Призванная. Когда закончится время

Гуля Рыжих, 2022

Все началось с глупой ссоры с малышкой-сестрой. Из-за нее я попала в жестокий мир магии, да не принцессой, и не избранной. Желая выжить, доверилась незнакомцу, который оказался чудовищем. Герой же – сделал предательницей. Новый мир незаметно проникая в душу, наделяет силой, но взамен просит самое ценное, что у меня осталось. Но может все не то, чем кажется? Может ли чудовище любить? Могу ли я – полюбить чудовище? И смогу ли вернуться домой?

Глава 3

Мы еле поспевали за нашим новым другом. Он же не сбавлял шаг, казалось, наоборот, если нам удавалось его догнать. прибавлял скорости. Огромный собакоподобный монстр, видимо, остался на пожарище или избегал снега, но факт оставался фактом: нас никто не преследовал. Жутко было от самого леса, словно он мог слопать нас в любую секунду.

— Это все расстроенные нервы, — пыталась успокоить себя я. — Пришлось многое пережить, и теперь я вижу монстров там, где всего лишь деревья… — Но тревога не отступала.

— Как тебя зовут? — спросила я, пытаясь выровнять дыхание. — Мы же представились тебе, знаешь, теперь твоя очередь. — В ответ тишина.

Мы шли уже долго, а он все молчал. Ни одного слова, ни взгляда, он просто шел впереди. Я боялась его и поэтому не могла молчать, хотелось хоть чуть-чуть понять, с кем мы идем. Я ужасно замёрзла, хотя старалась не подавать виду. Отметила про себя, что Лина очень удачно выбрала одежду. Мысль о доме больно кольнула сердце. Когда мы теперь вернемся домой, да и вернемся ли вообще? Прогнав напавшее уныние, я вернулась к одежде. Сестра, будто предчувствуя что-то, оделась тепло, такие вещи мы носили, когда зимой с моря дули штормовые холодные ветра, так что Лина была надежно защищена от местного климата, не то что я. Ведь я-то собиралась на бал, а не в поход по сугробам. Все, наверно, уже танцуют, а мама пришла домой и, не застав Лину, паникует.

— О нет, надо это прекратить, сейчас не время! — прошептала я сама себе.

Чулки и рваное платье совсем не спасали от мороза. Короткая куртка-косуха, хоть и была из натуральной кожи, сейчас казалась куском льда на плечах.

— Хорошо, хоть туфли бросила, — посмотрела я на свои сапоги с длинным голенищем; может, они и не зимние, но от снега защищали.

— Куда мы идем? — и снова — тишина.

Мы с Линой переглянулись.

Если бы я сама не слышала его голоса, подумала бы, что он немой или глухой, а может, и то и другое вместе, так как за час расспросов мы не удостоились даже взгляда.

— Подожди, пожалуйста, — взмолилась я где-то еще через час и, очень кстати споткнувшись неизвестно обо что, скрывавшееся под снегом, полетела прямо в сугроб, отчего всем пришлось остановиться.

Лежа в снегу, я принялась жалеть себя.

Только мой бал с самым классным парнем мог закончиться так плачевно. Я же вечно рыжая. Может, стоило давно уже перекраситься? Мне было больно, одиноко и страшно, а к тому же холодно, и, лежа в снегу, я уже не верила в то, что все это кончится.

— Ами? — раздался голос сестры.

Как же мне не хотелось отвечать! Вот бы свернуться калачиком тут и уснуть. Поверить, что это все — дурной сон.

— Да-а-а, я встаю, встаю, — промямлила я дрожащим голосом и начала шевелиться. Замёрзшие руки и ноги не слушались.

Наш спутник схватил меня и практически без усилий, как куклу, поставил на ноги.

— Макс. Меня зовут Макс, — сказал он.

Я на какое-то время перестала ощущать холод. Он стоял так близко и смотрел на меня. В его глазах сложно было что-либо прочесть, они были строгими и сухими. Макс быстро оценил мое состояние, перевесил меч, снял с себя верхнюю одежду и набросил мне на плечи, застегнув на все пуговицы. Плащ оказался не просто теплым, а буквально горячим, так что мое окоченевшее тело начало пощипывать от смены температур. Рукава были длинными, так что пальцы остались внутри и тут же начали отогреваться.

— С-с-спасибо, Макс… — прошептала я.

В глубине его глаз что-то дрогнуло, словно он не ожидал так скоро услышать свое имя. Наши взгляды снова встретились. Казалось, он стал более хмурым, чем раньше.

