Хип-хоп маленьких лебедей

Дарья Донцова, 2020

Кто счастливее невесты в день свадьбы? Должно быть, мама, которая рада за дочь. Но грядущее бракосочетание Люды Никитиной вызывает одни лишь негативные эмоции в ее семье. Мама невесты очень любила первого зятя, но тот, к сожалению, внезапно скончался. А новый жених не пришелся ко двору. И понятно почему. За Алексеем тянется шлейф дурной славы альфонса, который ищет богатую жену. Степанида Козлова, которой пришлось сделать невесте прическу и макияж, быстро поняла, что дочь Люды, ее бабушка и мама – все члены семьи люто ненавидят друг друга. А острое желание расстроить грядущую свадьбу их внезапно примирило и сплотило. Степаниде показалось это подозрительным, и она ставит цель докопаться до истины. И тут родственницы стали умирать от отравления одна за одной. Может, пора удирать поскорей? Но Стёпа никогда не убежит с поля боя. Тем более что один покойник ожил…

Глава 5

Я взглянула на сторожку.

— Ты права, похоже, там включили электричество.

— Это невозможно, — пробормотала Катя, — туда давно никто не заходит. Я боюсь!

Мне стало смешно.

— Что тебя испугало? Может, ты боишься мышей?

— Они там не живут, — прошептала Катя.

— В таких сараях всегда водятся грызуны, — возразила я.

— Только не тут, — еле слышно пролепетала девочка, — там… там… Папа этот дом купил у одного человека!

Я кивнула. На беду у меня отличная память, и я зафиксировала нестыковку в рассказе Кати. Ранее она сказала, что Евгений Андреевич сам построил особняк и обустроил участок.

— Папочку отговаривали от сделки, — продолжала моя информаторша, — ему объяснили, что здание принадлежало графу Дракуле.

Вот тут я расхохоталась.

— Катя! Ты показалась мне разумным человеком.

Девочка прижала руки к груди.

— Вы недослушали. Здесь раньше была больница. В ней работал врач, не помню, как его звали. В клинику помещали нищих одиноких людей, которые сошли с ума. Доктор использовал их для опытов. Выкачивал из них кровь, поэтому его прозвали Дракулой. Сторожка — это место, где бедные пациенты умирали!

— И поэтому твой отец, купив землю, не снес ее, — перебила я рассказчицу, — хотел сохранить память о потрошителе!

— Нет, — дрожащим голосом пролепетала девочка, — ему объяснили: если снесешь постройку, призраки разбредутся по всей территории, проникнут в дом, начнут всех убивать.

— Интересно, — протянула я, — нежить, наверное, принесет в подарок хозяевам торт, который водрузит на стол в черной-пречерной комнате своей черной-пречерной рукой.

Екатерина заморгала.

— А из него черной-пречерной ночью вылезет черная-пречерная старуха и всех передушит, — завыла я.

Глаза девочки округлились:

— Чего?

Настал мой черед удивляться:

— Ты никогда не слышала эту историю?

— Не-а, — ответила Катя. — О чем она?

— Это фольклор из моего детства, — улыбнулась я, — ерунда. Даже в первом классе я не верила в черную руку. Сомневаюсь, что доктор-маньяк, о котором ты говорила, существовал в реальности.

— Вы не боитесь привидений? — спросила Катя.

Я рассмеялась.

— Нисколько.

— Тогда идите в сторожку и погасите свет, — предложила девочка.

Я не двинулась с места.

— Вот! — воскликнула Катя. — Вот! Вы струсили.

— Неудобно заходить в домик, — объяснила я, — может, хозяйка будет против. Вероятно, там хранят что-то, не предназначенное для чужих глаз.

— Внутри пусто! — заявила Екатерина. — Голые стены. Ха-ха! Вы просто дрожите от страха!

Ну и объясните мне, каким образом Кате удалось взять меня на «слабо»? Сама не знаю, почему я направилась к двери, открыла ее, вошла в крохотные сени, толкнула вторую створку, заглянула в комнату. Перед глазами предстал стол, на нем лежало тело, замотанное в белую ткань. Наружу торчала голова с длинными черными волосами, свисавшими почти до пола.

Я не убежала в ужасе прочь только по одной причине. Мои ноги от страха будто вросли в доски пола. И тут покойница выпутала из ткани окровавленную руку, в которой держала плюшевого медведя, подняла ее и завыла:

— Купи мне красный ковер. У-у-у.

Ноги оторвались от пола помимо моей воли, я вылетела во двор, увидела ликующее лицо Кати и только тогда выдохнула. Девчонка специально завела меня в глухой угол сада, рассказала историю про отца, который сошел с ума, про доктора-убийцу и теперь ждет, что я со скоростью гепарда, воя громче сирены, умчусь прочь. Хорошо, однако, что меня от испуга сковал паралич. В противном случае сейчас бы Катя каталась по земле от хохота.

