Измена. Ты нас потерял

ДОМИНАТРИКС, 2023

Моя жизнь крутилась вокруг бесконечных и безуспешных попыток забеременеть. Я так погрузилось в свое горе, что не замечала ничего вокруг. Глаза на предательство самого близкого человека мне открыла любовница мужа, прислав недвусмысленные фото и видео с мужчиной, с которым я была вместе со школьной скамьи. Как теперь жить? Попытаться простить или разорвать все окончательно через боль и слезы? Рискнуть и довериться новым чувствам или вернуться и поверить в очередную ложь, потому что анализы, наконец, показали, что я стану мамой?

Глава 3. Максим

Целую ее перед уходом на работу. Притворяется, что спит, но я не хочу ее дергать. Чудо, что она не выпроводила меня сразу. Нам обоим нужно время, чтобы все пережить. Да что переживать-то, а? Я офигенно лоханулся. И теперь надо это как-то разруливать. Разводиться с Лис я не хочу. Но и так жить тоже. Все вертится вокруг единственной ее цели, которую я поддерживаю, да. Но, черт, я хочу просто хотя бы иногда видеть, как она улыбается, веселиться с ней как раньше, заниматься сексом не по расписанию, как это происходит последние четыре года…

Я хочу жить. Жить и радоваться каждому дню с ней, а вся наша жизнь превратилась в разговоры об овуляции и постоянные слезы. Слезы, слезы, слезы… Их так много, что я в какой-то момент перестал их замечать, перестал жалеть ее, потому что это было больше не что-то из ряда вон выходящее, а наша реальность, ее нормальное состояние. Тогда я впервые подумал о разводе. Только… Как уйти от человека, которого ты любишь по факту со школьной скамьи? Как уйти от любимой женщины, которая разваливается на части, и ты ничего не можешь с этим сделать? Уйти и добить ее? Или остаться и добить себя?

Мысли скачут как блохи, виню себя за то, что сделал и за то, что не ушел раньше. И, как ни парадоксально, и за то, что сейчас зачем-то остаюсь.

В кабинете мне трудно сосредоточиться. Все кажется, что сейчас войдет Вика. А я боюсь, что не смогу сдержаться и наору. Она слишком все усугубила. Слишком задела мою жену. Что бы я ни чувствовал к ним обеим, но с женой я прожил уже немало, она родной мне человек. А Вика… Оказалась рядом, когда я сорвался, и пришлась так кстати в этом отрыве.

Дверь отлетает в сторону, и она, как всегда, входит без стука. Утыкаюсь в бумажки. Слышу, как скрипит кожаная юбка, которая туго обтягивает подтянутую задницу, и ощущаю ее духи. Ох, какие же она приторно-сладкие.

Подходит к моему столу, нарочито громко стуча высокими каблуками, облокачивается на столешницу, засветив аппетитное декольте. Поглаживает пальчиками мою руку, обходя обручальное кольцо.

— Ты меня избегаешь, что ли, Максик? — проговаривает плотным грудным голосом.

— Ты зачем это сделала? — отъезжаю от нее на офисном кресле. — Позабавилась? Молодец. Все кончено, Вика.

— Что сделала? — удивленно вскидывает крутоизогнутую бровь. — Сделала тебе хорошо? И что кончено? У тебя жар и бред, что ли? — ее тон все более насмешливый.

— Никаких больше «хорошо», — смотрю на нее и все больше сатанею. — Ты расстроила мою жену. И я не хочу это продолжать. Переведи меня в другой филиал и останемся просто знакомыми.

— Ой, ой, ой, — усмехается она. — Расстроила твою жену. Милый, — обходит стол и останавливается почти рядом со мной, — твоя жена расстроится еще сильнее, когда я переведу тебя на биржу труда. Ей нужен безработный изменщик на диване, а? — поддевает мой подбородок длинным ногтем.

— Ты мне угрожаешь? — хмурюсь и не сдерживаюсь. Хватаю ее за горло, вскакиваю и впечатываю затылком в стену.

— Пусти, — хрипит она, обдирая своими ногтищами мои запястья. — Пусти.

— Не смей этого делать, ты поняла меня? — рычу ей в лицо. — Не смей хоть как-то контактировать с моей женой.

Отпускаю ее.

— Как у вас там с детишками? — спрашивает вдруг, откашлявшись. — Заделали уже?

— Тебя это не касается, — отдергиваю руку, смотрю на царапины. Надо счесать побольше об стол, что ли.

— Касается, — достает из кармана блузки что-то маленькое, кладет на стол передо мной. — А вот у нас с тобой все получилось. Как думаешь, твоя жена сразу тебя погонит или даст собрать вещички?

Смотрю на тест с двумя полосками, и все вокруг темнеет. Ну нет же. Этого не может быть.

— Иди, делай аборт, — немеющими губами проговариваю я. — Я не женюсь на тебе, если ты к этому ведешь.

— Аборта не будет, дорогой, — поджимает ярко-накрашенные губы. — Да и предложение мне твое не нужно. Меня все устраивает. Давай заключим сделку. Ты продолжаешь играть в семью со своей любимой клушей, продолжаешь работать в головном офисе, но и у нас все остается как есть. Или развод, биржа труда и алименты.

— Зачем тебе это надо? — я поражаюсь, злюсь на себя за то, что вообще начал этот бред. — Вика, ты ж красивая баба. Ну найди себе другого, такого, кто и замуж позовет, и любить будет тебя, а не какую-то там, как ты говоришь, “клушу”.

— Я так хочу, — невесомо касается губами моей скулы. — Тебя хочу. Мне нравится, как ты меня любишь, а муж дома с его нестираными трусами мне не нужен в принципе. Плавала уже. Так что оставляем все как есть. А если еще раз так сделаешь, — касается красных отметин на шее, — то сниму побои и напишу на тебя, Максик, заяву.

Хватаю со стола чистый лист, пишу заявление по собственному, подсовываю ей.

— Подписывай.

— Ты понимаешь, что твоя Алиса про нашего ребенка узнает в ближайший час, если я это подпишу? — шипит, прищурившись. — Пожалел бы свою болезную.

— Я понятия не имею, чей это ребенок, — хочется ее придушить сейчас же. — Биржей труда мне грозилась? Давай, чего ты? Разводом? Прекрасно! Тогда мне не придется оставлять все как есть. И ты никогда меня больше не увидишь. Давай, Вика, сделай все, что можешь, и развяжи мне руки.

— Я пришлю твоей жене ДНК-тест, — выкрикивает в ответ. — Ребенок твой, Максик, так что… И есть еще моментик. Развод и биржа труда тебя не пугают, а зону топтать готов? У меня есть доказательства всех твоих финансовых махинаций за моей спиной.

— Нет никаких махинаций, ты блефуешь, — фыркаю я.

Хватает телефон, роется там, что-то приближает пальцами и сует его мне под нос:

— Любуйся, Максик, — издевательский тон взвивается ввысь. — Ты не только неверный муж, но еще и проворовался весь. Ой, как нехорошо. Будешь со мной, как и сколько я захочу.

Смотрю на таблицы, счета, все “доказательства”. Сжимаю челюсти и замахиваюсь, вовремя себя останавливаю. В ушах стучит адреналин, в голове крутятся цифры. Да ну нет же, блядь, как я мог так попасть?!

— Ты меня подставила! — задушить бы ее. Задушить и все.

— Ты сам себя подставил, — фыркает она. — Напиши своей убогой, что будешь поздно. У меня на тебя планы.