— Ты знаешь этот лес? — спросил он.

— Нет.

«А мы поменялись ролями», — заметила я про себя.

— Откуда ты?

— Из Сочи, — вырвалось у меня, прежде чем я успела подумать, и в смятении уставилась на него. Макс просто смотрел.

— Это за горами?

— Не знаю, — пытаясь сдержать подступившие слезы, проговорила я.

— Там тоже есть горы. М-м-мы, кажется, заблудились.

Макс не отводил от меня взгляда. Мне не очень нравилось такое откровенное любопытство, я и без того еле держалась, чтобы не зареветь, но глаз не отвела и смотрела прямо на него.

— Выходит, ты не знаешь этого леса? — как-то нехорошо произнёс он слова «этого леса».

Я отрицательно покачала головой. Не хотелось рассказывать, каким образом мы здесь очутились.

Он слегка выгнул бровь, обдумывая что-то.

— Все, что тебе нужно знать, — что скоро сядет солнце. Если к этому времени мы не доберемся до убежища, вы умрете. Это три валуна на западе, где-то в километре-двух от нас. Не стоит ходить по снегу ночью, — добавил он, посмотрев на Лину; та все еще громко дышала от долгой дороги.

— Я быстро бегаю, — ответила она мужественно.

— Очень хорошо. Где запад, знаешь?

— Вон там, — показала Лина на исчезающее за деревьями солнце.

— Если придется бежать, беги туда.

Лина кивнула с округлившимися глазами.

Потом он повернулся ко мне:

— Идти можешь?

— Да.

Он потянулся за голову и, сняв повязку, принялся распутывать узел. Я ахнула и тут же пожалела об этом, но поздно. Макс заметил плохо скрываемый мною ужас, но ровным счетом никак не отреагировал на это. Левая половина его лица была изуродована шрамом. Видимо, его зашивал самый безрукий хирург, а может, вообще никто не зашивал. Шрам пересекал щеку и не был узким и аккуратным. Он был широким, с рваными бугристыми краями. Через какое-то время до меня дошло, что я все еще в упор рассматриваю его лицо. Я посмотрела в его не тронутые уродством глаза, спокойные, холодные и безразличные к происходящему.

— Прости

Он коротко кивнул. Поднимался ветер. Макс обошел вокруг меня и собрал мои растрёпанные волосы в хвост, обвязав своим платком, после чего снова зашагал дальше. Мы побежали следом.

Солнце было совсем не там, где пожарище. Огонь остался на востоке, а мы шли на запад. Оно должно было стоять уже у горизонта, я не могла увидеть его за деревьями, только угадывала зарево заката.

«Солнце сядет — мы умрем», — звучало в голове. Сердце от страха стучало где-то в горле. Мы из-за всех сил пытались не отстать от Макса. Ветер усиливался, и становилось холоднее. Идти было тяжело, снега тоже стало больше. Мы то и дело спотыкались и проваливались в сугробы — можно сказать, буквально погружались в зиму.

Макс, словно не чувствуя холода, шел, оставшись в одной футболке… или в том, что больше походило на футболку. Его руки были сильными, мышцы — рельефными, но не как у Тима. Тот был коренастым и широким — сплошной мускул. Макс казался выше, был стройным и подтянутым, как бегун-марафонец. Чего это я сравниваю их?

Он шел быстро для нас, но не для себя, его дыхание было ровным и бесшумным, как и шаги. Я отметила, что мы уже дышали, как загнанные лошади, и производили очень много шума, хрустя снегом и ветками, на которые наступали. Макс двигался ровно с той скоростью, с которой мы могли за ним поспевать, ускоряя или замедляя шаг, давая нам возможность отдышаться. Он просто шел впереди, не оглядываясь, но за все время расстояние между нами ни разу ни увеличилось больше, чем на пять или шесть шагов. При этом оно и не уменьшалось, что заставляло нас не отставать.

Наступила ночь. Это было так, словно после заката изменился сам лес, став угрозой. Макс остановился. Опасность ощущалась кожей, каждая клеточка моего тела, казалось, была пропитана ужасом, который наводило это место. Поднявшийся к этому времени ветер трепал полы плаща, и если бы не туго завязанный платок, я вряд ли что-нибудь увидела бы из-за собственных волос. Хотя из-за кружащегося снега все равно ничего нельзя было разглядеть. Ресницы покрыл иней. Холод усиливался, начинался буран. По спине побежали мурашки, и я инстинктивно схватила сестрёнку за руку. Вдалеке послышался одинокий волчий вой, и его тут же подхватили другие волки, находившиеся куда ближе к нам.

