Переплетённые нити. На грани

Дарина Никольская, 2020

Девушка ходит по бесконечному лабиринту своей души. Нити судеб создают всё новые и новые узлы. Замки. Замки. Замки. Блуждая в поисках ответов, она ещё сильнее запуталась и оказалась на грани. Сможет ли она распутаться? Найдёт ли выход синеглазая волчица? Откроет ли замки? Не переступит ли Лина черту? И что же всё-таки значит любовь?

Глава 8

Перед психбольницей, где лежала мама Сергея, Лина остановилась и с облегчением выдохнула. Ветров вопросительно на неё посмотрел, но ничего не спросил.

— Хорошо, что твоя мама именно тут, — на минуту задумавшись, она продолжила, — Извини-извини, просто здесь работают люди, которым я могу доверять, и кое-чем твоей маме я смогу помочь.

Когда эти двое перешли порог больницы, к Лине подбежало много врачей. Все её восторженно о чём-то спрашивали.

— Давно вы у нас не были! — Сергей, услышав это, стал прислушиваться к разговору, стоя в стороне, — Сегодня с врачами пришли побеседовать или к пациентам?

— Просто некоторые проблемы на работе, поэтому не получается сюда выбраться. Как только всё наладится, буду почаще приходить, — глаза у Сергея совсем округлились, — Сегодня я пришла к одному из пациентов, Сергей, прости, как зовут твою маму?

— Ирина Николаевна, — пробурчал Ветров.

— Я пришла к Ирине Николаевне, пропустите меня вместе с Сергеем в её палату? — виновато улыбнулась Лина.

— Но она никого к себе не пускает и ведёт себя… эм… — врач посмотрел на парня.

— Я понимаю, но вы ведь знаете, что, когда за дело берусь я, то люди ведут себя спокойно.

— Но мальчик… — сомневались врачи.

— Она своему сыну вреда не причинит, если что случится, беру всю ответственность на себя. Пропустите? — уверенно сказала Юна.

— Эх… Хорошо. Надеюсь, и она после разговора с вами выпишется отсюда, — Сергей с подозрением посмотрел на врача, — Да-да, парень, те, с кем говорила Юна, выписались.

— Идём, — приказным тоном сказала Лина.

Оказавшись в палате Ирины Николаевны, Лина замерла. Красивая женщина с волнистыми каштановыми волосами до пояса сидела на кровати и смотрела в окно светло-карими глазами. Её кожа была настолько бледна, что сливалась с белым халатом на ней. Врач ушёл, защёлкнув за собой замок. Всё, что случится в этой комнате, останется только в этой комнате. Лина сделала пару шагов вперёд и остановилась, а Сергей решил молча наблюдать, сидя в стороне.

— Здравствуйте, Ирина Николаевна, я психолог Юна. Я пришла извиниться за причинённые…

— Что вам от меня надо?! — громко перебила женщина, продолжая смотреть в окно.

— Я пришла попросить прощения за свою коллегу. Прошу, простите её, и меня простите за то, что я приняла её на работу. Я извинилась перед всеми, кого она обслуживала, и помогла им. Больше та девушка не работает в моей компании. Простите меня, я могу даже на колени встать, но…

— Так почему вы всё ещё на ногах? — с усмешкой произнесла безумная женщина. Лина, наступив на свою гордость и до крови прикусив губу, встала на колени, — Если так хочешь моего прощения приклони голову до самого пола, — надменно посмотрела она.

Лина послушно опустила голову, чуть ли не плача от унижения. Сергей уже хотел вмешаться и остановить свою мать, но женщина, стоя на коленях, показала ему ладонь, говоря: «Не надо».

— Простите… — снова повторила Юна. Ирина Николаевна развернулась, встала, подошла к психологу и наступила ей на голову.

