Серый градиент. Сумеречье

Грамсс

Я, великая и неповторимая Грамсс, скромно представляю свою блистательную аннотацию… Кто-то сейчас сказал: «Кто такая эта Грамсс?»? Кхм, нет, я не плачу, просто в глаз что-то попало, суровая реальность, видимо. Итак, дамы и господа, сие представление – Серый градиент, главную роль в нем играет Рей Сайлорс, девушка, над которой нещадно издевается судьба. Скорее перелистывайте страницу, чтобы знатно посмеяться над… то есть посочувствовать несчастной Рей Сайлорс… Хотя она в этом не особо нуждается.

ЧАСТЬ 3

Глава 3.1. Славно повеселились

Жизнь Рей в Сифесте протекала незамысловато. Так как большинство кабинетов и лекционных было закрыто, она практически все время проводила за книгами, с каждой страницей все глубже погружаясь в реалии нового мира.

Естественно, ни о Новерре, ни о Великой Революции и сентрейских странах не говорилось ни в одном источнике (веселенькое начало). На тему появления современного мира любые исторические учебники ссылались на различные легенды.

Итак, согласно официальной Первейшей легенде, миром управляет бог, или, как его здесь принято называть, Сотворитель. Однако мир он сотворил не собственноручно, а через третьих лиц — божеств. Существует всего пять божеств — божество созидания, божество разрушения, божество времени, божество пространства и божество эсенции. Почему Сотворитель не сделал все сам, а пошел обходным путем, не совсем ясно, но, кажется, ему просто было лень впрягаться.

Несмотря на это, вся слава досталась именно Сотворителю, а божества упоминались вскользь (что за черная неблагодарность?). Исключительные заслуги самого Сотворителя — «изготовление» божеств и трех менсур, или по-другому, измерений бытия: измерение реальности Инстрийс, измерение стражей Арастрас и измерение пустоты Нихилиус. Впоследствии появилась четвертая менсура — измерение демонов Инфернис.

Первое измерение, как несложно догадаться, создано для жизни простых (или не очень) смертных. В Арастрасе обитают так называемые стражи — следующие по званию после божеств бессмертные существа, охраняющие души почивших людей и следящие за порядком во всех измерениях. Нихилиус — место рождения душ, а также что-то вроде переходного пункта, где души умерших решают (да-да, сами решают!), куда им дальше отправляться — в Арастрас или Инфернис.

Когда-то давно души по умолчанию перенаправляли в измерение стражей, однако с рождением демонического измерения им предоставили выбор. Инфернис возник в результате забастовки некоторых стражей, вылившейся в крупную революцию. Восставшие стражи превратились в новый вид — демонов — и обосновали собственное измерение.

Откуда взялась эта история? Она, как и все знания нового мира, включая главный в употреблении здешнего народа неольский (он же новеррийский) язык, была поведана самим Сотворителем, который, обратившись в старца, колесил по свету и распространял «истины». И если в этом еще можно (и нужно) сомневаться, как и в рассказах о божествах и стражах, то существование демонов — неоспоримый факт.

Такое явление, как контракт с демоном, в мире будущего не считается чем-то невероятным. Демоны отбирают подходящих кандидатур и посещают их во снах, где устраивают рекламное шоу — предлагают продукт, то есть контракт, заманивая выгодными обещаниями, акциями и другими демонскими фишками. Короче, призывают на темную сторону. Контрактники в обмен продают свои души в рабство и обязуются после смерти батрачить без выходных и отпусков на демона, с которым заключили контракт.

И это не все — помимо демонов людской покой нарушают иные жильцы Инферниса — демониты или демонические существа. Монстры, любящие полакомиться человеческой эсенцией, а заодно плотью или кровью, или и тем, и другим. В общем, не самые приятные создания, которых в принципе в человеческом мире быть не должно. Однако люди сами нажили себе таких проблемных сожителей — однажды они так разошлись в своих эсенцных поединках, что сотрясли измерения в буквальном смысле слова. Колоссальный взрыв образовал между измерением реальности и Инфернисом разломы, и теперь через эти разломы демониты наведываются в Инстрийс как к себе домой.

На этом последствия «Катаклизма» (так окрестили взрыв) не заканчиваются — мутация, порожденная катастрофой, затронула людей, обитавших поблизости, превратив их в новую расу (да, есть и другие расы, но об этом позже), растений, животных и зону аварии в целом. На одной из частей пораженной местности через некоторое время сформировалась тория Дарсар.

Помимо Реллума существует еще четыре тории (альтернативное название страны) — Ливестия, Фидем, Дарсар и Альтиор.

Реллум, как и утверждал Джебберт, издавна являлся военной торией — его национальная политика направлена на завоевание ключей (об этом тоже позже) других торий.

Ливестия — тория, чье население не использует эсенцию и при этом проводит жизнь в постоянных развлечениях — расслабляющие наркотики, гладиаторские бои рабов, выпивка и яства. Эсенция жителей сдается ученым, которые организуют все эти увеселительные мероприятия, проводят исследования и заправляют всей торией.

Фидем составляют два религиозных ордена — Черный и Белый. Черный орден поклоняется демонам (секта сатанистов какая-то), а Белый орден служит Сотворителю (святоши в общем). Между ними издавна идет непримиримая борьба, что вполне логично с такой-то разницей во взглядах.

Дарсар — самая загадочная тория, о которой практически нет никаких сведений. Из-за специфичных личностей, ее населяющих, большинство которых — беглые преступники, и благодаря своеобразным местным особенностям данную торию кличут «торией безумства», где главное и единственное правило — отсутствие правил.

И последняя тория — Альтиор — «тория рас». В эту торию, которую заселяют различные существа, вход людям воспрещен. Ее местонахождение не известно. А причина этому — опять же косяк со стороны представителей рода homo sapiens — нещадно эксплуатируя иные народы, они навлекли на себя их гнев. Началась кровопролитная война, и в итоге расы объединились в единую торию, скрытую от людских глаз.

Теперь подробнее об этих самых существах. Все самые крупные по численности расы — человекоподобные. Всего их три — арконы, кхумы и зверолюды.

Арконы, рогоносцы, или раса света — древнейшая из рас. Особенности внешности — небольшие рога на голове, невероятно красивая наружность, глаза и волосы разных цветов. Продолжительность жизни — от восьмисот до тысячи лет (всего лишь). Считают себя высшей расой, во всем превосходящей людей, кроме эсенции, которой они, как и все остальные нечеловеческие расы, не обладают (их больное место). Вместо этого владеют особым восприятием — могут чувствовать эмоции людей, подвергать их сознание гипнозу, а в редких случаях — читать мысли.

Следующая раса — кхумы, землежиты, или малая раса. Живут по несколько сотен лет. Низкого роста. Примечательны их огромные уши, благодаря которым у них развит уникальный слух. Обитают под землей, строят целые сети подземных ходов. Мастера на все руки и даже более того — по природе талантливы, способны в кратчайший срок освоить любой навык. Из-за таких вот умений стали объектом интенсивной эксплуатации людским обществом. Характер кхумов трусливый и осторожный, но ради своих они готовы на все.

И третья человекоподобная раса — зверолюды. Как ясно из названия, представители этой расы несут в себе черты и человека, и зверя. Безжалостно используются людьми в качестве рабов на протяжении многих веков (человечество будущего вконец обнаглело?).

Существуют и иные расы. Некоторые не обладают человеческим интеллектом, иные похожи на монстров, а есть и такие, что возникли вследствие мутации.

Не сложно догадаться, что главное преимущество людей перед другими расами — эсенция. Что же это за штуковина такая и с чем ее едят? «Энергия в теле, преобразовывая которую можно воздействовать на материальные объекты» — так ответил на данный вопрос Джебберт, и это верное, но не совсем полное объяснение.

Несмотря на то, что ею, как врожденным и неотъемлемым генетическим свойством, обладает каждый человек, обладание это неодинаково. В человеческом теле протекает две разновидности эсенции. Первая — синерта — связана с жизненными силами. Вторая — саарса — позволяет воздействовать на окружающую материю. Каждый рождается с определенным уровнем саарсы, исчисляемым от одного до девяноста девяти единиц, причем уровень выше девяноста — редкость.

Как правило, дети наследуют уровень саарсы от родителей, однако при разрыве результат непредсказуем. Наследуемый объем саарсы, грубо говоря, определяет силу человека, насколько мощной может быть его эсенция. При этом кроме уровня саарсы генетическим путем передается и эсализация.

Эсализация — это отнесение преобразования эсенции к определенному виду материи. Существует множество категорий эсализации — стихийные, пространственная эсализация, действие которой Рей уже испытала на своем опыте, эсализация давления, опять же проверенная ею лично (пропади пропадом этот Йонсу!), и так далее.

Обычно человек владеет одной категорией, но бывают и исключения. Многократное наследование одной категории эсализации через поколения увеличивает ее мощность, поэтому браки по договоренности популярны среди знатных семейных родов. При этом одна категория эсализации подразделяется на так называемые разветвления или типы.

Само обучение эсенции — замудренный процесс, связанный с развитием манипуляций, высчитыванием формул и закреплением их в памяти, короче, все очень сложно. Этому и обучают в Сифесте, но прежде чем переходить к ней, пару слов о способностях, ключах и Реллуме.

Способности — это силы, не связанные с эсенцией и наследованием. Если эсенция воздействует на материальные объекты, то природа способностей нематериальна. Они оперируют такими категориями, как чувства, мысли, видения различного рода.

Например, Профессор Гронбелл продемонстрировала способность распознания лжи. Для применения способности действует правило трех условий: одно условие связано с самим владельцем способности. Второе условие привязано к вещи или человеку, на которых используется способность. И третье условие имеет отношение к окружению, обстановке применения способности, например, времени или пространству.

Людей, владеющих способностью, называют «способцы», а людей, подпадающих под действие способности — «подсобные». Способцы встречаются крайне редко.

Далее — ключи. Вот уже на протяжении нескольких сотен лет тории собачатся из-за некого ядра. Ядро — это артефакт, ниспосланный Сотворителем в измерение реальности, дабы спасти мир от участи разрушения. Ядро дарует достойному какие-то невероятные силы. Какие конкретно, лидер божеств не счел важным сообщить, зато устроить для достойного проверку, доказывающую всю его достойность, он не забыл — чтобы найти ядро, необходимо собрать пять ключей, которые в совокупности укажут нужные координаты.

Когда информация о ядре и его могущественных силах разлетелась по округе, между ториями началась знатная потасовка. В конце концов дело чуть не дошло до второго Катаклизма, и Совет торий — орган по решению крупномасштабных проблем — решил поделить ключи между ториями, в общем, чтобы никому обидно не было. На данный момент ситуация с ключами не изменилась, но волнует это лишь Реллум и Фидем.

Итак, Реллум принято считать торией военного уклада, однако это не означает, что все здесь маршируют, живут в казармах и ежедневно рубятся в сражениях. Часть населения, участвующая в военных действиях против Фидема и демонитов, а также охраняющая безопасность тории в целом, служит в Легионате.

Служащие в Легионате эсенты подразделяются на три ранга: эсенты ранга «А» — самые сильные, могут возглавлять отряды, стать командующим или маршалом, ранга «Б» — рядовые солдаты и гвардейцы, и ранга «Г» — подручные — рабочие низшей категории, выполняющие самую нудную и мелкую работу. Иерархия Легионата выглядит примерно так: подручные; солдаты; капралы — возглавляют отряды солдат; генералы — возглавляют группы отрядов.

Лично императору служат гвардейцы, также относящиеся к Легионату. Гвардейцы подразделяются на три гвард-группы: Альфа, Бетта, Гамма. Лидерами гвард-групп выступают командующие, которые, как и вообще весь Легионат, подчиняются командиру. Особняком стоят маршалы — эсенты А-ранга, признанные сильнейшими. Они обязаны исполнять приказы лишь императора, то есть сами себе начальники.

Власть в Реллуме можно представить так: император и члены имперской семьи — на вершине. В координировании императора — гвардейцы и личный отряд продвинутых бойцов — карателей. Затем идут два главных органа власти: состоящий из специальных чиновников — магистров — Магистрат, ведающий всем, кроме войны, во главе которого стоит канцлер, и Легионат во главе с командиром — в его юрисдикции вся военная сфера.

Сам Реллум делится на две части — верхнюю и нижнюю зоны. Название второй зоны имеет буквальный смысл — она действительно находится под землей. Ее жители не могут обучаться эсенции и даже свободно посещать верхнюю часть. Их права намного более ограниченны по сравнению с верхними жильцами.

Наверху дискриминация не так заметна, но есть и свои статусные деления. Так, поступающие в Сифесту в зависимости от своего уровня саарсы делятся на три класса — А, Б, Г, по аналогии с воинскими рангами. Высшие слои общества — знатные семейные роды. Низшие — рабы. Рабство по закону Реллума разрешено лишь в отношении арконов, кхумов и зверолюдов.

Как ни странно, в верхней зоне эсенция практически не используется, точнее говоря, ее используют по большей части военные эсенты. Однако и для них нет полной свободы.

Теперь об артефактах — это предметы, материалы, вещества, в которых отпечаталась эсенция. Эсенция — весьма сложная по структуре энергия. При определенных обстоятельствах она может проявляться необычным образом. Одно из таких проявлений — «отпечаток», когда эсенция как бы проникает в материю, наделяя ее уникальными свойствами.

Еще одна не менее важная тема — воскресшая флора и фауна будущего (точнее, теперь уже настоящего). Как оказалось, множество существовавших до Биоцида животных и растений вновь населяло планету. Помимо того, появились новые виды — как естественно, так и противоестественно.

Славно повеселились Советники Сайлорс, ничего не скажешь! Как они умудрились превратить мир в какое-то гребаное фэнтези?!

Ответа на этот вопрос Рей так и не нашла и вместо этого решила заняться изучением насущного, ведь вскоре ей предстояло окунуться в академический мир самого известного образовательного учреждения Реллума. Сифеста во многом отличалась от новеррского Гнозиса, а история ее зарождения походила на очередную сказку.

