Элиза и ее поклонники

Дженнифер Адамс, 2022

Исторические декорации, пикантные сцены, тайны и загадки. Идеальный роман для фанатов книг Джейн Остин и сериала «Бриджертоны». Стильный покет со сверкающей фольгой на обложке и роскошными иллюстрациями внутри. Роскошные балы 19 века, романтика, страсть и юная писательница, которая мечтает стать новой Джейн Остин. Баден-Баден, лето 1830. Юная графиня Элиза фон Фрайберг находит старое любовное письмо. Интригующее послание заставляет Элизу взяться за перо. Но как написать о чувствах, когда ничего не знаешь о любви? Молодой барон Филипп фон Хоэнхорн рад помочь Элизе в ее необычном исследовании физического влечения. Оно, конечно же, носит исключительно теоретический характер. Но один поцелуй меняет все… Между героями зарождается тайная страсть, которая либо превратится в настоящую любовь, любо погубит репутацию графини навсегда. Почему Баден-Баден? Все просто. В XIX веке немецкий Баден-Баден превратился в летнюю столицу Европы. В город приезжали высокопоставленные лица и именитые гости, которые происходили из высшего европейского дворянства. Баден-Баден XIX века – это балы, концерты, азартные игры, прогулки по дивным паркам и аллеям. Элиза и Филипп, главные герои романа, прекрасные образцы свободных и восторженных мыслей того времени – эпохи романтизма. Но они не единственные, кто поддался очарованию лета в Баден-Бадене, ведь читателей ждет целый цикл. «Очаровательная и воздушная история тайной любви, благодаря которой можно прогуляться по летнему Баден-Бадену XIX века. Пикантные сцены будут согревать щеки смущением, а трогательная романтическая линия заставит сердце биться чаще». – АЛЕКС ХИЛЛ, писательница

Глава 6

— Прошу нас извинить, maman, — сказал Франц за ужином, — но мы с моим другом покинем вас на этот вечер. Я хочу показать ему достопримечательности города.

Графиня фон Фрайберг неодобрительно приподняла брови, ничего не ответив. Если бы не присутствие гостя, она не была бы столь снисходительна. После недавней историйки с дочкой сторожа Франц впал у родителей в немилость, хотя девушка сама выказала ему явную благосклонность и дальше нескольких поцелуев дело не зашло. Едва он успел опустить руку в вырез платья белокурой Магдалены, дабы исследовать женственные очертания ее тела, во двор, как на грех, вошла мать прелестницы.

— И куда же, позволь спросить, ты меня ведешь?

Вопрос Филиппа прервал воспоминания Франца. Друзья шли в город пешком: расстояние было невелико, а воздух после дождя сделался чист и свеж.

— В гостиницу «Лис». Полагаю, тебе, как и мне, не мешает изредка дать себе свободу от светских условностей. В этом заведении подают отличное пиво и простую, но вкусную еду. Там нам будет уютнее, чем в салоне моей матушки.

— Вполне возможно, — дипломатично согласился гость.

Франц рассмеялся. Славный старина Филипп! Всегда и во всем безукоризненный джентльмен! О себе молодой граф фон Фрайберг не мог сказать того же. Впрочем, возможно, именно благодаря несходству характеров они так хорошо понимали друг друга.

— Со мной ты можешь говорить открыто, ведь мы давние приятели, — заметил Франц.

— Я гость вашего дома, и это, разумеется, обязывает меня…

— Брось! — Франц мотнул головою. — Твоя первейшая обязанность — веселиться вместе со мной. Вперед!

Гостиница «Лис» находилась у крепостной стены, с внутренней ее стороны, в том месте, где стояли Бойернские ворота, снесенные несколько лет назад для облегчения въезда в город. В Средние века ворот было четверо, теперь же остались только одни, Верхние. Но и им, и самой стене тоже предстояло рано или поздно исчезнуть. С тех пор как новоиспеченный великий герцог сделал Баден своей резиденцией, здесь непрерывно что-нибудь строилось и перестраивалось в угоду гостям, которых становилось все больше. Кто из людей с положением не захочет провести лето вблизи Леопольда и его приближенных в курортном городе, где имеется, кроме всего прочего, еще и игорный дом?

Войдя в гостиницу, Франц с улыбкой приветствовал хозяйку, стоявшую за прилавком, и тут же заказал пару кружек пива. От старых стен и толстых потолочных балок этого заведения веяло простотой и уютом, очаровавшими, как было видно, и Филиппа. За большим круглым столом в углу сидели плотники в цеховых нарядах, а чуть поодаль беседовали друг с другом, попыхивая трубками, двое солидных пожилых господ.

Франц выбрал маленький столик у дальней стены, за которым в минувшем году не раз сиживал с братом. Здесь их никто не беспокоил, притом что сами они могли видеть все происходящее в зале. Свеженацеженное пиво было тотчас принесено и не разочаровало Франца: вкус оказался тот самый, о котором он с таким наслаждением вспоминал.

