Летят лебеди. Том 1. Другая война

Геннадий Анатольевич Веретельников, 2020

Год издания 2014. Каждая страница этого исторического романа, будет вас удивлять новой и ранее не публиковавшейся информацией о боях, которые официальная история хочет забыть как можно быстрей, но письма и дневники обычных солдат написанные в тех местах не дадут им это сделать. Например, бегство старших офицеров и сдача Севастополя в 1942-м, когда была оставлена на растерзание врагу самая боеспособная на тот момент 90-тысячная группировка Красной Армии.Бездействие Черноморского флота в 1944-м, которое позволило эвакуировать 200-тысячную группировку фашистов из Севастополя в Констанцу, которые продолжили убивать наших солдат при освобождении Европы.Взятие Праги, практически, без единого выстрела 9 мая 1945 года, потому как город освободили власовцы ещё 8 мая. Невероятный по насыщенности событиями роман. Плюсы – лёгкий слог, невозможность оторваться от чтения уже с первой страницы. Минусы – основан только на документах.Роман в двух томах.Том 2 – "Без вести погибшие"

История вторая

Часть первая. Оборона Кубани. История сабли Хаджи-Мурата

Уходил на фронт, обещал прийти,

Бабушке, жене, сыну, дочери.

Я старался, дочь, я старался сын,

Не погибнуть зря, средь чужих долин…

От кого: Северо—Осетинская АССР село Дзуарикау

Газдановой Любови

Кому: Полевая Почта 512 **

Газданову Дзарахмету 29 мая 1942 года

Дорогой мой и любимый супруг!

Родной мой Дзарахмет! В первых строках своего письма хочу сообщить тебе, что ты скоро опять станешь отцом, а я мамой! У нас будет второй ребеночек! Я так рада! А твои родители рады! Каждый вечер сейчас они у нас дома! Говорят мне, чтобы меньше работала, берегла дитя, но как же я буду меньше работать, если знаю, что на фронте вам всего не хватает!

Сидим за нашим столом, помнишь, как после свадьбы нашей мы за ним сидели? Песни тихонько поем, плачем, вспоминаем всё хорошее, что до войны было. Ценить начинаем даже самые незначительные теплые моменты. Те, на которые раньше внимания не обращали. Мама Тасо, мама твоя, говорит, что мы с тобой молодцы — балуем её внуками, есть им о ком заботится, пока все на фронте. И Магомет молодец, его двое детишек, Дина и Хаджи, не дают всем скучать! Остальные жениться не успели. Надеюсь, что эта радостная для тебя весть, придаст тебе силы и ты с удесятеренной мощью будешь рубить врагов! Мы все помним, каким ты был искусным наездником. Как подбрасывал монету, стоя на лошади, выполнял трюк, а потом ловил копейку. А как лошади тебя слушались! Выполняли твои приказы, даже взглядом ты их к себе подзывал, а как кивком головы ставил на колено, чтобы я могла на неё забраться…

В селе и сейчас все уверены, что наш Дзарахмет говорит с лошадьми на одном языке. Да и они помнят твоё к ним отношение, нам всем никогда не забыть, как однажды в детстве, весной, ты с конем своим попал в трясину, и как держал голову своего коня над болотом, чтобы он не захлебнулся почти сутки, пока твои родители не забили тревогу и не нашли тебя… ты был без сил, но ты спас коня, которого потом трактором из болота доставали, так сильно он увяз в нём!