Согласно ей, однажды божество созидания влюбилось в человека. Одолеваемое страстными чувствами, не находило оно себе покоя и однажды отважилось навестить свою возлюбленную. Однако та, будучи заинтересованной лишь в книгах, не особо обрадовалась и велела почитателю убираться восвояси.

И принялось тогда божество добиваться расположения смертной, но ничто не трогало ее ледяное сердце. Вконец отчаявшись, спросило божество у своей ненаглядной, чего она желает. «Хочу узнать все истины этого мира» — прозвучало в ответ. Не в состоянии рассуждать здраво, подчиненный Сотворителя, пропустив все бюрократические процедуры, создал священный цветок с миллионом лепестков, каждый из которых хранил, как и просила «скромная» девушка, все истины мира.

Но цели своей божество так и не достигло. Заполучив в руки источник бесценных знаний, стала творить человеческая особа всякие нехорошие дела. Наблюдая за ее злодеяниями, божество наконец пришло в себя. Разрываемое стыдом и виной, оно решило исправить свою ошибку, и, состряпав второй экземпляр, передало его более достойному индивиду с просьбой усмирить разбушевавшуюся девицу.

Звали того индивида Сифестиан Логбертери. Человек этот и так обладал зашкаливающим IQ, и к тому же был мудр не по годам и благороден до мозга костей. Без труда разобравшись с лиходейкой, герой уничтожил первую модель, а затем построил собственную академию. Впоследствии учреждение окрестили в честь его основателя — Сифестой, которая вот уже многие годы остается верной своему главному кредо.

— «В руках недостойных знание — беды и зло, в руках достойных — мир и благоденствие». Эта фраза, принадлежащая Сифестиану Логбертери, является неизменным девизом главной академии Реллума. Цветок всезнания превратился в символ Сифесты, день ото дня напоминая всем жаждущим просвещения, какова настоящая ценность познания. Местонахождение самого цветка остается загадкой. Сотни и тысячи умов блуждают по всему свету в поисках дара божества, надеясь вкусить истины этого мира».

Прочитав это вслух, Рей захлопнула книгу в растерянных чувствах. Ей кажется, или люди из будущего пугают даже больше, чем ее сограждане?

Глава 3.2. Черное и белое

И снова Рей не могла понять, куда ее занесла нелегкая. Чуть позже она осознала, что это место из того самого «живого сна». Однако что-то изменилось. Серое пространство превратилось в просторный зал, а тьма уменьшилась в размерах, но при этом стала более плотной.

Обойдя темную массу со всех сторон, Рей подняла руку и медленно протянула ее вперед. Когда между пальцами и неподвижной тьмой оставался какой-то миллиметр, та шевельнулась, но внезапно все пропало. Рассветные лучи озаряли уже привычный потолок с ромбовидными узорами.

И снова это место… Название ему, что ли, придумать?

Какое-то время Рей всерьез ломала голову над тем, как назвать возможно несуществующий серый зал из «живого сна».

— Пускай будет «Сумеречье», вроде неплохо звучит. Знать бы только, что это за Сумеречье, и реально ли оно, или это фантазии моего больного рассудка…

Решив поискать информацию в книгах, Рей наконец оторвала себя от теплой постели. На выходе из комнаты ее как всегда встретила девушка в черном, моментально изобразившая учтивый поклон.

— С добрым утром, леди Сайлорс.

— Утречка.

В столовой мужчина с взлохмаченными волосами цвета соломы уплетал запеканку. При виде Рей он безрадостно скривился. Что ж, неудивительно — обязанности по готовке лежали именно на нем.

— Пожрать спокойно не дают.

Рей молча закатила глаза и уселась на скамью в соседнем ряду. Когда перед ней положили очередную по счету запеканку, она точно так же безрадостно скривилась.

— Слушай, у меня вопрос.

— Чего тебе?

— Ты кроме запеканки ничего готовить не умеешь? Каждый день одно и то же.

— Здесь тебе не ресторан, а я не шеф-повар, — огрызнулся Эрнетт.

— Да, не похож, — спокойно согласилась Рей, хваля его за должную самооценку.

Такая бесстрастная реакция, как и обычно, вывела ключника из себя.

— И сколько раз повторять, обращайся ко мне на «вы».

Но Рей прикинулась, что пропустила мимо ушей, и покивала с оценивающим видом.

— В прическе все дело, в прическе. Она тебя не облагораживает. Попробуй причесаться, должно помочь.

Очевидно не прельстившись советом, Эрнетт раздраженно фыркнул, а Рей уткнулась в тарелку и отдала должное приправам и специям, разбавлявшим однообразное меню. Слава приправам! Слава специям! Воздвигнуть им памятник!

Запеканный маньяк, к счастью (для себя), этого не услышал и ленивато поинтересовался:

— Что, Нарона наконец заказанный плащ принесла?

— Как видишь, — кивнула Рей. — Что, завидно?

Темно-шоколадные глаза без интереса оглядели алое пальто свободного кроя с капюшоном.

— Не знаю, по мне так слишком не женственно, — пробурчал Эрнетт.

Не заинтересованная его мнением, Рей в который раз залюбовалась своим первым в жизни не серым нарядом.

— Недоступный красный цвет, как долго я тебя ждала! Я теперь прямо как Квартлер…

Только ощутив на себе бурящий взгляд, она поняла, что прокололась.

— Обучение начнется через три дня, а ты еще допускаешь глупые ошибки, — ворчливо заметил Эрнетт. — Будь внимательнее.

Вот ведь, нашли кого посвятить в мои тайны, сварливого пьяницу! Где ты, логика?

— Да, да. Просто фидемские изверги так надо мной измывались, что до сих пор в голове каша. Сама себя иногда не понимаю.

— У тебя потеря памяти, а не рассудка.

— Одно другому не мешает, — задумчиво протянула Рей.

К ее странным комментариям работник Академии уже привык, поэтому не придал значения.

— Я бы на твоем месте сбавил спесь. Здесь с тобой церемониться не будут.

— Если сбавлю спесь, меня точно сожрут. Беженку с враждебной территории явно не с распростертыми объятиями встретят.

На это Эрнетт не нашел, чем возразить.

— Не доставляй Императору проблем.

— Это уже не от меня зависит, благодарю за пищу, — монотонно пробубнила Рей и спешно ретировалась.

Ключник, тяжело вздохнув ей вслед, сразу же загремел кухонными ящиками в поисках спиртного.

Прогуливаясь по окрестностям второго этажа, Рей затормозила у застекленного стеллажа, где были выставлены золотые кубки, грамоты и портреты отличившихся учеников. Под одним из таких портретов, украшенным лентами, на медной табличке значилось: «Лучший выпускник Сифесты, гордость Академии — Джереон Лагналирос». Судя по количеству наград, теснившихся на полках, брат Джебберта талантами не обделен.

Даже члены имперской семьи обучаются в Сифесте? Тогда, получается, и Джебберт тоже?

Уже в библиотеке Рей вспомнила, что так и не разобралась в семейном древе имперского рода. Побродив по круговым лабиринтам книжных рядов, она наконец отыскала подходящий раздел и взвалила на себя гору книг.

Итак, как уже известно, современный император Реллума — Клодет Лагналирос. Династия Лагналирос правит уже не одно поколение. Поскольку практически все в этом роду владели эсализацией огня, ее в народе кличут императорской.

Предыдущего главу Реллума — отца теперешнего — звали Таорон Лагналирос. Этот Император снискал неоднозначную славу. Одни считали его жестоким тираном, другие уважали и вместо жестокости видели железную волю. Таорон принимал суровые меры по отношению к иноземным врагам, преступникам и жителям нижней зоны. При нем же военные силы Реллума достигли небывалого могущества, снизился уровень преступности, а правительственные круга стали как никогда сплоченными. Единственной слабостью правителя была его жена — Аластра Лагналирос.

Потомство Таорона и Аластры составляет четверо имен — Октиан, Уиллард, Клодет и Норинда. Старшего уже двадцать лет как нет в живых. Будучи несогласным с существовавшей политикой, он возглавил восстание из жильцов подземной зоны и рабов, собираясь создать собственную независимую торию, но был побежден и казнен лично отцом. Из семейств остальных наследников строится нынешняя ветвь имперской семьи.

При смене власти в Реллуме действует правило — престол занимает сильнейший. Когда умер Таорон, кандидатуру Клодета Лагналироса, обладавшего наибольшим уровнем саарсы и довольно благородным нравом, как следующего главу тории никто не оспорил.

После нескольких лет правления он начал принимать законы, смягчающие положение преступников и рабов. Многие считали, что Клодет действовал не без влияния своей супруги — Анжель Лагналирос, которую боготворили за ангельски милосердный характер. Однако после родов любимица народа ослабела здоровьем и скончалась.

Для безутешного вдовца потеря стала страшным ударом. Под давлением чиновников он вновь женился. Мать Джебберта — Зарсию Лагналирос — невзлюбили из-за пристрастия к запретному виду эсенции. По прошествии нескольких лет Клодет провозгласил о проведении грандиозной реформы, которая возмутила все слои населения.

Но его планы так и не сбылись. В день, предшествующий дате исполнения имперского указа, день годовщины смерти Анжель, произошло убийство Зарсии. Зловещая ирония судьбы. Окончательно сломленный духом Император отложил реформирование на неопределенный срок, который длится по сей день.

Теперь понятно, почему он такой апатичный, с такой-то биографией.

Как ни странно, подробностей о смерти второй жены Клодета Рей так и не отыскала. Зато противоречивых статей о ее личных качествах — пруд пруди. И в основном все негативные. Лишь один известный член профессорских кругов пошел против толпы.

— «Людям свойственно делить все вещи на черное зло и белое добро. Обратная эсенция — крайне сложное и неизученное явление, но ее без лишних колебаний занесли в категорию зла. Туда же попадает любой, кто смеет сомневаться в признанных установках. Любой, кто желает открыть истину, кто осмеливается задавать вопросы. Зарсиа Лагналирос стала жертвой человеческих стереотипов и предрассудков. Демоница, злодейка, поклоняющаяся проклятой эсенции — так говорит весь Реллум. Однако, по моему мнению, если женщина, обладающая выдающимся умом и твердыми убеждениями, является злодейкой, зло не кажется уже таким злым. Злодейка, не сотворившая злодеяний — в какую же категорию нравственности она входит, белую или черную?». Как прозаично.

Посмотрев на имя автора провокационной статьи, Рей присвистнула. «Профессор Делисса Гронбелл» — гласила подпись в конце публикации.

Продолжая об имперском роде, помимо трех главных наследников в Имперуме проживает сестра Таорона и ее муж, а также семейство Форфентрол, кровно связанное с Анжель Лагналирос.

При взгляде на портрет Реннета Форфентрола Рей захлопнула многотомный журнал так резко, что со стола попадали книги.

— Как раздражает.

Глава 3.3. Будь настороже

Следующим утром трапезу из запеканок разделили общим сбором. За столом висело молчание, прерываемое звоном ножей и вилок. Устав от «веселенькой» атмосферы, Рей ненавязчиво спросила:

— Нарона, как думаешь, ты бы смогла уделать Эрнетта в кулинарном поединке?

Эрнетт удрученно вздохнул с видом «как же она меня достала». Нарона, всерьез призадумавшись, невозмутимо ответила:

— Сомневаюсь, леди Сайлорс. Мои познания в кулинарии весьма ограниченны.

— Ясненько, — кивнула Рей и стремительно переключилась. — Эй, Эрнетт, к тебе у меня тоже есть вопрос.

Явно ожидая подвоха (вполне обоснованно), Эрнетт с подозрением прищурился.

— Если опять про мою готовку…

— Нет-нет, я о другом. Вчера, изучая членов имперской семьи, мне показалось странным, что об убийстве Зарсии Лагналирос сведений ноль и даже меньше. Это запретная тема?

Мужской лик внезапно исказился, будто от боли. Рука, держащая вилку, повисла в воздухе. Эрнетт замер, уставившись в одну точку, но это продлилось недолго. Очнувшись, он пробурчал:

— Понятия не имею. Я тебе не справочник.

«Не шеф-повар, не справочник, никакого от тебя толку» — хотела подколоть Рей, но благоразумно промолчала. Непробиваемая Нарона, однако, не прониклась болезненной реакцией ключника и пропечатала без капли жалости:

— Что за бесполезный человек.

Не изменяя своему распорядку, Рей весь день проторчала в библиотеке. От чтения научных трактатов об эсенции ее отвлек шум. Как оказалось, шумел барабанящий по стеклу ливень. Погода снаружи разошлась не на шутку — в сумеречном небе громоздились тучи, а ветки деревьев гнуло под сносящими ураганными порывами.

Обычно, как только начинался дождь, Рей выбегала из стен Академии и кружилась, подставляя лицо под освежающие капли. В Новерре из-за барьера погодные условия были статично-неизменными, вот она и наверстывала упущенное. Но сейчас дождик уж чересчур освежал.

Увлеченно наблюдая за водными кляксами, растекающимися по стеклянной глади, Рей не заметила, как за ней точно так же пристально наблюдают.

— Леди Сайлорс, вы пропустили свой обед.

В этот же момент прогремел раскат грома. У Рей, подпрыгнувшей на месте, сердце тоже подпрыгнуло, чуть не выскочив из тела.

— Елки моталки!

Преисполненная раскаяния Нарона, у которой получалось пугать против своей воли (врожденный талант, не иначе), опустилась в извиняющемся поклоне.

— Прошу прощения, леди Сайлорс.

— Да ничего.

По немигающему взору, где застыл немой знак вопроса, Рей уловила намек.

— А, обед. Его запеканки в меня больше не лезут, желудок занес это блюдо в черный список…, — из нее невольно вырвался мечтательный вздох. — Эх, мяса бы с картошечкой.

Пепельные глаза мгновенно просияли решительным огоньком.

— Поняла, — отчеканила Нарона. — Будет исполнено.

