Зачем мне вечность без тебя

Ольга Гуцева

Гелиотроп – драгоценный камень с множеством граней. Он пережил череду веков и эпох, и в каждой грани отразилась своя история: девушка приезжает в гости к родственнику в его старинный замок. Замок, наполненный тайнами, сокрытый туманом, оплакиваемый воем волков… Двое влюбленных: брошенная всеми девушка и блуждающий в ночи, не имеющий прошлого. У него есть вечность, у нее лишь несколько недель… Охотники. Каждую ночь уходят в темноту, и никто не может предугадать, вернутся ли они обратно. Новое задание – это чья-то спасенная душа. Но именно здесь их подстерегает главная опасность: ведь во тьме так легко потерять собственную душу… Жизни героев и их пути тесно переплетаются, связанные одним – желанием обрести волшебный камень. Гелиотроп…

Глава 1

— Нет! Не надо! — девушка отпустила перила и сделала шаг вперед.

Там, внизу, ревели и пенились темные воды.

— Зачем же? Такая юная жизнь… К чему прерывать ее?

— Я больше не могу… — прошептала она.

— Пойдем со мной.

— Не надо…

— Все то, что причиняет тебе так много боли и страданий — перестанет для тебя существовать. Ты воспаришь над ними, свободная и… защищенная. Никто больше не сможет причинить тебе вред…

Девушка всхлипнула и зажмурила глаза. Ладонью она нащупала маленький крестик и крепко сжала его.

— Ты отрешишься от всех проблем и переживаний, станешь безмятежно плыть по течению вечности… Разве не этого ты ищешь — покоя? Разве ты не хочешь укрыться от них?

Она обернулась и бросила тревожный взгляд через плечо. Где-то там, вдали, остались ее преследователи, но ненадолго… Девушка помотала головой:

— Я не спрячусь от них. Они не отступают, ни днем, ни ночью… Я не могу больше…

— Идем со мной. Под покров темноты. Там для них нет места, среди нас они не найдут тебя…

— Это неправильно!

Она сделала еще шаг вперед и остановилась на самом краю.

— Да, неправильно… Неправильно губить твою жизнь, в самом ее расцвете… Неправильно заставлять тебя страдать…

— Так нельзя. — жалобно произнесла она.

— Кто запретил тебе? Они? Те, кто преследует тебя?

За ее спиной послышался шум. Девушка поняла, они — близко. Она посмотрела вниз. Один шаг…

— Пойдем… Здесь ты обретешь вечный покой…

Девушка помедлила и… разжала руку. Крестик упал в бушующую реку.

— Это… больно?

Его голос раздался возле ее уха:

— Нет… Боли больше нет…

Она почувствовала холодное прикосновение, и темнота отделилась от света…

* * *

Солнечный лучик робко заглянул в окна последнего этажа. Проскользнув сквозь неплотно прикрытые шторы, он осветил стоящую напротив окна кровать. Лучик пробежал по белой простыне, скользнул по одеялу и замер на щеке спящей девушки.

Ника почувствовала теплое прикосновение рассвета. Она улыбнулась во сне, а луч солнца уже золотил ее ресницы…

«Рассвет. Я в полной силе»

Внезапно ожил мобильный телефон, громко зазвучала песня: «Вороны-москвички меня разбудили…».

Ника вздрогнула от неожиданности и окончательно проснулась.

«Кто это может звонить?»

Девушка с тревогой взглянула на дисплей, но оказалось, что это всего лишь сработал будильник. Ника с облегчением вздохнула и отключила его. Раньше у нее стояла обычная мелодия, входившая в стандартное содержимое мобильного телефона. Но вчера Вера (однокурсница Ники) решила, что такое равнодушие к жизненно важным для молодой девушки мелочам крайне пагубно и полчаса рылась в настройках Никиного телефона. Потом отчаялась и призвала на помощь своего парня Мишу. Очевидно, он смог совладать с техникой. И заодно исправить все то, что Вера успела понатыкать. По крайней мере, они на это надеялись.

«Интересно, почему именно эта мелодия?» — подумала Ника, поднимаясь с постели. — «Наверное, из-за Карлуши»

Девушка вышла в прихожую. Там, напротив входной двери, располагалось зеркало в тяжелой кованой раме. Ника прошла мимо него, направляясь на кухню, а на зеркальной глади, на мгновение, возникло ее отражение. Хрупкая, весьма болезненного вида. Ее кожа была почти прозрачной, а на худеньком лице выделялись только печальные серо-зеленые глаза, похожие на дымчатый кварц.

Ника зашла на кухню и поставила греться чайник. Затем потянулась к дверце холодильника, но тут в оконную раму резко постучали. Хозяйка квартиры обернулась и радостно подбежала к окну:

— Привет!

Девушка распахнула створку, и на подоконник важно ступил большой иссиня-черный ворон.

— Привет, Карлуша. Как дела? — спросила Ника.

Ворон склонил голову, и она погладила его по гладкому, теплому клюву.

— Я тебе сейчас колбаски дам!

Ника вытащила из холодильника початый батон докторской колбасы и расположила его на разделочной доске.

— Сейчас порежу…

Утреннюю тишину прорезал дверной звонок.

— Это Вера пришла. Пожалуйста, не ругайся с ней. — попросила Ника и побежала открывать.

Как только она отомкнула входную дверь, в квартиру вихрем влетела эффектная молодая девушка, уткнувшаяся в какие-то записи:

— Скажи, что Василий Темный был сыном Ивана Грозного!

Ника помедлила, затем осторожно произнесла:

— Скорее, прадедом…

Вера в досаде шлепнула конспектами по входной двери:

— Нет, ну что, трудно было родиться его сыном?

— Ммм… — Ника затруднялась с ответом, впрочем, он Вере и не требовался:

— Я никогда не запомню этих московских князей! — она яростно ткнула пальцем в одну из страниц конспекта. — Ну, зачем их так много было?

Ника решила ее утешить:

— Но Нестор не будет спрашивать всех! А только основных. — она кивнула на раскрытую тетрадь.

Данное заявление привело Веру в ужас:

— Это что, еще и не все?!

— Нет…

— О господи! Пошли на кухню… — девушка решительно проследовала в указанном собой направлении и тут же воскликнула:

— А! Опять эта проклятая птица!

— Каррр! — ворон энергично захлопал крыльями.

— Ника, убери его. На кухне не место птичьему гриппу.

— Я только его покормлю. — примирительно сказала девушка и принялась быстро нарезать колбасу кубиками.

Вера вздохнула:

— Везет ему, а мне перед пересдачей кусок в горло не лезет… — она взяла пару кубиков колбасы и закинула в рот. — И вообще, ворон нельзя держать в доме!

— Это ворон, а не ворона. — Ника переложила доску с нарезанным угощением на подоконник.

— Еще хуже! Они же падаль едят! — воскликнула Вера.

Ника посмотрела на колбасу и осторожно заметила:

— Но ты ведь тоже ее ешь…

Вера рассмеялась:

— Ника! Да я не про колбасу! Вороны едят падаль — мертвых животных. Вот у Пушкина в…в…Как назывался рассказ про парня, который змея из географической карты сделал?

— Капитанская дочка.

— Вот-вот. Значит, орел спросил у ворона: «Как это ты прожил двести лет?». Тот ему отвечает: «Пошли, покажу». И прилетели они к трупу лошади…

Ника поежилась. Вера заметила ее реакцию и быстро добавила:

— Которая прожила долгую счастливую жизнь и умерла от старости… Так вот, ворон говорит, что ест падаль и живет себе. Орел попробовал и плюнул: «Лучше один раз напиться живой крови и недолго прожить, чем всю жизнь есть эту гадость». Ну, смысл примерно такой.

