Лаис Разящая

Дарья Быкова, 2019

Счастлив тот, кому не приходится выбирать между сердцем и совестью, долгом и честью, страной и любовью… Лаис – посол народа альдов, и всё, что от неё требуется – провести при дворе человеческого князя месяц. Не высовываясь, ни во что не ввязываясь, не привлекая излишнего внимания. Ирислав – верховный князь Шести княжеств, он собирается жениться и по личным мотивам совсем не хочет видеть у себя при дворе альда. Судьба же сводит их вместе и заставляет выбирать.

Глава 5

Руслана рассказывает. Рассказывает, на взгляд Лаис, с огромным количеством совершенно лишних подробностей. Понятно, что любая мелочь может оказаться важной, но всё же… количество розочек на десерте вряд ли станет важной уликой. Ирислав почему-то смотрит не на свою подопечную, а на Лаис. И так смотрит, что и не поймёшь — то ли ждёт подтверждения, то ли за реакцией наблюдает, а может, и вовсе саму госпожу посла и подозревает…

Подопечную князя пытались отравить. И, честно признаться, вполне удачно отравили. Лаис отнюдь не специалист в ядах, и вообще таскает… таскала с собой универсальное противоядие исключительно соблюдая казавшуюся ей самой на редкость дурацкой инструкцию… а вот пригодилось. Совершенно нежданно-негаданно, как и всё, что происходит в этом странном государстве.

Лаис отвечает князю таким же непроницаемым взглядом. Интересно, потребовать с Его Светлости универсальное противоядие — прилично? Или стоит это рассматривать как щедрый вклад королевства альдов в дружеские отношения?..

— Почему выбрали именно эту таверну? — спрашивает князь.

Руслана снова краснеет, опускает глаза, зачем-то бросает виноватый взгляд на Лаис, как будто бы это та умоляла отвести посмотреть на легендарного менестреля… как будто бы не насмотрелась она на него!

— Там был Айвор-ветер, — шепчет подопечная князя.

Лаис невозмутима и всё так же молчит, хотя вздёрнувшаяся бровь Ирислава её весьма раздражает. Её вообще вся ситуация раздражает. Нестерпимо хочется вернуться в таверну, устроить там погром, взять хозяина за грудки или подавальщиц за горло, вытрясти что-нибудь интересное… Нельзя. Может, целью отравителя и было как раз — нарушить едва начавшие налаживаться отношения между альдами и княжествами… да и плохо Руслане стало уже на обратном пути.

Князь поручает всё ещё краснеющую при одном взгляде на него Руслану двоим дружинницам и оборачивается к Лаис.

— Составите мне компанию на прогулке, госпожа Аделаис?..

Девушка недоверчиво кивает. Князь отправится на место происшествия сам? Сейчас?.. Идея не кажется разумной, и, возможно, поэтому так нравится.

— Расскажите теперь вы, — приказывает Ирислав уже за пределами дворца.

Идти рядом с ним неожиданно легко и комфортно. Князь ходит быстро, быстрее большинства людей, но в самый раз для альда, когда тот гуляет.

Лаис укладывается в полминуты. Увы, но добавить к подробному рассказу Русланы ей нечего.

— Возможно ли, что убить пытались вас?

Девушка качает головой:

— Разве что если убийца совсем идиот. У нас были ну очень разные заказы. Если только подставить…

— Кто мог знать, что вы туда отправитесь?

Лаис понимает, что князь задаёт правильные и нужные вопросы, но быть в роли допрашиваемой ей категорически не нравится, возможно, поэтому рвётся с губ практически непозволительное и уж точно в непозволительном тоне:

— Ваши дружинники достаточно болтливы, так что, полагаю, кто угодно!

Добавлять, что она-то как раз никуда не собиралась, это Руслана упрашивала, Лаис не будет. Это никому не интересно и, наверное, совсем не важно.

Князь не отвечает, лишь бросает быстрый взгляд, но девушка понимает — её предупредили. Можно даже сказать, поставили на место, простив за дерзость на первый раз, ибо грешок за дружинниками и в самом деле водится. Но стоит, пожалуй, вспомнить, что князь Ирислав, какого бы мнения она ни была о его неразборчивости и некоторых других чертах характера, правитель огромного государства. И он вовсе не получил его в наследство, а создал сам из раздробленных и озлобленных осколков, что под силу вообще единицам, в то время как она сама — всего лишь один из послов, которых князь по своей воле отсылает под любым надуманным предлогом…

Извиняться вслух Лаис не стала, но к сведению приняла.

В таверне уже почти никого, давно закончил выступление Айвор-ветер, доели-допили и схлынули благодарные слушатели, и теперь разве что сам менестрель сидит за столиком в углу, безо всякого аппетита ковыряя что-то в глиняном горшочке, перебрасываясь редкими фразами с присевшим напротив хозяином.

