Тень и искры

Дженнифер Ли Арментроут, 2021

Будущее Серафены Мирель, рожденной в вуали Первозданных, обещанной Судьбами Девы, никогда ей не принадлежало. Еще до рождения ей было предназначено выполнить договор, в отчаянии заключенный ее предком ради спасения своего народа. Сера должна отказаться от собственной жизни и стать супругой Первозданного Смерти. Однако истинное предназначение Серы – самый охраняемый секрет во всей Ласании. Она не только тщательно оберегаемая Дева, но и убийца с единственной миссией, единственной целью – заставить Первозданного Смерти влюбиться, стать его слабостью, а потом… покончить с ним. Если она провалится, то обречет королевство на медленную смерть от Гнили. Сера всегда знала, кто она. Избранная. Супруга. Убийца. Оружие. Неуловимый призрак, искупавшийся в крови. Чудовище. Пока не встретила его. Пока неожиданные слова и поступки Первозданного Смерти не изгнали клубящуюся внутри ее тьму. Его соблазняющие прикосновения разожгли страсть, которую она никогда не позволяла себе испытывать и не могла позволить по отношению к нему. Но у Серы никогда не было выбора. Вся ее жизнь – выплата долга, ибо ее навсегда осенили Жизнь и Смерть.

Глава 7

На следующий день я снова находилась в восточной башне с повязкой на глазах.

Сжав железный клинок, я дышала глубоко и размеренно, стараясь не думать, как прошлой ночью бог уничтожил мой кинжал. К счастью, я никогда не тренировалась с тем клинком. Даже думать не хотелось, как отреагирует сир Холланд, узнав, что я потеряла такое оружие.

А прежде ударила им в грудь бога.

Вряд ли сир Холланд воспримет это спокойно.

Обдумывая случившееся, понимала, почему бог уничтожил клинок. Я его ударила. Но все равно я злилась. Кинжалу было больше ста лет, и если есть хотя бы слабая надежда, что я исполню свой долг — если у меня вообще появится шанс, — мне понадобится клинок из тенекамня.

А еще я старалась не думать о том, что видела — что случилось с Андреа. Меня всю ночь не оставляли воспоминания о ней — как она садится и вскакивает на ноги, словно дикое животное. Понятия не имела, что с ней сделали, но надеялась, что бог разберется.

«Нечто прекрасное и могущественное».

Его слова привели меня в замешательство. Особенно если учесть, что он назвал меня словом, которое означает нечто прекрасное и могущественное, после того как я его ударила. Это казалось даже более необъяснимым, чем то, что случилось с портнихой.

Льесса. Не верилось, что спросила об этом вместо того, что узнать о сотне более важных вещей. Например, как его зовут.

— Давай, — приказал сир Холланд.

Я крутанулась и метнула клинок, резко вдохнув, когда тот с глухим стуком попал в грудь манекена. Тренировка продолжалась, пока я не почувствовала, что больше не могу молчать о том, что видела вчера.

Бросив клинок в очередной раз, я стянула с глаз повязку.

— Могу я кое-что спросить?

— Конечно, — ответил сир Холланд, направляясь к манекену.

— Ты когда-нибудь слышал о?.. — Мне пришлось подумать, как задать вопрос и при этом не выдать лишнего. — О мертвых, которые возвращаются к жизни?

Сир Холланд остановился и развернулся.

— Не ожидал такого вопроса.

— Знаю.

Я теребила подол хлопковой рубашки.

Он нахмурился.

— С чего ты вообще об этом спрашиваешь?

Я приняла безразличный вид.

— Просто слышала, как кто-то в городе говорил об этом. Будто один смертный вернулся к жизни с клыками, как у бога, но… не совсем такими. У восставшего были клыки и на верхней, и на нижней челюсти.

Сир Холланд вскинул брови.

— Никогда не слышал ни о чем подобном. Если тот человек говорил правду, это… похоже, что-то противоестественное.

— Ага, — пробормотала я.

Он пристально смотрел на меня.

— Где ты такое слышала?

Не успела я сочинить правдоподобную ложь, как в дверь башни постучали. Сир Холланд вытащил клинок из манекена и, направившись к двери, оглянулся на меня. Я пожала плечами.

— Кто там? — окликнул он, убирая клинок за спину.

— Это я, — раздался приглушенный голос. — Эзра. Я ищу Серу.

Возникла пауза. Сир Холланд прижался лбом к двери.

— Я знаю, что она здесь. И знаю, вы знаете, что я знаю, что она здесь.

Я растянула губы в усмешке, которая быстро угасла. Я могла придумать только одну причину, зачем Эзре искать меня в башне. Я взглянула на колотые раны в груди манекена и вспомнила все ужасные поступки, которые совершила за последние три года.

