Прежде чем ты меня убьёшь

Дженна Мур, 2022

Никогда не думала, что буду героиней сказки "Красавица и чудовище", только более взрослой ее версии.Содержит нецензурную брань.

Глава 7. Испытание словом

— Стоит признать, что твой ум не лишён креативности — сказал дровосек, осматривая кровавую палку-чертополох, и поворачиваясь ко мне.

Я дёрнулась, отступая от него подальше.

— Изобреталось это всё равно для другого — не сдержалась я от двузначности.

Он усмехнулся, идя в мою сторону.

— Я имела в виду, — прочистила горло я, — для того, чтобы отгонять ворон. Наверняка они часто летают… где-то рядом.

Дровосек, пройдя мимо меня, уселся на диван, закидывая ноги на стол. От него воняло мёртвой плотью, которая отлетала от палки-чертополоха прямо на его кожу и одежду.

— Я ничего тебе не дам из подручных предметов, если вороны прилетят тебя клевать. Это, к слову, очень вероятно, потому что ты будешь выкидывать остатки своего лоха. Только подальше это сделай, не хочу чувствовать его запах так ярко, — помолчал, оглядываясь. — И уберёшь здесь.

Я поджала губы, видя, что он достал газету из низа стола, принявшись читать.

— А вы случайно никуда не собираетесь уходить? Может, в этот раз мне удастся сбежать. Только в этот раз я обмажусь чем угодно, лишь бы вы меня не учуяли — сорвалась я, чувствуя, что я вряд ли сбегу.

Он и не пошевелился.

— Начинай прямо сейчас, — сказал, неожиданно положив газету на колени. — Хотя, знаешь, пора бы уже какой-то остроты добавить, не находишь? Если я ловлю тебя не в первые 2 минуты, а в первую минуту, ты, — он изучил меня взглядом, — не болтаешь своим языком целые сутки, но если сможешь продержаться, тогда я даю тебе свою одежду. Могу дать фору… если хорошо попросишь.

Я покачала головой.

— Это нужно быть сумасшедшим, чтобы спорить на ваших условиях.

Дровосек усмехнулся.

— Верно.

Я призадумалась.

— Но одежда мне теперь и вправду нужна, раз мою вы спалили. Тогда… я обещаю ничего не говорить в течении 4 часов за неё, идёт?

Мужчина махнул рукой.

— Я не занимаюсь благотворительностью.

Я невероятно сильно разозлилась, прежде не замечая, чтобы кому-то удавалось довести меня до подобного состояния.

Но и, впрочем, при мне ещё никто не забивал человека дощечкой с чертополохом, стоит отдать должное.

— Хорошо, тогда и простынь твою я тебе тоже возвращаю, спи на крови, тебе не привыкать, — сказала, скидывая её с себя на мужчину, оставаясь в нижнем белье. — Я похороню военного, но только потому, что мне тут тоже жить… к сожалению.

У дровосека зло блеснули глаза, но я всем видом дала понять, что не боюсь его, разворачиваясь и уходя собирать голыми руками остатки Дона, настолько сильно меня вывел мужчина, что у меня внутри не осталось никаких чувств, кроме злости.

Как ни странно, он не ударил меня за это или не сказал ни слова, хоть обычно последним оно было именно за ним, если, конечно, дровосек решил всё-таки снизойти до этого, а не обойтись своими фирменными безмолвными ответами, говорящими порой красноречивее любых слов.

Собрав всё в кучу, я вынесла приблизительно половину того, что поместилось на мне, направляясь к ближайшему дереву и выкапывая яму.

Если он будет чувствовать запах, пусть сам тогда перехоронит. В каком-то смысле я даже почувствовала победу, поскольку будет трудно потом в земле найти все остатки и избавиться от них.

