Летописи летающих островов. Книга 1. Через тернии к терниям

Георг Отахов, 2023

В результате катаклизма земные плиты растрескались, раздвинулись, а после обломками поднялись вверх, образовав из Земли скопление огромного множества летающих островов.После этого западные R-кие острова объединились в Свободную западную республику (СвоЗаР), а восточные – в Великую восточную республику (ВелВостР). Между государствами располагается большой остров-материк Исполинская твердь. На Исполинской тверди нет единой власти, его делят множество разрозненных и враждующих государств (монархистов, демократов, националистов, коммунистов, анархистов и др.). В воздушных просторах промышляют пираты. Свозарцы, велвосторцы и пираты перемещаются между парящими островами на летающих кораблях, которые являются симбиозом дирижабля и морского судна.Один из пиратских капитанов, свозарец Кир Таров, отправляется в очередной незаконный и опасный рейд за добычей. А беженцы Мара и Дара Корунд после покорения родной страны вынуждены странствовать по Исполинской тверди в поисках прибежища.

Глава 2.

Через несколько дней плавания «Fury» с ведущим «Карателем» причалили к Срединному острову, к городу Хмуровску. Республиканцы Феду вернули его вещи, дали немного денег из захваченной пиратской казны и высадили, дав ему возможность свободно распоряжаться своей будущей судьбой.

Некоторое время он пробыл в Хмуровске, затем, купив место на торговом судне «Купец», пассажиром без происшествий добрался до города Северный Короноград, столицы Северо-Короноградской (официально), — если обыденно — Короноградской, — Свободной Республики, раскинувшейся на Северо-Западном архипелаге.

«Купец», пройдя санитарно-карантинный досмотр, пограничный контроль и таможенное оформление на подходе к самому городу, вошел в полный всяческих видов, форм и конструкций летательными транспортными средствами порт, где в пункте пропуска был повторно проверен и оформлен контролирующими органами. А именно в первый грузовой район «Большого порта», откуда открывался удивительный вид на вытекающие из города и падающие в пропасть водные потоки рукавов Быстроречья (Большое Быстроречье, Голодная река, Глиняный Канал), берущего начало в Волнистом озере. После Катаклизма старые морские порты переоборудовали и переоснастили в воздушные. Это было намного проще, менее трудоемко, дешевле, в целом, наиболее выгодно и оптимально для всего и вся, ну или, по крайней мере, для большинства, чем строить новые порты.

Военные, грузовые, торговые суда; кто бегал, кто стоял, кто работал, кто отдыхал; где было оживленно и со спешкой, где всё шло мерно и медлительно… разнообразная и в то же время однообразная пропитанная потом, алкоголем, порохом и товаром; обветренная, обдутая и продутая портовая жизнь ветрового порта встретила и поглотила вошедший и не противостоящий этому слиянию корабль.

В полдень Фед вместе с несколькими другими пассажирами, среди которых была одна девушка, сошел с «Купца» на причал. В той же одежде, что и немногим раньше; его тело также как и на «Карателе» неизменно защищал бронежилет, но на поясном ремне у левого бока с помощью специальной петли уже висел топор, а у правого — в кобуре, пистолет; за спиной — рюкзак. Автомата у него не было видно — штурмовая винтовка уместилась в заплечной сумке. По всей видимости, ему было известно, что согласно закону Западного Союза «Об оружии» гражданам, за исключением представителям силовых структур, в черте любого союзного города запрещено носить огнестрельное крупнокалиберное и длинноствольное оружие в боеспособном и неразборном виде.

В период Катаклизма: когда земные плиты растрескались, раздвинулись, а после кусками оторвались и поднялись ввысь, образовав, сделав из Земли скопление огромного множества летающих, порой на разных уровнях, маленьких и крупных островов, островов-материков, архипелагов над бескрайним водным океаном, охватывающим ядро планеты, старый мир, который являлся и миром порядка, разрушился, и создался новый мир, который по совместительству был миром хаоса и анархии.

Мир, континенты, материки, страны, народы разделились со всеми множественными следующими от этого последствиями, в том числе с прерыванием взаимосвязей между районами, людьми. Многие умерли от порожденных смещением плит землетрясений и оползней или от свирепствующей ветряной болезни. Тех, кто выжил, ждали сразу начавшиеся постапокалипсические борьба за жизнь, гражданские и не только гражданские войны и противостояния. Период, последующий сразу после Катаклизма, был назван «периодом индивидуальных войн» или «периодом борьбы только за выживание». Этот этап характеризуется войной всех против всех¹, каждого с каждым, когда люди борются за личное выживание и выгоду в условиях отсутствия какой-либо действующей государственной власти.

