Пендервики весной

Джинн Бёрдселл, 2015

В этом году три младшие сестры Пендервик впервые в жизни отправляются на каникулы без старшей, Розалинды, – а значит, им придётся примерить бремя старшесестринства на себя. Уютный домик с верандой, солёные брызги океана и нахальные чайки – всё это волшебно! Но как быть, если одна из сестёр вдруг утонет, сгорит на костре или, хуже того, лопнет? А другая возьмёт и сойдёт с ума – а может, уже сошла, если присмотреться… Как брать на себя ответственность за всех? И как себя вести и что говорить, если от твоего слова зависит прошлое и будущее Джеффри – твоего самого лучшего друга? Перед вами продолжение бестселлера о сёстрах Пендервик, получившего Национальную книжную премию США в 2005 году.

Глава пятая

Отвергнутая

Под окнами дома Пендервиков, вдоль боковой стены, тянулся длинный ряд кустов гортензии. Сейчас, весной, это были просто пучки серых голых прутьев, на концах которых болтались редкие ссохшиеся не облетевшие за зиму соцветия. По правде говоря, Бену было всё равно, что перед ним, серые пучки — или буйство красок, в какое они всегда превращались к середине лета, когда кусты сгибались под тяжестью разноцветных помпонов величиной с грейпфрут, всех оттенков розового, голубого и лилового. Ему-то нужны были не гортензии, а пространство между кустами и домом, узкий длинный закрытый со всех сторон коридор — прошлым летом Бен объявил его своей личной территорией. Здесь он держал камни, недостаточно интересные для того, чтобы хранить их в доме, и здесь же они с Рафаэлем строили из этих камней дороги и мосты и возводили сооружения неопределённого назначения, которые в зависимости от обстоятельств могли использоваться либо как военные объекты, либо как враждебные армии пришельцев.

В субботу утром после завтрака Бен с большой картонной коробкой в руках пробрался между гортензиями, поставил коробку на землю и начал расчищать территорию от накопившейся с осени палой листвы и трухи. За зиму прошлогодние строения не разрушились. Хорошо. Бен уже несколько раз думал, не заняться ли ему, когда он вырастет, строительством настоящих дорог и мостов. Может, удастся и Рафаэля убедить стать архитектором — ну то есть после того, как они снимут несколько фильмов и захотят переключиться на что-то другое. Вместе они могли бы строить целые города.

Бен сел на корточки рядом с коробкой и снял крышку. В первую очередь он достал из коробки одну из главных своих ценностей, модель Чёрного Ястреба — вертолета UH-60, с настоящими дверцами и сиденьями. Этого Ястреба ему подарил Ник, старший сын Гейгеров, которые живут на той стороне улицы. Ник отдал Бену свой подарок перед тем, как отправиться в далёкие края, где он летает на точно таких же Чёрных Ястребах: там война. А Ник Гейгер теперь — лейтенант армии Соединенных Штатов Америки, вот. Мама показывала Бену то место на карте, где сейчас Ник: горы, пустыня и много маленьких селений, всё это ужасно далеко отсюда. А раньше Ник и его младший брат Томми всегда были рядом и иногда даже присматривали за Пендервиками как бебиситтеры, и это всегда было ужасно весело. Плюс они тренировали Пендервиков, всех по старшинству, начиная от Розалинды. Только до Лидии не добрались. Ну и ещё с Бетти у них ничего не получилось, потому что она безнадёжна для спорта. Ник научил Бена играть в американский футбол и пообещал, что в следующий раз, когда он приедет в отпуск, они займутся баскетболом. А отпуск у него должен быть этой весной. Но как же долго ждать! Бен ужасно соскучился по Нику.

Бережно отставив Чёрного Ястреба в сторону, Бен вытряхнул из коробки всё остальное. На землю посыпались игровые фигурки, большинство из которых перешло к Бену по наследству от Ника и Томми, а один сильно потрёпанный Тысячелетний Сокол^[23] — от мамы. И были ещё фигурки от отца — в смысле от родного отца, не от папы. Эти были из «Звёздного пути», в основном из «Следующего поколения»^[24] — Ворф, Трой, Пикар и несколько недружественных гуманоидов-ромулан. О своём отце, которого насмерть сбила машина ещё до Бенова рождения, Бен знал только из маминых рассказов. Иногда они с Бетти говорили об умерших родителях, но не слишком часто и обычно без грусти. Трудно грустить о человеке, которого ты никогда не видел, особенно если те родители, которые тебе в итоге достались, — самые лучшие родители на свете.

