Привет, Америка!

Джеймс Грэм Баллард, 1981

Энергетический кризис, разразившийся в конце ХХ века вследствие климатических изменений, привел к тому, что Америка обезлюдела. Спустя столетие небольшая группа исследователей из Европы отправляется в экспедицию на заброшенный континент. Они обнаруживают, что большая часть страны превратилась в пустыню, населенную разрозненными сообществами, исполняющими причудливые ритуалы. Экспедиция следует из Манхэттена через сеть отелей «Холидей Инн» и тематические парки и в конце пути сталкивается с удивительной новой силой, сформировавшейся в самом сердце Лас-Вегаса. В формате a4.pdf сохранен издательский макет книги.

Оглавление

Глава 2

Курс на столкновение

Почему он соврал Штайнеру?

Уэйн отвел взгляд от золотого берега и глянул на капитана, стоявшего на мостике рядом с рулевым. Штайнер смотрел в бинокль на спокойные воды канала, а Уэйн раздраженно стучал пальцами правой руки по перилам. Надо было сказать всю правду, и капитан обязательно посочувствовал бы Уэйну, ведь он и сам своего рода изгой — бороздящий морские просторы еврей, отвернувшийся от собственного народа. Почему Уэйн не выпалил все как есть: я понятия не имею, откуда я родом, я не знал ни своего отца, ни других предков, кроме матери, которая умерла пять лет назад, а до этого половину жизни состояла на учете у психиатра и с горем пополам умудрялась работать секретарем в Американском университете в Дублине. Все, что она мне оставила — это годы бессвязных фантазий и пробел в графе «отец» в свидетельстве о рождении. Скажите же мне, капитан, кто я такой…

Штайнер приказал машинному отделению поддать пара, и корабль пошел навстречу манящему берегу, будто это царство грез притягивало его магнитом. Вспоминая слова капитана о «сорок пятом президенте», Уэйн снова подумал о матери. За последние годы, проведенные в психушке, в ее болтовне часто проскальзывали упоминания о настоящем отце Уэйна, которым, по ее рассказам, был то Генри Форд V, то Браун, последний американский президент в изгнании (ярый в своей религиозности девяностолетний старик, скончавшийся в буддийском монастыре в Осаке за шестьдесят лет до рождения Уэйна), то позабытый фолк-певец Боб Дилан, чью пластинку мать бесконечно ставила на своем граммофоне с ручным приводом.

Но однажды, в краткий момент просветления после передозировки барбитуратов, мать внимательно посмотрела на Уэйна и сказала, что его отец — доктор Уильям Флеминг, профессор компьютерных наук из Американского университета, пропавший без вести двадцать лет назад во время злополучной экспедиции в Соединенные Штаты.

Сперва Уэйн решил, что это странное признание — очередной бред, однако покопавшись в маминых вещах после ее смерти — сплошь дешевая бижутерия, газетные вырезки и пузырьки с лекарствами, хоть антикварный магазин открывай, — он наткнулся на стопку перевязанных ленточкой открыток от доктора Флеминга, отправленных, судя по почтовому штемпелю, из «Саутгемптона, Англия», откуда и стартовала экспедиция. Уэйн был заинтригован короткими, но при этом глубоко личными посланиями, а также неоднократным упоминанием о желании доктора вернуться к «важному дню». Он явно был готов заботиться о своей юной беременной секретарше.

Получается, одержимость Уэйна Америкой, которую его неизвестные предки покинули веком ранее, и решительное желание побывать на опустевшем континенте выросло лишь из попыток найти родного отца? Или, наоборот, поиски отца стали предлогом для дальнего путешествия, придав ему романтического налета?

Да и какая теперь разница? Уэйн выбросил все эти размышления из головы и стал вглядываться в приближающийся силуэт Манхэттена. Как и незнакомые ему предки за века до этого момента, Уэйн прибыл в Америку в надежде забыть прошлое и навсегда отречься от обессилевшей Европы. За все время своего пребывания на борту «Аполлона» он только сейчас почувствовал, что остальные пассажиры, мужественно преодолевшие такой долгий путь, стали ему как родные.

По обе стороны от Уэйна люди прижимались к перилам, несмотря на брызги, летящие от ржавого носа корабля. И члены экипажа, и ученые в составе экспедиции — все толпились на палубе. В тот момент даже доктор Пол Риччи, щеголеватый и себялюбивый физик-ядерщик, не раздражал Уэйна, хотя вообще-то он его недолюбливал — за время плавания Риччи не раз прокрадывался в канцелярию, где Уэйн изучал старинные карты Манхэттена и Вашингтона, и с ухмылкой заявлял, что Соединенные Штаты — отныне его территория. Сейчас доктор стоял рядом с профессором Саммерс и вслух называл ей достопримечательности.

— Вон там, Анна, небоскреб Форда и арабский квартал. Если присмотреться, можно увидеть и Мемориал Линкольна…

Уэйн усомнился, что бабка и дед доктора Риччи действительно родом с Манхэттена, как тот утверждал, и хотел поправить его, однако все вдруг резко замолчали. Орловский, глава экспедиции, стоял рядом с Уэйном, хватаясь за ванты грот-мачты, будто боялся, что его маленькие ножки не удержатся на палубе «Аполлона». Закончив со своими нелепыми комментариями, Риччи приобнял профессора Саммерс за талию, прячась за ее спиной от слепящего берега.

