Наша цель

Джули Дейс, 2020

Мир может разрушиться из-за одного человека, который являлся опорой и основой для всего. Медленно и верно земля начинает давать трещины, и между зазорами застревают ноги. Попытка идти уверенным шагом может обернуться провалом, ведь, так или иначе, сбиваешься. Путь перед глазами размывается, и кажется, что остаться собой вовсе невозможно. Каждая частичка внутри сломана или нарушена. Ноющая дыра в сердце ежесекундно даёт о себе знать протянутыми воплями, оглушающими разум, и Алекс как никто другой чувствует ту разбитость, которая медленно и верно разрушает каждую сторону души и тела. Жизнь делает свой кувырок, заставляя начать с чистого листа в двух разных мирах. Там, где есть она, и там, где были они. Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Алекс

Привыкнуть к тому, что теперь каждое утро будильник оповещает меня о том, что пора делать подъем — новинка. Последний раз я жила таким ритмом только в университете, хотя периодически приходилось подниматься по звонку, сейчас мои будние дни сделали сальто и поменяли свои планы. Я далеко не консервативный человек, новинки всегда приходились мне по вкусу, наверно, определённый режим на работе тоже должен стать таковым. Эйфория от чего-то нового, заряжает энергией и воодушевляет, хотя я пока даже не представляю, с чего должна начать и каким образом продолжать. Кроме того, я даже не знала, какого дресс-кода должна придерживаться, поэтому выбрала что-то между. В любом случае, к каждому образу нужно лишь добавить красную помаду, которая выделит среди окружающих. Это я и сделала. Чёрный топ с V-образным вырезом отлично сочетался с таким же цветом брюк, вслед которым на ноги легли чёрные туфли. Женщина вамп — это сегодня я. Ещё раз сделав круг вокруг собственный оси напротив зеркала, я закинула сумку на плечо и уже вышла из квартиры, когда вновь вернулась назад. Мне нужна хотя бы моральная поддержка, потому что я одна. Коммуникабельность — это про меня, но чувство того, что кто-то держит твою ладонь в знак поддержки намного больше. Схватив рамку с фотографией, где я, Лизи и Бекка в центральном парке корчим рожицы, я сунула её в сумку и выбежала из квартиры.

Чистым везением было то, что я живу в пятнадцати минутах ходьбы от офиса, на такси это время можно увеличить вдвое, если не втрое, особенно утром, когда город просыпается и торопит каждого её жителя. Солнечные лучи сочились между высоток, освещая путь и согревая тело благодаря чёрному цвету, которое оно так любит. Я погрузилась и вошла в колею тех спешащих с самого утра людей, которые забегают в Старбакс для того, чтобы прихватить с собой стаканчик ароматного кофе. Это как ритуал каждого жителя, есть ещё один: пробежка с утра, но пока я должна понять специфику новой работы, чтобы позволить бодриться подобным занятием. Наверно, Нью-Йорк сложно представить без двух вещей: кофе и тех, кто занимается пробежкой, это стиль жизни и мода города, кроме того, полезно для здоровья.

Как только я вошла в стены лифта, они моментально наполнились ароматом из стаканчика. Странное тихое утро в понедельник, словно я перепутала дни и пришла в воскресенье.

— Придержите, пожалуйста! — выкрикнул мужской голос, из-за чего я на автомате вскинула руку, которую тут же защемили двери. Резкая боль пронзила кисть и заставила зажмуриться, но было ещё одно: стаканчик того самого великолепного напитка покоился не во мне, а на мне, точней, на одежде.

— Чёрт! — хмыкнула я, стряхивая напиток с одежды, хотя было бы проще просто снять её и выжать.

Из-за произошедшего, двери лифта открылись, впустили соседа и вновь закрылись, но он так и не взметнулся вверх. Подняв глаза, я встретилась с серыми, прожигающими и рассматривающими меня. Под пристальным вниманием к себе, я перекатилась с пятки на пятку и выпрямилась, боль в руке и вовсе испарилась, либо же я просто перестала её чувствовать. На вид лет так двадцать пять. Белый джемпер закатан до локтя; чёрные джинсы и белоснежные кроссовки, которые удивляют меня не меньше, чем джинсы; русая копна волос напоминает оттенок Тома так же, как и серые глаза, разве только в них нет ноток голубого; длинные пальцы держат в руках телефон, а одна нога стоит на носке, перекрестив впереди первую. Запустив пятерню в локоны, парень убирает их назад и пухлые губы поднимаются в улыбке.

