1. Книги
  2. Современные детективы
  3. Дарья Донцова

Вынос дела

Дарья Донцова (2000)
Обложка книги

Один за другим погибают сокурсники Даши Васильевой. Вылетевший из-за угла «Фольксваген» подмял под колеса переходившую дорогу Зою Лазареву. Дважды проехав по безжизненному телу, машина умчалась прочь. Кто сидел за рулем этого автомобиля? И не связан ли с этими убийствами таинственный Жок, на след которого по просьбе полковника МВД Дегтярева пытается выйти отчаянная любительница частного сыска Даша Васильева?

Оглавление

Купить книгу

Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Вынос дела» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

ГЛАВА 5

Утро принесло плохую погоду. Над городом нависли плотные, похожие на ватные одеяла серые тучи. И не поймешь — не то апрель, не то ноябрь. Зевая, я оделась, причесалась и, вспомнив безукоризненный вид Татьяны, намазала лицо тональным кремом. Не хочется выглядеть растрепкой.

В коридоре стояла тишина. Неужели все еще спят? Я поглядела на часы — одиннадцать. В столовой на самом видном месте лежала записка: «Мать, повез Машу в школу, потом встречу Зайку и отправимся в Ложкино. Отдыхай. Аркадий». Так, сын явно не хочет, чтобы мамонька занималась ремонтом. Впрочем, мне это только на руку. Терпеть не могу возиться со строительными проблемами. Нет, пусть сын и Ольга делают все по-своему, а у меня другая задача.

Через полчаса, узнав, что Олег Андреевич уехал на работу, а Таня отправилась зачем-то в город, я свистнула собак и пошла во двор. Давным-давно один мой близкий знакомый, архитектор по образованию, посоветовал:

— Если хочешь знать, есть ли в доме потайные комнаты, внимательно осмотри здание с внешней стороны. Расстояние между окнами может о многом поведать.

Снап и Банди носились по саду, аккуратно обегая лужи. Жюли и Черри осторожно бродили в кустах. Ленивый Хучик, быстро пописав, сел у моих ног и заныл. Наш мопс не большой любитель пеших прогулок. Я наклонилась, чтобы взять его на руки, и поняла, что передо мной не Хуч. Снизу вверх глядела другая собачка, чуть меньше, но такая же очаровательная.

— Ты Муля?

Песик крякнул и лег прямо в грязь.

— Ну уж нет, — возмутилась я, — вставай быстро, простудишься.

Но Муля даже не думала шевелиться. Я подняла ее и принялась разглядывать окошки. Мопсик сосредоточенно сопел на руках, потом принялся извиваться. Отпустив песика, я вздохнула. Пока ничего не говорило о каких-то скрытых помещениях. Окна расположены на одном расстоянии друг от друга. Впрочем, есть еще подвал, чердак, домик садовника, да и комнаты как следует не разглядела… Кстати, ну где же эта калитка, через которую в дом попал Жок?

Так ничего и не обнаружив, я пошла в дом. Надо позвонить Зое Лазаревой и сообщить про смерть Вани.

Зоя немедленно начала причитать:

— Нет, подумать только, какой ужас! Не знаешь, жене сообщили?

— А у него есть жена?

— Есть, — усмехнулась Лазарева, — да ты ее видела. Это Рая Скорина. Красная Шапочка наша.

— Ты ничего не напутала? — изумилась я. — Они держались весь вечер как посторонние, да и домой она без него собралась…

— Абсолютно точно, — заверила Зоя, — у них и телефон один, а почему так странно себя ведут?.. Да пес их знает.

— Дай координаты Раи, — попросила я.

Зоя с готовностью продиктовала номер и добавила:

— Ты там поинтересуйся, может, помощь нужна, все-таки похороны…

Скоркина схватила трубку сразу:

— Алле!

— Раечка, — робко завела я, — как дела?

— Ну ничего себе, — воскликнула бывшая супружница, — хороший вопрос вдове задаешь!

— Ты уже знаешь?

— Конечно, — бодро ответила Рая, — кстати, если хочешь, можешь помочь. Честно говоря, деньги нужны. Да, мне Зойка звонила, сказала, ты теперь у Таньки живешь. Приезжайте вдвоем.