А Анна Саммерс в кои-то веки его не оттолкнула. Ее яркий макияж не растекся от брызг, хотя ветер немного растрепал забранные в тугой пучок светлые волосы. Как бы профессор ни пыталась скрыть это с помощью косметики, долгое путешествие пошло на пользу ее саксонской бледности: невыразительное лицо и высокий лоб теперь сияли, как у девчонки. Уэйн был ее самым большим поклонником. Как-то раз он без стука зашел в радиологическую лабораторию, чем жутко разозлил Анну, ведь она увлеченно расчесывала свои длинные, до пояса, волосы у маленького зеркала и предавалась мечтам среди реакционных колонн и счетчиков излучения. Профессор Саммерс быстро вышла из задумчивого состояния и рявкнула на Уэйна с невероятно четким американским акцентом. Зря Макнэр шутил, что она прежде была Анна Зоммер и сменила свою немецкую фамилию за полчаса до отплытия из Плимута.

Теперь же ее взгляд вновь сделался далеким и мечтательным. Саммерс прижалась к плечу Риччи и даже не пожалела времени на обнадеживающую улыбку Уэйну.

— Профессор Саммерс, опасно ли вдыхать золотую пыль? — спросил у нее Уэйн. — Она ведь может оказаться радиоактивной.

Золото — и радиоактивным, Уэйн? — усмехнулась Анна, со знанием дела глядя на искрящееся побережье. — Не волнуйся, одних прямых солнечных лучей недостаточно, чтобы металл трансмутировал…

И все же что-то было не так. Уэйн ни с того ни с сего отпрянул от поручней. Заслоняя глаза рукой, он прошел по палубе к металлической лестнице и забрался на крышу конюшни, слыша, как беспокойно похрапывают два десятка мулов и вьючных лошадей, в стойла которых тоже проникали лучи палящего солнца. Наверху он схватился на вентиляционную решетку. Откуда взялось это странное предчувствие опасности? Уэйн выдержал долгое плавание через Атлантический океан — неужели струсит, когда Америка уже так близко? Внимательно осмотрев корабельные снасти и простирающиеся вокруг воды, Уэйн стал вглядываться сквозь туман в побережье Бруклина и Нью-Джерси.

Похоже, единственным, кто сохранял спокойствие на борту «Аполлона», был капитан Штайнер. Пока толпа на палубе радостными криками встречала приближающийся берег, капитан не покидал своего места рядом с рулевым и все так же смотрел в бинокль на открытое море метрах в ста впереди. Проверив скорость, Штайнер бросил на Уэйна чуть ли не заговорщический взгляд. «Аполлон» мчал по покрытой рябью воде, как резвая яхта; старые паровые двигатели работали на пределе — даже палуба тряслась. Корабль покачивало, и лошади в стойлах едва удерживали равновесие. Прежде осмотрительный Штайнер приказал раскрыть паруса до последнего сантиметра, будто решил окончить плавание с размахом яхтсмена.

Вот и первый из затонувших кораблей с беженцами, мимо которого они прошли в гавани. Бухта у южной оконечности Манхэтенна полнилась ржавыми обломками судов, чьи мачты до сих пор торчали над водой, напоминая о панике, в которой американцы бросились покидать родную землю сто лет назад. В мозаике слоящейся краски на дырявых дымоходах еще можно было различить фирменные надписи древних судоходных линий: «Кунард», «Холланд-Америка», «P&O». Близ Бэттери лежал на боку остов лайнера «Юнайтед Стейтс». Уже ушедшее на покой в Кони-Айленд судно вновь призвали к работе, когда понадобилось перевезти десятки тысяч жителей, бегущих из безлюдных городов. Опустошение продвигалось по континенту с запада на восток. Устье Ист-Ривер перекрыли потонувшие грузовые суда — последние из печальной флотилии, созванной из всех мировых портов, а затем брошенной здесь, ведь топлива на обратный путь через Атлантику уже не хватило. Нью-Йоркскую гавань переполняли страх, усталость и отчаяние. От правого крамбола поднимались радужные брызги. «Аполлон» сменил курс, чтобы не задеть взлетную палубу авианосца «Нимиц», огромного судна на ядерном топливе, оставленного мятежной командой — члены экипажа отказались открыть огонь по тысячам малых судов и самодельных плотов, загородивших выход из бухты. Заключительные безумные дни эвакуации американцев Уэйн знал по фотографиям и зернистым кинопленкам: миллионы запоздавших жителей Среднего Запада и штатов на севере, у Великих озер, прибыли в Нью-Йорк и заполонили улицы Манхэттена — а последние эвакуационные суда уже уплыли.

— Капитан Штайнер! Мы на месте, капитан, незачем так мчать… — волна из-под носа корабля обдала палубу, и Орловский вытер рукавом свое пухлое лицо. Он снова крикнул что-то капитану, но его слова затерялись в шуме двигателей и скрипе парусов, пропитавшихся сажей и брызгами.

Однако Штайнер не обращал внимания на главу экспедиции. Слегка покачиваясь на крепких ногах, он зачарованно смотрел на полные корабельных обломков воды, прямо как сумасшедший капитан из оперы. «Аполлон» подпрыгивал на мрачных пенящихся волнах, а Уэйн стоял на крыше конюшни над взволнованными лошадьми и цеплялся за вентиляционную шахту. Лучи закатного солнца отражались от тысяч безмолвных окон в офисных зданиях, от золотого песка, засыпавшего улицы. Уэйн вдруг осознал, что на одной только пристани золота — как в запасах Форт-Нокса. Военные не сумели вывезти его в Европу и бросили здесь, на берегу.

— Капитан Штайнер, три фатома!

«Аполлон» приближался к суше, и два моряка пытались опустить мерило вниз вдоль носа корабля.

— Капитан, лево руля! Тут риф!

— Назад, капитан! Иначе сломаем киль!

— Капитан?

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Привет, Америка! предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я