важности…

5

14 мая 2035 года

Шаунберг

Проснувшись, Семен попытался потянуться и с удивлением обнаружил, что не может раскинуть руки. В первый момент подумал, что его связали, но потом вспомнил, что лежит в мешке, и начавшаяся было паника отступила.

Судя по тусклому свету, пробивавшемуся через прозрачный сегмент в стенке, утро только началось. По соседству монотонно сопел Иржи, через открытый вход заползал свежий воздух, а снаружи доносились ритмичные звуки, сопровождаемые очень громким пыхтением.

Заинтересованный Семен выглянул из палатки.

Матей, оставшийся в одних трусах, черных, с тем же крестом на заднице, делал зарядку. Пот тек по животу, светлые волосы слиплись, а мускулы перекатывались под кожей.

— Ага, проснулся, — сказал парень, заметив, что за ним наблюдают. — Не хочешь размяться?

— А зачем?

— Ну, как… — в чистом взгляде появилось недоумение. — Надо держать себя в форме. Что за человек, если он, кроме компака, ничего поднять не может, а сгибается с трудом? Человек должен быть сильным и ловким.

И Матей, плюхнувшись на живот, принялся отжиматься.

— Так было тысячу лет назад, — Семен натянул шорты, обулся и вылез из палатки. — Сейчас главное — ум. Ну и еще — знания.

— Да? — почти не запыхавшийся Матей вскочил. — Может оно и так. Пусть думают те, у кого голова большая. А мое дело простое — верить и заблудших овец в стадо Христово возвращать. Ну что, купаться-то идешь?

— Купаться? В Дунае? — не поверил Семен.

— Ага. Пойдем, хотя бы посмотришь.

Отказываться Семен не стал. Еще бы, когда такое увидишь — человек будет плавать не в специально отведенном для этого месте, а в природной воде. Они спустились к Дунаю, Матей разбежался и рыбкой плюхнулся в реку. Полетели брызги, несколько волн с шумом ударились о берег.

Вынырнул с плеском, как бегемот, и поплыл, рассекая серую гладь.

— Эх, была не была, — пробормотал Радлов, сам себе удивляясь. Снял кроссовки, разделся и осторожно вошел в воду.

Та оказалась холодной, по ногам и спине забегали мурашки. Преодолевая желание выскочить, Семен быстро сделал несколько шагов на глубину и присел. Когда окунулся с головой, перехватило дух. На мгновение почудилось, что попал в кипяток, сдавило грудь, а сердце замерло.

Вылетел на берег, как пробка из бутылки шампанского. Поначалу замерз сильнее, а потом стало тепло.

— Силен, — уважительно проговорил Матей, выбираясь на мелководье. — Не думал, что решишься.

— И ты делаешь это часто?

— А что мне? При любой возможности. Летом как только вырвемся куда, так сразу в воду, — Матей огляделся. — Так, ничего не забыли? Пойдем, а то дядя сейчас проснется. Если нас не найдет — шуму будет.

Но прогноз не сбылся. Иржи вылез из палатки только к завтраку. Еще три пустых банки из-под консервов отлетели в сторону, чтобы превратиться в перегной, а Чапек полез в багажник, откуда вытащил большой черный баул.

— Снаряжение, — объявил Иржи. — Не с голыми же руками в замок лезть?

Баул оказался безжалостно распотрошен, и из его объемистого чрева появились: два археологических сканера «Аид», напоминавших миноискатель прошлого века, три портативных налобных камеры, две поясных сумки и набор разведывательных роботов «Аргус» в пластиковом контейнере.

— Для начала хватит, — проговорил Семен, затягивая около правого уха крепление одной из камер. — Пойдем втроем?

— Не, я тут останусь. За окрестностями приглядеть, да и вообще… — что имелось в виду, Матей уточнять не стал.

— Вот как? Ну ладно, — Семен включил сканер, поводил им из стороны в сторону, глядя на крошечный виртуальный экранчик, выросший из черенка.