Я оторопело уставилась на аппарат. Ну, Лазарева, ну актриса! Передо мной изображала полное неведение, чуть не зарыдала. А сама, оказывается, давно все знает. Откуда? И кто ей рассказал, что мы гостим у Тани?

В коридоре раздался командный голос хозяйки:

— Антонина, отнеси сумки в спальню.

В следующую минуту подруга всунула голову в комнату и пригласила:

— Пошли кофе пить.

Через полчаса все недоразумения выяснились. Оказывается, Зоя рано утром позвонила Харитоновым, чтобы поблагодарить за прием.

— Ну, конечно, я все ей рассказала, — блестя глазами с накрашенными ресницами, сообщила Таня. — Давай собирайся. Поедем к Райке.

Спустя два часа мы петляли по абсолютно одинаковым улочкам Вешняков-Владыкина.

— Нет, скажи, — в раздражении стукнула ладонью по рулю Таня, — ну как они гостей зовут, уму непостижимо. Этот дом 12, и тот тоже, а соседние 12а и 12б. Нам какой?

Оказалось, что первый. Маленькая дверь, обитая дешевым дерматином, распахнулась, и на пороге возникла Раиса.

— Входите, — весьма весело проговорила она и отступила в коридор.

Таня глянула на меня, пожала плечами и вошла внутрь.

Маленькая темноватая прихожая выглядела отвратительно. Прямо возле входной двери источал миазмы кошачий лоток. Справа высилась гора обуви. Демисезонные ботинки, босоножки, тапочки, зимние сапоги — все вперемешку. Слева громоздилась на простых крючках верхняя одежда. Между лотком и ботиночным Монбланом сверкала свежая лужа.

— Вот дрянь, — равнодушно уронила Рая, — опять нассал в прихожей. Идите в комнату, девочки.

Мы с Таней послушно шагнули в первую дверь.

У стены разложенный диван с весьма несвежим бельем, поцарапанная стенка, явно сделанная в Болгарии, продавленное кресло и несколько шатких стульев.

— Садитесь, садитесь, — засуетилась хозяйка, — сейчас чайку хлебанем, у меня и тортик имеется, вафельный, «Причуда».

Она метнулась на кухню. Из грязных, непонятного цвета простыней выбрался огромный рыжий кот и принялся меланхолично вылизывать хвост.

— Не верю, что она зарабатывает тысячу долларов в неделю, — шепнула Таня, осторожненько устраиваясь на колченогом седалище.

Скоркина влетела в комнату. На подносе громоздились щербатые кружки, разнокалиберные ложки и обсохлый шоколадно-вафельный десерт.

Откусив твердую, совершенно несъедобную лежалую вафлю, я попробовала начать необходимый разговор:

— Мы даже и предположить не могли, что вы с Ванькой муж и жена.

— Ага, — кивнула Рая, с явным наслаждением пережевывая твердокаменную «Причуду». — Мы сразу после учебы зарегистрировались.

— Никому не сказали, — удивилась Таня и полезла за сигаретами.

Рая поставила на стол измазанную пеплом пустую консервную банку из-под сардин. Иванова покосилась на импровизированную пепельницу, но, ничего не сказав, сунула в вонючее нутро едва прикуренный «Рок» и осведомилась:

— Ну, давай, Плюшка, рассказывай, что и как. А то мы с Дашкой, честно говоря, теряемся в догадках. То про суперзарплату рассказываешь, ключами от машины трясешь и с Клюкиным весь вечер не общаешься, а потом выясняется, что он твоя вторая половина… Да и живешь, честно говоря, не слишком шикарно.

Услыхав старое студенческое прозвище, Раиса дернула носом, потом еще и внезапно в голос зарыдала, уронив на столешницу всклокоченную голову.

— Прекрати, — брезгливо поморщилась Таня.

— Да, — продолжала всхлипывать Рая, — хорошо вам с Дашкой: богатые, сами себе хозяйки.

— Между прочим, — веско сказала Иванова, — разное бывало, а ты с серебряной ложкой во рту родилась. Когда в институте учились, мы с Дашкой порой на одной гречке сидели, а ты в «Арагви» каждый день носилась.

