Раб моих желаний

Джоанна Линдсей, 1991

Лорд Уоррик де Шевиль не привык сносить унижения от женщины. Тем более не намерен он прощать оскорбление, которое, пусть не по своей воле, нанесла ему прекрасная леди Ровена Беллем, использовавшая связанного, беспомощного Уоррика как племенного жеребца – для продолжения рода. Лорд де Шевиль клянется безжалостно отомстить Ровене. И наконец она – в его власти. Но страсть, бешеная, испепеляющая, всепоглощающая, сильнее жажды отмщения, а любовь – превыше ненависти и вражды…

Глава 4

Несмотря на молитвы и тайные надежды Ровены, никто не пришел на помощь, и после вечерней мессы священник обвенчал ее с лордом Годвином Лайонзом, владельцем Керкборо, в присутствии свидетелей и с надлежащей помпой. Ее, словно вещь, передали в руки нового хозяина, мужа и повелителя, который, очевидно, окончательно впав в детство, благополучно проспал всю мессу.

После церемонии все собрались в парадном зале на праздничный пир. Ровена сидела рядом с Годвином, брезгливо наблюдая, как тот хлюпает и чавкает, заглатывая кашу, которой был вынужден питаться из-за отсутствия зубов. Правда, он, заметив, что она ничего не ест, то и дело галантно подкладывал ей в золотую тарелку что-нибудь из еды. Однако Ровена боялась, что, если проглотит хоть кусочек, ее сразу же вывернет наизнанку.

Один Жильбер был на седьмом небе. Он наконец добился своего, и теперь ничто не могло испортить его настроения, даже упорное нежелание сводной сестры отвечать на обращенные к ней вопросы. Он сидел напротив Ровены, жадно ел, опрокидывал кубок за кубком и без устали расписывал, как заставит Фокхерста поджать хвост и убраться из захваченных владений.

Милдред оказалась права: Жильбер даже не дал рыцарям попировать вволю, перед тем как отправиться на войну. Он отослал их в свою крепость с приказом немедленно присоединиться к его собственным наемникам и вместе идти к стенам Тьюэрса. У Жильбера даже не хватило терпения выждать, пока на полученное от Лайонза золото он сможет нанять еще людей. Что, если войско не успеет осадить Тьюэрс и Фокхерст преспокойно улизнет?!

Но Ровену все это ничуть не интересовало. Она ненавидела Жильбера с такой силой, что готова была отказаться от прав на Тьюэрс, лишь бы насолить сводному брату. Ей все равно, кто заполучит замок! Жильбер такой же негодяй, как и Фокхерст. Она от души надеялась, что они прикончат друг друга.

Когда настало время вести невесту в опочивальню, Ровена, охваченная безумным отчаянием, едва не бросилась бежать. Глаза щипало от непролитых слез, лицо казалось таким же мертвенно-белым, как у мужа.

Должно быть, женщины поняли, в каком она состоянии. Вопреки обычаю в зале не слышалось грубых шуточек и непристойных советов. Ровена остро ощущала направленные на нее со всех сторон сочувственные взгляды. Служанки постарались поскорее раздеть новобрачную и убраться из комнаты. Оставшись в тонкой сорочке, девушка невольно поежилась. Подумать только, ни одна из женщин не предложила ей разоблачиться догола, да она и не согласилась бы. Годвин слеп и ничего не заметит! По крайней мере она не почувствует прикосновения его омерзительного тела!

Как здесь холодно!

Ровена поспешно набросила на плечи накидку и задула все свечи, кроме одной, стоявшей у кровати. До этой она дотянется потом, не вставая.

Девушка шагнула к столу, где стояли кувшин с вином и две чаши, из которых только одна была наполнена, и уже протянула руку, но в последний момент заколебалась. Действие зелья продлится всего несколько часов. Что, если муж явится не сразу? Может, стоит немного подождать? Нужно было спросить Милдред, сколько пройдет времени, прежде чем питье подействует!