— Карлуша не хочет пить ничью кровь. Он хороший.

— Да с чего ты взяла? Вороны с древних времен предвещают беду. Если к человеку в дом залетит ворон и постучит по дереву, это означает скорую смерть! — зловеще проговорила Вера.

— А откуда в доме дерево? — спросила Ника.

— Это единственное, что тебя взволновало? — возмутилась подруга.

— Карлуша хороший и очень умный. — примирительно проговорила Ника, виновато опустив плечи.

Затем она поспешила перевести тему разговора:

— Так ты пойдешь на пересдачу сегодня?

— А куда деваться? Я учила… Только вот последовательность этих князей никак запомнить не могу. Прозвища у них какие-то дурацкие.

Ника задумалась.

— А может, тебе попробовать как у Саймака…

— Саймак — это такой козел?

— Нет, козел — это сайгак. А Саймак — писатель. У него есть роман «Что может быть проще времени».

— Да по сравнению с хронологией московских князей что угодно проще! — пробурчала Вера, листая конспекты.

— Ну, там во время телепатии… Я хотела сказать, может тебе подобрать какие-нибудь ассоциации, чтобы легче запомнить?

Вера внезапно оживилась:

— Ассоциации? Хмм… Даниил… — Страхов. Так. Иван Калита… — Каланча. Иван Красный — мужик с окровавленным топором. Донской… Ну, он пусть и будет Донской. Василий первый, это ладно. Второй, Темный — негр. Иван третий… Ник, а чего сделал Иван третий? — спросила Вера, неуверенно листая тетрадь.

— Он был женат на Софии Палеолог, византийской принцессе…

Вера засмеялась:

— Ну, ты как в анекдоте про аспирин! «Скажите, у вас есть ацидиум-чего-то-там? — Вы хотите сказать «аспирин»? — Да, действительно, аспирин, все время забываю это название». Вот и ты также. Я Ивана третьего запомнить не могу, а ты мне про какого-то палеонтолога…

— Палеолог.

— Неважно… — Вера опять полистала конспекты, затем замерла, любуясь — Ну посмотри, какой у него ровный почерк!

— Это Мишины? — спросила Ника.

— Конечно, не мои же. Жаль только поисковика нет, не найдешь ничего.

— Он еще на реке Угре стоял… — робко заметила Ника.

— А! Так это он был. Хорошо. Будет мужиком возле реки, у которого птицы на голове гнездо свили. Так. У нас остались Василий И-Он-ТоЖе-Третий. А дальше Иван Грозный.

Окей. Считаем: Страхов, Каланча, мужик с топором, Донской, Вась Первый, негр, мужик с гнездом, тоже третий и Иван грозный. Вроде, все?

— Ты только Нестору не начни рассказывать про негра с топором. — осторожно заметила Ника.

— Ой, да он будет счастлив, что я вообще что-то говорю, а не мычу и поддакиваю. — фыркнула Вера.

Она бросила взгляд на наручные часы и скомандовала:

— И чего мы тут расселись? Быстро одевайся, побежали в институт!

* * *

Ника ждала подругу в коридоре. Наконец, дверь аудитории, в которой проходила пересдача, распахнулась, и Вера выпорхнула наружу. По ее счастливому лицу все сразу было понятно:

— Есть! «В»!

— Поздравляю.

— Спасибо! Мне повезло. Передо мной Руслан отвечал про перестройку, чего-то там разглагольствовал. Его Нестор так устало спрашивает: «Вы вообще понимаете, что такое перестройка?». А Руслан ему: «Нет! Объясните!». И Нестор стал ему рассказывать.

Ника улыбнулась:

— Наверное, он подумал, что хоть сейчас Руслан его выслушает.

— Ага…Слушай, Ника, твой метод козла мне очень помог…

— Саймака.

— Ну да. Очень помог. Но по официальной версии я готовилась по конспектам Миши и только благодаря им смогла постичь все перипетии истории московского княжества… — с пафосом изрекла Вера, затем спокойно добавила:

— Это для Миши. Мужику полезно ощущать собственную значимость.

— Ладно. — пожала плечами Ника.

— Так что когда я буду петь ему дифирамбы, стой рядом и кивай.

— Хорошо…

— Ой, что-то холодно стало. — внезапно произнесла Вера, глядя в сторону и картинно поеживаясь.

Ника проследила за ее взглядом и вздохнула. По коридору мимо них прошла Тая — главный антагонист Веры. Коротко стриженая блондинка, невысокая, подтянутая, предпочитающая исключительно спортивный стиль, она прошла мимо, не удостоив подруг взглядом.

— Снежная королева. — фыркнула Вера. — О, а вот и ее Кай.

К Тае решительно устремился еще один студент их ВУЗа — Женя.

— Она явно засунула осколки зеркала ему в глаза, сердце, мозг и… еще в пару органов.

— Он просто любит ее. — заступилась за Женю Ника.

— Ага, он любит. А она ему изменяет со всеми северными оленями.

— У тебя ведь Миша есть, — напомнила Ника. — Зачем тебе Женя?

— У меня-то есть! Но жалко, такой хороший парень и зря пропадает… Вот, тебе бы он как раз подошел.

— Мне не надо. — испуганно проговорила Ника.

— Ника! Я же тебя не в ЗАГС с ним отправляю, чего ты сразу пугаешься? Просто повстречаетесь, пообщаетесь…

Ника несмело улыбнулась:

— Знаешь, у Чехова рассказ такой есть: «Неудача». Там родители подглядывают за своей дочерью и ее кавалером. Они ждут какого-нибудь подходящего момента, чтобы выскочить из засады с образом и благословить детей на брак. Вот кавалер целует девушку, родители врываются и благословляют дочь. Кавалер весь побледнел, испугался. Но тут выясняется, что мать девушки второпях схватила не образ, а портрет писателя. Кавалер обрадовался и через окно сбежал.

— Да? Прикольно! Это у Чехова? А мы что-то в школе его проходили… Пьесу. А, там мужик со шкафом разговаривал.

— Вишневый сад.

— Сад не помню. — честно сказала Вера. — Там еще лакея в конце дома забыли… А чего это мы вдруг про Чехова заговорили?

— Мы говорили про Женю…

— А! Ника, ну ты даешь! Я тебе про любовь, а ты мне про Чехова! Я… Миша! — Вера заметила своего возлюбленного и быстро шепнула Нике. — Кивай!

Она подбежала к другу сердца:

— Я на «В» сдала! А знаешь, чьи четкие, точные, глубокие, объективные и написанные очень красивым почерком конспекты помогли мне в этом сложнейшем деле?

* * *

Тая сидела на банкетке в холле, Женя подошел к ней и участливо спросил:

— Привет. Как…?

— Я НИКОГДА в это не поверю. — перебила его Тая.

— Понял. — Женя тут же убрал участливое выражение с лица.

Тая жестко проговорила:

— Вика никогда бы не перешла на сторону врага добровольно. Она была предана нашему делу. Она изо всех сил старалась стать Охотником. Вика придумала для нас зеркальную ловушку. Она и перешла в эту дурацкую лабораторию, потому что там создавали оружие против врагов!

Женя осторожно заговорил:

— Давай разберемся. Факты: Вику приняли в особый отряд, который должен был охранять созданную Генералом лабораторию от врагов. Так?

Тая кивнула. Женя продолжил:

— Две недели назад было обнаружено, что лаборатория пуста. Одиннадцать ученых, задействованных в разработке Оружия, бесследно исчезли. После просмотра записей камер видеонаблюдения мы узнали, что в лаборатории все-таки оставались живые люди. Последний из ученых, всего их было двенадцать, и Вика. В соответствии с записями, они покинули здание лаборатории за сутки до этого. И они… — Женя запнулся.