Кроме того, из коробки вытряхнулся Чинук — транспортный вертолёт с продольной трещиной посередине, у которого остался только один пропеллер, и ещё куча других фигурок. Не считая тех, кто из «Следующего поколения», Бену удалось распознать примерно половину, включая Люка Скайуокера, Чубакку и Спока^[25]. И ещё Джинни Уизли^[26], у которой волосы рыжие, почти как у Бена. Остальные фигурки он использовал по собственному усмотрению. Вот, например: плечистый парень в синей форме — Ник. А вот этот хлюпик, злобного вида и весь в чёрном, — Декстер Дюпри: Бен назвал его так в честь одного человека, который прославился среди Пендервиков своей противностью и жуткостью. Этот Декстер был когда-то женат на матери Джеффри, но несколько лет назад они развелись; с тех пор она успела ещё раз выйти замуж и развестись и, кажется, уже опять была с кем-то помолвлена. Бен поставил Декстера на один из камней и заговорил самым своим низким голосом и с использованием военного шифра, которому он научился от Ника.

— Ну, сдаёшься, Дельта — Ева — Карамба — Сьерра — Танго — Ева — Ромео?

— Ни за что! — тоненько пропищал Декстер, у которого на шифр явно не хватало мозгов.

— Ха. Ха. Ха. Тебе конец!

Бен установил Ника на Чёрного Ястреба — Ник был слишком большой и внутрь бы не поместился, — чуть в стороне от лопастей пропеллера.

— Я ваш командир, Ноябрь — Индия — Карамба. Все по кабинам. Двигатели запустить. Вж… Вж-ж… Вж-ж-жжжж!

— Вот ты где.

Его позиции обнаружены неустановленным лицом — или неустановленными лицами! В целях безопасности Бен быстро перебросил Ника под ближайшую гортензию и завёл Чёрного Ястреба за Тысячелетнего Сокола.

— Вы вступаете в зону военных действий, — низким голосом предупредил он. — Будьте готовы защищаться.

— Ладно, защищусь. — Неустановленное лицо оказалось лицом Скай, которая уже успела протиснуться между гортензиями. — Не хочешь постоять на воротах?

Скай всё время порывалась упаковать Бена в старую бейсбольную кетчерскую маску и нагрудник — тоже от Ника и Томми Гейгеров — и поставить на ворота, а она бы обстреливала его футбольными мячами. У Бена эта идея энтузиазма не вызывала.

— Нет, — сказал он.

— А что тут делает капитан Аполло^[27]? — Скай указывала на парня в синем, широкие плечи которого торчали из-за ссохшегося соцветия гортензии.

— Это не Аполло, это Ник.

— Ник у нас звёздный колонист? А что, ему идёт.

— Он скоро приедет, да, Скай?

— Мы надеемся, что да, скоро. Гейгеры нам сообщат, как только сами что-то узнают. — Она отгребла от себя кроссовкой кучу прошлогодней листвы. — Я посижу с тобой, можно?

Бен отодвинулся.

Садясь на корточки, Скай нечаянно опрокинула Декстера.

— Извини, Спайк, — сказала она.

— Это Декстер.

— Вообще-то это Спайк из «Баффи, истребительницы вампиров». Но он кошмарный типчик^[28], так что за Декстера сойдёт.

— Хорошо. — Значит, с плохими парнями Бен определился правильно.

Скай выудила из кучи фигурок одну ромуланку.

— А это кто, мама Джеффри? Миссис Т.-Д.-М… или как её.

— Я думал, она теперь опять миссис Тифтон.

После того как мама Джеффри развелась с мистером Мендуцио, следующим после Декстера мужем, Пендервики решили, что проще всего называть её и дальше миссис Тифтон, — неважно, сколько ещё раз она собирается выходить замуж и разводиться.

