Главбух и полцарства в придачу

Дарья Донцова, 2003

Черт меня дернул согласиться отвезти сына моей многодетной подруги в Вязьму! Нет бы сесть за новую книгу! Ведь я, Виола Тараканова, ни строчки еще не написала. Дело в том, что все мои детективы основаны на реальных событиях. Но увы, ничего захватывающего до недавнего времени вокруг не происходило, разве что мой муж майор Куприн, кажется, завел любовницу. Ну да это никому, кроме меня, не интересно!.. На обратном пути из Вязьмы в купе убили попутчицу Лизу Марченко, а в моей сумке оказались ее безумно дорогие часы. Я просто обязана их вернуть, тем более что у Лизы осталась маленькая дочь Машенька. Но, приехав в семью Марченко, я узнала, что Лиза выбросилась с балкона несколько лет назад, когда исчезла ее грудная дочь Маша, которую похитил сбежавший муж и его любовница. Так кто же ехал со мной в купе и кого убили, а?..

ГЛАВА 5

Для тех, кто не знает, поясню: Третьяковский проезд расположен в самом центре Москвы, неподалеку от Красной площади, там находятся самые фешенебельные бутики, куда обычным москвичам не приходит в голову даже соваться. Да и зачем глазеть на товар, который никогда не купишь? И потом, я не знаю, как в других городах, но в Москве цена вещи еще не показатель ее качества.

Пять лет назад я за абсолютные копейки купила у бабуськи, стоявшей возле метро «Сокол», маечку. Честно говоря, просто пожалела старуху, топтавшуюся на морозе с абсолютно неподходящим для ледяного февраля товаром — тоненькими футболками. И что бы вы думали? Отдав за прикид тридцать рублей, я ношу его до сих пор. Стирала майку многократно, но ее ярко-бирюзовый цвет совершенно не потускнел, она не вытянулась, не деформировалась и до сих пор смотрится так, будто ее только что купили. Сделана она ловкими китайцами и не прикидывается фирменным изделием, ярлычок честно сообщает: «Made in China». А вот Томочка месяц назад купила себе очень симпатичную водолазку. Стоила она дорого, висела в магазине «Подиум» и была снабжена кучей бумажек и значков, чтобы покупатели знали: вы получили за свои деньги не абы что, а продукцию Армани. Но спустя пару дней обновка покрылась противными катышками, а после первого соприкосновения с водой сильно полиняла. Вот и гадай теперь, где лучше делать покупки. Очень часто в дорогих магазинах оказываются вещи отнюдь не эксклюзивного качества. А как сказано в одной всем известной книге: «Вся контрабанда делается в Одессе, на Малой Арнаутовской улице». Просто туфли, которые вы спокойно купите в обычном месте этак за тысячу рублей, в каком-нибудь «шопе» стоят в десять раз дороже. Кстати, имей я немереные метры долларов, все равно бы не стала покупать платьишко за десять тысяч «зеленых». Скорей всего меня просто замучают жадность и здравый смысл. Каждый раз, читая в газете «Мегаполис» рассказ о том, как некая певица упаковалась в джинсы стоимостью в годовой бюджет какой-нибудь малоразвитой африканской страны, я испытываю здоровое удивление. И зачем ей это, а? Ей-богу, издали совершенно непонятно, сколько стоили штаны, их следует носить наизнанку, чтобы окружающие заметили фирменные ярлычки. И потом, три четверти населения России даже при виде товарного знака не догадаются о стоимости вещи.

Кстати, намедни я забежала в супермаркет и вознамерилась купить там рулет с начинкой из мака. Выглядело сие кондитерское изделие просто великолепно. Я взяла лоточек, глянула на цену и, удивившись, сказала продавщице:

— Здесь ошибка.

— Где? — заинтересовалась она.

— Вот, смотрите. Цена — пятьсот рублей килограмм, — засмеялась я, — булка не может столько стоить, наверное, имелось в виду пятьдесят, случайно лишний нолик припечатали.

— Нет, нет, — покачала головой приветливая девочка, — именно пятьсот.

Я разинула рот. Кусок теста стоимостью в полтысячи целковых? Господи, из каких же ингредиентов его сделали? Вместо куриных положили яйца жар-птицы?