Постепенно на разрозненных островах образовывались различные государства и союзы. Наступила эпоха постапокалипсических государств. Примерно полвека спустя после катаклизма Златокаменная Свободная Республика (ЗСР), Северо-Короноградская Свободная Республика (СКСР), Атлантида, Пятиречская Республика и некоторые другие государства западных R-х островов объединились в Союз Свободных Западных Республик — ССЗР. Это государственное образование также, неформально, прозвали «Западный Союз» и «Западная Республика». Чуть позже, к союзу присоединились Черноземская Социалистическая Республика (ЧСР) и ещё некоторые другие. Со временем в состав ССЗР вошли практически все западные территории бывшей R (относительно острова-материка Исполинская Твердь, располагающегося в центре старого государства), и название страны изменилась на новое: Свободная Западная Республика, она же СВР и СвоЗаР. Параллельно этому восточные территории бывшей R объединились и образовали Великую Восточную Республику (ВелВостР). Несмотря на то, что СвоЗаР и ВелсВостР по многим и различным причинам находились в конфронтации, они заключили меду собой договор о мире.

Что касается Исполинской Тверди, то Западная и Восточная Республики не имели хорошего представления о том, что сейчас там происходит, единственное, что было известно наверняка: география этого острова по картам R двухсотлетней давности (откуда можно было сделать вывод, что эта земля очень богата полезными ископаемыми), что на Исполинской Тверди нет единой власти, и его делят множество разрозненных государств.

Одно из основных положений Конституции СвоЗаРа провозглашало и гарантировало право граждан на хранение и ношение оружия. Условия его применения и использования регламентировал закон «Об оружии».

Лет через сорок в стране появилось общественное движение, которое высказывало мнение, что если граждане намерены создать цивилизованное государство и общество, то относительно владения оружием необходимо вернуться к версии конституции и соответствующего закона до катаклизма.

Несмотря на то, что эти взгляды не пользовалось широкой популярностью, и само объединение было довольно малочисленно, правительство откликнулось на призыв движения и рассмотрело поднятую проблему. В результате, в связи с обоснованностью некоторых положений и утверждений объединения, правительство внесло поправки в нормативные правовые акты и ограничило право граждан на обладание оружием (о чем писалось выше). Такой исход породил слухи, что выдвинутая идея разоружения на самом деле исходила и принадлежала правительству, а развернувшиеся события — результат его многоходовой игры.

Но, пожалуй, мы немного отвлеклись и поэтому вернемся к нынешнему, а не прошлому, основному повествованию.

Солнце, прощаясь с грязным, пошлым и жестоким человеческим миром, покидало небосвод, и тьма, получая сопротивление от окон домов, немногочисленных притушенных электрических и множественных огненных фонарей, — электричество экономили, — стала пытаться заполнить улицы. Наступал вечер. Время романтиков, убийц, грабителей, маньяков, пропойц и самое главное — время гуляк, — гуляк, ищущих компании, общения, забытья, веселья, вдохновения, продажной или мимолетной любви и быть может ещё чего.

На углу набережной Глиняного Канала и Лифляндского проспекта стоял большой шестиэтажный желтого цвета дом, которому администрация района присвоила номер-имя — 217а. Большую часть его нижних двух этажей занимал бар «Череп», а остальную часть здания — гостиница «Над черепом».

В свете ближайшего фонаря от входа здания появился человек с надвинутым вперед капюшоном. Он откинул его и направился к фейсконтролю бара. Посмотрев на его, читатель сразу признал бы в нём человека, назвавшегося Федом Михевым.

Вышибалы узнали приблизившегося и поэтому удивились, поздоровались и беспрепятственно впустили того внутрь.

Первый этаж бара, исключая хозяйственные помещения, состоял из нескольких отдельных комнат и одного большого прямоугольного, почти квадратного, главного зала, куда и направился Фед.

У меньшей стороны зала, занимая один из углов, расположилась барная стойка. Напротив, но уже посередке стены находилась сцена, на которой выступала какая-то малоизвестная, наверное, как и все непомерно талантливая и подающая большие надежды, но сейчас прозябающая и по праву пока непризнанная группа, исполняющая какую-то грустную монотонную песню.

