У грани

Ден Травкин, 2023

События в жизни у каждого человека проходят циклично. Белая полоса, чёрная полоса… Но людям, которые сберегают свою мечту, когда теряется надежда на лучшие дни, предоставляется шанс получить вознаграждение свыше. Что и происходит с семьёй Андрея.

Персонажи и ситуации этого романа являются вымышленными. Любое сходство с реальными событиями, живущими или когда-либо жившими людьми случайны. Автор.

Пролог

Весна 2010 года.

— Эх занесло же меня в эту большую деревеньку под названием Липецк, городишко неплохой, но люди другого пошиба, живу с ними двенадцать лет, а привыкнуть к ним не удаётся, они порою грубоватые, любопытные и с душой на распашку, со специфическим произношением буквы «Г» — «Гэкают», он не удержался и заржал, когда в магазине тётка попросила — «А дайте мне Прохтер энд Гэ-эмбел», потом старался сдерживаться. До наступления нового века было множество попрошаек, на улицах, в транспорте, на проезжей части, продукты, которые им предлагали — ханыги не брали, их интересовали исключительно деньги. Переехав в Россию, Серый не смог сообразить, как величать местных жителей, но по телевизору, в первый же вечер просмотрев новости, услышал обращение диктора — «Уважаемые Липчане», вот как зовётся местный житель — «Липчанин», ну не было тогда ещё интернета, чтобы открыть и полюбопытствовать у Яндекса. Он наблюдал колоссальное переселение, изо всех щелей понаехало прорва народу, город притягивал чужаков своим умеренным климатом, спокойной и размеренной жизнью и относительной близостью к Москве. Менялись лица и облики людей, таковое отразилось на его культуре и габитусе областного центра. Молодёжь из деревень в поисках работы и своего обучения, верно стремится попасть в город, вот и покидают деревни, посёлки, в этом месте хоть какие-то развлечения для них. Среди высаженных деревьев лип мало, зато вдоволь тополей, и столько пуха он не видел ни разу, начиная с мая месяца, пушок назойливо попадал в лицо, старался проникнуть в нос и глаза, залетал в рот, отчего хотелось чесаться и плеваться. Бытует версия, что пух помогает собирать пыль тяжёлых вредных частиц, выпадающих из многочисленных труб заводов. Вот тут стар и млад осознаёт, что всё крутится вокруг металлургического завода, с тяжело выговариваемым поначалу названием из согласных букв НЛМК (Новолипецкий металлургический комбинат). Поражало и другое, как могут жить люди, недалеко от комбината в «Тракторном» районе? Где на левом берегу реки Воронеж, сбрасывают шлаковые отвалы из домен, при смене розы ветров, запах задувает даже в центр, бывает и стелиться сизый дым, в виде тумана, а ещё рядом находятся очистные городские сооружения, проезжая мимо, от запашка пища просится наружу. Но, для кого-то — Тракторный родные пенаты и люди изрекают — «А мы не чувствуем ничего». К местным прелестям относится и шлаковая взвесь, кружащаяся у цемзавода и графитный дождик, время от времени посыпает головы в другом районе города, «Соколе». Хочется почему-то ругаться на произносимые слова, рвущиеся однообразно, из уст баллотирующихся кандидатов в депутаты, в борьбе «За чистый город», а — экология или ойкология, равно как природа охрана остаются в нашем случае на высоте, за облаками — «forever»!

Серёга, числился заместителем директора по хозяйственным и административным вопросам и трудился в одном из городских «Акционерных обществ» пять лет, серпентарий был знатный, тяжело работать с бабами, у которых главный девиз — «Мы не покабелимы», бабняк, методично со всем старанием, пытается главенствовать над никчёмными мужиками, прилежно прессуя их из-за дня в день, приходилось и ему улыбаться в ответ и сверкать зубами, терпеть, матерясь про себя, пока платили, а что делать? Серое мрачноватое пятиэтажное здание института, увешанное баннерами и с большой мачтой на крыше, утыканной антеннами сотовой связи, выходит своим центральным входом на оживлённый проспект. Рядом неудобно стоящая остановка для общественного транспорта, создаёт ажиотаж толчеёй, непрерывно мелькающих пешеходов, вечно спешащими по своим делам. Институт практически не имел своей земли, для автостоянки и на малюсенькой площадке, происходят стычки между водителями, хорошо если в открытое окно пошлют или плюнут на лобовое стекло, такое в порядке вещей, но от тяжёлой матерщины доходит и до рукопашной, при чём не важно какой пол находиться за рулём, наглые кучера перекрывают проезд, бросая свои тачанки, сваливают минут на «надцать» по родимым делам, им глубоко по барабану, что кому-то надо срочно отбывать, ведут себя как трамвайщики. «АО», бедное хозяйственная корпорация, потеряло восемьдесят процентов своего специфического персонала, ранее трудившихся в сфере строительства стахановцев. Повлияла смена руководства и новые «рабовладельцы» организации, чтобы как-то выкарабкаться из бедственной ситуации и им было чего поесть, сдали четыре этажа в аренду под офисы, магазины и иные предприятия, со всем нежным участием, предложив специалистам в области проектирования перепрофилироваться в торгаши и охранники, к тому же у всех соискателей, имеется высшее образование. Поэтому Серый и устроился в институт, понимая, что в проектировании он, ни бельмеса не разбирается, зато разрулит любые прочие вопросы и ему выделили небольшой офис, полгода назад. Он был рад такому событию несказанно, что говорило о его признании и заслугах перед руководством. Сидеть одному в кабинете гораздо радужнее, чем, выделенный рабочий стол среди неповторимых коллег. Индивидуальная комната, которая располагается на третьем этаже имеет площадь в целом девять квадратных метров, он же долгожданный «Эдем». Появилось возможность спрятаться за дверью и залечь на дно, а не имитировать бурную деятельность, выскользнуть на улицу и смыться незамеченным с работы. Родимая горница была чистенькой и имела железную дверь с глазком, комендантша здания заставила провести ремонт, и сдавшиеся должники арендаторы покрасили потолки, переклеили обои, омыли окна и обновили лаком паркет с плинтусами, по блату она выделила заместителю старенькую мебель, два кресла на колёсиках обтянутых чёрной материей, письменный и компьютерный столики в одном цвете под ольху, тюль, шторы, стоячую вешалку с рогами-антеннами, отлитую из нержавеющего железа. Шторы Сергей навешивал лично на гардину, предварительно постирал и отгладил, пусть они были простенькие, но колорита и теплоты добавили, так что ему в комнате было славненько и премило, награда за свои труды стольких пережитых, захудалых лет в этом здании. Свой старенький компьютер и квадратный монитор фирмы «Samsung» он привёз из дома, выцепив его у детей, взамен пришлось раскошеливаться и покупать им новый двух ядерник с прямоугольным монитором. На его письменном столе аккуратно стояли канцелярские принадлежности для папок, стаканчики с карандашами и фломастерами и ежедневник, записи на ходу приходилось вносить в блокнот иначе и не упомнишь нужное. Секретарь генерального подогнала ему настольный перекидной календарь, с красивой чёрной подставкой и перьевой ручкой, в золочённом набалдашнике и большие настенные часы, которые ранее любил использовать босс, они были исправны, так что для работы условия были созданы. Два года назад он открыл по-тихому своё «ООО» (Общество с ограниченной ответственностью) и про себя называл её ласково «фирмочка», вертелся целый год, как белка в колесе, умудрился заключить договор и во время отпуска зашибить копейку. Продав своего верного старенького мустанга «четвёрку», он купил на рынке «четырнадцатую», тачке было два года, в руках побывала у одного хозяина и выглядела не дурно, главное передний привод и экономичность по расходу топлива. Но фирмочка больше дивидендов приносить не стала, заказы после кризиса, как корова языком слизала, попадались мелкие халтурки, а говорить о каком-то заработке в его бизнесе не приходилось. Напрягала подача поквартальных нулевых деклараций и ему приходилось отрывать от семьи по пятьсот кровно заработанных рублей, за их составление платить нанятому бухгалтеру. Эта старая накрашенная ведьма, с длинными синими ногтями, стала вовсе недоброжелательной бабушкой, какой была ещё год назад, при виде одной небольшой купюры с которой он с нею расплачивался, она делало такое тырло, что Серый быстро сваливал. И вот эта шайба, снисходительно предложила благодеяние, передать фирмочку, она ею повертит и ликвидирует.

«Практичная работяга, да вот хренов дров», — подумал он, да скажи она ему это по-человечески, переоформил фирму элементарно бы у нотариуса — «Но этой хрю-хрю, всё мало, хапливая сквалыжница, какая же падкая загребанка»! — предположил не на шутку уязвлённый Серёга и вежливо попрощался с Бабой — Ягой, на совсем.

На следующий день позвонили из налоговой, тонко намекая уступить общество, а он попросил поискать дураков в другой деревне, в ответ обиженный мздоимец арестовал расчётный счёт. Новый нанятый бухгалтер поставила его в известность и посоветовала не переживать, всё равно движений пока нет, позже спокойно сходит в налоговую и разблокирует счёт, стандартная практика.

Вот с этой девушкой, приезжей из Сибири ему было общаться интересно, у неё была семья и двое детей, муж пытался трудоустроиться, и она тянула свою лямку по обеспечению семьи на дому. Её интересы были разносторонние и она не принуждено за чаем, слушала его рассказы и делилась своим опытом.

Понимая, что надо искать новые связи, делать подарки и презенты, прогибаться и выходить на администрацию города, чтобы получить подряды на работы, но легко сказать, ты попробуй туда пробиться, всё давно поделено и куплено в — этом «Кумовом» городке!?

От таких мыслей засвербело в голове, он встал с кресла и закрыл дверь на ключ, выключил свет и постарался удобно расположиться в кресле, расслабиться, вынудить всплывать воспоминания о своих прожитых годах, расковырять слой за слоем окаменевшие пласты далёкого прошлого, чтобы обнаружить и выкопать причину своих неудач и стереть негатив из памяти навсегда. Подобрать ключики к невидимой двери, за которой находится семейный достаток. Посещение Сергеем Божьих домов, с пожертвованием мелочи, сжиганием воска свечей, в купе с чтением молитв, перестали почему-то ему благоприятствовать, вероятно он делал, что-то не так или веры в нём не было, и он перестал заходить в православные храмы.

Серый разогревая себя забубнил возникшую в уме мантру:

— «У меня глубокий и откровенный сеанс, с самим собой, я владею техникой анализировать ушедшие события, меня этому учили, я расслаблен и мне хорошо, тепло окутывает моё тело», — но что-то не выходило и повозившись ещё в кресле, принимая подходящую позу, решил использовать иные формулировки, обращаясь к своему головному мозгу:

— «Чем старше я становлюсь, тем всё сложнее мне подыскивать себе работу, если меня допекут, я ведь могу по физиономии дать, я оптимист, пионер, первопроходец, трудности воспринимаю зараза, как вызов, не перестают негодяи испытывать меня на прочность, устал скрипеть зубами, воспитал себя через силу, со скрипом, как трудно было в детстве».

И наконец он увидел, как наяву — самого себя и окунувшись, нырнул в детские позабытые, цветные воспоминания.

Плачущий мальчик сидел на коленях и сжимал кулачки корчась от боли, слёзы ручейками лились из глаз. Накануне ребята три вечера потратили вместе со взрослыми, расчищая во дворе площадку и заливая её водой из шланга, получился небольшой дворовый долгожданный каток. На льду находилось множество детей, и он решил покататься, на старых заношенных коньках «дутышах», которые были на два размера больше ему по ноге, коньки всё время выворачивались из-под его ступней, но желание встать на них и понестись по льду даже падая было велико. Ему всё-таки удалось устоять и оттолкнуться ото льда, стальные ножи вынесли его на бортик, который сыграл роль трамплина и оторвавшись обеими ногами он упал на зад, ударившись копчиком об низкий ледяной бордюрчик. Нестерпимая боль пронзила всё его тело, мальчик успел вскрикнуть, а затем спазм сдавивший горло не давал возможности кричать, открытый рот не выдавал звуков, приподнявшись кое как на колени, он не усидел и завалился на бок на снег от простреливающей боли, не пытаясь больше подняться, обледенелыми варежками царапал лицо, утирая льющиеся из глаз слёзы, шапка ушанка лежала рядом и из неё валил пар, зелёная болоньевая куртка и штаны были перепачканы в снегу.

Сергей вспомнил ту нестерпимую боль и душой рванулся на помощь уже в образе взрослого, сильного мужчины к плачущему ребёнку, нежно обнял самого себя и поднял на руки, утешая прошептал — «Ну-ну, перестань парень, всё скоро пройдёт, я знаю, как больно тебе, я никому больше не позволю тебя обижать, я с тобой навсегда» — обращался он к своей памяти, к самому себе и на его закрытых глазах невольно образовалась влага.

