О спасённых принцессах

Денис Певчев (2024)

Тёплым осенним утром ученик 3-го 7-го Мияки Мастэ 4 школы Узганского дивизиона объединённых школ филиала Камушки города Зейшаладах идёт в школу. Но обычный день превращется в операцию по спасению незнакомой девочки. Девочка оказывается принцессой, а Мияки — не совсем обычным мальчиком. Реальные опасности и недетские приключения, предательство от кого этого не ждёшь и помощь совершенно незнакомых людей. Доберутся ли ребята до дома, когда им угрожает смерть и рабство?

10. УТРО НА МАЯКЕ

Дети проснулись рано от яркого света. Солнце уже встало над морем, всё их временное пристанище было освещено и нагрето. Память о вчерашних событиях вмиг вернулась. Они посмотрели друг на друга. Сомнений не осталось: всё, что было вчера, и правда было.

— Привет, — сказал Мияки, — ну, то есть, доброе утро, Ваше, эээ… Величество?!

— Здравствуйте, Мияки-дэ. Ой, только давай без этикета. Тем более — высочество. То есть… Мы же договорились быть друзьями, — Лиа покраснела.

— Ну да. Тогда — привет. Всё равно надо придумать, что делать дальше.

Лиа только пожала плечами.

«Ну, пойду, посмотрю, как здесь всё», — подумал Мияки. А ещё надо было найти туалет.

Он вылез из спальника и спустился на жилой этаж. Сразу обнаружил туалет. Здесь же была раковина для умывания — мальчик метнулся к ранцу за зубной щёткой и пастой. Этот неожиданный запас, на который Мияки любил поворчать, сейчас обрадовал мальчика. Он с удовольствием стал тереть свои зубы, полоскал и снова натирал их пастой. Казалось, слой за слоем сходят с него все неприятности вчерашнего дня. Отчистился запах моря и тинный вкус, потом привкус железной дороги и цементная пыль от мешков, запах парка, горячее собачье дыхание, скотч, запах кирпичной стены, старого заросшего пруда. Потом запах акаций и бензоколонки, пугающий говор из телевизора, звук полицейской сирены, прохлада просыпающегося парка, запах пота, бензина и сигарного дыма городской площади, взгляды конгадзы, запах пекарни дядюшки Во, подъём по булыжной мостовой к рекламному щиту с мерцающими глазами Лиа. Запах дома и мама. Мама!

Мияки застыл, глядя на себя в зеркало. Он плакал, а губы его, испачканные зубной пастой, беззвучно шептали: «Ма-ма! Ма! Ма, ма, ма!».

Вдруг он услышал шаги Лиа. Быстро сполоснул щётку, сунул в карман, наплескал на лицо холодной воды, а рот сполоснул не тщательно, оставив запахи дома и мамы не смытыми.

Он выскочил из туалетной комнаты, Лиа сразу направилась туда, а Мияки стал осматривать маяк. Удачно — принцесса не видела, как он плакал.

Ничего не изменилось. Так же на столе стояли кружки с высохшим вином и чаем, тарелки, глиняный горшочек с чистыми ложками и вилками. И — шахматная доска: часть фигур лежали на столе, а часть стояли на доске. Обе королевы стояли — значит, партия была не окончена. Интересно, чей ход?

Оставался ещё неисследованным потёртый шкаф. Мияки открыл одну скрипучую дверцу. Вторая отъехала уже сама. Мияки увидел тёмную куртку. И правда — в шортах холодновато в каменной башне. Мальчик не стал стесняться и напялил куртку на себя. Она была велика, руки тонули в рукавах, и Мияки их подвернул. Зато тепло!

В шкафу еще были полки со всякими полотенцами и прочими тряпками. Наверху лежали свёрнутые флаги Империи и Америки. Это неинтересно. А что внизу? О, чудо! Мияки увидел великолепные кеды. Он схватил их и чуть не запрыгал от радости. Кеды! Когда-то ярко-розовые, теперь сильно поношенные, много раз стиранные, они утратили былую яркость. Резиновые подошвы были чуть стёрты, но без трещин. А шнурки — разного цвета! Один ядовито-зелёный, второй — лимонно-жёлтый. Даже это не смутило Мияки, он сразу сунул свои многострадальные ноги в кеды. Болью отозвалась левая ступня. И размер великоват. Но Мияки радовался кедам так, как радуются близким друзьям. Мияки тут же придумал им имена. Правый ботинок — «зей», а левый — «вальт».

