Темное небо. Книга первая. Тень дракона

Денис Куклин, 2023

Время мира перевалило за полночь. Темный город, темное небо. Путь беспощадного и дерзкого преступника едва угадывается по веренице не связанных между собой жертв. Он словно тень, растворившаяся в ночной тьме – опасное и странное существо. Первый роман из серии книг о частном сыщике Олеге Костыреве. Для широкого круга читателей.

1. Медведь & Co.

Буран продолжался всю ночь. Гудел в поднебесье. Раздувал могучие меха, накрывая город снегопадами и ветрами. Хлопал плохо притянутыми баннерами на рекламных щитах. Отрывал вывески с ларьков. Шумел строительным мусором в переулках. Смотреть на эту яростную круговерть из окна кабинета было даже приятно.

Семенов неожиданно запрыгнул на подоконник и отпахнул настежь форточку. От нее сразу повеяло холодом. Олег с наслаждением вдохнул стылый, морозный воздух. У него не было никакого желания возвращаться в прокуренный кабинет.

Семенов все также молча спрыгнул на пол и снова закурил.

— А будет неплохо, если Вахтанг раскрутит эту сволочь без нас, — невнятно пробормотал он.

— Жаль, не раскрутит, — Олег бросил окурок в урну.

«Эту сволочь» — обритого наголо семнадцатилетнего паренька, взяли на месте преступления. Ствол его пистолета еще не остыл. А из смертельных ран, расстрелянных в упор Ашота Аратуняна и двух его телохранителей, поднимался тошнотворный кровавый парок. Дюжие кавказские молодцы и понять то ничего не успели — навстречу им шагнул из подъезда неприметный паренек и хладнокровно разрядил в армян всю обойму.

Олег напоследок вдохнул полной грудью и покачал голой, словно пробормотал излюбленное: «Ну и ну».

— Да раскрутим мы эту сволочь, Олег. Не переживай, — Семенов облокотился на подоконник. Глаза у него слипались, в углу рта тлела сигарета.

Скинхеда они безрезультатно допрашивали пятый час.

— А нам деваться некуда, — Олег хлопнул его по плечу. — Не спать!.. Вахтангу тоже перекур нужен.

Из кабинета доносился приглушенный дверьми голос Гарибова. Конвойный дремал на скамье, привалившись к стенке. Олег звонко хлопнул в ладоши и открыл дверь. По его губам скользнула улыбка. Гарибов брезгливо выговаривал задержанному, откинувшись на спинку стула:

— Значит, я — чурка черножопая? А ты для таких веревку приготовил? Для меня, для моей жены, для моего сына… — он посмотрел на Олега. — Может, ударить его? Гирей…

— Успеем ещё, — отозвался тот. — Ты лучше отдохни.

Костырев сел за стол и принялся делать в блокноте пометки. На задержанного он не смотрел. Вскоре появился Семенов.

— Ну? — спросил он.

Олег пожал плечами и отодвинул блокнот в сторону. В кабинете еще на минуту воцарилась тишина. «Интересно, — подумал Олег, — сколько он еще выдержит?»

За пять часов допроса задержанный не потерял присутствие духа, не просился в туалет, не попросил воды или сигарету. С безразличным видом сидел напротив Олега, изредка помаргивая покрасневшими от бессонной ночи глазами.

Олег открыл было рот, но в этот момент бритоголовый заговорил.

— Вы — белые люди, — изрёк он. — Вы должны вести себя, как белые люди.

Голос у него был обыкновенный, даже какой-то бесцветный.

— И должны помогать белым людям, — подытожил Олег.

Бритоголовый спокойно посмотрел на него, словно сказал: «Да!». Семенов хотел что-то добавить, но Олег остановил его движением руки. Он ждал продолжение.

Бритоголовый смотрел на него в упор. Он улыбался.

Натяни на голову спортивную шапочку и перед тобой нормальный, и даже симпатичный парнишка, которому за девчонками в самую пору бегать, а не людей убивать.

Олег машинально закурил, хотя секунду назад не думал об этом.

— Я не боюсь, — негромко произнес бритоголовый, продолжая смотреть на него. — И мы все равно своего добьемся. Мы очистим мир от скверны…

— Молчать! — Семенов выскочил из-за стола, его лицо светилось от ярости.

— Михаил! — Остановил его Олег. — На место!

Бритоголовый усмехнулся. Теперь он, не отрываясь, смотрел на Семенова.

