Летописи летающих островов. Книга 1. Через тернии к терниям

Георг Отахов, 2023

В результате катаклизма земные плиты растрескались, раздвинулись, а после обломками поднялись вверх, образовав из Земли скопление огромного множества летающих островов.После этого западные R-кие острова объединились в Свободную западную республику (СвоЗаР), а восточные – в Великую восточную республику (ВелВостР). Между государствами располагается большой остров-материк Исполинская твердь. На Исполинской тверди нет единой власти, его делят множество разрозненных и враждующих государств (монархистов, демократов, националистов, коммунистов, анархистов и др.). В воздушных просторах промышляют пираты. Свозарцы, велвосторцы и пираты перемещаются между парящими островами на летающих кораблях, которые являются симбиозом дирижабля и морского судна.Один из пиратских капитанов, свозарец Кир Таров, отправляется в очередной незаконный и опасный рейд за добычей. А беженцы Мара и Дара Корунд после покорения родной страны вынуждены странствовать по Исполинской тверди в поисках прибежища.

Глава 1.

В небе, среди множества разнообразных причудливых облаков парили, сражаясь, два крупных своеобразных летательных аппарата. Воздушные корабли представляли собой симбиоз дирижабля и морского боевого судна века так двадцать первого (по всем признакам — «корвет», или же по другой классификации — «большой ракетный корабль»). Корпус воздушного корабля, образованный второй составляющей, держался канатами на первой составляющей. Почти всё: тросы; продолговатая оболочка, заполненная газом; обшивка; различные элементы и механизмы летающего транспортного средства — было из металла.

Один из воздушных кораблей — корвет был размером примерно семьдесят на десять метров по периметру; его корпус и надстройка имели сглаженные и волнистые обводы и архитектуру, а водоизмещение составляло 800 тонн. На баке корабля располагалась 76,2-мм автоматическая универсальная артиллерийская установка АК-176МА, а на кормовой надстройке — зенитный ракетно-артиллерийский комплекс «Палаш». В задней части средней надстройки за ходовой рубкой размещалась восьми ячейковая вертикальная пусковая установка (универсальный корабельный стрельбовый комплекс) для универсальных противокорабельных ракет среднего радиуса действия. Противолодочного вооружения у корабля не было. Примерно в середине судна возвышалась интегрированная мачта с четырьмя фазированными антенными решётками радиолокационного комплекса.

К корабельному носу, раздвигающего плотные потоки ветра, словно гальюнная фигура, был привязан человек. Его одежду составляли лишь трусы, и практически голое мускулистое в синяках ничем не защищенное тело было открыто для атак внешних и агрессивных воздействий. В придачу, растягивая мышцы и связки, его тянула вниз, как и полагается, сила тяжести. И, временами пребывая в беспамятстве, человека под гальюном, вместе с кораблем, на борту которого красовалось нарисованное красным название — «Fury», бросало из стороны в сторону от силы оглушающих орудийных снарядов.

Куда бы ни направлялось прежде это пиратское судно, о коей принадлежности можно было заключить хотя бы по поднятому черному флагу, линкор «Каратель» со знаменем Златокаменной Свободной Республики твердо решил перечеркнуть его намерения.

Ранее, корвет «Fury», он же «Фурия», следовавший за торговым кораблем, недалеко от одного большого протяженного одинокого летающий острова был в полной готовности напасть на преследуемую жертву. Но буквально в один момент многое изменилось и им пришлось отказаться от своей разбойной затеи. Неожиданно появившийся из-за острова республиканский линкор стремительно пошел на «Fury». Пираты, понимая, что проигрывают по огневой мощи и численности экипажа, побоявшись превосходящих сил, попытались уклониться от сражения и скрыться. Но сбежать им не удалось, ходовой отсек пиратского корабля задымился, единственное преимущество — скорость и маневренность, было уничтожено первыми залпами «Карателя».

Бой был коротким. Корабли обменялись выстрелами, немного со стороны пиратского и множество со стороны республиканского. Выигрывая как по численности крупнокалиберных, так и по общей численности орудий, а так же, по выпускаемым снарядам и наносимому урону, линкор безоговорочно одерживал верх. «Fury», сотрясаемый ударами, местами горящий и выпускаемый приличный столб черного дыма, толком, не успев начать петь, замолчала.

