Мистер высокомерие

Дана Стар, 2021

– Господин… – Что? – Отныне называй меня так – Мой Господин. Передо мной стоит он – сущий дьявол во плоти и коварно усмехается, сложив на груди сильные, накачанные руки. – Забираем её! Ты теперь моя на целое лето! – Нет, нет, нет! – я упираюсь. Лучше убейте меня, убейте… Как я выдержу девяносто дней с этим гадким, невыносимым нахалом?! – Я. Никуда. С тобой. Не пойду. – Ошибаешься! Побежишь! Не успеваю и пикнуть, как эта громоздкая гора мышц хватает меня за руку и взваливает к себе на плечо, как трофей. – Теперь ты моя! Будешь делать все, что я прикажу или я… превращу твою жизнь в ад. * * * Я всего лишь хотела помочь подруге, в итоге вляпалась в кошмарные неприятности! Из-за меня пострадал знаменитый спортсмен и красавчик Максим Высоцкий. Соревнования сорваны. Надменный мажор угрожает мне судом! Вот и что теперь делать? Если у меня нет денег оплатить компенсацию… Придется стать рабыней на целое лето мистера, чтоб его, высокомерие!

Глава 4

Ну какого лешего, Мария!

Ты в своем уме?

А разве можно оттолкнуть то, что безумно желаешь? То, что так нереально провоцирует? То, что безоговорочно притягивает?

Стоп! Стоп! Стоп!

Притормози, подруга!

Может этот парень притворяется каким-то там знаменитым спортсменом, и шаурму купил не просто так? А на самом-то деле он развратный маньяк!

Шаурма должна была стать предлогом незатейливого разговор, чтобы потом резко предложить пойти посмотреть на его «котенка» в гостиничном номере, которого напыщенный мажорик намеревается «пристроить» в хорошие руки.

Вот гад! Надеялся, что сможет меня развести?

Но неожиданно руки сумасшедшего коснулись моей… груди! Что послужило последней каплей железного терпения.

Смотрели фильм «Триста спартанцев»? Так вот, в этот момент я представила себя в роли Леонида. Собрав всю телесную мощь в одной точке своего тела (в коленке), мысленно выкрикнув: «Это Спарта!», оттолкнула мерзавца на приличное расстояние, ударив коленкой прямо в мягкое местечко.

Адский крик прогремел на весь пляж. Окружающие люди в шоке поразевали рты, удивляясь тому, как такая хрупка девушка смогла так прилично засадить нехилому здоровяку.

— Извращенец! Лапать вздумал? Чокнутый придурок! — я заорала в ответ на оскорбление своего женского достоинства, распластавшемуся возле берега негодяю.

А тот, согнувшись по полам, зашипел от боли.

Но вдруг к паршивцу подоспела подмога, в виде двух подкаченных дружков.

— Дружище, что с тобой? Мы тебя, блин, в толпе потеряли! — выкрикнул один из товарищей, с ярко-рыжими волосами.

— Девкааа… Меня двинулаааа… — проскулил гаденыш, тыча пальцами в мою сторону.

— Эй! А что у тебя с глазами? — спросил второй, темноволосый приятель, помогая другу вернуться в «вертикальное положение».

— Не знаю! А почему, у тебя хобот вместо носа? — испуганно прокряхтел «покалеченный».

— Какой нафиг хобот! Ты меня пугаешь! — темноволосый тщательно прощупал свой нос.

И тут меня передернуло.

Блиннн! Кажется, я поняла о каких грибах Зарема говорила!

Мать моя женщина…

Час от часу не легче!

— А как твоего бельчонка зовут? Питомца себе прикупил что ли, или так просто пофоткаться одолжил? Какой хорошенький! Ути-тюти-тю, — ненормальный жутко рассмеялся, и попытался погладить плечо темноволосого парня, а у меня, в этот чудовищный момент, душа в пятки рухнула.

Пора валить! Чего стою как истукан!

Развернулась и медленно направилась в сторону пирса, надеясь слиться с толпой и успеть до того, как отчалит катер.

— Куда собралась! Стоять! Эй, торгашка шаурмой! Кому сказал! Стояяяяять!

Не оборачиваясь, я рванула так резво, словно только что услышала о распродаже в «МЕГАМОЛЛЕ» со скидкой девяносто девять процентов на все.

Ну почему этот псих никак не отвяжется?!

А у Максима Высоцкого, похоже, второе дыхание открылось и боль в паху магическим образом исчезла. Как огурчик! Полетел быстрее пули за жутко опасной преступницей.