Тая усмехнулась и закончила:

— Прихватили с собой секретные разработки и, собственно, само Оружие. Так утверждает Генерал…

— Да. Их искали четыре дня, потом был обнаружен ученый. Его нашли мертвым, и это было самоубийство…

Тая коротко кивнула.

— Ничего из похищенного при нем обнаружено не было. Мы продолжили поиски Вики…

— Записка. — перебила его Тая.

— Что?

— Его предсмертная записка.

— А, ну да… Не помню, что в ней было. Это важно?

Тая сощурилась и процитировала:

— «Моя крылатая победа, только благодаря тебе я побеждаю вечность».

Женя задумался, а потом честно ответил:

— Я не понял смысла.

— Смысл не важен…

— О как.

— Крылатая победа! Ты понимаешь, о ком идет речь?

— Не-ет…

— Виктория-победа!

— А… А почему крылатая?

— Жека!!! Откуда я знаю, что это суицидник имел в виду?! Главное, что он навел Генерала и Старейшин на Вику! Фактически сказал, что все награбленное у нее!

— По-моему, это и так понятно. — осторожно проговорил Женя. — У кого же еще? Их ведь было двое…

— Эту кражу затеял он! А Вика… Я не знаю, может, он запугал ее, может, вообще, взял в заложники… Ты же знаешь Вику, она не способна на такое! Предать Охотников, предать все, за что мы боремся! Предать меня…

Женя осторожно положил руку ей на плечо:

— Я знаю, ты была ей больше, чем наставница. Вика любила тебя как родную сестру…

Тая резко поднялась на ноги, и Женя, не успевший убрать руку, стукнулся локтем об стену. Он поморщился и потер руку. Тая со всех сил сжала кулаки и проговорила сквозь стиснутые от ярости зубы:

— Я НИКОГДА не поверю, что Вика добровольно стала врагом. НИКОГДА. Я найду ее. Я спасу ее душу…

Женя помолчал, затем осторожно заметил:

— Знаешь, с этой лабораторией что-то нечисто…

Тая повернулась к нему и нетерпеливо бросила:

— Что еще?

— Во-первых, тебе не кажется странным, что никто не упоминает об отряде Охотников, который охранял лабораторию? Не из одной Вики же он состоял.

Тая равнодушно пожала плечами:

— Генерал говорил, что их куда-то перевели.

— Это… глупо. Куда-то перевести всю охрану и оставить одну девочку…

Тая нетерпеливо перебила его:

— Уровень интеллекта Генерала меня не интересует! Я собираюсь начать поиски Вики. Живой или… не-мертвой.

Женя вздохнул:

— Ну как ты собираешься искать ее?

— Даже если мне понадобится прошерстить весь город…

— Тая, ты первоклассный Охотник. Но чтобы найти человека в одиннадцати миллионном городе… Я даже не знаю, что для этого нужно. Честно. Даже примерно не представляю.

— И что ты предлагаешь? Сдаться?

— Я же тебя с пяти лет знаю. С тех пор как у тебя уплыла кукла, а я полез за ней в пруд и собрал на своей спине всех обитающих там пиявок.

Тая неожиданно улыбнулась, но потом резко тряхнула головой:

— Любишь ты всякие глупости вспоминать!

— Я к тому, что хорошо тебя знаю. Ты не из тех, кто легко сдается. Но я предлагаю зайти с другого конца. Узнать причину, а не бороться со следствием.

— Говори по-человечески.

— Мы ведь ничего не знаем ни о лаборатории, ни об оружии. Известно только, что Генерал так увлекся его созданием, что даже забросил Молодых Охотников, которых сам же создал.

— Ладно. — сухо проговорила Тая. — Делай, что хочешь. Только не мешай мне.

Она развернулась и двинулась в сторону учебных аудиторий.

— Сегодня собрание! — крикнул ей в спину Женя. — Ты придешь?

— Да.

* * *

После окончания учебного дня Ника, Вера и Миша вместе покинули здание своей альма матер. На улице было пасмурно, солнце скрывалось за мрачными серыми тучами.

Несмотря на это, у Веры было приподнятое настроение:

— Эх, хорошо, что сдала историю сегодня! Теперь можно смело все забыть.

Миша усмехнулся:

— Освобождаешь место для следующих экзаменов?

— Ну, в перспективе… В очень отдаленной перспективе.

— Может, стоит все-таки поучить философию заранее?

— Знания умножают печали! Вот моя философия. — торжественно объявила Вера. — И вообще, философия — неосновной предмет. У нас ведь по ней дипломы не пишут.

— По-моему, кто-то писал. — тихо заметила Ника. — Что-то про шаманизм…

— А, шуманизм. Ну, это скорее из истории. — откликнулась Вера. — Ну, или по культурологии.

— Шаманизм. — поправил ее Миша. — От слова — «шаман».

— Да? А я думала, что это про шуманов. Ну, тех, которые в Междуречье жили.

— Там жили шумеры.

— А. — засмеялась Вера. — Я вечно созвучные слова путаю! Например, долго думала, что юношеский максимализм — это, когда молодежь следует учению Маркса.

Миша не удержался и рассмеялся:

— А что, вся молодежь знает его философию?

— Ну, сейчас нет, а вот раньше! Везде же марксизм-ленинизм проходили. Даже анекдот есть: «В мед институте проходит экзамен. Студент ответил на все сложные вопросы. Напоследок, ему решили задать легкий вопрос: показали на два скелета — мужской и женский, и спрашивают: «Чьи это скелеты?». Студент так перетрудился в подготовке к сессии, что никак не может сообразить — чего от него хотят? Преподаватели решили подсказать: «Вы про них все пять лет проходили». Студент обрадовался подсказке и ответил: «Маркс и Ленин!».

Все трое рассмеялись. В этот момент, солнце, наконец, пробилось сквозь тучи.

— Ура, вот и солнышко! Давно пора, весна ведь! — воскликнула Вера.

Ника тоже посмотрела на дневное светило и… в ужасе замерла. Солнце, безжалостное, пылающее и раскаленное надавило на нее всей своей громадой. Каждой клеточкой кожи Ника почувствовала эту чудовищную тяжесть. У девушки подкосились ноги, и она рухнула на землю.

— Ника, что с тобой?! — испугалась Вера.

Они с Мишей бросились к распростертой на земле девушке.

А Ника с ужасом поняла, что страшный свет охватил ее, словно пламя, открытые участки кожи обожгло огнем. Девушка закрыла лицо руками и вся сжалась в комок, не в силах укрыться от огромного пылающего шара.

— Солнце… Оно давит на меня…Обжигает!

— Она что — гипертоник? Давление? — растерянно спросил Миша. — Надо перенести ее в тень!

Молодой человек подхватил девушку на руки.

— Пойдем вон в тот скверик! — сказала Вера. — Сюда!

Миша осторожно усадил Нику на скамейку.

— Я пойду, воды куплю!

Вера опустилась рядом с подругой и приобняла ее за плечи:

— Ник, ты как? Скажи что-нибудь!

Девушка медленно отняла руки от лица и, вся дрожа, посмотрела на свои ладони.

— Что? Что у тебя болит?

— Моя кожа… Я думала, что обожглась…

Вернулся Миша. Он отвинтил крышку у бутылки с минералкой и наполнил пластиковый стаканчик:

— Вот, выпей воды.

— Спасибо… — пролепетала Ника.

— Кажется, у нее солнечный удар. — сказала Вера. — Может, компресс надо сделать?

— Все… Все хорошо. — сказала Ника чуть уверенней, но ее голос все еще дрожал. — Я лучше пойду домой.

— Отдохни пока. А потом мы тебя проводим. — удержала ее Вера.

