Старуха Кристи – отдыхает!

Дарья Донцова, 2005

Старуха Кристи – отдыхает! Жизнь иногда придумывает такие детективы, что даже самым крутым писателям слабо! На голову Татьяны Сергеевой в одночасье обрушился водопад несчастий. Внезапно умер муж, она осталась без работы, сгорела квартира, в кошелке лежат последние сто рублей. Казалось бы, хуже некуда! Что делать бедной закомплексованной толстушке? От отчаянья она нанимается помощником частного детектива к проворному старичку по имени Гри. Стоически перенеся несколько покушений на свою жизнь и здоровье, Татьяна понимает, что черная полоса закончилась, а старичок еще ого-го-го!!!

Глава 4

Швырнув трубку, Гри ажитированно воскликнул:

— Поняла?

— Не совсем, — осторожно ответила я, — а что следовало понять?

— Сейчас поедешь на «Тульскую».

— Зачем?

— Как же? Надо поговорить с этой Надеждой Павловной!

Я помотала головой.

— Извините. Я согласилась выручить вас ненадолго, но и только. И потом, сегодня я уже вляпалась в одну неприятную ситуацию, с меня хватит.

Гри прищурился.

— Давай говорить откровенно. Тебе сколько лет?

— Слегка за тридцать.

— А если без идиотского кокетства?

— Тридцать четыре.

— Смотришься на пятьдесят, — прищурился дедок.

— Спасибо за комплимент.

— Это правда.

— Еще лучше, — чувствуя, как к горлу подбираются слезы, ответила я, — между прочим, вы не найдете на моем лице ни одной морщины.

Гри вытащил сигареты.

— Может, и так, только пока морду взглядом окинешь, устанешь. Женщину делает молодой стройная фигура, если на талии «бублики», а на спине горб из жира, будешь казаться побитой жизнью матроной.

Я встала и пошла к двери.

— Эй, ты куда? — забеспокоился Гри.

— Домой поеду, завтра рано вставать, — спокойно ответила я.

Еще в детстве, слушая язвительные шуточки одноклассников, я очень хорошо поняла: если люди хотят посмеяться над тобой, обидеть или оскорбить, не следует доставлять им радость, не надо плакать, лучше всего сделать вид, что ядовитая стрела не достигла цели. В конце концов народу надоедает пинать того, кто не выдает в ответ агрессию, и вас оставят в покое. Главное, держать себя в рамках.

— Куда это с утречка ты решила отправиться? — проявил бестактное любопытство Гри.

— Поеду в одну фирму, там вроде нужен менеджер по продажам.

— Можешь и не стараться.

— Почему?

— Пролетишь, как фанера над Парижем. Хочешь, объясню почему?

Мои глаза начали медленно наливаться слезами, а противный старикашка вещал без остановки:

— Лет тебе не так уж и много, ты не девочка, конечно, но и не бабушка. Только на приличное место тебя не возьмут, секретарем не посадят, в торговый зал не поставят, глядишься ты пенсионеркой, одета, как чмо, задница — славянский шкаф, на голове воронье гнездо. Поэтому на хорошую зарплату не рассчитывай, вероятнее всего ты устроишься лифтершей, будешь получать три копейки и еще две от жильцов, если согласишься выгуливать в любую погоду их собачонок и притаскивать хозяйкам сумки с картошкой.

Слезы градом покатились по щекам, способность к членораздельной речи исчезла. Увы, нарисованная картина слишком походила на правду, я сама частенько представляла свое будущее именно таким.

Думаете, Гри устыдился и замолчал? Как бы не так! Дедок, увидав крайнее расстройство чувств гостьи, впал в еще больший ажиотаж и затарахтел, словно погремушка в руках у Гаргантюа.^[1]

— И какая судьбина поджидает госпожу Сергееву? Нищета, отсутствие семьи, друзей, полная безнадега…

— Зачем вы мне все это говорите? — прошептала я, давясь соплями. — Отстаньте!

— Да затем, что ты дура! Каждому человеку, уж поверь мне, в жизни представляется шанс, всякий может начать жить заново, переломить хребет судьбе.

— Неправда, — пролепетала я.