— Ну и как тебе здесь нравится? — спросил он друга. — То есть не в «Лисе», конечно, а в городе. Каково твое первоначальное впечатление?

Филипп откинулся на спинку стула и улыбнулся.

— Трудно сказать. Города я еще толком не видел. Мы ведь только взглянули на него с горы незадолго до того, как начался дождь.

— Завтра мы это поправим. Пойдем, как полагается, к бювету за Коллегиальной церковью. Будем пить горячую воду — пренеприятную на вкус, однако весьма полезную — и смотреть на дам, занятых тем же. Потом я покажу тебе курзал, где вечерами устраиваются балы. Жаль, что ты не играешь. Мы могли бы заглянуть в тамошнее казино и испытать наше счастье…

— Франц, ты ведь знаешь…

— Да-да.

Несколько лет назад дядя Филиппа проигрался в двадцать одно и покончил с собой. Тогда молодой барон поклялся держаться в стороне от азартных игр, о чем Франц не мог не жалеть, ибо находил, что посещать игорные дома одному не так весело, как в компании. Однако он уважал решение друга. «Я найду, с кем разделить эту радость баденской жизни. И прочие радости тоже», — подумал он, а вслух произнес:

— Надеюсь, ты не станешь возражать, если я…

— Конечно же нет. Ведь мы с тобой не сиамские близнецы, которым ни на минуту нельзя разлучиться. И ты не обязан меня развлекать. Я в состоянии сам о себе позаботиться, — промолвил Филипп и, сделав большой глоток, стал с интересом оглядывать залу.

Франц улыбнулся.

— Нисколько в этом не сомневаюсь. Я просто хотел убедиться, что ты не будешь в обиде. Видишь ли, в ближайшее время я, возможно…

Он многозначительно поднял брови. Друг должен был его понять.

— Что ты задумал? — спросил тот настороженно.

— Я собирался кое-кого навестить.

Филипп усмехнулся:

— Новая интрижка? Уже?

— И вовсе даже не новая. Я знаю Эмми с прошлого лета.

— Эмми? Так-так… Смотри не попадись, как с Магдаленой.

— Тут совсем другое дело, — отвечал Франц с блаженною улыбкой. — Эмми — вдова и охотно принимает меня при соблюдении некоторых предосторожностей. Вдовья жизнь не сахар. Для женщины, которая потеряла мужа, а нового искать не намерена, ночи бывают длинны и холодны.

— Это летом-то? Сомневаюсь, — возразил Филипп, скептически глядя на друга. — Так или иначе, ты, по-видимому, решил сделаться благодетелем старой дамы?

— А кто тебе сказал, что она стара? Эмми не старше нас, хотя и успела овдоветь.

— Да неужели? — притворно удивился Филипп.

— Между прочим, я мог бы узнать, нет ли у нее подруги, которая тоже вдовеет, — предложил Франц.

Филипп, смеясь, покачал головой.

— Поверь мне, до сих пор я сам благополучно находил себе таких вдовушек.

— А может быть, ты, вместо того чтобы весело проводить время, уже обзавелся невестой с положением? — продолжал любопытствовать Франц.

«С тебя станется, — подумалось ему. — Ты малый серьезный и целеустремленный. В долгий ящик ничего не откладываешь. Хорошее место, которое ты наверняка скоро получишь, позволит тебе содержать семью».

— Вот уж нет, друг мой, — возразил Филипп. — На сей счет ты можешь быть спокоен. Я не намерен так рано взваливать на себя иго супружества. Мне хочется еще пожить в свое удовольствие.

— Ха! — воскликнул Франц с удивлением. — Недавно Элиза сказала в точности то же самое!

— Твоя сестра?

— Да. Отец стремится выдать ее замуж как можно раньше и как можно выгоднее, а она говорит: «Сперва я хочу пожить в свое удовольствие». Полагаю, под удовольствием она подразумевает танцы и кокетливую болтовню. Ха-ха! О чем еще может знать барышня? Кстати, что ты о ней думаешь?

Этот вопрос застал Филиппа врасплох. Он растерянно поглядел на друга поверх краев кружки, которую поднес было к губам, чтобы сделать глоток.

— А что я могу думать о ней? Она… э-э… Милая барышня.

— Восторга в твоих словах не слышно.

Филипп поставил кружку на стол.

— Разве я непременно должен быть в восторге от твоей сестры? Прости, но столь юные, даже еще не вполне взрослые дамы — не то общество, к которому я привык.

— Пока не привык, так скоро привыкнешь, — засмеялся Франц. — На балах и концертах вокруг нас будут роиться целые толпы таких созданий. Тебе придется даже танцевать с ними. Поверь, в этом нет ничего неприятного.