— Ника, а такое раньше с тобой бывало? — осторожно спросил Миша. — Может, тебе стоит показаться врачу?

Ника быстро замотала головой:

— Нет! Я… Я пойду домой.

— Ладно. — бодро сказала Вера. — Идемте дворами, там тенек. Ох уж это глобальное потепление! Такая жара, что люди в обмороки падают!

Миша посмотрел на покрытое тучами небо и промолчал.

Они с Верой проводили Нику до квартиры, затем двинулись в обратную сторону.

Первым молчание нарушил Миша:

— Рано ее из больницы выпустили.

Вера не согласилась:

— Ничего такого не случилось! Подумаешь, солнечный удар…

— Сейчас конец апреля! А что с ней летом будет?

Девушка дернула плечом и промолчала. Миша поинтересовался:

— Ты говорила, она одна живет? А родственники есть?

— Мать. Но та десять лет как замуж выскочила за богатого и только кормит Нику обещаниями приехать, уже полгода прокатывает ее. А отец ее того. — Вера провела пальцем по горлу.

— Сам? — изумленно переспросил Миша.

— Ага. Спился, небось. Он врач был…

— Это причинно-следственная связь? — усмехнулся молодой человек.

— Конечно! Врачи самая пьющая нация!

— А, ну если врачи — нация!

Вера шутливо стукнула его сумкой:

— Так, что за придирки к моим умозаключениям! У меня, вообще-то, по логистике пятерка!

— По логике. И это я делал за тебя контрольную.

Вера тут же отпустила сумку и ласково проговорила:

— Золото мое! За это я возьму тебя с собой выбирать мне туфли!

Миша от неожиданности застыл на месте.

— Выбирать туфли? — переспросил он, надеясь, что ослышался.

— Ага! Тут рядышком! — она кивнула в сторону пятиэтажного торгового центра.

Миша с ужасом охватил взглядом эту громаду, нашпигованную всевозможными магазинами.

— А, может, не надо? — жалобно спросил он.

— Да ты не бойся. — Вера подумала, что Миша опасается за сохранность своих накоплений. — Я сегодня ничего покупать не буду! Только присмотрю.

Это заявление повергло Мишу в глубокий шок, и он безропотно позволил Вере увлечь себя в сторону центра.

Девушка продолжала говорить:

— Я вот думаю: туфли или босоножки? На шпильке брать не буду, с нашими дорогами ног не напасешься. Вот, посмотри! — она ткнула пальцем в плитку, украшавшую подступы к ТЦ.

— Нет, вот что это такое? Только положили, а уже вся в трещинах! Чем только дорогу вымостили?!

— Благими намерениями… — тоскливо предположил Миша, печально глядя на торговый центр.

В этот момент молодой человек позавидовал Данте. Он понимал, Вере, чтобы выбрать себе туфли, нужно несколько раз обойти все павильоны, а для этого девяти кругов будет явно недостаточно…

Внезапно, Вера спросила его:

— О чем ты думаешь?

Миша очнулся от раздумий и честно ответил:

— О поэзии. Эпохи Возрождения.

— Правда? — обрадовалась Вера.

— Да. Настроение… лирическое.

— Ясно. — довольная девушка взяла возлюбленного под руку.

«Говорят, влюбленных на стихи тянет! Значит, все идет хорошо!»

* * *

Половина седьмого. Аудитория учебного корпуса Молодых Охотников почти пуста. Тая бросила взгляд на часы и поморщилась:

«Как всегда в последний момент все ввалятся».

— Тая!

К девушке устремился Женя, нагруженный айпадом и какими-то бумагами.

— Я кое-что нашел! — шепотом сказал он, опускаясь рядом с девушкой.

— Что?

— Нас с ребятами попросили помочь перенести компьютеры в другое крыло, ну и установить их. Так вот, часть компьютеров была из лаборатории!

— Ты туда влез? — взволнованно спросила Тая.

— Да!

— И там остались секретные данные?!

— Тай, ты что, конечно нет. Жесткий диск абсолютно чистый.

— Ну так чему ты радуешься?

— Дело в том, что этим компьютером пользовался один из ученых. Так вот, он вел на нем дневник!

— Который стерли из памяти? — уточнила Тая.

— Нет, не стерли! Потому что его не было на жестком диске.

— А где же он был? На стенке системного блока, что ли, писал? — фыркнула девушка.

— Нет, он вел его на «облаке»! И выходил на него через нашу сеть!

— Короче, ты смог найти это облако?

— Да! Правда, оно запаролено, но это ерунда для знающего человека.

— И где ты взял такого человека? — ехидно поинтересовалась Тая.

— Мой сосед помог. — не стал скрывать Женя.

— Сосед по лестничной клетке? — уточнила девушка. — Тот, который из дома почти не выходит?

— Он самый.

— И как же ты его вытащил?

— Тай, а тебя не смущает, что у нас вообще-то посторонних не пускают?

— И это тоже. Так как?

— Он и не приходил. Мы общались через скайп. Он через монитор смотрел, а я на кнопки тыкал. — не стал лукавить Женя.

— Вот так просто? — усомнилась Тая.

— Ну, это же не база данных ФСБ! У него пароль-то всего из пяти букв состоял…

— На какую букву?

— Бэ.

— Ученый значит? Биогеоценоз?

— Белка.

— Любитель белок? — фыркнула Тая. — Или беличьего меха?

— У него там действительно какая-то белка есть, — сказал Женя, кивком головы указывая на свои бумаги.

— Это что — те самые дневники?

— Часть. Там половина какие-то формулы, органическая химия…Я только общечеловеческое оставил. Кстати, много любопытных фактов.

— Мне неинтересно. — сухо ответила Тая. — Чем душевные излияния какого-то любителя белок могут помочь найти Вику?

— Знаешь, я точно не уверен, но, думаю, это как раз тот ученый, с которым Вика…

— Дай сюда!

Тая выхватила у него бумаги.

«30 марта. Лаборатория просторная и оснащена по самому высшему уровню. Если бы в моем родном центре было такое оборудование! Также, для нас подготовили спальни, столовую, комнату отдыха. Есть даже библиотека. Здесь очень славно, а вознаграждение обещают весьма щедрое. Вот только, покидать лабораторию на время всего проекта строго запрещено. Это тяготит меня, как там моя Белка одна?»

— А, вот и белка.

— Похоже, это имя. — заметил Женя. — Собака, может?

— Чего вдруг?

— Ну, Белка/Стрелка…

— А.

«31 марта. Познакомился с коллегами. Очень милые люди. Нас двенадцать, обязаны откликаться на номера. Я — восьмой. Также нас представили службе секьюрити. Боже, это ведь совсем дети! Восемь мальчиков и одна девочка. Ребята очень доброжелательны и предупредительны. Однако они не сидят без дела, повсюду видеокамеры, на дверях электронные замки. А вот окна, похоже, совсем не открываются. На них какое-то странное стекло, оно не пропускает свет. Впрочем, освещение в лаборатории и так выше всяких похвал.

Да, я заметил одну странную деталь, здесь очень много образов, буквально на каждом углу. Я мог бы заподозрить моих работодателей в глубокой набожности…Однако проект, над которым мы работаем, называется «В Ад Им». Очень необычное название».

— Что за Им? — спросила Тая.

— По-моему, это «ему» или «их» старорусское.

— В смысле, «гореть им в аду»? Если эти ученые создавали Оружие от врагов, то очень даже подходящее название.