— Нет, правда, — топнул ногой, обутой в слишком модный для его возраста ботинок, Гри, — просто большинство народа предпочитает кваситься, ныть, стонать, жаловаться на судьбу или, как ты, рыдать, приговаривая: «Ай, ай, бедненькая я, несчастненькая»! А между прочим, Жар-птица-то рядом, хватай ее скорей, не щелкай клювом, улетай в иные края, стань там счастливой, вылези, идиотка, из болота, на хрена ты в нем засела, коровища?

Неожиданно мне стало смешно, воображение мигом нарисовало замечательную картину. Большая птица, покрытая золотыми и синими перьями, взлетает к небу. На спине сказочного создания восседаю я, принаряженная в лучший темно-фиолетовый костюмчик, полученный в качестве подарка на день рождения от Этти. Взмахнув пару раз крылами, пернатое поворачивает голову и красивым сопрано произносит:

— Уж прости, Танюша, я тебе хотела помочь, только тяжеловата ты для меня будешь.

И хрясь, сталкивает меня вниз. Мне никогда не везет, если и встретится волшебное создание, то оно будет с выщипанными перьями, дурным характером и истерическими наклонностями, этакая лысая птичка счастья, вариант для бедных, фальшивое золото производства Таиланда. Одна знакомая Этти купила недавно на «Птичке» котенка, якобы британской породы, выросло из него невесть что, британец китайского производства! Мне по жизни всегда попадаются только поганые экземпляры.

— Где же она, моя жар-птица? — неожиданно выпалила я.

— Это я, — на полном серьезе заявил Гри, — предлагаю тебе шикарную работу, полную приключений, достойную зарплату. Ну что ты теряешь, приняв мое предложение? Решайся! Второго шанса может в жизни и не случиться.

— Да зачем я вам?

Гри почесал затылок.

— Понимаешь, я скоро построю для своей конторы новое здание, в центре, пятиэтажное, найму кучу сотрудников и заткну за пояс «Пинкертон».^[2] Но это перспектива, пока я работаю один, и есть дела, которые лучше поручить женщине, такой, как ты, полной тетехе. Ты подозрений не вызовешь, натуральная клуша, какого подвоха от тебя ждать!

— Я не наседка.

— Вот и отлично, значит, ты умеешь перевоплощаться. В общем, решайся, выбирай: либо мыть подъезды, либо яркая, веселая, интересная…

— Согласна, — непроизвольно ляпнула я.

— Молодец! — хлопнул меня по плечу Гри, я невольно отшатнулась.

— Да не боись, — захихикал дедуська, — никакого интима на работе, я придерживаюсь правила: в гнезде не гадить.

Меня передернуло, но Гри не заметил, как покоробила его собеседницу грубая фраза.

— Ну, супер! — воскликнул он. — Несешься сейчас к Самсоновой. Скажешь ей, что живешь бедно, но ради дочери готова на все, кровь свою продашь, чтобы дать девочке приличное образование. Поняла?

— Вдруг она спросит, откуда я про нее знаю?

— Незачем ей этим интересоваться, впрочем, соврешь что-нибудь. Ориентируйся по обстоятельствам, главное, раскрути бабу на рассказ об Андрее Львовиче. Вот диктофон, сунь в карман.

— Но…

— Иди.

— Вдруг не получится?

— Что? Говорить разучилась?

— Нет, но…

— Ступай.

— Врать я не умею, — в полном отчаянии призналась я.

— В твоем возрасте уже пора бы и научиться, — заявил Гри, подталкивая меня к двери, — заодно попрактикуешься. Поверь старому прожженному лгуну, тяжело только в первый раз, потом как по маслу покатит.

Он подождал, пока я нацеплю туфли, и неожиданно спросил:

— Скажи, как я сегодня выгляжу?

Я окинула Гри взглядом и вежливо ответила:

— Просто чудесно.

Дедок радостно рассмеялся.

— Видишь, уже врешь! Не спал всю ночь, печень расшалилась, и сейчас у меня опухшие глазки вкупе с нездоровым цветом лица. Ловко у тебя получается.

Сделав последнее заявление, он захохотал и выпихнул меня на лестничную клетку.

