Добрый 2

Дмитрий Дмитриев (2024)

Заоконье встретило меня занудным моросящим дождём. Тем самым дождём, который мог зарядить и на неделю. Желание вылезать под него, пусть и из запущенной и неопрятной, но сухой квартиры не появлялось. Я ещё раз с тоской осмотрел двор с высоты своего окна, и… Глаза. Три пары глаз пристально смотрели на меня с улицы. Я не видел тех, кому они принадлежали. Дождливая пелена, высота далеко не первого этажа и, в конце концов, миллион лет не мытые оконные стёкла. Конечно, я не видел. Я просто почувствовал. И чёрт возьми я знал, кто на меня сейчас смотрит…

Глава 9

— Добро? Живой?

Это было первое, что я услышал, отсчитав последние шаги в свой мир.

— Живой, — подтвердил я.

— А чего такой мокрый?

И вот как ответить на этот вопрос?

Сказать правду?

Нет, они парни бывалые и с «белкой» знакомы не понаслышке. И вот именно поэтому они по-тихому «скорую» и вызовут.

Задвинуть какую-нибудь правдоподобную чушь?

Причём, как показывала практика до этого момента, чем чушь чушнее, тем больше ей веры. Но, как назло, никакая чушь мне в голову сейчас не лезла.

— Где она? — попытался я перевести тему.

— У тебя, — сразу въехали, о ком речь, парни.

— И как?

— Стабильно, как мы в лучшие годы, — ответил первый.

— Поддерживаем в состоянии, — подхватил второй.

— А ты-то где был? — не унимался третий.

— Значит так, парни, — проигнорировал я третьего. — Спасибо за службу. Вовремя вы меня подстраховали. Но теперь всё плохо. Они всё-таки вышли на меня. И даже успели захватить. Случайно ушёл. Вплавь. Только времени у нас часов несколько. А может, и минут. Придут за мной — найдут её. И тогда нам всем кранты. В лучшем случае — трезвое безоблачное будущее. А в худшем… — Я сделал выразительный жест, проведя по горлу.

— Так, может, её того? — Третий из собутыльников повторил мой жест. — Пока она нас не этого самого.

— Сможешь? — Посмотрел я на него с выразительной надеждой.

— А почему я? — сразу стушевался он.

— А вы сможете? — обратился я к оставшимся двум, заранее зная результат. — Вот и я не смогу.

— Но ведь она нас…

— Спокойно, — перебил я третьего. — Паниковать ещё рано. Выхода нет только в случае когда… — Я снова повторил характерный жест, проведя по горлу.

— Ты что-то придумал? — с надеждой спросили все трое в унисон.

— Надо закончить начатое. Что-то мне подсказывает, что недолго осталось.

— Но как? Тебя же ищут?

— Ищут здесь. И это здесь нам нужно поменять. Готовы помочь?

Три неубедительных кивка были мне ответом. Я был уверен, что если бы сейчас им предложили променять меня на свою свободу, все трое с радостью бы несли меня на блюдечке с голубой каёмочкой. Но ладно, как говорится, за вами дембельский аккорд — и на гражданку с чистой совестью. Или это на свободу? Да какая разница, аккорд я всё равно с вас стряхну.

— Слушайте, парни, и давно вы ей спиртное обновляли?

— Утром.

— И закуску тоже.

Тайком взглянув на небо, я понял, что сейчас уже вечер. Благо погода стояла ясная, и закатное светило, скрывшееся за соседним домом, бросало характерные лучи на мою многоэтажку.

— До утра у нас времени нет. Надо напоить её сейчас до бессознательного состояния и перевести в другое место.

Понурые лица собутыльников давали понять, что их участие в этом стоит под большим вопросом. Если сейчас хоть один скажет нет, то вся троица пошлёт меня лесом и пойдёт оплакивать свою заканчивающуюся жизнь, топя горе в каком-нибудь суррогате.

— Но лучше, если про это место буду знать только я. Поэтому перетащу я её один. А вы обеспечьте её невменяемость.

— Сколько? — спросил самый сообразительный.