— Джинсы? — первое, что выдыхаю я, — кроссовки? А так можно?

— Можно, — смеётся он. Этот голос дружелюбный, приятный и отдаёт мужественностью, из-за чего я вновь перекатываюсь с пятки на пятку.

В ответ я свожу брови и перестаю пялиться на парня, вновь начиная копошиться с топом и брюками, которые прилипли так, словно стали вторым слоем кожи.

— Тебе, кажется, нужна новая одежда, — улыбается он, на что вскидываю голову и стреляю в него ироничным взглядом.

— Отличная дедукция, — киваю я, — я уже жалею, что придержала лифт.

Незнакомец смеётся и нажимает на кнопку моего проклятого этажа. Хочется спросить «за что?», что я, собственно, и делаю, но у себя в голове.

— Готов загладить вину, — весело проговаривает он, из-за чего я вновь стреляю в него смирительным взглядом.

— Во-первых, это не смешно, во-вторых, я не думаю, что у тебя в ящичке завелись женские брюки и топ.

— Ты всегда такая злюка или это только по понедельникам?

— Думаю, если это повторится ещё раз, то может войти в привычку.

Как только двери лифта открываются, напротив я застаю своего начальника во всей красе идеально отшитого костюма цветом мокрого асфальта. Разглядывая стопку документов в руках, он поднимает янтарные глаза и удивлённо вскидывает брови.

— Мисс Блинд, мистер Мактаггарт, — кивает Фрэнк, который с сегодняшнего дня стал для меня мистером Ли.

— Доброе утро, — весело выдаёт мой путник и покидает лифт.

— Видно, оно не у каждого доброе, — подняв уголки губ, мистер Ли, рассматривает мою одежды.

Хочется сказать что-то в ответ, но я держу язык за зубами, потому что Фрэнк чётко разделяет рабочие отношения и личные. Да, за небольшой промежуток времени, он успел стать мне кем-то вроде друга. Я не люблю называть таковым каждого, но именно он приходил на помощь и был рядом в ту субботу, когда я решилась провести время с друзьями, а не придумывать отговорки.

— Так ты идёшь? — с улыбкой и блеском в серых глазах, обращается ко мне парень.

— Благодаря тебе, я вылила стаканчик горячего кофе на одежду. Ещё ошпарилась и ушибла запястье, но, несмотря на это, была дружелюбной, а спасибо так и не услышала.

— Спасибо, — смеётся он, — отблагодарю тебя новым стаканчиком и одеждой сегодня, а если быть точным — прямо сейчас.

— Мисс Блинд, я зайду к Вам в ближайшее время, — уведомляет меня мистер Ли, когда я делаю шаг из лифта, в котором продолжала стоять.

— Хорошо, — киваю я, получив короткую улыбку, которая сказала о многом, после обращаю взгляд к парню.

Двери лифта закрываются, оставляя нас одних в тишине офисных стен. Это действительно странно, что мимо в спешке не пробегают сотрудники и не галдят на весь коридор. Около восьми утра, тут пусто, словно сегодня первый выходной, а мы те, кто не завершил работу и пришёл, чтобы её доделать.

— Мартин, — представляется парень, протянув мне руку.

— Алекс, — говорю я, вкладывая свою ладонь в его.

— Милый топ, залитый кофе, Алекс.

— Клёвые кроссовки, подстать известному издательству, Мартин.

— А ты не любишь оставаться в долгу, — смеётся он.

— Тут ты прав.

— Я должен исправить свою ошибку и загладить вину. Идём.

Он не отпускает мою ладонь, продолжая держать её в своей, из-за чего становится неловко. Я вновь возвращаюсь в прошлое и те времена, когда мою руку мог взять только Том. Только с его пальцами я переплетала свои и получала наслаждение, приливы счастья и гордости. Всё в прошлом, но моя память не считает это поводом для того, чтобы забыть. Наоборот, при каждом удобном случае, она проводит параллели с настоящим.