Женя указал на следующую страницу:

— Дальше у него пошли сплошные формулы, я тут выписал выдержки, так сказать…

«Приступили к работе. Мы подписали документ о неразглашении. Но, должен признаться, проект меня весьма озадачил. Все-таки, это больше из области теологии…»

«Мы с коллегой заметили одну забавную деталь: в нашей защитной одежде зашиты дольки чеснока! А я-то понять не мог, откуда этот слабый запах? Мы шутим и выдвигаем теории: возможно, это чтобы скрыть от начальства запах медицинского спирта? Ведь нам по профессии полагается злоупотреблять»

«Барышня, охраняющая наш покой — настоящее чудо! Впервые вижу, чтобы такая маленькая девочка так хорошо разбиралась в оптике! Она показала мне свою модель системы зеркал…»

— Да, это Вика. — глухо сказала Тая. — Но… С чего ты взял, что этот ученый — тот самый?

— Ну… Он же с ней общается…

— И чего? Мало ли кто из них общался с ней?

— Ты права. Но почему бы и не он?

— Да ты почитай, что он пишет! — Тая ткнула пальцем в текст. — Тютя какой-то. Да к тому же старый. Вике было восемнадцать, если она для него — маленькая девочка, ему самому тогда сколько!

— Тому ученому около пятидесяти было. — заметил Женя.

«Нас осталось одиннадцать. Внезапно выяснилось, что номер девять покинул лабораторию рано утром. Что ж, его можно понять — совсем молодой мужчина, и такое долгое заточение. Жаль, я не успел с ним попрощаться».

«Сегодня нас провели в хранилище и представили начальству. Человек, организовавший наше предприятие, бывший военный. Видно, что он волевой мужчина, и не привык отступать перед трудностями…»

— Генерал. — сказала Тая.

Женя кивнул.

«…А вот хранилище меня разочаровало. Я не нашел в нем ничего примечательного. Только сейф с образцами и рукописью. С ее содержанием нас ознакомили позднее. Кроме сейфа в этом просторном помещении находится лишь мощный компьютер и несколько запаянных цилиндров длиной в человеческий рост. В них хранится раствор. И для чего разводить такую таинственность?»

«Вечером у нас была лекция, посвященная содержанию той самой рукописи. Народный фольклор… Возможно, сам по себе, он довольно любопытный, но ведь я специализируюсь в другой области»

«Я заглянул в комнату к охране и случайно увидел запись с камер видеонаблюдения, как я понимаю, она была сделана за ночь. Дети, ответственные за нашу безопасность, выполняли ряд упражнений. Похоже, они профессиональные каскадеры! Это, видимо, какая-то специальная ката. Похоже, нас охраняет элитный отряд! Вот только зачем же упражняться посреди ночи? Бедные дети, молодость совсем не щадит себя»

— Что такое ката? — спросила Тая.

— Не знаю, сам хотел посмотреть. Вот тут еще про Вику…

«Девочка вернулась на дежурство. Принесла мне вести из внешнего мира, снаружи пасмурно, все время идет дождь. Переживаю за Белку, ее так и тянет под самый сильный ливень. Девочка показала мне свой зонтик: он сделан из пластика, компактный и совсем легкий. Надо купить такой Белке».

— Пока все. Дальше я еще не разобрал…

— Ну, спасибо конечно за работу… Но пока мы узнали только массу бесполезной информации.

— Я так не думаю. Смотри сколько любопытных деталей! Например, серьезные меры безопасности: образы повсюду, чеснок в одежде…

Тая фыркнула:

— Ага, и охрана: восемь мальчиков и девочка…

— Кстати, я все хотел глянуть, что такое «ката».

Он обратился к айпаду.

— Так…Есть кята… Это… армянская выпечка.

— О! Ну тогда наши и вправду великие каскадеры! Ты только представь себе, групповой флэш моб, изображающий армянскую булку…

— А, вот еще. Это из каратэ! «Последовательность движений, связанных принципами ведения поединка с воображаемым/невидимым противником или группой противников», — процитировал Женя.

Тая нахмурилась:

— Надо же… Кто это из наших каратэ владел?

Женя пожал плечами:

— Возможно, это и вправду элитный отряд.

Тая вздохнула:

— Особенно Вика… А ведь она всего лишь хотела создавать оружие против врагов.

— Кстати, об оружии. Смущает меня кое-что. Почему он сказал, что проект из области теологии? И что за образцы были в сейфе?

Тая равнодушно пожала плечами:

— Жек, а ты не забыл вообще, с кем мы боремся? Теология против них отлично работает! А образцы… Может, какие-то церковные реликвии?

Женя нахмурился:

— Ну, если так, то я понимаю замешательство этого ученого. Он, похоже, химик. Или биохимик. В его записях одни углеводородные связи, цепочки ДНК… А тут ему ковчег со святыми дарами подсунули.

Как и предсказывала Тая, основная масса Охотников ввалилась за две минуты до начала собрания и с гулом разбрелась по аудитории. Петр, старший в отряде, занял свое место на кафедре и с тяжелым вздохом стал ожидать, когда же его товарищи по оружию, наконец, рассядутся.

Женя наклонился к Тае и шепотом заметил:

— Зато мы знаем, что Белка — это не собака.

— И откуда мы это узнали? — подозрительно спросила Тая.

— Ну как же. Помнишь, он зонтик Викин разглядывал и хотел такой приобрести? Не собаке же!

— А может… Может, он с собакой гуляет под дождем, а она за ним зонтик носит. Вот он и беспокоится, чтобы ей нетяжело было. — выкрутилась Тая.

— Ты когда-нибудь признаешь, что неправа? — с тоской спросил Женя.

Тая демонстративно отвернулась.

В аудитории, наконец, воцарилась тишина. Петр начал собрание. Без лишних церемоний он объявил:

— Итак, товарищи. До нас дошли сведенья, что некоторое время назад в заброшенной часовне поселился вампир…

* * *

Ника расположилась на ковре, разложив вокруг себя учебные материалы. Лежа на животе, девушка углубилась в конспекты по истории религий.

— По представлению Древних Египтян душа состоит из пяти частей… У каждого человека есть Ка — его душа двойник. Она не зависит от человека, может свободно перемещаться и жить в любой его оболочке. Душа Ба — жизненная сила человека. Ее изображают в виде птицы. Ба приписывали способность свободно переходить из материальной формы в духовную и обратно. Шу — это слово можно перевести как «тень». Шу считалось одним из проявлений человеческой сущности. Это тень человека, его скрытая темная сторона. Сах — тело умершего человека. По верованиям египтян человек может получить воскрешение только в том случае, если его тело — сах, будет в сохранности. Иногда делались скульптурные копии умершего, на случай, если тело погибнет…

Ника помотала головой:

— Неужели душа не сможет понять, что это не живой человек, а просто статуя? Даже если она будет точной копией…

Девушка перевернулась на спину.

«И вообще, зачем возвращаться к жизни через много лет? Весь всех тех, кто был тебе дорог, уже нет».

Ника почувствовала, как на нее наваливается усталость. В последнее время, такое случалось очень часто. А вот к закату все изменится…

Ника собрала свои тетради и поднялась. Она отложила конспекты на стол и осторожно подошла к окну, занавешенному тяжелой шторой. Но даже сквозь плотную ткань было видно, как огненный шар медленно перемещается по небосводу.

«Скорей бы солнце зашло».

Девушка отправилась на кухню и беспомощно осмотрелась.

«Наверное, нужно что-то съесть», — тоскливо подумала Ника. — «Когда я ела в последний раз? Кажется, утром. А, нет, я просто кормила Карлушу».

Девушка посмотрела на окно, но ворона не было. Обычно, он прилетал и начинал важно разгуливать по лоджии, привлекая к себе внимание.

«И Карлуша тоже не любит солнце».

Ника взялась было за дверцу холодильника, но потом отпустила ее.

«Нет, не хочу».