Олег встал и прошелся вокруг задержанного, даже потрепал его по лысому затылку.

— Что же, Васильев, — доброжелательно произнес он. — Начнем все сначала… У кого ты приобрел пистолет?.. Кто тебе его дал?.. Кто «заказал» армян?.. Или же у тебя были собственные мотивы?.. Васильев, это будет продолжаться очень долго. Ты будешь молчать, я буду задавать вопросы. А потом мы что-нибудь придумаем…

В ответ бритоголовый улыбнулся. И на мгновение Олегу показалось, что сломить его самообладание будет невозможно.

В пятом часу утра был вызван конвой. Допрос не дал никаких результатов.

— Ну и ну, — покачал головой Олег.

— Отдохнем немного, — Вахтанг без всякой цели переложил на столе несколько папок. — А с десяти начнем с пристрастием.

Семенов стоял возле окна, пил кофе и смотрел на улицу. Конец шторы он зачем-то намотал на руку.

— Что-то тут не так, — задумчиво произнес Олег.

— Упырь бритоголовый, обыкновенный, — так же задумчиво заметил Вахтанг. — Но не будем терять время — по домам!

— Я в кабинете спать завалюсь, — сказал Семенов.

— А мы — по домам, — повторил Вахтанг. — Заскочим в «Горницу», выпьем грамм по сто, и по домам!

В пятом же часу утра стих буран. Ветер гудел ещё где-то в поднебесье, но в городе наступило затишье.

На стоянке оставалось еще с дюжину автомобилей, уже основательно заметенных снегом. Вахтанг с нечленораздельным бормотанием обмел стекла своей «девятки».

— Ехать ради ста грамм в «Горницу»? — заметил Олег, устроившись в машине.

Воздух в салоне был стылый, на лобовом стекле сверкали искры намерзшего инея.

— А в «Горнице» сейчас хорошо, — Вахтанг потер покрасневшие от холода руки. — Тихо.

— Сейчас везде тихо, — Олег закурил и посмотрел в окно. — Ну, почти везде…

Город был очень красив. Приближение утра совсем не ощущалось. В домах светились окна подъездов. Светофоры моргали на перекрестках желтыми фонарями. По дорогам изредка проносились машины.

По пути они заехали в круглосуточный магазин, выпили и закусили. Вместе с теплом от водки по всему телу медленно разливалась усталость. Олег смотрел на отражение в зеркале за прилавком. По магазину ходил какой-то неприкаянный тип, придирчиво разглядывал витрины со снедью. Продавщица в фирменном халате и чепчике делала вид, что наблюдает за посетителями, и украдкой позевывала. В глубине торгового зала маячила тень вооруженного охранника.

— Спасибо, красавица! — возле самого уха раздался голос Вахтанга.

Олег вздрогнул и открыл глаза. Он не заметил, как задремал.

Они расплатились и вышли на улицу. Олег помотал головой, пытаясь отогнать сон.

— Башка с утра тяжелая будет, — пожаловался Вахтанг.

— Да раскрутим мы эту сволочь, — Олег машинально повторил слова Семенова. — Легко…

Вахтанг подвез его к подъезду, махнул на прощание рукой. Олег еще пару минут постоял на крыльце, перед тем как подняться в квартиру.

Его супруга была в положении на шестом месяце. Прожив вместе почти шесть лет, они наконец решились обзавестись детьми. Света ждала девочку. Олегу, в отличие от нее, было все равно кто родится: мальчик ли, девочка ли. Он вырос в многодетной семье и был готов ко всему, что приносит с собой эта законная радость в супружеской жизни. Он был готов к мокрым пеленкам и к бессонным ночам. Имел об этом представление не понаслышке, в свое время принимал участие в пестовании младших Костыревых.

Свет в гостиной он заметил еще на улице, но особого значения этому не придал. Светлана в последнее время частенько коротала ночи в компании женского романа или смотрела телевизор. Особенно те ночи, которые он проводил на допросах или на задержаниях.

— Милая моя, — прошептал Олег, выходя из лифта.

Входную дверь он постарался открыть как можно тише, вдруг уснула его милая. Неторопливо разделся. Из гостиной в коридор падал желтоватый свет. Олег открыл дверь в комнату. Улыбка медленно сошла с его лица.

В углу голосом закадрового переводчика бубнил телевизор. На экране дождливая ночь блистала от вспышек автоматных очередей.

На диване сидели два скинхеда в черной одежде. Еще трое живописно расположились на полу. У всех на ногах были высокие берцы с белыми шнурками.