— Бежим, осталось немного! — скомандовал Макс.

И все. Неизвестно, откуда взялись силы, но мы побежали так быстро, как могли. Даже не падали. Пропустив нас вперед, сам Макс следовал за нами, прикрывая спины. Секунды ощущались, как часы, и мне казалось, что я бегу уже невероятно долго, когда впереди показалось огромные валуны. Именно в этот миг дорогу мне преградил здоровенный белоснежный волк. Я резко остановилась, отчего сестренка налетела на меня. Я даже не успела моргнуть от страха или удивления, как Макс прыгнул вперед и ударил волка мечом. Зверюга повалилась на землю и просто рассыпалась белым снегом, не оставив хоть какого-то различимого следа. Просто новый сугроб. Наверно, это был шок, так как я в раздумьях уставилась на место, ранее бывшее волком. Мысль тоже была не очень-то здоровая. А думала я о том, что если из этой кучи снега слепить волка, он оживет? А если снеговика? В чувство меня привел Макс, отвесив крепкую пощёчину: он уже какое-то время что-то говорил, а я была временно недоступна. Ощутив жгучую боль в щеке, я обрела способность слышать.

— Беги на камни! — прорычал он. Я закивала в ответ и потянула сестренку за собой. Бежала туда, где, как мне казалось, я разглядела очертания каменных глыб. Метель не давала ничего увидеть, и я очень надеялась, что не ошиблась с направлением. Остальные члены волчьей стаи прекрасные и ужасные одновременно, преследовали нас, окружая за деревьями и оставляя за собой след из снежного вихря, словно маленькая пурга следовала за каждым из них. Макс бежал рядом, поражая своим мечом любого, кто осмеливался прыгнуть на нас. И снова они падали бесформенными снежными кучами. Сквозь метель начали проступать очертания каменных валунов, когда дорогу нам преградил волк размером с медведя. Это был вожак. Мы остановились. Вот в чем дело: стая ждала альфу, лишь замедляя нас. Сейчас же они выступили, окружив плотным кольцом.

Не сговариваясь, мы встали спиной друг к другу, образовав небольшой круг. Не то чтобы до этого я не испытывала ужаса, просто сейчас казалось, что мы точно обречены. Медленно, не отводя глаз от волка, я подняла крепкую ветку, лежавшую передо мной. Макс держал наготове меч. Он осторожно схватился свободной рукой за мое оружие, и по дереву побежал огонь. Просто начало гореть там, где он держал ее. Так же медленно Макс убрал руку без единого ожога. Когда вокруг тебя происходят странные вещи, постепенно перестаешь удивляться. Кажется, я достигла своего максимума на сегодня, совсем не поразившись тому, что парень, стоящий рядом — живое огниво. Надо будет спросить, как он это делает.

Окружившие нас звери замерли, ожидая действий вожака, отчего мне стало совсем жутко. Огонь сейчас был очень даже кстати. Я посмотрела на него, повернув голову вполоборота. Он сделал то же самое.

— Камни, — то ли прошептал, то ли прорычал он. На секунду я увидела лицо Макса. Мне было страшно, я боялась волков и того, что происходит, но выражение его лица испугало меня не меньше. Оно было таким же спокойным, как при встрече, только теперь его холодные глаза горели злостью. Во взгляде читалось ликование от предстоящей схватки. Кто же был охотником, а кто жертвой?

Вожак показал клыки и низко зарычал.

Я перевела взгляд на волка, и страх уступил место другому чувству, обычно не свойственному мне. Меня охватила злость при мысли, что этими зубами он собирается вцепиться в сестренку, разорвать ее на части. Казалось, моя ярость по силе равнялась той боли, которую причиняла мне мысль, что я не смогу защитить Лину. Чем больше я представляла, что сейчас произойдет, тем больше меня охватывала решимость во что бы то ни стало добраться до укрытия. Я не понимала, как может спасти нас пара валунов, но спорить не решилась. Камни так камни, лишь бы помогли. От силы, с которой я сжимала ветку, разболелись руки.

