Наша цель

Джули Дейс, 2020

Мир может разрушиться из-за одного человека, который являлся опорой и основой для всего. Медленно и верно земля начинает давать трещины, и между зазорами застревают ноги. Попытка идти уверенным шагом может обернуться провалом, ведь, так или иначе, сбиваешься. Путь перед глазами размывается, и кажется, что остаться собой вовсе невозможно. Каждая частичка внутри сломана или нарушена. Ноющая дыра в сердце ежесекундно даёт о себе знать протянутыми воплями, оглушающими разум, и Алекс как никто другой чувствует ту разбитость, которая медленно и верно разрушает каждую сторону души и тела. Жизнь делает свой кувырок, заставляя начать с чистого листа в двух разных мирах. Там, где есть она, и там, где были они. Содержит нецензурную брань.

Глава 5

Том

Друзья. Я. Но нет одного — её. Она снова не пришла. Я не знаю причин, но догадываюсь, ведь это поймёт даже слабоумный. Причина — я. Она избегает встреч с друзьями из-за меня. Каждый проклятый раз, когда мы собираемся, у меня саднит в горле. Все делают вид, что ничего не произошло и всё хорошо, но факт остаётся фактом. Это какое-то лицемерие. Все мы прекрасно понимаем, что есть либо я, либо она. Хотя, вероятней всего, есть только я, потому что за всё проведённое время с друзьями, она так и не появлялась.

Я самый настоящий трус, потому что оставил её и теперь боюсь посмотреть в глаза. Конечно, это уже было, ведь мы случайно встретились в супермаркете, но преднамеренная встреча пугает меня до чёртиков. У меня не хватает силы духа спросить у кого-то, будет ли он, а на счёт Алекс — я не могу быть уверен, либо она спрашивает у Лизи, либо находит причину избегать наших встреч. Сделав глоток пива, которое казалось горьким и одновременно безвкусным, я упёрся взглядом в одну точку — детская площадка, которую Джаред устанавливал лично. Пара качель, над которыми небольшая выпуклая дорога в виде радуги, по левую сторону лестница, а с другой — горка. Мэди и Мэйс без ума от них, поэтому всегда тянут кого-то за руку для того, чтобы их покачали или поиграли. Мой брат чертовски везучий.

Ароматы, шедшие от гриля, сворачивали желудок, и выделялась слюна, но как такового аппетита не имелось. Стол ломился от еды, за которым уместились все: Трент, Крис, Ками, Дин, Лизи и Джаред, но парочка последних в сторонке порхали над мясом и тихо смеялись, обнимаясь и целуя друг друга, они соприкасались даже руками, когда Лизи держала тарелку, а Джаред выкладывал на неё мясо. Если раньше я не особо наблюдал за ними, то сейчас они очень часто приковывают моё внимание. Парочка стульев пустовала, и я думал, что они по праву должны принадлежать Бекке и Алекс, но в который раз один из стульев меня разочаровывает и угнетает.

— И кого ты там увидел? — толкнув меня локтем, усмехнулся Дин.

— Темноту, — кивнул я, говоря совсем не о ночной тишине, окружающей район, а о собственной душевной черноте.

Свет на детской площадке отключён, но достаточно того, что освещает зону отдыха, где находимся мы.

— Тебе не помешает сходить к специалисту, я одного знаю.

— Возможно, ты прав, — выдохнул я, делая новый глоток и бросив взгляд в сторону Трента, который как обычно перепирался с Крисом, пока Ками закатывала зелёные глаза, сидя между ними.

Если Алекс избегает встреч не только со мной, но и с друзьями, то сейчас я хочу сделать то же самое, потому что как бы они не старались — она фигурирует в разговорах или воспоминаниях и после чего, несколько пар глаз устремляются на меня, словно я должен что-то добавить или завыть на Луну. Собственно, завыть мне действительно хотелось. Лизи и Джаред заняли свои стулья, и от меня вновь не ускользнуло то, что Джаред сразу протянул руку по спинке её стула, показывая свою территорию, следом он склонил голову на бок, посмотрев на жену, дарующем ему взгляд, в котором даже слепой мог заметить блеск. Мой брат явно ляпнул подобную себе хрень, из-за которой улыбка на лице Лизи прибавила блеска глазам. Я терзаю самого себя, когда смотрю на них. Конечно, есть ещё Крис и Ками, но не они были теми, с кем мы делили диван под просмотр фильмов, кто спал в соседней комнате, с кем мы завтракали, и кто просто сносил всё вокруг из-за испытываемых чувств, словно ураган Сэнди. Лизи отвлеклась на телефон, который зазвонил, и прижала его к уху. Сведя брови, она тут же вскинула их и вновь показала счастливую улыбку. Прокатив по горлу ком, я устремил взгляд на площадку.

