Анна Франк. Преданная

Джерард Кремер, 2020

Анна Франк является, пожалуй, одной из самых известных жертв Холокоста. В 13 лет, будучи заключенной в лагере Освенцим, она начинает вести дневник. Впоследствии этот дневник был переведен на более чем 70 языков и стал мировым бестселлером. Своей историей Анна сумела передать всю трагедию миллионов жертв нацизма. Спустя 75 лет после смерти Анны Франк, Джерард Кремер – сын члена Сопротивления в годы Второй мировой войны, – расследует дело о предательстве семьи Франк, основываясь на воспоминаниях своего отца и других свидетелей. По свидетельствам Кремера, семья Франк была предана Анс Ван Дейк – еврейкой, выдававшей других евреев нацистам. Она стала единственной женщиной в Нидерландах, которой был вынесен смертный приговор за сотрудничество с нацистами. Хоть ее вина в деле о предательстве семьи Франк в то время окончательно так и не была доказана, эта книга обнаруживает множество ранее неизвестных фактов, которые могут стать ключом к раскрытию этой запутанной и страшной истории.

Вермахт в здании

Июнь 1942 года

На часах 8.15 утра. Джерард разговаривал с Роджером на первом этаже, когда раздался звонок в дверь; звук прошелся по всему коридору. Роджер поспешил к своему посту, чтобы взглянуть на посетителя. Увидев, кто за дверью, он развернулся.

— Немцы. Там две машины. Кажется, вермахт, — консьерж нерешительно посмотрел на Джерарда.

— Наверное, надо их впустить, — пожал плечами Джерард.

Роджер отпер двери, и в фойе вошли трое мужчин в форме. Они остановились у вращающейся двери, нетерпеливо и раздраженно ожидая, пока Роджер их впустит. Двое мужчин средних лет и молодой парень. «Едва из пеленок вылез», — презрительно подумал Джерард. У офицеров был четкий приказ: занять два этажа здания, необходимых им для офисной работы и хранения архивов. Этажи надо было предоставить в тот же день.

— Но это невозможно, — сказал Джерард. — Все этажи здания используются, мы не можем просто выгнать людей на улицу.

Вместо ответа один из офицеров резко протянул Джерарду приказ. Всех слов тот не понял, но выглядел документ серьезно, с многочисленными штампами и подписями.

— Одну минуту, — сказал он. — Мне надо позвонить. Telefonieren.

Он повернулся к Роджеру и сказал:

— Я позвоню Вюрдеманну и оповещу его.

— Может, я предложу им кофе? — вежливо спросил Роджер.

— Не надо, — ответил Джерард. — Мы не будем подавать кофе немцам.

С этими словами он направился в офис, чтобы позвонить.

Вюрдеманн быстро понял, что никак не может препятствовать офицерам.

— Два этажа, говоришь? Немедленно? — спросил он со смирением. — Господи… скажи, чтобы заняли третий и четвертый. Видимо, придется распрощаться с торговой компанией.

— Но разве мы можем так поступить? — спросил Джерард. — Как нам это организовать? Сотрудники приедут с минуты на минуту, куда же им идти?

— Я позвоню менеджеру и все объясню, — ответил Вюрдеманн. — Сотрудникам придется забрать все свои вещи. Надеюсь, ты проследишь, чтобы процесс прошел тихо и спокойно. Мне не нужна лишняя шумиха, да и не хочется, чтобы это коснулось других компаний.

Вюрдеманн положил трубку.

Весь дом пришел в движение. Прибытие военнослужащих вермахта полностью нарушило распорядок дня. Сотрудники увидели армейские машины у здания, поэтому вошли со смесью страха и раздражения на лице. Директор торговой компании еще не прибыл; Джерард подозвал первых приехавших сотрудников к лестнице, чтобы объяснить ситуацию. Они были поражены.

— Что же нам делать? — спросила женщина. — Нам же все равно заплатят, правда?

— Я не знаю. Частное слово, не знаю, — больше Джерард ничего не мог сказать.

Он все поглядывал на дверь, надеясь, что с минуты на минуту появится директор. Немецкие офицеры тем временем курили и перебрасывались шутками у кабинки консьержа. Младший офицер держал руки в карманах, как и его коллеги, и разглядывал прибывающих сотрудников. Роджер не выходил из кабинки и изо всех сил старался исполнять свою работу.

Директор ворвался, подошел к офицерам и стал с ними ругаться. Но разговор вышел коротким и неприятным, Джерард понял это и на расстоянии. Офицеры и директор начали повышать голос, и в конце концов один из офицеров поднял руку и указал на потолок.

Директор присоединился к сотрудникам, которые тут же завалили его тонной вопросов. Он побелел и повел сотрудников наверх.

Офицеры поднялись по лестнице, Джерард последовал за ними. Мужчины изучали этажи, указывая, куда и что поставить. Было решено, что они вернутся утром. К тому моменту надлежало убрать все с этажей, кроме столов и шкафчиков. Немцам они понадобятся.

Одна из женщин заплакала. Молодой офицер подошел, вытащил из кармана носовой платочек и протянул его женщине. Она подняла глаза.

— Мне от тебя ничего не нужно, гад! Ничего! — крикнула она.

Юноша пожал плечами и смахнул все с соседнего стола одной рукой. Бумаги, подставки, ручки, ленты печатных машинок — все полетело на пол. Немцы посмеялись, развернулись и пошли дальше.