Дверь внезапно распахнулась, и на пороге появился Жильбер.

— Не смей! — рявкнул он, ставя на стол принесенный с собой кувшин. — Не зря меня насторожила твоя показная послушность! Хорошо еще, вовремя догадался, что это не к добру!

— А что прикажешь делать, когда ты держишь в заточении матушку?

Но Жильбер пропустил ее слова мимо ушей.

— Так ты намеревалась его отравить? — прошипел он, показывая на чашу.

— Нет.

— Себя? — допрашивал сводный брат, став мрачнее тучи. Ровена истерически рассмеялась, жалея, что у нее не хватит мужества покончить с собой. Жильбер стиснул ее плечи и принялся трясти. — Отвечай, черт тебя побери!

Ровена рывком сбросила цепкие руки.

— Никого я не хотела бы отравить, разве что тебя! — выкрикнула она, вне себя от гнева. Жильбер отшатнулся, и Ровена неожиданно сообразила: сводный брат действительно опасается, что она способна убить себя. Кажется, он волнуется за нее?!

— Много шума из ничего, — пробормотал он, отводя глаза. — Ты придаешь всему этому слишком большое значение! Чем скорее забеременеешь, тем быстрее я избавлю тебя от этого слизняка. Сколько раз говорить — этот брак ненадолго!

— Значит, в самом деле решил прикончить его?

Жильбер не успел ответить: в коридоре послышались топот и пьяные выкрики. Очевидно, это вели жениха в брачную постель.

— Ложись и жди, — приказал Жильбер, подталкивая ее к кровати. — И веди себя, как подобает новобрачной.

Но Ровена круто развернулась и, побелев от злости, почти взвизгнула:

— На моем месте должен быть ты! Ведь эта свадьба — твоих рук дело! Он настолько слеп, что, возможно, не заметит разницы!

Внезапно Жильбер широко улыбнулся:

— Рад видеть, что твой дух еще не сломлен! Но с моей стороны было бы глупо доверять тебе, поэтому я беру это с собой.

Он подхватил кувшин и чашу, приготовленные Милдред, и шагнул к двери. Ровена прикусила губу, чтобы не унизиться до просьб. Бесполезно: даже знай сводный брат об истинном предназначении вина, вряд ли согласился бы его оставить. Впрочем, так или иначе, все оказалось зря…

Громко всхлипнув, Ровена подбежала к кровати и как раз успела прикрыться одеялом, когда несколько рыцарей, еще не покинувших Керкборо, внесли жениха. При виде невесты смех и гогот стихли. Заметив похотливые взгляды мужчин, Жильбер велел всем удалиться, и вскоре девушка осталась наедине с мужем.

Он явно постарался принарядиться для брачной ночи, хотя в богатом одеянии из черного бархата, расшитого серебром, казался еще бледнее и уродливее. Лайонз даже не позаботился завязать его как следует, и распахнутые полы обнажали старческое тело. Ровена на мгновение прикрыла глаза, но перед внутренним взором по-прежнему стояла гнусная картина: иссохшие ноги, выступающие ребра, впалый живот и крошечная сморщенная закорючка между бедер. Ровена не раз слышала рассказы служанок о чудовищном мужском орудии, но ей этот болтавшийся мешочек показался просто смешным. Она бы расхохоталась, но в горле стоял ком, мешавший дышать. Ровена начала молиться про себя, прося Господа дать ей сил вынести все и не потерять рассудок! Хоть бы это закончилось поскорее и ее оставили в покое!

— Ну, моя прелесть, где ты? — прошамкал старик. — Я слишком стар, чтобы гоняться за тобой по всей комнате!

— Здесь, мой господин!

Муж продолжал подслеповато щуриться, и Ровена поняла, что он ее не слышит. Ей пришлось повысить голос, и только тогда Годвин, спотыкаясь, принялся подниматься по лесенке, ведущей к кровати.