Какого чёрта со мной происходит, и что я делаю? Эти вопросы я успел задать самому себе не меньше сотни раз, но ответа так и не нашёл. После нашего расставания, я боялся её увидеть, но сейчас желаю этого всей душой, потому что секундная встреча уже случилась.

Что ж мысли материальны.

Услышав приветственный гул друзей, я медленно повернул голову, встретившись с глазами, которые вижу каждый чертов раз, когда закрываю свои. Она другая. Изменённая. Новая. Обновлённая. Это Алекс новой версии. Светлый оттенок волос, которые спадали волнами на одну сторону, едва достигали плеч; белый топ, заправленный в джинсы, открывающие её щиколотки, и под которым нет ничего, заставил меня проглотить слюну и втянуть воздух в лёгкие; открытые туфли на каблуке, благодаря которым её ноги кажутся длиннее и стройнее, но это заслуга не только каблукам, я не вооруженным глазом вижу, как она похудела, у моей Алекс были щечки, сейчас черты её лица острее, розовые губы кажутся пухлее, а глаза больше. Но важно не то, как она изменилась, важно то, что она держит предплечье парня рядом с ней. На вид лет двадцати пяти, азиатской внешности, но скорей это смесь национальностей. Взгляды друзей тут же обращаются ко мне, но я делаю спокойный вид и ловлю только один взгляд — Джареда, в котором читается ехидное «Я же говорил». Хочется показать брату средний палец, но я не рискую жестикулировать. Первым человеком, кто подлетает с места и чуть ли не сбивает её с ног, конечно, Лизи, дальше за ней это делает Ками. Они скучали по ней, но лишь я знаю, насколько сильно переплюнул их в тоске по девушке, чья улыбка сейчас направлена в сторону подруг.

— Всем привет, — улыбается Алекс, когда девочки выпустили её из своих объятий, — это Фрэнк.

Парни приветствуют его рукопожатием, протянув ладони через стол и называя свои имена. Последним человеком, кто принимает его приветствие — я. Я снова чувствую пристальные взгляды друзей на себе, но с тяжестью выдавливаю короткую улыбку.

— Том.

— Приятно познакомиться, — вежливо улыбается он, но я чувствую и вижу, как его оценивающий взгляд скользит по мне. Она ему рассказала?

Не особо.

— Взаимно.

Занимая пару свободных стульев, Алекс больше не касается парня, но это всё равно не отменяет того факта, как сильно я вжался в спинку стула. Искоса я бросаю в его сторону взгляд из-подо лба, рассматривая каждую деталь. Самые простые джинсы синего цвета, белая футболка и кроссовки. Абсолютно ничего необычного, и пока парни начинают вести с ним диалог, я понимаю, насколько он прост и одновременно воспитан. В его речи нет пафоса, высокомерия и заносчивости, он смеётся и приветливо улыбается им, что ещё больше меня злит, ведь я желаю другого: чтобы они не приняли его и даже возненавидели. К сожалению, это лишь мои желания и не более, в реальности всё иначе. Им не за что испытывать к нему неприязнь и тем более ненависть. Лизи и Ками слушают Алекс, из речи которой я улавливаю обрывки фраз о работе, журнале, колонке и фотографиях. Я не понимаю и не могу сопоставить один к одному, чтобы правильно понять её, парни сидят ближе и гогочут громче девочек, и это бесит. Но моё сердце начинает разрываться и реветь от радости, когда я слышу следующие слова:

— Мой парень говорит…

Дальше я уже не слушаю, потому что цепляюсь лишь за три слова. На лицах парней чёрным по белому отражается удивление, но я больше не смотрю на них. Я смотрю на Алекс, которая улыбается Фрэнку, обвив его руку своей. Он — гей. Они не пара. Не вместе. Он не её парень и никогда им не будет, если, кончено, не бисексуален, но, тем не менее, у него есть парень. Твою мать, парень.

— Серьёзно? — восклицает первым Крис, в принципе, как обычно. — Чувак, ты гей?

