Дело медведя-оборотня

Георгий Персиков, 2023

Тихую деревеньку на окраине бедной отдаленной губернии сотрясает череда жестоких убийств. Невинные дети, заплутавшие в лесу, становятся жертвами разъяренного зверя. Обломанные деревья, следы лап и когтей, разорванные до неузнаваемости тела указывают на бешеного медведя-людоеда. Но так ли дело обстоит на самом деле? За расследование берутся петербургские сыщики особого отдела по борьбе с маньяками во главе с Романом Муромцевым. Команда находит зацепки, указывающие на виновность хладнокровного убийцы, а вовсе не разбушевавшегося животного. Губернские власти бездействуют и упорно закрывают глаза на улики. Местные жители винят в зверствах некоего беролака – получеловека, полумедведя. Бесстрашные сыщики открывают методичную охоту за «оборотнем», чтобы предотвратить появление новых жертв. В процессе им открывается неприглядная истина: самый опасный и безжалостный хищник – это человек.

Глава 3

Отец Глеб легко нашел местный храм — единственное в деревне каменное строение с тремя куполами, покрытыми облупившейся зеленой краской. На подворье он быстро нашел местного настоятеля — отца Павла. Это был молодой человек лет двадцати пяти, с жидкой рыжей бородкой, с умными и живыми глазами на худом лице. Отец Глеб представился, и молодой батюшка сразу засуетился, было видно, что он не часто встречает столичных гостей.

Они расположились в келье настоятеля. Отец Павел сам затопил самовар и, сев на длинную лавку у стены, поинтересовался, что привело к нему отца Глеба. Тот сразу перешел к делу.

— Отец Павел, — начал он, — тут неподалеку, в леске сейчас нашли труп девочки. Ее зверски убили.

— Ох, ты, Господи Боже мой, — молодой священник перекрестился на икону в углу.

— Так вот, — продолжал отец Глеб, — я здесь нахожусь для расследования сего преступления.

— Вы что же, отец Глеб, — сыщик? — удивленно спросил отец Павел.

— В некотором роде. Я по своей линии расследование провожу, по духовной, так сказать. Вы ведь паству свою хорошо знаете? Большой приход у вас?

— Пара деревень по соседству, старая барская усадьба — вот и весь мой приход! Смех один, а не приход! Но я не ропщу, — спохватился отец Павел. — А насчет паствы — я человек тут новый, опыта мало, меня ведь этой весной сюда прислали вместо прежнего священника, что прошлой осенью почил. Но, насколько мне известно, про пропажу ребенка не говорил никто. Да ведь если только сегодня это случилось, то проясниться может лишь через пару дней — дети тут самостоятельные. Они и в лес сами гуртом ходят за дровами да за грибами. Или в соседнюю деревню на посиделки-девичники. Еще некоторые в город наведываются на заработки, ежели семья совсем худая, — в таком случае не скоро могут хватиться.

— И что же, много тут семей таких? — спросил отец Глеб.

Отец Павел тяжело вздохнул и поставил на стол самовар.

— Да считайте, что все! Уезд наш нищий, на отшибе. Да и волость тоже не из зажиточных, к тому же неурожай был нынче, люд на подножном корме — одним лесом спасаются! А ведь голодное брюхо к учению глухо, да и к молитве тоже — в храм и школу при нем не идут, все к бабкам бегут, сказки слушать или на пляски. Да вы чаю наливайте, отец Глеб!

— Покорно благодарю, отец Павел, в другой раз — нельзя мне время терять! Я зайду еще к вам, поговорим.

Отец Глеб попрощался и быстро вышел на улицу — он вспомнил, что когда проходил мимо храма, то видел нищую старуху за оградой. И действительно, неподалеку от храма, у забора сидела слепая нищенка с мальчиком-поводырем. Он был бос, грязен, волосы его шевелились от вшей. В руках держал запачканный колпак, в котором лежали медяки. Рядом сидели несколько женщин и слушали быль-небылицу из уст слепой. Судя по всему, отец Глеб подошел к концу страшной истории. Нищенка, глядя перед собой мутными белесыми глазами, вещала хриплым голосом:

–…И тут колдун-овертыш, беролак то бишь, отлучаться стал. А у него невестка была. Она-то и увидала, как однажды свекор ее пошел в лес. Решила она проследить за ним. Глядь, а он возьми и перекинься через ствол березы, что к земле гнулся, и превратился в медведя!

Женщины хором вскрикнули и принялись креститься.

— Зима-то тогда голодная да холодная выдалась, — продолжала слепая, — потому он решил в медвежьем обличье зиму перезимовать в берлоге! Как он ушел, невестка тоже захотела медведицей обернуться — перекинулась через березу, да задела ногой за ствол, и нога так и осталась человеческой! Вот так ее ошибка оборотней погубила: больше не могли они назад в людей обращаться, охотники про то прознали и всех их в берлогах поубивали. А теперь вот и у нас тут где-то такой колдун-беролак шлондает, уж третью девку запорол!

Одна из бабенок дрожащим голосом возразила:

— Так ведь, матушка, то ж обычный волк или медведь был!

— Дура! — вдруг крикнула старуха, повернув слепое лицо в сторону говорившей. — Обычный медведь-то девок не насильничает!