Возле станции метро «Тульская» тянулся унылый серый дом, я медленно потащилась вдоль здания, занимавшего целый квартал. Было душно, и снова захотелось есть, как назло, путь лежал мимо ларьков, из которых доносились умопомрачительные запахи, а шедшие навстречу прохожие, словно сговорясь, ели шаурму.

Глотая слюну, я наконец добралась до гудящей площади и, без конца спрашивая дорогу, двинулась в глубь квартала. Конечно, мои Кузьминки медвежий угол по сравнению с тем местом, где расположена станция «Тульская», но уж лучше жить там, среди зелени, чем в центре, задыхаясь от бензиновых выхлопов и смога.

Нужная улочка оказалась крохотной, на ней было всего два здания. На одном, скорее всего, детском саду, белела косо намалеванная цифра 3, на другом, девятиэтажной кирпичной башне, красовалась табличка 8.

Я не стала удивляться, куда подевались другие дома с номерами от одного до семи, вошла в подъезд, миновала пустой стол, где, наверное, должна сидеть консьержка, и поднялась на последний этаж.

Дверь распахнули без всяких церемоний.

— Вы Надежда Павловна? — спросила я у худенькой, просто прозрачной черноволосой дамы, одетой в джинсы-стрейч.

Та кивнула и задала вопрос:

— А вы Таня, решившая в недобрый час нанять Андрея Львовича?

— Почему в недобрый? — спросила я.

— Давайте проходите, по коридору налево, — предложила хозяйка, потом спохватилась: — Ничего, если у плиты сядем, а не в гостиной?

— Я сама больше люблю кухню, — вполне искренне ответила я.

В моей квартире кухня, всего-навсего пятиметровая, самое уютное место. Мы с Мишей любили сидеть за маленьким столом, но комната, куда меня препроводила Надежда, оказалась огромной, сплошь забитой дорогущими приборами. Стиральная машина, посудомойка, СВЧ-печка, огромный холодильник и еще куча всего с разноцветными лампочками. Похоже, денег в этой семье не экономили.

— Кофе, чай? — поинтересовалась хозяйка, вытаскивая из буфета здоровенную, под стать кухне, коробку конфет.

Я хотела было сказать про свое высокое давление, но неожиданно произнесла:

— Кофе выпью с огромным удовольствием.

Надежда ткнула пальцем в какую-то кнопку и воскликнула:

— Не приведи господь связываться вам с этим подонком.

— Почему? — задала я первый вопрос и осторожно включила в кармане диктофон.

Искренне надеюсь, что он не подведет и запишет разговор, потому что с памятью у меня не очень хорошо.

— А вы как на мерзавца вышли? — поинтересовалась Надежда, нажимая на каком-то никелированном агрегате белую клавишу.

— Знакомые посоветовали, — ловко выкрутилась я.

— У вас с ними хорошие отношения?

— Да, — изобразила я удивление, — отчего спрашиваете?

— Знаете, как случается, — вздохнула хозяйка, подставляя мне чашку с темной ароматной жидкостью, — вам в глаза улыбаются, а за спиной гадости делают. Зачем бы они вам Калягина рекомендовали, а? Нам его, кстати, тоже, так сказать, друг подсунул. Встречаются подобные экземпляры, якобы из добрых чувств делают гадости, а потом начинают фальшиво возмущаться.

— Кто бы мог предположить, я о нем только одно хорошее слышала.

— Нам Калягина прислал школьный приятель мужа. Мы искали для Катюши педагога, звонили по телефонной книжке и наткнулись на номер этого Сергея. Муж с ним лет пять не общался. Ну, поболтали о том о сем, потом Игорь возьми на беду да спроси:

— Слушай, нет ли у тебя знакомых в Академии менеджмента и дипломатии?^[3]

— Зачем тебе? — поинтересовался приятель.

— Да Катька, дочка, поступать туда хочет. Сам понимаешь, в такой вуз без знакомства и соваться не следует.

— Надо подумать, — ответил Сергей.

Через два часа он перезвонил и радостно заявил:

— Ну, не поверишь! Я нашел лазейку для Катюхи, пиши телефон — Калягин Андрей Львович, маг и волшебник, он там преподает и может все.