Человек, или с детства, или никогда… так тогда сказала твоя бабушка… Я помню, наш с тобой первый танец^[38], помню, что начала после него понимать тебя без слов, как чувствовала, что это именно ты сейчас будешь проезжать по нашей улице, как бегала на чердак, раздвигала черепицу, чтобы полюбоваться своим суженным…, а сейчас я скучаю по твоим рукам, шуткам, глазам…, знаю, что и ты скучаешь… и иногда так хочется залезть на чердак, но понимаю, что в щелку черепицы я тебя не увижу…

Когда родится наш ребёнок, я обязательно пришлю открытку! Надеюсь, вы не пустите к нам фашистов! Весь народ наш, в едином порыве, работает на фронт и на победу! Наш знаменитый завод «Стеклотара» принял заказ Северо—Кавказского военного округа на изготовление шашек, авианасосов и запалов для бутылок с горючей смесью,^[39] «Промсовет» на изготовление кавалерийских седел. Организовали с нашими добровольцами обозы с подарками для воинов Красной Армии, которые прибыли из Правобережного, Алагирского, Кировского, Даргкохского, Дигорского и Ирафского районов. Кто, что может, то и несет в фонд обороны: кто деньги, кто облигации, кто пшеницу или картофель, мы же снабжаем армию овощами и фруктами.^[40] Я верю, что мы увидимся, рано или поздно, ведь война не вечна!

Напиши обязательно, какое дать имя, если родится сын, и что делать, если родится дочь! (шучу) Люблю тебя!

С уважением твоя супруга Люба и дочурка Света.

29 мая 1942 г.

П.С. Сегодня был случай — урок для меня.

Я увидела, как наша мама Тасо попросила у наших соседей немного соли. На мой вопрос — зачем ты у них просишь, ведь у нас дома есть соль, — она ответила:

— Они бедные и часто просят у нас что-то. Я попросила у них что-то небольшое, такое, чтобы не сильно их обременять, но в тоже время дать им возможность и нам помочь. Ведь людям очень важно чувствовать себя нужными, тем более в такое трудное время, в котором мы все сейчас живем…, так им легче будет и дальше обращаться к нам за помощью… Так и живем…

* * *

От кого: Полевая Почта 512**

Газданова Дзарахмета

Кому: Северо—Осетинская АССР село Дзуарикау

Газдановой Любови 28 июня 1942 года

Добрый день, моя супруга Любовь и доченька Светочка!

В первых строках моего письма сообщаю, что я счастлив, что у нас будет ещё один чудесный ребёнок, счастлив, что в столь трудное время вы живете все вместе, и желаю вам доброго здоровья на белом свете! Теперь мы сейчас занимаемся укреплением города Новороссийска и боевой подготовкой. Принимаем раненых из Севастополя. Теперь я прошусь из морских пехотинцев в кавалерию! Очень прошусь, пишу рапорт за рапортом! Я добьюсь, я настойчивый. Ты же знаешь, как я люблю коней! Теперь и им, командирам, я рассказываю об этом, и саблю прадеда тоже показываю.^[41] Добьюсь! В жизни всегда есть место проблемам и невзгодам, но выбор за нами: или смириться, или их решать! Мне обещают рассмотреть вопрос мой через неделю. А то и войны тут никакой нет. Так, налёты фашистской авиации раз в день, и один раз видел немецкую подводную лодку в бинокль.

А хочется уже гнать фашистскую сволочь с нашей земли, ох как хочется! Теперь до свидания, дорогая супруга, до свидания. Береги себя, кушай больше зелени и овощей, ведь ты будущая мать! Я обязательно вернусь! Ты должна беречь и себя и ребенка!

Привет всем знающим меня. Передавай низкий поклон и кавалерийский привет маме Тасо и папе Асахмету!

До свидания. 28 июня 1942 г.

П.С. Вспоминаю часто и рассказываю своим боевым товарищам, как ты здорово играла на гармошке, как тебя всё село приходило слушать… и ни один праздник не проходил без тебя с гармошкой, Хаджисмела со скрипкой, а как пели всем селом наши песни! Теперь вспоминаю, и душа сжимается…

А как самую завидную невесту в селе себе забрал, а? Помнишь? И швея, и хохотушка, и поёшь, и играешь, а пироги наши, осетинские, какие вкусные выпекаешь! Всегда знал, что тому, кто умеет ждать, всегда достается самое лучшее… Я тебя ждал тысячу лет, и я не позволю, какой-то там войне разлучить нас… Скучаю я за вами…

* * *

От кого: Полевая Почта 512 **

Газданова Дзарахмета

Кому: Северо—Осетинская АССР С. Дзуарикау

20 июля 1942 года Газданову Асахмету

Здравствуйте.