Девушка налила в стакан воды, вернулась в комнату и погасила свет. Ника прилегла на диван, поставила стакан на пол и закрыла глаза. Сейчас лучше отдохнуть. А когда зайдет солнце, она сразу почувствует…

Ника распахнула глаза. Вокруг сгустилась абсолютная темнота. Лишь в центре комнаты клубилась легкая серебристая дымка.

Ника радостно бросилась к ней, и девушку тут же поглотил туман, словно обволакивая ее. Ника засмеялась и…взмыла вверх. Ее быстро закружило в воздухе, а девушка только заливисто смеялась. Наконец, туман уплотнился, приобретая облик человека, и Ника оказалась в объятьях высокого темноволосого мужчины.

— Ну все, поставь меня! — попросила девушка.

Мужчина бережно опустил ее на пол и улыбнулся. В этот момент стало заметно, что в верхнем ряду зубов у него явно выделялись два длинных острых клыка.

— Как дела? — спросил он девушку.

— У меня болят скулы, — шутливо пожаловалась Ника.

— Вот как? — мужчина ласково провел по ее щеке тыльной стороной ладони. Бросилось в глаза, что каждый его палец заканчивался острым черным когтем.

— Да. Из-за тебя я слишком много улыбалась вчера!

— Производственная травма. — он бросил взгляд вглубь комнаты, — Я включу тебе свет.

— Я и так все вижу. — заявила Ника.

— И что находится возле твоей ноги?

Ника бросила взгляд вниз, но не увидела ничего, кроме темноты.

— Ничего. Дальше у стены стоит диван, а здесь ничего.

— Неужели?

— Я в этой квартире с рождения живу! Здесь никогда ничего не стояло.

Мужчина промолчал, он беззвучно переместился на другой конец комнаты и щелкнул выключателем.

— Вадим! — возмущенно воскликнула Ника, прикрывая глаза от света.

Затем она опять посмотрела вниз и увидела стоящий на полу стакан.

— Это не считается! — тут же объявила Ника. — Вот если бы ты шкаф незаметно сюда передвинул, а я не увидела — это да. А стакан… Он вообще прозрачный!

Вадим усмехнулся, потом спросил:

— Пойдем на улицу? Или хочешь остаться здесь?

— Нет, пойдем гулять!

— Тогда одевайся тепло.

Ника побежала в другую комнату одеваться. Затем она вышла в коридор, сняла куртку с вешалки и стала надевать ее перед зеркалом. Ника смотрела на свое отражение и вдруг увидела, как воротник ее куртки сам собой расправился.

Девушка засмеялась и обернулась:

— Так смешно! Как будто ты невидимка.

Вадим, который стоял за ее спиной, снова оправил на девушке куртку:

— Для зеркал, да.

Внезапно Ника с любопытством окинула его взглядом:

— Вадим, а как ты выглядишь?

— А разве ты меня не видишь?

— Я вижу, а ты сам? Если у тебя нет отражения!

— У меня есть портрет.

— А если он не похож?

— Тогда это не мой портрет.

— Ну откуда же ты узнаешь? Вот если. — Ника вдруг прыснула от смеха. — Если… Художник был поклонником Пикассо… И нарисовал тебя… кубиками!

Ника согнулась пополам от смеха и с трудом проговорила:

— Ой, извини…

— Я не понимаю, над чем ты смеешься. — честно ответил Вадим. — Но ты так красиво улыбаешься.

Ника смутилась и пояснила:

— Я имела в виду: а вдруг художник абстракционист или кубист? Ты же не знаешь, как именно выглядишь, как ты сравнишь? Похож портрет или нет?

— Мой портрет — он особенный. — объяснил Вадим. — Он — часть меня. Я могу видеть его глазами. Я слышу все, что происходит вокруг картины. Я могу появиться в том месте, где она находится.

— А твой портрет, где он сейчас?

Вадим замер, словно прислушиваясь к чему-то.

— Он в темном помещении. В нем нет окон, и пахнет сыростью. Я слышу стук капель о каменный пол. Да, вокруг один камень. Горная порода. Воздух затхлый. А где-то недалеко живут летучие мыши, я слышу шелест их крыльев.

— Ух ты! — восхитилась Ника. — И ты может там оказаться?

— Да. — кивнул Вадим. — Я никогда там не был, но на этот раз мне не нужно приглашение, чтобы войти. Ведь внутри мой портрет.

— Здорово.

Мужчина наклонился к Нике и коснулся губами ее щеки. У девушки порозовели щеки, она дотронулась до места поцелуя.

— Когда ты прикасаешься губами становиться холодно, и потом немножко тоже. — запинаясь, проговорила Ника.

— Коже холодно? — уточнил Вадим. — Для этого есть причина, но она не очень романтичная.

— Какая?

— Наркотик. В слюне вампиров содержится сильное обезболивающее средство. Чтобы у тех, кто делится с нами кровью, не возникло боли.

— А ты пьешь кровь прямо у людей?

— Я — нет. Только из пакета. — улыбнулся Вадим. — Донорскую, ее так пакуют специально.

— А у людей никогда не пил?

— Один раз человек поделился со мной кровью. Вот отсюда, из руки. — он показал на внутренний сгиб локтя.

— А другие вампиры нападают на людей?

— Нет. Никто ни на кого не нападает.

— Но другие вампиры все равно не похожи на тебя, да?

— Да. У них есть жажда. И, возможно, в этом они счастливее меня. Ну, пойдем?

Они медленно шли по улице. Счастливая Ника держала Вадима за руку и улыбалась. Вдруг мужчина спросил:

— А где ворон?

— Карлуша? Не знаю, улетел куда-то. Утром только был.

— Ясно. Надеюсь, он там задержится. — усмехнулся Вадим.

— Ты не любишь Карлушу?

— Я ничего против него не имею, но… Пусть перестанет меня воспитывать.

— Воспитывать? — засмеялась Ника. — Как? Летать тебя учит?

— Лучше бы учил летать. Я устал от его нравоучений.

— Разве Карлуша умеет разговаривать?

— Нет. Но я, увы, все равно его слышу.

— Почему?

— Он — моя тень, а я — его отражение.

Нике подумалось, что у вампиров нет ни первого, ни второго. Она решила перевести тему разговора:

— Скажи, а в замке, где ты раньше жил, были зеркала?

— Да, много зеркал. Венецианское, с резной рамой, покрытой хрустальными изображениями роз. Богемское позолоченное стекло. Зеркала эпохи Людовика 14, в деревянных рамах, украшенные жемчугом, фарфоровыми пластинками под цвет античной камеи и слоновой костью с золотым орнаментом… Много зеркал, но все они были скрыты за тяжелыми портьерами из черного бархата.

— Почему? — удивилась Ника.

— По разным причинам. Например, когда в комнату, где стоит зеркало, впервые заходит вампир, стекло лопается.

— Расскажи мне еще про свой замок! Наверное, там было много красивой мебели?

— Да, там была разная мебель, из разных эпох… Ларцы, вывезенные из царских гробниц Древнего Египта, чёрного дерева с инкрустацией из малахита, слоновой кости и бирюзы. Римские столы с мозаичными столешницами и скамьи из цветного мрамора и бронзы. Готические шкафы, похожие на замки, украшенные деревянными башенками и колоннами. Мебель эпохи Ренессанса, с орнаментом — гротеском: фантастические композиции, с вплетенными в растения фигурами животных, птиц, цветов. Трюмо с трехстворчатыми зеркалами, кресла без подлокотников со спинкой в виде половинки раковины. Стулья эпохи Людовика 14 с гнутой ножкой, обитые бархатом и гобеленовой тканью, с узором из гирлянд и цветов…

— Ух ты! Прямо как в музее! — восхитилась Ника. — Наверное, здорово было жить в таком замке, да?