Очевидно, на моем лице отразилась такая гамма чувств, что продавщица попыталась объяснить ситуацию:

— Рулет с маком, понимаете?

Я моментально успокоилась. Ага, ясно, лакомство предназначено для наркоманов. Внутри пирога начинка из опийного мака, отсюда и его бешеная стоимость. Пойду куплю у метро плюшки с обычным маком по пять рублей за штучку. м, чтобы закончить сей пассаж, хочу спросить: дорогие мои, вы понимаете, зачем приобретать машину марки «Хаммер»? Спору нет, это великолепный вездеход, на нем страшно удобно раскатывать по Сахаре или преодолевать бездорожье Нечерноземья, но ездить на подобной тачке по Москве? Это же смешно. Я бы с огромным удовольствием поменяла свои раздолбанные, вечно ломающиеся, закипающие при малейшем повышении температуры и не заводящиеся при морозе «Жигули» на приличную, новую, небольшую иномарку, но «Хаммер» не взяла бы никогда. Вы спуститесь в метро в ластах и подводной маске? Да нет, конечно. А почему? Идиотский вопрос! В подземке нет воды, а в ластах неудобно стоять на эскалаторе и топать по бесконечным переходам. Вот так же нелепо выглядит на московских улицах и супернавороченный, предназначенный для экстремальных дорожных условий вездеход. Кстати, дамы, метущие подолами соболиных и норковых шуб платформы подземки, тоже вызывают у меня улыбку, равно как и женщины, нацепившие в десять утра для похода на рынок серьги, в которых сверкают бриллианты размером с куриное яйцо. Впрочем, нет, они возбуждают скорее тихую жалость. Вот бедняги! Они просто хотят привлечь к себе внимание и могут это сделать лишь при помощи украшений.

Но что-то я разворчалась, наверное, просто из зависти. Мне-то «Хаммер» не светит, а из золота я имею одну лишь цепочку.

Сжимая под мышкой сумочку, я добралась до Третьяковского проезда, нашла нужный магазин и, слегка поколебавшись, вошла внутрь.

Две продавщицы, блондинка и брюнетка, моментально бросились ко мне.

— Вы желаете купить часы?

— Женские? Мужские?

— Посмотрите сюда.

— Есть каталог.

— Вот новинка будущего сезона.

— Возможна скидка на этот товар.

— У нас при покупке дают подарок.

— Обратите внимание на центральную витрину!

Я попыталась остановить балаболок:

— Хочу просто задать вопрос.

Но девицы, впавшие при виде потенциальной клиентки в раж, принялись еще громче верещать:

— Садитесь сюда.

— Лучше на диван.

— Желаете чаю?

— Кофе?

— Зеленый? Черный?

— С молоком или лимоном?

— Вам не дует?

— Может, душно?

— Курите, пожалуйста.

У меня закружилась голова. Ну нельзя же так тараторить. Плюхнувшись в глубокое мягкое кожаное кресло, я вытащила часы и положила их на стеклянный столик. Продавщицы сразу замолчали.

— Сделайте одолжение, — попросила я, — скажите, сколько они стоят.

Девушки переглянулись.

— Вы их не у нас покупали, — почти сердито сказала беленькая девочка.

— Лучше обратитесь туда, где приобрели часы, — подхватила черненькая, — наверное, вам сделали скидку.

— Видите ли, мне их подарили.

— Так радуйтесь и носите, — улыбнулась блондиночка.

Я горестно вздохнула:

— Понимаете, я совсем не богата.

Продавщицы разом приобрели человеческое выражение лица.

— Но имею очень обеспеченную подругу, которая преподнесла мне сей презент. Честно говоря, я подумала, может, продать его?

Брюнетка хмыкнула:

— Ну мы-то не скупка.

— Я вовсе не предлагаю вам приобрести часы.

— А чего хотите? — уже без улыбки поинтересовалась блондинка.

Я просительно взглянула на них.

— Девочки, сделайте одолжение, оцените подарок: если он стоящий, я сумею из общежития выехать. Только не сердитесь на меня. Так себя некомфортно чувствую, никогда не захожу в подобные магазины и к вам бы не заявилась, только мне за эти часы предлагают пятьдесят тысяч долларов, вот я и прибежала за советом, ну не могут же они столько стоить.