— Нет, подожди, я это не всерьез, я же просто…

Но мечницы уже и след простыл.

— Пошутила.

И куда эту ненормальную понесло на ночь глядя, еще и в ливень? Неужели так хочет втереться ко мне в доверие?

Возвращаться к книгам Рей как-то совсем не хотелось. Бросив унылый взгляд на бешеные пляски непогоды, она поплелась в свою комнату.

Там поджидал сюрприз — окно было открыто настежь. Гонимое ветром, оно то захлопывалось, то растворялось, и так туда-обратно. От прежнего тепла не осталось ни градуса.

— Блеск.

После безуспешной схватки с непослушной оконной створкой стало предельно ясно — что-то там сломалось.

— Закрывайся уже, — велела Рей и изо всех сил надавила руками.

Будто насмехаясь над ее бесполезными потугами, мощный воздушный шквал набросился на стекло. Последующие события развернулись стремительно — задетая фарфоровая ваза слетела с полки, а Рей поскользнулась о мокрый пол и, исполнив эпичное сальто, спланировала вниз. Ее локоть пронзила острая боль. В этот же момент щелкнула дверная ручка.

— Что стряслось?! — проорал Эрнетт, забегая внутрь.

— Сам не видишь? Развлекаюсь тут, вон осколки в себя втыкаю.

Не вникнувший в иронию ключник изумленно вытаращился. Рей закатила глаза.

— Что, два плюс два сложить не можешь? Окно не закрывалось, ваза не устояла, я навернулась и — привет, осколок.

— Тц, — укоризненно нахмурился Эрнетт. — Одни проблемы от тебя.

Когда инородный предмет с силой выдернули, из рваной трещины хлынула кровь. Не изменившись в лице, Рей с пугающим любопытством наблюдала, как пол заливает бордовая жидкость.

— Оу, не ожидала.

Зрелище ввергло бедного Эрнетта в шок.

— Ты чего творишь?! Совсем ненормальная?!

— А что, мне его там надо было оставить? — не то в шутку, не то всерьез удивилась Рей. — Думаю, так было бы неудобно, я эту руку под подушку подкладываю.

Вцепившись в нее железной хваткой, Эрнетт внимательно осмотрел порез, после чего скомандовал непреклонным тоном:

— Пошли ко мне, нужно продезинфицировать.

Навещать склеп ключника Рей не особо горела желанием, однако тот, не поддавшись воздействию внешних факторов ненастья, вроде завываний шторма или ударов ливневых снарядов, теперь даже казался уютным.

Пока Рей ждала, усевшись на кривом стуле, скрипевшем от малейших движений, Эрнетт, извергая проклятия, рылся в шкафу.

— Вот демона отродье, где эта гребаная аптечка?!

Спустя пару минут он с победоносным «Ага!» вытащил белую коробку-чемоданчик. Рей скривилась, когда к рассеченному месту приложили смоченную вату.

— Что, больно? — спросил Эрнетт, отмечая про себя: «Мне за это даже не доплатят!».

— Нет, приятно! Просто непередаваемые ощущения, может, на себе испытаешь? Там еще куча осколков валяется, бери — не хочу.

На это Эрнетт, обычно никогда не пропускающий колкости в свой адрес, отреагировал невероятным образом — выдохнул с облегчением! — и аккуратно возобновил обработку дезинфицирующим средством.

— Хорошо. А то я подумал, что ты боли не чувствуешь от шока.

«Заболел? Климатические сбои повлияли? Чудеса?» — так и не определив, что из этого толкнуло Эрнетта на заботу, Рей ядовито съязвила:

— Меня пробрало, можешь не волноваться.

Какое-то время они молчали, погрузившись в свои мысли.

— Вот не могла еще день подождать, прежде чем калечиться? — проворчал вдруг Эрнетт, доставая бинт. — Тогда Доктор Блавейт тебя бы мигом подлатала, и царапины бы не осталось.

— Эсализация восстановления? — предположила Рей.

— В точку. Смотрю, ты уже освоилась?

— Что ж, светскую беседу теперь сумею поддержать.

Как-то странно замявшись, Эрнетт с напускной небрежностью проговорил:

— Я не о том. Как ты, ну, в целом?

— В целом, на данный момент я чувствую себя не особо целой, — отшутилась Рей, но, заметив беспокойство ключника, добавила уже серьезно. — Ну, как сказать. Иногда сомневаюсь, что все происходит на самом деле. «А вдруг это созданный каким-нибудь аппаратом воображаемый мир, навязанный моему сознанию?» — даже такие бредовые мысли порой лезут в голову. Да уж, недалеко от сумасшествия, еще и эти живые сны…

— Что за живые сны?

Рей поняла, что ляпнула через край, но было уже поздно. День сегодня такой невезучий или у нее вместе с кровью последние мозги вытекли?

— Да ничего такого.

Лик работника Академии, явно не поверившего отмазке, посуровел.

— Что. За. Живые. Сны. Выкладывай, живо.

Приказной тон давал понять, что от ответа не отвертеться. Эрнетт хмуро, но внимательно слушал рассказ о Сумеречье, а по итогу угрюмо спросил:

— Кто еще знает?

В который раз Рей прокляла свою неконтролируемую болтливость. Это все чертово окно виновато, гори оно синим пламенем!

— Никто. А, нет, Джебберт в курсе. Но он мне не поверил.

Одна из хмурых складок на эрнеттском лбу распрямилась.

— Ясно. Больше пока никому не рассказывай.

Сказать, что Рей, чье воображение уже нарисовало неотвратимые решетки психбольницы, удивилась, значит ничего не сказать.

— Ты что, не собираешься докладывать об этом Императору или Канцлеру?

Сложив медицинские инструменты обратно, Эрнетт запихнул аптечку в шкаф и пробурчал, не оборачиваясь:

— Зачем зря волновать их? Для начала, выясним, что это такое, а там посмотрим.

Пораженная до глубины души Рей растерянно захлопала ресницами. Несмотря на недружелюбные слова, ключник явно помогал ей. Кажется, он не так уж плох.

— Хорошо. Тогда надеюсь на ваше сотрудничество.

Теперь уже пораженный Эрнетт развернулся и вытаращил глаза.

— Ты что, сейчас ко мне на «вы» обратилась?

В защиту остатков гордости, которой был нанесен критический урон, Рей придала себе абсолютно невозмутимый вид.

— Сам же, кхм, в смысле, сами же просили так обращаться. Я всего лишь расплачиваюсь за бесплатное лечение. Не люблю быть в долгу.

Никогда еще фирменное ключниковское фырканье не выражало столько довольства. Скрыв счастливую физиономию, Эрнетт на полной скорости поскакал к выходу и, перед тем как исчезнуть за занавеской, с деланым безразличием бросил:

— Давай лучше, как раньше. Меня раздражает, когда мне выкают.

Благо Рей располагалась на стуле, иначе точно бы на полу растянулась.

— Эй, — прокричала она, бросаясь вдогонку. — То на вы, то на ты, определиться, что ли, не можешь?!

В ее комнате ничего не изменилось — окно все также раскачивалось, на глянцевом полу лежали части почившей вазы и блестели кровяные лужицы. Рей и Эрнетт обреченно оглядели нерадостную картину и принялись наводить чистоту. Закончив с этим, один из них взялся за ремонт окна, а другая наблюдала за ним со стороны, раздавая советы.

— Леди Сайлорс, вот вы где…

На пороге стояла вымокшая до нитки Нарона. Увидев перебинтованную руку своей подопечной, она в мгновение ока переместилась к кровати, оставляя за собой водянистые следы.

— Леди Сайлорс, что с вами произошло?!

Вечно хладнокровная имперская служащая повысила голос, чуть не перейдя на крик? Вновь не зная, как реагировать (сговорились эти двое, что ли?), Рей отмахнулась:

— Пустяки. Просто царапина. Эрнетт проявил лечащие навыки, а теперь вон мастера ремонтных дел из себя строит. Можешь на него вообще всю работу скинуть, кажется, он будет только рад.

Красноречивое фырканье доступно выразило протест. Видимо, в доказательство своего героизма или в отместку за утренний эпизод Эрнетт не удержался от остроты:

— И кто теперь бесполезный?

Но Нарона его проигнорировала и с отчаянием упала на одно колено.

— Мне нет прощения, леди Сайлорс. Я приму любое наказание.

«Какой, однако, запущенный случай или достойная премии актерская игра, что-то одно точно имеет место быть» — заключила Рей.

— Если кто и виноват, то дурацкое окно, его и стоит наказывать. Лучше переоденься, а то прост… зальешь тут все, мы только что прибрались.

— Поняла, леди Сайлорс, будет исполнено, — отчеканила Нарона и вскочила на ноги. — Я занесла покупки для вас в столовую, сейчас принесу.

— Я и сама могу…

Вжух — мечница метеором вылетела за дверь.

— Забрать.

Так и не одолев зловредное окно, Эрнетт со злостью стукнул по нему кулаком, и спросил, не оборачиваясь:

— Ты что, отправила ее в такой ливень? Бессердечная.

— Да я не…, — осекшись, Рей махнула рукой. — Да-да, отправила. Какие-то проблемы?

Вместо ответа Эрнетт как-то странно прищурился. Позже вернулась Нарона, неся две гигантские тарелки, на одной — аппетитные куски жареного мяса, на другой — сваренные клубни картофеля. Порции хватило бы накормить десять Рей, а то и больше.

— В одиночку я это не осилю. Вам придется помогать.

Эрнетта уговаривать не пришлось — он набросился на мясо без лишних прелюдий. А вот его добросовестная (нет, скорее маниакальносовестная) напарница, конечно же, начала сопротивляться:

— Как я могу, леди Сайлорс…

— Ешь уже, — холодно перебила Рей. — Считай это своим наказанием.

Ведомая долгом, Нарона исполнила приказ со страдальческим видом. Осторожно вкусив мизерную картофелину, она сокрушенно выдавила:

— И все же, моему проступку нет оправдания. А ведь вы пытались меня остановить, леди Сайлорс, я должна была вас послушать.

Приглушенное хихиканье Эрнетта напомнило Рей о ее произнесенных недавно несколько нечестных словах… ладно, совсем нечестных, однако злодеям полагается поступать по-злодейски, на кону имидж!

— Да ничего я не пыталась…

— Не стоит меня жалеть, леди Сайлорс! Ведь вы четко назвали свое желание несерьезным и просили подождать. Хоть я и вняла вашим словам, посмела ослушаться. Впредь подобного не случится.

Смех Эрнетта набрал в децибелах и перешел в заливистый хохот. «Отправила она, вот умора!» — гигикал он, хватаясь за живот.

Рей взирала на чужую потеху с каменной миной, хотя ее чуть подергивающийся глаз свидетельствовал о возможной нервозности. Убить? Покалечить? Или сначала второе, а потом первое? Она никак не могла выбрать, но в конце концов оставила, как есть. Зачем пачкать руки, а заодно свое отполированное жилище?

Тарелки были опустошены общими усилиями. Эрнетт, внесший в это дело наибольшую долю, продолжил починку. Пока он упорно что-то подкручивал и затягивал, Нарона рассказывала о своих похождениях в поисках самых вкусных и отборных мясных деликатесов. Наконец раздался ликующий вопль.

— Готово! — объявил Эрнетт и с силой захлопнул ненавистное окно.

— Поздравляю, мистер Валлертон, сегодня вы преуспели, — с уважением произнесла Нарона, поднимаясь с кровати.

— Хах, наконец-то ты это призна…

На полуслове Эрнетт вдруг смешно сморщил нос и оглушительно чихнул.

— Это не к добру, — мрачно прокомментировала Рей.

На следующее утро, в то время как птички весело напевали песенки, а солнышко вставало с горизонта, пробуждая заспанные улицы, в подземном «склепе» Сифесты развернулась печальная сцена: слегший с простудой мастер на все руки лежал в постели, а две гостьи тупо глядели на него с немым вопросом: «И что делать?».

Благо Эрнетт имел некие познания в области лечения и принял на себя роль главнокомандующего. Нарона, следуя продиктованной инструкции, сообразила холодный компресс и несложный травяной отвар. Рей, со скрещенными руками наблюдая неподалеку, протяжно вздохнула.

— Ты даже под дождь не попал и уже стух. Где твоя закалка?

— Это все из-за проклятого окна, — просипел ключник, отпив из чашки.

Реакция несчастного окна: «Вы издеваетесь?».

Ответственная Нарона между тем как заправский солдат ждала дальнейших распоряжений, но так и не дождалась.

— Что делать дальше?

— Оставьте меня в покое, — простонал Эрнетт, накрываясь одеялом. — Само пройдет.

Вопросительный взгляд Рей: «Оставить его или валить?».

Решительный взгляд Нароны: «Сам оклемается… то есть, не будем тревожить больного, леди Сайлорс».

Их единодушные взгляды: «На том и порешили».

— Ты не могла бы помочь мне приготовить кашу? — ненавязчиво попросила Рей уже на лестнице. — Я как-никак должна отплатить ему за окно.

— Можете положиться на меня, леди Сайлорс, — торжественно заверила Нарона. — Я знаю один замечательный рецепт каши. Она несомненно поднимет мистера Валлертона на ноги.

В результате получасовой рецепт простенький каши занял у них два часа, кухня превратилась в побоище, а то, что должно было получиться кашей, напоминало скорее клокочущую массу, доставленную прямиком из ада. От смеси пепельной расцветки исходил странный дым, а специфичный запах резко ударял по обонянию.

— Что-то определенно пошло не так, — вынесла вердикт Рей.

— Внешний вид блюда не так важен, главное — вкус и питательная полезность, — с невозмутимым видом отчеканила Нарона, будто все так и планировала.

В нашем случае я сомневаюсь насчет как первого, так и второго. Но это уже пусть больной проверяет, из-за него столько продуктов перевели.

Когда незадачливые поварихи спустились в подвал, то застали Эрнетта поднимающимся с постели.