Обрадованный Игорь мигом соединился с рекомендованным преподавателем и договорился о встрече.

— Вы только представьте, — возмущалась сейчас Надежда, — репетитор заломил дикую цену! Тридцать долларов за шестьдесят минут, сидел с Катюхой по три часа пять раз в неделю! У нас вылетало на уроки почти пятьсот долларов за семидневку! Естественно, мы с Игорем обеспеченные люди и готовы ради дочери на все! Но такая цена!

— Мне называлась иная цифра, — осторожно перебила я, — педагог хочет по двадцать баксов за два часа занятий!

— Не верьте, заманивает! Нам он тоже вначале так заявил, а стал ходить и запел другие песни. «Девочка ничего не знает, надо усиленно готовиться, вы поздно приступили». Ну и чего? Мы с мужем в долги влезли. Да на ту сумму, которая попала в карман этого мерзавца, отличную машину купить можно! И что?

— Что? — эхом отозвалась я.

— В середине мая, — кипела Надежда, — этот гаденыш позвонил и коротенько так сообщил: «Извините, больше заниматься не могу, Катя не тянет, ей не поступить даже при моей помощи, не хочу вас больше в расход вгонять, выберите вуз попроще». Нет, прикиньте, а? И все!

Я молча слушала, глядя, как Надя мечется по кухне, продолжая рассказ.

По словам хозяйки выходило, что Игорь, отец Кати, просто пришел в бешенство.

— Развели нас, как лохов, — ревел мужик, — обчистили и кинули! Убью подлеца! А все ты, Надька, виновата!

Перепуганная жена даже не пыталась напомнить разъяренному супругу, что тот сам нашел репетитора. Она вообще впервые за почти двадцать лет семейной жизни увидела Игоря в бешенстве, муж не злился так даже тогда, когда Надя, поставив возле супермаркета их новенький джип, забыла включить сигнализацию, и тачку угнали.

К вечеру Игорь слегка поостыл и мрачно заявил жене:

— Я разберусь с ними.

— С кем? — робко поинтересовалась супруга.

— С Андреем Львовичем и Сергеем. Ишь, сладкая парочка. Один рекомендует, а другой кидает! Небось доход пополам делят! Кстати, Сережка нам нарочно подлеца подсунул.

— Откуда ты знаешь? — изумилась Надя.

— Да я вот только сейчас понял, — вновь взревел Игорь, — Сергей тоже, как и я, пытался мебелью торговать. Только у меня бизнес в гору пошел, а у него накрылся медным тазом, разорился Серега, вот и решил из зависти меня долбануть. Ну, с ним разговор впереди! Сначала с Андреем Львовичем разберусь, я его убью.

Надюша попыталась успокоить мужа.

— Игорюша, милый, забудь все.

— Тебе его жаль? — окрысился супружник.

— Сама бы лично утопила гада, — воскликнула Надя, — только я за тебя боюсь, еще попадешься!

— Ерунда, — фыркнул муж, — во-первых, умные люди нанимают сейчас исполнителя. Мразь, вроде репетитора, копейки стоит, чай, не депутат и не журналист. У метро можно бомжей найти, дать им сто баксов, они спокойно Калягина удавят, да еще кланяться мне будут и благодарить.

— Игоречек, не надо, тебя найдут и посадят, — зарыдала Надя.

— Заткнись, — взвизгнул всегда корректный муж.

Но Надежда только сильней зарыдала, ей стало страшно, черт с ними, с деньгами, их заработать можно, а что делать, если Игорька за решетку посадят?

— Замолчи, — устало сказал муж, — это я так ляпнул, для красного словца, просто попугаю сволочугу, чтобы в другой раз неповадно было, я такую штуку придумал!

— Какую? — всхлипнула Надя.

— Не скажу, — заржал муж, — только обосрется сволочуга от ужаса.

— Ты что задумал? — не успокаивалась Надя.

— Вот сделаю и расскажу, — пообещал Игорь и внезапно улыбнулся: — Тебе понравится.

Я слушала, затаив дыхание, только бы диктофон не подвел.

— Знаете, что меня больше всего возмутило в этой ситуации? — спросила Надя.

— Нет.