— Двойная доза от того, что ей обычно приносили, на сейчас и ещё одна на утро, пока сориентируюсь на новом месте. И лучше бы вам тоже где-нибудь залечь на пару недель. Пока всё уляжется. И если вдруг чего, вы меня видели давно. Поговаривают, что до «белки» допился и санитары повязали. Её вообще в глаза никогда не видели. И всё такое прочее.

— Добро, — сказал третий, выразив согласие моим погонялом. — Пошли мужики.

— Так, а теперь Мара, — произнёс я тихо, когда вся троица вышла из зоны слухового восприятия.

Я на секунду задумался: а что меня ждёт в моей квартире? Под этим кратким словом «бухает» могло скрываться всё что угодно.

В лучшем случае это будет пьяненькая любвеобильная Мара. И худшее, что меня ожидает, — зацелованность с головы до пяток.

Но если она на меня обиделась — Мара в роли пьяной мегеры. При наличии обширных познаний боевых искусств. Особенно совершенное владение пяточным боем. Вариант на выживание настолько призрачный, что его хрен найдёшь. А уж про то, чтобы сохранить целостность организма, речи не идёт вообще. Тут, как говорится, издержки производства. Это как фрезеровщик со всеми пальцами. Нонсенс? Нонсенс.

Помявшись ещё несколько минут, гоняя в голове всякий бред, я понял, что оттягивать момент моего появления в своей квартире дальше некуда, и, тяжело выдохнув, открыл дверь.

— Привет, вкусненький! А ты долго.

Абсолютно трезвое лицо Мары смотрело на меня с задорным прищуром.

— Но как? — не въехал я.

— Как «что»? — переспросила Мара с улыбкой.

— Мне Ит сказал…

— Да, провести твоего духа было сложнее всего, пришлось даже пить эту гадость. — Мара натурально поморщилась. — С твоими этими…

— Собутыльниками, — подсказал я нужное слово.

— Ими, — кивнула Мара. — С ними было просто.

— Но зачем?

— А я должна была умереть с голоду? — Вопросом на вопрос ответила принцесса. — Или ты предпочёл бы, чтобы я грабила жителей твоего мира, отбирая у них еду?

— Нет, но как ты догадалась?

— Использовать твоих…

— Собутыльников, — снова подсказал я Маре так и не дающееся ей слово.

— Да так же, как и ты. Вышла. Нашла их в кустах. Сказала, что ты пропал. Потребовала налить. Фу, ну и гадость же они пьют. Заела не меньшей гадостью. Устроила скандал с небольшим мордобоем. Ну а дальше дело техники. Сами предложили, только бы я из дома не выходила.

— Значит, мои предположения про Третью мировую, были не так и беспочвенны, — прошептал я про себя.

— Что ты говоришь, вкусненький?

— Я говорю, Мара, ты прелесть.

— Я знаю, — просто подтвердила принцесса. — И нам пора домой.

— В смысле?

— Во всех, — улыбнулась Мара.

— Ну, во-первых, я дома. И готов этот дом разделить с тобой. А во-вторых, ты же сама говорила, что тебя там хотят убить, причём как-то использовать для этого меня. Поэтому мне дорога в твой мир заказана. Зачем рисковать? Да и тебе что там делать? Ждать, пока ваши предки найдут новый способ с вами разделаться?

Про свои злоключения в её мире и про ссылку я решил пока не рассказывать.

— Прости, вкусненький, но отсиживаться здесь я не буду. Да ты и сам посмотри: чем прятаться тут, не лучше ли попробовать разобраться в моём мире? Не такая уж моя мать и кровожадная.

Я обвёл взглядом свою ушарпанную квартиру. А ведь много лет она была мне родным домом. И я всегда радовался, что он у меня есть. Что я не потерял его ни при каких обстоятельствах и не пополнил ряды бомжей в подвалах и на теплотрассах. Но сейчас, в одночасье, этот мой дом мне стал чужим, противным и ненавистным. Как стала мне чужой, противной и ненавистной моя прежняя жизнь.

— А ты уверена, что справишься со своей матерью?

— Я уверенна, что там у нас есть будущее, — ответила принцесса.

— А Хлоя?

— Договоримся.

— И в моём мире можно жить по-другому.

— Тогда почему не жил?