Лиа вышла из уборной. Она была недовольна: зубная паста нашлась, а вот зубная щётка нет. Но увидела довольного Мияки и прыснула в ладошку.

А Мияки кричал:

— Лиа, Лиа! Смотри, ну, смотри! Я кеды нашёл…

Он смеялся, и приплясывал, и вертелся, как девчонка перед зеркалом. Топал и танцевал что-то вроде джиги, спотыкаясь и прихрамывая. В конце концов, он запнулся длинным носком и грохнулся на пол. Но продолжил смеяться, а вместе с ним смеялась и принцесса. Вид радостного мальчишки был настолько нелеп: в огромной куртке и кедах-лаптях с ярчайшими разноцветными шнурками.

Мияки от согрелся и подумал, что негоже пользоваться добычей в одиночку, а Лиа уже озябла.

— На, возьми куртку! Я, это, для тебя взял! У моря холодно, наверное! — он вспомнил ночное купание и вздрогнул.

— Как же я возьму? Это чужое!

— Ну, мы на время. И здесь же нет, у кого спросить! Можно записку написать, я так у мамы деньги беру, чтобы в магазин сходить.

Лиа сомневалась.

— А потом по почте вернём, мы же не воруем.

Принцесса решила, что в посылку надо будет положить ещё что-нибудь ценное, как благодарность.

— А ты кеды тоже должен вернуть, — добавила она.

— Ну, конечно, — убеждённо закивал Мияки.

Лиа надела куртку. На внутренней стороне дверцы шкафа висело большое зеркало. Принцесса немного повертелась перед ним и стала всматриваться в своё отражение. Большая ношенная куртка, усталый вид, непричёсанная голова, волосы, теряющие свою яркую окраску, и веснушки — позорные веснушки, всегда тщательно скрываемые тонирующими кремами, проступили на носу и по щекам. Принцесса чуть не заплакала, но посмотрела в свои разноцветные глаза и улыбнулась. Как редко приходилось ей видеть свои глаза без мерцающих линз, свои настоящие глаза! А в куртке и правда было тепло и уютно! Лиа застыла перед зеркалом, всматриваясь и реально оценивая своё сходство с холёной, чистенькой, приукрашенной знаменитой принцессой. Что ж, в её сегодняшнем виде был плюс — она была совершенно не похожа на себя давешнюю.

Мияки не терял время даром. Он уже сбегал наверх, перетащил все вещи вниз, одеяла и подушки кинул обратно на полати, свой спальник скатал и приторочил к ранцу, проверил содержимое ранца, сунул туда стиранную футболку. А тельняшку, возвращённую принцессой, напялил на себя. Потом добавил к своему хозяйству пару ложек со стола и пустую кружку. Больше ничего такого, что пригодилось бы, он не приметил…

Взгляд его снова упал на шахматы. Подошла Лиа:

— Давай доиграем? У нас был мастер класс с гроссмейстером. Я сто баллов получила, между прочим! Только не помню, как гроссмейстера зовут.

— Ну, давай, — Мияки очень любил играть во всякие игры. Но было страшновато: сто баллов, а проигрывать не хотелось. Мияки играл в шахматы с дедушкой. Ещё и в го. А с мамой и сестрёнкой во всякие хитрые настолки. И в дурака: японского, русского и французского. Это с друзьями. И уно! Конечно, уно! А вот в мафию не любил. После неё все ссорились и дулись друг на друга.

Лиа, не сомневаясь в своём праве, двинула белую ладью. Мияки оценил ситуацию чёрных — плохо. Приходилось защищаться. Потянулись ходы. Лиа уверенно двигалась вперёд, стремясь к выгодным обменам фигурами. Мияки оборонялся, теряя фигуры и настроение.

Но вот надежда мелькнула в глазах мальчика. Он увидел комбинацию — можно в два хода поставить мат. Только Лиа должна сделать определённый ход. Мияки твердил про себя: «Ну, пожалуйста! Ну, Лиа! Миленькая! Походи этой пешкой! Ну, давай! Умоляю!» А Лиа растерялась. Её позиция выглядела выигрышной. Можно двинуть и эту фигуру, и ту. Лиа не чувствовала разницы. Сначала хотела передвинуть ладью, потом взялась за злосчастную пешку и сделала ход.

Конец ознакомительного фрагмента.