— Я думал, что вы это сразу поняли, — смеётся Фрэнк, пока голова Алекс покоится на его плече, за которой я слежу, словно ястреб.

— Ты скрытый гей или как? — продолжает Крис.

— Открытый.

— Тогда какого хрена ты на него не похож?

— Я же не обязан наматывать флаг на шею, чтобы транслировать свою личную жизнь.

— Мир сошёл с ума, ты — гей, — выдыхает друг, после чего указывает на Дина. — Он — гей. Какого хрена? Посмотрите на девочек, они вам совсем не нравятся? Моя задница намного лучше сисек? Серьёзно?

— Я сейчас тебе врежу, — бурчит Камилла и сверлит в нём взглядом дыру.

— А что? — смеётся Крис, широко ей улыбаясь, — у тебя самые лучшие, ты же знаешь, Луна.

Камилла тяжело выдыхает и качает головой, дав Крису подзатыльник и назвав его идиотом, пока парни смеются, а девочки улыбаются. Я слишком сильно скучал по этой улыбке. Мне не хватает её как солнечного света, благодаря которому организм насыщается витамином D. Восемь лет Алекс дарила её мне. Конечно, остальным тоже, но именно я получал ту нежную, наполненную любовью улыбку. Она совершенно особенная. Не такая, как другие. В ней столько эмоций и глубины, что я струсил и выплыл на поверхность, найдя первый попавшийся круг спасения, который оказался камнем, унёсшим меня в темноту собственного отчаяния. Алекс не смотрела в мою сторону, чего не сказать обо мне, ведь я не мог отвести от неё взгляд. Она обводила глазами компанию и цепляла в ней меня, но не останавливалась, словно во мне нет ничего особенного, словно я посторонний и чужой для неё человек, словно я сливаюсь с остальными. Хотя, вполне возможно, что именно таким я и стал. Внутри меня самый настоящий шторм, буря, ураган, потому что я помню её слова.

— Я люблю смотреть на тебя.

— И что в этом интересного?

— Когда ты задумчивый — хмуришь брови, когда решаешь примеры — кусаешь колпачок, когда сосредоточен на игре — щуришься, когда смотришь фильм — внимательно следишь за всем, что на экране.

— Дополнить? — улыбнулся я, смотря в зелёные глаза.

— Давай, — засмеялась Алекс, сложив руки на обеденном столе и положив на них подбородок.

— Когда я смотрю на тебя — я улыбаюсь.

Смех Алекс тут же затих, через секунду она подскочила с места и, склонившись над столом, заключила моё лицо в свои ладони, впившись губами в мои.

— Тост? — предлагает Трент, подняв бутылку пива.

— Валяй, псих, — усмехается Крис, который всегда его так называл, в то время как Ками снова закатывает глаза.

— Псих? — переспрашивает Фрэнк, переглядываясь между парнями.

— Я учился на психолога, — кивает Трент.

— Какая нахрен разница? Хочешь быть с ними наедине, значит нужно стать психом, — фыркает Крис.

Пока парни снова начинают перепираться, я смотрю, как медленно лучезарное лицо Алекс меняется на мрачное. И это, мать вашу, ещё не всё. Фрэнк берёт её ладонь и сжимает в своей, из-за чего я чувствую, как мои кулаки начинаются чесаться, а лицо приобретает красный оттенок. Она смотрит на него, и улыбка трогает уголки её губ. Я знаю эту улыбку. Так она улыбается в знак благодарности. Меня буквально трясёт, а стекло в виде бутылки пива, вот-вот готово расползаться трещинами. Когда-то она сжимала мою ладонь, чтобы получить поддержку. Это тоже для неё в прошлом. С каждой новой минутой в её обществе, я хочу завыть, потому что с её стороны не чувствую ничего, в то время как моё нутро разрывают чувства.

— Давай тост, — говорит Джаред, но смотрит на меня, мысленно посылая просьбу успокоиться, но держаться всё сложнее и сложнее.

Если он — гей, то хреновый, потому что сейчас он улыбается и держит ладонь моей девушки. И я готов разбить эту чертовку бутылку об его башку.

— Во-первых, за то, что мы собрались, во-вторых, за знакомство и, в-третьих, за Тома, — улыбается Трент, взмахнув бутылку в воздух.

Все понимают, о чём говорит Трент, кроме Алекс и Фрэнка, которые устремили на меня взгляды, я же в ответ смотрю на них, точней, на их руки, где крепко переплелись пальцы.