Маленький Серёжка подвижный и смышлёный мальчуган, мог чем ни будь заинтересовать и увлечь за собой сверстников, но к четвёртому классу появилась проблема, он не умел и боялся драться, ему вырезали аппендицит, и он невольно боялся, избегая возможных трамв. До этого у него не было таких столкновений с детьми на старом месте жительства и в другой школе. Сергея перед началом потасовки лихорадочно трясло от страха, он переставал что-либо соображать в эти минуты, ноги становились ватными, как-то нехорошо было в животе, когда душа уходила в пятки и наступало полное оцепенение. Видя такое пацаны его били жестоко не по-детски, случалось и всем двором сразу, дети в ссорах бывают жестокими, они насмехались, запугивали, кидали издалека камнями или стреляли в него из рогаток и луков, став изгоем для детворы и подвижной мишенью он получал синяки, которые у него практически не проходили, когда охота за ним усиливалась, он со многими предосторожностями как в тылу врага, был вынужден по закоулкам пробирался в школу или в магазины, но на переменах или после уроков подкараулив его лупили, на этот раз одноклассники. Серый стал трусом и когда ему уже было не с терпимо от боли, кидался на обидчиков в ярости вытянув руки пытался сбить с ног своим тараном, но те — кто знал, как он поступит использовали приём против него самого, на радость другим. Самое обидное для него было после очередных побоев, попадая в больничку, где ему зашивали бровь или губу, и его мама ругаясь заступалась за сына, колотила своими маленькими ручками обидчиков, ходила по их квартирам и выговаривала родителям детей, популярность после таких посещений возрастала и с ним перестали общаться совсем, Серёжа пытался три раза убежать из дома. Эти ужасные для него события начались с их переездом в новый микрорайон, с новым учебным годом в четвёртом классе и продолжались до середины шестого класса. Его тщедушное тело ещё толком не успело сформироваться, ростом пока он не вышел, в классном строю стоял предпоследним в шеренге пацанов.

В больших жилых массивах нового района, возведённого на отшибе столицы, исполком города в скором темпе заселил в два выстроенных микрорайона тридцать тысяч новосёлов, переселяли людей со всех районов столицы. Их прежнее, ветхое жильё уничтожали под снос. Тогда не спрашивали у людей согласия на переезд, и они покорно вселялись в благоустроенные квартиры, «Человейники», которые имели центральное отопление и бытовые удобства, но не имели земли, на которой росли маленькие сады или ухоженные огородики, такое положение дел не нравилось старикам и жить в бетонных коробках они не хотели, но куда им было деться. В этом районе предполагалось возвести четыре микрорайона под названием «Орбита», разбив их на номера от одного до четырёх. Перемешали людей быстро, со своей культурой и укладом, перетасовав, как карточную колоду, загнали по своим уголкам и жилмассив обрёл популярность самого преступного, спокойно пройтись по вечерам было опасно. Быстро сплачиваться пацаны умели и не стали терпеть приходивших чужаков из соседних районов, чтобы их шмонать или устанавливать свои правила, произошли стычки район на район, собиралась толпа по дести-триста человек, вооружённых арматурами, дрынами, на границе у горной речки большая Алма-Атинка, но на ристалище больше кричали друг на друга, чем дрались, выставляли по паре бойцов с каждой стороны и бились до первой крови, не затаптывали ногами и не добивали лежачих, были свои негласные правила, милиция пока доедет, успевали разбежаться. Строительство жилья в городе было грандиозным, ударными темпами поднимали ещё микрорайон Орбита два и три, начали сдаваться первые дома, а школа пока была одна и находилась в первом микрорайоне. Перегруженная по максимуму, с переполненными классами по сорок человек и больше, усаженными за партами учениками, которые не могли толком писать, дети от духоты мучились, если не были открыты окна. Педагоги, с не завидной участью трудились в три смены, им было не реально уследить за всеми детьми. Классы в алфавитном порядке подразделялись от «А» до «Н», так проходило обучение больше года, пока не открыли вторую школу, вот в этом бедламе Серый и потерял себя, как личность.

Его отец вкалывал как раб и в детстве прошёл через те же самые унижения, и после дорожной аварии болел и лежал в больницах, ни как, не мог восстановиться. Рост у отца был средний сто семьдесят шесть сантиметров, а мама была невысокой ростом сто шестьдесят сантиметров, вот и сын у них не мог пойти в высь.

Как-то после очередных побоев пришибленного Серёгу пригласил отец, он решил с ним поговорить, попытаться достучаться до сына спокойно, без криков, без оскорблений, усадил сына перед собой на стул за кухонный стол, предварительно попросил всех родственников не мешать их разговору, закрыл дверь. Отец говорил с ним три часа, рассказал про своё трудное послевоенное детство и потом дал ему наказ:

— Сынок твой надёжный друг — твоё собственное здоровье, больше ни на кого в этой жизни не рассчитывай и не надейся. Наши предки пришли сюда не от хорошей жизни, и они выживали как могли, воевали с басмачами, пережили восстание, времена тогда были гораздо труднее. Настрой себя на большой тяжёлый путь — тебе придётся пролить реки пота и научиться терпеть боль, но ты втянешься и осилишь, преодолеешь трудности, они не смертельны. Давай сын начинай серьёзно заниматься спортом, оглянись вокруг себя — сколько секций, тренеров — иди туда к ним, не нужны приятели, не бойся ничего. Сколько ещё будешь проливать свою кровь, ты в душе воин я знаю. Победи в себе своего внутреннего, трусливого дракона, притаившегося и нашёптывающего, что ты слабак, тогда начнёшь побеждать других, а мир не плох сынок, если ты сильный и здоровый. Но за свой мир, за своё спокойствие, за свои мечты и убеждения — тебе придётся драться и сражаться, ты не сможешь убежать или отступить и вот тогда надо продать свою жизнь подороже — так чтобы запомнили тебя. Вся наша жизнь борьба, защищать себя, свою семью удел мужчин! Когда ты станешь сильным появятся настоящие друзья, люди неосознанно тянутся к сильным личностям, сильным физически, сильными духом — что важно. В здоровом теле — здоровый дух, так говорили наши предки — «При каждой неудачи, давать умейте сдачи — иначе вам удачи не видать» — есть такая песня сынок. Научись уважать себя. Чтобы научиться драться — надо драться, но по определённой системе, выучить и отработать приёмы, движения нарабатывать тысячу раз, десятки тысяч раз, доводят их до автоматизма, тогда страх не сможет овладеть разумом, а тело выполнит всё само. Завтра же начинай менять свою жизнь! Пожалей себя в последний раз, а на утро проснись и встань другим человеком, настроенным на борьбу, чтобы в будущем жить и радоваться жизни».

*****

Ещё так с ним не говорили, он услышал отца и поверил всему, что сказал, пошёл в спортивные секции в городе, заглядывал в окна и заходил в залы, три дня блуждал по спортивным обществам, а их в городе больше десяти, секций больше ста, но его интересовали которые смогли научить драться. Ни бокс, вольная, классическая борьба ему не понравились, дзюдо — не притянуло со своими поклонами, ещё и кимоно сразу купить надо, а вот самбо приглянулось. «Самозащита без оружия» — он смаковал эти слова и принял решение. Сергею повезло он попал в руки тренера секции самбо в спортивное общество «Динамо», располагалось оно в здании уйгурского драмтеатра. Тренер был евреем, среднего роста и крепким торсом, у него были поломаны уши, но вид на мальчика он произвёл. Выйдя из своей тренерской комнаты, он натолкнулся на пацана, мнущегося у его двери, который стоял и умоляюще заглядывал ему в глаза, боясь что-то произнести, мастер спорта всё понял, зачем сюда пришёл малец, который хочет попросить, чтобы его зачислили в секцию, но чего-то стесняется. Тогда он хмыкну и сказал ему.

— Ты не похож на немого, в горле пересохло? Приходи завтра после уроков, принеси справку от врача, тогда и поговорим.

Если честно тренер пожалел пацана по каким-то своим непонятным причинам, как человек проницательный на первом осмотре он выявил, что у пацана есть характер и спортивная злость, обратил внимание на его шрамы на лице и синяки на ногах и руках, покивав головой утвердительно сказал.

— Значит хочешь научиться драться, достойное занятие для мужчин, но жалеть тебя не буду, Запомни! — пацан согласный на всё закивал головой соглашаясь. Не стал давить на парня мастер на первых тренировках и не позволял этого делать другим, а то пришёл новичок его поставят с опытным наваляют, и отрок больше не появиться, естественный отбор, возиться со слабаками не выгодно, которые, не выдержав скоро уйдут. Первый месяц Сергей на тренировках в секции после часовой разминки, самостоятельно учился падать на ковре и отрабатывать страховку, он падал на спину, на бока, на грудь, делал кувырки и кульбиты, учился прижимать подбородок к груди, тренер подходил к нему и спокойно указывал на его ошибки и когда удовлетворился его успехами, разрешил приступить к настоящим занятиям, по четыре раза в неделю и продолжительностью в два с половиной часа, одна разминка занимала по времени час. В пропахшем потом небольшом зале витал настоящий бойцовский дух, ощущалось сразу переступая порог за двустворчатые деревянные двери и попадая на борцовский ковёр, ученик приходил раньше на час и, если ковёр был свободен приступал к разминочному комплексу. Ни боли в мышцах во всём теле, вывихи, растяжения, усталость не смогут его заставить отказаться продолжить заниматься спортом, он засыпал в переполненном автобусе стоя, как лошадь, добираясь до дома с пересадками, проезжал свою остановку, ему нельзя было показывать свою слабость. Он, влился в коллектив молодых спортсменов, здоровался приветливо, больше старался молчать и слушать, мотать на ус подсказки бывалых спортсменов, ему предстояло многому научиться, не показывать свои страхи и опасения, а тренер за ним внимательно наблюдал.

Сергей перешёл в седьмой класс и стал гордиться своей уже вырисовывающейся мускулатурой, особенно квадратиками пресса на животе.

И вот первый его победоносный поединок произошёл через год усиленных тренировок. Рано утром он прибежал в школьную раздевалку, первым уроком была физра, и пацаны старались прийти пораньше, чтобы погонять мячи в зале. И когда он уже заканчивал переодеваться, надев трусы и майку, затягивал последний узелок на вьетнамским кедах, его одноклассник по имени Гера, решил сорвать своё плохое утреннее настроение на нём. Надменный амбал в классе имел авторитет и был выше Сергея на полторы головы, а в весе превышал килограммов на двадцать и частенько глумился над слабыми пацанами, коверкая их фамилии хватал за грудки, ставил подножки, раздавал пинки. Серый не смолчал и что-то грубо ответил наглецу, хам неосмотрительно приблизился и протянул к нему руку пытаясь ухватить за майку. Наконец то сработал автоматизм защиты про который говорил отец, не задумываясь о последствиях и не успев испугаться, он перехватил вытянутую к нему руку, резко присел и провёл приём, как его учили, подбив тазом туловище противника, произвёл бросок через плечо. Тело нападающего описав в воздухе дугу и раскинув ноги, грузно ухнуло на цементный пол, от удара из него выбило дух. Прижимая к полу большую рыхлую тушу, он стал забегать по часовой стрелке перебирая ногами, всё время стремясь находиться за головой противника, не давая тому вывернуться, при этом провёл болевой на локоть правой руки и на всю раздевалку раздался крик поверженного врага. Припоминая своему обидчику нанесённые ранее обиды и оскорбления, чуть не сломал руку, растянув связки. Затем отпустив завывающего и поверженного соперника, отскочил на середину раздевалки, пацаны от них пырхнули по углам освобождая место, но из раздевалки

не уходили, всем было интересно чем всё закончиться. Отошедший и поднявшийся с пола ублюдок от перенесённой боли, пришёл в бешенство и накинулся вновь. Ожидая подлянки Серый применил к нему заднюю подножку, уронив спиной на пол, правда подстраховал того, чтобы не получил травму головы. Такого оскорбления туша стерпеть не смогла, чтобы заморыш, так его позорил и поднявшись в очередной раз, решил наказать обидчика по серьёзному, пользуясь своим преимуществом в росте начал махать руками как мельница, уклонившись пару раз и поднырнув по его кулаки, Серый ухватив бугая за шею и левую руку, провёл наработанный множеством раз приём. На третьем броске через переднюю подножку, он уже специально не стал страховать подонка и у плохо соображающего Геры в момент неудачного падения, поломалась с хрустом ключица. Под стоны и плачь, перекорёженного от боли, уже сломленного окончательно противника, увели в медпункт пару его прихлебал, такого показательного избиения школьные пацаны из его класса, ещё не видели, какое-то кино прямо. В раздевалке стояла тишина, пацаны смотрели уже на Серёгу с уважением и восхищением, который умывался и к нему пришёл отходняк, заглядывали испуганные девчонки, неприятные чувства накатили волной, он сел на скамейку и обхватил голову руками. Неделю ребята пересказывали эпизод в школе и во дворе приукрашивая бой, а Гера жаловаться родителям не стал, выдумал какую-то историю, но ему не поверили. Его родители не стали подымать шум в школе, знали, что их сыну за такую жалобу потом проходу не дадут, по понятиям мальчишек всё было честно — первая настоящая победа над сильным противником и его перестали задевать во дворе, стали наоборот здороваться за руку. Через месяц он ещё раз навалял пацанам, причём сразу двоим одновременно из параллельного класса, внешне казавшихся сильнее его и не верящих, что заморыш умеет драться, но испытавших на себе прелести полётов, ушибы и болевые с падением в пыль отвалили. Разборки со старшими братьями пострадавших были, но те увидев в глазах Серого, что он готов с ними сцепиться насмерть, ограничились внушением, признав Сергея в среде своих сверстников отморозком, с ним связываться в школе уже никто хотел. Тренер узнал о его достижениях и поступил мудро, выставив его на городские соревнования, самые тяжелые испытания для начинающих спортсменов, участники борются по правилам олимпийской системы, проиграл вылетел. В его весовой категории набралось двадцать человек, он смог одолеть троих, когда всё же проиграл. Сидя на скамейке и не замечал ноющую боль в растянутой правой руке, ему было стыдно смотреть в глаза тренеру, который к нему подошёл в перерыве.