— Только пока папа был жив, — тихо отбивалась Рая, — а как скончался, ни одного денечка счастья не видала.

И она снова громко, слегка картинно зарыдала.

— Да уж, — ухмыльнулась Таня, — теперь вижу, что вы с Клюкиным — «сладкая парочка»: он о маме убивается, ты — о папе…

Мне надоела их перебранка, и, крепко сжав Танин локоть, я пробормотала:

— Ладно вам, лучше расскажи, Плюшка, все по порядку.

Собственно говоря, кое-что я знала и так. Раисин отец долгие годы служил председателем городского совета Скальска. Теперь подобная должность называется красивым иностранным словом «мэр». Городок расположен в Сибири, а чем дальше от Москвы, тем больше власти у местных начальников. Лев Константинович Скоркин управлял хозяйством крепкой рукой, не забывая при этом про собственное благополучие. Рая выросла в отличной квартире, в окружении нянек и гувернанток. Мама Раечки давно скончалась, Лев Константинович вдовствовал. Естественно, никаких проблем с поступлением в престижный московский иняз у Скоркиной не оказалось. Вдали от строгого отцовского глаза она радостно загуляла — веселые компании сменяли одна другую, благо для этого были созданы все условия. Жила Скоркина не в общежитии, а на съемной квартире, папа присылал огромную по тем временам сумму — четыреста рублей в месяц. Так она и проплясала до четвертого курса, раздражая женщин-преподавательниц дорогой косметикой и шубами, но в начале пятого года обучения все рухнуло.

Приехавшая из центра комиссия вскрыла в Скальске массу служебных злоупотреблений. Шли застойные годы. Как правило, подобные факты заминались, и проштрафившегося руководителя тихо отправляли на пенсию «по состоянию здоровья». Но на сей раз отчего-то решили устроить показательный процесс.

Льва Константиновича арестовали. «Нет расхитителям социалистической собственности!» — кричали газеты. Бедный Скоркин в мгновение ока оказался в См! О. Расследование начало набирать обороты, но тут у бывшего мэра приключился инсульт, и он благополучно умер до суда.

Раечке все-таки повезло. Она не превратилась в дочь уголовника, отбывающего срок на зоне, и с чистой совестью могла в дальнейшем писать в анкетах: «Отец скончался». За неимением основного подозреваемого дело прикрыли и сдали в архив.

Из института ее не выгнали, скорей всего просто пожалели. Но из отдельной квартирки пришлось перебраться в общежитие и жить на копеечную стипендию. Сокурсницы, недолюбливавшие Раису за наряды и французские духи, тихо злорадствовали.

— Как же ты за Ваньку выскочила? — поинтересовалась я.

Рая вздохнула:

— Он давно на меня глаз положил, только я на него даже не глядела. Знаешь, какие ухажеры были?

Знаю, знаю. Сливки, «золотая» молодежь. Только после истории со Львом Константиновичем все разом испарились, а Ванька остался и предложил руку и сердце.

— Деваться-то некуда! — бесхитростно признавалась Раиса. — Ну не в Скальск же возвращаться? Вот и согласилась. Если бы не мамочка его проклятая, одно имечко дорогого стоило — Гортензия Фелицатовна! — было бы сносно. И ведь она меня раньше привечала и все приговаривала: «Давай, Раечка, выходи за Ванюшу, помогу, чем смогу, деньги есть».

И это была правда. Гортензия заведовала крупнейшим универмагом, и Ванька перед экзаменами и зачетами появлялся в институте нагруженный коробками. Наши преподавательницы щеголяли в одинаковых сапогах «Аляска» и финских трикотажных костюмах. Впрочем, Клюкин не вредничал, частенько водил и нас через черный ход в магазин.

— А потом разом все переменилось, — продолжала Рая, — только Ваня заикнулся о женитьбе, она как заорала: «Не нужны нам тут лимитчицы из Скальска!»

Естественно, дочь городского головы и дочь подследственного — две разные девушки. Но маменькин сынок Клюкин неожиданно проявил твердость и отнес заявление в загс.