— Да, ты прав, хватит с неё и одного имени. Значит, ромуланка — миссис Тифтон, Декстер тоже есть, тогда вот этот далек^[29] может быть Мендуцио. — Она наехала далеком на ромуланку. — Уничтожить! Уничтожить!

— Пощады! Пощады! — взвизгнул Бен, подбрасывая в потасовку Декстера.

— Не будет вам пощады, жуткая мать и жуткий отчим, — сказала Скай. — Блям, тум, бум!

— Я плавлюсь! Я уже почти!

Когда фигурки Скай были окончательно сокрушены, она отодвинула их в сторону и заговорила:

— Бен, слушай. Вот ты — мальчик.

— Ну мальчик, — подозрительно ответил Бен. Такое начало разговора ему не нравилось.

— Ну ты же дружишь и с девочками тоже, правильно? С Реми, например?

— Это было сто лет назад.

— А если бы сейчас вы с ней дружили, скажи, вот ты совершил бы такую глупость — захотел бы вместо того, чтобы по-человечески дружить, взять и влюбиться в неё?

Вопрос загнал Бена в тупик. Обычно в том, что говорила Скай, можно было хоть что-то понять.

— Ты собралась влюбиться в Ника? — осторожно спросил он.

— В Ника!.. Ну ты даёшь.

— Тогда объясни: ты о чём сейчас говорила?

— Попробую, — вздохнула Скай. — Джеффри ни с того ни с сего поглупел. Он хочет, чтобы я стала его девушкой.

— А. Значит, поглупел, да.

— Ну и я ему сказала, чтобы он в эти выходные не приезжал.

— Сюда не приезжал? — не веря, переспросил Бен. Джеффри, почётный Пендервик, которого все здесь ждут не дождутся? Который обещал привезти Бену футболку «Селтикс»?

— Только в эти выходные. Чтобы у него было время опомниться и поумнеть обратно. А на мой день рождения пускай приезжает, я ему так и сказала. Две недели — это же не страшно долго, правда?

— Может, и не страшно. — Бен крутанул пальцем пропеллер Чёрного Ястреба. — Но ты ему ничего такого не сделаешь? Он не исчезнет, как Томми у Розалинды?

— Розалинда тут совершенно ни при чём…

— При чём, Скай. — Томми Гейгер несколько лет был Розалиндиным парнем, а потом вдруг раз — и перестал им быть, как только они оба поступили в свои университеты. Бетти пыталась Бену что-то объяснять — что-то про «начать всё с начала» и про «новые возможности», но это вообще уже была какая-то ерунда. — Он ни разу даже к нам не зашёл, когда приезжал домой на Рождество. А я хотел показать ему мои подарки. Я всегда показываю ему мои подарки.

— Ну хорошо, хорошо, при чём, но у них там не одна Розалинда виновата. Они вместе решили, что им нужна пауза в отношениях. И вообще, может, эта их пауза возьмёт и закончится, и они опять будут встречаться. А я же не собираюсь разругиваться с Джеффри навсегда. Я веду себя мудро — забочусь, чтобы мы с ним и не начинали встречаться, вообще. И это совсем не то, что у Розалинды с Томми. — Скай подобрала далека и, зажав его в кулаке, стиснула изо всех сил. — Просто я не хочу сейчас никаких парней. Хочу окончить школу, поступить в университет и учиться, учиться, учиться — впитывать в себя Вселенную. Ну как тебе объяснить?..

— Я тоже не хочу никаких девушек, но только я не хочу ни сейчас, ни потом. Никогда.

Значит, хотя бы эту часть он понял — если не про Вселенную.

— Ладно, спасибо тебе. Раз ты отказываешься стоять на воротах, тогда я поехала кататься на велосипеде — мне надо подумать. А ты передашь всем, что Джеффри не приедет, хорошо? Я не могу сказать Джейн, потому что она ещё спит, и папе с Иантой тоже не могу сказать, потому что они сразу забеспокоятся и я сразу почувствую себя ужасно.

— Но я же занят! — возразил Бен. В такие минуты ему как никогда хотелось, чтобы у него вместо сестёр были братья. Или, по крайней мере, раз уж братьев всё равно нет, чтобы Ник, Томми и Джеффри находились там, где они больше всего нужны — то есть там же, где и он: на улице Гардем.

— Ну пожалуйста.

