Почти родственники

Денис Драгунский, 2017

Короткие динамичные новеллы Дениса Драгунского с неожиданной развязкой, парадоксальные заметки о литературе и жизни и письма, адресованные романтичным читательницам, помогут по-другому взглянуть на собственные проблемы, переоценить свои успехи и провалы и даже построить новые жизненные планы.

песочные часы

Время писем

Была еще одна ужасная история с письмами. В сыром дачном сарае я нашел сумку, а в ней — письма папиного троюродного брата: прекрасно помню его узкий красивый почерк. Фиолетовыми чернилами адрес, и обратный адрес. На штемпелях — сорок восьмой, сорок девятый годы. Усевшись на сломанный чемодан, я вытащил из конверта первое письмо — боже! Бумага была пуста, чиста. Второй, третий, десятый, двадцать пятый конверт — то же самое. Сон какой-то. Серая пористая бумага. И слабые синеватые следы на ней.

Скоро я понял, в чем дело. Конверты дядя надписывал крепкими чернилами (наверное, на почтамте), а сами письма писал слабым химическим карандашом. Две зимы в сыром сарае — и все слиняло.

Я помнил, конечно, пугающие часы без стрелок в «Земляничной поляне». Но, доложу я вам, вытаскивать из надписанных конвертов пустые странички — тоже страшновато.

Да, господа, я еще жил в эпоху писем. У меня целый чемодан корреспонденции. Письма отдельные, по разным случаям, и письма сериями: с некоторыми людьми я постоянно переписывался. Например, с одним поэтом-переводчиком — на литературные темы. С моим факультетским товарищем Сашей Алексеевым (ныне покойным, увы): он на втором курсе уехал по обмену учиться в Лейпциг, и мы написали друг другу целый том всякой всячины. Он из моих писем действительно сделал том — переплел их. А я его письма держу в конвертах, но в порядке. Это я про большие серии говорю; были и поменьше. Мамины письма и папины. Письма от друзей мне на отдых и от них с отдыха. То есть мы не могли прервать общение даже на три недели. Письма от девушек, но немного. А также деловая переписка.

Нет, я не спорю, e-mail — это очень удобно, быстро и вообще прекрасно. Но что-то было особенное в бумажных письмах. Одна девочка написала мне с юга. В конверте оказались три песчинки. Много ли надо, чтоб вообразить, как она лежит на пляже, и дописывает письмо, и складывает его, и тонкий белый песок сыплется на бумагу с ее смуглого запястья. И сойти с ума. На три минуты. По числу песчинок.