— Ну? И чего ты ждешь? — скомандовал он тем же капризным тоном, стоя на верхней ступеньке и не пытаясь лечь. — Неужели не видишь, что мой могучий воин требует помощи, прежде чем ринуться в битву? Подойди и поиграй с ним, жена!

Эта сморщенная штучка и есть могучий воин? Ровена что-то прохрипела, но старик, не обращая на нее внимания, гнусно хихикал. Мутные маленькие глазки были устремлены куда-то вдаль.

— Я не обижусь, если поцелуешь его, прелесть моя, — промямлил он, все еще ухмыляясь.

Ровена зажала рукой рот, стараясь побороть тошноту. К горлу подступила желчь; невыносимая горечь опалила губы. Девушка судорожно сглотнула. Если бы только муж мог видеть ее лицо в эту минуту! Ему наверняка было бы не до смеха. Но он и без того едва дышит! Ничего, Жильбер еще заплатит ей за все!

— Так что же ты медлишь? — шипел старикашка, шаря руками по кровати. — Где ты, мое глупенькое дитя? Или мне позвать верного слугу Джона, чтобы он нашел тебя? Ты и без того скоро с ним познакомишься, и весьма близко! Если не сумею обрюхатить тебя сам, отдам Джону. Я слишком устал и немощен, чтобы заниматься всеми этими пустяками! Хватит мне перебирать женщин! Ты последняя из всех моих жен, и я любым способом добьюсь от тебя наследника! Что скажешь, девушка?

Наверное, он пытается запугать ее? Или она не расслышала?!

— Кажется, мой господин, вы совершенно отчаялись, если только не… я верно вас поняла? Вы и впрямь можете отдать свою жену слуге, чтобы тот наградил ее ребенком?!

— Вне всякого сомнения. Я питаю к Джону некоторую слабость. Он мой любимый слуга, и я не постыдился бы назвать его дитя своим. Пусть лучше все достанется ему, чем моему ненавистному живоглоту братцу!

— Но почему бы вам попросту не объявить, что Джон — ваш побочный сын?

— Не говори глупостей, девочка! Никто этому не поверит. Но ни один человек не усомнится, что я отец твоего младенца!

Неужто такое бывает? Этот человек хуже любого зверя! Те по крайней мере никого не принуждают спариваться! И если Лайонз сам окажется ни на что не годным, значит, бросит ее такому же грубому скоту, как сам, только помоложе, нимало не заботясь о ее чувствах и желаниях. Жильбер тоже не станет возражать, поскольку преследует те же цели, что и Лайонз.

Господи Иисусе, неужели ей действительно придется через это пройти? Конечно, Годвин настолько жалок и немощен, что даже она, слабая женщина, в силах противостоять ему. Но что станется с матерью? Кроме того, он ее муж, то есть приобрел полную власть над своей женой. Сама жизнь Ровены зависит от одного его слова, и если ему взбредет в голову расправиться с ней, никто и не подумает вступиться за нее.

— Что же ты мешкаешь? — взвизгнул старик. — Или я ошибся в выборе, и следовало бы подыскать девушку посговорчивее, которая была бы рада согреть мою постель? Немедленно иди сюда, жена, и приготовь меня, слышишь?

Услышав приказ, Ровена нервно дернулась, но не сумела заставить себя прикоснуться к мужу. Она скорее умрет!

— Не могу, — громко сказала она, надеясь, что Годвин расслышит. — Если хотите взять меня, я не стану сопротивляться, но и помогать вам не желаю.

Лицо старика вмиг побагровело, безумно вытаращенные глаза едва не вылезли из орбит. Он кипел таким неукротимым гневом, что Ровена лишь сейчас поняла, почему ни одна из десяти жен не посмела ни в чем ему отказать. Что, если он прикажет избить ее за строптивость? Самому ему с этим явно не справиться.