Но лучше бы он этого не делал, потому что свекровь просто стала сживать молодую невестку со света. Сначала не дала разрешение на постоянную прописку на своей жилплощади.

— Разведешься с шалавой через три месяца, а она квартиру делить заставит, — бурчала Гортензия Фелицатовна, — голодранка, нищенка, лимитчица… Разве я такую жену Ванечке хотела?

Рая помалкивала, думая, что свекровь в конце концов свыкнется и успокоится. Но через пару лет стало только хуже. У Гортензии неожиданно нашли рак. Придя из больницы, Клюкина вытянула вперед руки и трагически произнесла, указывая на Раю:

— Ты виновата, вся онкология от нервов, убирайся из моего дома.

Рая беспомощно глянула на Ваню, а тот только переминался у двери, бормоча:

— Ну ладно, ладно, уж извини мать, больная ведь!

Умирала свекровь мучительно и отошла в мир иной с проклятиями на устах.

Рая решила, что несчастьям пришел конец. Куда там! Теперь начал выделывать фортели Иван. Каждый день в доме разгорался скандал.

— Чего же ты от него не ушла? — удивилась я.

— Куда? — воскликнула Рая. — На улицу?

— Ну почему, — сказала Таня, — квартиру бы разменяла.

— Ха, — выкрикнула Скоркина, — да он не давал мне разрешения на постоянную прописку! Только год тому назад квартиру в равных долях приватизировали, и то потому, что он испугался. Сказала ему: или со мной жилплощадью делишься, или больше из запоя выводить не стану, подыхай в блевотине.

— Он пил? — тихо поинтересовалась Таня.

Рая кивнула и толкнула дверь в смежную комнату:

— Во, глядите.

Большая спальня была почти пуста. У окна валялся на полу комковатый ватный матрас, подушка без наволочки, драный плед. В воздухе воняло кислым.

— Любуйтесь, — тонким голосом произнесла Рая, — все подчистую вынес. И книги, и посуду, и мебель. В других помещениях не лучше. Жрал ханку, как верблюд воду, и ведь не помирал никак! Во здоровье имел! Запоями страдал. Два месяца ни капли в рот не берет, потом бац, три недели упивается.

— Где же он работал? — удивилась я.

— А нигде, — пояснила Рая, — сначала в Библиотеке иностранной литературы, потом в Нм м, следом в институте преподавал, потом в школе… Отовсюду выгнали. Ну кому пьянь нужна? Ну уж потом совсем вниз покатился — дворник, грузчик, стеклопротирщик… Да и там не удержался. Вещи стал продавать, у меня из сумки воровал.

— Сама где служишь? — прервала поток жалоб Таня.

— Сейчас нигде. На инвалидности, астма у меня, — пояснила Рая, — вторую группу имею.

В комнате повисло напряженное молчание. Мы сидим тут почти два часа, а Скоркина даже ни разу не кашлянула. По-моему, с такой формой астмы следует искать службу. Очевидно, та же мысль пришла в голову и Тане, потому что Иванова сказала:

— Неправда, будто сейчас нельзя найти работу. Да, министром не возьмут, но полы в супермаркете мыть — сколько угодно.

— Небось сама за мужниной спиной живешь, — оскорбилась Райка, — а мне в уборщицы советуешь.

— Зачем же вы всем врали на вечере, — поинтересовалась я, — и потом, Иван был хорошо одет, с золотыми часами, ключами от машины тряс!

— О господи, — закатила глаза Скоркина, — да когда Зоя позвонила, он как раз второй день как из запоя вышел. Поехал к двоюродному брату, тот в театре работает, взял для нас костюмы…

— А часы? — не успокаивалась я.

— Оттуда же, муляж, правда, сделаны здорово, — пояснила Раиса.

— А машина? — не унималась я.

— Ну и дура, ты, Дашка, — неожиданно обозлилась Раиса. — Нет и не было никакого автомобиля! Пыль в глаза пускали!

— Зачем? — в один голос воскликнули мы с Таней.