Ответить на это мне было нечего. Можно было бы, конечно, придумать красивую историю, почему алкоголик стал алкоголиком, но в эти истории даже сами алкоголики не верят.

— Пойдём. — Мара протянула мне руку. — Что там с твоими шагами?

— Двадцать шагов с открытыми глазами, закрываешь, и двадцать шагов с закрытыми глазами. Главное, не обсчитаться и не открыть глаза.

— Вот и шагай. И не потеряй меня по дороге.

— И куда будем шагать? Сразу в твой замок или начнём с нейтральной территории?

— Я, конечно, понимаю, что произвожу впечатление полностью больной на всю голову, но начать с замка — это перебор даже для меня. Давай начнём, пожалуй, с гургутов. Осмотримся, а там решим, что делать. Да и с девчонками нужно переговорить. Вдруг они за это время чего полезного разведали.

— Особенно Хлоя, — не удержался я, вспомнив их последнюю стычку с Марой.

— Ну вспылила девушка, — хихикнула Мара. — С кем не бывает. Понять можно. Вот если бы твоя невеста с кем-нибудь…

— Я не её невеста! — перебил я Мару. — Тьфу ты! Я не её жених. И не её собственность, чтобы из-за меня устраивать гладиаторские бои.

— У нас матриарха-а-ат, — протянула Мара последнее слово и пощёлкала пальчиками. — Пора уже привыкнуть.

— А, знаешь что? Мне почему-то снова стала нравиться моя прежняя жизнь. А все матриархатчицы и матриархатчики пускай идут лесом, подальше от меня.

— Ладно, — быстро согласилась Мара. — Просто отправь меня домой и возвращайся к своим… этим…

— Собутыльникам.

— К ним, — кивнула принцесса.

— А я, между прочим, тебя спасать шёл. Мне Ит сказал, что ты спиваешься. Даже хотел тебя к матери отвести. Есть же в ней хоть что-то материнское? Не убила бы она своего ребёнка, тем более в таком состоянии.

Слова, а точнее эмоции, полились из меня нескончаемым потоком. Остановить их, наверное, не смогло бы ни одно существо этого мира, да и не этого тоже. Да, собственно говоря, никто и не старался. Мара лишь обняла мою голову, прижала к своей груди, и стала нежно поглаживать.

— Значит, говоришь, к гургутам?! — Резким движение я вырвался из объятий принцессы. — Ну, к гургутам так к гургутам! Давай руку.

***

— Я же говорила — идиот! — Возмущение Ариэль резануло по моим ушам.

— Ты как здесь? — Голос вождя был по меньшей мере удивлённый.

— Только идиот мог добровольно вернуться в заточение, да ещё и не один. — Казалось, водный дух сейчас начнёт рвать на себе волосы от бессилия.

— Да, действительно, зачем? — Удивление вождя плавно перешло в озадаченность.

— Да откуда я знаю? — Развёл я руками, чтобы подтвердить полное непонимание. — Мара сказала, к гургутам, вот я и шёл к гургутам, а оказался почему-то здесь.

— Почему-то? Потому что идиот! — не унималась Ариэль.

Когда наступил переломный момент в отношении водного духа ко мне, я понять не мог. Причём это было как-то сразу и резко. Прямо с места в карьер. То глазки строим, а то ненавидим прямо лютой ненавистью.

— Ладно, не шуми, — примирительно обратился вождь к русалке. — Может, он и не виноват.

— Ага, само получилось. И вообще, не командуй мной, хочу — шумлю, не хочу…

— Тоже шумишь, — внёс Великий коррективы.

— Но сама. Всё, если вам так нравится, то и сидите здесь, только уже втроём. Его я больше отсюда вытаскивать не буду. А то он сюда ещё кого-нибудь притащит.

С этими словами Ариэль высоко подпрыгнула и, сделав прощально-неприличный жест хвостом, свечкой ушла в глубину.

— Вот чего она? — спросил я у вождя.

— Да кто её знает, — вздохнул Великий. — Она хоть и дух, но женского рода. А там физиология, плюс тараканы, плюс…

— А можно при мне не обсуждать эту тему? — молчавшая до сих пор Мара решила подать голос протеста.

— Здравствуй, Мара. — Великий вождь как будто только сейчас заметил принцессу.