Остальное пространство занимали небольшой танцпол у сценической площадки и множество столиков с приставленными к ним стульями, на которых сидели посетители, занятые напитками, едой и разговорами. Сейчас, при тусклом свете, через густые табачные облака можно было увидеть, что народу в зале очень даже много. Вход был в большей стене совсем недалеко от барной стойки.

От громко переговаривающихся, иногда кричащих, посетителей и от их обслуживающих, мелькающих бегающих туда-сюда хорошеньких и не очень, молодых девушек-официанток в одинаковых чистых белых рубашках и черных коротеньких юбках среди этого разношерстного народа в зале стоял неравномерный громкий гул.

Фед, не сворачивая с намеченного им прямого пути, не на что и не на кого не отвлекаясь, встречая удивленные взгляды некоторых людей, пересек зал и оказался у сцены. Затем он поднялся на неё и, жестом показав играющим остановиться, взял у солиста микрофон.

Как только музыка бесцеремонно прервалась на середине, все присутствующие обратили свои взгляды и внимание на сцену. Послышались отдельные удивленные недоумевающие возгласы и последовало полуминутное замешательство, воспользовавшись которым музыканты быстро удалились. Оставшийся один, человек на сцене заговорил:

«Приветствую всех присутствующих! Я рад вас видеть. Если вдруг кто не знает меня или вдруг неожиданно забыл или забудет, я представлюсь. Я — Кир Таров, известен также как Топоруб. Капитан «Фурии», я б сказал, пока последний на данный момент пиратский капитан «Фурии». Наверняка, вполне логично и резонно вас интересуют следующие вопросы: почему, как капитан вернулся, а корабль пока ещё нет? где он? что с ним? Я, по своей воле, как раз сюда и поднялся, чтобы дать на них ответы.

После того как я, команда на «Фурии» вышли из Северного Коронограда, мы присоединились к флотилии Пиратской Республики. Все вместе мы атаковали один город на Исполинской Тверди, эта земля относится к Диким Землям. Мы взяли богатую добычу.

На обратном пути на нас неожиданно налетел охотник на пиратов, это был корабль Златокаменной Республики. Враг нас поджидал, так как знал, где мы будем проходить. Пиратский Круг предали. Златокаменный корабль был мощнее нашей «Фурия», добавьте сюда, ещё внезапность атаки… Мы сражались, как могли, мы приложили все силы. Но бой, артиллерийский взаимный обстрел, выиграл охотник. После златокаменцы пошли на абордаж. К этому моменту немногие были готовы к рукопашному бою — кто из экипажа был убит, кто был деморализован. Но все-таки я смог организовать оборону. До последней минуты я пытался что-то сделать и предпринять, но командовать было почти некем и нечем. Когда во время штурма «Фурии» все мои боеспособные люди погибли, я, оставшись один, спрятался. Златокаменцы меня на корабле не нашли и «Фурия», взятая на буксир охотником отвезла меня на Срединный остров. Я тайком незамеченным вышел на берег, после, насколько быстро мог, добрался сюда. Это произошло сегодня и вот я здесь».

Закончив эту речь, Кир спустился со сцены и противоположно ей через весь зал пошел к одному из его углов, дальнему и правому от входа. Толпа загудела, кто-то крикнул осуждающие угрожающие и унижающие слова недавно выступавшему, кто-то демонстративно выразил сомнения, кто-то требовал подтверждения, кто-то стал на сторону Кира.

Таров, не обращая никакого внимания на крики и слова, предназначенные для него или для собеседников говоривших, подошел к стоявшему почти у стены столу, за которым сидел абсолютно спокойный человек в темно-коричневом френче со стоячим воротником и большими накладными карманами на груди и полах. Большая светлая борода доходила ему до груди, и как помнил Кир, тому было лет примерно сорок пять. Это место в зале предназначалось для старшин «Пиратского Круга»; обычно (как и сейчас), старшина сидел спиной к стене, на которой висела картина-копия «Колокол Уэски» Хосе Касадо дель Алисаль, чтобы все, кто приходил к нему, видели, что ждет людей, посмевших предать Орден.

— Здравствуй Григ Рамирович, — начал Кир.

— Привет, Топоруб, — сухо ответил Скаротов. — Присаживайся.

Кир, последовав предложению, сел напротив Грига.

