Умри богатым!

Дарья Калинина, 2010

Опять Мариша и ее подруга Инна взялись за расследование загадочного преступления. На первый взгляд дело проще пареной репы: владелец автомойки Евгений пригласил на пару со своим дружком «ночную бабочку» Милу попариться втроем в сауне. А на следующий день Милу нашли в сауне – зарезанной… Естественно, друзей арестовали, началось следствие. Жена Евгения Нелли попросила Инну и Маришу о помощи. Мол, только они могут спасти ее мужа и найти настоящего убийцу. Сыщицы приступили к отработке версий и вскоре убедились: каждый человек, так или иначе имеющий отношение к прошлому или настоящему убитой девушки, что-то скрывает. А больше всего «скелетов в шкафу», похоже, у самой Нелли – тихой школьной учительницы…

Глава 3

Уходя от Станиславы, Мариша по дороге прорабатывала план своих дальнейших действий. А их набралось немало. Итак, у Станиславы на время убийства, как она говорит, имелось алиби. Конечно, его еще надо было проверить. Но Мариша рассчитывала, что этим займется — или уже занялось — официальное следствие. А у самой Мариши были насчет расследования другие планы.

Во-первых, ей нужно было побольше узнать о самом убийстве. Где, как, кто был свидетелем? Рассказ Нелли в этом плане оказался явно неудовлетворительным по части фактов. И пока что у Мариши имелись лишь весьма расплывчатые представления о том, как все случилось. Во-вторых, Марише нужно было выяснить все о личности самой убитой. Кто была эта Людмила Уткина? Действительно ли она работала путаной или это придумала от себя Нелли? И еще: в-третьих, Марише не давала покоя ситуация с этим любовником Нелли, о котором упомянула Станислава.

Если Нелли так любит своего мужа, то откуда же у нее взялся любовник? Или ее любви хватает на них обоих? Но в таком случае отчего Нелли так трепыхается из-за того, что ее муж теперь за решеткой? У нее же остается другой кандидат на эту роль — роль супруга. Произведет рокировку и снова заживет припеваючи, только с новым мужем.

Так ничего и не решив, Мариша доехала до автомойки, которой владел Евгений, и заехала туда прямо на своем «Форде».

— Помыть? — тут же подскочил к ней красивый широкоплечий парень.

Он был до того хорош, что Мариша невольно залюбовалась им. Парню было лет двадцать, и он уже полностью сформировался. Широкий разворот плеч, волнистые волосы, огромные чистые глаза. Да, таких мальчиков большие мегаполисы не рожают. Такое сокровище может родиться только где-нибудь в глубинке, в местечке с хорошей экологией. И расти такое чудо должно исключительно на натуральных продуктах, на парном молочке, без всякой там химии или, того хуже, ГМО-добавок!

— Вашу машину помыть? — повторил юноша.

— Да. Помойте ее, почистите, отполируйте. Одним словом, я хочу, чтобы все сверкало и блестело!

— Сделаем! — бодро отозвался парень. — Желаете пронаблюдать за работой или пройдете в комнату отдыха?

Мариша едва удержалась, чтобы не сказать, что никуда она не пойдет, останется тут и полюбуется им самим. Но вовремя вспомнила, что приехала сюда не просто так, а по делу. И с сожалением вздохнула:

— Нет. Пойду в кафе. Как мне туда пройти?

Юный красавец проводил Маришу до дверей кафе, которое оказалось очень маленьким, а сам вернулся к работе. Помимо Мариши, в кафе посетителей не оказалось. За стойкой скучала барменша, но при виде Мариши она сразу же приветливо заулыбалась и оживилась.

— А я знаю, кто вы такая! — защебетала она. — Нелли мне уже звонила! Я — Любушка. А вы ведь детектив, которого она наняла, чтобы вызволить Евгения Петровича на свободу, да?

— Да. Это — я, — скромно призналась Мариша. — А вы что-нибудь знаете насчет убийства?

— Конечно! Все знают! В тот день как раз моя смена была! Да вы садитесь! Садитесь вот сюда! Я вам сейчас все в подробностях расскажу!

И, все так же приветливо улыбаясь, девушка заговорила, даже не дожидаясь, пока Мариша присядет. Вот как ей невмоготу было хранить молчание!