— Куда намылился? — прикрикнула на него Рей. — Ложись обратно. Выглядишь все еще хреново. Ешь свою кашу.

Интуиция Эрнетта хорошо срабатывала в моменты, грозящие смертью. Он с подозрением уставился на предоставленную тарелку, затем — на бесстрастные мины «хозяюшек», и снова туда-сюда. Но и выставлять себя трусом ему не позволяла гордость.

После снятия пробы лицо ключника искривилось, а глаза полезли из орбит.

— Вы меня убить хотите?! — завыл он, отплевываясь.

Нерадужный поворот стал для Нароны полной неожиданностью.

— Странно, а ведь я точно следовала рецепту.

— Это какой-то демонский рецепт, что ли?! — прищурившись, Эрнетт гневно спросил. — Ты это специально, да?

— Рецепт из поваренной книги для новичков, — спокойно ответила Нарона и как-то двусмысленно добавила. — Не нужно судить по себе и видеть в других людях мошеннические помыслы.

Парочка перешла на уединенный зрительный диалог, по всей видимости, для выяснения каких-то личных дел. Рей, оставленной за бортом, наскучило ждать.

— Так, для больного еда готова, — подвела она. — А мы с тобой что будем есть, Нарона?

Нарона вмиг забыла о перебранке с Эрнеттом.

— Что скажете о запеканке, леди Сайлорс? Если мистеру Валлертону она была по силам, то и мы справимся.

Хочешь коллективное самоубийство устроить?

— Эмм, думаю лучше купить, как вчера.

— Я не могу оставить вас одну, леди Сайлорс, — безапелляционно отрезала Нарона. — Особенно, когда мистер Валлертон в таком состоянии.

«Я в таком состоянии из-за вас!» — кричал разъяренный взгляд Эрнетта. Игнорируя его, Нарона ломала голову над дилеммой.

— Придумала!

В воздухе закрутилась черно-сиреневая субстанция, и в следующий миг служащая Императора исчезла вместе с ней.

А что, и так можно было?!

— Мне казалось, ей разрешили использовать эсенцию только в экстренных случаях.

— Этот случай самый что ни на есть экстренный, — буркнул Эрнетт, с ужасом поглядывая на булькающую псевдокашу.

За ужином они мысленно воздали должное полезной эсализации перемещения.

После того, как Эрнетт уснул, Рей наведалась в библиотеку на всякий случай повторить важные основы нового мира. По возвращении ее ожидало неожиданно умилительное зрелище: сидящая в углу Нарона, облокотившись головой на спинку стула, мирно сопела. Она выглядела непривычно расслабленной.

— Что, не спится?

Как оказалось, Эрнетт уже не спал. Рей, укрывшая Нарону пледом, резко отскочила от стула, как будто ее застукали за чем-то преступным, и присела на краешек кровати.

— Ну как, ты уже не при смерти?

— Вообще-то и не был. Хотя от вашей каши у меня вся жизнь перед глазами пролетела, — ключника аж передернуло. — Но сейчас мне намного лучше.

Ранее нездоровый облик действительно посвежел, следы болезни отступили. Покрутив затекшими конечностями, Эрнетт ворчливо прокряхтел:

— Завтра первый рабочий день, не хватало только учеников заразить. Плакала тогда моя зарплата.

— Какая забота, — наигранно восхитилась Рей.

— Вижу, нервишки шалят перед завтрашним? — ответно ухмыльнулся Эрнетт.

— Вот еще, уж с кучкой подростков я как-нибудь справлюсь.

— Ты и сама подросток. Хотя ворчишь как старушенция.

— Я ворчу?!

Сопящая Нарона недовольно пошевелилась, но не проснулась. Покосившись на нее, Рей продолжила, понизив громкость:

— Ты меня с собой перепутал, настоящий брюзга. И даже будь я и на пару-тройку лет моложе, все равно поумнее тебя была бы.

— Вот нахальная девчонка, — беззлобно проворчал Эрнетт и вдруг посерьезнел. — Послушай, помнишь ты спрашивала про Зарсию Лагналирос?

— Да, а в чем дело?

Вздохнув, Эрнетт уставился наверх, словно обнаружил там что-то интересное.

— Ты же знаешь, чем увлекалась эта женщина?

Мозговые клетки Рей усиленно заскрипели, восстанавливая прочитанное.

— Ты про обратную эсенцию?

— Верно, — кивнул Эрнетт, не сводя внимательного взгляда с потолка. — Хотя на самом деле Зарсиа ее даже не активировала. Она лишь не скрывала свою заинтересованность. Но из-за этого многие ее ненавидели и презирали, называли ведьмой, демоницей. Даже я ее сторонился, о чем теперь очень жалею…

На лице Эрнетта застыло отрешенное выражение.

— Есть один семейный клан, который считает своей обязанностью искоренять зло, очищать мир от грязи. Они занимаются этим из поколения в поколение, руководствуясь своим идиотским уставом, устраивают самосуд. В народе их прозвали чистильщиками. Все члены чистого клана были признаны преступниками, однако обнаружить их логово так и не удалось. Целью этих психов стала Зарсиа, именно они ее убили.

Чувствуя, что история не закончена, Рей терпеливо ждала развязки. Эрнетт, выдержав тяжелую паузу, снова испустил тяжелый вздох.

— Фамилия этого клана — Валлертон.

До Рей дошло не сразу.

— Значит, ты…

— Я сбежал из дома, когда мне было семнадцать. Бродяжничал, скрываясь и от семьи, и от властей, а однажды загремел в изолятор за то, что набил морду члену имперской семьи. Император Клодет заинтересовался моей эсализацией и предложил вступить в гвард-группу, — Эрнетт тепло улыбнулся. — Император — необыкновенный человек. Я хотел отблагодарить его верной службой и смог получить звание командира.

Командир? Он?! Остановите Землю, я сойду!

— Только Император Клодет знал мою тайну. Однако после той ночи, ночи убийства Зарсии, обо мне как-то узнали. На меня посыпались обвинения в сговоре с чистильщиками. Все дворяне настаивали на моем аресте. Лишь Император Клодет верил мне, но он не мог противостоять всему Реллуму. Хоть я и был признан невиновным, меня лишили звания. Спустя несколько лет Император Клодет предложил мне должность в Академии. Многие, конечно, выступили против, но предъявить им было нечего. А потом обо мне позабыли. Вот так все и было.

— А почему тебя не проверили через способность Профессора Гронбелл? — полюбопытствовала Рей.

— Она в то время не работала на Императора, а после стало уже поздно. Делисса Гронбелл может проверять информацию, срок давности которой максимум пять лет.

— Вот оно как.

Они оба надолго замолчали, попав в плен сложных мыслей. Рей первая поделилась своими:

— В общем, тебя втоптали в грязь лишь из-за твоего неудачного происхождения? Как это… по-человечески.

— Но я в самом деле повинен в смерти Зарсии, — горячо возразил Эрнетт. — Будучи командиром, я не смог спасти жену Императора и подвел его, так что мое наказание слишком мягкое.

Трагичные слова, наполненные чувством вины, почему-то разозлили Рей.

— Продолжай верить в это, если тебе так легче. А вот я не вижу смысла брать ответственность за свою чокнутую семейку.

Тоже сперва вспыхнув, Эрнетт быстро остыл.

— Ты просто не понимаешь. Не забивай этим голову, тебе сейчас о другом стоит думать, — заметив во взгляде Рей вопрос, он пояснил. — О том, как не проколоться и не вылететь из Академии.

Сил Рей хватило лишь на то, чтобы закатить глаза.

— Кстати, насчет Академии. У меня есть вопрос.

— Что такое? — насторожился Эрнетт.

— Меня это беспокоит уже какое-то время, — призналась Рей нарочито серьезным тоном. — Я могу носить свой плащ поверх формы?

–…

По-видимому, Эрнетт ожидал что-то более проблематичное. Не сдержавшись, он ругнулся, но очень тихо.

— Тебя серьезно лишь это волнует? Ты точно ненормальная!

Не подавая вида, что ей весело, Рей отвесила поклон на прощание.

— Сочту за комплимент.

— Погоди. Мне нужно тебе кое-что сказать.

Если он сейчас поведает о том, что когда-то и императором успел побывать, у меня точно ум за разум зайдет!

От тревожного взгляда Эрнетта Рей стало не по себе.

— Я хочу тебя предупредить. Сифеста полна неадекватных психов и просто отвратных личностей среди как учеников, так и преподавателей. Ситуация здесь все хуже и хуже, особенно в последние годы. Всегда будь настороже, поняла?

«Да я по жизни настороже. А опыт общения с психами уже имеется, в Новерре всему населению можно этот диагноз ставить» — так Рей собиралась ответить, но подумав, вместо этого просто кивнула.

— Раз так, катись уже отсюда, — мило попрощался Эрнетт и махнул рукой. — И эту с собой прихвати.

Стоило Рей прикоснуться к плечу Нароны, та тут же подскочила, бормоча: «Мне нет прощения, леди Сайлорс». Лишь услышав категоричный приказ ступать спать, мечница немного угомонилась.

На обратном пути Рей озарило — в телохранительстве больше нет нужды.

— Нарона, что будешь делать дальше? Вернешься к Императору?

— Да, леди Сайлорс, — Нарона резко остановилась. — Но моя преданность ваша навеки. Возьмите этот артефакт и разбейте в случае опасности, тогда я приду на помощь.

В протянутой ладони лежала черная стеклянная колбочка. Рей, помявшись в сомнении, все же приняла подарок.

Ночью она, вопреки своим словам, так и не могла спокойно сомкнуть глаза. Сон отпугивали волнения на сердце, что страшилось неизвестного будущего.

Глава 3.4. Какой запущенный случай

— Вставай же!

Проснувшись, Рей почувствовала, как с нее бесцеремонно сдергивают одеяло, потянула обратно и сонно пробурчала:

— Где твои манеры?

— В жопу манеры! — рявкнул Эрнетт. — Живо поднимайся, скоро уже запустят учеников!

Из-за плохого сна Рей было невыносимо сложно оторвать себя с постели, но жужжание ключника не оставило ей выбора. В конце концов тот махнул рукой, перед уходом скомандовав:

— Чтобы через пять минут была готова. И помни, кто ты.

— Вот пристал, — буркнула Рей.

Мысленно проговаривая свое прикрытие, она надела форму из юбки в сине-красную клетку, рубашки с короткими рукавами и галстука, а наверх накинула красное пальто. Затем посмотрела в зеркало и, будто убеждая его, повторила:

— Я — беженка Фидема. Орден, эксперименты, память, эсенция. Сыграть роль и затаиться, делов-то.

С этой мотивирующей установкой Рей эффектно развернулась, но стукнулась ногой о тумбочку.

— Квартлер вас всех дери! Чертова Сифеста, чертов Реллум, пропади все пропадом!

Парадный зал пустовал недолго и наконец двери Академии распахнулись, запуская подростков в сине-красной одежде. За несколько секунд толпа заполнила все пространство. Возбужденно болтая, абитуриенты с восхищением озирались по сторонам.

Когда с лестницы сошла женщина с заколкой в волосах, гул голосов резко стих. Профессор Гронбелл, обведя молодежь взглядом, торжественно провозгласила:

— Добро пожаловать в Сифесту! Отныне вы ученики самой престижной академии эсентов! По традиции для первогодок проводится вступительная церемония, участие обязательно для всех! Следуйте за мной.

Лавина новоиспеченных студентов гурьбой хлынула через арку. Рей, прячущаяся за колонной, с неохотой поплелась в хвосте.

Величественное убранство церемониального зала четко вписывалось в его всеохватные масштабы. Перед огромной сценой, окруженной атласным занавесом, выстраивались нескончаемые ряды кресел.

Ученики, не переставая галдеть, расселись по местам. Только Рей заняла кресло в заднем ряду, как рядом с ней плюхнулась невысокая девушка с короткими рыжими хвостиками. Переведя дыхание, та выпалила:

— Фух, думала, опоздаю! Привет! Тебя как зовут? Меня Айвин. Айвин Блафрит. Так здорово, да? Не верится, что мы в Сифесте! Знаменитой Сифесте! Просто невероятно!

Слушая эту трескотню, Рей почувствовала, что уже устала. Благо скоро ее спас колокольный звон, оповещающий о начале церемонии.

На сцену вышел женственный на вид мужчина в темно-синем костюме.

— П-приветствую вас, д-дорогие ученики! — прокричал он. — С-сегодня необыкновенно важный день не только для вас, но и для всей Сиф-фесты! Прибытие н-новых лиц означает, что в-время не стоит на месте, нас ждут новые открытия, новые возможности! Сифеста славится своей б-богатой историей и многолетними традициями. Однако г-главная ее гордость — студенты! И я, как директор этой академии, об-бещаю — в этих стенах вы раскроете весь свой п-потенциал, добьетесь громких побед и высоких достижений! А п-помогут вам в этом люди, являющиеся первоклассными профессионалами в самых р-разных сферах. Позвольте представить вам наш уважаемый препод-давательский состав!

Прекрасно! Директор Сифесты — хлюпик и заика, впечатляет!

Наверх поднялись люди в темно-синих одеяниях.

— Профессор Нейтан Поларис! В-ведущие дисциплины — основы эсенции, практическое введение эсенции, осв-воение эсализации.

Из цепочки выступил преподаватель с черными, уложенными назад волосами и равнодушно-скучающим выражением лица. Публика зааплодировала.

— П-профессор Делисса Гронбелл! Ведущие дисциплины — основы философии, психология в-войны, современный анализ трактатов.

Профессор Гронбелл качнула головой, вежливо улыбаясь. Рей непроизвольно спряталась за чьей-то спиной.

— Профессор Партон Хоффестик! В-ведущие дисциплины — политическая наука, расоведение, дем-монология.

Человек лет так шестидесяти с седой прической, но бодрым взглядом, шагнул вперед, опираясь рукой на деревянную трость. Шквал аплодисментов сотряс воздух.

— П-профессор Калиша Карберг! Ведущие дисцип-плины — всеобщая история, история Реллума, концепции идеологий.

