Измена. Ты нас потерял

ДОМИНАТРИКС, 2023

Моя жизнь крутилась вокруг бесконечных и безуспешных попыток забеременеть. Я так погрузилось в свое горе, что не замечала ничего вокруг. Глаза на предательство самого близкого человека мне открыла любовница мужа, прислав недвусмысленные фото и видео с мужчиной, с которым я была вместе со школьной скамьи. Как теперь жить? Попытаться простить или разорвать все окончательно через боль и слезы? Рискнуть и довериться новым чувствам или вернуться и поверить в очередную ложь, потому что анализы, наконец, показали, что я стану мамой?

Глава 10. Алиса

Мне так обидно, что грудь просто сминает болью. Где были мои глаза? Как я не чувствовала от него чужого запаха? Да он продолжал спать со мной как ни в чем не бывало!

— Лис, все не так, — Макс опускает взгляд, но я слишком давно его знаю, чтобы не понимать, что муж лжет. — Это все несерьезно, клянусь тебе.

— Пойдем, — ладонь Игоря проскальзывает от одного моего плеча по ключицам до другого, и он прижимает меня спиной к своей груди. Вовремя, потому что я почти теряю почву под ногами. — Не надо из-за этого переживать. Все ерунда.

— Убери от нее руки! — взвивается со стула Макс. — Ты же спокойно все перенес, как она говорила, зачем ты сейчас это делаешь?

— Больные оба, — бурчит Игорь и утягивает меня за собой. — Кто ж вам виноват, что вы через дерьмо только на все смотрите.

— Я поживу у подруги, — бросаю через плечо. — Животных заберу, на развод подам сама.

Хватаюсь за Игоря и иду, не чувствуя под собой земли. Глупая дура, почти поверила ему.

— Чего расстроилась, душа моя? — он поглаживает мои пальцы. — Сволочи — неотъемлемая часть жизни. Все пройдет, будешь вспоминать и даже хохотать над всем этим сюром.

— Игорь, а вы с Роем сейчас заняты? — спрашиваю, прижавшись щекой к его плечу. — На службе, да?

— А мы с Роем можем взять тебя с собой, если ты кое-где не против недолго посидеть в машине, — лукаво подмигивает мне Громов.

— Не против, — улыбаюсь вымученно. — Лишь бы их там не появилось.

— Да, неудобно вышло, но что ж теперь. Мы же не позволим этому испортить нам настроение?

— Ты, наверное, думаешь, что я полная идиотка, что ничего не замечала, пока она не стала мне слать фото и видео?

— Нет, Алиса, не думаю, — пожимает плечами он. — Мы же люди всегда на лучшее надеемся, поэтому на плохое не смотрим. Не бери в голову.

— Поехали, да? — треплю Роя по голове.

Мне вдруг становится так легко и хорошо, словно вместе с Максом и этой Викой я оставила позади все свои горести, всю тяжесть, которая давила на плечи.

— Я машину оставил дальше по улице, здесь ставить нельзя, — берет меня за руку Игорь. — Пройдемся?

— Конечно, — киваю, сплетая наши пальцы. И если уж совсем честно, я бы хотела, чтобы это была очень длинная прогулка. — Спасибо тебе.

— За что? — поглаживает мою ладонь большим пальцем, словно успокаивая.

— За чудесную компанию, — улыбаюсь ему. — И за шерсть Роя на моем платье… И за поддержку.

— Рой, слышал, кому-то нравится твоя шерсть, а? — смеется Игорь. — Это стоит твоего фокуса, как думаешь? Давай покажи, не стесняйся. Человек! — командует мужчина, и Рой, идущий рядом со мной, поднимается на задние лапы и даже делает пару шагов, прежде чем опуститься снова на все четыре. — Молодец какой!

— Вау, — выдыхаю я и чешу пса за ушком. — Какие фокусы у вас еще есть в запасе? — спрашиваю вконец очарованная.

— Не все сразу, душа моя, — усмехается Игорь, — не заставляй меня вытаскивать раньше времени всех тузов из рукавов.

— Хорошо, — разыгрываю притворное расстройство. — Кстати, я должна как минимум пригласить тебя на кофе за то, что заткнул это чудовище, — запинаюсь, прикусываю себе губу. Все же она мать его дочки. — Прости.