— Не говори со мной так, будто думаешь, что я ни разу не касался женщины.

— Как можно! Ты времени зря не теряешь — в этом я уверен. Однако благородные девицы, приезжающие летом на воды, — статья особая. — Франц поджал губы и тоненько пропищал: — О, благодарю вас, сударь! А я и не заметила, как потеряла этот платочек. — Он часто заморгал и тем же голосом прибавил: — Не изволите ли теперь на мне жениться?

Филипп от души расхохотался.

— Если так, то я буду осторожен.

— Это и есть мой тебе совет, — кивнул Франц. — Ну? По второй кружке? И может быть, спросим себе чего-нибудь поесть?

— Почему бы и нет? До ночи еще далеко.

* * *

Прежде чем ночь успела наступить, Филипп решил идти домой. Франц не возражал: ему самому нельзя было явиться к Эмми слишком поздно. Она могла лечь спать и не услышать тихого стука в деревянный ставень.

Перед гостиницей «Лис» друзья попрощались.

— Спасибо, что понимаешь меня, дружище, — сказал Франц.

Филипп только подмигнул ему, улыбнулся и зашагал в направлении летнего дворца фон Фрайбергов.

Несколькими минутами позже Франц вошел во двор маленького домика. Покойный супруг Эмми держал здесь столярную мастерскую вместе со своим братом. Так как дело не перешло в чужие руки, вдова не была вынуждена искать себе новое жилье.

Двор не освещался. Что-то царапнуло Франца по ноге. «Надеюсь, это одна из кошек, которых Эмми кормит. Только бы не крыса!» — подумал он и стал осторожно пробираться вдоль стены. Вот его рука нащупала ставень. Он прислушался. Все было тихо, и даже слабый свет не пробивался между досками. Неужели Эмми уже уснула?

«Тук. Тук. Тук. Тук-тук», — тихо постучал Франц и, подождав немного, повторил сигнал — теперь чуть громче. Снова ничего. Быть может, Эмми не получила письма, которое он отправил ей по приезде в Баден? Что, если она переехала на другую квартиру? Впрочем, нет, об этом она написала бы ему в Гейдельберг. Там он мог свободно переписываться с кем пожелает — не то что в замке у родителей.

— Так и будешь стоять в темноте до утра или все же войдешь? — спросил вдруг женский голос.

Только теперь Франц заметил чуть поодаль открывшуюся дверцу и силуэт, чернеющий в тусклом свете. В мгновение ока он приблизился, скользнул в дом и, лишь только дверь затворилась, обнял свою подругу. На ней была только тонкая бумажная рубашка, сквозь которую ощущалась зазывная мягкость ее теплого тела. Губы Франца нашли губы Эмми, а его ладони принялись ощупывать все то, о чем он с таким удовольствием думал, находясь в Гейдельберге.

Ответив на поцелуй, Эмми крепко обхватила Франца обеими руками, прижалась к нему и тихо застонала.

— Идем! — скомандовала она, внезапно выпустив его.

Он проследовал за ней в спальню, на широкую добротную кровать. Столяр трудился на совесть, изготовляя супружеское ложе для себя и для своей жены, которая вот уже два года спала здесь одна. За исключением тех летних ночей, когда ее посещал молодой граф.

В комнате горела всего одна тусклая свеча, но Францу не нужно было видеть Эмми. Он чувствовал ее красоту.

— Я скучал по тебе, — прошептал он.

Она торопливо помогла ему освободиться от одежды, после чего сама скинула рубашку через голову и, представ перед ним нагой, требовательно произнесла:

— Не говори ничего. Покажи мне, как ты скучал.

Не заставив себя упрашивать, Франц уложил Эмми на спину и принялся с наслаждением ласкать руками и губами. Он целовал ямочки под ее ушами, шею, плечи, груди. Груди Эмми были чудо как хороши. Прочувствовав ладонями их упругую округлость, Франц прихватил губами сосок — соблазнительную бусинку в нежно-розовом ореоле. Тронул языком и легонько потянул. Эмми вздохнула. Ее опытная рука нашла и погладила его твердый член.

— Не пойму, чего ты ждешь, — сказала она. — Ты ведь уже готов.

Да, он был готов. И если она не хотела медлить…

Эмми издала возглас удовлетворения, когда Франц с легкостью в нее вошел. Она подалась к нему бедрами, и он обеими ладонями схватил ее за ягодицы. Ему хватило трех толчков, чтобы поймать ритм. Их тела казались выточенными друг для друга.

Вскоре Франц услышал высокий звук, свидетельствовавший о том, что Эмми близка к вершине блаженства. Хорошо. Сдерживать себя было не нужно. Вот почему молодой граф так любил опытных женщин, стоявших ниже его по рождению, однако вполне способных разделять с ним радости постельных утех.

Сейчас… Да!