Импозантная белокурая преподавательница с замысловатой прической и пышными формами помахала и ослепительно улыбнулась. Многие зрители мужского пола смущенно потупились и залились краской.

— Профессор Румус Гиммельв! Ведущие д-дисциплины — искусство ведения войны, основы эсентных поединков, с-система военных рангов.

Бородач лет сорока раздраженно кивнул.

— Профессор Пиарола Страб-бдом! Ведущие дисциплины — неольское языкознание, д-древние языки, легендгия.

Дама пожилых лет с пучком на голове и добрыми глазами озарила зал теплой улыбкой.

В такой форме представление продолжалось еще некоторое время. Озвучив имена, директор пустился в занудные описания устройства Сифесты. Рей, которая все это обстоятельно проштудировала, прилагала максимум усилий, чтобы не заснуть. Она уже почти задремала, как вдруг усыпляющая музыка разразилась громким ударным ритмом.

— А т-теперь в заключение нашей церемонии передаю слово великому маршалу, п-признанному номером один среди эсентов!

На площадку залетел коренастый великан двухметрового роста, одетый в длинный малахитовый пиджак, опоясанный ремнем. За спиной у него развевался оранжевый плащ с меховым воротником, а голову покрывала высокая фуражка. Появление можно назвать более чем эффектным — гиганта окружали изгибающиеся водяные потоки.

Зал замер в тишине, а затем разразился гомоном восторженных возгласов.

— Уму не постижимо! — ахнула Айвин. — Сам Крифс Меннернеллум!

Как только знаменитый эсент приземлился, водный вихрь исчез.

— Ха-ха-ха, — прогремело на весь зал. — Какая ностальгия! Первый год в Сифесте, как же я вам завидую! Ваше веселье только начинается, друзья! Запомните — воля, упорство и решительность — вот залог сильнейших! Только так вы сможете пробиться на вершину! Ученики А-классов — жду не дождусь ваших групповых экзаменов, выложитесь по полной! Желаю всем удачи!

С грохочущим смехом Крифс скрылся за водной стеной, а через мгновение пропал вместе с ней. Директор, пройдя на середину сцены, объявил, что церемония окончена.

Пробираясь через академический рой, Рей прошла в вестибюль с расписанием занятий. На пути к лестнице ее мыслям помешали чьи-то спорящие голоса.

— Пожалуйста, дай мне пройти!

— Не хочу. Давай поболтаем.

У прохода с колоннами стройной симпатичной деве со светлыми волосами, струящимися мелкой волной до плеч, преграждал дорогу, схватив за руку, оскаливающийся юноша с челкой, закрывающей один глаз. Окружающие либо равнодушно проходили мимо, либо отступали подальше, поспешно отворачиваясь, будто чего-то боясь.

Прямо классическое «дама в беде».

— Прошу, отпусти! — пискнула «дама в беде», озираясь в надежде найти помощь.

Но ее притянули еще ближе.

— Да не упрямься ты. Со мной могут общаться только избранные, тебе повезло!

Ухажер осекся, почувствовав, как на плечо легла чья-то ладонь, и резко обернулся.

— Приятель, тебе сто раз сказали свалить в туман, неужели так непонятно? — насмешливо протянула Рей. — Если да, боюсь, дела твои совсем плохи, иди-ка ты в библиотеку, повтори там грамматику, алфавит.

Этот гад слишком похож на Карлайла! Рефлексы виноваты, будь они неладны.

Челкастый парень остолбенел. «Да как ты посмела?!» — так и читалось в его гневно полыхающих глазах.

— Ты еще кто такая? Я из имперской семьи, так что отвали по-хорошему.

Логичнее было так и сделать, но Рей уже подзавелась.

— Член имперской семьи, а новер… неольские слова не понимает. Мне уже страшно за будущее Реллума.

Вконец добитый двойник Карлайла, прокричав про себя: «Да почему снова намек на грамматику?!», угрожающе взревел:

— Тыыыы…

— Яяяя, что? — перебила Рей. — Долго думаешь. Успокойся уже и иди подоставай кого-нибудь другого. Или в первый же день хочешь прослыть приставучим задирой?

Назревающий конфликт действительно стал привлекать все больше внимания, масса зевак стремительно увеличивалась. Мрачно зыркнув по сторонам, имперский отпрыск умчался восвояси, на ходу обещая разобраться с нахалкой в другой раз. Та вежливо помахала ему и поймала на себе полный признательности взгляд.

— Спасибо тебе боль…

— «Спасибо» в карман не положишь, — резко оборвала Рей. — Будешь должна.

Тут к ним подбежал другой ученик, его русые волосы были в полном беспорядке.

— Сиера, ты в порядке?! — взволнованно воскликнул он. — Извини, я проспал! Слышал, этот придурок Хордан опять к тебе клеился!

— Не волнуйся, Ларк, мне помогла она… А где она?

Рей уже скрылась за спинами учеников.

Джебберт, Джереон, Реннет и… Как же звали еще одного? Ходин? Харон? Плевать, просто не буду попадаться ему на глаза.

Главный кабинет класса «А» первого года обучения находился в центральной части восьмого этажа. Шагнув за дверь, Рей мгновенно попала в центр внимания студентов. Среди них один испускал уж слишком агрессивные волны. Длинная челка разделяла его лицо почти наполовину.

Твою налево. Хуже уже быть не может.

Натянув безразличную маску, Рей уселась на последнем ряду у стены. Зашедшая следом парочка, осмотревшись, уверенно выбрала ту же скамью.

Отодвигаться было некуда, и отступать тоже. Проклиная неудачный выбор места, Рей наткнулась на невинные серые глаза, отливающие серебром. «Дама в беде», мило улыбаясь, украдкой поглядывала в ее сторону, будто чего-то ждала или не знала, как завести разговор. Эту роль принял на себя ее товарищ.

— Привет! — дружелюбно произнес он. — Спасибо, что помогла моей подруге! Я Ларк, а тебя как зовут?

В этот момент Рей пожалела о своем импульсивном жесте. Заслышав ее имя, Ларк сосредоточенно сдвинул брови, словно силясь что-то вспомнить.

— Рей? Звучит как-то знакомо…

Тогда и «дама в беде» набралась смелости сказать, что хотела:

— Большое тебе спасибо, ты меня очень выручила. Я Сиера, приятно познакомиться!

Пока Рей усиленно пыталась растворить свое присутствие и слиться с фоном, Ларк сокрушался, с яростью сжав кулаки:

— Этот слизняк Хордан! Когда-нибудь я точно набью ему морду!

— Не нужно, — мотнула головой Сиера. — Так ты только хуже сделаешь.

А, по-моему, неплохая идея… Хордан, точно!

Ларку, не могущему спорить с рассудительной подругой, пришлось признать поражение. Чтобы отвлечься, он решил поболтать с затихшей Рей, все еще продолжавшей строить стену невидимости (тщетно):

— Эй, Рей, ты очень смело поступила! Перед имперской семьей обычно все пасуют. Ты наверняка из знатного рода, да?

–…

Пауза росла, а Рей безмолвно молилась о спасении. Будто в ответ на ее мольбы в кабинет зашел преподаватель. Облокотившись на стол, он проскользил по периметру унылым взглядом.

— Нейтан Поларис. Отныне я ваш классный руководитель. Прежде чем перейти к по-настоящему важным делам, я должен провести ознакомительное занятие. Руководство считает эту пустую трату времени необходимой… Пусть каждый встанет, представится и расскажет о себе.

Профессор Поларис присел и с отсутствующим видом откинулся на спинку стула, не замечая адресованного себе зрительного сигнала.

Разве обо мне не сейчас должны были объявить? Эрнетт, сволочь, почему все пошло не по твоей долбаной инструкции?

Внезапно в аудиторию залетел ученик с коротким хвостиком и алой серьгой в ухе.

— Простите за опоздание, Профессор.

В произнесенном извинении не проскальзывало и тени раскаяния. Нейтан холодно сощурился.

— Проходи быстрее, и чтобы подобное не повторялось.

Смиренно кивнув, опоздавший двинулся вперед, но тут же резко затормозил. Конечно же, потому что заметил кое-какое знакомое лицо. В зеленых глазах моментально заплескалась неприязнь.

— А ты что здесь забыла?!

Нет, хуже все-таки может быть.

Учащиеся, удивленно зашептавшись, синхронно повернулись к заднему ряду. Профессор Поларис, последовавший их примеру, дернул бровью, осознав прокол.

— Ох, точно, забыл про нее. Реннет, садись уже, если не хочешь в коридор. Я расскажу про эту ученицу потом. Давайте в темпе.

В то время как студенты один за другим толкали самоописывающие речи, один неугомонный блондин, сидящий в полуоборота, сверлил взглядом ненавистную ему личность. Он так увлекся этим занятием, что очнулся, лишь заслышав профессорский клич. С его насупившейся мины мигом исчезло напряжение, а сжатые губы растянулись в приветливой улыбке.

— Реннет Форфентрол, можно просто Рен. Огненная эсализация. Думаю, бессмысленно что-то говорить, ведь обо мне и так уже всем все известно. Но я прошу относиться ко мне без каких-либо предубеждений, я такой же ученик, как и вы. Пока что. В Сифесте имеет значение не статус, не богатство или положение, а сила. Поэтому я приложу все усилия и стану сильнейшим эсентом, чтобы заполучить уважение не за свою родословную, а за мастерство и умения. Надеюсь, мы с вами подружимся.

Позер.

Уверенность и нагловатость, сквозившие в наследнике рода Форфентрол, придавали ему невероятную харизму и обаяние — по крайней мере, так считала девичья половина, которая восторженно зашушукалась. Другой выходец из имперской семьи выглядел недовольно — после его напыщенного приветствия эффект получился совершенно не такой.

Следующий ученик подскочил словно мячик и непринужденно заговорил:

— Всем привет, меня зовут Ларк Тронбтанн, звуковая эсализация. Я мечтаю стать знаменитым лекарем. Мои родители держат лечебную лавочку «Гармония». Помимо обычных способов лечения, мой отец применяет разработанную им лично уникальную методику врачевания звуком — расстройство эсенции, мигрень, бессонница и многие другие болячки, на которые не действует эсализация восстановления, как рукой снимает! Убедитесь сами — нашу лавочку вы найдете на Лунном проспекте, напротив трактира «Орион». За первый прием — сбор травяных чаев в подарок, постоянным клиентам — скидки. «Гармония» гарантирует качественное и быстрое обслуживание, доверьте свое здоровье профессионалам!

Судя по убедительности и складности, сия незамаскированная рекламная презентация была исполнена не в первый раз.

— Попрошу воздержаться от столь подробных описаний семейного дела, — сурово отчитал Нейтан.

Первогодки залились смехом. Ларк с невинным видом приземлился на скамью. Когда после нескольких замечаний гам наконец-то улегся, ораторствующую эстафету приняла последняя на очереди ученица, которая, заняв нерешительную позу с подрагивающими сцепленными ладонями, робко улыбнулась.

— Меня зовут Сиера Озалиос. Владею созидающей эсализацией. Моя семья уже многие поколения занимается общественной деятельностью во благо Реллума. Я понимаю, что мой уровень саарсы недостаточно высок, однако постараюсь изо всех сил и докажу, что достойна здесь находиться! Надеюсь, я не доставлю вам проблем!

Сиера с раскрасневшимися щеками поспешно села обратно. Кто-то из парней прошептал:

— Какая милая!

Из Рей, внимавшей чужие выступления вполуха, исторгся напряженный вздох. С этой поры для нее начинается жизнь под прикрытием.

— Так, все закончили? — ленивато протянул Профессор Поларис. — Тогда попрошу внимания. Вы все уже наверняка слышали про Рей Сайлорс, фидемскую беженку, которую Император признал подданной Реллума. Теперь она учится в этом классе. Прошу проявить к ней понимание. Рей Сайлорс потеряла помять и многого о себе не помнит, так что не донимайте ее расспросами.

Первокурсники замерли, а затем с изумленными возгласами вытаращились на Рей, как на инопланетянина. Та с безэмоциональным выражением взирала на стену.

— Я ведь говорил, что это имя мне знакомо, — пробормотал Ларк.

Угрожающее покашливание учителя вернуло тишину.

— А теперь обсудим детали вашего обучения. Вы должны соблюдать правила Академии и знать их назубок. За нарушение правил снижаются баллы. При недостаточном количестве баллов вас не допустят к сессии. Недопуск может привести к отчислению, так что пользуйтесь мозгами и не создавайте мне проблем. Таак, дальше. Практическое обучение эсенции начинается во второй половине первого семестра, тогда же открываются дисциплины по выбору. А теперь расселяйтесь по общежитию — вот ваш распределяющий список. Настоящие занятия начинаются с завтрашнего дня. До конца недели чтобы выбрали старост. Если вопросов нет — посидите пока одни, а у меня срочное дело.

Едва за Профессором Поларисом захлопнулась дверь, многие повскакали с мест и столпились над лежащим на преподавательском столе листом. Притягательной наружности парень с волнистыми волосами, прочитав содержимое, разочарованно вздохнул.

— Общежития раздельные?

Девушка с круглыми очками и низко заплетенными темновласыми хвостами, перекинутыми вперед, игриво усмехнулась, что не совпадало с ее строгим обликом.

— А ты что, на другое надеялся, извращенец?

Нисколько не смутившись, красавчик наигранно схватился за сердце.

— Шеррил, не будь со мной так жестока.

Щупловатый на вид подросток с обильными веснушками, расхаживающий взад-вперед, удивленно вскинул брови.

— Ты уже имена запомнил?

— Конечно же.

Студент с бритой прической, делящий парту с Хорданом, тоже решил поучаствовать:

— И как меня зовут?

— Я не запоминаю имена парней.

В процессе этого странноватого обмена репликами Хордан нервно отбивал пальцами барабанную дробь. Соскочив со скамьи, он выхватил у одноклассников список распределения.