Ирислав нарочно хлопает дверью.

— На пару слов, любезный.

Хозяин поспешно поднимается, кланяется без страха, но с почтением, и уводит высокопоставленного гостя на кухню. А Лаис остаётся. Она бы хотела с ними, ей и любопытно, и не очень-то комфортно под пристальным взглядом менестреля.

— Ты пришла за мной в тюрьму, — говорит Айвор-ветер после минуты молчания, неповторимо мелодичным голосом. Когда-то ей слышался в его голосе отголосок самой грозы. Та же свобода и сила. Теперь нет.

— Случайно проходила мимо, — нарочито небрежно пожимает плечами Лаис. — Осматривала достопримечательности.

Почему у большинства только две крайности: либо любовь, либо полное безразличие? Словно нет между красным и серым огромного количества других цветов.

— И пришла на моё выступление, — довольно щурит синие глаза мужчина.

Лаис лишь вздыхает. Борьба с чужими заблуждениями — дело крайне неблагодарное, со своими бы справиться… И чего она не пошла за Ириславом, пусть и без приглашения?

Впрочем, может, так и лучше, а то с Айвора сталось бы опять вломиться к ней в окно… или попасться усилившим бдительность дружинникам.

— Я буду ждать, — говорит ей в спину менестрель.

Лаис отмечает выразительно вздёрнутую бровь как раз вернувшегося князя, и ей почему-то хочется врезать обоим.

Ни подавальщицы, ни кухарки, ни хозяин не кажутся замешанными. Они напуганы, удивлены, растеряны, и всё это очень искренне, или же здесь подобрались сплошь первостатейные актёры, которые и самому Айвору фору дадут…

Никто ничего не делал, никто никого постороннего не видел, все работают уже не первый год, и всё было как обычно. Приготовили, поставили на стол вот здесь, при входе на кухню, через пару минут унесли. Лаис предпочла бы, чтобы кто-нибудь из стоящих сейчас перед ней людей бился в истерике и давал признательные показания под тяжёлым взглядом князя, потому что иначе ей надо подозревать если не себя, то кого-то из своих соотечественников. Альды как никто хороши в отводе глаз, ей ли не знать, и остаётся лишь уповать на то, что кто-то разжился изготовленным альдами амулетом… Конечно, есть ещё вариант ментального воздействия на кого-то из людей, но слишком мало времени было. Не успеть за полдня выбрать подходящую жертву, внушить, что надо, да ещё так, чтобы никто не заметил странности в поведении…

В таверну подтягиваются дружинники, забирают людей, чтобы проверить наличие магического воздействия, а также ещё раз опросить. Остаётся только лишь жена хозяина, и Лаис почему-то неприятно от того, что молодую женщину отсутствие мужа, кажется, не расстраивает, а наоборот — обнадёживает. Они с князем ещё за порог не вышли, а она уже устремилась за стол к менестрелю, поправляя волосы и одёргивая платье, чтобы декольте было пониже…

— Что скажете, госпожа Аделаис? — спрашивает Ирислав, когда таверна остаётся далеко позади. Почему-то обратно они также идут пешком.

Госпожа Аделаис много чего может сказать, но это всё никак не годится в беседе между послом королевства альдов и Его Светлостью Верховным князем Шести княжеств.

— Это не я, — в итоге совершенно по-простому, очень искренне заверяет девушка. Да, посол из неё явно никудышный, но наводить тень из сложных формулировок, намёков и экивоков там, где предельная ясность в интересах обеих сторон, она не собирается.

— Да, думаю, не вы, — спокойно соглашается князь. — Но и Руслана вряд ли сама. Как я могу вас отблагодарить?

На мгновение Лаис кажется, что это хороший… ладно, не то чтобы хороший, но не такой уж плохой момент, чтобы получить-таки дозволение отправиться на небольшую экскурсию по княжествам, но стоит высказать просьбу, и тут же становится ясно — плохой момент, совсем плохой. Князь то ли и в самом деле преисполнившись благодарности, то ли, что более вероятно, одолеваемый подозрениями, не отказывает, но так, что лучше бы отказал:

— Почту за честь лично вас сопровождать, — заверяет Ирислав. — После приёма на следующей неделе. Вы ведь придёте на приём, госпожа Аделаис?

Девушка вздыхает. Когда она бралась за работу посла, то и представить не могла, насколько должное будет противоречить желаемому… Появиться на территории княжеств вместе с князем — хорошо. Для альдов хорошо. Приём… тоже, наверное, хорошо. Для альдов опять же. В целом. Теоретически.

Она вяло благодарит за честь, и дальше, до самой крепости, они идут молча. Отделаться от ощущения проигрыша, пусть и не явного, никак не выходит, и даже прохладный ночной воздух почему-то горчит.