— Вот останетесь вдвоём и можете перемыть косточки всему женскому населению всех миров. Здравствуй, Великий.

— Так всё-таки зачем ты вернулся?

— Я же говорю, само получилось. Я вернулся в свой мир, забрал Мару, и мы пошли к гургутам. А пришли почему-то сюда.

— К гургутам, говоришь? — вождь озадаченно почесал подбородок.

— Да, — утвердительно ответил я.

— А думал ты в это время о чём?

— Ну, о твоей деревне, о тебе.

— Вот. — Указательный палец вождя обличительно уткнулся в мою сторону. — Вас ко мне и привело. Точнее надо быть в своих желаниях.

С этими словами Великого вождя в атмосфере повисла пятиминутка грусти.

Потом она добавила себе ещё пяток минут.

А после и вовсе решила перерасти в бесконечность.

— Нам вино вернули, — очнулся вождь через целую вечность. — Пойдём?

— Нет, — твёрдо заявил я, посмотрев на Мару. — Это не вход.

— Согласен, — кивнул Великий. — Это не выход, это средства от сумасшествия.

— Вино — это уже добровольное сумасшествие.

— Это смотря в каких дозах, — не согласился вождь.

— У нас с тобой одна доза — пока рогом не упрёмся.

— А чем сейчас не вариант?

— Так, мужики! А ну хватит сопли наматывать. — Мара подскочила с места как ужаленная и только сейчас стала похожа на ту Мару, с которой я познакомился миллион лет назад. — Что, так и будем сидеть?

— Вот, — многозначительно произнёс вождь. — Послушайте женщину. Сидеть в данной ситуации не выход. Пойдём по вину.

— Я тебя сейчас стукну, — пообещала Мара.

— Сергей, а ты что с ней сделал? — обратился вождь ко мне. — Это точно Мара? Мои глаза меня не обманывают?

Ответа на этот вопрос у меня не было, и я только многозначительно пожал плечами. А Мара действительно изменилась. Как будто у себя в квартире я оставил одну Мару, а забрал уже совсем другую. Была вздорной, шалопаистой девчушкой. Да, умненькой и прочее, прочее, прочее, но девчушкой. А сейчас перед нами всё чётче прорисовывалась молодая, рассудительная женщина.

— Ладно, пойду один, — проворчал великий вождь. — Мне ещё от общения с этой, как ты её называешь, Ариэль отойти нужно. А вы, когда голову сломаете в поисках выхода из… того места, где мы сейчас находимся, присоединяйтесь.

С этими словами Великий вождь резко поднялся на ноги и, не оглядываясь, побрёл от родника в сторону заветного камня, за которым невидимые надзиратели складывали наши пайки.

А вот интересно, Мару они на довольствие поставят? Или кто притащил, тот и кормить должен?

— Серёжа, так что мы будем делать? Ты же понимаешь, что сидеть здесь не выход? Тем более сейчас.

— Не выход, — согласился я. — Только его здесь нет, этого выхода. Да и почему сейчас? Чем сейчас отличается от потом?

— Да неважно, — отмахнулась Мара и, как мне показалось, немного смутилась. — Просто к слову пришлось.

И конечно же, я понял, что она соврала. И она поняла, что я понял. И всё это совсем не просто. Что-то важное произошло за эти несколько дней. Что-то, что в корне изменило Мару. А возможно, и не только Мару, но поняла это пока только она. И ведь не расскажет. По её лицу, одетому сейчас в маску грусти и тоски, видно, что не расскажет. Хоть пытай её.

Ага, пытай.

Это всё ещё Мара.

Да даже если и не Мара. Разве поднимется рука на девушку, даже чисто теоретически?

Что-то меня совсем не туда понесло. Наверное, от безысходности. А Великий не так уж и не прав. По винцу оно вот сейчас самое то. И чего я взбрыкнул? Ну да. Здесь Мара. И чего? Это же не повод отказываться от хорошего вина? Тем более в нашей ситуации.

— Знаешь, Мара, в моём мире умные мысли иногда приходят в совсем нетрезвую голову.

— Да иди уже, — усмехнулась принцесса, совсем как влюблённая жена. Вот та вот… когда ещё самое начало… когда ещё химия… когда разума нет… одни чувства.