Сир Холланд бросил на меня хмурый взгляд.

— Тебе не следовало говорить ей, где ты тренируешься. — Он разрезал клинком воздух. — За ней могли проследить.

— Это случилось нечаянно, — сказала я, гадая, кто в замке еще не знал правду обо мне и мог проследить за Эзрой.

— Действительно? — сомневался сир Холланд.

— Просто чтобы вы знали: я вас слышу, — раздался из-за двери приглушенный голос Эзры. — И Сера говорит правду. Однажды утром я пошла за ней. И так как не лишена наблюдательности, то обнаружила, что именно здесь она проводит большую часть своего времени.

— Можно подумать, ты не поняла, что за тобой следят, — проворчал сир Холланд.

Я повела плечом. Разумеется, я знала, что она идет за мной. Но поскольку даже после моего провала Эзра продолжала относиться ко мне с добротой, я не пыталась сбить ее со следа. И она прекрасно знала, что я тренируюсь. Сир Холланд просто драматизировал.

— За мной не следили, — заявила Эзра из-за двери. — Но если буду и дальше стоять тут, разговаривая с дверью, привлеку внимание.

— Пожалуйста, впусти ее, — сказала я. — Она не пришла бы без веской причины.

— Как будто у меня есть выбор. — Сир Холланд отпер замок и открыл дверь.

Принцесса Эзмерия стояла на верху узкой лестницы. Ее светло-каштановые волосы были убраны в пучок на затылке. Хотя в башне царила духота и снаружи, скорее всего, было не лучше, Эзра надела короткий черный жилет в тонкую полоску поверх кремового платья из легкого хлопка. Казалось, жара и влажность на нее не действовали.

— Спасибо. Рада вас видеть, сир Холланд.

Она с улыбкой кивнула раздраженному рыцарю. Чертами лица она походила на Тавиуса, но в ее карих глазах горела проницательность, а в очертаниях подбородка угадывалась твердость, которой не хватало ее брату.

Сир Холланд пронзил ее бесстрастным взглядом.

— Рад вас видеть, ваша милость.

— Что тебе нужно? — спросила я, забирая у сира Холланда железный клинок и пряча в ножны.

— Многое, — ответила она. — Хотелось бы шоколадную булочку из тех, которые печет Орлано, когда он в хорошем настроении. С холодным чаем. Хорошую книгу, где не описываются какие-нибудь страдания. Почему библиотекари в Атенеуме думают, что нам всем интересны книги, которые вгоняют в депрессию? — спросила она, покачиваясь на каблуках.

Сир Холланд почесал лоб.

— Еще мне нужно, чтобы закончилась эта засуха… О, и мир между королевствами. — Эзра широко улыбнулась и бросила озорной взгляд на сира Холланда. — Но сейчас Леди Милосердия просят твоей помощи, Сера.

Сир Холланд опустил руку и хмуро посмотрел на меня.

— Что этим леди из приюта от тебя понадобилось?

— Ее умение незаметно забирать излишки еды с кухни, — спокойно ответила Эзра. — После недавнего прибавления осиротевших детей их кладовые почти опустели.

Я застыла на мгновение. На лице сира Холланда отразилось подозрение. Умение, которое упомянула Эзра, нередко приходилась очень кстати. Я частенько брала остатки еды с кухни и относила к Утесам Печали, в старую крепость, переделанную под самый большой в Карсодонии сиротский приют. Но как бы он ни был велик, он уже переполнен детьми, родители которых либо умерли, либо бросили их, не имея возможности или желания о них заботиться. Но Эзра никогда раньше не приходила ко мне с такой просьбой. Я повернулась к сиру Холланду.

— Встретимся завтра утром?

Он кивнул. Я не стала задерживаться, чтобы не дать ему времени на вопросы.

— Доброго дня, сир Холланд, — произнесла Эзра, отходя в сторону, чтобы освободить выход.

Мы спустились на третий этаж, где находилась моя спальня и ряд пустых комнат. В солнечных лучах, просачивающихся через бойницы в стенах башни, танцевали пылинки. Мы молчали, пока не вышли в узкий коридор. Эзра повернулась ко мне и заговорила, не повышая голоса, хотя тут нас вряд ли могли подслушать.

— Наверное, тебе нужно переодеться. — Она окинула взглядом мою свободную тунику. — Во что-то более… соблазнительное, для места, куда мы отправимся.

Я склонила набок голову.

— Так в чем же я должна тебе помочь?

— Ну…

Эзра опустила подбородок. Она стояла близко, но не слишком. Я сделала вид, будто не замечаю, как она старается не прикоснуться ко мне.

— Я получила письмо от леди Сандерс по поводу ребенка — девочки по имени Элли. Она только что поступила под опеку леди Сандерс благодаря одной из куртизанок «Нефрита».