— Что грустишь Серёга, первые двое тебе не противники были, третий по жеребьёвки кандидат в мастера спорта по дзюдо, старше тебя на пять лет, и занимается десять, из ЦСКА заломал ты его, слабаки Армейцы против нас, порадовал ты меня. Не горюй, на четвёртой схватке у тебя не было шансов против мастера спорта из Локомотива, психовал мужик на ковре, по очкам выиграл. Так что не кисни, будут и у тебя победы, я тебе обещаю, — он потрепал его по голове и отошёл к столам, за которыми сидели судьи.

Так за три года занятий в секции он добился, что его начали уважать, ещё он увлёкся турником и стал усиленно заниматься по утрам во дворе, к нему примкнули дворовые ребята, они могли часами нарабатывать склёпку, подтягиваться, делать подъём переворота и задний вылаз, затем стали крутить солнышко сшив себе ремни, и турник помог ему в росте. Он вытянулся до ста восьмидесяти шести сантиметров. Уже позже обучаясь в техникуме, продолжал ходить в секцию договорившись с тренером посещать её два-три раза в неделю, мастером спорта он не стал, но самбо помогло поверить ему в себя, закалить его тело и дух, и он искренне благодарил своего тренера. Зная его день рождения в секции, спортсмены скидывались кто сколько сможет на общий подарок, а он дарил ещё индивидуально торт, который заранее выпекала по его просьбе мама, тренер стал его вторым наставником после отца.

В техникуме Серый толком не учился, к нему он относился, как к вынужденной необходимости получить диплом, но спортсмена приняли в Комсомол, задав вопрос, сколько орденов имеет коммунистический отряд молодёжи. Пропадая частенько на сборах и выезжая на соревнования, после которых он приносил в подарок техникуму завоёванные им кубки, на него не могли порадоваться двое военруков и преподаватель по физической культуре, которые горой стояли за этого парня перед педагогическим советом, самого Сергея интересовало его собственная физическая подготовка, он усиленно готовился к службе в Армии. Получив диплом из рук директора техникума, не стал оставаться в нанятом клубе, чтобы отметить сие замечательное событие, для своих однокурсников он остался тёмной лошадкой и загадочной личностью. Через месяц начинался весенний призыв и в первых рядах призванных, загребли и его на службу. Подруги у него не было, знакомые девчонки были, но на проводы собралось народу не мало, были и те кого он не приглашал. В 1982 году в начале апреля их привезли самолётом в Симферополь, троих человек из Казахстана, затем на бортовом «ЗИЛу» они добрались в 56 полк, который расположен в живописном городе Феодосия, на берегу Чёрного моря с позывным «Кювет» и Серому повезло с наставником, им стал его ротный. Подразделения полка ВДВ в Феодосии, а точнее её личный состав проходили наисложнейшую подготовку для выполнения специальных задач, учения следовали за учениями, нарабатывался необходимый опыт у солдат и офицеров.

По началу им выдали пилотки и заставляли застёгивать крючок на кителе. Берет и тельняшку ещё требовалось заслужить. На полевых занятиях под знойным солнцем разрешали расстёгивать верхнюю пуговицу и закатывать рукава по локоть, но было жарко. Полгода пролетели как один день, от команды до команды, ничего сложного, выполняй молча.

Сергею присвоили воинское звание сержант и ещё двоим парням с его призыва, которых отобрали и оставили служить при части в Союзе, где он числился на должности заместителя командира взвода и участвовал во всех спортивных соревнованиях, включая марафонский забег. Два года службы прошли при учебки, жизнь по уставу не сахар, а вот дедовщину, которую так боятся новобранцы он одобрял, нельзя сравнивать отслужившего бойца хотя бы год и духа, попавшего в часть. Но и издеваться над молодыми нельзя, он помнил своё детство и унижения, молодых не трогал, а вот сержанта погодка от пинал, который в наряде чуть не покалечил его молодого, боевые офицеры понимали и закрывали глаза на такие вещи, зная, что молодых ребят после учебки могут отправить на войну, подход к ним был другим. Затрахать надменного молодого и сбить с него спесь можно нарядами, заняться отдельной строевой подготовкой на плацу, физическими нагрузками на выносливость. Ребята из его роты, уехавшие воевать тепло прощались с Серым и потом писали ему письма с благодарностью. Прослужив полтора года, летом он взял с собой троих подчинённых десантников в увольнение, в Феодосии прикинутые по парадной форме одежды, в фуражках и рубаках с галстуками, в остроносых ботинках парились на жаре но гуляли по городу, ели мороженное и ни туда зашли, нарвались на пятерых морпехов, втихаря пьющими пиво, которые считали себя военной элитой, завидев солдат те решили их подколоть, один земноводный запел популярную песню, намекая на форму армейцев «Зелёная, зелёная трава», гнусавым мерзким голосом, слово за слово Серый с ними закусился.

— Ну сами напросились, пошли морячки поговорим вон туда, — показал он рукой на бетонный забор, за которым виднелись металлические гаражи, предупредил своих молодых, чтобы не вмешивались ни под каким предлогом и после повернувшись уверенно пошёл в сторону нетерпеливо ожидающих флотских. Те что-то почуяли неладное, увидев уверенного идущего к ним бойца, да и шевроны рассмотрели, но было уже поздно. Ничего больше не обсуждая, он ближнего сбил подсечкой правой ноги, наградив второго пинком в голень, взвыв от боли морпех присел, ещё успел дать третьему хорошего леща стоявшего за осевшим воином в ухо, который рухнул в пыль и чуть не пропустил удар ногой в пах, извернувшись в последний момент, отскочил в сторону от противников, возникла временная пауза, трое морячков были на ногах и очень зло выглядели с перекошенными рожами, двое корчась отползли в сторону стараясь быстрее прийти в себя, до Серого дошло, что придётся глушить их конкретно, иначе чёрные не отстанут. Но внезапно из гаражей вылетели пожилые мужики, бухающие в своём любимом месте, их было человек десять и оценив обстановку быстро разогнали морпехов высказывая им, что впятером на одного западло, те подхватив напарников ретировались. Пригласили Сергея и его молодых в гараж, накормили всем что у них нашлось, поговорили за жизнь, бухать парни категорически отказались. Среди них был один бывший подпол, который сразу определил из какой они части и похвалил Серого.

На следующий день ротный после завтрака вызвал его к себе.

— Ну что герой, я был у командира части, — объяснял он по струнке вытянувшемуся Серёге — Доволен полковник тобой, обсуждает твою разборку с морпехами и улыбается, такое хорошее настроение ему бы на каждый день. Его старый друг позвонил ему и всё доложил в красках, хвалил тебя, штабные в восторге, только, что кипятком не ссат, не опозорил Гвардию, так что… Решением командира части, внеочередное звание старшины или отпуск домой?

— Звание товарищ майор, — не задумываясь ответил Серый.

Так и пролетела в постоянных тренировках и частых учениях у него срочная служба. Генеральные секретари умирали трижды в стране и армию приводили в повышенную боевую готовность в такие дни, потом народ назвал эти события «гонками на лафетах»?

Демобилизовавшись он вернулся домой, ему было скучно и тесно в квартире. Отдохнув месяц уехал работать на зимовку в «Заполярье», попросил романтики. Север манил, но была, и мечта с детства, побывать в «Антарктиде». В институте «Арктических и Антарктических исследований» в Мурманске на улице Шмидта 23, куда он дозвонился ему предложили заключить контракт на три года, а через пять лет пообещали выдать отличные характеристики и устное ходатайство руководство, чтобы его взяли в Антарктиду. По прилёту оплатили расходы переговоры по телефону, билет на авиарейс до Мурманска и выдали подъёмные в размере пятьсот рублей, по тем временам большие деньги, так что Сергей занятые у родителей деньги вернул. Как они не хотели его отпускать упрашивали остаться, но сын был непреклонен в своём решении, и родители смирились. Через неделю после его приезда в Мурманск его на вертолёте отправили на зимовку вместе с продуктами питания.

Молодому человеку без бабы в закрытом анклаве полувоенной организации жить было не выносимо, гормоны сносили голову, хоть волком вой на луну, да и жить там стараются парами. Было одно зимовье на мысе Пикшуеве, где работали одни женщины, к ним любили наведываться матросики, но до него было не добраться. Начальник зимовки «Царь и Бог» для подчинённых, нет выходных и государственных праздников, зато неплохая зарплата, продовольственная и вещевая компенсация и главное «Полярки», их к тому времени оставалось семь, первые две получали, проработав через каждые полгода, остальные по одной, за отработанный год. Имея семь полярок, работник получал семидесятипроцентную надбавку к заработной плате, не облагаемой налогами и с этой суммы не взымали алименты, вот на Севере и работало много молодых мужчин. Сильный и здоровый парень отслуживший в армии и ещё хорошо помнящий, что такое дисциплина, у которого варил котелок и росли от куда надо руки, быстро вжился в маленький коллектив и стал для всех своим. Но через полгода он затосковал и свалил бы с зимовки, плевать ему на полярную ночь и большие расстояния, на подписанный трёхлетний контракт встал бы на лыжи и «чухнул» к людям. Но начальник зимовки убедительно попросил потерпеть полгода, он ждал получения квартиры и не был в отпуске целых пять лет, Сергей не смог ему отказать и согласился. На зимовке легально числилось пять стволов оружия, а нелегально было ещё десять охотничьих ружей разного калибра. Охота и рыбалка стали настоящей отдушиной для парня, он специально изнурял себя тяжёлым трудом, подменял сослуживцев на вахтах, учился у моториста ремонтировать дизель и обслуживать аккумуляторы, научился морзянке и стал работать на ключе, отправляя сводки и принимая телеграммы. Наблюдать за погодой и проверять приборы на станции было несложно и полгода пролетели незаметно, закончилась полярная ночь с её прекрасными северными сияниями.

Полярники утверждают — «Кто служил на севере, того тянет туда, всю оставшуюся жизнь». В начале следующего лета в Мурманск по распределению из Новосибирского метеорологического училища приехало шесть человек, один парень и пять девушек. Начальник зимовки слово своё сдержал и добился от руководства института, чтобы к ним на зимовье прислали девушку, хотя людей не хватало на станциях и за каждого специалиста боролись. В томительном ожидании новой работницы изводился и Серёга, он не обращал внимание на подколки зимовщиков, он ждал её, в тайне надеясь, что внешне прилетит не крокодил.

У него дух перехватило, когда приземлялся вертолёт и из открывшейся боковой двери вышла она, высокая одетая в новую телогрейку в чёрных брюках и резиновых сапогах, в белом берете на голове с помпоном. Она мило улыбалась ему своими тонкими губками, её серые глаза притягивали парня, утончённый нос и слегка вытянутое овальное симпатичное личико ему сразу приглянулось. Он сгрёб в охапку её вещи и под улюлюканье зимовщиков помог расположиться в выделенной ей комнате, осознавая, что никому её он не отдаст и если надо горло перегрызёт любому, хотя грызть пока что было некому.

Девушку звали Ниной, и она сходу благосклонно приняла его ухаживания, а через месяц они уже жили вместе в комнате Нины, в одном из деревянных домов из бруса, строения стояли на двухметровых сваях, соединённые между собой трапами с перилами и до смотровой площадке станции вёл трап. Удобное изобретение для продвижений, когда снегом заметает на полтора, а то и два метра и когда сила ветра у земной поверхности по шкале Бофорта 11 баллов, что составляет тридцать метров в секунду и приравнивается к «жестокому шторму», человека унесёт как пушинку, он видел как разлетались метровые брёвна распиленные на дрова, как спички, потом три дня на буране их собирали, для этого был натянут из троса ещё и леер, вышел на площадку пристегнулся карабином к поясу, но такие штормовые были редки. Сергей лично наблюдал и непонятные атмосферные явления, регламентом было предписано включать всю аппаратуру на станции и проводить различные замеры, наблюдатель шифровал текст и отправляли в институт.