— Сейчас узнаем, кому не повезло. Таак, Рей Сайлорс из комнаты номер… десять. Вместе с ней Бертина, Пеона и…, — его неприкрытый челкой глаз дернулся. — Кхм, Сиера. Что за несправедливость! Я против того, чтобы наших прекрасных дам заселяли с подданной вражеской тории!

Ученик с безупречной осанкой и длинной прямой шевелюрой, занимающий первый ряд по центру, энергично замахал руками.

— Что ты такое говоришь! В нашей Академии не допускается классовая и любого другого рода дискриминация! Подобные заявления оскорбляют честь Сифесты!

— Какой правильный нашелся, — забормотал Хордан.

— Зануда прав! — громогласно прокричал коротышка с хохолком. — Мы должны быть заодно!

— Я не зануда, а Ронделл.

— А я Диркс!

А Рей между тем радовалась, что никому до нее нет дела. Но всю радость смело, когда у ее парты возникла гиперактивная Айвин Блафрит.

— Ух ты ж, ты правда сбежала из Фидема?! Расскажи, как тебе удалось?

— Помню, что меня кто-то переместил, — ответила Рей и страдальчески вздохнула. — Но остальное… как в тумане.

— А почему твоя эсенция заблокирована?

— Черный орден ставил надо мной эксперименты.

— Обалдеть, — ахнула Айвин. — И каково это было?

Рей зависла с каменной миной. «А теперь взгляните сюда — это экземпляр человеческой особи, напрочь лишенный тактичности. Наличие мозгов тоже под сомнением. „Каково это было?“ Охренеть как увлекательно! Мое фальшивое „я“ негодует!» — вот что ей хотелось проорать во весь голос.

— Не самые приятные ощущения.

— Какая невероятно интересная история, — ехидно подметил некто, молчавший до сих пор. — Даже слишком невероятно.

В том случае, если бы эти слова были представлены в письменном виде и без подписи, для Рей все равно не составило бы сложности вычислить их автора.

— Что-то не так? — невозмутимо спросила она.

Рен даже не повернулся к ней лицом и также невозмутимо изрек:

— Ни в коем разе. Просто хочу заметить, если бы я был членом ордена и намеревался заслать в другую торию шпиона, то, пожалуй, придумал бы как раз что-нибудь подобное.

Ну, начинается.

— Почему ты подозреваешь Рей? — вклинился в их разговор Ларк. — Разве Император не признал ее невиновной? Ты не доверяешь самому Императору?

— Император тоже человек, а всем людям свойственны ошибки.

На самом деле Рен подумал в более грубом стиле («Да я бы скорее съел собственные ботинки, чем доверился такому безмозглому слюнтяю!»), но решил оставить непосвященных в своих идеалистических фантазиях, а заодно не портить имидж.

— Но ведь сама Профессор Гронбелл ее проверяла! — вмешался Ронделл, смешно жестикулируя. — Ее способность может распознавать ложь! Это неоспоримый факт.

Ларк, обрадовавшись поддержке, продолжил увереннее:

— Вот видишь! Рей можно доверять!

— Да, я уверена, что Рей хороший человек! — с чувством выпалила Сиера.

У Рей, реагирующей на поддержку по-иному, аж живот свело.

Можно мне проголосовать против всех, а?

Здравый смысл и аналитические расчеты подсказали Рену — против большинства не выстоять, лучше отступить.

— Я и не утверждал обратного. Она ведь теперь одна из нас.

Что, лицемер чертов, сдулся?

— Я не ставлю под сомнение ни способность Профессора Гронбелл, ни решение Императора, но тоже считаю все это довольно странным.

На сей раз каплю подозрительности в котел мнений внес короткостриженый студент с мрачным выражением лица. Встретившись с Рей взглядом, он будничным тоном поинтересовался:

— Какие чувства ты испытывала, когда была подопытным кроликом? Я немного разбираюсь в психологии, поэтому смогу определить, искренне ты ответишь или нет.

Чтобы пройти этот тест (немного неуместный, никому так не кажется?!) успешно, Рей видела два пути. Первый — надавить на жалость слезами — был не в ее амплуа.

— Хмм, чувства значит? Как и сказал Профессор Поларис, я плохо помню свое прошлое, но это не значит, что я ничего не помню. Я отчетливо помню, как эти твари измывались надо мной. Помню, как они потешались над моими страданиями, их отвратительный смех. Но самое яркое воспоминание — это моя ненависть. Каждый день, каждую секунду я представляла, как убиваю этих уродов. Хотя убить сразу было бы слишком просто. Я бы заставила их пройти через тот же кошмар, что прошла я, пытала, пока они не превратились в овощей без эмоций и рассудка, а потом избавила от страданий, забрав их никчемные жизни.

Для натуральности Рей постаралась вложить в пронзительное откровение все свои обиды на соотечественников и Советников Сайлорс и, осторожно проверив реакцию, возликовала — миссия наведения ужаса успешно выполнена.

Первым нарушил молчание эксперт в психологии:

— Что ж, эмм… думаю, можно считать ответ… удовлетворительным.

После этого некоторые скучковались в группы, другие остались сами по себе. Рей бы с превеликим удовольствием присоединилась ко вторым, но ей хватило одного взгляда на своих соседей по парте, чтобы оставить эту надежду.

Словно в ответ на ее мысли Сиера что-то настойчиво прошептала Ларку, вплотную приблизившись к его уху. Тот, немного покраснев от такой близости, неловко отстранился и обратился к Рей:

— Давай дружить!

— И со мной, пожалуйста, — подхватила Сиера, умоляюще округлив глаза.

Надеюсь, умственная недоразвитость не передается воздушно-капельным путем.

— Я вам этого не советую, — холодно обрубила Рей. — Меня на неопределенный срок запишут в изгои, так что держитесь подальше.

Но Сиера оказалась неслабым орешком и с пылом возразила:

— Нет, это не так! Все обязательно тебя примут! Ты очень замечательная и… и даже если ты права, я не боюсь стать изгоем!

— Да мне как-то все равно, становись, если так хочется, — огрызнулась Рей, почему-то вспылив. — Но я сейчас должна залечь на дно. В одиночку это намного проще.

— Правда? — удивился Ларк. — Зачем же ты тогда вступилась за Сиеру?

Не сыпь мне соль на рану!

— Конечно же, чтобы сделать ее мне обязанной. Я не влезаю в чужие дела просто так.

У простодушного Ларка, не привыкшего к глубокому анализу, уже мозги набекрень выворачивались. Устав спорить, он рассмеялся.

— Блин, ну чего ты такая сложная? Все равно от нас тебе уже не отвертеться, смирись. Верно я говорю, Сиера?

Не менее простодушная Сиера с энтузиазмом закивала.

— Делайте что хотите, — отмахнулась Рей. — Все равно скоро сами передумаете.

Ее соседи захлопали в ладони, радостно крича: «Ура!», «Она согласилась!» и «Мы славно постарались!».

И какие мои слова они приняли за согласие? Нет, это определенно очень запущенный случай, их уже не спасти.

Лимит общения Рей был исчерпан. Уткнувшись лицом в парту, она закрыла глаза, игнорируя своих самопровозглашенных «друзей».

Сразу же по возвращении Профессор Поларис обрадовал первогодок долгожданной фразой «Все свободны», и те пулей вылетели из кабинета. Когда Рей оторвалась от скамьи, проход ей перегородил Хордан. Нагло ухмыльнувшись, он с обеспокоенным лицом склонился над Сиерой.

— Сиера, скажи мне, если тебя будут обижать! Я разберусь с любым мусором, посмевшим тебе надоедать.

Красноречивый взгляд наверх намекал прямым текстом, но Рей, отметив про себя, что кто кому надоедает еще не совсем понятно, не разозлилась, а лишь покачала головой, с актерским талантом изображая сочувствие.

— Вот же дилемма. Ты под это описание больше всего подходишь. Придется тебе с самим собой разбираться, Хурдан.

Член имперской семьи собрался было спорить, но поразмыслив, возмущенно проревел:

— Я Хордан!

— Без разницы.

В который по счету раз Хордан остолбенел от столь неуважительного отношения. Рей, презрительно хмыкнув, победоносно его обошла.

В память о Новерре будешь заменой Карлайлу.

Корпуса общежитий размещались в двух боковых частях здания — женская половина в левой, а мужская в правой.

— Десятая, десятая, — бормотала Рей, водя глазами по номерным табличкам. — Нашла!

В этот же момент за дверь, пронумерованную цифрой «10», прошмыгнули две девушки — одна с каменным лицом и стрижкой-горшок, другая с желтым ободком в волосах.

Здесь люди, там люди, прям как в муравейнике! То есть людовейнике. Неважно!

Не зная, где укрыться, Рей побежала в библиотеку, но та была закрыта. Оставался лишь один выход.

Хозяин подземной каморки, разложив ноги на столе, беспечно потягивал что-то (хотя зачем наводить таинственность — пойло, лишающее трезвости, без сомнений) из кувшина. Выпорхнув из-под занавески, Рей насмешливо бросила:

— Что, уже днем напиваешься? Алкашня.

Эрнетт, застигнутый врасплох, закашлялся.

— Ты чего здесь забыла?

— По тебе соскучилась, — сострила Рей. — Библиотека закрыта, дай ключ.

Если бы ключник в данный момент снова пригубил напитка повышенных градусов, непременно зашелся бы в новом приступе кашля.

— Ты что, еще не начиталась?!

— Да мне просто негде от людей спрятаться. Дай ключ.

Вместо того чтобы исполнять просьбу (равняющуюся с профессиональным долгом, между прочим!), Эрнетт назидательно посоветовал:

— Тебе нужно влиться в коллектив, попробуй подружиться с одноклассниками.

— Что, прости? — не поверила ушам Рей. — Тебе алкоголь мозги залил? Во-первых, мне не нужны лишние связи в виде так называемых друзей. Во-вторых, меньше общения — меньше вероятности раскрыться. Я не права?

— Да ты это как удобное оправдание используешь, — фыркнул Эрнетт и с досадой потряс опустевший кувшин.

Правда кольнула Рей по больному, но она не подала виду.

— А что не так? Привязанности только мешают и ослабляют. Дай уже мне этот долбаный ключ!

— Библиотека открывается завтра. Так что нет. Может, лучше…

— Что ты за ключник такой? У тебя всего одна обязанность — раздавать ключи нуждающимся…

Каким-то образом Эрнетт умудрился вставить:

— Вообще-то она не так звучит.

— А ты и ее толком выполнить не можешь, — проигнорировала Рей и резко развернулась. — Кошмар. Ну и ладно. Найду убежище сама.

Так и не успев предложить сыграть в шашки, Эрнетт растерянно глядел на запахнувшуюся занавеску.

— Мда, запущенный случай. С такой занозой правда хрен подружишься.

Неудача вынудила Рей разработать новый план. После упорных блужданий ее поиски оправдали себя — на этаже А-ранговых, в самом дальней зоне, между окнами, из овальной двери выглядывала небольшая площадка по типу балкона. К стене примыкала скамеечка.

— Кра-со-та.

Обретя успокоение, Рей стала перебирать варианты для голосовой команды включения флофера. За этим занятием, так и не принесшим результата, она просидела до вечера, пока не почувствовала, что проголодалась.

На первом этаже Рей чуть в кого-то не врезалась и подалась в сторону. Однако Рен и не думал отпускать ее без сцен.

— Спасибо за утреннее представление, давно так не веселился.

Мда, принцип равноценности определенно существует.

— Не думала в актрисы податься? — с преувеличенным интересом спросил Рен. — Очень реалистично играешь.

— Нет, мне больше по душе играть по нервам, — с серьезной миной съязвила Рей.

— Да, это у тебя тоже неплохо получается.

— Я просто кладезь талантов, сама себе поражаюсь. Ты еще что-то хотел сказать?

Как-то странно усмехнувшись, Рен самоуверенно заявил:

— Просто предупреждаю — я тебя вижу насквозь. Ты что-то скрываешь, и я узнаю, что именно, будь готова.

«У него есть какой-то компромат?», «Но откуда?», «И вообще, чего паниковать, если меня уже признал Император (ладно, не он самолично, а его приближенные, но все же)?» — мысленная цепочка выводов успокоила поднявшуюся в Рей бурю, так что она с легкостью отразила атаку:

— Уже трясусь от страха. Откуда у тебя эти параноидальные мысли? Мне нечего скрывать.

— У меня чутье на такие вещи, — с легким разочарованием пояснил Рен. — Я докопаюсь до правды, можешь в этом не сомневаться.

И вот тут Рей почувствовала, как весь ее негатив растворился в небывалом приливе веселья. Ее враг номер один опирается на одно лишь чутье? Забавней некуда. И что он там говорил об актерском мастерстве? Грех не подыграть, когда так настаивают.

— Ну, попробуй, — Рей насмешливо улыбнулась, придав себе загадочности. — Смотри только не надорвись.

— Не волнуйся, — процедил Рен. — Уверен, это будет проще простого.

Не утруждаясь прощанием, он прошел дальше, демонстративно толкнув Рей плечом.

— Вот же, — возмутилась та, потирая запульсировавшую рану. — Меня окружают одни идиоты.

— Надеюсь, я не в их числе.

Этот задорный голос, прозвучавший за спиной, Рей распознала без промедлений и ответила, не оборачиваясь:

— Ты первый в списке.

Возмущенная физиономия младшего Принца тут же явила себя.

— Эй, я и обидеться могу!

— Вот и славно. Я как раз не настроена на разговоры, за сегодняшний день до конца жизни наговорилась.

— Да ладно тебе, мы столько не виделись, идем поболтаем.

В своем бесцеремонном духе Джебберт потащил Рей к выходу из здания, не внимая протесты. Их проводили лиловые глаза, сверкающие из темноты за углом, что напоминало кадр из хоррора.

На заднем дворе Академии, где частенько трапезничали учащиеся, когда погодный фон позволял, пребывала живописная картина — огромную яркую поляну пересекали каменные дорожки в сине-бордовую клетку, а на стройных вереницах кустарников под сгорающим светом заката пестрели плетения алых и васильковых цветков.

