Завещание рождественской утки

Дарья Донцова, 2014

И почему я, Виола Тараканова, не умею говорить «нет»? Зазвала меня в гости начальница пиар-отдела издательства, выпускающего мои книги под псевдонимом Арина Виолова, и вот уже я с коробкой пиццы под мышкой стою у ее дома. Дверь оказалась открытой, а дом – пустым… Вдруг я увидела в окно, как бесчувственную Веру уносит на своем плече… оборотень! Меня, конечно, убедили, что это просто эротические игры, но на следующий день Веру обнаружили мертвой! Она погибла в ночь на пятнадцатое декабря, и выяснилось: уже третий год подряд в этот вовсе не красный день календаря кто-то убивает женщин, которых объединяет одна примета – глаза разного цвета. Таких до сих пор считают ведьмами! Следствие ведет мой бывший муж Олег Куприн, поэтому узнать все раньше его для меня дело чести! Но сначала надо выполнить необычную просьбу издательства – помочь моему верному фанату Ивану Зарецкому. Он хочет заранее организовать… свои собственные похороны!

Глава 3

Едва покинув ресторан, я позвонила Вере и воскликнула:

— Зарецкий больной на всю голову. Ты знаешь, что он купил бизнес Кузьмичева?

— Да, после твоего отъезда из «Элефанта» эта новость свалилась нам на голову, — ответила Филиппова. — Но, Вилка, это не говорит о помешательстве Ивана Николаевича. Наоборот, свидетельствует о его светлой голове. Псих прорву денег не заработает.

— Зарецкий собирается забросать книгами Арины Виоловой всю поверхность Земли, а потом отправить детективы на Марс, Венеру и далее по списку, — наябедничала я.

— Ну и чем ты недовольна? — хмыкнула пиарщица. — По-моему, надо скакать от радости. Вилочка, откуда столь пессимистический настрой? Ах да, ты скучаешь по Косте, вот и видишь мир в черном свете.

— Банкир притащил в ресторан букет из тысячи роз! — не останавливалась я. — Огромную клумбу!

— Здорово. А мне никогда столько цветов не дарили, — позавидовала Филиппова.

— Знаешь, какой праздник организовывает Зарецкий? — заорала я, проскакивая перекресток на красный свет. — Угадай с трех раз.

— Он не говорил. Предполагаю, что день рождения?

— Нет! — фыркнула я.

— День, когда впервые купил книгу Виоловой?

— Мимо. Осталась последняя попытка.

— Тогда Новый год. Сейчас декабрь, до прихода Деда Мороза всего ничего осталось.

— Проиграла, — объявила я. — Похороны!

В трубке повисла тишина. Потом Вера осторожно спросила:

— В смысле?

— Похороны, — повторила я, — вот и весь смысл.

— Ага, — пробормотала пиарщица, — забавно.

— Обхохотаться можно, — процедила я. И процитировала любимое выражение подростков, сидящих в Интернете: — Ржунимагу!

— А кто у него умер? — полюбопытствовала Филиппова.

— Он сам, — отчеканила я.

— В смысле? — вновь задала тот же вопрос Вера.

— Экая ты непонятливая, — укорила я ее. — Иван Николаевич желает подготовить свое погребение.

— Э… ну… да… — забормотала Вера. — Извини, можно я перезвоню через пять минут? Мыло по мордочке течет, решила душ принять…

— Куда прешь, мартышка за рулем? — заорал кто-то из телефона прямо мне в ухо. — Напокупают прав!

— Когда твоя ванна перестроится в нужный ряд, звякни, — ехидно сказала я и отсоединилась.

Прекрасно знаю, что сейчас Вера принялась спешно набирать номер владельца «Элефанта», моего друга Гарика Реброва. Я нажала на экран телефона… Точно, у него занято.

Вера позвонила, когда я притормозила возле супермаркета.

— Вилочка! Учитывая некоторые обстоятельства…

— А именно покупку Зарецким бизнеса Кузьмичева… — перебила я. — Давай говорить откровенно.

— Мы с Гариком очень просим тебя не отказывать Ивану, — заныла Вера. — Очень!

— Когда твоя ванна приедет домой? — осведомилась я.

— Минут через двадцать. Ну не сердись! Я растерялась, услышав про похороны, не знала, как реагировать.

— Приеду через полчаса, — пообещала я. — Купить пиццу?

— Здорово! — обрадовалась Вера. — Жду. Готова посыпать голову пеплом из камина.

— Не стоит, — усмехнулась я. — Лучше просто разожги в нем огонь — на улице слякотно и промозгло.

Едва я вошла в супермаркет, трубка снова зазвенела — теперь меня вызывал Ребров. Слушая, как он нахваливает Зарецкого, именуя Ивана Николаевича гениальным стратегом, великим бизнесменом и другом «Элефанта», я бродила между холодильниками, выискивая любимую пиццу Веры — с салями, красными перчиками и оливками.