Насмотрелся он на световые вертикальные столбы, непонятной формы светящиеся облака, и летающие огни белых и красных цветов по крутым траекториям, которые ломанными углами, на огромных скоростях, на которые не способна летать современная техника. Самое яркое явление, которое он наблюдал определив, его как НЛО, проходило в три часа ночи. Дело было зимой в 1985 году, над ихними головами завис объект, проснулись все и в течении пятнадцати минут смотрели в небо, приборы не зафиксировали каких-либо возмущений. Первым его увидел Серёга, возвращаясь с площадки, на которой снял показания, увидел, как из ниоткуда в небе появился серебристый шар, похожий по форме на луну, но больше её по размерам, он находился в зените. А луна находилась рядом в небе. В эту ночь не было не единого облачка на небе, «нулевая облачность», условно небо разбивается на десять частей и в бальном соотношении фиксируется, на половину заполнена облаками, значит облачность пять балов», после остаётся определить визуально какие облака и на каких ярусах располагаются. Серый поднял быстро всех, начиная с начальника, затем шар начал колебаться, после двигаться по одной прямой туда-сюда, в небе трудно привязаться к чему-то, но рядом была луна, спокойно висевшая, шар остановился и налился красным цветом, жутковато как-то всем стало и лопнул, от него влево по небосклону пошёл изумрудный свет, а в другую сторону малиновый, цвета полностью закрыли всё небо, деля его ровно на пополам, такое свечение продлилось минуты три. Резко подул ветер и всю эту жуть быстро затянули тучи. Отбили телеграмму, указали, свои наблюдения, на следующий день ответили — «испытание метеорологической ракеты», ага мы поверили.

На зимовку приезжали вояки поохотиться и половить рыбку, вот тогда Серёга отрывался по полной, расстреливал пару цинков с автоматов по мишеням, он по достоинству оценил новые автоматы АКМ калибра 5х45 мм, у них таких в армии не было.

Для Сергея жизнь с Ниной в заполярье, было самым счастливым временем проведённом на зимовье, они провели вместе на станции до конца тысяча девятьсот девяностого года, шесть лет, всякое бывало случалось и ссорились, потом мирились, в глуши — на краю Земли, молодые сердца соединились, держались и ценили друг за друга, преодолевая любые трудности. Но она не смогла забеременеть. Они были один раз вместе в отпуске за эти шесть лет, успели побывать на Чёрном море в Сочи, потом в Алма-Ате и Новосибирске, порадовали своих родителей и вернулись на Север через три месяца, к тяжёлой, но уже привычной, спокойной и понятной для них жизни на работе, про Антарктиду Сергей забыл.

Расставание было тяжёлым ударом для него, он считал её своей женой, хотя она категорически не хотела расписываться с ним, да и прожить вместе шесть лет — ни «хухры-мухры». Но у неё оказались свои большие, скрытные тараканы в голове и надо же, ничего об этом она не говорила ему, у него не было повода к ней ревновать или думать о расставании. Подходило время второго отпуска и добравшись до Мурманска Нина резко изменилась и объявила, что увольняется, Сергей согласился с ней и получив вместе расчёт на работе и свои сберкнижки с военными билетами, они отказались подписывать новый контракт, отправились в гостиницу при институте и заселились временно в номера, вместе заселять их отказались. Через два дня они снялись с воинского учёта и в милиции получили долгожданные листки убытия с паспортами. Она вечером сказала, что ей надо поехать к знакомой в городе и предупредила, что у неё задержится пусть он не переживает, а поскольку был полярный день он её отпустил одну. Она забрала свой военный билет и выписавшись из номера гостиницы ушла, а точнее поехала в аэропорт в Мурмаши и первым же рейсом вылетела в Москву, самолёты летали каждый час. Из аэропорта Домодедово она отправила ему телеграмму в гостиницу, в ней было напечатаны слова, на приклеенной желтоватой ленточке:

«Серёжа милый прости меня если сможешь тчк Я больше не могу быть с тобой тчк Не ищи меня Нина тчк»

Он не понял, перечитал ещё раз текст и до него всё же дошло, но он вбил почему-то себе в голову, что кто-то её похитил, верить, что она его бросила не хотелось, поэтому побежал на почту и телеграммой вызвал маму подруги на завтра на переговоры, в милицию пока решил не обращаться, трёх дней ещё не прошло. В Новосибирске у её родителей не было тогда домашнего телефона и на следующий день в кабинке на почте, мама Нины вбивала в его голову гвозди размеренно чеканя:

— Нина уже прилетела и отдыхает, — а потом добила его — Вы не расписаны, и она официально не твоя жена. Да, она ушла от тебя, ты её прости, не держи зла и не прилетай к нам пожалуйста. Я тебя прошу больше не беспокой её и нас. Нина с детства была странной девочкой. Ты хороший, умный, молодой парень, найдёшь себе кого-нибудь получше, ты же не на зимовке, девчонок полно.

— Сука, — произнёс Серый, — и повесил трубку. Пережил предательство стойко, не стал напиваться, выписался из гостиницы и вылетел домой как в тумане, оставаться одному в Мурманске было невыносимо.

У здания аэропорта в Мурмашах, Серый стоял и курил сигарету за сигаретой, не замечая этого. Светлый день вдруг превратился в вечер, погода, разгадав его настроение, быстро затянуло всё небо большими свинцовыми низкими облаками, задул не сильный ветерок и пошёл снег.

Он взглянул на небо и раздвинул губы в унылой улыбке и тихо прошептал:

— Падай, падай белый пушистый снег, заносили мои печали большими сугробами. Похорони под ними мою грусть, заморозь мою тоску и хандру, пусть покроет белым стылым покрывалом мои неудачи. И когда зазолотит солнышко, ничего этого не должно остаться. А у меня дорожка дальняя, в тёплые ласковые края, где я, приобрету своё новое счастье».

*****

Прилетев домой рассказал всю правду родителям и отдал маме деньги, позже они решили купить машину, и он с отцом на авторынке взяли новую Ладу «пятёрочку», но радости не было. Мама нашла какую-то бабушку и принесла домой заговорённую водичку в пол литровой стеклянной бутылке, принимая бабулино зелье его потихоньку отпустило, ушла пустота и появился интерес к жизни, до этого он валялся на диване и делал вид что читает книги, вспоминая былую жизнь с Ниной. Пора было начинать учиться жить холостяцкой жизнью, мама водила его в гости к своим подругам у которых были дочери на выданье, пыталась его растормошить, но он не замечал прекрасных красивых девчонок, самые красивые девушки живут в Алма-Ате, так считал Серый. За полгода пришедший в себя, и оклемавшийся Серёга вошёл в очередной виток жизни. В начале января 1991 года, встретил своего сослуживца ещё по армии, он был капитаном и служил пограничником на заставе озера Зайсан, у него был отпуск, и он был разведённым, домой к себе Тамбов он ехать не хотел и мужики пошли по бабам. Он то его и сосватал пойти в спецназ, объяснил к кому надо занести презент и подать документы на рассмотрение, Серый так и сделал, а они оторвались с товарищем по полной. Сергей, проводив холостяка на службу и ожидая результатов проверки подрабатывал на извозе в Алма-Ате, когда в конце мая ему пришёл приказ явиться на медкомиссию для освидетельствования в связи с призывом на военную действительную службу. В девяносто первом году в июне месяце его зачислили в Алма-Атинскую кадрированную часть специального назначения при «КГБ СССР», по сути не отряд, а кучка технарей для обслуживания аппаратуры и техники, поступающей из Афганистана, что-то ставить на консервацию сразу, а что-то перевозить на модернизацию на завод «Алатау». Новая структура была создана в духе разоружения страны и его зачислили на должность заместителя начальника узла связи. Небольшой численный состав еле-еле дотягивавший до взвода проходил ускоренную подготовку на базе Алма-Атинского погранучилища. В подразделение набрали людей из гражданских не старше тридцати лет, после тщательных проверок и физического отбора, но странное творилось в стране, ждали каких-то перемен. Подготовка сотрудников длилась шесть месяцев, им платили исправно зарплату, выдали форму только, что поступившего камуфляжа «бутан» в офицерском исполнении и до аттестации они имели армейские звания согласно срочной службы, но в конце года должны были одеть уже офицерские погоны.

Сложилось всё иначе, осенью весь отряд срочно по тревоге отправили в знаменитую «Чуйскую долину» в помощь ментам из УВДТ (управление внутренних дел по транспорту), проводилась операция «МАК-91» против наркотиков, из Киргизии по ущелью доставляли опий, что было серьёзней по сравнению с анашой. Они сидели в секретах, выявляли поставщиков, самое тяжелое было отслеживать чабанов, а вот залётных с Прибалтики гонцов они вязали, когда те замыкали железнодорожные светофоры на красный свет для остановки поезда и погрузки товара, уже тогда поставщики были вооружены автоматами. Два месяца они провели в полевых условиях хорошо, что им успели выдать зимнее обмундирование. В начале ноября Серый во время рейда первым нашёл схрон и тупо полез в него, сказалась усталость, когда чувства притупляются, что категорически запрещалось делать без предварительного осмотра сапёром. Расплата не заставила себя ждать он попал на срабатывание самодельного порохового заряда и чудом остался жив благодаря ударной волне, которая его откинула в сторону, обгорели лицо и кисти рук с внешней стороны. Его тогда напоив водкой за неимением болеутоляющего отправили в госпиталь чёрного, как опалённого кабана. Повезло дураку шкура на лице слезла, ткани на тыльной стороне ладоней срезали, чтобы наросли новые. Отец узнавший о случившимся поднял связи и вышел на главного провизора по Республике приобрёл дефицитные мази и спреи при ожогах изготовленные Германии, вот они дали великолепные результаты и помогли.

Посмотрев телевизор молодой человек не понимал, почему в стране творилась полная вакханалия, где спецслужбы? И вот как-то утром в конце декабря к нему в палату заглянул его командир, он был одет по гражданке. Посочувствовав и покрывая его матом пожурил за дурость, а потом поведал о многом, командир подтвердил главное, страны больше нет, их части больше нет, не пойми, что происходит, он уволился по выслуги не без помощи знакомых вышел на пенсию и уезжает жить в Россию, где у него мать живёт. Парни из отряда разбежались кто куда. Передал конверт с его документами и зарплатой спасибо ему, вырвал хоть эти копейки денег нет, а цены космос. Серый подписал рапорт на увольнение, документы в управление командир передаст, туда идти ему не надо. Если он захочет попробовать в другое подразделение устроиться, то пусть пробует, но командир сказал ему, что знает его, да и куда ему такому красавцу с ожогами идти, поэтому к нему и приехал. Вот если бы они успели аттестоваться тогда да, с увольнением возникли бы сложности. Командир рассказал ещё, что в конторе полный быдлам для кое-кого наступил новый звездопад, особенно для местных срочно занимающими кабинеты и должности увольняющихся — «Свято место пусто…» — старых служак выдавливали в открытую и не стесняясь, не ну кое кто остался в этом новом государстве под новым флагом, так он им руки больше не подаст при встрече. А уволиться хоть откуда без последствий, свалить за кордон — модным становиться, архивы вывезены или уничтожены, коммунисты сдают свои партийные билеты, офицеры подают пачками рапорта. И на прощанье командир посоветовал держаться сослуживцев, не забывать боевое братство, оставил свой новый адрес для писем и пожелал ему скорого выздоровления ушёл. Больше этого ответственного и честного командира и человека, с которым послужили то ничего, он не встречал и не видел. Очередной крутой поворот в его жизни требовал не терять время, а «Ковать железо, не отходя от кассы». Бывшая огромная страна летела под откос люди не понимали этого и не хотели продолжать перестраиваться, надолго потерялись в этом мире.

Выйдя из госпиталя, как ни странно он не растерялся, ещё лёжа на излечении и общаясь с людьми случайно узнал, что в Ташкенте уже как пару лет действует первая частная служба охраны. В Алма-Ате ветераны войны, прошедшие Афганистан объединившись создали подобную структуру. После своей поправки, когда ожогов не осталось видно на лице, а на кистях с тыльной стороны ещё оставались небольшие разводы на новой коже он сходил к ним, пообщался и разочаровался в их дилетантстве и методам самой работы, принимали всех без проверок откровенных хулиганов, не прошедших войну и текучка у них была постоянной, но деньги вроде платили. Не расслабляясь купил билет на поезд и приехал в столицу Узбекистана, а вот в Ташкенте разговаривая с руководством охранной организации понял, что серьёзные ребята, бывшие силовики и носившие в прошлом немаленькие погоны. Три завода у них были уже под охраной, они предложили ему присоединиться к ним, но у него уже созрел свой план о чём он честно и сказал, что создаст свою службу безопасности со своими друзьями поблагодарил их за потраченное на него время. Уже в поезде возвращаясь домой он дорабатывал свой план по созданию своей охранной организации, ему удалось, он пригласил к себе в помощники бывшего сослуживца, и они обратились в городе к новоявленному бизнесмену, который ими заинтересовался и вложил свои средства в их развитие, они обязались охранять его бизнес и помогать тому в будущем, но бизнесмен в скорости уехал жить за границу и на прощанье познакомил с банкиром, рекомендовал их как ответственных людей.