— Ты… ты… — заикаясь, прохрипел Лайонз, злобно уставясь на нее, но внезапно судорожно прижал руку к груди и издал странный звук, больше похожий на лай. Ровена уже хотела было немного успокоить его, но тут Лайонз покачнулся и, потеряв равновесие, покатился по ступенькам.

Ровена, оцепенев, долго боялась шевельнуться. Наконец она осторожно подобралась к краю кровати, чтобы взглянуть вниз. Старик лежал неподвижно, по-прежнему держась за сердце, и, кажется, не дышал. Девушка ошеломленно воззрилась на него. Мертв? Так скоро? Неужели Господь услышал ее молитвы?

У нее вырвался тихий смех, тут же перешедший в плач. Что теперь будет? Что скажет Жильбер? В конце концов не ее вина, что… Но так ли это? Если бы она не отказалась… Но в глубине души Ровена не чувствовала ни малейших угрызений совести. Кто знал, что старика убьет отказ потворствовать его извращенным желаниям?

Но действительно ли Лайонз испустил дух? Она не может заставить себя дотронуться до него, чтобы выяснить наверняка. Даже сейчас мысль о прикосновении к этому человеку вызывала отвращение. Наверное, нужно кого-нибудь позвать на помощь!

Ровена спрыгнула вниз, метнулась к двери и, выбежав в коридор, очутилась в объятиях Жильбера.

— Ну да, я так и думал! — поморщился он. — Замыслила сбежать? Но я не потерплю твоих выходок. Сию минуту вернись и…

— Дьявол его прибрал, Жильбер! — выпалила Ровена.

Брат больно стиснул ее пальцы, прежде чем потащить в комнату. Подойдя к старику, Жильбер нагнулся и приложил ухо к его груди. Потом медленно поднял голову. Лицо его, искаженное гневом, было страшно.

— Как ты ухитрилась это проделать?

Ровена растерянно попятилась.

— Да я и пальцем его не тронула! И в комнате было лишь твое вино, которого он не пил. Даже лечь не успел! Схватился за грудь и рухнул вниз!

Жильбер еще раз внимательно осмотрел старика и, кажется, поверил Ровене. Он прикрыл мертвеца, подошел к сестре и после минутного раздумья объявил:

— Не смей выходить из комнаты и никого сюда не впускай.

— Что ты задумал?

— Нужно найти ему подходящую замену. Крайне важно, чтобы ты понесла именно в эту ночь! Будь проклята моя черная грива! Старик, как и ты, был в молодости светловолос! Если бы не это, я сам объездил бы тебя!

Ровена испуганно охнула и бросилась к двери.

— Нет! Я не стану!

— Молчи, — прорычал он, — будешь делать как сказано, если хочешь увидеть мать живой!

Девушка смертельно побледнела, ни на минуту не усомнившись, что Жильбер способен на любое преступление. Но что же будет с ней! Становиться игрушкой неизвестного человека, возможно, такого же мерзавца, как сводный брат…

— Неужели надеешься, что тебе все сойдет с рук? — в отчаянии выдавила она. — Подумай, ведь Лайонз уже на том свете!

— Никто не должен узнать об этом, пока ты не забеременеешь! А тем временем эта спальня станет для тебя тюрьмой.

— И его тело так и будет лежать здесь? — со страхом спросила Ровена.

— Нет, я избавлюсь от него, — нетерпеливо бросил Жильбер. — А когда придется его хоронить, найду другого мертвеца, который вполне сойдет за старикашку. Так или иначе он будет предан земле со всеми церемониями до того, как его брат обо всем пронюхает и явится за наследством. Надеюсь, ты к тому времени уже сможешь гордо выставить напоказ всем любопытным свое чрево! Кстати, таково было бы и желание Годвина!

Пусть Жильбер не лжет, но разве это оправдывает его деяния? Как он уверен в том, что его план удастся! И почему бы нет? Ему остается только выждать, пока тело Ровены не будет принесено в жертву обмана и лжи какому-нибудь похотливому скоту. И на этот раз от ее согласия зависит жизнь матери!