Я нахмурилась.

— Что девочка делала с куртизанками?

Хозяйка «Нефрита» согласилась обсуждать со мной приемы соблазнения только потому, что считала меня гораздо старше шестнадцати лет. Но даже тогда, находясь под вуалью, скрывающей мои черты, я видела, что она полна подозрений, хотя некоторые в этом возрасте уже выходили замуж.

— Они же не…

— Нет. Одна из работающих с ними женщин нашла бедняжку на улице. У девочки был подбит глаз, тело в синяках, а еще она была истощена от голода. Элли лечится, — быстро добавила Эзра. — Леди Сандерс говорит, что ее мать умерла много лет назад, а отец потерял источник средств к существованию. Она полагает, что отец девочки когда-то работал на ферме, которую захватила Гниль.

— Мне жаль это слышать, — проговорила я.

— Отца мне не слишком жаль. Похоже, он предпочитал тратить деньги на выпивку, а не на еду, еще задолго до того, как потерял работу на ферме. — Эзра поджала губы. — У леди Сандерс сложилось впечатление, что смерть матери не была естественной, а ей способствовали тяжелые кулаки отца.

— Прелестно, — проворчала я.

— Стало еще хуже, — сказала она, хотя я не знала, как это возможно. — В какой-то момент отец занялся продажей интимных моментов…

— Секс-торговлей? — прояснила я.

— Да, можно и так сказать, когда человек с готовностью обменивает время, проведенное с интимными частями своего тела, на монеты, защиту, кров или… еще что-то. Но он из тех, кто заставляет других.

Да, она права. Стало еще хуже.

— Это еще одна причина, почему куртизанки из «Нефрита» не питали добрых чувств к этому человеку, — продолжила Эзра. — Как ты знаешь, они не в восторге, когда этим занимаются нелегально.

Нет, не в восторге, когда кого-то силой вовлекают в ремесло, которым они занимаются добровольно.

— У девочки, которую отдали леди Сандерс, есть младший брат, он по-прежнему живет с отцом. Мальчик находится в очень трудном положении. Он вынужден заниматься всеми видами воровства, чтобы стаканы отца не пустовали. Леди Сандерс опасается, как бы его не вовлекли в другие отвратительные дела в обмен на пищу и кровь — как и дочь.

Я резко вздохнула, встревожившись, но Эзра, к сожалению, не сообщила мне ничего удивительного. И я, и Эзра видели такое и раньше. Невзгоды могут пробуждать в людях, которые пытаются выжить, самое худшее, и заставляют совершать поступки, о которых прежде не помышляли. Но есть и такие, в ком всегда таилась темнота; те, кто были хищниками задолго до того, как столкнулись с превратностями судьбы.

— Леди Сандерс интересуется, не может ли моя подруга с определенными талантами… — Эзра многозначительно взглянула на мой клинок в ножнах, — …помочь вызволить ребенка.

Другими словами, с умениями, которые сир Холланд годами оттачивал для совершенно иных целей.

— А зачем мне нужно переодеться во что-то более соблазнительное?

— Для отца. Его зовут Нор. Леди Сандерс полагает, что это уменьшительное от Норберта.

— Норберт? — повторила я, моргая. — Ладно.

— Как бы там ни было, Нор ведет свои дела в Перекрестке Крофта.

Перекресток Крофта был кварталом, который река Най отделяла от Садового района.

Дома у воды стояли вплотную друг к другу, места между ними почти не оставалось. Тамошние склады, кабаки, игорные притоны и прочие заведения и сравнить нельзя с теми, что были в Садовом районе. Большинство жителей Перекрестка Крофта — хорошие люди, которые просто пытались выжить. Но были здесь и люди вроде Нора, которые несли в Перекресток Крофта заразу с такой же легкостью, как Гниль, растекающаяся по земле.

— С тех пор, как упустил дочь, он с сына глаз не спускает, — продолжала Эзра. — Единственный способ проникнуть в дом — если он по твоему виду решит, что ты ищешь работу определенного рода.

— Чудесно, — пробормотала я.

— Я бы сделала это сама, но…

— Нет. Нет, ты этого не сделаешь.

Эзра отличается выдающимся умом, но она не умеет защищать себя. Помимо этого, она принцесса, даже если нередко занимается делами, которые никто не счел бы обычными для принцессы.

— Дай мне пару минут.

Эзра кивнула, и я направилась в свою спальню.

— Да, и надень что-то такое, что не боишься испачкать… кровью.

Я остановилась и оглянулась через плечо.

— Я в любой одежде не перепачкаюсь кровью. Я просто заберу ребенка. Вот и все.

Она слабо улыбнулась и подняла брови.

— Конечно. Так и будет.