— Значит, так! Евгений Петрович в тот день с самого обеда выглядел не ахти как. То есть с утра он пришел свеженький, аккуратненький, как огурчик, но печальный… Ужас! И уже к обеду он как-то совсем обрюзг, мешки под глазами появились, волосы растрепались. И сам такой весь стал взъерошенный, словно из медвежьих лап только что выбрался. Ко мне пришел пообедать, и я ему сразу же сказала, что выглядит он неважно. Что ему надо бы отдохнуть.

— А он?

— Сказал, что плохо себя чувствует, наверное, простуду подцепил или какой-нибудь вирус. Ну, а какое лучшее средство от простуды? Известное дело — баня!

— У вас и баня есть?

— Бани у нас есть. Сауна, то бишь, имеется. Но баня и сауна — это для простуды однофигственно, то есть все одинаково хорошо действует! Вот ему и сказала, что вам, Евгений Петрович, косточки попарить бы неплохо.

— А он?

— Согласился. И сказал, что к вечеру его друг приедет. Вот они вдвоем туда и пойдут, чтобы не скучно было. И время даже озвучил. Шесть часов вечера.

— Ваш начальник всегда был таким словоохотливым с персоналом?

— Как с другими, не знаю. А со мной — да!

И Любушка высокомерно посмотрела на Маришу. Мол, ты что, чушка, не врубаешься, что к чему?

— Он с вами заигрывал?! — ахнула Мариша.

— Ага! — с довольным видом кивнула девушка. — Вообще-то, он со всеми девушками заигрывал. Но меня лично он и в сауну регулярно приглашал. Только я не ходила никогда. Зачем? Зарплату я и так регулярно получаю. Чаевые — тоже. Что могу, то еще на кухне скрою. Чай, там, из дому принесу, кофе, сосиски… Оттуда принесу, тут продам, разницу себе в карман положу. Увольнять меня отсюда никто не собирается. Тогда на фиг он мне со своей сауной сдался? Был бы еще холостой, можно было попробовать, а так…

И девушка махнула рукой с таким видом, что сразу же стало ясно: ни в какую сауну она с хозяином не пошла бы. Разве что он пригрозил бы ей увольнением. Да и тогда бы она еще подумала.

— Я с женатиками вообще зареклась связываться, — проникновенным тоном говорила она, склонившись к Марише и явно почувствовав в той родственную душу. — Пробовала пару раз, но, честное слово, себе дороже выходит! Все нервы себе истреплешь, и еще не факт, что они в конце концов от своей благоверной решатся к вам уйти. Если честно, то один шанс из сотни, что уйдут! А потом еще развод, раздел имущества… Могут и ни с чем остаться! Ну их на фиг! Лучше уж холостого себе поискать.

— Ну, а что же Евгений Петрович? — напомнила ей Мариша.

— А! Да! Он в сауну один пошел! То есть не один. Друга своего, Виктора, дождался и пошел. Они всегда вместе ходили.

— А девушка?

— Никак в толк не возьму, откуда там эта шалашовка взялась! — в сердцах воскликнула Любушка. — И что ее туда потянуло? Ведь ей сюда строго-настрого запретили являться! Евгений Петрович меня лично предупредил, чтобы я эту девицу у себя в кафе не обслуживала и даже, наоборот, гнала бы ее взашей.

— Почему?

— Скандал у них с Евгением Петровичем произошел. Давно уже. Месяц, наверное, тому назад. Не знаю, в чем там дело было, только девица эта из его кабинета словно на ракете вылетела. А Евгений Петрович — за ней следом. И так орал!.. Я в жизни своей не слышала, чтобы он так кричал на кого-то. Да еще на девушку. Да еще на молодую и относительно симпатичную.

— Значит, они были знакомы и раньше?

— Ну да. Выходит, были.

— А ты об этом следователю рассказала?

— Нет, — отвела глаза Любушка. — Да он меня и не спрашивал особо. А что? Надо было рассказать?

Мариша медленно покачала головой. Пожалуй, не надо. Сейчас, во всяком случае, точно не надо. Если Евгения Петровича подставили, то факт его тесного знакомства с покойной еще больше осложнит его положение. А если не подставили, а он в самом деле грохнул настырную деваху, никогда не поздно сказать об этом следователю.

