Экстремальные отношения

Джосс Вуд, 2012

Профессиональный устроитель торжеств Мэдисон Шоу встречает в одном из баров Кейптауна своего первого возлюбленного, ныне успешного спортивного психолога Кейла Гранта. Роман студентки и молодого сотрудника кафедры был страстным и стремительным, а разрыв – нелепым и болезненным. Со дня их последней встречи прошло десять лет, Мэдди повзрослела, похорошела, стала сильнее духом, однако в личной жизни не преуспела. Кейл не обделен женским вниманием, но и его сердце остается свободным. Их неудержимо влечет друг к другу, но людям со столь разными характерами нелегко ужиться вместе, к тому же Мэдди получает предложение поработать в Нью-Йорке, а значит, через несколько недель им снова придется расстаться. Самое время проверить, есть ли у этой любви второй шанс…

JOSS WOOD

She’s So Over Him

Copyright © 2012 by Joss Wood

© ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

© Перевод и издание на русском языке, ЗАО «Издательство Центрполиграф», 2016

Глава 1

— Отлично смотришься, Мэд!

Несмотря на шум и гам в баре, голос прозвучал вполне отчетливо. Такой завораживающий, ровный, густой, уверенный. Как горячий шоколад после прогулки в промозглую осеннюю погоду. Побуждающий сердце взмывать и падать, словно на американских горках.

Мэдди Шоу глянула влево. Вот он! Прислонился к стойке, а к нему приклеилась блондиночка, типичная киса. Глаза не обманывали Мэдди. Это Кейл Грант. О боже, из простого симпатяги он превратился в мужчину в самом соку. Был как длинная жердина, а стал как мощный утес. Раньше собирал волосы в хвост, теперь подстриг так, что их кончики касались воротника рубашки, а от прежней козлиной бородки не осталось и следа.

Окинул ее взором, задержавшись на груди, отчего перехватило дыхание. На ней был узкий топ с изображением развеселой куколки. В глубоком вырезе виднелся краешек желтого бюстгальтера. Взгляд Кейла дольше необходимого задержался на ложбинке бюста и остановился на крохотной красной брошке-бабочке, которую она недавно купила.

— Кейл Грант! Вау. Привет.

«И хватит пялиться на мою грудь, дорогой, не то придется остудить твой пыл».

Подавив желание поправить бюстгальтер, она встретила взгляд его фантастических темно-лазурных глаз, казавшихся иногда черными. Или кобальтовыми. Как же ей всегда нравились эти глаза! Она показала на бар:

— Хотите что-нибудь?

Кейл уселся на высокий табурет. Его светлоокая подружка-блондинка устроилась рядом. Мэдди обслужила клиента и повернулась к нему. Он жег ее тем самым взглядом, который она так хорошо помнила.

— Чем ты занимаешься, черт возьми?

— Не знаю. Овец выращиваю? Программы для компьютеров пишу? Макраме?

— Я имею в виду: каким ветром тебя сюда занесло? Ты ведь такая умница.

— Я прекрасно поняла, что ты имеешь в виду.

— Да? Десять лет назад ты училась маркетингу и связям с общественностью. Планы были наполеоновские. И вот ты здесь?

Мэдди лишь вздыхала, пока он сыпал вопросами. Ну, что ему ответить?

— Работа как работа. Налить вам что-нибудь?

— Рюмку шардоне и кружку…

— Мэдди! Эй, Мэдди!

Голос звучал громко и требовательно, его нельзя игнорировать. Мэдди улыбнулась, а долговязый завсегдатай стал протискиваться сквозь толпу к стойке.

— Привет, красотка.

— Привет, привет. Нат, я так по тебе соскучилась! Кисну здесь, хоть помирай с тоски.

— Я так тебе благодарен. Йобург^[1] восхитителен. Спасибо, что подсказала то классное местечко в Мелвилле. Мы здесь в кафешке рядом с вами. Приходи туда на перерыв. — Нат поцеловал ее в губы, коснувшись пальцем носа, и растворился в толпе.

Мэдди выпрямилась и вежливо улыбнулась Кейлу. У него перехватило дыхание от ее веселого вида, но она и бровью не повела.

— Извини. Итак, шардоне и…

— Кружку пива. — Кейл мрачно осклабился. — По-прежнему без флирта ни шагу, Мэдди?

— Я же брала уроки у такого спеца! У тебя было чему поучиться.

— Я… — Кейл осекся.

Спутница прихватила его за рукав пальчиками в кольцах с бриллиантами, наклонилась так, что вырез платья оказался прямо перед его глазами, что-то шепнула ему на ухо и удалилась в дамскую комнату.

— А ты, похоже, все еще находишь блондинок в эскорт-сервисе?