— И ты думаешь, что я тебя прощу?! Нет! Я отдала последние деньги, чтобы попасть к тебе на приём. Я пошла в твой грёбанный офис, цепляясь за последнюю ниточку надежды. Я хотела разобраться в себе, выговориться, отпустить свой грех и жить дальше, а всё, что мне сказали: «Почему бы тебе просто не сдохнуть»! Ненавижу! — она продолжала наступать на голову, втаптывая её в пол. Лина молча всё выслушивала и принимала все удары, но, когда женщина закончила говорить, Юна поймала её ногу забинтованной рукой.

— Хватит. Я уже достаточно перед вами унизилась, дальше некуда. Вам больно, но вы всё равно били меня несильно. Вам страшно? Вы же боитесь причинять боль другим людям, не так ли? — Лина отпустила ногу и сама поднялась, — Сколько вы заплатили за приём? — отряхнулась она, не проронив ни слезинки.

— Пятнадцать тысяч… — затихла Ирина Николаевна.

— Держите! — Лина достала деньги и подкинула их в воздух. Тысячные купюры разлетелись по всей палате, — Я всегда отрабатываю деньги. Мне не нужны деньги, из-за которых человек хочет прыгнуть в гроб. Я, конечно, хотела вам помочь, но вы не хотите воспринимать меня как человека, как и ваш сынок.

— Подождите, — успокоилась женщина, — Простите… — она в надежде ухватилась за край юбки Юны.

— Вам не за что извиняться. Чего вы хотите на самом деле? — стояла спиной к женщине Лина.

— Жить как все нормальные люди… — сжалась Ирина.

— Но вы тоже нормальный человек. И находиться здесь вполне нормально, — холодно отвечала Лина, даже Сергей напрягся.

— Вы же всё поняли! — жалостливым взглядом посмотрела женщина.

— Так произнеси вслух! — перешла на «ты» Юна.

— Я хочу жить вместе со своим сыном и мамой, хочу готовить для них еду, убираться дома. Когда кто-то уходит, хочу говорить «пока», приходит — «привет». Я хочу иметь семью, — заплакало прекрасное лицо.

— Но? — продолжила давить Лина.

— Но я не могу ничего забыть, мне очень сложно выкинуть из памяти тот день, — Юна подошла и вытерла женщине слёзы, а затем, не отрывая взгляд, проникла в её воспоминания.

Детство Ирины было наполнено радостью, счастьем. Её очень сильно любили, ведь она единственный ребёнок в семье. Будучи подростком, Ира часто ругалась с родителями, потому что ей много чего запрещали, но, в итоге, мирились и находили компромисс.

В двадцать лет она серьёзно влюбилась в того, кого родители не могли одобрить. Ему было 30 лет, алкоголик в завязке, не женат. Несмотря на неодобрение родителей они сыграли свадьбу, позже родился Сергей. Тогда-то всё и началось.

Её муж снова начал пить. Тратил все деньги на выпивку. Скандалы. Ссоры. Дело дошло до рукоприкладства. Но Ира не сдавалась и верила, что он завяжет, и всё будет, как раньше. Вскоре умер отец Ирины. Несчастный случай на работе, а она очень долго была на него обижена и не разговаривала с ним. А теперь и не у кого просить прощения.

Тогда она решила, во что бы то ни стало вытерпеть всё, но сохранить семью. На её теле было много синяков. Несколько раз ей пришлось писать заявление в полицию, но её игнорировали. Жизнь для неё стала важнее. Муж перешёл на наркотики. Под наркотическим опьянением он поднял нож на сына, тогда она впервые подняла руку на него. «Беги и зови на помощь!» — крикнула она двенадцатилетнему Сергею.

Паренёк убежал. Началась борьба. Он порезал ей руку и ногу, но она выхватила нож, и так получилось, что Ирина вспорола ему живот. Его внутренности вывалились наружу. Ира потеряла сознание от шока, а её муж умер прямо на ней. Мальчик не видел этого ужаса, так как его не пустили.