— Ладно, передам. — Если уж Скай согласилась унизиться до «пожалуйста», он не мог ей отказать. — Только с Бетти разговаривай сама.

— А почему не ты?

— Потому что Бетти ждёт его больше всех. — Это означало, что Бетти начнёт плакать, а со слезами пусть Скай сама разбирается — в конце концов, это её проблемы, считал Бен.

Но после ещё трёх «пожалуйста» он сдался.

Бен нашёл родителей в кухне, они пили кофе. Лидия сидела рядом на полу и водила перед собой двумя ложками, вычерчивая ими в воздухе какие-то тайные знаки. Бен с Рафаэлем иногда думали: может, она принимает сигналы инопланетных цивилизаций, которые пытаются связаться с землянами? Если так, инопланетные цивилизации ужасно ошибаются: Лидия точно не то человеческое существо, с которым стоит связываться.

— Лидия любит Бена, — сообщила она, временно переключая внимание с ложек на брата.

— Знаю. — Бен обернулся к родителям. — Скай велела передать, что Джеффри не приедет в эти выходные.

— Почему? — спросила мама. — У него всё в порядке?

— Он хочет быть парнем Скай. — Бен не знал точно, подпадает ли это под категорию «всё в порядке». — А Скай не хочет никаких парней, потому что она впитывает в себя Вселенную. Но она сказала, что Джеффри может приехать на её день рождения.

Родители Бена обменялись взглядами, означавшими, что они обсудят услышанное, когда сын уйдёт. Бена это вполне устраивало. Он уже устал от обсуждений, а впереди ещё разговор с Бетти.

— Бетти наверху? — спросил он.

— Да, — ответил папа, — но постой минутку. Мы сейчас едем выбирать новую машину. Хочешь с нами?

— А Лидия едет?

— Да, мы же ещё должны сегодня купить ей кровать для большой девочки. Лидии не терпится поскорее её увидеть — правда, Лидия?

— Non^[30]. — Лидия не проявила интереса к кровати для большой девочки.

— Объясни сестре, как замечательно спать в настоящей большой кровати, — попросила его Ианта.

Бену не очень-то хотелось, чтобы Лидия спала в настоящей большой кровати. Её попытки выбраться из детской кроватки становились всё решительнее. А если она получит возможность в любой момент скатиться с кровати и брести куда ей заблагорассудится, в доме вообще станет невозможно жить.

— Она начнёт из неё сбегать.

— Да, но зато без риска стукнуться головой об пол, как может получиться с детской кроваткой.

— А, понятно. — Бен постарался придать своему голосу побольше воодушевления. — Лидия, спать в настоящей кровати классно, вот.

Лидия окинула его подозрительным взглядом и передвинула одну из своих ложек на сантиметр левее.

— Лучше я останусь дома, — сказал Бен и потащился наверх.

Бетти у себя в комнате слушала Пятую симфонию Бетховена — эта волнующая музыка помогала ей дотянуть до приезда Джеффри. Это была единственная в Беттиной коллекции бетховенская симфония, и у неё был дефект: царапина в начале четвёртой части. Когда-нибудь, когда Бетти заработает кучу денег, она непременно купит себе все бетховенские симфонии, и ни на одной из них не будет никаких царапин.

И ещё кое в чём помогал Бетховен. Он был громкий, и с ним Бетти была спокойна, что, если пение вдруг вырвется из неё наружу, никто не услышит. Что Бетти часто напевает про себя, все знали и так — да и остальные Пендервики что-то напевали, даже Скай. Но это было совсем другое: как будто внутри у Бетти завелась какая-то фея, которая могла взять и запеть в любой распрекрасный момент — в присутствии кого угодно, вот просто потому, что ей так захотелось. Это началось только вчера вечером, и пока что Бетти удавалось кое-как держать ситуацию под контролем, но было ясно, что эту хулиганку придётся как-то укрощать.

А вот и четвёртая часть, и царапина: х-х-хь… х-х-хь… х-х-хь… х-х-хь… Бетти метнулась к проигрывателю — выключить. И в наступившей тишине сразу же услышала условный стук Бена.

— Входи, — крикнула она.

Вид у Бена был очень сердитый.

— Из-за своей музыки ты даже не слышишь, когда я стучу.