Прибор был в порядке, исправно заглядывал на двадцать метров под землю.

— Вперед? — сказал Иржи.

— На штурм, — кивнул Семен и повесил на плечо контейнер с роботами.

При свете дня Шаунберг выглядел не менее мрачно, чем вечером. Чернели его стены, оплавленные во многих местах, недобрыми глазами казались бойницы. Зубцы башен грозили рухнуть на любопытных, а из ворот тянуло неприятной кислой вонью, будто пожар закончился только вчера.

— Не по себе мне как-то, — признался Семен, — словно кто-то наблюдает за нами… духи погибших здесь…

— Духи фрицев давно горят в аду, если он существует, конечно, — Иржи нагнулся и подобрал ржавый цилиндрик. — Ага, гильза. От пистолета-пулемета Шпагина. Да их тут полно!

— Стреляли, — Радлов остановился и осторожно заглянул в протянувший вдоль стены ров.

Когда-то он был глубок и наполнялся водой. Но сейчас напоминал поросшую травой канаву. На дне лежали ржавые железные полосы, изогнутые, как змеи, и обрывки цепей — все, что осталось от подъемного моста.

Двое историков преодолели ров без труда.

В мощеном серыми каменными плитами дворе Шаунберга гильз обнаружилось куда больше — русских, немецких от штурмовой винтовки StG-44. Зашли внутрь, стены надвинулись, нависли над головой. Стало видно, что главную башню окружают многочисленные пристройки, куда более низкие и лучше приспособленные для жилья.

— Ну что, пишем? — не дожидаясь ответа напарника, Семен включил камеру. Она поможет зафиксировать все, что увидит он сам, а позже заметить то, что ускользнуло от внимания в первый момент.

Во дворе не нашли ничего интересного. Зато сканеры показали, что под замком имеется несколько подземных этажей.

— Не слабо они тут покопались, — заметил Иржи, перекачивая данные в компак, — не один год рыли… Видишь, плотность среды не одинаковая? Там, внизу, есть и сталь, и дерево, и еще непонятно что.

— Найти бы еще вход, — Радлов почесал в затылке и завертел головой. — Судя по всему, он в донжоне.

— Входов может быть несколько, — Чапек повел сканером туда-сюда, — вон как запутано. Но основной должен быть там.

Главная башня Шаунберга встретила тишиной. Открылось большое полутемное помещение, а царивший в нем сладковатый запах напомнил почему-то о церкви. Тут оказалось неожиданно чисто, хотя на каменном полу за годы запустения должна была накопиться пыль.

— Странно, — пробормотал Семен, вглядываясь в расположенный у задней стены помост и в стоящий на нем каменный куб.

Высеченный из гранита, высотой он был примерно в половину человеческого роста. Ровные грани маслянисто блестели, словно их натерли подсолнечным маслом. Стены помещения, судя по торчащим из них ржавым крюкам, когда-то покрывали занавеси, а на полу темнели остатки сложного рисунка, сделанного черно-багровой краской или кровью. В задней стене, сбоку от куба, располагался дверной проем, за ним виднелись ступени идущей вверх лестницы.

— Церковь? — предположил Иржи. — Но только кому тут молились… или молятся до сих пор?

Голос его породил в углах странное шепчущее эхо — будто засмеялись сотни маленьких картавых существ.

— Запустим роботов? — Семен снял контейнер, поставил на пол и щелкнул замком. Крышка откинулась, открыв блок управления и полтора десятка лежавших рядком змееобразных существ, сделанных из коричневого коридола.

Блок ожил, над ним развернулся виртуальный экран. Повинуясь командам, «змеи» выпустили ножки и принялись шустро расползаться в стороны. Вооруженные камерами и способные забраться в самую узкую щель, они позволят заглянуть туда, куда человек попасть просто не может.

— Пусть работают. А мы пока поднимемся по лестнице, — сказал Чапек. — Посмотрим, что там такое.