Все началось просто: волк прыгнул на Макса, тот побежал навстречу, когда, казалось, они должны были встретиться лоб в лоб, парень увернулся, упав на спину под волком, распорол мечом ему брюхо и тут же вскочил на ноги. Теперь волк оказался позади, пролетев над нами. В том месте, где прошло острие, при каждом движении зверя сыпался снег. Снег! Не было ни капли крови или вывалившихся внутренностей, только белые комки. Снежная шкура, ледяные внутренности и, видимо, снег вместо крови. Сам зимний монстр зарычал, поворачиваясь для новой атаки. Все происходило молниеносно, и, хоть схватка намечалась впечатляющая, лицезреть я ее не собиралась. Мы с Линой, все так же держась за руки, словно от этого зависела наша жизнь, так и рванули к укрытию. Позади нас раздались рычание и хруст снега от повалившихся тел. Я очень хотела обернуться, но только еще сильнее сжала маленькую ручку Лины, чтобы в ней не взыграло любопытство. Каждая секунда промедления могла стоить нам жизни. Сестренка и не думала смотреть назад, она бежала с такой скоростью и прытью, каких я даже не ждала от нее.

Снежные волки практически сливались с окружавшим нас лесом, к тому же метель, разыгравшаяся не на шутку, делала их невидными. Так что, когда справа появился волк и прыгнул прямо на нас, я его не увидела, лишь ощутила движение, услышала клацанье зубов, ну, может, еще рычание, — в общем, ни черта не поняла, пока не увидела прямо перед носом волчью морду. Видимо, «защити сестру» за этот вечер стало моим девизом, поэтому я буквально отшвырнула Лину на пару метров вперед, оставаясь с волком одна. И, очень вовремя, успела выставить вперед палку, удерживая острые ледяные клыки подальше от себя. «Подальше» громко сказано для парочки сантиметров между моим лицом и волчьим носом. Наверно, тут на меня напал бы панический ступор, если бы я не начала «айкать»

— Ай-ай-ай-ай, — потянула я, озадаченная, и удивилась боли, поняв причину. Ветка, спасающая меня, оказалась той самой, которую поджег Макс силой мысли или еще чем-то, и чудом не потухший огонек дошел до моих рук и начал их жечь. Пару секунд я, оцепенев от неожиданности и, видимо, от страха, смотрела на огонь, а потом на то, как совсем маленький, словно от свечи, огонёк стал разрастаться, принимая внушительные размеры без видимой на то причины.

— А-а-а-а-а! — завопила я, очнувшись, и отпустила руку, а другой дернула так, чтобы огонь оказался прямо под шеей зверя. Злобно клацнув клыками передо мной, волк с визгом отскочил в сторону. Крепко сжимая свое оружие, я отползла подальше. Волк продолжал скулить: видимо, от огня было больнее, чем от меча. Я поднялась на ноги и рванула вперед. До каменной земли оставалась пара рывков. Лина уже стояла там и что-то кричала, но рев ветра и собственное дыхание не давали ее услышать. Через миг я поняла, о чем она хотела предупредить: со всех сторон были волки, а еще двое бежали мне наперерез, чтобы преградить путь к спасению.

«Шесть», — сосчитала я в уме. Если я сейчас не добегу до камней, то не добегу вообще никогда. Как будто прочитав мои мысли, огромный волк, одним прыжком преодолев пару метров, встал передо мной, преградив путь. Я швырнула в него горящую палку, но он ловко увернулся. Мне оставалось только остановиться перед его оскаленной пастью.

Вдруг Макс, оказавшийся рядом, схватил меня за руку, поволок за собой, на ходу срубая волку голову, и затащил на камни. Мы оказались на твердой поверхности. Тяжело дыша, я повернула голову и встретилась с ним взглядом. Он тоже тяжело дышал. На той половине лица, где был ужасный шрам, появилась кровоточащая ссадина, на правой руке была глубокая рана от укуса. Макс стоял так, словно не замечал, что у него течет кровь.

Три или четыре огромных валуна образовывали укрытие вроде шалаша, только из камней. Под ногами была каменная плита. И все, больше ничего. Но странным образом это место защищало нас от волков. Эти снежные твари окружили нас со всех сторон, и их было не шесть — скорее, шестьдесят шесть. Они стояли, смотрели на нас, рычали, выли, но ни один даже не пытался переступить через границу снега и камня.

Макс, по своему обыкновению, ничего не сказав, вошел внутрь нашего домика.

«Я подумаю обо всем этом, — решила я. — Только не сейчас».

Мы последовали за Максом, делая вид, что не слышим ужасного завывания.