Открыв дверь через несколько других, Мартин с азартом усаживает меня на кресло, и пока я гуляю взглядом по кабинету, он успевает нажать на кофемашине кнопку запуска, начав перебирать груду одежды, висевшую на напольной вешалке. Положив ладонь на серебристые подлокотники, я посмотрела на идеально прибранный стол, где каждая папка стояла к папке, а карандаш к карандашу, словно это рабочее место самого настоящего педанта. На моём жизненном пути есть один перфекционист с именем Лизи, но у неё всегда одно из двух: порядок или хаос, другого не дано. Думаю, если сейчас заглянуть в ящик, то там всё лежит ровно по размеру, что даже забавно, ведь Мартин не похож на человека, страдающего подобной чертой идеальности. Хотя, я о чём я говорю? В офисе никого нет, кроме нас, либо кто-то ещё может тонуть в бумагах ещё с пятницы. Время перевалилось за восемь, а я так и не вижу спешки за стеклянными дверями, которые должны открывать сыр-бор в это время.

— Где все?

— В плане? — не оборачиваясь, спрашивает Мартин.

— Когда я была тут в последний раз, тот каждый носился как курица без головы.

— Скорей всего ты попала под конец недели, — посмеивается он, — ближе к выпуску всегда так. У нас нет нормативного режима, Алекс.

— Что? — в недоумении переспрашиваю я.

— Он есть только у новичков. Все остальные работают по своему времени. У мистера Ли интересная политика. Его не волнует, сколько ты сидишь на рабочем месте и вообще бываешь ли в офисе, для него важно то, что ты сдаёшь. Мы все люди творчества, и нам требуется подкрепляться вдохновением.

— Зачем тогда ты тут?

— Потому что я — швейцар, мне нужна точность, и я могу делать всё тут. Для меня так даже удобнее.

— И мистер Ли не думает, что его сотрудники сейчас могут нажиться в постели?

— Понимает, он ведь не глуп, но это его интересует в последнюю очередь. Главное — работа, которая ложится к нему на стол вовремя.

Протянув мне брюки, похожие на мои собственные и топ, Мартин рассматривает мою одежду и улыбается, словно подобрал почти точную копию. Только то, что на мне — я шила сама, а то, что протягивает он — пахнет брендом. И я оказываюсь права, когда вижу язычки с названиями.

— Ваш кофе, — улыбается он, поставив кружку на стол, — мы в расчёте.

— Что у тебя в кабинете делает эта одежда?

— Висит.

— Я уже говорила, насколько точны и гениальны твои изречения?

— Ты что-то упоминала о дедукции, но я готов послушать ещё раз, — смеётся Мартин и усаживается за рабочий стол.

— Не в моих привилегиях повторять.

— Как жаль, надеюсь, услышу ещё раз.

Сделав первый глоток, я закрыла глаза и замычала. Я уже говорила, насколько невероятно выпить кружечку кофе с утра? Скажу ещё раз: это прекрасно. Особенно, если никуда не торопиться и не вылить этот чудесный напиток на себя. Но через секунду понимаю: я сижу напротив незнакомого парня и издаю чуть ли не стоны от удовольствия. Распахнув глаза, я встречаюсь с дымчатыми серыми, которые внимательно следят за мной.

— Из тебя чудесный бариста, но мне пора. Фр… — успевая остановить себя на полуслове, я хочу вылить новую порцию кофе на голову, дабы мозги выплыли на нужную позицию в черепе. Никто не должен знать о том, что мой начальник на самом деле человек, с которым я провожу хоть и малую, но часть дня. Кроме того, он знает намного больше, чем положено знать человеку, который принял тебя на работу.

Марин щурит глаза и продолжает сверлить меня взглядом, из-за чего я ёрзаю на стуле. Не понимаю, почему чувствую себя неуютно в его компании, но, когда встаю и подхожу к двери — всё становится предельно понятно. Я вижу в нём Тома. Они похожи, только Том не такой любитель точности и порядка, скорей, это внешняя схожесть. И я вновь меняю мнение, когда Мартин закусывает колпачок ручки. Так делал Том, когда над чем-то размышлял. Хочется биться головой о стену до тех пор, пока не вышибу собственную память, хотя сомневаюсь, что и это поможет выбить образ бывшего парня.

— Алекс! — останавливает меня Мартин, когда я делаю шаг за порог его кабинета.

Завернув лицо в его сторону, я ожидаю вопрос или то, что мне желают сказать.

— Как на счёт ужина в семь?