Ужасные взрывы, обжигающий и пожирающий огонь, противная едкая гарь, залитые темной кровью палубы, мертвые, разбросанные их части… Страх охватил корабль. Застигнутые врасплох пираты в большинстве либо шокированные бессмысленно носились по судну, либо растерянные бездействовали. Лишь немногие пытались предпринять что-то здравомыслящее. Конечно, этих усилий было явно недостаточно. Один смуглый парень закричал, что нужно сдаваться, его поддержал один, другой, затем этот клич постепенно перекинулся на многих. Вскоре группа таких единомышленников, намереваясь воплотить своё желание, направилась к ходовой рубке. У подхода к ней, их встретили, во главе с рассвирепевшим одноглазым пиратом спустившиеся оттуда несколько человек, в том числе, один, по головному убору которого можно было определить его, как капитана. Недовольные, подойдя почти вплотную, остановились.

— Куда направились, крысы! — яростно закричал одноглазый. — Дерьма кусок вам, а не сдачу. Трусы гребанные, навалившие говна в штаны со страху. Тупоумные идиоты, никто нас не пощадит.

Его бешенство и, судя по всему, авторитет подействовали усмирительно, пришедшие заколебались. Но кто-то из них, хоть и неуверенно, все равно сказал:

— Нужно сдаться.

Тогда одноглазый, не мешкая, выхватив из ножен мачете и шагнув к сказавшему, рассек тому голову. Мертвый повалился, а с забрызганными кровью лицом и руками одноглазый грозно посмотрел на других.

— Кто ещё хочет сдаться? Ну? — Он выждал паузу. Ему никто не ответил и он продолжил: — Пока я на корабле этого не будет. И если ещё кто-то откроет свою вонючую пасть я…

Но он не договорил. Раздался выстрел и одноглазый, выронив мачете, упал на палубу с простреленной головой. Все переглянулись. Оказалось, из пистолета выстрелил один из пришедших, пират со шрамом на лице.

Решительность вернулась к недовольным и они выхватили оружие, капитан и его люди ответили тем же. Завязалась драка. Пришедшие, обладая численным перевесом, стали теснить капитанских. Понимая, что поражение неизбежно, один из соратников одноглазого вонзает в спину капитана нож… Пришедшие идут в рубку, по одному из опорных канатов поднимается большое белое полотнище, пираты подают сигнал о сдаче и пытаются связаться с «Карателем».

Обстрел прекратился. После того как республиканцы потребовали от пиратов не сопротивляться и бросить оружие, а те согласились, «Каратель» в полной готовности к возобновлению боя беспрепятственно подошел к «Фурии».

Когда с линкора на корвет перебросили абордажные мостики, на верхней палубе последнего, как и велели республиканцы, стояли безоружными пираты. Республиканский десант молниеносно перебросился на несопротивляющийся вражеский корабль. Бойцы основной его части бегло осмотрели на верхней палубе сдавшихся, сгруппировали их, вывели всех на бак, а затем поставили всех пиратов на колени и навели автоматы им в затылки. Параллельно, отдельные группы десантников стали рыскать по внутренним помещениям и остальным палубам судна.

Как только последний солдат из штурмовых отрядов перешел на корвет, на перекидной мостик вступили, судя по форме, два офицера воздушного флота в сопровождении охраны. Один из членов командного состава был высок, статен и довольно молод, но пышные усы уже красовались над его губами, другой, в противоположность, — приземист, в годах и постоянно теребил свою большую бороду. Они, переговариваясь, не спеша, поднялись на капитанский мостик «Fury», откуда прекрасно просматривалась вся носовая часть, корабля.

Вскоре, десант, выполнив свои поставленные задачи, столкнулся с подзабытым, немного неожиданным и странным, хотя и не критичным, обстоятельством и пребывал в замешательстве. Некоторое время спустя они, наконец, определились с решением, и один из десантников направился к капитанскому мостику.

Этот боец подошел к офицерам республики и доложил, что «Fury» полностью осмотрен и проверен, что скрывающихся и не желающих сдаться пиратов не обнаружено, что весь его экипаж — на верхней палубе и что в трюме обнаружено некоторое имущество, по всей видимости, награбленная добыча. И, было найдено некоторое странного и ужасного вида чучело, состоящее из частей нескольких людей. А также, можно смело утверждать, что «Фурия» захвачена и полностью находится в распоряжении республиканцев. И еще много чего, согласно и несогласно уставу, но что мы опустим. Следует ещё упомянуть, что офицеры спросили:

— Что с пиратским капитаном?

— Умер, — ответил им боец.

— Квартирмейстер?

— Тоже.

В конце сообщения он спросил о предмете своего и товарищей смятения, а именно, что делать с человеком под гальюном.

Молодой офицер приказал привести к ним того человека. Боец повиновался, вернулся на палубу и передал приказ. Несколько солдат отправилось к носу корабля, отвязали канаты от кнехтов и вытащили несчастного. Затем освободив его от лишнего объема веревок, но оставив связанными кисти рук, повели измученного шатающегося и обессиленного человека к своему главарю, периодически поддерживая его от падения.