И это было для меня каким-то очередным откровением. Второй раз за короткий срок я взглянул на Мару совсем другими глазами. Нет, не так. А второй раз за сегодня увидел совсем другую Мару. И эта Мара мне нравилась больше всего.

— Пожалуй, вождь справится и без меня, — прошептал я не в силах сдвинуться с места.

— Иди сказала, — толкнула меня в плечо принцесса.

Падая, я машинально ухватился за Марину шёрстку, и она оказалась в моих объятиях.

Целую вечность мы смотрели в глаза друг друга.

Смотрели и не могли насмотреться.

Смотрели и не могли оторваться.

— Нет, — наконец выдавила из себя Мара и упёрлась лапками мне в грудь. — Ты гел, я — вар. Иди к вождю. Найди выход и вытащи нас отсюда.

Наверное, впервые в жизни мне не захотелось спиртного. Не захотелось до дрожи, до ломоты в суставах. От одной мысли о гургутском вине стало противно настолько, что накатила тошнота.

— Знаете, я тут подумал, — Великий вождь, не дождавшись, решил вернуться в общество, — что, наверное, ты вернулся сюда не только потому, что представлял меня.

В руках Великого было два кувшина с вином, один из которых он протянул мне. Тошнота снова подкатила к самому горлу, и я, с трудом сдержав её порывы, отодвинул руку вождя с кувшином подальше.

— Может, эти старые мегеры, — при слове «мегеры» Мара состроила очень недовольную моську, — специально сделали так, что возвращаться ты можешь только в этот мир.

— Не складывается, — подумав, ответил я. — До этого я был ещё и в своём мире и забрал оттуда Мару.

— Ну тогда только в свой мир и в этот, — внёс коррективы в свою теорию Великий.

— Ага, и при каждом посещённом мире мы будем расширять этот список.

— Это надо проверить, — убеждённо произнёс вождь, отхлебнув из кувшина.

— А твоя теория про умные мысли на пьяную голову работает, — прошептала мне Мара.

— Да бред это. Где ты тут умные мысли нашла? Простой пьяный бред, — так же тихо прошептал я ей в ответ. — И как ты предлагаешь это проверить? — обратился я уже к вождю.

— Как и в прошлый раз, — спокойно ответил Великий, сделав очередной глоток.

— А в роли транспортного средства в этот раз выступишь ты?

— А чем тебя твоя Ариэль не устраивает?

— Ты допился уже до галлюцинаций? Ткни пальцем, куда посмотреть? Может, и мы её увидим?

— Ткнул бы я тебе, да, боюсь, лечить будет некому. Ты что думаешь, водная просто так ушла?

— Нет, ушла она сложно, с преподвыподвертом. И даже хвостом что-то неприличное изобразила.

— Да здесь она. Вон, на дне сидит. Дуется, правда, непонятно на что.

Приличный фонтан взметнулся с тихой водной глади и окатил водопадом меня с вождём с головы до ног. При этом на Мару не попало ни капли, хотя она тоже стояла, так сказать, в зоне поражения.

— Видишь, чего вытворяет? — беззлобно сказал Великий, отряхивая с себя воду.

— Детский сад, — поддержал я вождя. — А с виду взрослая женщина.

Новая порция воды досталась уже только мне.

— Да хватит уже. Вылезай.

— Если бы не мог дышать под водой, я бы тебя притопила бы уже прямо сейчас, и никто бы тебе не помог.

— Лучше перенеси его в наш мир. Надо одну теорию проверить.

— Вот скажите мне, — проворчала водный дух, — почему я вам помогаю? Вам двум! Тем, кто больше всего на свете бесит меня!

— Ну ладно я, — перебил Ариэль Великий. — А он-то тебе чем насолил?

— Потому что идиот! И вообще, это не твоё дело!

— Ну знаешь! — вскипел я праведным гневом. Вскипеть-то вскипел, но дальше не смог произнести ни слова. Мара железной хваткой вцепилась мне в руку, давая понять, что следует помолчать.

— Ладно, — смягчилась Ариэль. — Но это будет последний раз. Не знаю, чем вам это поможет, но в следующий раз…

— Да, да, да, — перебил Ариэль Великий, за что и получил очередной водный душ.

