Центурион Македонского

Дмитрий Витальевич Виноградов, 2006

Американцы щедры на обещания. За голову Бена Ладена они готовы заплатить десятки миллионов. А в России как раз есть люди, которые хотят этих денег. Печатается в авторской орфографии и пунктуации.

Глава 12

Оренбургский пуховый…носок

— Почем? — сунув руки в карманы, Петр стоял перед старушкой, разглядывая сушеную рыбину.

— Бери милок не пожалеешь, — старуха схватила две рыбины, разных размеров, средней копчености, с удивительным запахом.

— Я говорю… сколько стоит! — Петя наклонился к ее уху.

— Тридцать рублей, — старушка написала на бумажке цифру и сунула Пете под нос.

— На бабочку не поменяешь? — спросил Петя.

— Чего? — старушка убрала платок с уха.

— Я говорю…, — Петя посмотрел по сторонам, — на бабочку… не поменяешь?

Раскрыв пиджак, он показал ей Центуриона Македонского, заправленного в штаны.

— Уникальная вещь! — крикнул он ей в ухо, — бабочка Македонского, отдам за два хвоста.

— Поди прочь, — замахала руками бабуля.

Закрыв пиджак, он пошел дальше. Стоянка подходила к концу. Поезд просигналил, подстегнув пассажиров и провожающих активизироваться. Первые стали ломиться в вагоны, вторые наоборот. Петр подскочил к своему трапу, прыгнул на ступени, схватил проводницу за руку, подтянулся и побежал по коридору.

— Народу тьма, — открыв дверь сказал он, — казаки с мечами ходят, в шапках…

На стол легла бутылка, пакетик с соленой капустой, буханка хлеба и три луковицы.

— На трезвую голову тяжело ехать, — Петя подкинул емкость, и кивнул на пустую кровать ученого, — тем более с такими соседями.

— Не потерялся бы, — старик почувствовал толчок.

Поезд медленно тронулся с места.

— Не маленький, — Петя посмотрел бутылку на свет, — как слеза!

— А вещи как? — Вася посмотрел на лежащий чемодан и сумку профессора.

— Вещи отдадим проводнику, — решил Михаил Антонович.

— А зачем они ему? — удивился Петр, располагаясь на кровати, — он или себе заберет, или в окно выкинет.

Поезд набрал обороты, за окном снова стали мелькать дома, магазины, люди. Профессора не было. С коридора потянуло свежим запахом мочи. Михаил Антонович, помахал у лица газетой.

— С местами не повезло, — не выдержал он, — воняет…прямо глаза щиплет.

— Чем воняет? — Петя взял луковку, посмотрел на нее со всех сторон.

— Туалетом, — старик ткнул рукой в стену.

— А, — луковица легла обратно.

— А мне нравится, — подал голос Вася.

— Что воняет? — удивился старик.

— Ехать нравится, — Вася с наслаждением лежал на кровати, смотрел в окно и никуда не торопился.

Прямо за дверью, кто-то отчетливо пукнул. Петя засмеялся, широко открыв пасть. Через секунду потянуло говнецом. Михаил Антонович, не выдержал. Соскочив с належанного места он рывком дернул дверь. На полу, в птичьей клетке, сидела обезьяна. Увидев ветерана, существо, сжатое прутьями, выпрямило ноги, встала вместе с клеткой и пошло по коридору.

— Ништяк, — Петр отодвинул старика.

Обезьяна шла, как железный символ сюрреализма. Ее фигура, напоминающая Самоделкина без головы, качалась из стороны в сторону, опираясь о стены руками. В конце коридора показалась проводница. Молча, как должное, она взяла клетку за петельку на вытянутую руку, кратко ругнулась. Почти в тот же момент, открылась дверь, одного из купе, выпустив мужчину в халате.

— Убежал шайтан! — крикнул он, хватая клетку, — говори, не говори…ничего не понимает!

— Оригинально, — Петя закрыл дверь.

Завалившись на кровать, он снова взялся отгадывать слова.

— Животное с длинным носом, представляющее угрозу для санитаров леса, — зачитал он.

— Муравьед, — в купе вошел профессор, — еле успел…пришлось в совсем другой вагон заскочить…

На стол легли какие-то пакетики, пиво.

— Это Вам, — Павлодарский протянул ветерану пушистый комочек, — Оренбургские носочки. Носите на здоровье, не мерзните.

— Особенно в Узбекистане, — буркнул Петр.

Спустя несколько минут, в купе принесли чай.

— Прошу, — Павлодарский достал пирожок, протянул его Пете, — с брусничкой.

Молча приняв протянутый продукт, и сунув его в пасть, Петя отодвинул рукой стакан с чаем. Взял принесенную бутылку, снял пробку, заткнул горлышко пальцем, взболтал, сурово посмотрел на соседей и опрокинул ее в горло. Павлодарский сел рядом с ветераном. Петя сделал несколько глотков, остановился. Внимательно посмотрел на бутылку, понюхал, откусил пирожка и аккуратно поставил на стол.

— Ненавижу Оренбург, — вытаскивая из пирога щепку, Петя вытер сбежавшую слезу, — ни выпить…ни пожрать.