Изнеможенного, чуть живого, дрожащего человека поставили на колени перед офицерами. Несколько раз он валился наземь, но его удерживали от падения и, в конечном счете, дали ему опереться о стенку рубки. Невысокий, коренастый, его подкаченное тело, которое практически полностью было открыто не обозрение, хоть и было сейчас очень ослабленно, в нем отчетливо усматривалась дремлющая сила. На офицеров смотрели темно-синего цвета глаза, прямых черт, прямоугольной формы, лица, обрамленного светлыми короткими волосами на голове и светлой щетиной на подбородке. На вид ему было двадцать пять — двадцать восемь лет; никаких татуировок на теле не было видно (на это в первую очередь обратили внимание, так как по тату определенного рисунка можно судить о деятельности человека и его принадлежности к той или иной группе лиц).

— Я — Никар Альби, капитан первого ранга военно-воздушного флота Златокаменной Свободной Республики, командир линкора «Каратель», — начал молодой офицер.

— Это, — он указал на своего спутника, — Михитрий Свямирский, мой старший помощник, капитан второго ранга. А кто ты? — спросил он у вымотанного человека.

— Я — Фе-ед М-м-михев, — прерывисто прошептал измученный, — мирный житель… города Темноречье.

— Как оказались на судне?

— Был взят в плен пиратами.

— С целью рабства у них или продажи?

— Не знаю. Для насмехательства, — пролепетал Фед Михев.

— Как именно попали в плен?

— Пиратская флотилия, в числе которой был этот корабль, напала на Темноречье. Город разграбили, меня забрали.

— Где тогда другие пленные? — удивился Никар Альби.

— Они не брали пленных, меня же взяли в качестве исключения, забавы ради и издевательств.

— Почему взяли именно вас?

— Откуда ж мне знать, — пожимая плечами, ответил пиратский пленник. — Рок судьбы… случайный выбор.

— То людское чучело в трюме — дело рук этих пиратов?

— Да. Памятник их зверствам, — сокрушенно с тяжелым вздохом проговорил Фед.

— И оно сделано из темноредцев?

— Именно. Если показать всем, то мир ужаснется.

— Где находится Темноречье?

— Я всю жизнь жил в Темноречье и не видел мира дальше родного города.

— Более конкретно можете назвать хоть что-то: страну, материк, остров?

— Темноречье — это город-государство.

— Укажете на карте где именно?

— Я не силен в географии и навигации.

— Чем занимались в Темноречье? — поинтересовался капитан.

— Был фермером.

— То есть вы — не пират.

— Да, — уверенно ответил Фед. — Не пират.

— Откуда нам знать, что он говорит правду? Может он один из них? — тихо шепнув командиру, встрял Свямирский.

— Быть может, но согласно конвенции он попадает под противозаконный статус раба, что предписывает и вынуждает его освободить. Я не думаю, что все невольники — сплошь законопослушные граждане; ха, если бы их всех опрашивали о прошлой жизни. Но никто этим не интересуется, — ответил товарищу Никар, посмотрел на Михева и добавил: — К тому же, как-то не похож он на пирата.

— А кто похож? Внешне и на первый взгляд половина пиратов не похожа на пиратов.

— Прошу, не убивайте меня, я не такой как те пираты; я — не пират! — в страхе вскрикнул бывший фермер, — они жестоки, бездушны, это страшные люди, вы не знаете, на что они способны. Я же никогда не нарушал закон, я всегда жил мирно.

— Что стало с Темноречьем?

— Эти пираты… Я слышал, они то ли с Пиратской Республики, то ли с Северного… Коронограда… Разрушили город, и убили всех, да, может, конечно, и не всех, откуда мне знать наверняка, но я думаю большинство. И если б вы там были, думали б так же. А если кто и спасся чудом и убежал, то тому уже некуда вернуться. Они никого не щадили, убивали всех без разбора, стариков, женщин и детей… А убивали они со страшной жестокостью, издеваясь и потешаясь… Вы не видели их бесчинства. Они убили мою жену… и… сына, — жалобно произнес Фед, по его лицу покатились слезы, — моего маленького сына… и любимую… на моих глазах… Как же я без них буду дальше жить… — голос говорившего окончательно надломился и он тихо заплакал.