— Я занимаюсь бейсболом, — сообщаю я для Фрэнка, хотя говорить с ним — это последнее, что желаю сейчас. Мне с трудом удаётся открывать челюсть и оставаться спокойным, а не цедить сквозь зубы. Фрэнк задаёт немой вопрос, смотря на меня и на остальных.

— Он ушёл с работы и вернулся в команду, — говорит за меня Трент, потому что я не в состоянии продолжать свой монолог.

— Сколько уже не играл? — дружелюбно улыбается Фрэнк.

Много, но снесу твою башку максимально точным ударом.

— Год был в запасном составе.

— В запасном составе запасного состава, — дополняя, гогочет Крис.

— Заткнись, придурок, — вступает Джаред, удивляя друзей и меня в том числе, — одумался и вернулся, с кем не бывает. Я рад, что ты перестал горбатиться на этого мудака.

— Кем работал? — продолжает спрашивать Фрэнк.

— В юридической конторе адвокатом.

— В любом случае, поздравлю, всегда нужно выбирать дело по душе, — он отпускает ладонь Алекс и протягивает её мне, я же принимаю её только по той причине, что она могла сохранить тепло моей девушки и то, что он, наконец, больше не касается её.

— Поздравляю, — говорит Алекс, едва приподняв уголки губ и это первые слова от неё за сегодняшний вечер в мою сторону. Благо, что я уже отпустил кисть Фрэнка, потому что руки затряслись, а ладони вспотели. Так убого я ещё никогда себя не ощущал, я буквально смотрю ей в рот. Неужели она отпустила меня и нас?

— Спасибо, — киваю я, желая получить кулак Джареда в направлении своего лица.

Зелёные глаза больше не смотрят на меня, теперь они обратились к остальным. Я последний присоединяюсь к бокалам и бутылкам друзей, которые звенят в знак тоста. Секунды, пока она смотрела на меня, — я не могу выкинуть из головы. Это словно отпечаток, который будет сопровождать тебя на протяжении всей жизни.

Сейчас я как никто другой понимаю Джареда, который бесился из-за Дина, но парадокс в том, что до признания, ему пришлось обуздать себя несколько лет, я же получил ответы практически сразу, но это ничего не меняет.

— Мы идём? — нависающий над Лизи Дин, улыбается ей широкой улыбкой.

— Конечно, — кивает она, поднимаясь со стула.

В эту же секунду я перевожу взгляд на брата, который готов рвануть с такой силой, что подорвёт не только Нью-Йорк, а весь штат, а то и вовсе всю страну. Жму ему ладонь, он сидит молча, но сжав челюсти и скрипя зубами за ровной полоской из губ. С одной стороны — это забавно, а с другой страшно. Джаред на многих наводит ужас не только из-за своего пофигизма за содеянное, но и из-за того, что профессионально занимается боксом. Я редко вижу таких смертников как Дин, которые смотрят на него, как на равного. Они практически сразу не нашли мир между друг другом, хотя причина совершенно неизвестна, да и Дин не особо рвётся конфликтовать с ним, хотя легко даёт отпор, не поведя и глазом.

— Увидимся дома? — улыбается Лизи, смотря на Алекс, которая ей кивает, после чего, она окидывает взглядом толпу. — До завтра.

Практически каждый в один голос говорит «пока», но не Джаред, который сверлит её взглядом. Этот ураган в виде их взаимоотношений может пошатнуть каждого. Но Джаред сам виноват, когда уходит от прямых вопросов об их отношениях, Лизи же принимает его позицию и по этой причине не считает себя ему чем-то обязанной. Мы провели достаточное количество времени в компании друг друга ещё в школе, чтобы я хорошо её узнал. Она не будет бегать за ним, и выяснять отношения. Возможно, это тоже бесит Джареда.

Бомба всё-таки рванула, когда Дин закинул руку на плечо Лизи, а она в ответ обняла его за талию, над чем-то смеясь. Поднос Джареда взлетел вверх и опустился на стол с таким грохотом, что удивительно, если Лизи и Дин не услышали и не вернулись. Кукуруза оказалась везде, даже в волосах Алекс, из которых я её тут же убрал. Стакан был пуст, чему мы все были благодарны, а в тарелке осталась только кукуруза и яблоко. Ещё минуту, Джаред смотрел из-подо лба в ту сторону, где исчезли Лизи и Дин, после чего он поднялся.