— Спасибо, я не ем после шести, — говорю я и закрываю дверь, слыша смех Мартина.

Долго у двери постоять не удаётся, ведь они стеклянные, разве только матовая поверхность не может показать моё лицо Мартину, а поверьте, его лучше не видеть. Я чувствую, как язык закатился куда-то в гортань, как отхлынула кровь от головы, и как вытянулось лицо. Я ожидала всего, что угодно, но не такого предложения. Мартин может быть и не плохой, но смотря на него — я думаю о Томе. Кому я лгу? Я смотрю на каждого и думаю о нём, дело даже не в их схожести. Скорей, суть в том, что я только что увидела: идеальность. Возможно, это не плохо, ведь он разложил свою жизнь по полочкам, как и карандаши по цвету и размеру, но я не такая и никогда такой не буду. Моя жизнь — это безумие, сейчас одно, а через минуту — другое, я быстро меняю планы. Моя квартира — хаос и непостоянство, я люблю в нём работать, потому что это и есть мой порядок. Такие люди никогда не смогут ужиться вместе, это вечные споры, придирки, упрёки и нотации.

Плюхнувшись на кресло в кабинете, который ещё месяц может быть моим, я повернула голову к окну, за которым слышались сигналы клаксонов и проезжающие шины. Одновременно и тишина, и шум, напоминающий мою жизнь последнее время. Снаружи озорство, внутри пустота. Улыбаясь самой себе, я зажгла новый огонёк в душе, как символ того, что я — новая. Другая Алекс. Свободная. Я не знаю, какого это. Не знаю, как быть одной, ведь я не помню себя без него. Одинокая слеза покатилась по щеке, но я быстро её смахнула и вновь улыбнулась. Я должна найти себя без него. Стать улучшенной версией Алекс.

— Слёзы радости? — раздался мужской голос, из-за которого я подскочила на кресле и ударилась коленом о стол, издав что-то вроде писка.

Взгляд сфокусировался на мистере Ли или Фрэнке, я даже не определилась с тем, как должна называть его хотя бы собственной в голове. Занимая кресло напротив, мужчина смотрит на меня тем же добродушным взглядом, который был в те дни, когда мы познакомились. Если говорить о знакомстве, то оно не удалось, потому что я его испортила. Но важно не начало, а продолжение.

— Наверно, — выдыхаю я, а он поднимает уголки губ.

— Второй раз в офисе и новое происшествие.

Не сразу понимая, о чём он говорит, я вспоминаю, что сейчас на меня залитая кофе одежда.

— Вероятно, понедельник не станет моим любимым днём.

Фрэнк посмеивается и ставит локоть на подлокотник, подперев кулаком подбородок и вытянув из пятерни указательный палец, который ложится на щёку. Несколько минут мы молчим: я вновь обращаю взгляд к окну, а Фрэнк продолжает смотреть на меня. Между нами словно проходит немой разговор, и я прекрасно понимаю, о чём он думает.

— Он, кажется, тоже разбит.

— Думаю, что ты преувеличиваешь, причём через-чур, — киваю я, продолжая наблюдать за проплывающими мимо пышными облаками.

— Думаю, я преуменьшаю.

— Я хорошо его знаю.

— А что, если ты знала не того человека?

Переключив внимание на Фрэнка, я смотрю в янтарные глаза, которые в ответ смотрят на меня.

— Возможно, ты прав. Том, которого я знала, никогда бы так не сделал.

— Ты ведь всё равно меня не будешь слушать? Так? — улыбается он.

— Может быть, — смеюсь я.

— Тогда хотя бы смени одежду, смотрю, Мартин поделился с тобой.

— Это его вина, так что да, он должен был всё исправить.

Фрэнк покинул кресло и подошёл к окну. Засунув руки в карманы, он молча смотрел в одну точку, пока я наблюдала за ним. Конечно, спина мужчины мало что может рассказать о чувствах или показать то, о чём он думает, но я почему-то чувствую его эмоциональное поле. Он не торопится что-то рассказывать о себе, да и нужно ли? Он — хороший человек, который может прийти на помощь в трудную минуту, и он пришёл.