На освобождение этажей ушел почти весь день. Печальный знак, решил Джерард. Потрясенные сотрудники бродили по зданию, собирая вещи. Воспользовавшись личными связями, директор организовал пространство для хранения вещей на столько, насколько это необходимо, но нового офисного здания пока не было. Служебный лифт весь день то поднимался, то опускался, транспортируя из здания имущество изгнанной компании. Когда все кончилось, последним ушел директор. У него был пустой взгляд, будто он не до конца понимал, что с ним произошло.

— Извините, — сказал Джерард.

— Да вы же не виноваты, — вяло ответил директор. — Такова жизнь.

Джерард не знал, что ответить, поэтому просто промолчал. Директор пожал ему руку и, не оборачиваясь, вышел из здания.

Следующим утром военные прибыли очень рано. К зданию подъехал полностью загруженный транспортный грузовик, и грузчики тут же принялись за дело. Роджер напряженно сидел на своем посту. Для удобства все двери оставили открытыми, и он очень старался не упустить приходящих сотрудников, которые должны у него отмечаться.

Немцы были заняты перетаскиванием вещей в здание: коробок с документами, печатных машинок, дубликаторов, инвентаря. Они осторожно поднимали все по лестнице. Джерард решил остаться у подножия лестницы, чтобы наблюдать за процессом. Когда один из солдат спросил, не может ли Джерард помочь, он быстро схватил какие-то небольшие инструменты и сделал вид, что ему срочно необходимо починить одну из дверных ручек.

Роджер похлопал его по плечу и спросил:

— Может, надо сказать им, что у нас есть служебный лифт?

— Я не буду ничего им говорить, — ответил Джерард. — Пусть таскают свой хлам по лестнице.

В первой половине дня подъехал грузовик с материалами для обжарки кофе. Он въехал в служебный вход по соседству, чтобы загрузить все в лифт. Через пару минут к Джерарду прибежал немец с красным лицом и высоким голосом спросил, почему же, ради всего святого, Джерард не сказал им о служебном лифте.

— Что ж это я, совсем забыл, — сказал Джерард, изо всех сил изображая вину.

Он взял инструменты и поднялся по лестнице. Раз он был не в состоянии наблюдать за немцами, можно было и уйти. Он оказался на своем этаже, но Беп нигде не нашел. Обошел все комнаты и решил, что она, наверное, в туалете. Джерард постучал в дверь.

— Беп, ты здесь? Все нормально?

Через несколько секунд дверь открылась и вышла Беп, вся белая, на трясущихся ногах.

— Мне очень плохо, — сказала она, опускаясь на первый попавшийся стул. — Меня утром три раза стошнило.

— Может, сходить к врачу? — испуганно спросил Джерард.

Беп кивнула.

— Думаю, скоро придется. Но можно и завтра, это не срочно. К тому же я подозреваю, что доктор нам скажет, — она положила руку на живот и слабо улыбнулась.

Беп удалось записаться к врачу уже на следующий день. Доктор недавно переехал в их район и поселился практически по соседству; с ним были жена и двое маленьких детей, и практику он открыл совсем недавно. Пока доктор Лам осматривал Беп, Джерард ждал в соседней комнате. Вскоре доктор к нему подошел.

— Что ж, я вас поздравляю, — сказал он. — Ожидайте пополнения.

Они пожали друг другу руки. Доктор сел на диван рядом с Джерардом и его лицо приняло серьезное выражение.

— Я слышал, по вашему дому теперь шастают эти гады, — сказал он.

— Новости быстро расходятся, — ответил Джерард.

— Когда перед зданием весь день стоят армейские машины, догадаться не сложно, — сказал доктор. — Но даже если бы фрицы как-то прикрывались, новость все равно быстро разлетелась бы. Люди много говорят, Джерард. Мне вчера об этом сказали пациента четыре, не меньше. А если бы не рассказали они, рассказал бы кто-то другой. Как эти уроды себя ведут?

— Пока не могу сказать, — ответил Джерард. — Они ведь только приехали. Посмотрим, какие изменения внесут.

Доктор Лам ненадолго задумался.

— Если вам понадобится помощь, дайте знать, — сказал он. — У меня много полезных связей.

Казалось, доктор хотел что-то еще добавить, но в последний момент передумал. Беп вышла из приемной. Джерард поднялся и взял со стола шляпу.

— Скажите, если вам будет что-то нужно, — напомнил доктор Лам. — Мы ведь соседи, в конце концов.

— Голландские соседи, — сказал Джерард.

— Совершенно верно, — сказал доктор Лам. — Голландские соседи, вот мы кто.

К счастью, токсикоз Беп вскоре прошел. Они рассказали родственникам, что ждут ребенка. Вис и Леви первыми пришли в гости их поздравить.

— Мы весь путь проделали пешком. Идиотский трамвайный запрет! — пожаловалась Вис.

Несколькими неделями ранее объявили, что евреям теперь нельзя пользоваться трамваями. Этот запрет очень усложнил как простые встречи, так и своевременное прибытие на работу. Джерард заметил, что евреи, работающие на Вестермаркте, были вынуждены вставать как минимум на час раньше, чтобы успеть на работу пешком. Леви и так было трудно вовремя добираться до собеседований. Транспортный запрет только усугубил его безработное положение.

— Еще и этот бред со звездой Давида… — продолжала возмущаться Вис.

Леви молчал. Как только они вошли, он тут же снял плащ, будто ему было стыдно перед Беп и Джерардом.

— Ладно, неважно, — продолжила Вис. — Хоть какие-то хорошие новости, малыш в семье! Жду не дождусь, когда он родится.

Когда гости собрались домой, Джерард отвел Леви в сторону.

— Я могу как-то помочь? — спросил он. — Хочешь, спрошу, не найдется ли тут для тебя работы?

— Это очень мило с твоей стороны, — ответил Леви, — но мы справляемся.