Он невольно скривился. Она с сожалением вспомнила, как он ценил ее тонкий юмор.

— Она милая. Не совсем мой тип, но милая.

— Как это — не твой тип? Ты же всегда бегал за пышногрудыми загорелыми блондинками.

Она отлично помнила, как за ним, его братом-близнецом Оливером и их дружбанами волочились длинноволосые дивы с ногами от шеи, не умевшие и двух слов связать.

В его глазах читалось, что он отнюдь не забыл их жаркие ночи. Она дарила ему волшебные ласки, о которых он дотоле не ведал. Так что ей есть чем гордиться. Или наоборот, тогда была полной идиоткой?

— Ладно, пусть так. Но если она не твоего типа, зачем покупаешь ей выпивку и позволяешь к тебе липнуть?

Кейл отвел взгляд. Мэдди показалось, что он слегка покраснел от смущения.

— Она… у меня перед ней некие обязательства.

Мэдди чуть не охнула от удивления. Никогда он не обременял себя обязательствами.

— Проиграл пари? Свидание наугад? Сделал одолжение приятелю?

— Я тебя десять лет не видел. Разве нам больше не о чем поговорить, кроме моей личной жизни?

— Отчего же? Если газеты каждую неделю сообщают о тебе пикантные подробности.

— Не каждую неделю, раз в три месяца. Когда они оставят меня в покое!

— Оставят, если перестанешь лезть под телекамеры и тусоваться где попало. А если хоть один твой роман продлится больше месяца, может, никто и не будет любопытствовать, с кем ты еще встречаешься.

Он стрельнул в нее раздраженный взгляд, она одарила его широкой улыбкой.

— Ты все сказала?

Мэдди пожала плечами, наполнила кружку пивом, чувствуя, что покрывается румянцем. У нее по-прежнему мурашки по коже от одного его взгляда.

Кейл постучал по стойке и взял кружку. Провел пальцем по ободку.

— Как давно все это было.

Мэдди кивнула и приняла заказ от двух красоток, уже основательно наклюкавшихся и подпевавших оркестрику. Мэдди дождалась, когда они удалились, и испытующе посмотрела на Кейла. В пятницу вечером передышки ждать не приходится.

— Каким ветром тебя к нам занесло? Обстоятельства заставили перебраться?

— Живу, где жил. Недавно услышал об этих местах, решил побывать, присмотреться. Ты не можешь хоть на минуту остановиться, чтобы мы спокойно поговорили?

Подошел толстяк, сделал заказ и хлопнул Кейла по плечу. Попятился от его взгляда. Да, Кейл по-прежнему внушает уважение одним своим видом. Мужчины рядом с ним теряли уверенность, женщины краснели.

— Извини, не получится. Сейчас народ повалит.

— Да и так уже хватает посетителей.

— Это еще цветочки!

Она прикрикнула на расшумевшихся студентов, а когда те притихли, наклонилась к Кейлу, не в силах дольше сдерживаться. Язык чесался кое-что сообщить. Пусть у них и был коротенький романчик, простая порядочность требовала это сделать. Но как подобрать нужные слова? Что сказать человеку после ужасной трагедии — потери брата-близнеца? Она решила особо не мудрствовать.

— Так жаль бедного Оливера. Хороший был парень.

Оливер всегда представлялся ей современным Икаром, вольным духом и телом. Его кончина не удивила, победить рак не удалось.

Кейл посмотрел куда-то поверх ее головы. Она увидела, как напряглось его лицо, потемнели глаза. Он взглянул на ее руку, сжимавшую его запястье.

— Спасибо.

— Мэдди, приветик!

Она отдернула руку и повернулась к Дану, другому бармену:

— Да?

— Маловато нашего фирменного вина осталось. Не выручишь?

Сбегать за вином как нельзя кстати. Хороший повод восстановить душевное равновесие и немного перевести дух. Кто бы мог подумать, что и через десять лет один взгляд Кейла вызовет у нее гормональный взрыв. Она все еще тянулась к его сильному телу и любовалась мужественным лицом.

«Все это просто химия. Нормальная реакция на сексапильного парня. Нечего по этому поводу переживать». Она уже забыла, как это — чувствовать себя женщиной, так давно никого не хотелось. Неплохо, учитывая, что последние три года совсем потеряла интерес к мужчинам и сексу. Черт, в настоящую монахиню превратилась. Правда, привычками келейниц и религиозным рвением не страдала.

У него симпатичное лицо и сексуальное тело. Ясно, взбудоражило. И ничего больше. Это десять лет назад она легко влюблялась. А сейчас стала другой. Или нет?

— Пойду схожу. Все равно недурно бы освежиться. Пять минут, ребята.