Когда проверяли и принимали к себе парней, случайно через подругу напарника познакомился с Ланой, та своей заботой и вниманием смогла растопить холод в его сердце, и Серёга оттаял, уже не вспоминал про Нину и всё же чуть позже, поднявшись и обзаведясь деньгами не удержался и слетал в Новосибирск — эта навязчивая идея не давала ему покоя. Купив предварительно себе дорогой костюм, который смог найти, прибыл в столицу Сибири предварительно зашёл в салон красоты, чтобы помыть голову и уложить причёску, нанял по объявлению из газеты водителя, имеющего джип «Cherokee» и представительный благоухающий самой дорогой туалетной водой, с цветами, тортом и шампанским подъехал к её дому. Он чувствовал, что она дома и что не была замужем. Поднявшись на второй этаж позвонил в дверь и её открыла удивлённая не состоявшаяся тёща, с ходу сунул ей цветы стал забалтывать, не давая времени опомниться продавил внутрь квартиры и нагло попросил напоить его чаем.

— Вы извините, что я так без приглашения, я проездом пришёл окончательно проститься, а претензий ни к кому не имею.

Когда они с Нининой мамой пили наспех сварганенный ею чай с тортом, который он привёз к ним из своей комнаты вышла она и встала в проёме кухонной двери одетая в махровый белый халат и в домашних больших тапочках на ногах, было видно собиралась она на скорую руку быстрее привести себя в порядок. Нина поздоровалась первой и у Сергея ёкнуло сердце, но взяв себя в руки и вспомнив зачем он приехал, поднялся и заставив себя улыбнуться поздоровался в ответ. И вот сидя на кухне и отвечая на вопросы о работе, о службе он смотрел на неё и сравнивал с Ланой думая про себя, — «Как он мог в неё влюбиться? Нет, не любовь, а привязанность»! — осознав душе очистилась. За этим столом на кухне он её простил окончательно и ему стало скучно от одержанной победы над самим собой, он демонстративно взглянул на часы и поднявшись попрощался быстро вышел из квартиры, ему было всё равно, а чём думает Нина или какие она испытывает чувства.

Работа отнимала время, он жил ею, огромное население бывшей могучей страны вставало на рельсы коммерции и выживания, искали способы чтобы как-то обеспечить свои семьи.

У Сереги же попёрло, выполняя договорные обязательства со своей созданной командой, он пересекал бывшие воздушные просторы Союза, во многих направлениях нашей необъятной, они перевозили деньги и ценности. Предварительно перед выполнением заказа изучали груз, точки доставки и подстраховывались через знакомых работавших в силовых структурах. Как в одном всеми любимом нами фильме прозвучала фраза:

— И носило меня Петруха… — так и он со своими парнями пропадал в командировках и не заметил, как пролетело два года. Людей он подбирал лично и в фирме трудился полноценный взвод, кадровый вопрос не доверял никому, предварительно собрав информацию беседовал с соискателем, а Лана ему помогала проводить тесты, в заключении была проверка физической подготовки и стрелковой в тире. Ребята имели разрешения на газовое оружие, имелся у каждого официально оформленный помповый ремингтон, как на охотника, и ещё ему удалось пробить разрешение на три пистолета «ПМ», которые носили на территории Республики. Пришлось заводить связи в прокуратуре, мэрии, следственном комитете и подключать знакомых которых пришлось брать на кошт. Он хорошо платил парням с поступающих средств от выполненного заказа, но взятый темп утомлял без отдыха, всё время на нервах и Серый чуть не свалился с ног от истощения. Парни на его дне рождении собрались и сняли целиком кафе, пришли туда со своими жёнами и подругами, когда он появился с измождённой мордой и еле передвигал ноги поднялся ропот, его напарнику чуть не набили рожу, они выставили тогда ему ультиматум, чтобы он перестал участвовать в выполнении контрактов, командовал и отдавал распоряжения без командировок и ему было от такого внимания лестно, посидев с парнями и выпив попрощался и уехал с Ланой, пусть парни отдохнут.

Напарник оказался жадноватым и прижимистым козлом, невозможно узнать человека, не поработав с ним и пришлось ему выезжать в командировки, среди парней стал назревать скандал, имел же гад талант всех перессорить, поощряя любимчиков. Двое парней позвонив ему сказали, что с ним они работать больше не будут лучше уволятся и Серый выехал к ним на квартиры пообщаться, после разговора успокоив ребят, к которым подошли ещё пять человек, он сказал, что всё нормализуется, он всё решит, своим парням Сергей доверял, в отличии от напарника, свою долю вкладывал в приобретении спецсредств, техники, а вот напарник нет, купил себе квартиру, машину, потом пару раз вляпывался в чеченские пирамиды вкладывая общие деньги, откуда не реально было выдернуть их назад, всё искал способы заработать быстро. И вот в преддверии назревающего скандала обнаглев по дурости разбил ещё и машину фирмы, использовал её, при этом имея свою и Серёга не выдержал. Выехав с ним в горы якобы поговорить, бил его жестоко, но не калеча, главное, чтобы тому было больно, потом всё высказал ему в сердцах, что об нём думает, напарник всё стерпел, пытаясь отбиться по началу да куда ему было до Серого. Напарник затаил обиду, стало понятно обоим, что им вместе уже не по пути.

Лана пыталась ему открыть глаза на его напарника, но Серый к ней не прислушивался, отношения у них были так себе, неопределённые, он её не любил, но был ей благодарен во многом, о чём честно как-то признавшись поведал ей об этом и пояснил, что больше ни на ком не жениться, но его подруга была умной женщиной и поступила не красиво, зато она сражалась за него, как могла, используя методы коварства женщин. Её хорошая подружка рассказала на вечеринке Сергею, что после перенесённой операции у Ланы не будет детей, к чему тогда сказала подружка, до Серого дошло гораздо позже.

В конце 1993 года в стране ввели национальную валюту выйдя из рублёвой зоны, а Россия ввела новые деньги в оборот и разорила многих бизнесменов, меняли сущие копейки, ставили при этом отметки в паспорте, схватились за голову особенно у кого на руках были миллиарды, тонны макулатуры везли в Москву пытаясь обменять за любые проценты на новые российские деньги, хоть что-то оставив себе. Последний востребованный большой заработок его команды, о чём предупредил Серый парней, они с ориентировались и помогали вывозить бумагу, но оплату требовали за доллары, за один месяц они заработали больше чем за два года, месяц прошёл за активной работой, понимая люди старались. Падение Сергея случилось за недальновидность положившись на напарника в возрасте Христа.

Серёга запил, потому, что он догадался, что игры в демократию окончились и «НЭП» (Новая экономическая политика, проводившаяся с 1921 по 1928 годы в Советской России и СССР) завершён в этой стране, народу дали вылезти временно из жопы пока укрепляли власть в государстве, создавали новый аппарат, вести свой бизнес ему больше не дадут, в лучшем случае заставят на себя работать какие-нибудь дяди с погонами, а кончится плохо, нарвутся на кого-то крутого, либо сами сорвутся до криминала в борьбе с конкурентами. Выйдя из очередного запоя, он собрал всех парней и сказал, что выходит из этого бизнеса, посоветовал парням сваливать из страны, выплатил всем из тайного фонда хорошие премиальные, что бы парни особо на него не обижались, объявил, что полностью бразды правления передаёт напарнику, после раздела имущества, он поступал благородно, кто захочет продолжит с ним работать. Парни отметили расставание и разбежались, а напарник одумавшись надоедал ему с просьбой вернуться ещё месяца три, пока он его открыто не послал и предупредил, что следующий раз набьёт тому морду. С напарником осталось два человека, Серый не осуждал этих парней, но ему было не до них.

Так он стал безработным алкашом, диагноз он для себя поставил однозначным, враньё, что алкаши не считают себя алкашами, не хотят завязывать.

Но подруга его почему-то не бросила, когда он свою машину обменял на дом за городом, куда уезжал закрывался и пропивал оставшиеся деньги. Но «Нет худа без добра», как-то вечером пошёл он в посёлок до киоска за пузырём качаясь из стороны в сторону, шестеро подростков уйгуров его приметили, они ударили его чем-то по затылку сзади, веселились не грабили нет, попинали от души и убежали. Серый остался живым и не покалеченным, слава Богу! Приехали менты подобрали его избитого, грязного, в крови загрузили в «бобон» и возили всю ночь по своему участку, затем вытащили из машины, «ошмонали» забрали у него документы и оставили на остановке у города, сказали если принесёт бабки вернут ему документы. Спасибо тому водителю автобуса бесплатно довёзшего его первым утренним рейсом до дома, побитый как собака он кое как добрался до подруги, привёл себя в чувство и нашёл в себе силы, чтобы с ней поехать за документами в «ментовской» участок, и правдами, неправдами, они договорились с ментами казахами, он забрал свои документы ничего им не заплатив, во время разговора ему пришлось назвать пару фамилий и припугнуть, если он позвонит этим людям менты останутся без погон. Потом он валялся неделю отходя от побоев и леча свои ушибы и синяки, отпиваясь отварами, к нему пришла на помощь младшая сестра, которая сумела его уговорить закодироваться, ни на чьи уговоры он не поддавался.

Кодировали Сергея в наркологическом диспансере за хорошие деньги, которые заплатила сестрёнка, в созданном специальном платном отделении он был поражён, когда на десятый день ему устроили показательную прогулку по наркологическому диспансеру, от одного вида лечащихся страдальцев уже бы хватило завязать, но была предварительная психологическая подготовка пациентов. Собралось в этом отделении таких, как он семь человек «Боже ты мой», видный телеведущий и детки членов правительственных семей. Специалистом по кодированию выступала сама главврач диспансера, она успешно прошла обучение и стажировку в штатах, доктор отставной «црушник» на основе препарата пентотала, так называемой «сыворотки правды» разработал и запатентовал методику излечения наркоманов и алкоголиков, открыл свою клинику. Во времена вьетнамской войны на личном составе спецподразделений армии США, активно проводивших различные акции в тылу вьетнамцев, применяли препарат, для страховки, попадая в плен и подвергнувшись химическому допросу, боец отключался, становился тряпичной куклой и из него показаний считать было невозможно. Тупо конечно, препарат защищал от химии, а под пытками при экспресс допросе особенно, расскажут всё если не окочурятся. Пиндосы ещё и устанавливали гипно-закладки ветеранам, этим «Дракулам» в белых халатах дай волю и не важно какому государству они служат, под благовидными предлогами поковыряются в мозгах.

Кодировка, которая как Сергею показалась шла минут пятнадцать, проходила три часа, он смутно помнил, как умирал, у него останавливалось сердце и его реанимировали. Да уж постаралась тогда главврач пить он перестал, но попутно подвергся другим установкам, стал панически бояться темноты, драк и спиртосодержащих препаратов, по просьбе сестры и Ланы ему постарались заложить в голову отвращение от негативного на их взгляд, получилось, но перед кодированием он заявил категорически, что курить не бросит. А через год, когда ему хотели закрепить полученный результат у него чуть башня не слетела его так колотило в кабинете нарколога, что он еле сидел в кресле, тогда объял Серого дикий животный ужас сравнимый разве что с восхождением на эшафот и врачам пришлось успокоительное колоть и иголки втыкать. Сидел он в кресле утыканный как дикобраз и вздрагивал непроизвольно всем телом от озноба, а главврач ему читала нотации:

— «Жалеет, что с ним связалась. И опасается за себя, на фиг она, взялась его кодировать».

С её слов, когда перед первым уколом его погрузили в гипнотический транс, он поведал нелицеприятные истории, он не был убийцей или шпионом, но блоки ему кто-то поставил для чего? Такое могли сделать в спецотряде, когда они отрабатывали различные методики с инструкторами.

Но за перенесённые ужасы последовала и награда, да ещё какая, Ланка забеременела.

«Могут сговорившиеся бабы облапошить, подружка сказала, что типа она не забеременеет». Бедолага Серый целый час не мог поверить, что скоро станет отцом, вдохновлённый устроился в столярный цех обычным столяром — станочником, где стал зарабатывать неплохие деньги для содержания семьи, ещё он не хотел тогда, чтобы его женщина работала.

Родился долгожданный сын, для Сергея ответственность выросла в двойне, а в Казахстане всё труднее становилось жить и зарабатывать, люди уезжали, кто в Россию, кто за границу, немцы, евреи, поголовно, русских выехало уже больше половины. На проспекте Сейфулина длиной тридцать километров, стояла живая очередь, молодые парни казахи, на другой стороне улицы русские, к ним подъезжали машины и предлагали заработать, биржа труда располагалась на проспекте, толку от неё никакого не было.

На кольцевой дороге улицы Саина выстраивались батальоны проституток, увидев такое молодым становилось весело, но большинству людей было не до шуток. Семья Сергея не захотела оставаться и он, уговорившись с родными, получил гражданство в посольстве в Алматы, и они переехали в Россию.