Скаротов не спеша достал ручку, после блокнот, записал что-то в нём правой рукой, на безымянном пальце которой сидел перстень-печатка, его верхнюю площадку было невидно, но Кир знал, что там выгравировано: в центре — череп, по краю окаймляющий изображение костяная окружность, соединенная с черепом восьмью делящими круг на равные сектора лучами-фалангами.

— Из того, что ты сказал, всё — правда? — спросил Григ.

— Да.

— Посмотрим.

— Ты мне веришь? — поинтересовался Кир.

— Верю ли я тебе или нет — это не имеет значения. Ты знаешь, кто сообщил властям Златокаменной Республики маршрут «Фурии»?

— Боцман Моронов.

— Можешь это как-то доказать?

— Конечно. В противном случае, я бы не озвучивал подобные обвинения, — с этими словами Топоруб положил на стол небольшую папку бумаг.

Старшина, не спеша, внимательно прочитал все бумаги, после чего отложил их в сторону. Дальше последовали уточняющие вопросы Грига: какой город разграбили? где он находится? сколько было взято добычи? кто участвовал в походе? сколько кораблей? временные рамки и частности рейда? детали штурма? Что можешь сказать о линкоре?.. И, получая ответы от Кира, он делал записи в блокноте. Но избавим читателя от подробностей этого полуторачасового допроса. Спустя названное время, когда Григ отложил в сторону письменные принадлежности, Кир спросил:

— Прошу заметить, дети не несут ответственность за дела отца, — сказал Кир, надеясь хоть что-то сделать для защиты семьи Моронов.

— Это не тебе решать.

— Что решит Пиратский Круг относительно меня?

— Почем я знаю, — равнодушно проговорил старшина.

«Ну, знаешь, может от того, что ты состоишь в Ордене», — подумал Топоруб и продолжил:

— Что сам думаешь?

— Думаю, ты потерял людей Пиратского Круга.

«В основном жадных, ненасытных, ничего не соображающих ублюдков. Они сами виноваты, сами привели себя к гибели, в то время, когда я пытался их спасти. Тоже мне, велика потеря. Не могли мне нормальных, адекватных людей подобрать».

— Разве я спорю? Я сам во всеуслышание рассказал о неудачном походе «Фурии», — произнес Кир.

— Думаю, что ты просрал корвет Пиратского Круга, — добавил Григ.

«Э-э-э, нет. Не я. Я его спасал, чуть жизнью за это не поплатился. А вот когда другие сливали в гальюн «Фурию» и вместе с ней свою жизнь, я сидел связанный».

— Я сделал всё, что было в моих силах.

— Думаю, ты потерял долю Ордена от награбленного в набеге.

«Пиратский Круг сильно не обеднеет».

Для Пиратского же Круга капитан, потерявший корабль, что бы ни произошло, виноват в любом случае. Но Орден учитывал, что степень вины бывает разной, отсюда следовало и разное наказание провинившегося. У Кира было только одно оправдание, и он надеялся, что это оправдание хотя бы смягчит наказание.

— Меня предали так же, как и Орден. На моём месте ни один человек не смог бы спасти «Фурию», — сказал в свою защиту Топоруб.

«Я сделал все, что можно человеку. Кто сделает больше, тот не человек²».

— Может быть, — допустил возможность правоты собеседника старшина.

— Какие новости в Коронограде?

— Тебя искренне заботит этот вопрос? — удивился Григ.

— Почему бы нет. Какие капитаны Круга выезжают и возвращаются в Короноград в ближайшее время?

— Хочешь сбежать? — с подозрением спросил старшина.

— Разве кто-то из капитанов Круга посмеет принять на борт опального капитана? — выразил сомнения относительно возможности такого поступка Кир.

— Скоро в Короноград должен причалить Железнорук. На неделе Таранис Тангниостр отчаливает на «Громобое».

— Надеюсь, «Грому» будет сопутствовать в рейде удача. Когда ждать ответа от Круга?

— Скоро. Дождись только.

— Конечно. Я, пожалуй, пойду, — Кир встал из-за стола, немного замешкался.

— До скорого, — попрощался Григ.

— Да, до скорого.