— Иногда нужно отпустить, чтобы найти себя, Алекс. Поверь мне, я как никто другой это знаю. Мы совершаем ошибки, за которые приходится платить не деньгами. Мы платим за это разбитым сердцем. Ты любишь его?.. Хотя, зачем спрашиваю, ведь всё вижу сам. Если скажу, что он тоже тебя любит, ты всё равно ни поверишь, будешь отрицать и начнёшь спорить, приводить свои аргументы, но твоя правда не обвязывается быть истинной. На самом деле, всё может быть в точности наоборот. Я хочу попросить тебя только об одном: дай ему время.

— Сколько? Прошло три месяца. Сколько я должна ждать? Я могу ждать всю жизнь, но чего я буду ждать? Призрака? Да, он найдёт себя, но сделает это без меня… он уже это сделал.

— Если любишь, то будешь ждать хоть всю жизнь.

— Я люблю, но я не хочу быть одна. Я не хочу ждать человека, который не желает приходить.

— Просто дай ему время.

Покачав головой, я подхватила новую одежду и встала на ноги.

— Понимаешь, это как ждать у моря погоды: ты надеешься, веришь, ждёшь сутками напролёт, а ничего не случается. Ты понимаешь, что ждать больше некого. Он не придёт. Он ушёл. И вдруг ты вспоминаешь, что у тебя есть ты. Ты понимаешь, что беречь нужно себя, ведь ты у себя одна. Ты заслуживаешь счастья, даже если его подарит другой человек.

— В тебе говорит обида, Алекс.

— Да, обида, — соглашаюсь я, позволяя слезам покатиться по щекам, — а разве это не естественно? Разве это не обидно, когда тебя оставляют молча, без объяснений и прощаний!? Но обида не самое главное. Я разочаровалась, понимаешь? Я знала другого человека, это был мой идеал, но он вдруг испарился. Исчез. Передо мной предстал другой человек: тот, кто не способен посмотреть в глаза и сказать прощай.

— И ты сможешь спокойно смотреть на него?

— Я уже это делала на выходных.

— Ты избегала его взгляда.

— Может быть, но это не столь важно. Пройдёт время. Раны затянутся. Я смогу посмотреть на него не для того, чтобы узнать ответы на свои вопросы, я сделаю это для того, чтобы сказать спасибо за опыт.

Фрэнк поворачивается ко мне и выгибает бровь. Уголки его губ поднимаются.

— Говоришь как я когда-то.

— Я оказалась права?

— Отчасти, да, но не полностью. Ты простишь любимому человеку всё, даже его отсутствие.

— Ты всё ещё мой друг или всё-таки начальник? — улыбаюсь я, когда Фрэнк оглядывает собственную рубашку и расправляет брюки.

— Так ты всё-таки добавила меня в список друзей?

— Ты где-то между. Я пока не определилась.

Фрэнк смеётся и качает головой.

— В таком случае, мисс Блинд, что за вид на рабочем месте? Советую переодеться и приступить к рабочим обязанностям.

С этими словами, он шагает к дверям, но от меня не ускользает улыбка на губах, когда он покидаем кабинет. Его принцип разделения рабочих и личных отношений явно рушится с каждым новым днём. Не удивлюсь, если скоро мы под ручку будем ходить на обед.

Последующее время я переодеваюсь и погружаюсь в работу. Благодаря одиночеству, возможность включить музыку для вдохновения — становится реальной, следом проходят поиски проекта, который станет моим первым. С каждым новым часом, работа начинает нравиться мне всё больше и больше. Не найдя ничего лучше, я останавливаюсь на интерьере в китайском стиле и духе, который интересовал меня ещё со школьных времён. Воспоминания вихрем проносятся в голове, и многие связаны именно с Томом: наш вечер, когда мы ужинали в китайском кафе. Я в точности помню этот день, потому что он стал практически первым свиданием с ним. Уходя от одной точки, я вновь возвращаюсь к ней. Таково моё проклятие.

Тройка счастливых лиц подглядывает на меня с фотографии, которую я прихватила с собой, и за это я салютую себе пять. Мысленно каждая из них со мной. Бекка прилетает раз в месяц, и только по одной причине — мы. Но я пропустила её прилёт по собственной глупости. Том больше не должен быть тем, кто станет между мной и друзьями. Они у нас общие. Пора поверить в слова, которые я когда-то сказала в доме Лизи и Джареда: люди расстаются каждый день, это не конец света.