Что же, интересно, между ними было? Этот терзающий меня вопрос навязчивым зуммером пульсировал в моей голове всю дорогу, пока Ариэль буксировала меня под водой из этого мира. Не могут ведь так общаться посторонние люди. Хотя… Они и не люди вовсе. Но всё равно. Если даже предположить и самое интимное, то как? Она же дух.

— Приплыли. — Шлепком под пятую точку Ариэль отправила меня на сушу. — И да, напоминаю: всё, о чём ты скрипел мозгом по дороге, тебя не касается.

— Ты что, опять читаешь мои мысли?

— Лучше бы я этого не делала, — вздохнула Ариэль. — И если бы только мысли.

Оставив меня с кучей вопросов, водный дух скрылась в глубинах своей стихии. Я же попытался сориентироваться на местности, чтобы понять, где я, куда мне и зачем мне. Что-то я повёлся на проверку теории Великого, а вот о деталях хрен кто из нас подумал. Шагать в свой мир? Ну, шагну, а дальше? Попробовать из моего мира вернуться обратно в этот? Допустим. Если не получится, то прав вождь, и я снова окажусь в тюрьме. А если получится? А если в прошлый раз был какой-то сбой, и в мир-тюрьму я больше не вернусь, оставив там Мару и вождя? Вождя-то бог с ним, он и так сиделец. Но Мару… Это получается, что я сам, своими руками обрёк на пожизненное заключение принцессу варов?

— Получается, получается. И как не стыдно?

***

Голос, прозвучавший то ли в моей голове, то ли и впрямь наяву, подпрыгнуть от неожиданности меня не заставил. Но вздрогнул я прилично. Сказывалась практика. Буду я ещё на всякие голоса подпрыгивать.

— Зря, — констатировал всё тот же голос. — На твоём месте не подпрыгивать нужно, а бежать со всех ног.

И эта в моей голове роется как у себя в чулане. А без проходного двора было как-то поуютнее.

— Ну и что нам с тобой делать?

«Нам». Значит, она здесь не одна.

— А мы же для тебя всё сделали. Не мир — курорт. Еда. Выпивка. Собутыльник. Полный all inclusive.

— Лоя?

— Лоя, Лоя. Вот скажи, чего тебе там не сиделось?

— А ты бы сидела в тюрьме?

— А ты брось на чашу весов сравнения свою прежнюю жизнь и ту, что мы тебе предоставили. Какая больше тянет на тюрьму?

— Там я был свободен.

— Сам-то веришь в то, что говоришь? Вот то-то. И это хорошо, что пока только я узнала о твоём побеге. Если бы эта была Зара, то ты бы уже не разговаривал. Она у нас женщина на расправу скорая. Иногда сначала делает, а потом думает. Хотя нет. Она всегда сначала делает, а думать — это удел слабаков. И как ты только умудрился сбежать? Мы же все дорожки оттуда заблокировали.

Значит, про Ариэль она не в курсе. Это радует.

— А-а-а, значит, водный дух. Зара говорила, что ты с ней знаком. Хотя странно, духи по собственной воле ни с кем не сближаются.

— Откуда? Блин, мысли.

— А ещё и тормоз. Вот угораздило мою дочь выбрать именно тебя. И я так понимаю, отправлять тебя обратно бесполезно. Эта твоя Ариэль тебя снова вытащит.

— Она сказала, что в последний раз, — честно признался я.

— А был ещё и предпоследний? — удивилась Лоя. — И сколько предпоследних разов было? И зачем тогда обратно возвращался? Или ты мне сейчас заливаешь?

— Стой, не слишком ли много вопросов?

— Зато ни одного ответа. А самого главного не знаю даже я. Что теперь с тобой делать? Отнять у тебя способ хождения по мирам мы не можем. Да даже если и смогли бы, то твоя водная тебя протащит.

— А вы перекройте, — посоветовал я.

— Всё-таки туповатый местами. Вода — её стихия, она там барьеры на раз взломает. И, скорее всего, даже не заметит этого.

— Слушай, а зачем меня вообще куда-то изолировать? Что вы лезете в чужую жизнь? Кто вам дал право?