Серые потрескавшиеся ступени привели их в занимающее второй этаж помещение. Оно было велико и захламлено. На полу валялись гнилые доски, железяки, украшенные руническими символами. У стен поднимались остатки шкафов и стеллажей, битое стекло хрустело под ногами.

— Похоже, что тут когда-то был склад, — Семен нагнулся, пытаясь разглядеть оставленные в пыли отпечатки обуви.

Судя по всему, они появились совсем недавно, и наследил тут довольно крупный мужчина. Следы вели за груды хлама, туда, где стояли два уцелевших шкафа из черного дерева.

— Кто-то нас опередил. Причем ненамного, — Иржи шагнул вперед, запнулся о какую-то деревяшку. Покачнулся, чтобы сохранить равновесие, вынужден был нагнуться, да так и замер в г-образной позе. — Ого, это еще что там?

— Э… Что-то увидел?

— Ага. Вон там, у стены.

Чтобы добраться до указанного места, пришлось перелезть через груду древнего хлама. При этом Радлов оцарапал правую лодыжку, а Чапек едва не упал еще раз — на «гостеприимно» торчавшие из пола железные штыри. Но оба, охваченные азартом, не обратили на мелкие неприятности внимания.

— Вот он, — проговорил Иржи, поднимая короткий кинжал, на рукоятке которого золотом был выгравирован знак — прямая линия с отходящей от нее веточкой, а на лезвии чернела надпись готическим шрифтом. — Что тут у нас написано? Ага… Твоя кровь — высшее, что ты имеешь.

— Занятно… — протянул Семен. — Мало напоминает наградное эсэсовское оружие. Похоже, что мы и правда нашли что-то.

В этот момент он забыл о неприятном звонке, о преследователе, даже об АСИ, о том, что недавно хотел отказаться от исследования и бежать из Праги. Замелькали очень приятные мысли — о том, что им и вправду удастся сделать реальный вклад в изучение прошлого…

— Или влезли во что-то, — вернул Радлова к реальности Чапек. — Ох уж эти нацистские тайны. Всегда они с каким-то неприятным душком, даже если ничего интересного и жуткого в них нет. Особенно погано, что у них есть поклонники в наше время, так же готовые проливать чужую кровь, как и их кумиры.

— Э… да? — Семен огляделся. Душевный подъем исчез, сменившись тревогой. Царившая вокруг полутьма стала выглядеть опасной, а царапина на ноге заныла, как больной зуб.

Иржи убрал кинжал в висевшую на поясе сумку, и двое историков двинулись обратно. Вернулись на лестницу, а по ней спустились в зал с кубом. Остановились у главной двери, и Радлов вынул из контейнера блок управления, чтобы узнать, чем занимаются расползшиеся по замку роботы.

— Так вот… — сказал он. — Через правое крыло можно подняться на верхушку донжона. Слазаем?

— Почему нет?

Вышли во двор, под жаркие лучи перевалившего зенит солнца. Отыскали дверь, выглядевшую так, словно ее повесили вчера. Пройдя через несколько темных, мрачных коридоров, оказались на винтовой лестнице. Загрохотали под ногами ступеньки, а двое историков запыхтели, как древние паровозы.

К моменту, когда вверху показалось квадратное отверстие люка, Семен так выдохся, что едва переставлял конечности.

— Ох, нет… — прохрипел он, выбираясь на небольшую, окруженную зубцами, площадку. — И как они сюда только забирались?

— Еще и в железе, — сипло отозвался Чапек. — В старые времена здесь, скорее всего, стоял стражник, глядел по сторонам…

С верхушки донжона Шаунберг был виден как на ладони — круг из стен, пеньки башен. Блестел под солнцем Дунай, гигантской дугой уходящий на восток. На берегу, у откоса в компании зеленой палатки стоял «Пежо-Армада», рядом с ним загорал Матей. Северный горизонт охватывали хребты Шумавы, на юге угадывались скрытые в тучах громады Альп.

— Никого, — покачал головой Иржи. — Если есть у этого замка сейчас хозяева, то они очень хорошо прячутся.