Брюнетка вдруг приветливо улыбнулась.

— Давайте гляну. Лена, принеси женщине воды.

— Вам с газом? — оживилась Лена.

— Ой, не стоит беспокоиться.

— А мне приятно вас угостить, — прищурилась она, — к нам редко нормальные люди заглядывают, в основном одни фуфырлы, правда, Кать?

— Часы из старой коллекции, — сообщила та, — такими у нас давно торгуют. Хотя, может, ваша подруга купила их за границей. Камни настоящие, бриллианты чистой воды. Ремешок по спецзаказу сделан. Видите, камушков десять штук, а в базовом варианте всего два брюлика.

— Можно заказать ремешок?

— Конечно, — кивнула Лена, — денежки отстегнете, сделают что угодно, хоть крокодилу в брюхо будильник вставят. Некоторые такое хотят!

— Соответственно повышается и цена, — подхватила Катя.

— А за эти сколько?

— Надо бы ювелира позвать, — протянула Катя, — чтобы точно сказать. Только Олег Моисеевич сегодня после четырех будет. Вы придите попозже. Когда речь об эксклюзиве идет, лучше с ним посоветоваться.

— Ну хоть примерно скажите!

Катя задумчиво почесала бровь.

— Пятьдесят тысяч много. Думаю, около двадцати. Но Олег Моисеевич оценит камни и тогда назовет точную цену.

— Спасибо, — с трудом приходя в себя, кивнула я.

— К пяти подгребайте, — улыбнулась Лена, — до оценки не отдавайте, можете прогадать.

Оказавшись на душной улице, я изо всех сил прижала к себе ридикюльчик. Господи, а ведь чуть было не отправила часики в помойное ведро. Надо немедленно ехать туда, где жила Елизавета Марченко. Скорей всего ее муж Роман вместе с девочкой Машей дома.

Еле дыша от напряжения, я спустилась в метро, добралась до бывшей родной станции, потом села на автобус и, проехав мимо своего дома до другого конца длинной Горской улицы, вылезла возле здания с номером четыре.

Дверь мне открыл круглолицый парень. Учитывая, что Елизавета трагически погибла сегодня рано утром, юноша вел себя более чем странно. В одной руке он сжимал бутылочку пива, а на лице его гуляла радостная улыбка. Из глубины комнаты доносились раскаты смеха и музыка.

— Вы к маме? — спросил парень и икнул. — Извините, она на дачу уехала.

Я слегка растерялась, но потом спросила:

— Марченко тут живут?

— Точняк, — кивнул юноша. — Мы Марченко. Все: мама, я, Серега, и Нинка. Именно Марченко.

Я с неодобрением покосилась на бутылку пива. Скорей всего милый мальчик добавил туда водочки. Ну и ну, еще обед не наступил, а парнишка уже нагрузился.

— Полное право имею отдыхать в свободный день как хочу, — пошел в атаку Серега, — если мать вас не предупредила, что уезжает, и заказ не выполнила, то я совершенно ни при чем. Промежду прочим, день рождения у меня.

Я окончательно расстроилась. Неужели из милиции еще не сообщили родственникам о кончине Елизаветы? Ну и ситуация.

— Простите, а Маша с папой дома?

Сережа выпучил пьяноватые глазки:

— Кто?

— Девочка, маленькая, четырех лет. Маша Попова. Она сегодня из Праги приехала с отцом.

Глаза парня совсем вылезли из орбит. Он отступил на шаг.

— Кто?

— Дочь Елизаветы Семеновны Марченко, Маша. Мы с ней в одном купе ехали, — объяснила я, — очень симпатичная девочка, говорливая.

— Кто говорливая? — отчего-то шепотом спросил Серега.

— Маша Попова.

— Маша Попова?

— Да, — я стала потихонечку вскипать, — именно Маша и именно Попова! Дочь Елизаветы Семеновны Марченко!

— Чья дочь?

Ну надо же так наклюкаться! В полдень! Что же с Серегой станет к ужину?