Я направляю мысли в нужную сторону и по крупице, по копеечке, начинает получаться то, что я должна делать еженедельно: статья. В дверь стучат, и только через минуту я отрываюсь, смотря на силуэт, ожидающий разрешения войти. Это тоже в новинку.

— Входите.

На пороге в ту же секунду появляется Мартин, из-за чего я застываю с карандашом в руке, который давно отвлёкся от темы, рисуя платье, которое вскоре должно стать явью, а не зарисовкой.

— Обед? — с улыбкой, предлагает он, держа руки за спиной, — или ты не ешь после двух?

— Пока не нагуляла аппетит, и ты уже загладил вину.

— Хорошо, что я знал твой будущий ответ, — смеётся он, вынимая из-за спины пару ланч пакетов.

Занимая кресло напротив, пока я медленно выгибаю бровь, Мартин ставит один передо мной, и в нос ударяют ароматы того самого кофе, которое я планировала выпить утром.

— Я купил именно тот, что был у тебя.

— У тебя сверхобоняние?

— Да, особенно если это запах моего любимого вкуса.

— Ладно, ты загладил вину дважды, теперь я могу сказать о том, что утром ничего не было.

— Хорошо, только верни завтра одежду, — посмеивается он, разрывая бумажный пакетик.

— Забираю свои слова назад. Возьми мои вещи, потому что всё произошло по твоей вине.

Мартин усмехается, посмотрев на меня из-подо лба. В эту секунду телефон начинает звонить, а я, не глядя на экран, принимаю вызов, удерживая взгляд на парне напротив, который раскрывает чёрную пластмассовую упаковку, издавая трескающиеся звуки, следом перед глазами появляются невероятной аппетитной красоты пончики с глазурью.

— Передумала? — смеётся он.

— Вполне возможно, — киваю я, вспоминая, что держу телефон возле уха.

— Надеюсь, об ужине после шести.

— Не хочу тебя расстраивать, — улыбаюсь я, и переключаюсь на звонок, — алло!?

— Спасибо, что принимаешь мой звонок, но разговариваешь с кем-то другим, — хихикает Лизи.

— Прости, — откликаюсь я, растягивая губы в счастливой улыбке, — как дела?

— Ничего не меняется. Как первый рабочий день?

— Если не учитывать утро, то всё чудесно.

В эту секунду Мартин забирает рамку с фотографией и начинает с интересом рассматривать её, искоса поглядывая на меня. Пухлые губы парня трогаются в улыбке, а после, он тихо начинает смеяться.

— Познакомишь с подругами? — шепчет он, на что я закатываю глаза.

— Ты ведь понимаешь, что мы можем обедать вместе? — продолжает Лизи.

— Да, если наш обед будет составлять два часа или больше. Ты забыла, где ты и где я?

— Всего лишь разные стороны Нью-Йорка, — хихикает она.

— Да, можешь позвать Джареда, он приедет с третьей стороны.

— Он и так приезжает, — довольно провозглашает Лизи, из-за чего я вскидываю брови.

— Господи, что будет, если вас разлучить на сутки в одном городе?

— Ничего.

— Да, ничего, вы всего лишь пророете новую ветку метро для себя.

— Возможно, — хихикает подруга.

— Как Мэди и Мэйс?

— Отлично, драконят Джареда.

— Это моя месть, — улыбаюсь я.

— За что?

— Не буду говорить, я не одна, но мы обе знаем, — смеюсь я, — и не закатывай глаза. Я всё ещё мирюсь с вашими отношениями.

— Мне почти двадцать четыре. Мы в отношениях четыре года и у нас двое детей.

— Да, ещё ты замужем за Картером, я смирюсь с этим только в следующей жизни, но даже в этом сомневаюсь. Дай мне время привыкнуть.

Лизи хихикает, Мартин держит в руках рамку, но смотрит на меня, в ответ я смотрю на него. Кто первый моргнёт, тот и выиграл. В негласную игру — играю только я, но это меня совсем не останавливает. И он проигрывает, потому что отводит серые глаза к окну.

— Ладно, Джаред приехал, возможно, мы доедем до тебя.

— А где Мэди и Мэйс?

— Ками решила устроить Крису адский день.

— За что? — смеюсь я.

— За что-нибудь, когда дело доходит до Джареда или Криса — причины не нужны.

Конец ознакомительного фрагмента.