Усевшись за столиком под деревом, Джебберт подпер голову ладонями, будто в ожидании интересной истории.

— Рассказывай, как прошел твой первый день в Сифесте? С кем подружилась?

Взгляд Рей принял выражение мертвой рыбы.

— Вот заладили. Дружба то, дружба се, в гробу я видала вашу дружбу.

Ее пессимизм вверг Джебберта в ужас.

— Как так? А мы разве не друзья?

— Становись в очередь, ко мне с утра уже двое прилипал клинья подбивали.

— Эй, я первый с тобой познакомился.

Не поддаваясь на поддразнивания, Рей стойко держала оборону:

— Все эти игры в закадычных друзей сплошь притворство. Все оттого, что людям свойственно сбиваться в стада, животный инстинкт.

Продолжая над ней потешаться, Джебберт поучительно поднял палец.

— Всякой дружбе положено с чего-то начаться. Время делает ее крепче, только и всего. Учись, пока я жив.

— Благодарю за бесполезное наставление, мастер, — Рей склонила голову над сжатыми ладонями. — Постараюсь забыть его как можно скорее.

Уже не в силах корчить из себя серьезного, Джебберт прыснул от смеха.

— Что тут за веселье? Я тоже хочу присоединиться!

За столиком откуда ни возьмись появился смуглый молодой человек с банданой на голове. Вслед за ним присел долговязый юноша со строгим лицом. Первый, хитро блеснув глазами орехового цвета, с укором произнес:

— Джебберт, как ты мог нас бросить и веселиться с девушкой? Твоя жестокость разбивает мне сердце! Тобби, не молчи, поругай его!

— Отис, хватит придуриваться, ты позоришь нас перед первогодкой, — отчитал его второй.

Явно им не обрадовавшись, Джебберт недовольно скривил губы.

— Вы двое, катитесь отсюда.

Ученик в бандане не обратил на этот приказ внимания и протянул Рей ладонь. Та, немного помедлив, хотела ответить на рукопожатие, но ее хлопнули по руке, будто давая пять.

— Привет, я Отисон Брайб! Зови меня просто Отис. Мое известное прозвище — «Информатор». Я знаю обо всем и про всех, так что можешь обращаться за любой информацией. А этот зануда — Тоббиан Лоулиз. Он только с виду такой суровой, на самом деле у него очень ранимая душа и любознательный характер. Мы оба из второго класса А-ранговых, то бишь вместе с этим вредным типом, — Отис кивнул на Джебберта и выжидательно уставился. — Теперь твоя очередь.

— Рей Сайлорс.

Информатор аж на месте подпрыгнул.

— Рей Сайлорс?! Та самая?! Вот это да, и как Джебберт опередил меня? Я первым должен был с тобой познакомиться!

Пока Рей зависала в прострации, Отис тараторил как сумасшедший. Меняя темы одну за другой, он вдруг интригующе спросил:

— Не желаешь воспользоваться моими услугами, Рей? Вопрос за вопрос, я — тебе, ты — мне. Расскажу все, что жаждет узнать твоя душа, даже если это что-то очень неприличное.

— Да отстань ты от нее, — хмуро велел ему Джебберт. — Твои глупые игры никому не интересны.

— Он жалкий вымогатель, — покивал Тоббиан.

Однако Рей смотрела на предложение под другим углом.

— Как по мне, информация за информацию — равноценный обмен. Это разумная взаимовыгода.

— Вау, ты первая, кто такое сказал, — восхитился Отис. — Ты мне нравишься!

Отметив про себя, что в этом они схожи, Рей покосилась на Джебберта. Почему-то ей не хотелось проворачивать обмен в его присутствии. В прошлый раз он не поверил в ее историю, а сейчас и подавно сочтет сумасшедшей…

Словно прочитав мысли Рей, Отис щелкнул пальцами и скомандовал:

— Тобби, Джебберт — прогуляйтесь-ка в столовую и нам с Рей поесть прихватите.

Прищур Джебберта как бы говорил: «Я знаю, что ты просто нашел повод нас выпроводить, но мне вообще-то тоже интересно послушать», однако вслух он лишь размеренно заметил:

— Ты вроде и сам идти в состоянии.

— Тебе что, трудно для Рей даже такую малость сделать? — Отис укоряюще зацокал языком. — Не водись с этим эгоистом, Рей.

Провокация подействовала на Принца неожиданно эффективно — он резко встал из-за стола и зашагал ко входу. Тоббиан со вздохом последовал за ним. Мило им помахав, Отис с довольной усмешкой откинулся на спинку стула.

— Итак, Рей Сайлорс. Позволь мне начать.

Рей инстинктивно напряглась. Что хочет вызнать этот плут? Как она сбежала? Почему над ней ставили эксперименты? Или опять что-то про чувства?!

— Вот мой вопрос — как вы познакомились с Джеббертом?

Всего-то?

Не углубляясь в детали, Рей кратко поведала, как чудесным образом вырвалась из лап фидемских лиходеев и угодила… в лапы группы Принца. Отис прямо-таки уши развесил, сверкая глазами.

— Вот как, интересненько, — пробормотал он, когда Рей закончила. — Теперь твой черед. Я в предвкушении твоего вопроса.

— Ладно. Что ты знаешь про необычные сны?

Заинтриговавшись, Отис подумал, что профессиональное чутье его не подвело и начало уже презанимательное. Выцедить сведения, давая сведения взамен — трюк по-простому гениальный и эффективный.

— Сны? Ну, разное знаю. А что именно в них необычного?

— Они реалистичные. Не в том смысле, что «совсем как реальные», а действительно «реальные». В общем… это сложно объяснить.

Мысленный процесс пошел в ход — Отис с сосредоточенным видом скрестил ладони, видимо перебирая свою информационную базу. Наконец на его отрешенном лице промелькнула торжественная тень.

— Не могу сказать ничего конкретного, но! Слышал я как-то похожую историю, жаль подробностей не помню. История та связана с одной шаманкой, ее жилище на Улице грез рядом с ломбардом. Обратись к ней, она должна знать больше. Плюс еще и погадать может.

«Только не снова!» — чуть не закричала Рей, но вовремя включила по тормозам.

— Приму к сведению.

— Что именно?

Над Рей склонился Джебберт, прожигая ее пристальным взглядом. Поняв, что помощи не дождаться, Тоббиан сам расставил тарелки с подносов.

— О чем вы говорили? — не унимался Принц.

Не успела Рей отмазаться, как Отис театрально схватился за лоб.

— Не гневайтесь, Ваше высочество, но мой язык вам не развязать. Увы и ах — и Сотворителю всевышнему я тайн своих не выдам.

По глазам Джебберта казалось, что он был готов пустить нож совсем не в еду. Однако ему очень умело удалось замаскироваться под вежливую личину.

— Очень жаль. Как и то, что тебе приходится изворачиваться ради крохи правды. Мне Рей и за просто так все рассказывает.

Отис на это нисколько не обиделся.

— Какой же ты злюка, Джебберт! Знаешь же, что ранит меня сильнее прочего!

Под его болтовню остальные переключили внимание на изысканные блюда. У Рей от вида такого разнообразного меню чуть слюни не потекли. И о чудо — никакой запеканки!

— Кстати говоря, — вспомнил Отис. — Рей, я слышал, что тебя охраняла сама Богиня клинков. Видела ее приемчики?

— Ты это о Нароне?

Джебберт, нарезавший мясо со скучающим выражением, едва заметно напрягся.

— Верно-верно, — с воодушевлением покивал Отис. — Нарона Фарбиасс знаменита своим мастерством фехтования. Но на самом деле она презираема многими аристократами, да и военные ее недолюбливают.

Над столом сгустились волны мрака. Рей холодно спросила:

— Это еще почему?

— Все из-за ее низкого происхождения. И слово «низкое» здесь не метафора, великая Богиня клинков из тех самых «нечистых» — жителей нижней зоны, которых за счет высокого уровня саарсы принимают в Легионат и заставляют заниматься самой опасной работой, но ни почета, ни даже мизерного уважения им все равно не…

— Хватит, — обрубила Рей и резко встала. — Наслушалась уже.

Не успев от неожиданности бросить что-нибудь на прощание, Отис с недоумением посмотрел ей вслед.

— Она разозлилась, что ли?

Повода злиться у Рей не было абсолютно никакого. Никакой разумной причины. Однако отчего-то ее охватило безудержное желание заехать подносом о голову, завешанную банданой. И куда делась годами выработанная выдержка?

Надсмехаться над моей телохранительницей значит надсмехаться надо мной, это личное оскорбление! Ну, погоди, чертов лис, я тебе это припомню!

Разгоряченная Рей вихрем ворвалась в комнату общежития и, наткнувшись на три удивленных взгляда, натянула относительно приветливую маску. С кровати подскочила миниатюрная девушка с желтым ободком в каштановых волосах. На ее губах лежала приторно дружелюбная улыбка.

— Бертина Марклем. Все зовут меня Берти. Приятно познакомиться!

Другая соседка с безэмоциональным лицом оторвалась от книги и, поприветствовав жестом мира, опять уткнулась в страницу.

— Это Пеона Джосслин, она немного странная, — доверительным тоном шепнула Сиера, подбежав к Рей, и добавила громче. — Я так рада, что нас поселили вместе, будет здорово!

— Согласна! — наигранно поддержала Бертина. — Будем веселиться и покорять Сифесту, юху!

Не разделяя восторга, Рей завалилась на свободное ложе и отвернулась к стене. Кто бы знал, что общение с людьми так выматывает! Впору засомневаться, так ли плох изгойский образ жизни!

Глава 3.5. Хорошо, что нам это не грозит

Сквозь сон Рей слышала, как что-то шуршит. Надоедливый звук не прекращался, поэтому она недовольно разлепила веки и вскинула голову. Та, кто ее разбудил, тут же бросила перебирать листы.

— Прости, пожалуйста, я готовлюсь по военной тактике.

Понимая, что уже не уснет, Рей без лишних слов предложила:

— Я помогу с задачами, а с тебя — завтрак. По рукам?

В столовой кормили бесплатно, но по желанию можно было заказывать что-то вне меню, платя из своего кошелька. Сегодняшний день — худший для Рей, чтобы завтракать. Сегодня — вторник, а по вторникам на завтрак подавали запеканку, будь она неладна.

— Хорошо! — просияла Сиера.

Сиера Озалиос — старательная, скромная девочка с чрезмерной добродетелью, однако память у нее ни к черту, когда речь шла о военных премудростях. Да и мышление слишком наивное, что сильно противоречило программе Сифесты.

Несмотря на все усилия, Рей так и не поняла, удалось ли ей втолковать Сиере тактические познания. По пути в столовую им встретился их закадычный компаньон. Он был как всегда жизнерадостен.

— О чем болтаете?

— Рей объясняет мне, как решать задачу про пленных, — пояснила Сиера.

— Задачу? Нам что-то задавали?

Да, Ларк Тронбтанн предпочитает радоваться жизни, не обращая внимания на некоторые нерадостные явления. Такие, как учеба, в частности.

— Ну и ладно, мне не впервой. Но Сиера, на тебя это не похоже. Что-то случилось?

Вместо Сиеры ему ответила Рей:

— Бертина случилась. Снова Сиеру грузила своими делами, а та снова слова поперек не смогла вставить.

— Но у нее же болела нога, я не могла не помочь, — заоправдывалась Сиера.

Бертина Марклем — наглейшее создание, из тех, что видел свет. Приняв на себя никому не нужные обязанности старосты, она не упускала случая поделиться ими со всеми, кто попадался под руку. Даже на Рей виды имела, но та быстро ее отвадила, сказав, что поможет только в обмен на покупные завтраки по вторникам.

В столовой уже собралась тьма народа. Более-менее пустым остался лишь один стол, и завтракали за ним тоже в полном одиночестве. Но компания Рей это исправила.

— Пеона, доброе утро! — помахала рукой Сиера. — У нас сегодня блинчики?

Пеона ответила ей пугающе медленным кивком.

Пеона Джосслин — очень загадочная личность. Не проявляла эмоций, по-странному говорила странные вещи и даже смеялась как-то странно, все свое время проводя либо за чтением, либо за сном.

Пока Рей с остальными наслаждалась блинами, из соседнего ряда вылезла худощавая студентка с редкими светлыми волосами. Проходя мимо, она «случайно» выронила недопитый морс и заголосила:

— Ох, что я наделала! Я такая неуклюжая!

— С этим не поспоришь, — процедила Рей, вытираясь салфетками. — Но ничего страшного, не по своей же воле наделала.

Лексима Хоммерсол поняла намек и дала по скоростям. Ее подружка из банды — Галета Фальстер — ждала в сторонке, нервно поправляя бант на голове.

Упомянутая банда принадлежит некой Филлисе Эйрквейн, что сейчас разочарованно пялилась на Рей, по-видимому, ожидав более глубокого драматизма. Белокурая красотка с роскошными длинными волосами, заплетенными сверху тонкой косичкой-ободком, и чарующими лиловыми глазами. Популярна как какая-то звезда, высокомерна в той же степени. Парни на нее молятся, девушки завидуют или восхищаются. Даже кличут ее высокопарно — «Императрицей Сифесты».

И Рей была бы за нее счастлива, если бы не одно жирное но. Филлисе Эйрквейн не дружила с головой. Будучи помешанной на Джебберте, она сочла его дружбу с «фидемкой» опасным сигналом и принимала все доступные ей меры. В смысле, доступные ее мозгу.

— Что, опять?! — возмутился Ларк. — Им еще не надоело?

— Может быть, они все-таки случайно? — наивно предположила Сиера.

Они дружно вздрогнули, когда Рей вонзила нож в блин.

— Филлисе Эйрквейн, я делала тебе скидку за твою тупость, но ты посмела покуситься на мой драгоценный плащ. Теперь пощады не жди.

— И грянул гром, — внезапно выдала Пеона отстраненным голосом.

