Доброта теряет посредников. Дневник Марии

Дарья Андреевна Коршунова

Обычная девочка, обычная жизнь… Вот только много вопросов и мало ответов. Спектр эмоций, ворвавшийся в жизнь. И трагедия, которую слишком сложно принять.

3 глава

Утро в моей семье всегда проходит в одном и том же алгоритме. После всех процедур, позволяющих выглядеть презентабельно после сна, мы, наконец, всей семьёй собираемся за завтраком, усевших вдоль длинного стола, каждый на своё место. С одной стороны сидят мама с папой, с другой — я. Раньше со мной сидел мой старший брат Александр, но он учится в Москве и очень редко к нам приезжает. В последний раз, когда я его видела, помню, меня удивило, как он вырос и возмужал, как сильно переменился. Даже не верится, что это тот самый весёлый мальчишка по прозвищу Санёк, с котором в детстве я была неразлучна. Тот самый мальчишка, с которым мы вместе играли днями напролёт, делились конфетами, бывало ссорились и даже дрались, но, разумеется, подушками. Когда мы подросли, стали больше разговаривать друг с другом, делится секретами, что обычно не свойственно брату и сестре. Саня всегда помогал и заступался за меня. Он заменял мне всех друзей. Как же его не хватает. В тот дождливый день, когда он садился в поезд, увозивший его в другой город, я и подумать не могла, что буду так скучать, даже — тосковать.

Мама тоже сильно переменилась после отъезда сына. Может я и сама себе это внушила, но мне всегда казалось, что её любимчиком является Саня. Скорее всего это так, ведь он первенец да ещё и сын. Мама после стольких лет, в течение которых занималась воспитанием двух своих детей, вернулась на работу в салон красоты. В этом не было необходимости, и решение жены показалось папе странным. Он даже разозлился, приняв это как оскорбление. Ведь его жена имеет столько одежды и украшений, что многие знакомые женщины завидуют. А ей чего-то не хватает! Но для меня решение мамы было предсказуемо и понятно. Ей до тошноты надоели однообразные заботы по дому, надоело даже ходить по лучшим магазинам за дорогой одеждой и украшениями. Каждому хочется чем-то заниматься, осознавать, что ты делаешь что-то полезное, важное или хотя бы то, что тебе нравится. Одно и то же всегда надоедает, будь это даже отдых. А тут ещё и начались постоянные ссоры с мужем. Почти каждый вечер я слышу, как мама и папа разговаривают на повышенных тонах. Что они пытаются друг другу доказать? О чём спорят? Может это у них так проявляется кризис среднего возраста?

Вот и вчера вечером я слышала их грубые разборки, а сегодня утром они пытаются вести себя как ни в чём не бывало, думая или пытаясь заставить себя так думать, что я ничего не слышу и ничего не замечаю. Но из них плохие актёры, и, главное, я их хорошо знаю. Знаю их поведение естественное и неестественное, их привычки при двух вариантах поведения, их невольные движения при определённых эмоциях. Вот мама нервно закусывает губу и ловкими движениями снимает омлет со сковороды и перекидывает на тарелку, затем небрежно смахивает с лица прядки светлых, почти белокурых, волос, автоматически нажимает нужные кнопки на вытяжке, другой рукой снимает с плиты чайник. Вот папа сидит передо мной, уткнувшись в газету, и всё никак не переворачивает лист, вероятнее всего перечитывает одно и то же предложение по нескольку раз, но не может понять о чём оно, так как мысли совсем не о борьбе за нераспределение ядерного оружия. А я сижу и молча жду свою порцию завтрака, боясь проронить слово в этой жутко напряжённой атмосфере. Кажется, случись сейчас что-то не то, и разразится ярость. Любое неловкое движение или слово, и с шумом разобьются чашки с горячим кофе, и разлетятся во все стороны бутерброды, и опрокинется на пол омлет. Я вижу, что родители на грани. Понимаю это по угрюмому выражению лица папы, по сердитому, будто злобному блеску его глаз, по искусанной маминой губе и по её заламыванию пальцев с длинными ярко-синими ногтями и по их чуть слышным ударам по столу.

Минуты две сохранялось напряжённое молчание. Раньше за завтраком обсуждались семейные дела, строились планы на день, а сейчас было даже как-то неловко оттого, что ты делаешь глоток кофе, или пережёвываешь омлет, а сидящие рядом это слышат. А ты вовсе и не чавкаешь, соблюдаешь правила этикета. Просто действительно на кухне очень тихо. Я впервые в жизни пожалела, что окна нашей квартиры не выходят на шумную дорогу.

— Давай купим тебе новое платье к Дню рождения, — вдруг обратилась ко мне мама. Она даже не пыталась улыбнуться. Будто говорила о чём-то грустном и серьёзном, к примеру о жертвах какой-нибудь катастрофы. Но она говорила о моём празднике.

Я ничего не ответила, лишь кивнула в знак согласия. Летом я не слежу за датами. И поэтому, бросив быстрый взгляд на календарь, висевший на стене, весьма удивилась, до чего же быстро летит время. Уже через четыре дня мой праздник. Я особо никогда не готовилась к Дню рождения, как другие подростки. Потому что уже который год он проходит по одному и тому же сценарию, в одном и том же месте — в кафе на набережной. И всегда одни и те же гости. Мои ближайшие, близкие, дальние и наидальнейшие родственники, мамины подружки-парикмахершы с мужьями и детьми, папины коллеги с жёнами и опять же с детьми. Вообщем, добрую половину гостей, приглашаемых на мой День рождения, я и не знаю как зовут. Мне их, конечно, представляли, но я не запомнила. Видимо, мой мозг решил, что данная информация ему не нужна, и можно придержать место в памяти для более важного. Но много гостей, пусть и мало кислорода, зато много подарков. Так что я давно убедила себя, что такой праздник меня устраивает. В принципе, выгодно. К тому же кафе на набережной мне нравится. Там вкусно готовят и звучит расслабляющая музыка. А вечером, выйдя на открытую террасу, можно любоваться впечатляющим видом заката.

Но всё-таки в этом году должно быть одно изменение. Должен появиться ещё один гость — Инна. Я быстро и без всяких подробностей рассказала, что у меня появилась подруга, и я хочу, чтобы она присутствовала на моём Дне рождения. Но, к моему великому разочарованию, мама сказала, что уже заказала кафе на определённое количество человек и отправила этим людям приглашения, все они уже успели ответить согласием (наверняка ещё и с чересчур лестной благодарностью). Я почувствовала, как злость начинает закипать уже во мне.

Конец ознакомительного фрагмента.