Светлана сидела между двух бритоголовых на диване. Лицо у нее было такое, что Олег с трудом удержался от резких движений.

— Вы бы хоть разулись, — с напускным спокойствием заметил он.

— Олег Дмитриевич, здравствуйте! Мы с ребятами уже заждались вас! — радушно приветствовал его один из сидевших на диване, словно это Олег пришел к нему в гости.

«Ребята» на полу зашевелились. Из-за одинаковых причесок их трудно было различать. Только поздоровавшийся с Олегом немного отличался от остальных. Из-за круглых очков без оправы он окрестил его Гиммлером. Этот у них явно был за главного.

— Давно ждем вас, — повторил Гиммлер. — Вы уж не обессудьте, что вот так по-свойски — без приглашения.

«Ребята» какой-то особенной статью не отличались, но бойцы в них угадывались сразу. Они, не отрываясь, следили за каждым движением Олега.

— С тобой все в порядке? — спросил Олег у жены.

— Да.

— Вы понимаете, что перешли черту, — Олег перевел взгляд на Гиммлера.

— Пугать нас — труд напрасный, — усмехнулся тот. — Мы знаем на что идем и с чем идем… Светлана Матвеевна с ребятами в другой комнате посидят, а мне с вами нужно поговорить.

— Не боишься с глазу на глаз остаться? — к Олегу уже вернулось обычное хладнокровие.

— Вы же понимаете у кого козыри, — усмехнулся тот. — И один на один с вами я, разумеется, не останусь.

Он посмотрел на своих, и они вышли из гостиной. Олег проводил их взглядом. Пока Светлана была в их руках, руки у него были связаны.

В гостиной они остались втроем: Олег, Гиммлер и боец, сидевший с ним на диване.

— Зря вы это затеяли…

— Олег Дмитриевич, — перебил его незваный гость. — В данный момент мы принесем друг другу только пользу. Если глупостей не наделаем.

— Как мне тебя называть? Гиммлером? Вполне соответствуешь.

— Называйте меня Медведем.

Он то ли, действительно, был вежлив до такой гипертрофированной степени, то ли делал это намеренно с непонятной пока что целью.

— Олег Дмитриевич, — после театральной паузы продолжил он. — Надеюсь, вы отнесётесь к нам со снисхождением. Мы зашли узнать о судьбе товарища. Завязать дружеские отношения с одним из лучших оперативников в городе. Светлана Матвеевна сама открыла нам дверь… Мы к вам в дом не вламывались… Время неурочное?.. Но днем у нас не так много свободного времени: работа, учеба, спортивные тренировки.

Олег сел в кресло и закурил. Медведь смотрел на него со спокойным ожиданием.

— То, что сделал Кабан…

— Васильев Алексей Тимофеевич? — уточнил Олег.

— Да… То, что он сделал — его личная инициатива. Отстрел бешеных псов — в перспективе. А я в своих людях уверен на сто процентов… Кто-то на Кабане нажился. Я Кабана хорошо знаю, за деньги он работать не стал бы. А то, что он сделал, стоит немалых денег.

— Что-то я не заметил у Васильева признаков слабоумия, — усмехнулся Олег.

Сидевший рядом с Медведем пошевелился. Он был похож на гладкого, в меру развитого ротвейлера. Медведь даже по коленке его похлопал, чтобы успокоился.

— У «нас» с «вами» есть одна, но существенная разница, — усмехнулся он. — У «нас» есть неписанные правила, которые мы соблюдаем. А «вы» не соблюдаете даже то, что называете законом…

— Уверен в этом на сто процентов? — оборвал его Олег.

— Олег Дмитриевич, послушайте сейчас меня, — Медведь встал и энергично прошелся по комнате. — Как ни крути, а Кабан совершил благодеяние! У каждого русского есть долг перед родиной, перед своим народом! Кабан этот долг оплатил с лихвой. Несмотря ни на что, он не преступник… Общество отвергает и отворачивается от него и от таких, как он, уже десятилетие. Срок немалый. За это время можно возненавидеть свою родину так, что предательство станет очень легким шагом. Посули деньгами и легкой жизнью, и люди поедут на край света. Как это происходит сейчас со многими, кто не так давно признавался в любви к России, давал ей присягу на верность. Своим бегством они освобождают нишу для всякой швали, которая стекается к нам из Азии и с Кавказа. Наркотики, оружие, азиатский беспредел. Вот с чем борется и от чего погибает белый человек. Вот во что стрелял Кабан! Он стрелял не в жулика, спекулирующего дерьмовыми шмотками, а в барыгу, от «дури» которого у того же Кабана погибло немало друзей. А что сделало государство? Что сделали люди, которые по долгу службы должны защищать своих соотечественников? Защищать своих земляков от таких тварей, как Аратунян?! Ни-че-го…