— У каждого человека свои тараканы, — гудел Гарик, — и у Ивана они не самые жирные.

— Угу, — пробормотала я.

— Ну, хочет человек отрепетировать свой уход на тот свет. И что?

— Ничего, — согласилась я, — так все поступают.

— Зарецкий педантичный человек, он боится, что скорбная процедура пройдет не на должном уровне, — пел Ребров. — Знаешь, сколько он стоит?

— Ты сейчас о цене гроба ведешь речь? — уточнила я.

— Нет, про живого Ивана. У мужика состояние почти в миллиард. Зачем нам с Ваней ссориться? Тебе удивительно повезло, о таком фанате мечтают все писатели.

— Вот она! — воскликнула я, хватая коробку. — Надо же, последняя… Ура! Успела! Обошла на повороте двух подростков и сцапала.

— Эй, ты в порядке? — спросил Гарик.

— Пиццу нашла, — поделилась я с приятелем радостью.

— Офигеть! — возмутился Ребров. — Я говорю про огромные деньги, а ты пляшешь от радости, найдя грошовую лепешку с сыром.

— Да успокойся, я не собираюсь обижать твоего Зарецкого, — сказала я, спеша к кассам. — Готова его сто раз похоронить, нет проблем. Но ты уверен, что он не сумасшедший? Вдруг кинется на меня с ножом, если я выскажу свое мнение о выбранной им домовине?

— Иван стопроцентно нормальный! — заверил Ребров.

— Таких людей на свете нет, — хихикнула я. — Вспомни владельцев похоронного бюро. Надо же им было так назвать ритуальную контору — «Пентхаус в раю»…

Гарик издал протяжный стон.

Я правильно истолковала услышанный звук.

— Я пообещала, что похороны Зарецкого пройдут на ура, не волнуйся.

— Вилка, ты ангел, посланный издательству «Элефант», обожаю тебя, — быстро произнес Ребров.

На этой высокой ноте мы с ним и распрощались.

Ворота на участок Веры, как всегда, стояли открытыми. Я припарковалась у забора, поднялась по ступенькам, толкнула парадную дверь и закричала:

— Доставка пиццы!

Филиппова не ответила. А я не удивилась. Коттедж у Веры не слишком большой, его площадь отнюдь не в квадратных километрах исчисляется, но поскольку Вера перестраивала дом бабушки, расширяла его, приделывала к нему террасу, пару комнат, чулан, бойлерную, два санузла, то коттедж имеет странный вид, а коридоры в нем причудливо изгибаются и гасят звук.

Я двинулась в сторону кухни-столовой, говоря на ходу:

— Опять все люстры горят, ворота настежь, дверь не заперта… Ау! Ты где?

Около плиты хозяйки не оказалось. Я огляделась. Холодильник раскрыт, на полу валяются два красных болгарских перца и стебель лука-порея. На плите бурно кипят в кастрюльке сосиски, на столе чашка с недопитым чаем, от нее еще исходит пар. Все понятно. Веруся решила глотнуть горячего. А еще в ожидании меня с пиццей сильно проголодалась, захотела перекусить сосисками, поискала в холодильнике кетчуп или горчицу, не нашла и побежала в кладовку, где держит кое-какие припасы вкупе с прочими хозяйственными мелочами. Почему она не захлопнула холодильник? Прекрасный вопрос. И на него есть не менее замечательный ответ: а почему Вера не закрывает двери вообще?

Я подошла к окну. В декабре темнеет рано, но Филиппова понатыкала по всему участку фонари, снабдила их мощными лампами. Ох, подозреваю, ежемесячные счета за электричество не радуют владелицу дома… Уже хотела отойти от окна — и вдруг увидела темную фигуру. Некто огромный направлялся к изгороди, неся на руках… Веру, которая, похоже, была без сознания: ее голова свисала вниз и моталась из стороны в сторону.

И тут, вместо того чтобы кинуться во двор (незнакомец явно двигался от черного, а не от парадного хода), я замерла. А похититель пересек дорожку и на секунду остановился, обернулся, ему на лицо упал яркий свет одного из уличных светильников. Я чуть не лишилась чувств! Потому что увидела не гладкое лицо, а морду, покрытую густой шерстью, на которой горели злобой круглые глаза и торчали клыки, вымазанные чем-то красным. Веру уносил оборотень!

Оцепенение прошло лишь после того, как человековолк скрылся во мраке. Я схватила со стола полуторалитровую бутылку минералки и с воплем: «Стой! Иначе хуже будет!» бросилась к черному ходу.

Но когда я выскочила наружу, ни монстра, ни Веры в обозримом пространстве не обнаружилось.

Я побегала минут пять вокруг здания, вернулась в коттедж, живо заперла все двери, опустила шторы, затряслась в ознобе и позвонила своему приятелю Андрею Костомарову^[1].

Примечания

1

О том, как Вилка познакомилась с Андреем, рассказывается в книге Дарьи Донцовой «Кнопка управления мужем», издательство «Эксмо».