Джим — владелец «Смеющейся королевы», хороший парень, хотя и любитель совать свой нос куда не следует, — вырос перед ней у самых дверей:

— Вот красавчик так красавчик. Где ты его откопала?

— Любопытный, как женщина! — хохотнула Мэдди. — Возьму на заметку, во что превращаются мужчины, когда даешь им волю.

И юркнула в дамскую комнату, несказанно удивившись, когда Джим ввалился за ней. Мэдди посмотрела в зеркало и поморщилась. Во влажном и жарком воздухе бара волосы сбились, макияж потек, смазанная тушь делала ее похожей на удивленного енота.

— Чувак конкретный! А он не гей случаем? — озаботился Джим. И поежился от ее испепеляющего взгляда. — Ладно, ладно, не гей. А кто тогда?

— Первый любовник.

— Первый? Самый-пресамый первый? О-о-о! И ты перед ним в таком виде?

— Уж конечно, хотела бы встретить в элегантном деловом костюме, на шпильках и с хорошей прической! Если бы не пятничная запарка, сидела бы по другую сторону стойки, потягивала мартини сама, а не другим подливала.

Джим явно сгорал от любопытства. Мэдди решила представить облегченную версию.

— Познакомилась на первом курсе универа. Он собирался получить степень доктора философии. Занимался спортивной психологией и подрабатывал на университетской спортивной кафедре. Перед этим два года путешествовал по миру. Мы очень недолго встречались. Послала его, вот и все.

— М-м-м. У меня бы челюсть отвисла от удивления, если бы все оказалось так просто. Подробности завтра, мисс.

«Если бы все было так просто». Кейл — это нечто! Едва она влилась в его компанию, — а его дружбаны, старше ее, далеко не всегда оказывались умнее, — голова пошла кру́гом. Он то и дело менял женщин. Она сокрушенно качала головой, когда брошенные пассии называли его бессердечным ублюдком, а потом округляли глаза, когда он как ни в чем не бывало снова к ним подкатывал.

Да, в один прекрасный день человек, душа любой компании, над которым она посмеивалась, с которым болтала и заигрывала, положил на нее глаз. «Хватит ходить вокруг да около, пора заняться делом». Так и сказал. Мистер Мне-Не-До-Лирики. Надо было насторожиться, но она позволила ему соблазнить себя, подарила девственность. Дура набитая! Ведь знала, какой он ужасный, ненадежный. Казалось, она сможет его изменить. Идиотка!

Вытерев размазавшуюся тушь, она ополоснула лицо, собрала волосы, смотала в узел и закрепила на затылке. «Перекрасить волосы невозможно, как и изменить прошлое». Однако надо действовать.

Мэдди собралась с духом, навесила на лицо улыбку и вернулась в бар, передав Дану две бутылки. Подружка Кейла еще не вернулась.

— Ты все еще увлечен триатлоном?

Наверняка увлечен.

— Иногда участвую в соревнованиях. Но вообще переключился на экстремальное ориентирование.

— А это что за зверь?

— Триатлон в терминальной стадии. Бег, велосипед, гребля, ориентирование, альпинизм, — объяснил Кейл и насупился, когда она повернулась обслужить посетителя.

Мэдди поймала ревнивый взгляд подружки Кейла и знаком предупредила его об опасности.

— Приятно было снова увидеться, Кейл.

Он перегнулся через стойку:

— Слушай, давай как-нибудь встретимся, поболтаем? Могу вернуться, когда провожу Берни.

Мэдди призадумалась. К чему это приведет? Ну, покажет ему, как распрекрасно без него живется. И пусть кусает локти от того, как много потерял. Неплохо бы утереть ему нос. Хотя, положа руку на сердце, жуть как хочется понять, многого ли лишилась она. Узнать, как сложилась его жизнь, скучал ли он по ней хоть немного. Стоит смирить гордыню, хотя не исключены проблемы.

— Поздновато будет. До полуночи мне не освободиться.

— Ничего страшного. В любом случае сон меня еще не одолеет. Вернусь около полуночи.

Мэдди кивнула, почувствовав прикосновение к руке, повернулась к Джиму, прислонившись к его грузному телу, словно ища поддержки. Много лет он и его компаньон были ее лучшими друзьями. Арендовали и в конечном счете продали ей квартиру в их доме. Образовалась забавная дружеская компания: двое немолодых мужчин, которых держит в ежовых рукавицах своенравная соседка.

— Не хочешь передохнуть? — Джим похлопал ее по руке и стрельнул взглядом в Кейла. — Я заменю тебя.

— Не сверли меня взглядом, Джим. И не заморачивайся. Вообще не парься.