Говорил он как по-писаному. На тех, кто не любит думать своей головой, такие речи наверняка действуют безотказно. Зачем шевелить мозгами, если за тебя подумают и все решат: что для тебя хорошо, а что плохо; что тебе делать и как тебе нужно жить. Это и есть фашизм. Его спайка даже не идея, а воля вождя, который знает все «что нужно белому человеку».

— А какие претензии ко мне? — Олег потушил сигарету.

— Лично к вам никаких. Судьба столкнула нас лбами. Я ведь понимаю, что помочь Кабану в этой ситуации мы не сможем. Но и в беде не оставим. И не смотрите на меня так, Олег Дмитриевич… Я скажу вам, кто дал ему оружие и направил на цель… Кураев Петр Петрович. Вот и сделайте что-нибудь для русского народа! А за все остальное уж не обессудьте…

Он встал с дивана.

Через минуту в квартире, кроме Олега и Светланы, никого не осталось.

Олег выпустил жену из объятия, выключил в гостиной свет и подошел к окну. Свет уличных фонарей уже смешался с предрассветной мглой. Бритоголовые выходили из подъезда по одному, по двое, и как тени растворялись в ней. Олег смотрел в окно, его до сих пор была мелкая, зябкая дрожь.

Семенова он разбудил с трудом. Сразу же, как приехал в отдел, распорядился привести Васильева на допрос.

— Не спится тебе!.. — возмутился Михаил, когда его наконец добудились.

— Умойся. Приведи себя в порядок. — Олег убрал курточку в шкаф. — Сейчас Кабана на допрос приведут.

— Кого?..

Лицо у Семенова со сна было мятое, глаза красные, голос недовольный. Олег посмотрел на него и повторил:

— Приведи себя в порядок.

Вскоре после того, как Михаил вернулся из туалета и поставил вскипятить чайник, привели Васильева.

Олег раздвинул на окне шторы. Над городом поднималось холодное, красноватое солнце. В кабинете, если не считать задержанного в наручниках и решеток на окне, царила почти домашняя обстановка. Олег неторопливо перебирал бумаги на своем столе. Семенов колдовал над чайником и с любопытством поглядывал на Костырева.

Вид у бритоголового был аховый, ничего общего с ночным образом безразличного к смерти самурая.

— Привет тебе от Медведя, Кабан! — не поднимая головы произнес Олег.

Это прозвучало так неожиданно, что вздрогнули не только бритоголовый и Семенов, но и Олегу стало не по себе, словно эти слова произнес не он, а кто-то посторонний.

От неожиданности у бритоголового даже перехватило дыхание.

— Сигарету? — Олег вынул из кармана пачку.

Васильев кивнул и вдруг жалостливо сморгнул. Олег прикурил две сигареты, одну протянул задержанному.

— Гражданин Васильев, мы все знаем и про Кураева Петра Петровича. И про то, как он втянул тебя в это дело, — он посмотрел на Семенова.

— Да, — кивнул тот и положил в стакан ложечку растворимого кофе. — Кофе будешь?

Бритоголовый кивнул.

— Запираться нет никакого смысла, — Олег пододвинул бритоголовому пачку сигарет. Я советую: чистосердечно во всем признаться; рассказать о роли Кураева; о его причастности к убийству. Начинай, парень…

Кураева доставили к полудню. Васильева к этому времени поместили в следственный изолятор.

— Давненько мы с вами не виделись, Петр Петрович, — благодушно улыбнулся Костырев, глядя на Кураева. — Как ваше здоровье?

— Олег Дмитриевич спрашивает, как у тебя с головой? — уточнил Вахтанг. — Не полегчало?

Кураев, плотный, краснолицый человек лет тридцати, смотрел на них с брезгливым презрением. То, что он «толкает» стволы и вооружил половину отребья в городе, было хорошо и давно известно. Но поймать его за руку не удалось до сих пор.

— Что же вы, Петр Петрович, так неаккуратно? — Олег продолжал доброжелательно смотреть на него. — Нанимаете мальчишку… Убийство… То есть, «мокруха». Не ваш стиль! Или так торопились выполнить «заказ»?