Вадим медленно покачал головой:

— Не очень… Замок как будто находился вне времени. Все эти эпохи проплывали мимо, оставляя лишь крохотный след в его недрах, а он сам оставался таким же. Неизменный, непоколебимый, неподвластный течению лет…

— А в какой местности он находился? Красиво там было?

— Очень. Вокруг теснились дремучие леса, а сверху нависали вековые горы. И туман. Там всегда стояла пелена молочно-белого тумана, такая плотная, что через нее не пробивались лучи солнца. И я выходил из замка днем…

Вадим вдруг встрепенулся:

— Но это не слишком интересно. Расскажи ты что-нибудь про свой дом.

— Да что рассказывать? Вот на этой улице я живу всю жизнь… — Ника повела рукой кругом. — Там дома, здесь дорога. А, вот тут протекает река.

Девушка указала на небольшой покатый выезд со двора, который пересекал тротуар.

— Река? — переспросил Вадим, глядя на серый асфальт.

— Просто сейчас нет дождя. — пояснила Ника. — А как только начнется, здесь будет протекать огромная бурная река, устремляя свои воды прямо к океану…

— Она явно начала их устремлять не с того места. — заметил Вадим. — Отсюда далековато до океана…

— Да, но укладчики асфальта об этом не подумали. А вот наша местная флора. Это каштан. Каждую осень он приносит свои плоды. Зеленые и колючие, с орешком внутри. Они не съедобные, я пробовала. А вон там черноплодная рябина, ее мы в детстве ели, и у нас зубы становились черными. Здесь еще вишня и яблоня. Они скоро зацветут, и будет очень красиво… А потом сирень, но это дальше по улице. А за нашим домом растут настоящие белые розы! Я однажды нарвала их для мамы, но только головки, а дальше были шипы, а я голыми руками…

Они медленно обогнули дом и вышли на задний двор.

— А здесь был камень голубого цвета, крашенный, наверное. У мамы в шкатулке есть бусы из бирюзы, я думала, что они из этого камня. Прикидывала, как из этого камня вырезать круглые бусинки. А вон там, за гаражом, из земли торчала железка, и я на ней немножко качалась. Я таким путем в школу ходила, мимо этого дома. Зимой совсем темно, а здесь нет фонарей, но все окошки горят. Я шла и разглядывала, какие у кого люстры.

Вадим и Ника подошли к детской площадке.

— А вот отсюда видно окна моего дома! Мама говорит, что они подслеповатые. Потому что папа… — она вдруг запнулась, — Папа их наполовину заклеил, чтобы солнце не слепило.

Ника замолчала. Потом медленно проговорила:

— А знаешь… Знаешь, что будет, если я вдруг исчезну? Будет тепло, и здесь все зацветет. А затем черемуха, и снова похолодает. А потом будет лето. И асфальт перед домом снова разломают и уложат опять. А потом пойдут дожди, и потечет река. И на рябине появятся алые гроздья. А лучик солнца, он меня все время будит по утрам, он будет каждое утро заглядывать в наши подслеповатые окошки. А меня не будет…

Вадим решительно возразил:

— Если ты вдруг исчезнешь, то я найду тебя. Надо мной не властвует время, и я никогда не устаю. Нет такого места, где ты скроешься от меня, я буду преследовать тебя вечность…

Ника рассмеялась:

— Так не бывает! Я найду какого-нибудь оракула, ну, или Прометея, и они расскажут мне, как от тебя избавиться! Что-то вроде: много стран пройдешь ты! Твой путь лежит через страну скифов, через высокий снежный Кавказ, через страну амазонок к проливу Босфор. Долго будешь блуждать ты по Азии и благодаря своим проблемам с топографией только после этого попадешь в Египет, где и найдешь покой.

— Я найду тебя раньше, чем ты найдешь покой.

— Ты уверен? А, может, ты зависнешь в стране амазонок?

— Зачем?

— Ну, там же амазонки. — многозначительно произнесла Ника.

— Ну и что?

— Ну, ты такие вещи должен сам… Ой! Тебе же нельзя с ними целоваться. — вдруг засмеялась Ника. — У них ведь от тебя будет передозировка! Стоп… Но тогда мне тоже нельзя…

— А ты собиралась? — заинтересовался Вадим.

Ника резко отвернулась к детской площадке.

— Покачай меня на качелях! — попросила она.

Девушка заняла «одиночные» качели, а Вадим принялся их раскачивать.

— Меня папа в детстве здесь качал. — сказала Ника. — А что ты делал, когда был маленьким?

— Я не был маленьким.

— Как это?

— Я всегда был таким как сейчас. — ответил Вадим.

Ника с удивлением обернулась к нему:

— Но так ведь не бывает. Не мог же ты родиться взрослым!

Вадим пожал плечами:

— Не знаю. Но я помню себя только таким.

Ника развернулась обратно и задумчиво спросила:

— А у вампиров бывают дети?

— Нет. У нас есть вечность.

— А какая тут взаимосвязь?

— Люди заводят детей, чтобы обрести бессмертие, оставить свой след в вечности, продолжение рода. Вампирам этого не требуется.

— А ты это сам придумал? Про людей.

Вадим слегка замешкался.

— Нет. Мне сказал это один человек.

Он остановил качели.

— Давай вернемся к тебе домой. Холодает, качели совсем ледяные.

Он поднял Нику на руки. Девушка обхватила его за шею и воскликнула:

— Ты сам холоднее, чем качели!

— Но на мне-то куртка! — невозмутимо ответил Вадим и медленно перевоплотился в туман.

* * *

Солнце зашло. Пятеро охотников подошли к дверям заброшенной часовни. Две собаки, сопровождающие охотников, пригнулись и глухо зарычали.

— Он внутри. — сказала Тая. — Так, Света оставайся с собаками здесь, а мы пойдем, поищем другие выходы.

Оставшиеся четверо охотников разделились, Тая с Женей стали обходить часовню с одной стороны, а другая пара охотников с противоположной.

Они медленно продвигались вдоль стены.

— Окно! — первой заметила Тая. — Жек, прикрывай.

Женя вскинул арбалет, заряженный тонким осиновым колом. Тая осторожно приблизилась к окну и закинула на подоконник головку чеснока. Охотники прислушалась.

— Тихо. — сказал Женя.

— Затаился, гад. Ладно, идем.

Они обошли свою половину и встретились с другой парой.

— Одно окно. — доложил молодой человек.

— И у нас. Возле фасада, вроде, тихо, собаки не лаяли. — заметила Тая.

Женя вытащил фонарик и посигналил оставшейся у входа Свете. Через несколько секунд они различили ответный сигнал.

— Все хорошо, возвращаемся!

А у входа их ждало пополнение. К отряду присоединился Петр и вместе с ним совсем молоденькая девочка, лет семнадцати.

— Опаздываешь, — тут же выговорила ему Тая.

— Извини, Тасечка, задержало важное дело. — добродушно проговорил Петр. — Вот, нашего полку прибыло! Марина, прошу любить и жаловать! Тая, могу я попросить тебя…

Тая молча ткнула пальцем в Женю.

— Но, девушке лучше бы… — начал Петр.

Тая еще жестче указала в сторону друга.

— Я помогу Марине. — сказал Женя.

— Ну, ладно. — не стал спорить старший.

— Привет. — обратился к девушке молодой человек. — Я — Женя, а это — Тая.

— Марийка…То есть, Марина.

— Марин, ты сегодня впервые «в поле»?

— Нет, нас на обучении водили. — поспешила сказать девушка. — Там и вампир был…

— Небось, дали издалека на него посмотреть? — ехидно заметила Тая.

Марина слегка покраснела. Возможно, вообще не дали.