Кейл проводил Берни до дома и вежливо отклонил предложение секса под предлогом чашечки кофе. В тридцать пять он нуждался в интеллектуальном общении, простые плотские утехи уже не прельщали.

Он меньше всего ожидал увидеть за стойкой бара Мэдисон Шоу, повзрослевшую и симпатичную. Оливер бы сильно удивился, узнав о его новой встрече с Мэдди. Кейл по привычке потянулся к мобильнику и поморщился от горечи. Брата нет уже два года, а он все еще думает о нем как о живом. Наверное, никогда и не смирится с утратой.

Ну, хватит. Кейл постарался переключиться на Мэдди. В восемнадцать лет она была настоящая ягодка, с отменным чувством юмора. В отличие от экзальтированных девочек, не скрывавших своей доступности, Мэдди, сдержанная и саркастичная, была как глоток свежего воздуха. Несколько месяцев он полагался на свою интуицию и здравый смысл, отточенный за долгие годы опеки над озорником Оливером, убеждал себя, что сближение с ней, как и с любой другой женщиной, до добра не доведет. С пути истинного его сбили избыток текилы и легкие шортики Мэдди на вечеринке Оливера. Он потерял голову и затащил ее в койку. Следующие восемь недель стали поистине сумасшедшими.

Мэдисон. Пять футов четыре дюйма. Венец творения. Перевернула его жизнь вверх тормашками. Он — Мистер Крутизна — глазом не успел моргнуть, как она лишила его разума и заставила плясать под свою дудку. Привыкшая верховодить подругами, она и из него вила веревки. Он понятия не имел, как с ней сладить, вынырнуть из водоворота. Она хотела его всего. Душу и тело. Однако тогда оправдать все ее ожидания он не мог. Разрывался между работой и учебой, не выпускал из головы Оливера, от которого в любую минуту можно было ждать подвоха. Кроме того, он никогда ни перед кем не обнажал душу.

По сути, он потерял ее еще до того, как она до смерти напугала его своей предполагаемой беременностью. Запаниковал, повел себя не по-мужски. Швырнул в стену пиццу, напился как свинья. Наказание последовало незамедлительно.

Кейл уперся лбом в рулевое колесо. Жгли воспоминания. Когда он немного очухался, она помахала перед его носом справкой об отсутствии беременности. Высказала все, что о нем думает, даже больше. Мягко, но решительно указала на дверь, без особой надежды на прощение.

Хотелось ее наказать, и он не снимал трубку, когда она звонила. Через две недели он решил сменить гнев на милость, снова затащить ее в койку. Однако Мэдди, как и предупреждала, исчезла. Словно в воду канула.

Он был достаточно молод, самонадеян, чтобы долго мучиться. Постарался выкинуть ее из головы, сосредоточился на докторской диссертации, карьере и путешествиях. Одиночество не угнетало, он наслаждался свободой.

Прошло несколько лет. Брат умер, Кейла охватила свинцовая тоска. Разумом он понимал: как ни велико горе, время все лечит. Уход любого человека — невосполнимая потеря, но кончина брата согнула его в дугу, он места себе не находил.

Даже психолог оказался в психологическом тупике. Понимал только, что депрессия когда-то пройдет, а вот чувство вины, горечь и ответственность останутся навсегда.

Впрочем, они сопутствовали ему и при жизни Оливера. Вина от бессилия, которое он чувствовал во время безрассудных чудачеств брата. Горечь оттого, что не смог удержать его от поступков, причинявших боль окружающим. И ответственность.

Оливер был не просто бунтарем и шалопаем, а нередко казался Кейлу ненормальным.

Вина, горечь и ответственность. Бр-р. Жуть.

Он хорошо умел врачевать неврозы своих пациентов. Но сам жил как в полусне. Мог встречаться, флиртовать, даже заниматься любовью. Но, по сути, оставался холоден. Не успевал или не мог воспылать чувствами, либо не хотел. И не желал брать на себя ответственность за другого человека, порядком устал от этой роли.

Встреча с Мэдди вскружила ему голову, как волшебное возвращение в молодость, золотое время, когда он считал себя интеллектуалом и хозяином судьбы. И не думал о всяком вздоре.

Почему бы не пропустить с ней рюмашку?

Просто посидят, посмеются и расстанутся друзьями. Теперь он старше и сильнее и понимает, что отдать сердце другому человеку — значит ввергнуть жизнь в полный хаос. Он этим сыт по горло. Фишка в том, чтобы события не вышли из-под контроля. Вообще, этой теме посвящена его диссертация, да и собственного житейского опыта хватает.

После жизни с сумасшедшим Оливером что ему эта кареглазая искусительница? Разве она сможет вывести его из равновесия?

Примечания

1

Йоханнесбург. (Здесь и далее примеч. пер.)