— Ты покойную знала?

— Не очень хорошо, — вновь отвела глаза Любушка.

— Но все-таки знала?

— Говорю же, она одно время у нас ошивалась.

— Где? Тут?

— Ну да.

— В кафе?

— Ага! Целые сутки могла просидеть.

— И что же она тут делала? Да еще целые сутки?

— Ну, вы даете! — поразилась Любушка. — Вы что, совсем ничего не понимаете? Работала она тут! Холодно ей было на улице стоять, вот она к нам и прибилась. Клиентов она тут ждала.

— Вот оно что! Так она была проституткой?

— Самой настоящей!

— Но я думала, что ночные бабочки работают преимущественно по ночам?..

— По ночам Милка тоже работала, — кивнула головой Любушка. — Она вообще… усердная была. А насчет того, что ночью у проституток клиентов больше, я бы не сказала. Очень многие мужики не хотят тратить свое драгоценное время на поиск девушки, по дорогам мотаться. А тут — очень удобно. И машину тебе после работы помоют, и масло проверят, и тебя самого Милка обслужит. Можешь катить дальше на своей таратайке в свою холостяцкую квартирку! — И, помолчав, барменша продолжила: — Но вела себя Милка прилично, ничего не скажу. Тихо сидела. Если кто-то к ней подходил, тогда она откликалась. А так — сама ни к кому не приставала. Даже не знаю, что на нее в тот день нашло?

— В какой?

— Ну, когда ее Евгений Петрович взашей с нашей мойки выгнал.

— А что случилось в тот день?

— Так я и говорю, на Милку нашло что-то. Набросилась она на того мужика и давай его целовать, обнимать… Мусик, говорит, как же я рада тебя видеть! Я-то думала, что ты умер, что убили тебя, а ты живой!

— Что за мужик?

— Да фиг его знает. Заезжий какой-то. В первый раз я его тогда и увидела.

— И что? Он Милку тоже узнал?

— Вовсе нет! Отпихнул ее и говорит — ошиблись вы, девушка. Очень зло это сказал. А Милка все не унимается. Нет, говорит, я тебя, Мусик, знаю! Ты это! Просто одно лицо! А тут, как назло, Евгений Петрович в кафе зашел. Увидел, как Милка к этому мужику клеится, и рассвирепел. Он ее сюда по доброте душевной пустил, но строго предупредил, чтобы она вела себя прилично. Ну, Милка и старалась, пока с тем мужиком не сорвалась.

— И что было дальше?

— А дальше ее Евгений Петрович к себе уволок. А перед тем мужиком долго извинялся. Ну, а потом он Милку навсегда и выгнал.

— Несправедливо как-то, — заметила Мариша. — Ну ошиблась девушка. С кем не бывает!

— Мне ее тоже жалко было! Она ведь девка неплохая. Только запуталась шибко. Да и не очень молодая уже. Еще годик-другой потрудилась бы на улице, а потом куда? Ни образования у нее, ни крыши собственной над головой. Куда бы она пошла? Чем бы стала заниматься? Даже и не знаю.

И Любушка сокрушенно покачала головой. Но Маришу сейчас больше интересовали не перспективы в будущем для проститутки с автомойки, тем более что и будущего-то у нее уже не было никакого. А заинтересовало Маришу то, что за мужика Милка узнала, а он ее — нет.

— Ты не помнишь, как он выглядел?

— Немолодой уже дядька. Лет под пятьдесят. Неприятный такой. Рожа круглая, нос блямбочкой. Не знаю, что Милка в нем нашла!

— На какой он машине приехал?

— Это у ребят спросить надо. Только вряд ли они его запомнили. Говорю же, он у нас случайным гостем оказался. Никогда раньше не приезжал. И больше я его тоже не видела.

— А Милку?

— Ее — видела! — быстро подтвердила Любушка. — После того как Евгений Петрович запретил ее к нам пускать, она рядышком пристроилась. Не так удобно, как у нас, летом жарко, зимой холодно, но тоже ничего. Старые клиенты ее узнавали, да и новые, случайные, подворачивались. В общем, она на жизнь не жаловалась.