— Лучше бы их не было… — отозвался Семен, разглядывая черную свастику, образованную каменными блоками в полу площадки.

Люк на лестницу располагался четко в ее центре.

— Ой, звонок… — Чапек вздрогнул и ухватился за висевший на поясе компак. — Шеф, похоже.

Разговор продлился недолго. Через пару минут Иржи перестал отрешенно глядеть в пространство и бормотать что-то невнятное. Повернулся к Семену и сказал:

— Тебе привет. Полиция роет землю, но того, кто за нами следил, не нашла. Вообще не выяснила, кто это был.

— Э… очень здорово.

— Что касается исследований — переводят, но пока ничего нового не обнаружили, — Чапек развел руками. — Нам велено торчать тут до посинения или покраснения и вести себя тихо.

— Это несложно, — Семен помрачнел.

Полиция не нашла человека в цветастых кроссовках сразу. Это говорило, что он, скорее всего, имеет прикрытие, дающее возможность не бояться органов правопорядка — какую-либо спецслужбу. Значит еще кто-то, помимо АСИ, проявил интерес к архиву Михнова дворца.

Но кто? ЦРУ? Китайская разведка или спецслужбы латиноамериканских стран?

— Пойдем, — Иржи первым зашагал к люку. Они спустились по лестнице и вернулись во двор, где окунулись в идущее от разогретых камней тепло.

— Посмотрим, как там наши маленькие друзья, — Семен развернул виртуальный экран. — Так, большинство вернулись на место. Но один, смотри, отыскал вход в подземелья, и вовсе не в донжоне.

Спуск в расположенные под замком катакомбы нашелся в левом крыле. Историки немного поплутали по коридорам, пока не вышли к глухому тупику. В глубокой нише, которой заканчивался проход, блеснули старинные рыцарские доспехи с остроконечным шлемом и выпуклым нагрудником. Они стояли на покрытой пылью тумбе, а в руке держали длинный меч.

— Меч-то острый, словно точили, — Чапек дотронулся до лезвия, отдернул руку и детским жестом сунул палец в рот. — Колется, зараза.

— Да? Меня больше волнует, где наш роботизированный приятель нашел тут проход? — Семен поднял сканер, просвечивая поочередно стены, пол и потолок. — Так, вон там, около выбоины, лифт. Но как в него попасть?

Отступил в сторону, случайно зацепил выставленную вперед перчатку доспехов. В них что-то клацнуло, вверху заскрежетало, и одна из стен ниши ушла в сторону, обнажив узкий проход. Зайдя в него, историки увидели ажурные металлические дверцы старинного лифта.

— Так и хочется сказать — ты знал, ты знал, — Иржи почесал свой выдающий нос.

— Такое ощущение, что я тут когда-то был. Видел все это, ходил по коридорам… — Радлов нахмурился.

Про синдром ложной памяти он знал и понимал, что он не к лицу серьезному ученому. Но поделать ничего не мог. Память упорно твердила, что в ней уже есть этот узкий проход и доспехи…

— Во сне разве что. Пойдем, посмотрим, работает эта штука или нет.

Дверцы распахнулись легко, без скрежета, будто петли смазывали недавно, а вот на нажатие кнопок лифт не отреагировал никак.

— Неудивительно, электричества-то нет почти девяносто лет, — Семен перевел взгляд на пульт. — Попробуем активировать камеру. Хотя бы через нее посмотрим, что там внизу.

Он переключил спустившегося вниз робота на ручное управление и инициировал передачу данных. Виртуальный монитор вздрогнул, а затем осветился, возникло черно-белое изображение: широкий коридор, валяющиеся на полу осколки стекла и гильзы; на потолке лампочки в решетках, покрытые слоем пыли; в стенах — открытые двери, а впереди, судя по всему, поворот.

— Пока ничего интересного, — резюмировал Чапек. — Глянем, что дальше?