— Прости, — сказала она.

И тут это случилось — её фея опять попыталась запеть. Бетти быстро зажала рот ладонью, надеясь, что Бен не заметит.

Он заметил.

— Это что был за звук?

— Какой звук? — спросила Бетти. Точнее, это то, что она собиралась спросить, но получилось что-то вроде «Ай-ой ввук?», потому что рот у неё по-прежнему был зажат ладонью.

— Вот тот, который из тебя сейчас вылетел.

— Может, это у тебя заурчало в животе.

Бен уставился на неё с подозрением. У него не урчало в животе.

— Вот, опять!

— Ну, может, у меня в животе.

Бетти стала подталкивать его к двери, но Бен упирался.

— Если у тебя в животе урчит, почему ты тогда зажимаешь рот рукой?

Она убрала руку ото рта, но крепко стиснула зубы — на всякий случай. И снова попыталась выпроводить его из комнаты.

— Чего ты толкаешься? Скай просила тебе кое-что передать.

Фея исчезла, Бетти перестала выталкивать Бена.

— Что передать?

— Сейчас скажу. Только чур без слёз.

— Говори.

— Джеффри не приедет в эти выходные.

Бетти села на кровать: у-ух.

— Почему?

— Скай ему запретила, потому что он хочет быть её парнем, а она не хочет быть его девушкой.

Бетти в ужасе молчала. Они же всё это уже проходили. Несколько лет назад Джеффри решил, что они со Скай должны начать встречаться, а Скай сказала ему, что он дурак. Тогда он стал встречаться с девочкой из Бостона по имени Марго — вот та точно оказалась самой настоящей дурой, в голове одни тряпки да деньги, и Джеффри наконец это понял, и опомнился, и поклялся, что отныне его жизнь принадлежит музыке, вся без остатка. Он даже попросил мистера Пендервика написать ему это на латыни, как девиз. Musica anima mea est. Музыка — жизнь моя. Так зачем же он опять начинает всё сначала, опять про любовь? Он что, становится занудным нормальным тинейджером, как все?

— Катастрофа, — сказала она.

— Не плачь.

— Не плачь, не плачь… я не плачу. — Ну, может, всего полслезинки, от неожиданности.

— Но Скай сказала, что Джеффри может приехать на её день рождения и что он не исчезнет насовсем, как Томми, — сказал Бен. — Вот. Это всё, что я должен был тебе передать, а теперь я пошёл. И не надо меня толкать!

Бетти вытерла слёзы. Она и сама уже поняла: фея или не фея, но она не должна была выпихивать Бена из комнаты. Ей же не нравилось, когда её старшие сёстры вот так же её раньше выпроваживали.

— Прости, — сказала она.

Но Бен с высоко поднятой головой уже вышел из комнаты.

В конце улицы Гардем, но не в самом конце, где тупик, а посередине между тупиком и домом Пендервиков в сторону уходит тропинка в рай площадью примерно в полтора квадратных километра — Квиглин лес, царство деревьев, воды и камней, любимое убежище всех Пендервиков. Этой весной Бетти ещё не была в Квиглином лесу. Точнее, она не была там ни разу после смерти Пса. Но сейчас она направлялась именно туда: ей нужно было побыть одной и подумать.

Зима здесь держалась крепче, чем на улице Гардем. Под каждым крошечным клочком тени прятался клочок снега, вместе этих клочков было слишком много, все не растопчешь. Чтобы не замёрзнуть, Бетти перешла на бег — и так бежала и бежала, а тропинка виляла и виляла под деревьями, пока что голыми и безлиственными. Когда начался уклон, Бетти, не добежав чуть-чуть до невысокой крошащейся каменной стенки, свернула на узкую боковую тропку. Тропка вела к тому месту в Квиглином лесу, которое Бетти и Пёс облюбовали для себя когда-то очень давно. Бетти выбрала его за то, что тут росла старая ива, такая раскидистая и при этом лёгкая и грациозная, а Пёс — за ручей, журчавший под широкой ивовой кроной, где он мог носиться по отмели и одновременно присматривать за Бетти. Но, подбегая, Бетти увидела, что место уже занято: из ивовых ветвей на неё глядел полный негодования красный кардинал; ему не нравился человеческий детёныш, с громким топотом несущийся к его дому.