— Что там? — с неприкрытым интересом осведомилась девица.

Я заставила себя улыбнуться:

— Ничего.

Лицо Кати вытянулось:

— Совсем?

Я пожала плечами:

— А ты чего ожидала?

Катя опомнилась:

— Там, конечно, всегда пусто. Но, поскольку свет горел, я подумала…

Девочка замолчала.

— Что, говори, — велела я.

— Ну… что кто-то его зажег, — промямлила врушка, — вероятно, привидение.

— В призраков верят или очень глупые, или очень наивные, или крайне экзальтированные люди, — заявила я, — в сарае никого нет. Пошли в особняк. Процесс окраски волос не сиюминутное дело.

— Вы можете все приготовить, а я потом приду? — спросила Катя. — Посижу немного здесь, голова заболела.

— Конечно, — согласилась я и пошла по тропинке, ощущая спиной взгляд Екатерины.

Когда дорожка свернула налево, я сошла с нее и, прячась между деревьями, вернулась к лавочке и юркнула в густые кусты. Катя сидела спиной ко мне и, как я и ожидала, говорила по телефону:

— Какого…! Не ври! Она тебя не видела. Не верю. Ты проспала. Да ладно, любой человек, увидев труп в сарае, обосрется. А эта вышла веселая. Ты…! Я с тобой больше дел не имею. Кроссовки отдай! Какие? Такие! Те, что я тебе подарила! Не твое дело! Надежда попросила ее напугать… мне что, перед тобой надо отчитываться?..!..! Больше не звони мне. И не приходи. Ха! Скажу охране, тебя за километр пристрелят. Чего? Слышь,… ты ща себе яму вырыла. Ты че сказала?..!..! Сидишь тихо. Отдаешь кроссы, а если рот откроешь, я всем расскажу, кто с Толиком спал! Шлюха! Да пошла ты…!

Из сарая выскочила коротко стриженная блондинка.

— Катя! Я здесь!

— Поздно приперлась! — возмутилась подруга.

— Честное слово, я лежала на столе! Все сделала, как ты велела!

— Заткнись, — огрызнулась девица, — прямо сейчас снимай кроссы и вали отсюда.

— Кать, послушай, — взмолилась блондинка.

— Ну, ладно, — слегка смягчилась нахалка, — рассказывай.

— Я пришла, как мы договорились, — стало докладывать «привидение», — натянула парик, разделась, зажгла свет, руку красными чернилами облила, замоталась в простыню, взяла медведя и легла. Слышала, как вы разговаривали, ты ей про врача Дракулу втюхивала, а она потом про торт сказала и заржала. Когда визажистка приперлась, я заголосила про красный ковер, а она спокойно ушла.

— Ага, — хмыкнула Катя, — не стилистка убогая, а прямо агент из сериала «ЦРУ не спит». Предположим, ты не врешь, но какого… ты не вышла из сарая за ней следом?

— Во! — всплеснула руками подружка. — Ваще красиво! Сама мне велела: веди себя как настоящее привидение. Разве призраки попрутся на свет?

— Не знаю, — огрызнулась Катя, — твоя бабка колдует, у нее и спроси.

— Не тронь мою бабулю, — рассердилась блондинка.

— Че я соврала? — ехидно спросила Катя. — Все знают, что она мошенница! Берет деньги с дураков за эликсир вечной молодости, а это просто вода из родника!

— Заткнись! — взвизгнула девочка.

— Сама…! — не осталась в долгу Катя. — Вали с моего участка. Кроссы снимай.

Подруга сложила конструкцию из трех пальцев:

— А вот тебе! Подарки не забирают.

Катя отвесила собеседнице пощечину, та вцепилась обидчице в волосы. Я не стала ждать, чем закончится битва, развернулась, осторожно прошла кустами к дорожке и посмотрела на подростков. Они самозабвенно дрались, не глядя по сторонам. Я побежала к особняку. Больше всего мне хотелось собрать свои вещи и тихо, не попрощавшись с хозяевами, уехать. Катя сказала: «Надежда попросила ее напугать». Конечно, противная девица легко соврет. Но, учитывая то, что, когда мы подошли к домику, там горел свет, «труп» лежал готовеньким и держал мишку, а мне рассказали историю про красный ковер. Похоже, Катя случайно сболтнула правду. Бабушка велела внучке напугать меня? Почему? Или зачем?

Не успела я дойти до особняка, как раздался звонок, меня разыскивал Юра, брат счастливого жениха.