Недоуменно переглянувшись, Сиера и Ларк хором спросили:

— Ты что-то задумала?

На губах Рей выступила злорадная ухмылка.

— Все гениальное просто. А с шестеркой на руках еще гениальнее и проще.

Нужная ей шестерка как раз маячила на горизонте, точнее, у прилавка с использованными подносами. Дельфия Сторсонд отличалась завидной красотой, была умна, талантлива и самолюбива, но все равно играла на вторых ролях. Так почему бы не помочь перспективной персоне раскрыть потенциал?

На семинар по военному искусству Рей пришлось бежать со всех ног — Профессор Гиммельв терпеть не мог опоздания. И на этот раз он, не изменяя себе, зашел в кабинет ровно с началом занятия.

— Все заткнулись, — изрек учитель вместо приветствия. — Сейчас — новая тема, позже послушаем ваши ответы на задачи. Кто даже с таким простеньким заданием не справился, может смело переводиться в класс «Г», там вам самое место.

Да уж, характер у Румуса Гиммельва не сахар и даже не соль, а скорее какой-то жгучий перец. Этот человек перебивал и безжалостно надсмехался над учащимися. Не любил, когда ему перечат или подвергают сомнению его знания и опыт, но и подлиз ненавидел.

— Ну что же вы все такие тупые, — простонал Румус, опросив нескольких учеников. — Сайлорс, хоть ты не разочаруй.

По правде, Рей сама не поняла, как ей удалось получить расположение самого бестактного преподавателя Сифесты, что проявлялось в недоступных для большинства смертных похвал. Во всем успешный Рен тоже пользовался относительно лояльным отношением, но из-за любви строить из себя самого умного (с чем иногда действительно сложно поспорить) частенько попадал в черный список.

— Блестящий ответ, Сайлорс. Так, посмотрим, дальше ответит…

С первого ряда внезапно взмыла рука.

— Да, что у тебя Лагналирос?

У ученицы с имперской фамилией были каштановые волосы, заплетенные в расслабленный хвост, и прямая челка, лежащая над сверкающими карими глазами.

— Могу ли я высказать свое мнение, Профессор?

Профессор Гиммельв тяжело вздохнул, но дал добро.

— Я считаю, что решение Рей Сайлорс противоречит нормам воинской чести и морали. Генерал не может оставить пленных на растерзание фидемцам! Так бесчеловечно поступает Черный орден, но не Реллум! К тому же, потеря боевых единиц нанесет урон боеспособности отряда. Я считаю, генерал должен провести спасательную операцию!

Никак не комментируя, Румус испытывающе поглядел на Рей.

— Что скажешь на это, Сайлорс?

— Честь и мораль — это, конечно, хорошо, но неравнозначно глупости. А переть напролом в стан врага — по моему скромному мнению, не звучит разумно. Согласно условиям задачи, генерал получил послание от фидемского военачальника о захвате трех пленных, однако точных подтверждений этому нет. К тому же, Черный орден славится своими ловушками, нельзя безраздумно бросаться в бой с ним. А боевые единицы можно и заменить.

В порыве праведных чувств (их и правда в избытке) Макиса забыла о дисциплинарных правилах поведения и гневно выпалила:

— Как ты можешь так говорить?! — но опомнившись, продолжила спокойнее. — Хорошо, допустим, это так. Что же ты тогда предлагаешь делать?

— Что ж, — задумалась Рей. — Будь я генералом, то отправила бы на разведку эсента с подходящей эсализацией, может быть, пространственной или маскирующей. Так стало бы известно действительное положение дел. Получив сведения, можно действовать в соответствии с обстоятельствами. Если история правдива, и солдаты еще живы, то исходя из местности, численности и подготовленности врага, нужно разработать план спасения. А в том случае, если все трое уже убиты, следует отступить.

— Отступить? Отступить и спустить фидемцем все с рук? Тогда получится, что погибшие при исполнении долга доблестные легионеры отдали жизни зря!

— Реллум и Фидем уже многие десятилетия ведут войну. А смерти и потери — неотъемлемая составляющая любой войны. Как и вынужденные жертвы вопреки чести и морали.

— Твои слова совершенно неприемлемы…

— Так, достаточно, — пресек спор Профессор Гиммельв. — Лагналирос, твои слова не лишены смысла. Однако они слишком наивны. Сайлорс правильно рассудила — война есть война, здесь свои правила. Проявишь мягкотелость — и все усилия коту под хвост, и отразится это на всем Реллуме. Сайлорс, ты хорошо постаралась, получаешь десять баллов. Все свободны.

Некоторые недовольно зашептались, считая высокую оценку несправедливой. Но Рей было плевать, она лишь праздновала победу.

Макиса Лагналирос — ее абсолютная противоположность, в статусе, образе и взглядах. Она выделялась не только за счет своей родословной (да, еще одна из имперской семейки, медом им, что ли, здесь намазано?). Окружающих привлекало ее решительное сердце, полное благородных помыслов. Заступалась за слабых, отчитывала злодеев и выдавала пылкие заразительные речи — настоящий образец героя, вот кем была Макиса Лагналирос.

— И кстати, — добавил Профессор Гиммельв на пороге. — Не забывайте, что на следующей неделе проверочная контрольная. Советую начать готовиться сейчас, потому что пощады не будет никому, в особенности это касается Тронбтанна.

Уже на пути в другой кабинет Ларк, впервые струхнувший по-крупному, умудрился отыскать выход в нетрадиционном стиле:

— Кажется, мне нужно на Мост перемен, запастись удачей! Давайте на этих выходных все вместе сходим?

Угроза Профессора Гиммельва подействовала даже на добросовестную Сиеру — та с неожиданным рвением поддержала идею. А вот Рей недоуменно спросила, о каком мосте идет речь и как и откуда там взяться удаче, внутренне отметив: «Скважины пробурены? А может, ее надо под водой искать? Или лопатой копать?».

— Как ты можешь об этом не зна…, — Ларк неловко осекся. — Ой, прости, забыл. Этот мост так в народе прозвали, а его настоящее название — Мост погодных настроений. Он на Улице грез. Говорят, приносит удачу.

Как-то знакомо звучит… А, точно! Гадалка из будущего, версия 02!

— Что ж, мне тоже нужно на эту улицу по своим делам. Я еще не ориентируюсь по местности, так что присоединяюсь.

В ожидании семинара, объединяющего классы разных рангов, многие парни прямо места себе не находили.

— И что они в ней нашли? — недоумевал Ларк, не зараженный лихорадкой любви.

— Профессор Карберг очень красивая! — как бы поясняя, восхитилась Сиера.

— Она — идеал для извращенных фантазий!

С передней парты к ним повернулась Шеррил Чарстонли. Эта девушка в очках казалась воплощением строгости и занудства, но на самом деле была помешана на всяких пошлостях. Внешний вид обманчив!

— Ну, не знаю, — с сомнением протянул Ларк. — По-моему, Сиера в тысячу раз красивее, — спустя миг он изменился в лице и спросил упавшим голосом. — Я это вслух сказал?

Шеррил красноречиво присвистнула. Сиера зарделась и забормотала что-то невнятное.

Да уединитесь вы уже.

— Здравствуйте, мои дорогие, — томно поздоровалась Калиша Карберг. — Как вы знаете, на следующей неделе начинаются проходные контрольные. Попрошу вас быть внимательнее, проваливших ожидают специальные дополнительные занятия.

— Я был бы не против таких занятий, — громко прошептал Лаферт Канкроп — главный ценитель прекрасного пола.

Профессор Карберг бросила на него неоднозначный взгляд, но промолчала и призвала выступить с докладом первого по списку. Рей без зазрения совести проспала почти все время, но когда настал черед Макисы, обратилась в слух. Что-что, а ораторские способности у этой пай-девочки были на высоте.

— В Реллуме не найдется человека, не знающего имени Барула Сигматилиона. Властвование Императора Барула знаменуется многими интересными реформами и законами, однако вовсе не с ними ассоциируется имя этого великого человека, спасшего Реллум от сокрушительного зла. Барул Сигматилион доказал, что император — это не просто красивое звание, наделяющее властью и богатством, а символ ответственности. Ответственности за народ, за жизнь каждого подданного.

Пока Макиса говорила, все в аудитории побросали свои дела, увлекшись рассказом. А вот Профессора Карберг больше интересовало свое отражение в зеркале.

— Однажды Реллум сотрясла череда бедствий — массовые убийства, разрушения, освобождение преступников. И виновником всех этих ужасных злодеяний был один-единственный человек, прозванный нулевым эсентом — Айон Фрикс. Обратившись к демонам, он получил невероятно могущественную силу отражать эсенцию, которую направил против невинных людей. Однако даже самую темную ночь одолеет рассвет нового дня. Император Барул и отряд маршалов после долгого ожесточенного сражения героически пожертвовали своими жизнями, чтобы уничтожить злодея. Пройдут годы, века, тысячелетия, но ореол славы этого подвига не померкнет. Надеюсь, в будущем я смогу стать таким же выдающимся человеком, верно служить Реллуму и искоренять зло.

Макиса с вызовом посмотрела на Рей, будто та и была воплощением того самого зла, которое она с таким рвением собиралась искоренять.

— Демоническая сила Айона получила название нулевой эсенции. Эта проклятая сила способна нести лишь разрушения и смерть. Возвращаясь к реформам…

Перебазировавшись в кабинет классного руководителя, Рей с остальными все еще находилась под впечатлением от доклада Макисы.

— Хорошо, что его смогли победить, но сколько людей погибло, — трагично вздохнула Сиера.

— Да уж, хорошо, — поддакнул Ларк. — Хорошо, что этот псих появился не в наше время. Представьте, сколько мороки бы было, случись такое сейчас? А будь мы уже легионерами, вообще пришлось бы лично в этом участвовать.

Все трое переглянулись и дружно подумали: «Хорошо, что нам это не грозит, а мертвые не восстают из могилы».

— Так, давайте повторим все с самого начала, чтобы дошло до самых недалеких, — устало предложил Профессор Поларис, потирая переносицу.

На него безжизненно смотрели десятки глаз, давно потерявшие смысл в происходящем. В конце занятия по основам эсенции из голов А-ранговых учеников валил пар, в переносном и буквальном смысле.

— Для активации эсенцного потока необходимо вычислить свой ИЭГ — индивидуальный эсенцный генотип. Для этого применяется формула Фраля, представленная последовательным типом уравнения, в котором переменными являются единичный запас саарсы, константная модульная синерты и производная этих величин и соотношения эсорция атмосферы. Произведя вычисление, вы должны поместить конечный показатель, то есть ИЭГ, в вашей функциональной памяти так, чтобы среагировала эферная память. Чтобы освоить манипуляцию, необходимо закрепить ее в эферной памяти, а для этого требуется произвести соответствующее вычисление. Одновременное совмещение манипуляций называется «эферном».

Проговорив все это на монотонной волне, Нейтан легонько захлопнул учебник.

— Вот что вы должны были запомнить за сегодня. Советую повторить самостоятельно, ибо на следующей неделе вас ожидает первая контрольная. На этом все.

В коридоре Ларк, прошагав в мертвом молчании где-то минуту, вдруг простонал и отчаянно воздел руки.

— За что нам это?! Теперь нас спасет только Мост перемен!

Взгляды идущих рядом Рей и Сиеры: «Тебя уже ничего не спасет, смирись».

Глава 3.6. Понравился бой?

— И что теперь?

Рей перевела взгляд с доски на сидящего впереди парня. В его хитро прищуренных глазах, выступающих сквозь рваную челку, читалось нетерпение.

— Ты это сделал?

— Да-да. Все главные сплетники получили интересную новость о том, что какая-то подозрительная блондинка тайком развешивала объявления. Что дальше?

— Дальше? — Рей загадочно улыбнулась. — Нас ждет веселое шоу.

— Как интригующе.

Селим Эбернот был неприметен и молчалив, не проявлял заинтересованности, всегда оставался в тени и не вступал в споры и дискуссии. Однако у него имелась одна страсть — созерцать чужие споры и дискуссии. Лучшего сообщника и не придумать.

В кабинет на всех порах залетела Галета. Нервно поправив бант в волосах, она подползла к Филлисе и о чем-то зашептала ей на ухо. У звезды Академии лицо бледнело со сверхзвуковой скоростью.

— Вы все должны это увидеть! — прокричал с порога Лаферт. — Это нечто!

У доски объявлений столпилась куча народа. Так и не протиснувшись вперед, Ларк и Сиера выждали, когда толкучка рассосется. На стенде среди однообразных плакатов висел огромный лист, разрисованный сердечками, где было написано:

«Рей Сайлорс! Я молчала до сегодняшнего дня, но больше не могу сдерживать свои чувства! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ! Не зная, как по-другому привлечь твое внимание, я заставляла своих подруг портить тебе жизнь. Я могу отрицать, спорить, изображать неприязнь, но пойми — лишь за этой холодной маской я могу спрятать свое смущение! Филлисе Эйрквейн. Постскриптум: Ту брошь я хотела подарить тебе, но сделала это неловко, прости».

— Поверить не могу, — ошеломленно пролепетала Сиера. — Филлисе, оказывается, так страдала!

— Какая неожиданность, — подыграла ей Рей, с трудом сдерживая смех. — И как смела я не замечать ее нежные чувства?

Ларк, быстро сложив два и два, раскусил комедию:

— Рей, неужели это ты сделала?

— Ась? — не догоняла Сиера.

Отринув роль, Рей проявила истинное «я» в злорадной усмешке.

— Теперь эта придурочная надолго затихнет. У нее связаны руки, ведь любые гадости будут восприниматься как проявление чувств. Вот умора!

До Сиеры наконец-то дошло.

— Так… это ты написала?!

— Я долго тренировалась подделывать ее почерк, — ровно кивнула Рей. — По-моему, недурно получилось.

— А те слухи про то, что Филлисе двуполой ориентации? — озарило Ларка. — Тоже твоих рук дело?

Конец ознакомительного фрагмента.