— И шь вы какие, — прошипела Скоркина, — сами в загородных домах проживаете с прислугой, в брильянтах ходите, а нам, значит, в бедности расписаться? Нет уж, хотели с Клюкиным, как все, быть богатыми…

— Что же не разговаривали друг с другом? — продолжала удивляться Таня.

— А чего нам обсуждать? — пожала плечами Раиса. — Я только и ждала, когда Клюкин помрет от пьянки. Ну, слава богу, отмучилась. Теперь эту квартиру продам, себе куплю поменьше, жизнь пойдет!

Мы потрясенно молчали.

— Так как, девчонки, — поинтересовалась Раиса, — дадите денег на похороны? У меня только двадцать рублей в заначке.

Не успели мы открыть сумочки, как зазвенел телефон. Скоркина схватила трубку и недовольно буркнула:

— Алле.

По мере разговора ее лицо вытягивалось, щеки начали бледнеть, губы, наоборот, стали темно-бордовыми. Наконец она выдавила из себя:

— Хорошо, завтра в десять.

Потом положила трубку на рычаг допотопного аппарата и пробормотала:

— Откладывается.

— Что? — изумилась я.

— Похороны.

— Почему?

— Из милиции звонили, тело пока не отдадут, оно им пока что требуется для исследования.

— Зачем? — ничего не поняла Таня. — У меня, когда отец от инфаркта умер, сразу после вскрытия отдали.

— Так то был инфаркт, — просипела Рая, наливая в щербатую кружку светло-желтую заварку, — а тут, видишь, дело какое.

— Какое? Да говори по-человечески! — закричали мы в унисон.

— Такое, — нудила Рая, — в желудке нашли стрихнин, отравили Ваньку.

Таня быстро глянула на меня. Я вздрогнула и посмотрела на Раису. Вновь повисло гнетущее молчание. Потом Скоркина, заикаясь, спросила:

— Чего на меня уставились?

— Да так, — ответила Таня.

— Да вы чего, девчонки, — забормотала Рая. — Ванька мне, конечно, нервы измотал, прямо ждала, когда помрет, но я его не травила. Не верите?

— Верим, верим, — закивали мы обе головами, подвигаясь поближе к двери.

— Как можете так думать? — завизжала Рая. — Да, ненавидела, но не убивала!

Таня, резко повернувшись, вышла в коридор.

— Слышь, Иванова, — крикнула Раиса, — сдается, Ваньку в твоем доме отравили! Знай, так и заявлю в милиции. Пусть потрясут вас, депутатов! Обокрали народ, теперь на наши денежки гуляете.

Таня, ничего не отвечая, пыталась открыть замок. Я подошла и быстро щелкнула ключом. Мы вылетели на грязную площадку и побежали по лестнице.

— Эй, Иванова, — продолжала орать Скоркина, перегнувшись через перила, — знаем, знаем про тебя правду! Придушила ночью харитоновскую первую жену, чтобы самой за него замуж выскочить. Так что нечего меня обвинять, у самой рыло в пуху.

Не глядя под ноги, мы выскочили на улицу.

— Дашка! — раздался над головой голос.

Я невольно поглядела вверх. Раиса стояла на балконе.

— И про тебя правда известна! Прибила своего мужа-француза, а теперь фу-ты ну-ты баронесса. Убийцы вы обе, убийцы!

На крик начали стекаться соседи. Дрожащими руками Таня открыла «Мерседес», и мы юркнули в кожаный салон.

— Вот дрянь! — в сердцах воскликнула Иванова, выруливая на шоссе. — А нам — это наука. За двадцать лет человек может здорово измениться. Хотя Скоркина и в студентках противной была. Со мной сквозь зубы здоровалась.

Минут через пять, успокоившись, она поинтересовалась:

— Что с твоим мужем произошло?

— Не с моим. Убили Жана Макмайера, супруга Наташи.

И я рассказала, каким образом наша семья получила богатство.

— Нет ничего хуже сплетен, — вздохнула Таня, — Валентина скончалась от какой-то непонятной болячки. Сначала думали, туберкулез, потом рак легких. А когда умерла, выяснилось, что онкологии не было. Так причину и не установили. Ну а народ рад стараться, давай обмусоливать — умерла странной смертью. Только на самом деле у нее СПм ‑ был.

