Солдатские небылицы

Геннадий Русланович Хоминский, 2021

Жизнь можно прожить только один раз. Нельзя ничего повторить. Но можно и нужно вспоминать – чтобы не забыть. Сборник рассказов «Солдатские небылицы» – мои воспоминания о службе в армии. Были ли эти истории на самом деле, или это плод моей фантазии? Кто же теперь вспомнит по прошествии более сорока лет. Но я знаю одно точно. Был дембель 1977 года, и я ехал в таком же поезде Архангельск – Москва. Посвящается тем, кто отслужил, кто служит, кто будет служить и тем, кто ждал, ждёт и будет ждать. А самое главное, моим сослуживцам, кто был вместе со мной на Новой Земле 1975 – 1977 году.

Рассказ 1

Взял я бутылку, завернул её в полотенце и подошёл к купе, где сидел сержант с голубыми погонами. «Да без физики никуда», — громко говорил сержант своим попутчикам. В купе сидело человек восемь. Я подошёл и подал сержанту бутылку.

— Во, батя, спасибо, — радостно крикнул сержант, ловко её открыл за ушко и разлили всем по стаканам.

— Да ладно тебе трепаться, где тебе нужна была физика? — продолжил начатый спор солдат с чёрными погонами, — через день на ремень, и так два года. Давайте выпьем за дембель. Ура!!!

«Ура!!!», — подхватили все сидящие и выпили.

Я сглотнул слюну, так мне захотелось присесть с ними и выпить. Но бутылка была одна.

«Так вот, рассказываю, — начал сержант, — дело было на аэродроме в Амдерме, полтора года назад. Была зима, мороз нешуточный. На стоянке стоял Ан-26, военный. Техники его обслуживали, а мы стояли в карауле. Я подошёл к самолёту и начал интересоваться, что да как. А от самолёта только что отъехал заправщик и один солдат из обслуги сливал отстой в ведро. А отстой, это тот же бензин, ну может немного грязный. Рядом с ним стоял инженер старлей и курил. Я решил проявить бдительность и сделал тому замечание.

— Товарищ старший лейтенант, на стоянке курить строго запрещено, тем более что Вы стоите рядом с ведром, а в нём бензин.

— Ты, салага, не борзей, делать замечание офицеру, — сказал старлей, а затем улыбаясь добавил, — и вообще это новая марка бензина — он не горит.

— Как это бензин не горит?

Офицер взял ведро и отнёс его к курилке, которая была за стоянкой. Вся обслуга самолёта подтянулась туда же.

— Да ты что, Витёк, это же новый сорт. Он горит только в двигателе, а на земле им костёр тушить можно, — встрял мой знакомый, техник Саня, сержант из роты обслуживания.

— Да ладно прикалываться, пацаны, — ответил я.

— Гляди, салага, — сказал подошедший старлей и бросил горящий окурок в ведро с бензином.

Окурок очертил дугу и спокойно упал в ведро. Я ожидал увидеть огненную вспышку, но раздалось только слабое шипение гаснущего в бензине окурка.

— Да в ведре, наверное, не бензин? Вы прикалываетесь надо мной.

— Делать нам больше нечего, только поприкалываться, — ответил старлей.

А я, глупый, стоял и смотрел на ведро с бензином, вместо того чтобы посмотреть на их рожи. Сразу бы понял, что здесь что-то не то. А они на полном серьёзе продолжали разводить меня.

— Не бензин говоришь? — Саня взял ветошь, намотал её на кусок проволоки и начал поджигать спичками.

Ветошь загораться не желала, только чуть тлела. Тогда он опустил её в ведро, намочил и снова поднёс к ней горящую спичке. Ветошь ярко вспыхнула.

— А ты говоришь не бензин. А теперь смотри, — и он быстро опустил проволоку с горящей ветошью в ведро.

Раздалось шипение и ветошь погасла. Все забалдели, и только я стоял ничего не понимая.

— Физику нужно было учить в школе, а не балду гонять, — весело сказал старлей, а затем уже громко добавил, — марш на пост, устроили здесь спектакль. А вы, охламоны, бегом на 37-ой, ему сегодня вылетать.

Вся обслуга мелкой рысью засеменила к стоящему вдалеке самолёту. Я вернулся на пост, поднял на тулупе воротник, так как холод начал пролезать во внутрь, хожу и думаю: «Как такое может быть — бензин и не горит?» Главное подвоха нигде не вижу. Всё честно. В ведре бензин, а ветошь погасла. Хожу, а сам поглядываю на оставленное ведро возле курилки.