— Она… Непростой человек, да. Даже слишком, наверное, — смотрит задумчиво вдаль Игорь. — Но, мне кажется, она не всегда была такой. Или я был молодой, глупый, и не замечал очевидного.

— Я понимаю Макса, — вздыхаю, опять ощутив эту горечь, которая выплеснулась в кровь. — Она дает ему эмоции, а со мной их нет. Со мной скучно. Я же вся со своими и не своими хвостиками, даже краситься последний год перестала, стала одержимой…

— Алис, всякое бывает, — пожимает плечами. — Мне тоже в какой-то момент не хватало внимания жены.

— Как ты о них узнал? — спрашиваю неожиданно для себя. Хочу наслушаться, хочу побыстрее этим переболеть.

— Случайно, — хмыкает Игорь. — А может, и не очень.

— Давно? — Блин, ну зачем я копаюсь в своих и его ранах?

— Чуть больше года назад. Он часто бывал у нас дома на ужинах. Хотел пристрелить, а потом даже морду не набил. Кому бить? Не ей же. А он как бы мне любви до гроба и не обещал. Забрал дочку, уехал. От матери квартира осталась. Так и живем.

— Чуть больше года, — повторяю с болезненной усмешкой. — Как же можно было быть такой дурой. Он клялся, что это пьяная случайность, что два месяца назад все закрутилось.

— Счастливые часов не наблюдают, — пожимает плечами он. — Слушай. Кажется, где-то скрипка? Это из мультика песня. Из “Анастасии”. Помнишь?

— Помню, — отвечаю, прислушавшись.

Вместе с музыкой в мой скорбный мир проникает тепло его пальцев, сплетенных с моими, и запах цветущих яблонь и вишен, сладкий, дурманящий голову. Я вдыхаю полной грудью, делаю шаг навстречу новой яркой реальности.

— Помнишь слова? — Игорь тянет меня за руку все ближе к источнику звука. — Вальс кружил и нес меня, словно в сказку свою маня… Умеешь танцевать? Я с последнего звонка еще помню.

— Ты невероятный, — внезапно признаюсь я и смотрю на него как завороженная.

Принц из сказки в реальном мире. Алиса, ты попала в сказку, и она нестрашная.

Отступает от меня на шаг, не обращая внимания на прохожих, делает одной ногой шаг в сторону, и склоняет голову, заложив руки за спину.

— Позвольте вас пригласить, — улыбается он.

— Позволяю, мой прекрасный принц, — протягиваю ему руку и вкладываю пальцы в надежную ладонь.

Игорь легко перехватывает меня, удерживая на уровне лопаток, и увлекает в головокружительный вальс по малому кругу.

— Я уже говорил, какие красивые у тебя глаза?

— Я не помню, — улыбаюсь, а сама тону в его невероятных глазах, не чувствую под собой твердой почвы — просто летаю. — Я отдавлю тебе все ноги, прости.

— Не отдавишь, — улыбается он. — В нашем одиннадцатом классе сто лет назад я был лучший танцор, да. Так что держись.

Он прижимает меня чуть крепче, увлекая на большой круг, в каждой точке разворачиваясь почти на сто восемьдесят градусов. Все кружится и плывет, аромат цветов окутывает нас с ног до головы, вместе с удивительной музыкой, и все вокруг превращается в одно большое смазанное пятно. Все, кроме его лица.

— Был и есть, — доверяюсь его заботливым, ласковым рукам, таким же ласковым, как и это словно устаревшее, но такое согревающее обращение: “душа моя”. — Она такая дура, что тебя потеряла.

— Он такой дурак, что потерял тебя, — вторит он мне.

Музыка стихает, сменяется другой, не вальсовой, и мы замираем вместе с ней. Какие-то люди аплодируют нам, и Игорь выделывает шутливый, но грациозный поклон.

В реальный мир меня возвращает вибрация телефона в кармане. Выуживаю его, смотрю на экран. Сообщения от Макса. Даже читать не хочу, но на экран вылетают какие-то сфотографированные больничные бланки. Смотрю на них, ничего не понимая, когда выскакивает уже текстовое сообщение от него: “Результаты анализов пришли. Мы смогли. У нас будет ребенок. Возвращайся, Лис.”