* * *

Наконец я на мосту. А катер отчаливает…

— Подождите! Пожалуйста! Неееет!

Добегаю до конца причала, но увы… единственный способ свалить из этого хаоса потерпел неудачу.

Останавливаюсь у края пирса, дабы отдышаться, как вдруг за спиной слышу ехидный смешок:

— Ну все, лапуля! Добегалась! Хватит уже в догонялки играть.

Вот что теперь делать?! Этот, скорей всего, богатенький «перчик» с меня всю шкурку сдерет и в тюрьму не дай бог упечет. Он же наглый мажор, ему и океан по колено. Родители наверно богатенькие, в золотых пеленках вырастили.

Поздравлю, Мария, вы обречены.

Можно, правда, рискнуть и поиграть в игру «импровизация»…

— СТОЯТЬ! — рявкнула на приближающего. — Назад! Отойди!

— Пфффф, красотка! С чего бы это? Ну ты и смешная, однако! Да я тебя в порошок сотру, и в море открытом его рассею, за то, что ты меня траванула! — он люто зашипел, наступая.

Хм… Красотка!

О, как!

— Ещё шаг… и прыгну! Клянусь! Плавать-то я не умею! — подхожу к самому краешку пирса, оглядываюсь назад, отмечая, что высота тут приличная, метра полтора будет, не меньше. — И этот ужасный случай останется на твоей совести!

— Ах-ха-ха! Ну давай! Мне то что, я только рад буду. Плюс ко всему, по судам не придется таскаться, куколка!

Ну и козел. Какая я тебе куколка, гаденыш!

— Вот значит, как? А когда мы впервые встретились, ты мне таким милым показался, ну просто душкой! На самом же деле… ты бессердечный, самый настоящий дьявол во плоти! — кричу так громко, что во рту мгновенно пересыхает.

— Так, а кто виноват? Не надо было отравой кормить! Зло должно быть наказано! Давай уже, прыгай! Либо прыгаешь, либо я иду!

Чертов выскочка. Да, сто пудово блефует!

— Ну все! Прыгаю! Жалеть не будешь? — разворачиваюсь и смотрю на темную морскую гладь, которая почему-то неожиданно разбушевалась.

Еще минут десять назад был полный штиль, а тут вдруг резко волны набежали, и солнышко за тучкой спряталось. Прям как в кино!

— Разве что о том, что больше никогда не поцелую… — чуть слышно мурлычет в ответ, скользя взглядом по моей спине, останавливаясь на пышной точке.

— Знаешь, что? Иди к черту! Кстати, что это еще за поцелуй был?! И вообще, ты меня за грудь мацнул! — разворачиваюсь, передумывая прыгать, а вместо прыжка в море надумываю совершить прыжок на противника, да хорошенько личико смазливое расцарапать.

— Не знаю. Это всё твоя долбанная шаурма виновата! От нее у меня глюки начались… принял за кое кого!

На секунду даже стало жаль гадёныша, так как в его насыщенно-синих глазах промелькнула вспышка искренней печали.

— Ну да, отмазываешься ты умело, но я так просто не сдамся! Потому что, ни в чем не виновата.

— Хватит уже. Пора заканчивать спектакль одного актера, — хватается за голову, тяжело вздыхает, проводя руками по влажным волосам. — Так чё, прыгать будешь?

Нет конечно! Вода на вид еще страшнее стала… А глубина, наверно, метра под три будет.

Не, не буду! Лучше в тюрьме некоторое время помучаюсь, чем задохнусь.

— Я… Я… — пытаюсь, что-то придумать, но на лице мажора уже во всю красуется вальяжная маска победителя.

Гадёныш напыщенный! Ухмыляется…

Такой красивый зараза, и такой высокомерный!

Не успеваю договорить, как вдруг на мосту появляются два подростка и несутся в нашу сторону.

Добежав до края пирса, с громкими лозунгами: «Я бомбочкой!», «А я солдатиком!», прыгают в воду.

Один сорванец, похоже, немного не рассчитывает и задевает меня плечом.

— Мааакс! — это последнее, что я успеваю выкрикнуть, прежде, чем пойду ко дну.

С расширенными от страха глазами и вытянутой в его сторону рукой я падаю с пирса в воду.

— Твою ж…. Девчонка!!!

Высоцкий подбегает к краю, протягивая свою руку мне на встречу, но не успевает…

Плюх.

Меня накрывает холодной темнотой.