— Только попробуйте мне что-то сказать, — прорычал Джаред, направляясь к выходу.

Все молчали, смотря ему вслед. Когда двери ударились друг о друга, я перевёл взгляд на Криса. Он — лучший друг Джареда, которого знает со времён школы, они практически всегда вместе и похожи характерами. Логично, что он должен стать тем, кто пойдёт обуздать его ярость и будущие ошибки.

— Пойдёшь за ним?

— Не-а, — закрутил он головой, на что я вопросительно выгнул бровь, — проверенная хрень, живому сейчас к нему лучше не приближаться.

— Это же Картер, он может сотворить какую-нибудь хрень! — вступает Бекка.

— Нет, он просто пробьёт какую-нибудь стену кулаком, — усмехается Крис и делает глоток сока, словно это привычное дело. — Советую не трогать его, сам успокоится. Проверенный факт. И он сам виноват. Тут я поддерживаю Лизи.

— Ты же его друг! — восклицает она.

— Вот именно. Я его друг и поэтому говорю правду, которая не всем нравится. Можете засудить меня за это.

Взгляд вновь фокусируется на Алекс. Меня бесит, что она улыбается ему, смеётся, позволяет касаться себя. Если они ходили вместе по магазинам и при нём она мерила лифчик, я сейчас же снесу его голову. Никто и никогда не коснётся её так, как это делал я. Даже если для этого мне придётся держать свечку над ней — я буду это делать на протяжении суток и всей жизни в целом. Телефон верещит в кармане, но я не тороплюсь доставать его, хотя стоит. Джаред снова сморит на меня с ухмылкой и выгибает бровь, на что я тут же достаю мобильник и прикладываю к уху, не посмотрев на имя звонящего.

— Привет, сынок, — с нежностью отзывается голос мамы.

— Привет, — улыбаюсь я, получая частичку тепла. В эту секунду глаза Алекс встречаются с моими, но она тут же отводит взгляд в сторону. Либо мне кажется, либо тень боли всё же промелькнула. И я всеми возможными способами хочу показать, а лучше закричать о том, что это мама, а не Чарли.

— Как дела? Почему не звонишь? Как Алекс?

Глоток пива попадает не в то горло, из-за чего я начинаю закашливаться, привлекая внимание друзей. Один вопрос и я погиб. Я не могу признаться родителям, на что пошёл по своей же тупости. Они ничего не знают и, судя по дружелюбному тону мамы, Алекс ничего не сказала, она молчит так же, как и я. Искоса взглянув в сторону девушки, которая держит моё сердце и мысли в плену, я прочистил горло и обобщил.

— Всё хорошо. Вы как?

— Тоже чудесно, хоть бы приехали в гости или мы к вам.

— Мам, работы много навалилось, — отвернувшись от друзей, тихо вру я, — обязательно приеду… приедем.

— Хорошо. Люблю тебя. Поцелуй за меня Алекс.

— Конечно.

Скинув вызов, я потираю шею и смотрю на звездное небо, где ярко светит полная Луна. Не знаю, поняла ли она, кто звонил, но я жутко хочу оправдаться перед ней, хотя это глупо. Я боюсь посмотреть на неё, не причинив себе и ей боли, уже ничего не говоря о поцелуе.

Её поцелуи.

Они самые лучшие. Нежные, трепетные, страстные, горячие, вкусные и сладкие. Я уже забыл, какого это — целовать Алекс. Кажется, что последний раз это было лет десять назад, хотя прошло несколько месяцев. Из воспоминаний меня вырывает звук бьющейся бутылки.

— Охренеть, ты придурок, — фыркает Крис, смахивая пиво с шорт.

— У тебя руки дырявые, — выдыхает Трент, закатив глаза.

— Сам ты дырявый, нахрена ты так сильно лупишь по бутылке? Она не железная.

— Ты сам её уронил.

— Ты сам её уронил, — передразнивает Крис, продолжая вытирать штаны.

— У тебя экстернальный локус контроля, Купер.

— Псих. Лечи своих больных.

— Это типы личности, идиот.

— Я нормальный тип.

— Нормальный с экстернальным локусом.

— Иди нахрен, — морщится Крис, и я улыбаюсь. Их тупое панибратство иногда бывают веселыми. Особенно, когда Трент приписывает Крису отклонения, а второй посылает его нахрен.

На пороге дома появляется Мэйс, за которым следует Мэди, оба они довольно бодро и весело бегут к столу около двенадцати ночи.