Кир повернулся и направился к выходу из зала. Выйдя, он не пошел к фейсконтролю бара, а свернул на лестницу и поднялся на второй этаж. Часть этого этажа занимали помещения куртизанок, часть — кальянная, малый зал бара, комнаты отдыха, комнаты обслуживающего персонала, кабинет директора…

Кир прошел по этажу, посмотрел в выходящее на набережную окно. Увидев, что к входу в гостиницу только-только подошли какие-то люди и остановились, Кир отправился дальше. А именно к проходу, соединяющему на втором этаже здания бар и гостиницу «Над черепом». Достигнув его, он вошел в коридоры-артерии гостиничной жизни.

В гостинице квартировали исключительно люди, имеющие хоть какое-то отношение к пиратству. Собственно, в бар «Череп» пускали также только причастных к воздушному разбою. Наверное, для квартирантов был удобен такой сложившийся стиль жизни. Когда почти всё нужное рядом: жилье; место, где можно поесть; промотать награбленное; развлечься и весело провести время; и пообщаться с соратниками. Не говоря уже о том, что бар являлся центром пиратской жизни Северного Коронограда. Здесь всегда можно было узнать последние новости пиратской жизни, обменяться историями захвата добычи, похвастаться абордажной удалью и услышать (иногда со сцены) какие-либо пиратские выступления или заявления, о выходах в полет, планах, набегах, назначениях, распределениях и другом.

К слову сказать, гостиница «Над черепом» по звездной системе, — если б кто вздумал устанавливать данную принадлежность, — имела бы следующий плавающий уровень: от одного до четырех, ибо в ней имелись комнаты всех этих звездных разрядов. И, по правде сказать, не только всех этих звездных разрядов, а также (как это ни покажется странным) комнаты коммунального, и общежитского (коридорного и блочного) типа, и именно поэтому целиком всё сие заведение, именующееся «Над черепом», трудно было назвать гостиницей.

Кир, пробравшись через эту страшную и странную мешанину разных типов жилья, объясняющую и служащую причиной разнообразия жильцов, спустился по лестнице и вышел к одному из запасных выходов. Предусмотрительно проверив наличие людей у внешней стороны от выхода (опять же посмотрев из ближайшего подходящего окна), он взялся за дверную ручку, надавил, дверь была закрыта.

Искать другой выход? Если да — то потерять время. К тому же за этой дверью вроде пока никого и открывается она наружу. Кир взял с пояса топор и несколько раз с размаху ударил им по двери, затем ударил ногой — дверь открылась.

Только Кир сделал шаг на улицу, как его правую руку, держащую топор, схватили за кисть и предплечье и попытались заломить. Топоруб стал бить того левой рукой, человек упал, но чуть до этого успел заставить Кира выпустить из руки топор. Тем временем на Кира обрушился второй, — ранее вступить в схватку ему помешала открывшаяся влево дверь, где тот как раз и поджидал Топоруба.

Тогда в баре, Кир специально чуть задержался, перед тем, как уйти от Грига, чтоб проверить, протянет ли тот руку для пожатия, иль нет. Всё-таки нет. Хотя этого и следовало ожидать: вокруг на них смотрели люди, а Григ один из тех, кто говорит от имени Пиратского Круга, — таких, как он, называют Голос Круга, и почему-то они носят звание «старшина», — а Орден ещё не высказал свой вердикт. И вот теперь, Топоруб столкнулся с его людьми…

Кир сцепился с новым соперником, покрупнее первого. Он хоть и пропускает несколько сильных ударов, но опрокидывает второго наземь, затем, не теряя ни секунды, подбирает свой оброненный топор, делает несколько быстрых шагов прочь от дома. Но тут прозвучал выстрел…

Кир остановился. В свет уличного огненного фонаря вошел человек в авиационных очках, держащий, направленный в сторону Топоруба, пистолет.

«Если дернешься, в следующий раз выстрелю не вверх… Макс! Ивар!» — медленно произнес тот. Минута, и оба названных соперника Кира поднялись на ноги и приблизились к капитану. Один из них схватился за топор Кира, но последний продолжал его держать. Когда человек с пистолетом произнес: «Отпусти его!», Кир разжал пальцы и тут же последовал удар обухом топора по голове его недавнего владельца. Топоруб в беспамятстве упал на землю.

Примечания

1

Война всех против всех (лат. bellum omnium contra omnes) — понятие социальной философии Томаса Гоббса, которое описывает естественное состояние общества до заключения «общественного договора» и образования государства.

2

Перефразированные строки из пьесы У. Шекспира «Макбет»: Я смею все, что можно человеку. Кто смеет больше, тот не человек.