— СПм ‑?!

— Ага, Олег не хотел ненужных разговоров. Прикинь, какая жирная добыча для газет. Жена депутата Харитонова — спидоноска. Вот и раздал целое состояние, чтобы врачам рты заткнуть.

— Где же она его подцепила?

Танюша покрепче ухватилась за руль.

— Пес ее знает, любовник небось наградил. Она и Олега этим держала. Говорила: «Разведешься со мной, опубликую результаты своих анализов и сообщу, что ты меня заразил». Понимаешь теперь, отчего мы столько лет не могли пожениться?

Я потрясенно молчала.

— Ладно, — буркнула Таня, — только не говори никому. Сама не понимаю, что это я разболталась.

Остаток дороги мы мирно обсуждали последние новинки фирмы «Шанель» и во двор въехали спокойными, по крайней мере внешне.

Но неприятности продолжались. Возле крыльца стоял милицейский «Форд».

— Вот, — вздохнула Татьяна, — начинается. Мало не покажется. Расследование, допросы… Жуть. Ну зачем только согласилась устраивать эту вечеринку! А все Зойка. Уж она меня уговаривала, уговаривала…

Мы прошли в гостиную. Там сидели два милиционера и врач.

— Чему обязана? — сухо поинтересовалась Иванова.

Мое сердце тревожно сжалось. Милицейские были в звании полковников. Я плохо разбираюсь в погонах, но у Александра Михайловича на парадной форме тоже на плечах красуются точь-в-точь такие значки отличия. Слишком высокий чин для простых следователей. Хотя, если учесть особое служебное положение Харитонова… Но при чем здесь доктор?

— Сядьте, Татьяна Михайловна, — ласково попросил один из полковников, — вот сюда, в креслице.

Врач встал, открыл чемоданчик и достал какую-то ампулу.

— Может, укольчик сразу?

— Что случилось? — побелевшими губами спросила Таня и добавила: — Олег?

— Ну-ну, — мягко взял ее за руку доктор, — не волнуйтесь, все обойдется.

— Он жив? — выдавила Таня.

Полковники уставились в пол. Врач воткнул в предплечье хозяйки иголку, но Иванова, спокойно закрыв глаза, стекла из кресла на пол.

Поднялась суматоха. Пока ее приводили в чувство, я налетела на милиционеров, требуя объяснений. Узнав, что перед ними не родственница, а всего лишь подруга, те стали разговорчивыми.

В обеденный перерыв Олег Андреевич отправился зачем-то в район авторынка. Машина остановилась возле хозяйственного магазина, но депутат не успел выйти. Раздался оглушительный взрыв. Сила его была так велика, что почти на всей улице вылетели стекла, а остатки «Мерседеса» и кровавые ошметки человеческого мяса собирали потом в радиусе около двухсот метров.

Я молчала, не в силах произнести ни слова.

— За Татьяной Михайловной есть кому приглядеть? — осведомился врач. — А то медсестру пришлем.

— Хорошо, — прошептала я, — мы оплатим ее услуги.

Антонина и Емельян осторожно повели наверх плохо соображающую вдову. — Кто это сделал? — спросила я.

— Следствие покажет, — заявил милиционер, выделявшийся своей тучностью.

— Оперативно-разыскные мероприятия ведутся, — быстро добавил второй и спросил: — Не знаете, у Владимира Кострова родственники есть?

— У кого? — удивилась я.

— Владимир Костров, шофер Олега Андреевича, — пояснил первый.

— Он тоже погиб? — глупо спросила я.

Милиционеры переглянулись и кивнули. Стало совсем нехорошо. Скорей всего, Харитонов, удачливый адвокат и известный депутат, перебежал кому-то дорогу, за что и получил взрыв тротила в машине, но бедный шофер! Вот уж кто попал, словно курица в бульон! Небось ни сном ни духом не подозревал о хозяйских делишках, хотя иногда прислуга бывает более чем осведомлена о всех проблемах.

Оглавление

Купить книгу

Приведённый ознакомительный фрагмент книги «Вынос дела» предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Вам также может быть интересно

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я