— Не хами, а то я в Зару превращусь. А ты, соответственно…

— Да хватит меня уже пугать, мама. Твоя дочь, между прочим, меня мужем назвала и свою жизнь с моей связала. Сплела в единый тугой жгут. Рассоединить невозможно, только если разрубить. Не боишься потерять дочь по собственному самодурству?

— Было такое, — ответила Лоя. — Только это всё в прошлом. Теперь моя дочь свободна. И ты не нужен, зятёк. И ещё раз повторяю, если бы на моём месте была Зара…

— Да, да, — перебил я Лою. — Я бы был уже труп.

— Цени.

— Оценю при случае. Но почему вы всё-таки решили, что мы сами — я, Хлоя, Мара и Болотная-младшая, не сможем разобраться между собой? Сами, без постороннего, даже пускай и близкого, участия. Точнее, участия близких.

— Об этом не может быть и речи, — отрезала Лоя. — И вообще, зачем тебе знать причины. Мёртвым они не нужны. А другого выхода я не вижу.

— Как быстро Лоя превратилась в Зару. Хорошо. А если я дам слово, не возвращаться в ваш мир? Дать слово позабыть всё не могу, не выполню. А вот не возвращаться — это в моих силах.

— Да кто же поверит слову алкоголика? Лишний стакан, и двадцать шагов с открытыми глазами…

— Как хорошо ты знаешь алкоголиков, — невесело усмехнулся я.

— Не забывай, я тоже жила в твоём мире.

— Интересно, в каком образе?

— Мозг совсем разложился от пьянки? Ты же видел.

— Точно, — шлёпнул я себе по лбу. — Писец. Прикинь, забыл. Ладно, — через продолжительную паузу продолжил я, — если другого выхода нет, можно хоть перед смертью удовлетворить моё любопытство?

— Смотря что, — уклончиво ответила Лоя.

— Вы правда хотели убить своих детей?

— Бред! — фыркнула Лоя.

— Об этом проговорилась Зара, — настаивал я.

— Тебе проговорилась? — прищурилась Лоя.

— Нет, но это неважно.

— Вот и не верь всему, что происходило не с тобой. Да даже тому, что происходило с тобой, тоже не верь.

— Последнюю просьбу можно?

— Говори.

— Только выполнить просьбу приговорённого — это святое.

— В твоём мире, — уточнила Лоя. — А здесь тебе не там. Говори, а я подумаю.

— Вытащи Мару и Великого из заточения.

— Мару?!

— Значит, не такие вы и всесильные. Да, я перенёс Мару туда, где вы заточили нас с вождём.

— Хорошо, Мару я вытащу, — согласилась Лоя.

— И вождя.

— Хорошо, и вождя. Только не сейчас.

— А когда?

— Скоро. Совсем скоро. А пока немного поскучает. О вечном подумает. О том, как вторгаться в устои. Но тебе это уже не интересно. Давай своё слово.

— Что? — не понял я.

— Но запомни, если ты его нарушишь…

— Ты серьёзно?

— Если ты его нарушишь, — повторила Лоя.

— Не шутишь?

— Да не перебивай ты. Вот действительно проще тебя убить.

И я дал слово. Честное и нерушимое слово, пусть и алкоголика. Поверил ли я, что у меня отнимут жизнь? Нет, до конца, наверное, не поверил. Поверил в то, что эта активная троица родителей найдёт способ изолировать меня от своих детей. Зачем им это было нужно? То тащили меня в свой мир. А то… Причём если бы я что-то сделал или что-то произошло, то был бы хотя бы намёк на понимание их решения, а так… Одни вопросы и нет ответов. И пусть уж я лучше буду в своём мире, чем они засунут меня куда-нибудь ещё.

Заоконье моей квартиры активно плакало дождём. Жизнь, сделав какой-то ненужный виток, снова вернулась к начальной точке. Всё это уже было. Ну, почти. Я не ощущал на себе тройственный взгляд, и мне совсем не хотелось выпить.

— Значит, ничего не повторится, — произнёс я пустой квартире. — Ладно, пойдём в новую жизнь. Где-то у меня были тряпка и не пропитая швабра.