Робот пополз вперед, огибая препятствия. Коридор повернул, путь преградила решетка из толстых железных прутьев. Стены около нее оказались изуродованы так, будто по ним стреляли из гранатомета. Примерно через двадцать метров стал виден завал. Потолок здесь когда-то попросту рухнул, и путь перекрыли толстенные бетонные блоки.

— Занятно, но это строили надолго, основательно, по-немецки, — повинуясь командам Семена, робот поерзал из стороны в сторону. — Надо бы попробовать отыскать проход.

— Займись, а я пока посмотрю, что там у нас с обедом, — Иржи полез в сумку. — А то есть хочется.

На то, чтобы пройти завал, Радлову потребовалось сорок пять минут. Когда робот протиснулся через дырочку, едва превышавшую размерами его тело, и шлепнулся на пол, нижегородец едва не завопил от радости.

— Есть! Я сделал это! — воскликнул он и вытер со лба честный трудовой пот.

— Пять баллов, а теперь поешь. Иначе свалишься, — и Чапек протянул коллеге бутерброд с колбасой.

Жевал Семен нетерпеливо, а великолепное чешское пиво, пусть даже баночное, глотал торопливо, словно мерзкое лекарство. Не терпелось вернуться к работе, увидеть, что там, в подземелье.

Отряхнув руки, вернулся к пульту. На экране вновь поползли назад стены, очень высокие для крошечного робота. Через несколько шагов коридор вновь повернул, и стал виден большой зал, чьи дальние углы терялись во мраке — слабая инфракрасная камера просто не могла в них заглянуть.

Так что точные размеры зала определить было трудно. Выделялся центральный проход, по сторонам от которого рядами стояли койки. Некоторые были перевернуты, там и сям валялись скелеты в истлевшей одежде.

— Госпиталь? Лаборатория? — предположил Иржи.

— Вот уж не знаю, — и Семен повел робота дальше, от тела к телу.

Эмблемы на форме были самые разные. Рядом лежали рядовые третьей танковой дивизии СС «Мертвая голова», военные врачи из «Гитлерюгенда», саперы из «Викинга» и даже кавалеристы из «Лютцова». Такое соседство выглядело тем более странным, что эти части вместе никогда не собирались.

Еще большее удивление вызвали помещения, обнаруженные прямо за первым залом. Во втором зале теснились каменные саркофаги, покрытые многочисленными царапинами. Третий выглядел вполне обычно, за исключением того, что вдоль стены располагались кушетки, словно принесенные из приемной психоаналитика.

Именно тут робот наткнулся на обыкновенную медицинскую ампулу, внутри которой что-то плескалось.

— Захватим? Как сувенир? — предложил Радлов.

— Как хочешь… — без энтузиазма протянул Чапек. — Что там может быть? Лекарство какое-нибудь.

Но Семен уже отдал команду. Робот выпустил крошечные манипуляторы и опустил ампулу в миниатюрный контейнер, расположенный в «хвосте» длинного тела. Затем пополз дальше.

Начавшийся в зале с кушетками коридор закончился еще одним завалом. Через него не пролез бы и муравей. Так что пришлось повернуть назад, обследовать боковые проходы, идущие от большого зала. Первый же из них привел в лабораторию, оборудованную по последнему слову медицинской техники сороковых годов прошлого века. Рядом с ней обнаружились комнаты, похожие на больничные палаты и камеры одновременно, разгромленные, мрачные и мертвые.

За вторым открылся вход в систему низких сырых коридоров, напомнивших о застенках инквизиции.

— Нет уж, хватит, — твердо сказал Иржи в этот момент. — Мы сделали достаточно. Пора и отдохнуть.

— Э… — Семен в первый момент подумал было спорить, но затем осознал, что спину ломит, в животе пусто, а глаза от вглядывания в монитор чешутся. — Ладно, как хочешь.

Переключил робота на автоматический режим и задал программу возвращения. Когда бурый «червяк» выбрался через дырку у пола и замер, уткнувшись в кроссовку, поспешно наклонился и вытащил из контейнера трофей. Внутри ампулы бултыхнулась черная, похожая на кровь жидкость, где плавали золотистые крапинки.