— Но сюда она больше не приходила?

— Нет.

— А о том мужике она что-нибудь тебе сказала?

— Сказала, что очень он на одного ее старого знакомого похож. И что если это в самом деле он, то она ничего не понимает. Потому что того, другого, еще лет десять тому назад убили. И разъезжать на белом кабриолете «БМВ» он никак не может, а должен лежать в гробу красного дерева. И что если это в самом деле он, то это очень и очень странно!

— И больше она ничего не сказала?

— Сказала, что попробует его разыскать. И уже сделала шаги в этом направлении. И что если все верно, как она и думает, то ее жизнь скоро превратится в сказку.

— В сказку?

— Ну, она это как-то странно сказала. И еще добавила: в очень страшную сказку.

— Ну?! А потом?

— Не было никакого потом, — грустно произнесла Любушка. — Убили ее, вот вам и вся сказка. Страшная, что и говорить!

Мариша примолкла, пытаясь понять, каким образом состыковать смерть проститутки с этой странной встречей. Кто же тот человек, которого она узнала или думала, что узнала? Людмила сказала, что он был из ее прошлого. Что же, возможно, это тоже своего рода ниточка.

Конечно, кто-то другой, выслушав эту историю, сказал бы, что это мелочь и не стоит обращать на нее внимания. Подумаешь, кого-то там убитая девушка узнала или решила, что узнала! Но сама жизнь научила Маришу тому, что не стоит пренебрегать мелочами. Как говорится: «Жизнь — цепь, а мелочи в ней — звенья, нельзя звену не придавать значенья». Иногда любая мелочь сгодится, чтобы выйти на след преступника.

— Послушай, как бы мне найти адрес Людмилы? — спросила у барменши Мариша.

Но та лишь молча помотала головой. Она знала, что Милка жила в квартире еще с тремя девушками, принадлежавшими к той же «профессии», что и она сама. И иногда проститутки принимали клиентов прямо там, у себя дома. Но так как квартира была однокомнатная, то делали они это по очереди. И те, которым сегодня не повезло, вынуждены были отправляться работать на улицу, мечтая о том дне, когда будет и на этой их «улице» праздник и можно будет остаться дома, в тепле и относительной безопасности.

Но вот где именно находится эта волшебная квартира, Любушка не знала.

— А вы спросите у Фреда, — неожиданно предложила она Марише.

— Фред? Это кто такой?

— Ну, Фред — это Фред, — пожала плечами Любушка. — Просто Фред. Неужели не понимаете? Это он договорился с Евгением Петровичем, чтобы Милку отсюда не гнали.

Вот оно что! У проститутки был сутенер! И как же Мариша сразу не поняла, о ком идет речь. Но и Евгений Петрович тоже молодец! Своего нигде не упускал! Наверняка этот Фред отстегивал ему какую-то сумму с заработков Милы. А муж Нелли брал и не морщился. Да и что тут морщиться — деньги, как известно, не пахнут.

— Где и как я найду этого Фреда?

— Легко. Выйдите на трассу и пройдитесь немножко. Как увидите первую работающую девчонку, спросите у нее. Тут все девочки в округе под Фредом стоят. Так что не ошибетесь!

И, снабженная этим напутствием, Мариша двинулась на поиски сутенера Фреда. Интересно, Фред — это сокращенный Альфред или измененный Федя?

Первая же встреченная Маришей путана окинула ее откровенно недоумевающим взглядом. И длинный плащ из светлой лайки Мариши, и ее кожаную сумку, и дорогой маникюр.

— Ты, подруга, похоже, ошиблась адресом, — сказала ей девчонка с плохо скрытой завистью. — У нас тут народ простой. Такие, как ты, на улице не стоят. Они на дому работают.

— Я не нуждаюсь в работе. Просто мне нужно расспросить Фреда о Миле.

— Это про какую Милу? — немедленно насторожилась девушка. — Про ту, которую убили недавно?

— Про нее самую.

— А ты кто такая? Из ментовки?

— Разве я похожа?

— Нет. Не похожа. Слушай, а выпить у тебя ничего нету?

— Есть, — удивилась Мариша. — А ты хочешь?