— Елизаветы Семеновны Марченко!

— Маша?

— Да!!

— Лизка?!

— Да!!!

— Маша с Лизой???

— Абсолютно верно.

— Машке четыре года?

— Ну так она сама сказала.

— Сама?!

— Естественно! А что вас так удивляет? Дети к трем годам начинают вполне прилично изъясняться.

Серега уронил бутылку. Из горлышка выплеснулась на коврик светлая жидкость. В прихожей резко запахло пивом.

— Где же вы их встретили, а? — полным ужаса голосом воскликнул Сергей.

Я удивилась. Кажется, парень настолько испугался, что моментально протрезвел.

— В купе скорого поезда Прага — Москва. Я села в Вязьме, а они, похоже, ехали из столицы Чехии, впрочем, точно не скажу…

— Нина, — заорал Сергей, — сюда, скорей!

В коридор выскочила хорошенькая девушка, похожая на лисичку. Рыжие волосы, острый носик, уголки глаз слегка приподняты к вискам, на треугольном личике хитрое выражение.

— Что ты орешь! — сердито воскликнула она. — Немедленно бросай пить, совсем дурной становишься.

Но Серега, не слушая ее, стал тыкать в меня пальцем, бормоча:

— Она… Машку с Лизкой видела… в Праге… вот… рассказывает!

Нина нахмурилась, глянула на упавшую бутылку, помрачнела еще больше, затем поманила меня пальцем:

— Идите сюда.

Я обрадованно пошла за ней в глубь квартиры. Нина выглядела абсолютно трезвой и вполне здравомыслящей.

Приведя меня в небольшую комнату, она сказала:

— Уж извините, Серега второй день гуляет, день рождения справляет, никак не успокоится. Вы к маме?

Я набрала полные легкие воздуха и начала рассказ. Чем дольше я излагала историю, тем больше менялось лицо Нины. Когда я, вытащив часики, положила их на стол со словами: «Это все», — девушка лишь прошептала:

— О боже!

— Понимаю, — кивнула я, — мне очень неприятно быть вестницей несчастья. Ехала к вам абсолютно уверенная в том, что соответствующие органы уже сообщили родственникам о внезапной кончине Елизаветы Марченко. Ей-богу, поняв, что вы ничего не знаете, я испытала сильнейшее желание удрать, но ездить туда-сюда, имея на руках часы стоимостью в квартиру, просто побоялась. Еще раз извините, и до свиданья.

— Стойте, — прошептала Нина, — не уходите. Я должна позвонить маме, немедленно. Господи, этого не может быть! Маша! Как она выглядит?

— Ну… обычная девочка, но говорливая, а что, ее нету дома? — удивилась я.

Нина неожиданно закрыла лицо руками и глухо сказала:

— Ее давно нет, уже три года.

— Вы что имеете в виду? Она живет не в Москве?

Нина вскочила, бросилась к телефону, потом, не набрав номера, кинулась к книжным полкам, выхватила альбом, перелистала его и ткнула мне под нос одну страницу.

— Скажите скорей, это она?

— Кто? — тихо спросила я, разглядывая изображение лысого, толстого младенца, похожего на маленького китайца. Огромные щеки подпирали глаза, превратившиеся в щелочки. Ручки в перевязочках, ножки — сарделечки…

— Это она? — настойчиво требовала ответа Нина. — Машенька?

— Сколько ей тут? — поинтересовалась я.

— Восемь месяцев.

Ей-богу, в этой квартире живут странные люди. Один пьет с утра, другая, похоже, не вполне нормальна. Ну как я могу опознать ребенка? Сейчас Машенька милое, темноволосое, кудрявое существо с ясными, карими глазками.

— Может, у вас найдется более поздняя карточка? — робко спросила я.

Но Нина уже не слышала меня, она говорила по телефону.

— Давайте посмотрю другие снимки Маши, — еще раз предложила я, увидев, что Нина отсоединилась. — Дети очень быстро меняются.

— Сейчас приедет мама, — невпопад ответила Нина, — а фотографий нету.

— Совсем?

Нина кивнула.

— Маша пропала три года назад, а Лиза… Впрочем, давайте подождем. Маме с дачи меньше часа ехать.