Ветрову Ирину суд оправдал, признав это самообороной. Но ей оказалось не под силу справиться с таким стрессом, поэтому она обратилась в компанию «Юна»…

Из глаз, похожих на океан, лились слёзы. В них застыл ужас и отчаяние. Ноги подкосились, и Лину начало тошнить. Всё это прокручивалось и прокручивалось в её голове. Не понимая в чём дело, Ирина Николаевна и Сергей подбежали к ней, чтобы помочь, но она напрочь ничего не слышала. Эти воспоминания, словно выжгли на её сердце клеймо. Замок защёлкнулся…

Лина попыталась выровнять дыхание. Но едва она посмотрела на свои руки, её начало мутить ещё сильнее. Кровь. На её руке кровь. Как в воспоминаниях этой женщины. Лина убежала в туалет, и её там вырвало. Прочистив желудок, она всё же смогла взять себя в руки. Оказалось, что её рана от пореза открылась, когда она сжала руку в кулак.

Юна вышла, придерживаясь за дверь. Лицо её было белее простыни, а в глазах потухла искорка.

— С вами всё в порядке? — искренне волновалась Ирина, даже не заметив, что произошло. Лина остановилась прямо напротив выхода.

— Всё нормально. Я договорюсь, что, если всё будет хорошо, вас выпишут отсюда через 2-3 дня. Наверное, вам будет трудно найти работу после всего, что произошло, так что я вас жду в своём офисе через 2-3 недели, у меня есть для вас предложение, если не понравится, можете отказаться. А сейчас поговорите с сыном. Наверняка он по вам соскучился и сильно за вас волновался. Я пойду, — Лина сделала три стука в дверь и её выпустили.

— А мальчик?

— Дайте ему хотя бы полчаса. Им необходимо поговорить. Проводите меня к главврачу.

После того, как она добилась согласия главврача выписать Ирину Николаевну, поехала домой на такси. От усталости Лина сбросила с себя туфли, не поставив их на полочку, кинула пальто на вешалку.

Она вернулась ближе к ночи, так что в квартире было темно. Ника и Миша уже спали. Лина прошла на кухню и открыла холодильник. Пошарив по полкам, она нашла несколько кусочков пирога. Взяв один, Лина захлопнула холодильник и в полной темноте, сев за стол, стала его есть, проглатывая слёзы.

— Мам, ты как? — тихо подошёл Глеб.

— Нормально, иди спать, тебе завтра в школу… — Лина лежала лицом на столе, закрывшись руками.

— Мам, что у тебя с рукой? Почему окровавленный нож лежал в раковине?

— Ничего страшного не произошло. Иди спать! — хлопнула она кулаком по столу, не желая показывать ему свои слёзы.

— Ладно, — развернулся Глеб, думая, что лучше уйти, но тут же был схвачен за край кофты.

— Прости… Просто я почувствовала на себе настоящий кошмар. Я не в состоянии сейчас разговаривать… — объяснила она ему сквозь дрожь ситуацию.

— Давай хоть руку тебе обработаю нормально.

— Не надо, завтра сама подлатаю. Спокойной ночи, — Лина встала и пошла в спальню, похлопав по плечу Глеба. Он зевнул и тоже пошёл спать. Зайдя в комнату, Лина плюхнулась в кровать, не раздеваясь.

— Эй, Лина, ты чего так поздно? — протёр глаза Вадим, а Лина заревела в голос. Он повернулся к ней и обнял, гладя по голове, — Опять влезла в чужую память?

— Я не влезла, а помогла, — ей стало горько от этих слов, — Ты же знаешь, что я не часто пользуюсь этой силой! — Лина крепко-крепко обняла Вадима и почувствовала чужой запах, — Чей это запах?

— Ты о чём? — притворился, что не понял супруг.

— Ты пахнешь кем-то чужим… — не заметила она фальши.

— А это! У меня же встреча была, — немного он занервничал, но быстро нашёл выход.

— Понятно… Я люблю тебя… — в объятиях Лина уснула так крепко, что еле проснулась утром.