— Катя хорошо учится, у нее тройки редкость, дочку педагоги только хвалят, а этот завел: «Плохо подготовлена, школа знаний не дает, вуз суперпрестижный…»

— Зачем вы вообще репетитора нанимали, раз девочка отличница и умница? — робко поинтересовалась я.

— О господи! — всплеснула руками Надежда. — Академия менеджмента и дипломатии дико блатное место. Там, знаете, чьи дети учатся? Берут в вуз исключительно по анкете. Смотрят, кто у абитуриента родители, и, в зависимости от этого, раздают баллы на экзаменах. Мою Катьку ничего не стоит завалить, поставят за сочинение двойку, напишут «не раскрыла тему», и каюк. Поэтому мы и наняли Андрея Львовича, он там преподает, обещался экзаменаторам взятки раздать.

— А зачем вам обязательно в этот вуз? — не утерпела я. — Похоже, проблем с финансами вы не имеете, устроите дочь на платное отделение в любой институт.

— А вам зачем в академию? — налетела на меня Надя. — Отчего в библиотечный техникум не желаете?

— Я бедная женщина, — вырвалось у меня в порыве вдохновения, — надо, чтобы ребенок после окончания вуза на хорошее место устроился и мыслями о деньгах, как мать, ежедневно не мучился. Да я кровь свою продам, чтобы девку выучить в престижном заведении, ей диплом дорогу в иной мир откроет.

— Думаешь, ты одна свое чадушко любишь? — вздохнула Надя. — У нас, правда, с финансами порядок. Но, признаюсь честно, не хочу, чтобы дочь оборванца в мужья нашла. Влюбится в неподходящего парня, выберет себе голь перекатную. А в академии таких нет, там женихи загляденье, один краше другого, с папами академиками, депутатами и генералами. Вот так.

Повисло молчание. Потом Надя добавила:

— Хочешь мой совет? Гони этого Андрея Львовича в шею, гад он, чтоб ему сдохнуть! Обманщик и мерзавец, только и знает, что деньги вышибать. У тебя что, их много?

— Совсем нет, — замотала я головой.

Надя замолчала, потом неожиданно спросила:

— Оно, конечно, не мое дело, уж извини за любопытство, но как же ты собиралась с репетитором расплачиваться?

И тут я не подумавши ляпнула:

— Хозяин в долг дает. Понимаете, я работаю секретаршей у крутого бизнесмена, Григорий Семенович обещал помочь.

— Ага, а откуда же вы про нас узнали? — продолжала допрос Надя.

Ну вот! Ведь предупреждала Гри, что женщина непременно должна задать подобный вопрос! Надя настороженно смотрела на меня, нужно как можно быстрей дать ответ.

— Э… э, — замямлила я, — э… э…

Потом заработала фантазия.

— Григорий Семенович, мой хозяин, владелец детективного агентства, — принялась я плести кружево лжи. — Когда я попросила у него в долг огромную сумму, он, естественно, поинтересовался, для чего она мне понадобилась, пришлось рассказать про репетитора. Гри, то есть начальник, решил проверить личность педагога, уж не знаю каким образом, узнал, что он работал с вашей Катей. Григорий Семенович такой, он все может. В общем, он позвонил вам и попросил со мной встретиться. Затем приказал: «Езжай, Танечка, да посоветуйся с Надеждой Павловной, негоже так просто немереные доллары отдавать». Очень хорошо, что я вас посетила, спасибо, раскрыли мне глаза.

Монолог я выпалила на одном дыхании, чувствуя, как блузка прилипла к вспотевшей спине.

— Похоже, ваш Григорий Семенович умный человек, — протянула Надя, — дайте-ка его адресок.

— Зачем? — испугалась я.

— Наверное, он в клиентах нуждается.

— Верно.

— Может, обратимся когда-нибудь!

Подумав, что не совершаю ничего плохого, я продиктовала Наде адрес Гри, потом еще раз поблагодарила приветливую даму и ушла.

Примечания

1

Гаргантюа — главный герой книги французского писателя Рабле «Гаргантюа и Пантагрюель».

2

«Пинкертон» — одно из самых известных детективных агентств мира.

3

Насколько автору известно, подобного учебного заведения в столице России нет. Совпадения случайны.