Добрый день, дорогие родители!!!

Добрый день, моя супруга Любовь и дочка Светочка!

В первых строках моего письма сообщаю, что желаю вам доброго здоровья на белом свете и сообщаю вам радостную для меня весть, меня перевели в кавалерийский полк! Уже участвовали в боях. Теперь не зря ем хлеб красноармейский! Конь у меня — красавец! Правда немного ранен был, как и предыдущий его хозяин тоже. Так я его отходил, как родного. Теперь настоящий боевой конь. Имя его Гранит, значит. Есть у него своя история. Поведаю её, значит, вам: было в отряде, где работали Орлик и Гранит, два коня всего. Раненых возили туда—сюда. И вот Орлик, с полной телегой раненых, уперся при переходе речушки…, следом Гранит стал, как вкопанный. Сперва лупили их, как сидоровых коз, потом пошли впереди коней, а они не идут, — упали на передние ноги, на колени стали, значит, а там заминированная речушка… почуяли наши кони фашистские «приветы», значит… и даже боль от ударов, даже вопли людей не сподвигли «глупых коняк» двинуться вперёд.

Потом дошло до наших и решили щупами потыкать впереди и натыкали пять противотанковых мин…

Спасли, значит, кони раненых, спасли, но в следующем заходе… разорвало Орлика, а Гранита шибко ранило, да и Степку, хозяина его… Отряд поминал коня, как человека… Душа животных — это Душа Народа.

Теперь, значит, эти слова мои… но работая с лошадьми, я понял — как воспитали — то и получили.

Животинка, конь — это тоже Душа. И, если в Душу его приложить любовь… Это Родное. Слов нет. Теперь вот так. Как вы там без нас всех поживаете? Как ваше здоровье в настоящее время? Теперь, значит, я получил ваши письма 27.03.42 г. и открытку с днём рождения, от которых мне очень и очень было приятно! Теперь, значит, я посылал две посылки домой, вы пишите, что получили одну, если получите вторую, то хорошо, а если нет, то что сделаешь, пускай тогда пропадут. Теперь, Люба, ты пишешь и спрашиваешь, что, когда приедешь домой, но на это очень трудно ответить, потому что, если бы вы знали, что тут с нами творится. Но что сделать — ничего не сделаешь. Теперь, Люба, это очень трудно написать, но сами поймите в чем дело, ох, Люба, Любочка, хотя бы ещё раз издалека посмотреть на вас, на тебя, на моих родителей, на наши горы, умыться водой из горной речки, было бы мне очень легко воевать и защищать Родину, хорошо бы на душе стало, но ничего не сделаешь. Теперь и сам пока жив, здоров в настоящее время. Привет Алику и также остальным нашим родственникам и соседям, которые нам помогают. Кто сейчас вместо меня председателем стал? Справляется? С тем — до свидания, дорогие родители! Супруга, доча, до свидания. Привет всем знающим меня.

П.С. Саблю мне командир оставил мою, выбил—таки разрешение. А то хотели выдать мне обычную, уставную, кавалерийскую, а я хотел рубать фашистов своей, той, что мне от прадеда осталась. Скоро в бой, степь вокруг Кущёвской, (станица Кущёвская, Краснодарский край — прим. автора) ровная, как большой праздничный стол, есть, где разогнаться, и негде врагу спрятаться, а из окопа его фашистского мы его выковыряем, это точно.

* * *

От кого: Северо—Осетинская АССР село Дзуарикау

Газданова Асахмета

Кому: Полевая Почта 512 ** Газданову Дзарахмету

29 июля 1942 года

Сыночек наш родной, Дзарахмет, здравствуй…

Пришла похоронка на Хасанбека нашего, сгинул, значит, младшенький наш, чуяло мое сердце, не хотела я его пускать на фронт в семнадцать годков, раньше времени, пошто пошёл… Жене твоей беременной мы не говорили пока, пусть родит, потом уж… ты ей тоже не пиши… рожать ей на днях… Твои мама и папа.