В городе Липецке они кое-как обустроились по началу, хороший городишко особенно для пенсионеров и воспитания детей, как они тогда поражались бесплатному общественному транспорту и городским телефонам, свободно звони по городским номерам, купил газету подошёл к навесной открытой будке и звони по объявлениям. А вот работы было мало, ну ничего справились и с этим, потихоньку жизнь стала налаживаться он начал калымить на ремонтах квартир. В этом городе металлургов братки окучивали коммерсантов при Ельцине, они были знаменитостью и в Москве, так что довелось Серому сталкиваться с так называемыми братками, на него по пытались наехать, когда он попробовал заниматься ремонтным бизнесом. Быстро разобравшись в структуре группировок, он пришёл к одним в гости поговорить, у них был магазин по продаже бытовой техники. В процессе разговора нашлись общие знакомые из служивых и Серый попросил, что бы его не трогали, сперва подняться требовалось, раскрутиться, к разговору с так называемой «крышей» решили вернуться через год. Но не прошло и года, как при новом президенте, власти вдруг резко начали прессовать братву, многих посадили и пришлось тем быстро перестраиваться, прошли чистки и в милиции. Да в любые времена бандиты не смогут тягаться с силовиками нанимая оборотней в погонах.

Бог Сергею подарил второго сына и он, как отец был счастлив, единственное, что его угнетало, вновь приобретённые страхи после кодировки, такие как боязнь темноты ночных улиц, боязнь драться, за что так боролся в детстве Серый к нему вернулось с лихвой. Он пытался обратится за помощью к экстрасенсам и те ему заявили:

«Что его, как личности нет! Но за определённые суммы они ему помогут». — Он не повёлся и правильно сделал, как оказалось позже. А пока приходилось терпеть и потребляя пищу предварительно обнюхивать её по нескольку раз, чтобы не попалось чего спиртосодержащего, особенно у кого ни будь в гостях или на корпоративе, любит пошутить подвыпивший народ плеснуть водочки в сок.

Перед распадом Союза он осознал, что все не могут жить хорошо, а большие деньги добываются тремя способами: отобрать, обмануть или своровать, не научат, как их зарабатывать. Родители твердили ему с детства:

— «Не воруй, работай и всё у тебя будет»! — время другое пришло, но воровать, обманывать или грабить ему не хотелось, не его дорожка. Не выходит почестному.

— «Да я и не планирую уже стать богатым, но хоть обеспеченным человеком. Я двигаюсь, как-то заторможено, как в тумане или в каком-то киселе, а время стало ускоряться, оно пролетает быстро. Я, наверное, многого не понимаю в этой жизни или я лох», — приходили и такие мысли, особенно при желании купить иномарку или заиметь домик в деревне, деньги были, но на скромное содержание семьи.

Он устроился на основную работу, где не перенапрягался и продолжал в одиночку калымить мелким ремонтом, клал плитку, деньги не плохие, так и жили, но хотелось большего.

Серый наконец очнулся сидя в кресле, у себя в кабинете. Он вывел себя из полусонного состояния, в голове крутились остаточные мысли, события, связанные с ним и какая-то горечь осталась мутным осадком в душе.

«Так спокойно Серёга, само копание в себе доводит до психоза, хватит пока воспоминаний и самоанализа, надо отвлечься, переключиться на что-то другое, механизм внутри головы запущен и интеллект подскажет, что делать дальше, мозг перегружать нельзя, слиняю ка я с работы, поехать на природу к Дону, наберусь духовных сил, а то что-нибудь отчебучу себе же во вред».

Он поднялся с кресла, начал крутить руками и ногами, разгоняя кровь по жилам ещё принял упор лёжа и отжался пятьдесят раз. Затем одевшись отключил электроприборы, закрыл свой офис и быстрым шагом вышел из здания через пожарный ход, ключи от которого находились у него и на входе у охранников, днём сигнализация отключалась. Серый шустро добрался до в своей девяточки спрятанной во дворах, нажав на брелок снял с сигнализации машину и нырнул в салон. Он старался парковать автомобиль подальше от института, так чтобы не мелькать перед начальством или охранной, тогда незаметно отъезжаешь от здания. Двигатель запустился, а он закурил, пока прогревался движок обследовал свой кошелёк, полторы тысячи есть, три бумажки по пятьсот рублей.

Ещё до долбанного очередного кризиса в России, в две тысячи восьмом году в магазинах Липецка на пятьсот рублей закупали продуктов на неделю, выйти с торгового центра с тремя — четырьмя нагруженными пакетами, но правда платили тогда за пакеты, пакеты стали бесплатными, но удаётся заполнить на эти деньги один, и то скромно.

— «Вот нас отымели, в позе», — подумал он и вытащил из бардачка панель магнитолы, установил её на штатное место потом вставил сиди-диск и включил музыку. С возможностями интернета он накачал и записал на диски кучу любимых мелодий и песен, репертуар получился большой, а главное который он хотел. Двигаясь по городу к Елецкой трассе, особо не разгоняясь и соблюдая правила дорожного движения пару раз отлаял других водителей.

— Ну что за люди, что «поворотники» тяжело включить. Лампочки что ли берегут? — визитная карточка многих водителей в Липецке, не включать повороты.

«Скоро выскочу на трассу и заправлюсь, буду ехать и подпевать с «ЛЮБЭ» — подумал про себя Серый. На трассе надавил на газ, и машина стремительно стала набирать скорость унося его в пасмурную хмурь, унылого весеннего дня подальше от серого весеннего города.

Однажды он услышал, что на Дону есть гора (откуда на равнине горы?),

но так твердили в телепередаче по РЕН ТВ, и по горе этой гуляют босиком, тогда человек заряжается энергией и ему приходят правильные мысли, не простая горка, типа про неё ещё бабка Ванга говорила, где она эта горка?

На Дону в Липецкой области была Галичья гора, небольшой Задонский заповедник орнитологии, ходил он по ней босиком, на Ворголе шлялся, но никакого просветление не наступало. Поэтому он решил проехать дальше, вдоль Дона и изучить ландшафт. Слушая музыку и подпевая вместе с акустической системой сбрасываешь с себя рюкзак рутинных забот, шуршание шин по асфальту убаюкивают нервную систему, Серый убегал, улепётывал от повседневных забот и нудных однообразных дел. Проехав мост через реку Дон, свернул с трассы выехав на грунтовую дорогу и девятка начала медленно, продвигаться подпрыгивая на колдобинах вдоль русла реки. Так он проехал километров семь, старательно объезжая кое-где глубокие лужи, пока не решил остановиться. Заглушив мотор быстро вылез из машины чтобы оглядеться.

«Всё пока хватит, бензин надо экономить, да и ласточку свою поберечь. Место нормальное, мусора нет» — думал он, полиэтиленовых мешков и бутылок и в правду не было видно.

«Засрал наш народец прекрасные места, лень свинкам за собой убирать мусор на природе придурки, не разлагаемыми материалами, куда ни пойдёшь в какашки наступишь, живут одним днём, на них установка какая ни будь действует, да нет, нашим завистникам на наших землях, нужна чистая экология» — в сердцах мысленно ругался Серый.

У реки было тихо. Извивающейся длинной змеёй, медленно течёт батюшка Дон и создаёт другую другая ауру, ему после старого просмотра фильмов про казаков «Тихий Дон», запало в душу частичка какого-то благоговения и на реке ему было хорошо.

Прохладный ветер обдал всё тело и стало зябко, поёжившись и передёрнувшись он поспешил натянуть шапочку посильнее прикрывая уши южанин, затем застегнул плотнее куртку. Весна прохладная, туманная, пасмурная, но дождей сильных нет и грязи непролазной, ветер быстро высушивает землю.

Деревца, кустики, травка уже просыпаются и зеленеют, на водной глади реки пробегает слабая рябь от порывов ветра, а в затонах спокойная вода на которой появляются круги привлекая взгляд и блаженная тишина вокруг.

Осмотревшись повнимательнее по сторонам прикинул, что от трассы он отъехал далеко людей не видно, шума машин не слышно, ветерок слегка покачивает бобыль и ветки редких деревьев, странно и птиц не слышно и не видно.

Потерев между собой руками согревая их, он раздвинул молнию замка на куртке и вынул свой «резиноплюй» официально оформленный турецкий девятимиллиметровый «травмат», ну должно же быть у мужика хоть какое-то огнестрельное оружие, он так считал. Отщелкнув и осмотрев изъятый магазин из пистолета вставил его обратно, передернул затвор, снял с предохранителя и сделал подряд три выстрела в холмик, метров в пяти от себя. В ушах заложило, отдалённым эхом разнеслись выстрелы на воде и запахло порохом, настоящий дурман для мужика. Резиновые пули легли в небольшой разброс и всё, внутреннее напряжение Серёги снялось, как тарелку со всей силы шмякнуть об пол, особенно женщин сразу успокаивает.

За озирался по сторонам, фиг его знает, вроде заповедники кругом, однако чувство, что он напакостил тревожило его.

— Зато полегчало, — успокоил он себя говоря в слух и засунул пистолет в кобуру, застегнул куртку — Надо свалить отсюда ещё подальше.

Заскочил обратно в машину завёл ещё не остывший двигатель, плавно газуя покатил по грунтовке. Земля у реки была песчаная и шла неглубокой колеёй, через километр он начал уставать от постоянного переключения пониженных скоростей то с первой, на вторую, то наоборот, притормозил достал сигарету, приоткрыл окно и прикурив от зажигалки, тихо тронулся с места дымя на ходу в открытое окно. Дополнительно включил обогреватель печки воздухом помогая выдувать дым из салона. Докурив сигарету затушил её в пепельнице машины и его накрыло, как-то стало не хорошо, какое-то паскудное чувство тревоги стало накатываться волнообразно он резко затормозил. С право от него виднелся высокий холм, метров за триста, выключив двигатель подтянул ручник, посмотрел на свои трясущиеся руки.

— Что со мной происходит? — выкрикнул он и открыв дверцу машины вылез из неё на свежий воздух, ноги в миг стали ватными, как перед дракой когда-то, страх усилился и уже перебивал дыхание, в глазах потемнело, но он успел ухватиться за крышу автомобиля, прерывисто при этом дыша — Паническая атака, — прошептал себе, а потом в голове, что-то ощутил, заворочалось в коробочке и кто-то пытался залезть в теремок. Ощутил, а не услышал, хоть дрожь во всём теле чувства притупляла, страх не отпускал, хотелось бежать, бежать куда глаза глядят, но сил уже не было, в ушах отбивал набатом пульс, он попытался оторваться от машины, но тело подвело и стало проваливаться в пустоту, а земля резко приближаться. Давно в детстве, засыпая падаешь в пропасть и резко просыпаешься от этого.

— Всё, что ли? Пипец? — тихо успел прошептать и мозг его отключился, а тело без сознанья упало у открытой двери машины.

Мысли и чувства вернулись, он почувствовал боль во всём теле, особенно ныло лицо. — Почему я не вижу? — Он машинально оттёр лицо рукавом куртки, — Ух ты, рухнул то мордой прямо в грязь, — прислушиваясь к себе попытался медленно подняться, с начало на колени, затем присел на корточки покачиваясь, чтобы не закружилась голова или не потемнело в глазах и почувствовал кожей, кто-то или что-то было рядом, волосы встали дыбом на голове.

— «Если накатит, умру»! — подумал он, превозмогая себя и понимая, что надо действовать, ухватившись за открытую дверь поднялся с корточек, на ноги, затем отплёвываясь тягучей слюной и покашливая задержал дыхание прощупывая грязными руками пульс на яремной вене.

— Раз, два, три, три, два, раз… — считал сдавлено и тихо замедляя поток крови сдавив артерии на горле, используя навыки по выводу себя из ступора и снятия чувств животного страха. В борьбе за продолжение нормально дышать, тело пыталось выжить и перестав себя душить он задышал глубоко, проводя вентиляцию лёгких и насыщая мозг кислородом.

Пришла первая здравая мысль — «Нет, не сбои моего организма, воздействие извне. Но если бы меня хотели убить, то уже бы убили, чёрт, молитва, надо молитву прочитать.

«Отче наш…» — начал мысленно молиться про себя — «Сущий на небесах. Да святится имя Твоё,…» — забубнил уже он вслух, стараясь говорить громче. И помогло, силы наконец то, стали возвращаться к нему и тело становилось послушным. Выхватив влажные салфетки из бокового кармана в двери он стал приводить себя в порядок обтираниями, промелькнула мысль — «К речке сходить»? — но, как представил холодную обжигающую воду, резко передумал — «И салфеток хватит».

Грязные салфетки он бросал на резиновый коврик в машине себе под ноги, закончив обтираться уселся в кресло, не закрывая двери вырубился.

Когда он проснулся страха у него больше не было, но дискомфорт оставался, старательно прислушался, осмотрел руки, посмотрел на себя в зеркало заднего вида, грязное лицо, а так всё нормально вроде, голова плохо варит.

Время для него замерло, растянулось.

«Тихо, как в закрытом бункере сижу, сколько я был в отключке»? — вопросы роем посыпались в голове — «Дурак не посмотрел на часы, когда приехал, а они идут то»? — Бросил взгляд на часы, встроенные в бортовой компьютер те светились мягким зелёным неоновым светом, между цифрами почему-то не моргали две точки, электронное табло высвечивало тринадцать — тринадцать — «Вот те на те, я выехал в десятом часу, часы светятся, но не идут или время замерло»?

