Дело медведя-оборотня

Георгий Персиков, 2023

Тихую деревеньку на окраине бедной отдаленной губернии сотрясает череда жестоких убийств. Невинные дети, заплутавшие в лесу, становятся жертвами разъяренного зверя. Обломанные деревья, следы лап и когтей, разорванные до неузнаваемости тела указывают на бешеного медведя-людоеда. Но так ли дело обстоит на самом деле? За расследование берутся петербургские сыщики особого отдела по борьбе с маньяками во главе с Романом Муромцевым. Команда находит зацепки, указывающие на виновность хладнокровного убийцы, а вовсе не разбушевавшегося животного. Губернские власти бездействуют и упорно закрывают глаза на улики. Местные жители винят в зверствах некоего беролака – получеловека, полумедведя. Бесстрашные сыщики открывают методичную охоту за «оборотнем», чтобы предотвратить появление новых жертв. В процессе им открывается неприглядная истина: самый опасный и безжалостный хищник – это человек.

Глава 8

Барабанов лежал на кровати в своем номере и крепко спал. Низ спины был обмотан толстым пуховым платком — застудил поясницу. Его пыльные башмаки стояли возле стула и всем своим видом показывали, что их хозяин за прошедшую неделю много ходил и ни разу их не почистил — было совсем некогда. Нестор не пошел на утреннюю воскресную литургию, и, судя по тому, как он крепко спал, его это ничуть не беспокоило.

Вскоре в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошли Муромцев и отец Глеб. Они в отличие от Нестора на литургии побывали и теперь с укоризной смотрели на мирно спящего Барабанова. Тот, услышав шум, открыл глаза и сел на кровати, опустив босые ноги на потертый паркет.

— Ну, и горазд же ты на сон, Нестор! — с усмешкой сказал отец Глеб.

— Так ведь почти целую неделю толком не спал, — потягиваясь и зевая, ответил тот, — то в стогу спал, то на постоялом дворе со сбродом всяким! Разве выспишься?! Один раз ночью чуть ботинки не увели, представляете? Прямо с ноги стащить хотели, тати!

Нестор рассмеялся и поковылял к умывальнику, подвязывая покрепче свой платок, а Муромцев взял в руки кувшин.

— И каковы результаты твоих страданий? — спросил Роман.

Он поливал водой голову Барабанова, а тот, фыркая, мылил ее. Грязная пена медленно потекла в таз, и в комнате запахло дегтярным мылом. Намотав на голову полотенце, Нестор сменил рубашку и, сев на стул у окна, закурил папиросу.

— Результаты есть, — уклончиво ответил он, — а у вас что?

— Я считаю, что очень близок к разгадке! — неожиданно заявил отец Глеб.

— Вот как? — удивился Муромцев. — Я готов сказать то же самое! Видите ли, дело в том, что я…

— Роман Мирославович, вы мне не верите? — перебил отец Глеб. — Ну, хорошо, тогда слушайте! Три дня назад я выяснил…

— Господа, господа! — вмешался Барабанов, до этого спокойно куривший свою папиросу и слушавший коллег. — Позвольте все-таки, я расскажу о своих поисках, тем более что они были весьма и весьма удачными!

— Что ж, извольте, — сказал Роман и сел в старое проваленное кресло.

Отец Глеб устроился на краю кровати.

— Итак, — начал Нестор, открывая пошире окно и снимая с головы полотенце, — речь пойдет о некоем селе под названием Малые Ижморы. Население там в основном состоит из вотяков, а если проще — удмуртов. Так вот, я выяснил, что в том селе жила одна девчонка-сиротка, погорелица Стеша Чаплыга.

Муромцев попытался что-то сказать, но Барабанов жестом остановил его и продолжил:

— Жила она, значит, у дальней родни первое время, а как подросла, то увязалась ходить по деревням с офенями-коробейниками. Они на телегах разный товар возят, становятся возле деревни или села, а девчонка по домам да по дворам на лотке разносила мелочь всякую на продажу хозяйкам: расписные лубки, нитки с иголками, зеркальца, гребешки, серьги с колечками и прочее. И скулила при этом жалостно, что, мол, погорелица она. Люди у таких и покупали лучше, больше из жалости.

Барабанов взял в руки умывальный таз, подошел к окну и выплеснул грязную воду. Затем посмотрел вниз — там стояла кухарка и ругалась на чем свет стоит. Нестор с довольным видом поставил таз на стол.

— Далее, — продолжил он, — этих офеней я очень долго искал. Они ведь на месте не сидят. Люд кочевой да замкнутый — полубродяги, полуцыгане, полужулики. У них даже язык свой особый есть! Сами себя они называют мазыками. Говорят, что в Христа веруют, а люди сказывают, что язычники они! Втереться к ним в доверие практически невозможно. Русский язык они знают, но при чужих на свой переходят, и тут ну ничегошеньки понять нельзя! Вот послушайте, например, такое выражение: «Кчон не мастырит, тот не бряет». Поняли что-нибудь? А ведь это наша старая поговорка: «Кто не работает, тот не ест»!