— Лекарство? Что-то не верится… — хмыкнул Радлов и положил ампулу в сумку на поясе.

— Да хоть эликсир бессмертия, — проворчал Чапек.

Робот занял место в контейнере, и историки вернулись во двор, а затем и в донжон, где около куба ждали остальные «червяки». Семен с помощью Иржи уложил их на место и запустил программу обработки данных.

К утру будет готов виртуальный путеводитель по Шаунбергу, планы и схемы всех помещений.

— Это была славная охота, — Чапек потянулся и зевнул. — Я бы сам за нее себе дал какую-нибудь премию…

— К сожалению, премии раздаешь не ты. А то бы я давно ходил в Нобелевских лауреатах по химии.

Перешучиваясь, они пересекли двор, рассеченный надвое тенью от стены. Выйдя за ворота, перебрались через ров и зашагали к палатке.

— Ага, чего нашли? — встретил их Матей, нацепивший белую майку с изображением Девы Марии и моргающей надписью «Европа смотрит на тебя!». — Мертвые наци не надоедали?

— Нашли в основном кучу загадок, — сообщил Иржи, избавляясь от снаряжения. — А дохлые гансы преспокойно лежат себе в подземелье и никого не трогают. А ты как?

— Мне-то что будет? — парень усмехнулся и развел ручищами. — Позагорал, с друзьями поболтал. Ужинать будем?

— Спрашиваешь, — бросил Семен, успевший снять с головы камеру, с шеи — надоевший «Аргус», а с пояса — сумку. Когда закидывал ее в палатку, взгляд упал на лежавший около спального мешка компак.

До боли захотелось взять его в руки. Услышать знакомое пиканье включенного прибора. Окунуться в Сеть, вечно живую, реальную, несмотря на всю виртуальность, невероятно переменчивую и в то же время постоянную. Запястья охватил зуд, противиться которому не нашлось сил.

— Эй, ты чего? — встревожился Чапек, когда Радлов выбрался из палатки с компаком в руке.

— Э… я ненадолго. Только новости гляну… — просипел Семен, чувствуя себя мальчишкой, пойманным на лазании по порнографическим сайтам. — Посмотрю, кто звонил, кто писал.

— Чтобы спутники связи мгновенно запеленговали твое местоположение? Думаешь, сложно взломать базу данных провайдера и выкачать информацию?

— Нет, но…

— Никаких «но»! — Иржи нахмурился. — Хочешь, чтобы опять начались звонки, а из Дуная высунулся перископ шпионской подводной лодки?

Охваченный гневом Семен раскрыл рот, желая сообщить, что он взрослый человек и сам может решать, что делать. Но неожиданно понял — войдя в Сеть, на самом деле подвергнет опасности не только себя, но и спутников.

— Давай его сюда, — много мягче проговорил Чапек. — Так будет лучше. Если и в самом деле хочешь посмотреть новости, возьми компак у Матея.

— Мне не жалко, ага, — бросил возившийся с костром парень.

— Нет уж, обойдусь, — гнев ушел так же быстро, как и появился. Семен протянул компак Иржи. — Смотри, не потеряй.

— Обижаешь, — и Чапек убрал «конфискованный» прибор в багажник.

Пока ужинали, натянуло туч. Солнце, выплюнув напоследок поток алого сияния, уползло за горизонт. Мир погрузился во мрак, на фоне серого неба остался торчать лишь донжон.

— Пойду, искупаюсь перед сном, — заявил Матей. — Кто со мной?

— Нет, — сказал Иржи, а Семен просто помотал головой.

— Как знаете.

Прозвучал и стих шорох шагов, затем донесся гулкий шлепок, будто в Дунае завелся кит. Чапек забрался в палатку, включил там свет, а Радлов остался сидеть у догорающего костра.

На шелест за спиной не обратил внимания. В следующий момент сильный удар обрушился на затылок, и сознание погасло, развалившись на сотни черных блистающих осколков…