Такие ощущения бывали с детства, но самое сильное растяжение времени он чувствовал, когда с сестрой видели НЛО, был вечер тогда, было тихо, они сидели в машине у гаража, шутили, курили и уже собирались выходить из машины, чтобы пойти домой, как одновременно заметили в небе летящее прямо на них светящееся зелёными и красными цветами нечто продолговатое они тогда прикололись — «Вон НЛО — ага НЛО, зеленые пацаны летят».

Но стало не до смеха, время замерло, а движения и речь застыли, тогда кратковременный ужас объял обоих, дикий животный страх, он запомнил широко раскрывшиеся глаза сестрёнки и не шевелящиеся губы. Объект, не долетев до них свернул и быстро скрылся под углом в девяносто градусов в небе Алма — Аты. Позже поставив машину в гараж, они шли до самого дома так никого и не встретив из людей, собак, которые ошивались своей немаленькой стаей не было видно и слышно, не ездили машины? В переполненном вечернем микрорайоне Орбита? Когда рассказали родителям, те посмеялись — «Вы что курили»?

Эта ассоциация полностью вернула Сергея к реальности, в которой он находился.

«Со мною всё хорошо, со мною всё в порядке»! — твердил он успокаивая себя.

До дома он добрался, одна половина его головного мозга прокручивала события, другая следила за дорогой, выезжая на трассу он включил аварийные огни и прижимаясь к правой обочине ещё засветло доехал до самого подъезда. Войдя в квартиру не стал принимать душ и ужинать, раздевшись завалился спать.

Рано утром следующего дня он проснулся на рассвете другим человеком. Лежать и размышлять себе не позволил, собирался на работу быстро, но никак ни мог отделаться от навязчивых мыслей, которые требовали всё переварить и осознать. В задумчивости он убежал на работу — «Надо скорее в свой кабинет, закрыться и всё обмозговать».

Серый как-то по-другому стал думать и воспринимать мир ярче, замечать то, на что раньше глядел мельком. Он вспомнил, что ему рассказала одна монашка, у которой в квартире он делал ремонт.

«В Свято-Троицкой Сергиевой лавре, крупнейшем мужским монастырём, расположенным в центре города Сергиева Посада, Московской области, на реке Кончуре, живут православные затворники под землёй, невидящие белого света, которым один раз в год, в специальные осветительные лампады добавляют ароматические масла как топливо. И они заметили, что в лампадах с конца прошлого века масло перед заменой стало оставаться больше и оно, не успевает сгорать. Своими догадками верующие пришли к выводу, что дьявол стал красть время у людей».

Так прошло три долгих, мучительных дня, мысленно он не переставал думать о том, что с ним произошло у реки, анализировал ситуацию прокручивал у себя в голове всплывающие события, до секунды воспроизвёл их и свои личные ощущения, и переживания при этом, но полностью сложить мозаику не получалось, не хватало информации, радовало только, что он больше страхов или дискомфорта не ощущал, специально ночью выходил из дома покурить каждую ночь, на заправке чуть не подрался с наглецом пытавшимся заехать без очереди, но увидев уверенного спокойного в себе Серого, повёлся и уехал, а ни каких треволнения он при этом не почувствовал. Мозг стал способным решить практически любую задачу и на работе он быстро выполнял поручения, при этом как ему казалось нормально со всеми общался, но стал чаще закрываться у себя в кабинете, чтобы побыть одному. Он понял одно, его манит ЗОВ.

Его близкие видели, что с ним что-то происходит и старались его не трогать. На четвёртый день душевных терзаний по утренней зорьке, он не выдержал и не завтракая на голодный желудок поехал к этому месту, его туда тянуло неудержимо он желал контакта с неизвестностью.

Добравшись до этого странного холма у реки, и не испытывая при этом негатива остановил машину, не вылезая прислушался, всё нормально. Достал машинально сигарету и закурил, трудно начинать диалоги с незнакомцами, с чем-то особенным, потусторонним, мистическим. Докурив сигарету и приоткрыв дверь в автомобиле удобно уселся в кресле и мысленно произнёс — «Я пришёл на зов, хочу получить объяснения, я ко всему готов».

Его тело ощутило тепло, нега стала расплываться, окутывая своей нежностью и волнение улеглось.

Второй контакт у Сергея состоялся, и он уже не вырубался, что-то подстроилось под его жизненные биоритмы и начало медленно транслировать ему образы, отвечая на его вопросы. Вот первая проекция холма у реки, вот вторая, когда земля раздвинулась, и появилась небольшая пещера. В пещере какое-то непонятное строение похожее на сферу, изображение останавливалось, он понял оно управляемое, как огромный гало экран в голове, команды которому отдают мысленно, управляют цветами и размерами, поворачивают изображение в любых плоскостях, увеличивая или уменьшая. Сергей быстро разобрался и освоил управление, попросил звуковое сопровождение. Мягкий мужской голос, похожий на голос отца, раздался у него в голове — «Жизненный потенциал умеренный, предъяви ключ», — изображения появились вновь, особенно врезался и зафиксировался в сознании образ ключа и место его нахождения.

Подскочив на работу с опозданием, он включил компьютер и открыл Яндекс, ему было плевать на курсы валют, мировые новости и любую другую информацию, его интересовали точные координаты GPS навигации где был контакт, и он их получил, забил себе в телефон широту и долготу.

— С меня хватит этого дурдома, кругом сплошной обман и бутар, — произнёс он тихим голосом — Есть точное направление и я знаю, что всё у меня получиться, пора начинать.

Встав вышел из офиса походил по соседям и насобирал пустые коробки, уложил в них свои нехитрые пожитки, отключил провода от компьютера и монитора и всё упаковал. Пару раз ему пришлось сбегать до машины укладывая свои вещи. Поднявшись в свой офис всё ещё раз внимательно осмотрел, взглянул на часы, оказывается прошло уже больше двух часов, присел в кресло и по старой традиции решил посидеть молча на дорожку, затем встал и произнёс громко — «Спасибо тебе комнатка, ты такая хорошая, мне так было хорошо, прощай»!

Закрыв офис поднялся на пятый этаж к коменданту передал ей ключи, поблагодарил за всё сердечно с нею попрощался. Комендант, женщина в возрасте и на пенсии подрабатывала в этом здании не выдержала и прослезилась жалея, что он уходит с работы. Далее двинул в приёмную генерального директора находящуюся на этом же этаже, самого директора не было, он знал появиться после обеда. Открыв двери приёмной задержался на пороге внимательно посмотрел на секретаря Леночку, она подняла взгляд на него, чему-то хмыкнула, но он заметил, как она вздрогнула и поёжилась, от сквозняка, он понял и прошёл в приёмную закрывая плотно за собой двери.

— Здравствуй Елена прекрасная, я не к шефу, я к тебе, мне надо написать заявление ты же не против уделить мне толику внимания? — Продолжая внимательно её разглядывать от чего та явно смутилась. Лена не могла почему-то смотреть ему прямо в глаза, но умеют же женщины, смотреть в сторону увиливая от прямого взгляда собеседника, но замечают всё вокруг.

— Увольняюсь я Леночка, нашлась хорошая вакансия для меня, помоги чтобы мне без проволочек подписали и дали расчёт, я в долгу не останусь, ты же знаешь.

— Хорошо, а… — осеклась она, затем вытащила из папочки бланк аккуратно ему передала в руку. Что-то изменилось в этом мужчине, появилась какая-то уверенность в себе, заметили и ей успели доложить, вот она сама наблюдает и почувствовала его озабоченность, её обдало жаром, и она раскраснелась. Пока Сергей писал заявление она тихо за ним наблюдала, он ей нравился, и они на новогоднем корпоративе чуть не переступили грань дозволенного, но как-то вовремя одумались, и интрига закончилась вечером. Зато они стали дружить и уважать друг друга, ходили вместе на обед, курили, про них пошли сплетни, но быстро утихли, не получился служебный роман, а обсуждать чьи-то фантазии бабам было не интересно.

— Вы изменились, — констатировала она.

— А пойдём Леночка покурим, я вроде всё подписал, посплетничаем в последний раз, пусть и нашим бабы, в очередной раз пошепчутся, пошли Лена и ни смей мне выкать, — положив подписанное заявление ей на стол, он встал.

— Пошли Сергей, — она встала и прихватила с собой свою дамскую сумочку пошла следом за ним, не закрывая дверей в приёмную. Курили они сидя в спаренных креслах на пятом этаже пожарной лестницы, место располагалось в другом конце здания, где не помешают уединяться, курилку оборудовал Сергей.

— Что ты Сергей уходишь, не собирался, случилось что-то, ты так изменился? — прервала она временное затишье, но не могут женщины задать один вопрос, у них цепная реакция какая-то.

— Лена мы с тобой ладили, понимали с полуслова, и ты мне нравилась, как женщина, как мать троих детей. Я хотел с тобой сблизиться, но не захотел разрушать наши семьи, могло всё плохо обернуться?

— Ты мне зубы не заговаривай, хотел бы всё получилось. Понял? Так что же изменилось Серёжа?

— Жизнь моя жизнь круто изменилась, мне в скором темпе предстоит переезжать.

— И далеко ты собрался? Давай колись? — продолжала она засыпать его вопросами.

— Ты не представляешь, как далеко и я не могу тебе сказать. Предназначение, которое я выполню, — попыхивая сигаретами помолчали, а затем она выдала понимая, что он не шутит и уезжает далеко.

— А о семье, детях, ты подумал? Кто их прокормит? Кто воспитает? — вопросительным укором хлестанула по его семейным обязательствам.

— Ну хоть ты мне душу не рви. Поверь, я с тобой делюсь этой информацией, ну и жена скоро всё узнает, разговариваю с тобой потому, что ты человек. Таких как ты мало Лена, я не Казанова, но многих женщин повидал, поэтому с тобой и откровенничаю, как с сестрой, как с родственной душой, рассказать не могу, а врать не буду. Серьёзное дело для меня, я этого ждал.

— И как скоро? — сбавила она свою атаку.

— Умничка ты Ленуська, не говоришь куда? Закудыкивать дорогу мужчинам нельзя, а по времени, максимум через две недели.

— Насчёт куда, меня ещё в Узбекистане просветили со всем восточным колоритом, забыл откуда я приехала? Ты изменился?

— Ты говорила, думаю, что мы больше не увидимся, хочу попросить тебя об услуге пусть бухгалтер мои расчётные на карту, переведёт и прости меня, если что не так было, мне столько ещё успеть сделать надобно. Вот ещё что, я могу лично тебе чем ни будь помочь?

— Ничего мне не надо, у меня всё хорошо, я скоро отсюда выпрыгну, перехожу в мэрию работать, видишь и у меня есть свои секреты, и зарплата больше, положение выше и возможности, так что ничего мне не надо, ладно беги уже знаю, рассказывать не будешь. Пусть у тебя всё получиться, а за увольнение не переживай, всё сделаю «Тип-Топ».

— Спасибо тебе, — Сергей поднялся с кресла и Лена поднялась. Он обнял её, чмокнул в щечку, посмотрел ей в глаза, запоминая её взгляд, улыбнулся и побежал вниз по лестнице. Ленка опустилась в кресло, достала тоненькую сигарету прикурила от электронной зажигалки и жадно затянулась, слезинка сама выкатилась с левого накрашенного глаза и маленьким шариком упала ей на блузку — «Ну значит и мне пора отсюда уходить, хватит на горбатилась за копейки, семь лет от тарабанила, ещё училась. Был единственный друг и сбежал, поговорю с директором ещё две недели досижу передам дела, есть кому и переведусь с этого змеятника.

По дороге в деревню, он перекусил у дороги за городом, купил себе жаренного цыплёнка на вертеле, армянский лаваш и литр апельсинового сока. Не спеша добрался до деревни Вешаловка, подъехал к собору, аккуратно припарковался на большой пустующей стоянке, отсыпанной мелким белым гравием и вышел из машины поставив её на сигнализацию.

Собор называется православным храмом «Церковью иконы Божией Матери Знамение». Архитектура выполнена в готическом стиле, так строятся храмы где ни будь в Европе и от него тянуло масонским душком. Во многих внешних атрибутах собора, просчитывалось число тринадцать, странная церковь, есть в ней что-то пугающее. Она вновь открылась в две тысячи третьем году, и Сергей приезжал специально её изучать.

Пройдя через открытые кованные высокие окрашенные в чёрный цвет ворота прошёл во двор и направился к невысокой паперти, остановился у закрытых высоких двухстворчатых металлических дверей, окрашенных в чёрный цвет. Ухватившись за массивную кованную ручку потянул на себя створку, которая медленно поддалась и не крестясь шагнул за порог.

Внутри собора, куда он вступил было темновато и прохладно, отопление по-видимому не работало или было отключено, прихожан в церкви не было.

Во дальнем зале у иконы Казанской Божьей матери, на Каноне перед иконой, горела одна свеча, а рядом одиноко молился Батюшка. Тихо подойдя поближе остановился на почтительном расстоянии стал ждать, когда освободиться. Священник ещё молодой на взгляд не старше сорока лет шептал молитвы ещё пару минут, затем медленно и с неохотой повернул голову в сторону Сергея, нарушившего его уединение на молебен и поинтересовался.