— А то нет! Что у тебя?

— Коньяк.

— О! Годится! — оживилась девушка. — Фред нам на работе пить запрещает. Но ведь холодно тут торчать. По ночам осень уже чувствуется. А что ближе к зиме или зимой будет, даже подумать страшно.

— Ты не местная? — догадалась Мариша, протягивая девице небольшую бутылочку, которая всегда лежала у нее в бардачке на всякий пожарный случай.

— Не-а, — помотала головой девчонка, делая порядочный глоток. — Я из Мариуполя приехала. Мерзкая у вас погода, скажу я вам! Солнца совсем нету!

— Согласна. Скажи, а почему ты решила, что я работаю в милиции?

— Ну, а кто же, кроме ментов, станет трупом интересоваться?

— Я — не мент.

— А кто?

— Скажем так, я веду независимое расследование.

— Детектив? — мигом смекнула девчонка. — И кто же тебя нанял? Только не ври, что родичи Милки. У нее в этом городе никого не было. Пришлая она. Точно так же, как и я. Так что не ври!

Врать Мариша не стала. И объяснила, кто попросил ее о помощи.

— А-а-а… Знаешь, я тоже думаю, что хозяин мойки не виноват, — вздохнула девица.

— Ты его знаешь?

— Я у него тоже работала, — пояснила девчонка. — Не одна же Милка у него в кафе тусовалась. Раньше я там сидела. Он осторожный, гад! И брезгливый. Ни разу услугами наших девчонок не воспользовался, хотя ему Фред предлагал бесплатно или со значительной скидкой. А он — ни в какую! Говорит, что жену любит. Врет! Просто брезгует с проститутками. Многие мужики брезгуют, я знаю.

— Погоди, погоди, — остановила ее Мариша. — А почему ты говоришь, что хозяин мойки свою жену не любит?

— Ну, не знаю я, что у него там в голове делается. Может, и любит. Только если мужик с другой женщиной встречается, то, значит, с женой у него какой-то напряг. Так ведь не бывает, что одну он любит до безумия, женат на ней, а с другой при этом время проводит?

— Погоди! — окончательно запуталась Мариша. — Выходит, у Жени — хозяина автомойки — была любовница?

— Ага!

— А ты не путаешь?

— Нет.

Ну и дела! У Нелли — любовник. А у ее мужа — любовница! И как все это прикажете понимать?

— Понимай как хочешь, а только та выдра крашеная частенько к нему прежде шастала. Я на автомойке уже полгода не бывала. Так что как там теперь у них обстоят дела, не знаю. Давненько наши на мойке не тусовались. Сначала Милка там плотно окопалась, другим проходу не давала. А как хозяин Милку оттуда прогнал, так и другим дорога закрылась. Мы даже думали «темную» Милке по этому поводу сделать, ведь это из-за нее мы теплого угла лишились! Но потом передумали. Очень уж жалостливую историю нам Милка выдала.

— О чем?

— Да о том мужике, к которому она обниматься полезла. Дескать, она любила его очень. И он ее обожал. Потом что-то у них там случилось, умер он вроде или убили его. А Милка в бега подалась. По всей стране ее носило. А потом сюда, в Питер, заявилась.

— Значит, этот человек, в котором она узнала своего знакомого, был из другого города?

Но девушка ответить ей не успела. Внезапно рядом с ними затормозила длинная машина, из которой выглянул мужчина с прилизанными волосами и гаденьким взглядом светлых водянистых глаз.

— Тата, ты чем занимаешься?! — злобно спросил он у девушки. — Ты чего на работе лясы точишь? — И, втянув своим длинным носом воздух, Фред разозлился еще больше: — Да ты чё, бухая, никак?

— Что ты, Фред! Где бы я взяла?

— Верно. Но с тебя станется!

— Я не пила! Клянусь!

Фреду явно неохота было вылезать из своей машины. И он решил ограничиться выговором:

— Забыла, сука, зачем ты тут стоишь? Работать кто за тебя будет? Я, что ли, жопу свою подставлю? Ты этого добиваешься?