— А у него «крыша» на самом деле поехала, — усмехнулся Вахтанг.

— Это у тебя все ветром сдуло, — наконец, подал голос Кураев. — Что за дела?! Дайте мне бумагу. Напишу заявление прокурору.

— Как же давно у меня кулаки на эту образину чешутся, — пробормотал в пространство Вахтанг.

— Кляузник, — подметил Олег.

— Поганец, — уточнил Вахтанг. — Ты ему суть дела разъясни.

Олег зачитал Кураеву показания Васильева, объяснил суть дела.

— Знать ничего не знаю! Наговаривает мальчишка! — Кураев к этому времени уже вошел в раж. — Я инвалид второй группы! У меня эпилептические припадки! Права такого не имеете!

— Бог с ним, пусть настрочит свою кляузу. Ты только ничего не позабудь! — нарочито громко и раздельно, как разговаривают с душевнобольными или очень старыми людьми, произнес Вахтанг. — Прокурор любит подробности!

— Напишу, — пообещал Кураев и принялся строчить со скоростью опытного стенографиста.

— Смотри-ка ты, грамотный, — хмыкнул Вахтанг.

Минуты две он наблюдал, как Кураев пишет заявление. Потом сослался на необходимость подготовить очную ставку и вышел из кабинета.

Через несколько минут Кураев закончил свое художество на имя районного прокурора. Еще с минуту Олег делал вид, что внимательно перечитывает его. После чего встал и со словами:

— Я выйду на пару минут, посиди тут, — надел на Кураева наручники, застегнул их за спиной, закрыл дверь на ключ и ушел в туалет.

Спустя полминуты после того, как дверь за Олегом закрылась, из шкафа с одеждой выбрался рослый, мощного сложения человек в ярком резиновом костюме с аквалангом за плечами и в маске. И принялся методично, но аккуратно избивать Кураева. От ужаса и нереальности происходящего тот потерял дар речи.

Аквалангист обрабатывал его недолго, но профессионально. Закончив экзекуцию, посадил Кураева обратно на стул и беспрепятственно вышел из кабинета.

Кураев сидел на стуле, выкатив полубезумные глазки на большой настенный календарь, и чувствовал, как боль растекается по всему телу.

Через минуту, смеясь и переговариваясь, в кабинет зашли Вахтанг с Олегом. Дверь снова открывали ключом.

— Если все будет нормально, — сказал Вахтанг, — очную ставку через двадцать минут устроим.

— Дайте мне ручку и бумагу! — истерично взвизгнул Кураев.

Олег с Вахтангом недоуменно переглянулись.

— Что теперь-то с вами случилось, Петр Петрович?

— Выпустите меня!

— Олег, это приступ, — озабоченно произнес Вахтанг. — Никакой он не эпилептик, он же буйный больной! Шизофреник. Я его медицинскую карту читал. Вызывай «Скорую помощь». Наручники с него не снимай, мало ли что…

— Нет-нет, медиков не надо, — уже спокойней сказал Кураев. — Просто дайте мне бумагу и ручку.

— Еще одну кляузу на нас накатаешь? — Укоризненно спросил его Олег. — Ты можешь сказать, что случилось?

— Меня избил водолаз, — губы у Петра Петровича мгновенно посинели и затряслись. — Он вылез из шкафа, избил меня и вышел через закрытую дверь. Я требую экспертизу!

— Это приступ, — покачал головой Вахтанг. — Точно. Я такое уже видел, — он выглянул в коридор и спросил у кого-то: — Саша, посторонние выходили из кабинета, пока нас не было?.. А вы видели кого-нибудь?.. Петр Петрович, никто из находившихся в коридоре не выдел водолазов.

— Я требую экспертизу! — нестерпимо громко завопил Кураев.

— Олег, вызывай «Скорую»! — Вахтанг сочувственно посмотрел на бьющегося в истерике Петра Петровича. — Слава богу, что он в наручниках. А с другой стороны, он ведь требует экспертизу. И нам нужна экспертиза. Вдруг голова у него резко пошла на поправку?

— Сидеть ему в любом случае придется, — кивнул Олег. — Жаль, очную ставку теперь не провести. Медики будут с минуты на минуту.

— Идем в коридор, покурим, — Вахтанг подошел к двери.

— Нет! Не оставляйте меня одного. — Кураев затравленно посмотрел на Олега и уставился на шкаф с одеждой.

На дворе было десятое декабря девяносто восьмого года.