— Вы что-то хотели?

— Здравствуйте Батюшка, меня зовут Сергей, не уделите мне вашего времени? — спокойно с почтением попросил служителя.

— Ко мне обращаются отец Андрей, — затушив горящую свечу на алтаре пальцами и повернувшись, он подошел поближе. Батюшка, поджарый высокий, с горящим взглядом, видно, что он внимает к людям с участием, попом такого называть нельзя. На нём был одет чёрный скромный наряд.

— Я вас слушаю Сергей, внимательно?

— Отец Андрей, в соборе находиться одна вещь, не имеющая к церкви никакого отношения, мне бы хотелось её забрать, — спокойно произнёс он уверенным голосом, его пронизывающий взгляд сверлил Батюшку, соперничая показывал, что он не отступиться, пока не добьётся своего.

— Я вижу твою уверенность в этом, и что же?

— Ключ, прямоугольная пластина серого цвета из металла, — показал он сложенными пальцами примерный размер пластины — На ней есть небольшое ушко и изображены диковинные символы, если внимательно присмотреться. Батюшка, вы догадываетесь для чего нужна эта вещь. Так отец Андрей? — глаза Сергея заискрились от догадки.

— Что ты говоришь? — задумчиво протянул священник, продолжая не мигая обжигать того своим взглядом, но Серый не мигал, так они стояли молча, соперничая и изучая друг друга, у каждого была своя сила, противостояние продлилось пол минуты.

— И где эта пластина? — наконец, прояснив что-то для себя и приняв решение Батюшка отвёл свой взор.

— В бывшую котельной при соборе, — показал рукой направление бокового прохода, скрытого за выступом стены.

— Ну хорошо, пойдём, — согласился отец Андрей — У меня, потом будут к тебе вопрос.

— Договорились Батюшка, — Сергей развернулся и первым направился неторопливо к подсобным помещениям показывая, что он знает куда надо двигаться и что делать, за ним молча поспешил священник. Войдя в небольшую незапертую комнатку, когда-то служившей истопной, Серый вжикнул молнией куртки и вытащил из-под неё небольшую фомку, решительно подошёл к массивному подоконнику небольшого окна и погладил его. Ему пришлось потрудиться, чтобы поднять присохшие и окрашенные дубовые плахи, он работал, не оглядываясь в сторону священника. Под одной из раскуроченных досок, в небольшой кирпичной нише, покрытая пылью, покоилась небольшая деревянная коробочка. Сдув с неё пыль он осторожно с благоговением извлёк из углубления деревянный мини сейф, затем кое-как сдвинул верхнюю крышку в пазах выдал.

— Надо же столько лет прошло, а всё работает, и дерево не рассохлось и не истлело, из дуба делал мастер, — показывая коробочку и её содержимое, внутри которой была спрятана металлическая прямоугольная пластина серого цвета, размером три на десять сантиметров. Взяв её в руки Сергей покрутил ключ, внимательно рассматривая какие-то непонятные толи рисунки, толи узоры, нанесённые неизвестным способом гораздо круче чем лазером, изображения казались цветными и объёмными. Его в себя вернул возглас Батюшки.

— Значит пришёл и нашёл, значит правда и я тебя ждал?!

Серый вздрогнул, перестав любоваться ключом — По всей вероятности, но ключ ведёт не в преисподнюю. Скажите Батюшка, что вы об этом думаете? — не выпуская пластину из рук задал он вопрос.

— А вот насчёт преисподней, я бы не стал так уверенно отрицать, тебе скоро самому предстоит всё узнать. Ключ не попадает в руки к кому попало, я же могу отпустить тебе грехи и благословить. Подожди меня, я схожу в административное здание оно рядом с храмом.

— Нет спасибо отец Андрей, я лучше подожду вас в машине, на стоянке.

Священник кивнул, и они разошлись, по своим сторонам. Когда открылась пассажирская передняя дверь в машине, то Батюшка увидел, как Серый зачарованно и неотрывно рассматривает ключ в своих руках, и нехотя оторвав свой взгляд от артефакта спрятал его обратно в коробочку. Батюшка терпеливо дождался пока Серый закончит, потом согнувшись положил на сиденье увесистый пакет.

— Тебе, так надо, я передумал и не буду задавать вопросы, вижу, что ты торопишься. Благослови тебя Господь! — перекрестил он его — Если что-то понадобиться приезжай ещё, я телефоном не пользуюсь и компьютером, вот моя визитка, поселковый номер, передай её близким, коли нужда какая я и им помогу, чем смогу. Всё поезжай с Богом. — Батюшка захлопнул дверь и не дожидаясь пока отъедет машина, направился в свой приход.

Отъехав от деревни на километр, он остановился на обочине, с двух сторон асфальтированной дороги уходили далеко в стороны вспаханные поля, и никого видно не было, дорога была пуста. Он вытащил коробочку из кармана куртки достал ключ, покрутил его в руках — Не чувствую ничего, хотя тепло от ключа исходит, хороший знак, — бережно уложил ключ закрыл крышку деревянного сейфа и спрятал её в свой внутренний карман куртки.

Сергей подтянул переданный ему пакет, развернул и стал извлекать из него денежные упаковки различными купюрами, обвязанные резинками, прикинул сумму — Отдельное тебе спасибо и низкий поклон, отец Андрей!

Батюшка, передал ему десять миллионов рублей — Кто же ты отец Андрей? И не сказал мне ничего, кроме как, скоро всё узнаешь? Ну что же, должно хватить на всё, пора ехать домой.

Вечером уставшая от работы Лана, зашла в квартиру и удивилась накрытому столу? Серый постарался, закупил кучу деликатесов и бутылочку дорого шампанского хотел удивить жену, но не вышло.

— По какому поводу праздник? — зло спросила она и этой фразой сразу испортила мужу настроение. Супруга с возрастом, менялась вместе с характером, она перестала ему верить, от былой когда-то ласки к нему, не осталась и следа, про секс лучше помолчать, пары сбросить. У неё происходила резкая смена настроений, она общалась дерзко и вызывающе. Воспринимала своё мнение и эти её куражи, происходили по всюду. С ней ему становилось проблемно куда-то сходить, особенно в магазины, она натурально ругалась с продавцами и кассирами, пытаясь их построить за плохое обслуживание. Он чуть не подрался, из-за её оскорбительных фраз, он еле успевал вставать на пути у разъярённых мужиков, пытавшихся осадить обнаглевшую бабу, которая им хамила. Пару раз у них дело доходило до развода. Огромнейший скандал, произошёл, когда муж, оплачивая кредиты практически перестал приносить деньги в дом.

Не давая ей возможности пройти в свою комнату и перекрыв ей проход, он протянул файл с бумагами, а потом засунул ей в руки.

— Вот банковские справки, о том, что у меня больше нет ни никаких задолженностей перед банками, — отчеканил он. В ответ жена зло припечатала.

— Ты кредитом, кредит перекрыл?

Но её тактику нападений он хорошо знал и пошёл в нападение.

— Ты мне дашь сказать, я всё тебе разъясню, — надавил он и голосом, и взглядом — Прояви терпение и вот ещё? — он выложил на стол пачки с деньгами зная, что для неё, это аргумент — Бери себе, за твоё терпение и любовь ко мне, — и криво улыбнулся, сработало.

— Что правда, что ли? — проговорила удивлённая супруга, увидев такую кучу денег резко меняя тактику поведения — Ты что, душу продал дьяволу, кровью расписался? — её прорвало, она общаясь не удержится не съязвив.

— Как раз наоборот дорогая, я не обманул, не своровал, не ограбил, не записался в секту, ну какой из меня наркоторговец или бизнесмен, кредитов и займов не брал. Как мне ещё тебя убедить я не знаю, ты перестала в меня верить давно, но я благодарен тебе за твоё терпение, а гарантии счастливого будущего я тебе дать не могу извини, я не Господь Бог.

У жены покатились слёзы, непроизвольно от обиды, своим чёрствым сердцем она поняла, что он не обманывает её, бабское чутьё не обманешь, и ещё она догадалась, что он откупается, а она теряет его, теряет навсегда. Сколько раз ей хотелось его бросить, он не смог обеспечить ей достойную жизнь, но за последнее время он изменился, от него исходила сила и уверенность мужика, знающего себе цену и знающего чего он хочет, был не пластилиновый муж. Она затруднялась осознать, кем он стал.

— Ну всё, по-другому, тебя не убедить, давай переодевайся, умывайся, потом мы поедим, а я тебе постараюсь всё об сказать, — он вышел из зала в детскую комнату давая ей возможность передвижений, подсел к детям и о чём-то начал с ними шептаться.

Семья сидела за столом и ужинала, а когда пацаны насытились и ушли в свою комнату, он продолжил — Я уволился со старой работы, без отработки нашлась новая работа, гораздо интереснее где думаю, наконец-то меня оценят. Её мне предложил мой знакомый он живёт в штатах, ты его должна помнить, мы ещё чуть в Америку не переехали. Случаются чудеса, в которые ты не веришь, случаются, правда придётся побегать, еду в Москву, сделают документы, точнее они уже сделаны и ждут меня, дальше вылетаю в Испанию, затем в Канаду, и в Австралию, знакомиться с работниками офисов и вникать в суть работы. Мой контракт бессрочный, поэтому и такие большие подъёмные дали, у тебя десять миллионов рублей, — врал он без зазрения совести, жена его слушала как-то отстранённо, её пугало остаться одной без его поддержки, кому ещё она нужна под старость лет, а потом она прервала монолог мужа.

— Понятно, тебе плевать на меня, но двое детей, твои сыновья и их надо поднять и воспитать, а твои и мои родители, что скажешь? — удар с её стороны ниже пояса, она рубила правду матку, ему тяжело найти аргументы в споре с ней, но, он на неё так посмотрел, что его взгляд приковал ту к стулу и заставил не продолжать возражать мужу.

— Так слушай сюда, — какая-то мощь дыхнуло от него заставляя её поёжиться, было что-то новенькое — Скажу один раз последний, можешь не слушать, но потом локти кусать себе, самонадеянная баба. Мне так надо, вопрос решённый мною, не трать зря моё и своё время…

Лана послушалась и примолкла, опустив голову, она уже смирилась и взяла себя в руки, а он продолжил уже спокойно меняя тон и тембр голоса — Ты помнишь собор в деревне Вешаловка, я туда тебя возил, служитель Батюшка Андрей, но есть проблема он не пользуется телефонами и компьютерами, он мне помог, если что смело обращайся к нему. И ещё, купи себе права и научись водить машину, с деньгами распоряжайся с умом, неплохие деньги, но они обесценятся, вот визитка отца Андрея, и помни к нему при нужде, он реально выручит, — он встал и вышел из-за стола — Всё, я всё сказал, с детьми и с родителями, я поговорю.

Два дня он уделял время жене и детям, водил их по магазинам, показывал ей липовые контракты и договора, нормально состряпанные, но которые не имели уже никакого значения ни для него, ни для жены. Параллельно подал объявление о продаже машины, и на третий день её с ходу забрали, потратив два часа в «ГИБДД», его довёз до дома покупатель и они попрощавшись расстались. На вырученные деньги от продажи машины, он решил приодеться в дорогу, ушла ещё неделя на сборы, оставшиеся деньги, он отдал своим пацанам оставив себе две тысячи купюрами по пятьсот рублей.

На душе у него стало гадко, мерзко и тревожно, он понимал, что бросает семью, но ЗОВ успокаивал его образами в голове и он переставал хандрить, а ещё он брал в руки ключ и тепло исходившее от пластины начинало предавать ему уверенности.

Раним весенним утром он вышел из дома на улице моросил мелкий дождь, но было тепло и безветренно, он был похож на рыболова одетый в походную экипировку с большим рюкзаком, набитым самыми необходимыми вещами и провизией. Нанял таксиста и поехал к трассе расплатился и пересел в попутку, разговаривал с водителем о рыбалке, доехали до места сунул пятьсот рублей и выбрался из «Газели», вытащил свой рюкзак.

У реки дождя не было, но дул порывами ветер в спину, подталкивал его торопя. И вот он нагруженный медленно продвигался вдоль реки рассчитывая дойти за три часа до заветной горки. И чем ближе он подходил, тем сильнее чувствовал теплоту ЗОВА, который согревал ему душу и успокаивал. Впереди была неизвестность и собственный долг перед самим собой, обратной дороги у него нет, иначе он не простит себе отступничество. Вновь приходиться укрощать своего внутреннего дракона, успел гад вырасти и поумнеть, как пролетело временя, ему сорок восемь, он скоро станет стариком.

Серый шёл и думал, думал о многом, но мысли крутились вокруг его семьи и родственников.

— Жена должна быстро привыкнуть, не должна скурвиться. Дети меня поймут! Родители простят! Сестрёнка быстро забудет. Но мне хочется верить, что их я ещё когда ни будь всех увижу.

Простите меня мои родные и близкие, таков мой удел.