Глаза у сутенера злобно сверкали, рот кривился, и из него летели мелкие капельки слюны. А сам он выглядел до того отвратительно, что Маришу чуть не стошнило. Мелкий, гнусный и явно трусливый тип. Такой только на безответных девчонок и может орать. Но Тата перепугалась так сильно, что даже побледнела.

— Фред, миленький! — залепетала она. — Я ничего, честное слово… Просто я ей объясняла, что ты у нас человек занятой.

— Кому объясняла?

— Мне, — вмешалась в разговор Мариша. — Мне она объясняла.

— Да, Фред! Это к тебе! — обрадованно пискнула Тата и моментально шмыгнула в сторону.

Было ясно, что сутенера она откровенно боится. И лишь отбежав на приличное расстояние, она издалека показала ему язык. Коньяк тянул Тату на подвиги. К счастью, Фред этого не увидел. Он скептически разглядывал Маришу.

— Выглядишь хорошо, — наконец произнес он. — Но для нашей профессии ты уже старовата. Не возьму я тебя к себе работать!

— Что?! — ахнула Мариша. — Да ты просто хам! Я и не собиралась в проститутки идти!

— И правильно! Нечего на старости лет новую карьеру начинать.

— Я замужем!

— А вот это как раз не аргумент. У меня многие замужние женщины работают. Мужья мало зарабатывают, или болеют, или просто жмоты. Вот бабы своими… гм… себе на колготки и зарабатывают.

Гадость какая! У Мариши просто в голове не укладывалось, как можно так поступать. Ну, допустим, не повезло тебе в жизни, плохой у тебя муж, не устраивает он тебя. Так и что? Бери вещи и уходи от него! Уходи, а потом уж распоряжайся своим телом, как тебе самой заблагорассудится. А покуда тело, так сказать, находится в общем пользовании, надо его беречь. Вряд ли найдется на свете такой муж, который придет в восторг, узнав, чем занимается его женушка, пока его нет дома.

— Я вовсе не собиралась проситься к тебе в команду, — постаравшись взять себя в руки, повторила Мариша. — Я хотела разузнать у тебя о погибшей девушке, о Миле.

— Ничего не знаю! — быстро заявил Фред, и его глаза забегали в разные стороны.

Врет! Все он знает. Просто говорить не хочет!

— Фред, я ведь не из милиции. Меня наняла жена Евгения.

— Какого Евгения?

— Хозяина автомойки.

— А-а-а… — понимающе хмыкнул Фред. — Пузан!

— Ты, конечно, знаешь, что ему грозит срок за убийство Милы?

— Ну, слышал.

— А жена уверена, что он этого не делал. И сам он говорит, что не делал.

— Ну… Раз говорит… Вообще-то, я и сам удивился, когда узнал, где Милку нашли. Я ее в тот день вот на этом самом участке поставил работать, где сейчас Тата пасется. Прихожу, а ее нету! Круг дал — снова нету! Еще дал — нету! Тогда я начал ей на трубу звонить. А там уже менты. Еле отмазался.

— Значит, это не ты послал Милу на мойку?

— Нет! После того что она учудила там, ее туда бы и не пустили.

— Но как-то же она туда попала?

— Верно. Но я тут ни при чем.

Мариша внимательно посмотрела на Фреда. Врет? Не врет? Но по лицу сутенера ничего не было понятно. И все же Мариша была склонна думать, что парень знает куда больше, чем говорит ей сейчас.

— Мне нужен адрес Милы.

— А я его не знаю!

Вот это уже — чистое вранье! Фред просто обязан знать, где живет Милка! А как бы иначе он привозил ее на место работы? Но, как ни билась Мариша, какие аргументы она ни приводила, Фред оставался на своей позиции. Не знает он, где обиталась Милка. Не знает, и все тут!

— Зачем мне надо, чтобы ты всюду лазила бы, в мои дела свой нос совала! — прямо сказал он Марише. — У меня хорошо отлаженный бизнес. И такие проныры, вроде тебя, мне не нужны!

После этого заявления Фред нажал на газ и укатил на своей «Ауди». А опечаленная Мариша побрела к своему засверкавшему после мойки и полировки «фордику». Ничего не поделаешь, приходилось признать, что этот раунд она проиграла. Ей не удалось достучаться до сердца Фреда. Да и было ли оно у него, это сердце?