Когда я зашла за остатками, их уже не было. Посмотрев на мужчину, который продолжал читать газету, я хотело было уже спросить, но…

— Я решил, что тебе стоит ещё кое-что узнать, — сказал, вставая и идя прямо к выходу. — Нет, ты тоже должна это видеть — добавил в тот момент, когда я старалась отойти от него подальше. Дровосек, взяв меня за руку, доковылял к входу в подвал. Он также быстро открыл крышку, а затем, исчезнув на несколько минут, вышел вместе с какой-то девушкой лет шестнадцати. Взяв и меня под руку, он донёс нас до того места, где я похоронила Дона.

— Я тебя предупреждал, — сказал дровосек мне, кидая девушку шестнадцати лет прямо на это место. — Ты же знаешь, как перебивать запах, да?

— Пожалуйста, не нужно — заплакала девушка, умоляюще глядя на нас обоих.

Я с ужасом на него посмотрела на ублюдка.

— Ты же… не будешь?

Дровосек спокойно посмотрел на меня.

— Я ем мясо людей, кроме, конечно, военных. Их вечно накачивают какими-то невкусными препаратами.

— Подожди, — нашла в себе силы произнести я, сложно переваривая озвученное им. — Как же животные? Это… это же тоже мясо — произнесла, чуть заикаясь.

Он, проигнорировав меня, направился к ней, пока я, мысленно надеясь, что не прокляну себя же после этого, остановила, взяв за руку.

— Но ты же питался чем-то, пока я жила у тебя, — возразила, становясь между ним и девушкой. — Должен же быть другой выход.

Он сощурился, переводя взгляд на мою ничтожно маленькую по сравнению с ним руку.

— Ты докажешь, что тебе и вправду не всё равно, если предложишь себя вместо неё, но, учти, я не убиваю тело, а ем его постепенно, отрезая кусок за куском — сказал, вынудив меня резко убрать ладонь, но он схватил её снова не без мерзкой усмешки.

Я поджала губы.

— Хорошо, я перехороню тело. Обещаю, что сделаю это на расстоянии не меньше, чем двух километров.

Дровосек изучил моё лицо взглядом.

— Ты всегда делаешь то, что необходимо с опозданием, мне это не нужно, так что…

Я, поборов в себе отвращение, сжала его руку… нежно.

— Если ты не будешь её и меня есть, обещаю, что буду делать всё с первого раза и вовремя. Ты сам прекрасно знаешь, что моя гордость мне дороже жизни.

Мужчина замер, неподвижно глядя на меня несколько секунд и всё-таки не убирая руку.

— Это интересно, — озвучил он, вдруг усмехнувшись. — Что ж, я разрешаю тебе перехоронить тело. Но сделай это быстрее, у тебя ещё будут дела, кроме этого.

Я, выдохнув, постаралась изобразить кивок согласия, наблюдая, как дровосек убирает девушку обратно в подвал. Моё настроение окончательно бы испортилось, если бы не…

— Спасибо вам огромное, вы — самый смелый человек, которого я только видела — поблагодарила меня она, прежде чем снова оказалась в подвале.

Мужчина лишь хмыкнул на это, ещё больше запутывая меня тем, что это значит. Облизав губы, я заставила себя пошутить тем, что ещё недавно смеялась с того, кто будет искать все остатки в земле, дабы перехоронить, оказавшись сама в этой ловушке. В процессе я подумала, что любое моё решение против дровосека оборачивается плохим концом именно для меня.

Возможно, мне и впрямь стоит сменить тактику.

А, может, я просто оттягиваю неизбежное в виде своей смерти, о чем мне совершенно не хотелось думать.

Толкая себя вперёд, понимала, что ещё никогда не была так далека от его дома. Уже здорово потемнело к этому моменту, но, кажется, я настолько обесчувствовалась за последнее время жизни здесь, что меня после дровосека ничего больше не пугает. Возможно, я даже могла бы попытаться сбежать, но мне казалось, что это закончится так же, как и обычно.

Поэтому я, похоронив остатки, каким-то образом сумев перенести всё зловоние при этом, нашла ближайшее подходящее для этой цели место, где я начертила палкой на земле «помогите», указав сторону и расстояние до его дома. Идя обратно, я молилась, чтобы не было ветров и дождей.