Вскоре пришла моя смена и я, вместе с разводящим, пошёл в караулку. Поставил карабин, снял тулуп и прислонился к печке. Но мысли всё крутятся вокруг ведра с бензином. Отогрелся, оделся и вышел на улицу. Нигде никого не видно. Я быстренько добежал до курилки, взял ведро и отнёс его в вагончик КПП. Поставил под стол, дежурному сказал, чтобы не трогал — вечером заберу. И вот после наряда, я со своими кентами — человек пять, идём на КПП. Я обещал им показать интересный прикол с новой маркой бензина. Приходим, дежурный мне говорит: «Товарищ сержант, зачем ведро с бензином притащили, уже провонялось всё».

— Молчи, салага, это новая марка бензина. Он не горит, — отвечаю я.

— Да ты брось, как это бензин не горит, — раздался голос моего дружка Игоря.

— А вот, смотрите, — я достаю сигарету и закуриваю.

— Да ты офигел, сейчас все взорвёмся, — сказал Игорь и вышел из КПП.

— Слабонервных прошу удалиться, — хихикнул я и бросил горящий окурок в ведро.

Окурок плавно полетел и не долетая до ведра с полметра ярко вспыхнул, затем раздался взрыв. Стол, под которым стояло ведро подлетел в воздух и ударился об потолок. Входная дверь с грохотом вылетела наружу. Брызги бензина разлетелись по всему вагончику, и мы все начали гореть. Ломанулись в выбитую дверь и кинулись в снег, чтобы затушить огонь на бушлатах. Повезло, что все были одеты и обошлось без серьёзных ожогов. Через несколько секунд вагончик горел ярким пламенем. Мы отбежали в сторону. Стояли и зачарованно смотрели на пламя, пока к нам не подъехал на тягаче дежурный по аэродрому. Следом за ним подъехала пожарная машина и быстро залила всё водой. От вагончика остался только металлический скелет, который вскоре покрылся толстой коркой льда. Дежурный по аэродрому переписал всех нас в тетрадь и отправил в казарму. По дороге я сказал молодому, который дежурил на КПП, чтобы про ведро с бензином он не вздумал никому говорить, а то прибью. Когда пришли в казарму к нам все подошли и начали расспрашивать, что случилось. Я сказал, что молодой решил взбодрить печку и плеснул с баночки немного бензина, а она возьми и взорвись. Так эта версия и стала официальной, потому что везде пользовались бензином для розжига сырого угля. Пришёл командир части, всех допросил. Затем всех «погорельцев» отправили на всю ночь на расчистку снега», — закончил свой рассказ сержант.

— А не гонишь ли ты? — спросил его солдат с чёрными погонами, — я два года в Амдерме прослужил, но такого не слышал.

— Блин, я же говорю, это было полтора года назад. А потом уже, точно знаю, как какая недостача у старшины, там сапог не хватает, или бушлатов, так всё списывали на сгоревший вагончик, мол всё там хранилось.

— Да, я это слышал, — сказал другой солдат.

— А не плохо бы ещё выпить? Что пацаны думаете? — проговорил один из солдат.

Все загалдели и решили, что не помешает. Скинулись и протягивают мне десять рублей: «Давай батя ещё бутылку».

Я сунул деньги в карман и быстро пошёл в своё купе. Вытащил из ящика две бутылки, самому выпить хочется, аж невмоготу. Захожу к ним и ставлю две бутылки на стол. А у них вновь продолжается спор за физику.

— Не понял, причём здесь физика? — громко говорит солдат с чёрными погонами.

— Не понял? Соображать надо. Взрывается не бензин, а его пары. А на морозе паров не было, а в вагончике были, вот и шандарахнуло, в школе нужно было учить физику, — громко говорил сержант.

— Можно подумать ты учил?

— В том то и дело, что не учил ни фига, — засмеялся сержант.

Все рассмеялись.

— Вот солдатики, я водку принёс, — вклинился я в разговор.

— Батя, мы одну заказывали, — ответил сержант.

— А другая от меня, за хороший рассказ, — а сам открываю и наливаю себе полстакана.

— Ну, спасибо, батя.

Чокнулись, выпили.

— А ты, батя, физику в школе учил?

–Да нет, служивые. У меня образование — только две ходки, три класса да четыре коридора, — засмеялся я, — пойду дальше по вагону, посмотрю, чтобы порядок был.

И отправился к следующему купе.