— На вампиров лучше как раз издалека смотреть, — примирительно заметил Женя. — Целее будешь. Так, знакомься с остальными: Лена и Виталик, возле песиков Света. А теперь давай экипироваться. Распятье у тебя есть?

Девушка с готовностью продемонстрировала цепочку с крестиком.

— Хорошо, но лучше на шнурке, у цепочки звенья легко отделяются и застежка слабая… Так, вот тебе плащ.

Марина с благоговеньем приняла из его рук просторный темный плащ с капюшоном.

— Он чесноком прошит, да?

— Да. Теперь пояс. Давай помогу.

Женя помог Марине закрепить пояс, затем объяснил:

— Здесь прикрепляешь пульверизатор со святой водой, а правее контейнер с солью. А теперь арбалет…

Марина с восхищением посмотрела на оружие. Женя как можно строже произнес:

— Запомни: стреляй в вампира только тогда, когда ты на сто процентов уверенна, что попадешь именно в вампира! Особенно, сейчас, когда мы зайдем в закрытое помещение. Враги очень быстро двигаются, почти молниеносно. Вот ты выстрелила ему прямо в сердце, а этот гад тут же отклонился. И не дай Бог, чтобы за ним в этот момент стоял один из наших!

— Но ведь это осиновый кол…

— Это для вампира важно, что осиновый. А человеку любой кол сойдет.

— Ясно. Но у меня на стрельбищах всегда отлично было!

— Это здорово, молодец. Но, уверен, мишени в туман не превращались и в сторону не отпрыгивали? Да, учти, что внутри часовни темно и тесно…

— Жек, хватит болтать уже. — оборвала его Тая.

— Так, товарищи, все готовы? — спросил Петр.

Охотники синхронно кивнули.

— Отлично. Лена, покропи нас.

Девушка подняла вверх пульверизатор, и в воздух поднялось облако освященных капель.

— Надели капюшоны, и вперед! — скомандовал Петр.

— А зачем капюшоны? — шепотом спросила Марина. — У нас же распятия на шеях…

— Вампир может взять тебя за подбородок. Вот так. — показал Женя на девушке. — Повернет твою голову в сторону со всей силы и все… А на капюшоне чеснок.

Света остановилась у входа и скомандовала собакам:

— Сидеть!

— А мы собачек не берем?

— Нет, они будут нервничать внутри и с толку сбивать. У Светы свисток, если будет нужно, она их позовет.

— Жек. — обратился к молодому человеку Виталий. — Бери зеркала.

Зеркала представляли собой конструкцию, похожую на рекламный штендер, одна из сторон которого имела четкую отражающую поверхность.

Петр первый заглянул в часовню, посветил фонариком, затем кивнул:

— Расставляйте зеркала. Прикрываем их!

Девочки вскинули арбалеты, а ребята начали осторожно устанавливать зеркала напротив друг друга, чуть наискосок, постепенно заходя вглубь часовни. Когда они закончили, Петр осветил фонариком первое зеркало, а остальные по цепочке отразили свет фонарика. В часовне стало заметно светлее.

— Девчата, блокируйте выход. Парни, возвращайтесь, держимся все вместе. Мариша, не отходи от Жеки.

Света и Лена высыпали вдоль выхода полосу из соли.

— Вампир не может переступить через соль, — пояснил Женя. — А теперь, посчитай, сколько нас?

Марина окинула взглядом завернутые в плащи фигуры:

— Семеро.

— Хорошо. Доставай пульверизатор и смотри по сторонам. Он где-то здесь.

Девушка внимательно огляделась. Несмотря на окна и свет, отраженный в зеркалах, в часовне было достаточно темных закоулков.

— Глядите-ка, а стекла в окнах все лопнули. — заметила Тая.

— Да, похоже, сильный вампир сюда заглядывал. — кивнул Петр. — Но, этот-то, скорее, новообращенный. Ведет себя больно глупо.

Внутреннее помещение часовни особенно изысканными интерьерами не отличалось. Только скамьи вдоль стен и небольшой алтарь посередине.

— Тут образа. — сказала Лена, подходя к алтарю. — А на них, похоже, кровь…

— Свежая? — встрепенулся Петр.

— Нет, давно запекшаяся. С неделю, наверное.

Марина тем временем прошлась вдоль стен, заглядывая в темные углы. Женя остановил ее:

— Вампиры под скамейками не прячутся. Они предпочитают высоту. Так, посчитай, сколько нас?

Девушка недоуменно обвела взглядом помещение, затем снова доложила:

— Семеро.

— Хорошо. Смотри вверх.

Света и Лена подошли к окну и начали засыпать подоконник солью, а Петр и Виталик прилепляли к косякам и перекладинам полиэтиленовые пакеты, чем-то туго набитые.

— Что это? — спросила Марина.

— Это ловушки. Там внутри святая вода. Можно стрельнуть по ловушке из арбалета, и вода обрушится на врага.

Охотники разбрелись по часовне. Марина заметно нервничала: в помещении было слишком темно, по стенам плясали тени…

Внезапно Женя схватил ее за руку:

— Посчитай, сколько нас!

Марина, уже с раздражением, ответила:

— Да семеро! Никого не съели!

— Не съели. — тихо согласился Женя, поднимая арбалет. — Но нас стало восемь…

Девушка испуганно огляделась и поняла, что он прав. Кроме нее и Жени по часовне перемещалось шесть фигур, закутанных в плащи.

Девушка испуганно посмотрела на наставника. Женя прижал палец к губам:

— Тсс! Смотри в зеркала. — он медленно двинулся вдоль зеркал, краем глаза заглядывая в каждое.

Девушка послушно двинулась за ним. Она видела отражения охотников, но их лица были закрыты капюшонами.

«Который из них?», — в отчаянии подумала Марина и вдруг…

Один из охотников повернулся вполоборота, и в зеркале отразился… пустой плащ, висящий в воздухе!

— Женя! — вскрикнула девушка.

Охотник тут же вскинул арбалет, но вампир молниеносным прыжком бросился в сторону и оказался за спиной у Таи.

Женя резко взял выше и выстрелил по приклеенной к потолку ловушке. Пакет лопнул, и святая вода обрушилась вниз. Но не-мертвый уже исчез, в воздух взвился лишь скинутый плащ и упал на пол, орошенный святой водой. Точнее, ее частью. Все остальное попало на Таю, оказавшуюся ближе всех к ловушке.

— Лена, Света, блокируйте окно! — крикнул Женя.

Девушки бросились к окну и засыпали подоконник солью.

Охотники лихорадочно оглядывались. Но врага нигде не было.

— Тихо все! — скомандовал Петр.

Все замерли. Внезапно они услышали какой-то скрежет и… писк?

— Крысы! Света, зови собак! — приказал Петр.

Света выхватила свисток и подула в него. На зов тут же примчались обе собаки. Они с лаем бросились к стене и начали отгонять крыс. Те с писком разбегались.

— Откуда тут крысы?! — брезгливо спросила Марина.

— Вампир управляет ими. Он хочет, чтобы они разметали соль. Но ничего, наши собачки живо всех крыс разгонят, они на это натасканы! Смотри вверх. Скорее всего, он попробует превратиться в туман.

Марина кивнула и двинулась в сторону, держа наготове пульверизатор. Внезапно, она заметила что-то странное и замерла, вскинув руку. Сквозь окно в помещение пробивался слабый свет неполной луны, и в столбе света девушка заметила…туман? Нет, разочарованно подумала Марина и опустила руку. Это всего лишь пыль. Просто пылинки, потревоженные охотниками, взмыли в воздух и теперь медленно оседали. Марина протянула руку и слегка помахала, разгоняя пыль. Но та лишь причудливо закружилась в воздухе.

Конец ознакомительного фрагмента.