— А кто будет спать? — хмурится Лизи, усаживая на колени Мэйса, в то время как Мэди подбегает к Джареду, но тут же откланяется в сторону Алекс, которая принимает её к себе и начинает целовать в щёку. От одного вида у меня ноет сердце и появляется улыбка на губах.

Я не могу оторвать взгляд от этой картины, потому что фантазия тут же рисует нас и нашего ребёнка. Я не знаю, кто это будет: мальчик или девочка, ведь сейчас даже Алекс не моя. Мэди что-то тихо лепечет ей на ухо, после чего Алекс представляет её Фрэнку, и лицо моей племянницы со стеснительной улыбкой прячется в шее, которую я когда-то целовал. Следом, она спрыгивает с рук Алекс и идёт ко мне, я уже знаю зачем.

— Мэдисон, он не даст тебе конфет, — строгим тоном говорит Лизи, когда маленькие ручки обнимают мою ногу, а голубые глаза заглядывают прямо в душу. Я готов отдать ей всё, даже последние носки и меня пугает такая лёгкая отдача с моей стороны. Один взгляд и я готов сдаться, купив ей всё, что она пожелает.

Мэди обращает взгляд к Лизи и смешно надувает щёчки, выпучив нижнюю губу.

— Не пытайся, это не работает, — продолжает Лизи, пока Джаред тихо посмеивается рядом, а Мэйс кусает сосиску, смотря на сестрёнку.

Топнув ножкой, она бежит к Джареду и умещается на второй ноге. Эта маленькая хитрюга знает, что он не сможет отказать ей точно так же, как и я. Она — наша общая слабость. Косым взглядом я вижу, как на них смотрит Фрэнк и как на его губах играет улыбка. Алекс протягивает Мэди ладонь и что-то тихо щебечет ей с улыбкой, пока Лизи щурит глаза, смотря на подругу. Хоть Мэйс и молчит, все мы знаем, насколько страшен его союз с сестрой. Лизи и Джаред иногда готовы взвыть, но терпят и переносят их проказы с дёргающимися глазами. Это не удивление, что у них такие дети, было бы странно, если бы в этой семье родилась парочка послушных тихонь.

— Скажите маме, что вы любите её, и мы пойдём спать, — говорит Джаред, переглядываясь между детьми.

— Я люблю маму, — кивает Мэйс, заключая шею Лизи в кольцо своих рук и оставляя след от гриля на щеке.

— Не буду, — хмурится Мэди, скрестив руки под грудью, — она не даёт конфетки.

— Мама дала тебе сегодня часть своей шоколадки, а этого она не делает даже для меня, потому что мама любит шоколадки. И если ты не любишь маму, значит, мы поделим с Мэйсом твою часть маминой любви. Да?

Мэйс тут же согласно кивает, а брови Мэди ещё ближе сводятся друг к другу, из-за чего все тихо начинают посмеиваться. Джаред тянется к Лизи и обоюдно с Мэйсом, они начинают целовать её щёку.

— Наша мама, теперь у нас больше мамы, — улыбается Джаред, добиваясь нужной реакции от дочери и это работает.

— Это моя мама! — восклицает Мэди, начав отгонять их, но они продолжают настойчиво целовать щёку Лизи, из-за чего Мэди начинает брыкаться и хныкать, — отдайте, это моя мама!

— Твоя-твоя, но, если ты не будешь обижаться на маму. Мы договаривались, что ты получаешь две конфеты в день. Так?

Мэди кивает, смотря на Джареда с обиженным лицом.

— Сколько ты сегодня съела?

В ответ, она показывает два пальца.

— Значит, на сегодня всё.

— Но дядя обещал!

— Вот завтра он тебе и даст, а сегодня уже всё.

— Обещаешь? — протягивает Мэди, смотря на меня.

— Обещаю, — киваю я, — только ради этого остаюсь у вас.

Личико Мэди вновь озаряет улыбка, после чего она целует Лизи столько же раз, сколько и Джаред с Мэйсом, а то и больше, затем эта тройка вышагивает к дому. Пока Мэди подпрыгивает, держа его ладонь, Мэйс поднял голову и слушает.

— Он — хороший отец, — улыбается Фрэнк.

— Да, — с улыбкой, кивает Лизи.