— Прости, — сказала ему Бетти. — Останься, пожалуйста, я только побуду немного и уйду.

Но кардинал, ярко-красный и непрощающий, вспорхнул с ветки и улетел. Отвергнутая, Бетти глядела сквозь голые ивовые прутья в нежно-голубое небо. Может, ей рано ещё сюда приходить. Может, надо было дождаться, когда тоска по Псу перестанет быть такой острой.

Она села под деревом и привалилась к стволу, радуясь знакомому ощущению под спиной. Подобрала с земли палку, бросила в ручей. Папа как-то сказал ей: «Пёс бы не хотел, чтобы ты долго горевала: он очень тебя любил, и твоя грусть его бы огорчила». — «Откуда ты знаешь?» — спросила Бетти, и папа сказал, что много лет назад ему объяснил это один человек, перед тем как умереть. «Человек — это моя мама?» — спросила Бетти, и папа ответил да.

Но ей это не помогало.

Интересно, как бы Пёс отнёсся к её неожиданно открывшемуся голосу? Он никогда не отличался особой музыкальностью — и, кажется, не видел разницы между Моцартом и Мотауном, как и между Бейонсе^[31] и Бетховеном. Зато он был, как говорил Джеффри, «идеальная публика»: что бы Бетти ни играла — даже если она нарочно бухала по клавишам ни в склад ни в лад, — Пёс радостно махал хвостом. Она попыталась представить, что он сейчас здесь, с ней, весь уже мокрый после первых забегов в ручей, язык болтается сбоку, карие глаза светятся любовью.

— Как я могла дать тебе умереть. — Она сказала это ручью, деревьям, небу, кардиналу, улетевшему прочь, но ответа не было. Ответа никогда не было.

А она так хотела поскорее увидеть Джеффри, спеть ему. Ох, кажется, она опять сейчас заплачет. Хотя… хотя Пёс никогда не тратил время на жалость к себе. И она тоже не будет.

Бетти глянула в ручей — солнце из ручья глянуло на Бетти. Немного послушала нежное журчанье.

А может, у Скай с Джеффри и не катастрофа. Если Скай разрешила ему приехать через две недели к ней на день рождения, значит, надеется, что эти любовные глупости скоро из него выветрятся. А между днём рождения Скай и Беттиным — ещё целых восемь дней. Достаточно времени, чтобы с помощью Джеффри подготовиться к Большому Концерту.

— Просто придётся подольше подождать, — сказала она. — Я подожду.

А пока ждёт, она как раз успеет получше познакомиться с только что открывшимся в ней, благодаря миссис Грюнфельд, голосом. В конце концов, Musica anima mea est — это ведь и её девиз, девиз Бетти Пендервик.

Она встала, уверенно выпрямилась, занавешенная от всего мира длинными ивовыми прутьями. Что ей сказала вчера миссис Грюнфельд? Откройся для музыки. Ну что ж. Глубокий вдох. Ещё один.

И она запела.

Примечания

23

«Тысячелетний Сокол» (Millennium Falcon) — космический корабль во вселенной американской киноэпопеи «Звёздные войны» (Star Wars).

24

«Следующее поколение» (Generation Next) — так называется одна из частей американского научно-фантастического сериала «Звёздный путь» (Star Trek).

25

Люк и Чубакка — из «Звёздных войн», Спок — из «Звёздного пути».

26

А вот Джинни — из серии романов Дж. К. Роулинг о Гарри Поттере.

27

Капитан Аполло — персонаж американского телесериала «Звёздный крейсер Галактика» (Battlestar Galactica, 1978–2012).

28

Скай права: вампир Спайк, он же Уильям Кровавый, из американского телесериала про вампиров Buffy the Vampire Slayer (1997–2003) — персонаж малоприятный.

29

Да́леки — раса внеземных мутантов из британского телесериала «Доктор Кто» (Doctor Who). Из всех эмоций у далеков присутствует только ненависть, а самое любимое слово у них — «уничтожить».

30

Нет (фр.).

31

Beyoncé (род. 1981) — американская певица в стиле ритм-энд-блюз, а также актриса, танцовщица, музыкальный продюсер и успешная фотомодель.