Альби посмотрел на Свямирского, последний был озадачен, глаза же командира пылали гневом. Он повернулся к верхней палубе и крикнул: «Отряд!». На клич незамедлительно отозвались нависшие над разношерстной пиратской командой бойцы в единой военной сине-белой униформе, в касках, бронежилетах, берцах, с погонами, знаками отличия и эмблемами. Командир поднял правую руку и изобразил ею условный знак, похожий на пренебрежительный. Тут же раздались выстрелы, прозвучавшие почти одновременно, с мельчайшими, в доли секунд, интервалами друг от друга. И практически синхронно с почти единым залпом, все стоящие на коленях пираты упали с простреленными головами, запачкав и запятнав палубу своею кровью.

— В идеале, если по всем правилам, ты чуток поспешил, — немного строго, но в целом снисходительно сказал Свямирский. — Ну да ладно.

— Что с ними возиться? Тем более у нас и так пленных пиратов хоть отбавляй.

— Так-то да… Хе-хе. Думаю, у тебя есть задатки стратега, но политик из тебя вышел бы плохой.

— Хорошо, что я не политик.

Экипаж «Fury» силами специального «уборочного» отряда обшарили, раздели и после выбросили за борт, трехголовое чучело-Франкенштейн по приказу Никара Альби оставили с целью показать Республике и всему Миру пиратскую жестокость и представить устрашающее доказательство пиратского произвола, имущество корвета инвентаризировали, сам корабль был взят на буксир «Карателем». Феда освободили, разрешили одеться в любую пиратскую одежду или найти свою, а так же вернуть себе, если он отыщет, принадлежащие ему ранее вещи. Фермер постарался и нашел свои, а может и не свои, пожитки: армейские ботинки; джинсы, рубашку, кожаную черную куртку-авиатор с серым меховым воротником; бронежилет; автомат АК-74, пистолет Токарева, пистолет Балтиец, патроны к ним; боевой нож; чуть меньше полуметра цельнометаллический топор с асимметричным, с небольшим изгибом в верхней части и значительным в нижней, лезвием и, обтянутым у основания резиной, топорищем. И некоторое другое добро, в том числе монокль-гогглы, который фермер незаметно взял у трупа пиратского капитана, когда «уборщики» еще не раздели и не обыскали лежащего, а занимались другими.

В принципе, после Катаклизма (или же Апокалипсиса, — этот термин упоминался реже), когда объем кислорода, температура и давление на Земле резко изменились, и появилась болезнь, которую назвали ветряной, мало кого этим предметом можно было удивить, если бы не некоторые его особенности…

Эти резкие повышения и уменьшения отрицательно подействовали на неприспособленные к новым условиям жизни организмы. В результате, многие умерли, конечно, были те, на кого эти изменения существенно не подействовали, но их было не так уж и много. Время шло и мало-помалу количество таких людей стало увеличиваться — организм приспосабливался. Но сейчас значительное число людей все ещё не адаптировалось. Подверженность к изменениям Катаклизма — как раз и есть, так называемая, «ветряная болезнь».

Эта болезнь в той или иной степени «воздействует» либо на глаза, либо на дыхательную систему и проявляется в ухудшении зрения и удушье от недостатка или избытка давления и кислорода. Вредному и гибельному воздействию подвергаются в зависимости от восприимчивости либо только глаза, либо только легкие, либо то и другое. При этом, степень влияния болезни различна не только у разных людей, — это само собой разумеющееся, — но и для одного и того же человека на разных летающих островах и рейсах. Бывает, человек абсолютно не восприимчив к болезни на одном острове, а на других или другом либо во время перелетов — подвержен ей.

Именно поэтому довольно быстро получили широкое распространение различного вида респираторы, противогазы и гогглы (классические и переделанные, например, мотоциклетные и авиационные очки, которые, унаследовав название, образовали новые виды гогглов). Причем имелись они даже у людей, не страдающих «ветряной болезнью» — так, на всякий случай, вдруг пригодятся обладателям.

Так вот, взятый Федом монокль-гогглы состоял из большой круглой линзы, оправы, резинового ремешка, с помощью которого оптический прибор удерживался на голове, и был оснащен разнообразными маленькими приспособлениями, устройствами, а так же дополнительными линзами, располагающимися за главной-внешней, в оправе. Причудливая необычная конструкция гогглов могла породить внимание и интерес у окружающих к данному объекту и поэтому послужила причиной утаивания факта заимствования у капитана.

Фед с частью республиканской команды остался на корвете. Во время плавания республиканцы относились к нему довольно хорошо, но, конечно, не с любовью, скорее нейтрально. Воспринимался он как невинно пострадавший гражданский, и, понятное дело, как незнакомцу ему не доверяли, поэтому своё оружие он сдал, на линкор его не пустили и за ним посматривали.