Поймав секундный взгляд Алекс, которая заговорила с Лизи и Ками, а Фрэнк в это время общался с парнями, я поднялся со стула и зашагал следом за Джаредом. Находится рядом с ней и понимать, что сам потерял и выбрал этот путь — становится невыносимо, но я должен разобраться с самим собой, чтобы не повторять ошибок прошлого. Она нужна мне, как вода для жизни, но пока я не излечил самого себя, не думаю, что смогу осчастливить её. Возвращаться к тому, от чего мы ушли — значит, повторить этот круг ада. Я хочу видеть ту девушку, которая была со мной всегда, а не ту, кого я сделал из неё за год.

Тёплый мягкий свет освещал угол комнаты, взгляд нашёл Джареда, который лежал на постели Мэди, а она на его груди. Мэйс же всегда засыпал сам, сколько я его помню. Он вообще самостоятельный, Джаред категорически против того, чтобы с ним сюсюкались как с девочкой, но сам обнимает и целует его, что порой очень смешно. Но это даже не дело воспитания Джареда, а то, что Мэйс сам по себе такой, он всё любит делать сам и не любит получать помощь со стороны. И это кое-кого очень напоминает. Мне страшно, потому что он не просто внешняя копия Джареда, но и внутренняя. Я надеюсь только на взросление, которое поменяет его характер.

Облокотившись боком на дверной проём, я потёр шею, смотря на брата, черты лица которого, можно едва различить при тусклом свете ночника в розетке.

— Тебе повезло, — шепчет он.

— В плане чего?

— В плане того, что он по мужским задницам спец. Но это ещё ничего не означает.

— С какой стати?

— С такой, что он не единственный мужик на планете.

— Я не могу вернуться к ней таким.

— Каким?

Выдохнув, я пожал плечами и упёрся взглядом в окно.

— Запутавшимся в самом себе.

— Советую шевелить задницей в поисках, иначе опомнишься слишком поздно.

— С какого момента ты начал думать головой, а не членом?

— Я всегда думал ею, придурок.

— Да, когда познакомился с ней. Кровь от члена в голову ударила, благодаря чему заработал мозг.

— Сейчас я встану, выйду из комнаты, посмеюсь и заеду тебе в челюсть, — с улыбкой в голосе, шепчет Джаред.

— Буду не против, сам хотел попросить.

— Не будь идиотом, Том. Брось свою Чарли и вернись к Алекс.

— Ты всё-таки запомнил её имя, — посмеиваюсь я.

— Я же не конченый идиот с проплешиной в башке.

— Мне не нужно никого бросать, я уже говорил, что мы не вместе.

— Хочешь сказать, ничего не было?

— Не было… раз поцеловал… может пару раз… — вздыхаю я, — вот дерьмо.

— Алекс лучше об этом не знать.

— Я не буду ей врать.

— Не начинай с этого, иначе можешь даже не рассчитывать на дальнейший разговор.

— Я в курсе, но кто знает, может, она тоже пошла на подобный шаг.

— Не пошла.

— Тебе откуда знать?

— Потому что они похожи, сам знаешь. Слава Богу, что мы — нет.

— С чего ты взял?

— С того, что я не пытался забыть Лизи или заменить кем-то. Я знал, что хочу её и то, что она будет только со мной.

— Я на боковую.

Со своими словами, я медленно побрел в гостевую комнату, оставляя Джареда с детьми.

— Не хочешь побыть с ней? — слышится из комнаты.

— В том то и дело, что хочу, — выдыхаю я, после чего закрываю дверь и падаю на кровать.

Находится с ней в одной компании не трудно, трудно понимать, что я не могу коснуться её или хотя бы просто заговорить с ней. Может, Алекс и улыбается, поздравила меня, но я знаю её восемь лет. Я вижу в этом взгляде обиду и разочарование, из-за чего хочется рвать и метать. Это только моя вина, Алекс тут не при чём, это я загубил отношения. Это я уничтожил нас.

Когда я думал о том, что мне лучше найти такую же, как я сам — я глубоко заблуждался. Оказывается, что мне нужна буря. Как жаль, что осознание и понимание ценности в ком-то, приходит именно тогда, когда теряешь. Смотря на неё, я готов кусать локти, потому что собственноручно отказался от самого себя. Хотя, кажется, что я совсем себя не знаю, а это то, с чем должен разобраться. Сейчас я чётко осознаю свою ошибку. Алекс хотела говорить и пыталась поговорить со мной, но я совершенно ополоумел и не слышал её.