— Что-то ещё? — спрашивает князь у ворот своего замка. Слишком самодовольно. Как будто он и в самом деле способен хоть что-то ей дать, кроме неприятностей. И стоит слишком близко.

Лаис чувствует, что её несёт волной накопившегося раздражения, но останавливаться не желает. Мнишь себя всемогущим, князь? Видать, собеседники у тебя без фантазии.

— Грозу! — просит она, бросив взгляд в безмятежно чистое небо, заполненное бесчисленным количеством звёзд.

Ирислав если и хочет что ответить, не успевает — к нему подходит какой-то дружинник с докладом, и девушка, пользуясь моментом, ускользает, обозначив поклон.

Наверное, не стоило дерзить, загадывая заведомо невозможное. Даже наверняка не стоило, но Лаис не жалеет.

Не жалеет, поднимаясь по узкой лестнице. Не жалеет, открывая дверь в свою комнату, умываясь и скидывая одежду…

И уж тем более не жалеет, застывая на полпути к постели, застигнутая вспышкой за окном и близким раскатом грома.

Гроза?

Откуда?

Как?!

Утром дождь продолжился: мелкий, моросящий, совершенно обычный. Лаис, стоя у открытого окна, задумчиво водит пальцами по мокрому подоконнику и в очередной раз повторяет самой себе, что в грозе не было ничего сверхъестественного, простое совпадение, ну и что с того, что погода переменилась за считанные минуты, мало ли, какой тут климат…

И вообще, совсем не это должно занимать её мысли, а потенциальная вовлечённость альдов в покушение на Руслану, или же чьё-то настойчивое желание представить дело именно так. Жаль, что вчера она не расспросила девушку подробнее — откуда та приехала, с кем об этом разговаривала, что за жених такой… Теперь же поди найди, куда князь спрятал девушку. И Лаис готова побиться об заклад — Ирислав госпожу посла к своей подопечной и близко не подпустит, пока всё не выяснит. Скверно…

Лаис накидывает плащ, отвод глаз и незаметной тенью идёт в город. Если в попытке отравления хотя бы косвенно замешаны альды, она должна выяснить это первой. И устранить все улики, свидетельствующие против её народа. Если понадобится, вместе с преступниками. И очень плохо, что князь по сути запретил ей отлучаться из города… только под своим высочайшим присмотром.

Городские сплетни, подслушанные в разных местах, не приносят пользы, только раздражают. Говорят, что вчера отравили альдиху. Альдиху! Лаис едва не шипит на такое прозвище. Она же не называет человеческих женщин человечихами… В другом месте ещё хуже — говорят, что альды вероломно убили возлюбленную князя. В третьем — что в город пришла древняя магическая болезнь, и это кара предков за то, что князь пустил на землю княжеств альдов, и первой пала как раз его возлюбленная. Да, возлюбленная. Князь и помолвку потому заключать не стал — влюбился в другую. В четвёртом — что это ведунья князя его новую возлюбленную пыталась извести…В пятом — что в таверне отравились все-все посетители, и хозяина завтра четвертуют на главной площади, а его таверну и вовсе надобно сжечь, чтобы зараза не распространилась…

На крыльце дома, отведённого под посольство альдов, двое мальчишек. Один — уже знакомый ей паренёк из шкафа, другой — чуть постарше. Подростки явно сидят уже давно, порядком замёрзли и заскучали…

— Не придёт она, — говорит тот, что постарше.

— Придёт, — упрямо отзывается её знакомец из шкафа. — Точно придёт. Хочешь — проваливай, а я дождусь.

Первый не отвечает, но и не уходит.

Лаис собирается пройти мимо них незаметной и сначала посмотреть, навели ли они порядок, а уж потом решить, как с ними говорить и говорить ли вообще, но тут прибегает ещё один паренёк.

— Эй! — громко кричит он издалека, совершенно не заботясь о покое соседей. — Зря сидите. В тюрьме ваша альдянка!

— Врёшь! — изумлённо хором выдыхают пацаны.

Альдянка! — тихо шипит себе под нос девушка-альд. Ещё и в тюрьме. Час от часу не легче.

— И ничё не вру! Она князеву незаконнорожденную дочку вчера отравила, где ж ей ещё быть как не в тюрьме?!

— На крыльце своего дома? — мрачно рычит в ответ потерявшая терпение Лаис, хватая подбежавшего за шкирку и почти что закидывая внутрь дома. — Заходите! — скалится на двоих поджидавших. — Поговорррим!

В доме и в самом деле прибрано, пусть не очень умело, но старательно, а на подоконнике даже небольшой букетик из свежих васильков, так что Лаис быстро смягчается. Это просто дети, повторяющие сказанное взрослыми. А ещё — глядящие на неё настолько восторженно-испуганными глазами, что она чувствует себя одновременно удавом и павлином перед тремя цыплятами.

— Я никого не травила, — наконец, нарушает она тишину. — И мне нужна помощь.