— Да, — отозвался отец Глеб, — я что-то слышал о них! У нас их просто коробейниками кличут. Говорят, что из Греции они пришли в Россию. Потому в их языке слов греческих много, однако сам язык на греческий не похож. Да и название «офени», мол, произошло от города Афины.

— Неважно, откуда они пришли, — сказал Нестор. — Важно то, что я их нашел! Тех самых, с которыми девчонка ходила наша!

— Продолжай! — оживился Муромцев, доставая папиросу из портсигара.

— Значит, так, у них что-то вроде табора цыганского. Три телеги, лошади и людей человек двадцать, из которых кто торгует, кто Писание толкует, кто стихи духовные поет. Еще скоморохи есть и паломники. В общем, довольно разношерстный люд. Живут вольной жизнью, за главного у них атаман свой… Эх…

Нестор мечтательно устремил взгляд через окно куда-то вдаль и замолчал. Он настолько проникся духом бродяжничества офеней, что уже был готов сам пуститься с ними по городам и весям с коробом за спиной, под веселую скоморошью песню с гудком и гармошкой. Муромцев похлопал его по плечу, и пепел с папиросы упал на пол. Барабанов вздрогнул, как-то сник и продолжил рассказ:

— Говорил я с их атаманом, Степаном Симоновичем. Он девочку вспомнил и рассказал, что да, мол, ходила она с ними, никто ее не обижал, но недели уж две как вдруг пропала. Однако никто искать не кинулся — жизнь вольная, люди они свободные, может, кто и приютил сиротку из сердобольных. Так бывает. А еще есть вероятность, — сказал Барабанов и поднял палец, — что и медведь задрал, как если бы косолапые по голодной осени расшалились. На мой вопрос о том, где ее в последний раз видели, атаман ответил, что близ села Кирдасово. Ушла она с коробом в сторону села, при том условились, что ввечер встретятся на излучине реки, верстах в пяти от того места, где они расстались.

Нестор подошел к столу, убрал с него таз, оловянную пепельницу, полную окурков, пустую бутылку из-под вина и рукой смахнул на пол хлебные крошки. Муромцев вытащил из дорожной сумки карту и развернул ее на столе. Нестор несколько секунд всматривался в карту, шевеля губами, и затем ткнул в нее пальцем:

— Вот, это место, друзья мои, всего в трех верстах от того, где обнаружили жертву!

Отец Глеб подошел и, не надевая очков, посмотрел через их стекла на карту. Муромцев принялся водить по ней пальцем, кивая и что-то бормоча себе под нос, а затем спросил:

— И что же дальше? Ты побывал в Кирдасово?

— Обижаете, Роман Мирославович! Нешто мы не настоящие сыщики?! Разумеется, я первым делом отправился в это самое Кирдасово! Опросил всех, — Нестор смутился, — ну, почти всех жителей. И вспомнили ее люди тамошние! Была, говорят, такая девчонка, погорелица, вся замурзанная и худая как щепка! Барахло всякое продавала. Так вот, прошла она через село и двинулась напрямки, к излучине!

Барабанов поставил палец на карту и медленно повел его в сторону еле видной речки:

— Вот тут, значит, излучина, куда она шла! Видно, заплутала, и нашли ее вот здесь, — он переставил палец с обгрызенным ногтем. — Я весь этот путь прошел сам! Заблудиться там легче легкого.

Нестор убрал руки за спину и с улыбкой посмотрел на Романа и отца Глеба. Весь его вид говорил — вот вам и Барабанов, замешанный в политике неблагонадежный товарищ, как бы не так, выкусите!

— Послушай, Нестор, — сказал отец Глеб, — а может, все же не она это? Откуда такая уверенность?

Барабанов налил из кувшина в грязный стакан воды и залпом выпил. Затем вытер губы рукавом рубахи и тихо ответил:

— Нет, отец Глеб. Наша это девочка. Я особые приметы повыспрашивал у людей. Все сходится — верхнего бокового резца нет, щербатая она была и хроменькая еще. Череп хоть и разбит, да зубы целы у жертвы. И резец отсутствует. С костями ног чуть сложнее вышло, они ведь переломаны все были, но все же левая нога чуть короче. Нет никаких сомнений, что это именно та девочка, труп которой нашли в лесу.

Барабанов снова закурил и замолчал.

— Как, ты говоришь, ее звали? — спросил Муромцев.

— Стешей, — глухо отозвался Нестор. — Я потом с оказией добрался на почтовом возке до Малых Ижмор и точно установил личность потерпевшей. Звали ее Стефанида Петровна Чаплыга, двенадцать полных лет на момент смерти. Была сиротою, уроженка Малых Ижмор.