Сидя в машине, Мариша раздумывала, куда ей поехать дальше? Обратно к Нелли? Расспросить ее, с каким мужчиной она встречалась за спиной у мужа? А если Нелли скажет, что это школьный друг или легкий, ни к чему не обязывающий роман? Но ведь мужчина мог думать совсем иначе. Нелли полагала, что у них легкий романчик, а он считал их связь глубоким и прочным чувством. И ради того, чтобы соединиться с Нелли, пошел даже на то…

На этом месте Мариша забуксовала. На что пошел любовник Нелли? На убийство Милки? Чтобы подставить Евгения и отправить его за решетку? Но это как-то очень уж хитроумно. Куда проще было бы заставить Нелли подать на развод. Или дело в деньгах? Если муж за решеткой, то его имущество легко переписать на себя. И тогда Нелли становится богатенькой дамочкой, а не бедной разведенкой. Фу! Как гадко! Нет, Нелли не могла пойти на такую подлость!

Но тут мысли Мариши были прерваны появлением Таты. Девушка вылезла из весьма потрепанного «Опеля», пересчитала деньги клиента, отряхнулась, поправила юбку и снова встала на своем боевом посту. При виде Таты в душе у Мариши шевельнулась неясная догадка. И, нажав на педаль газа, она подкатила к девушке.

— Традиционный секс — триста рублей. В попку — пятьсот, — оттарабанила Тата заученный наизусть прейскурант, не взглянув на машину. — Ой! Привет! Это снова ты?

— Ага, я, — согласилась Мариша. — Садись.

— Что ты! — отшатнулась от нее Тата. — Мне Фред только что на трубу позвонил. Велел, чтобы я с тобой не смела разговаривать. Уезжай, не подводи меня! Увидит, что ты рядом, убьет меня!

— Он такой злой?!

— Сука он! — подтвердила Тата. — Урод! Пасет нас так, что ни копейки лишней в свой карман не положишь. Все себе, себе! Сволочь!

— Так уходи от него.

— А куда идти-то? Да и потом, где что-то лучшее найдешь? Все они одинаковые. Жадные сволочи!

— Тогда зачем ты его слушаешься?

— Потому что боюсь!

— Но ведь вы были подругами с Милой.

— Ни фига я с ней не дружила, — помотала головой Тата. — Милка вообще со странностями была. Всегда сама по себе держалась. И нос перед нами невероятно задирала.

— Почему? Чем она была лучше вас?

— Вечно какие-то байки о другой, прежней своей сказочной жизни толкала. Дескать, она нам не ровня, это занятие для нее — лишь временное. Скоро она снова будет на коне, а мы — по-прежнему в дерьме. Так нас всех этими рассказами допекла, что у нас даже многие позлорадствовали, когда ее убили.

— И ты тоже?

— Я? Я — нет. Но и дружить я с ней тоже особо не дружила.

— Но ты знаешь, где она жила?

— Это конечно. Мы с ней в одной квартире обитали!

— Вот видишь! Значит, ты-то мне и нужна! Когда у тебя перерыв?

— Никогда, — грустно сказала Тата. — Сейчас поработаю тут, домой поеду. Там у меня уже два клиента назначены, копытом бьют и слюни роняют. Потом короткий перерыв на сон, и снова на улицу!

— А выходные?

— Не бывает! — отрезала Тата. — Про отпуск и больничный можешь даже не упоминать. Ничего нету! Только работа, пока не сдохну!

— Но ты же можешь сказать Фреду, что клиенту, который у тебя дома, очень уж не терпится?

— Ну… Могу, в принципе. Только потом я Фреду деньги должна отдать. А дома — это дорого. Целая тысяча.

— Я тебе дам тысячу! — быстро сказала Мариша. — Даже две дам.

— Две — это уже три часа.

— Вот видишь! Ты три часика передохнешь от своей работы, а в благодарность расскажешь мне о Милке все, что знаешь.

— Да я и не знаю ничего.

— А ты постараешься и вспомнишь.

Тата спорить не стала. Видимо, идея провести три часа, ничего не делая, настолько пришлась ей по душе, что она даже согласилась пойти на риск и обмануть злобного Фреда.