Порой нам кажется, что жизнь перевернулась,

Друзья погибли, вера в Бога пошатнулась,

С любимыми война всех разделяет,

А это жизнь, сынок, на прочность проверяет

Часть вторая. Кущёвская атака

Август 1942 года. Пал Севастополь. Вся мощь фашистов, которая высвободилась из—под Севастополя, теперь бьёт по Кубани. Гитлеровцы рвутся к Новороссийску, Сталинграду. Им нужен кубанский хлеб и кавказская нефть. «Ни шагу назад!» — Потребовало Верховное Главнокомандование от Красной Армии. Новороссийск не сдавать! 17–й казачий кавалерийский корпус должен, во что бы то ни стало, не пустить оккупантов дальше своих позиций. Корпус окопался у станицы Кущёвской.

Раннее утро 2 августа 1942 года. Гаснут последние звезды. Восход солнца. Солнце меняет цвет с малинового на желтый. Воздух прозрачен и звенит от напряжения. День обещает быть жарким во всех смыслах этого слова.

Большой восьмикилометровой дугой растянулись четыре двухкилометровые казачьи лавы, двух полков 13–й Кубанской казачьей дивизии. Все в ожидании приказа о наступлении, немного нервничают. До фашистов^[42] семь с половиной километров, они расположились на высотках у хутора Веселый. И вот он — долгожданный приказ! Атака! Клинок командира дивизии поднялся вверх и показал в сторону, в которую через мгновение направилась кавалерийская дивизия. Копыта лошадей обмотаны ветошью, потому казачья дивизия двигается абсолютно бесшумно… и, постепенно набирая скорость, переходит в галоп уже в непосредственной близости от окопов фашистов… Из той дивизии, о которой идёт речь, до Дня Победы дожило сто двенадцать кавалеристов.

… Из воспоминаний ветерана Кубанского казачьего кав. корпуса Василия Васильевича Борового:

— День мне этот не забыть. Да и как забудешь своё боевое крещение? Второе августа, сорок второй год. Стоим полукругом в конном строю. Лошадь подо мной неспокойна, наверное, мое состояние передается и ей.

Перед нами командир полка майор Поливодов, говорил тихо, но мы все хорошо его слышали:

«Там, за горизонтом — отборные вояки Гитлера. Горно—стрелковая дивизия «Эдельвейс»^[43] с какими—то частями «СС». Красиво, гады, обозвали себя, да только в их поганых руках любой цветок вянет. Остановить их — наша задача. Остановить и показать всему миру, что битва под Москвой и первая наша победа — не случайность! Все наши войска отступают, беспорядочно отступают. В нашей армии наблюдается паника. Фашисты обнаглели от своей безнаказанности, надо их поставить в стойло, ну и за Севастополь отомстить. Отомстить так, как умеют только кавалеристы! Наступать будем без единого звука, коням копыта обмотать ветошью, на ходу не стрелять, не свистеть… рубать их в винегрет надо будет молча. Те, кто выживет из фрицев, рассказывать о встрече с красной кавалерией и казаками будет, каждый раз меняя портки от страха!

Вперед, с Богом, за Родину, за Сталина!»

… Я вспомнил, как на нас смотрели выжившие дети и старики, в той станице, через которую мы проходили вчера… Станица была сожжена и раздавлена фашистской танковой дивизией… немецкие мотоциклисты гонялись за женщинами и детьми, поджигали хаты… расстреливали неугодных… Уцелевшие в той бойне смотрели теперь на нас, мимо проходящих в сторону фронта, сурово, и исподлобья… Мы не могли им смотреть в глаза, да и сказать им было нечего. Не могли мы ответить на вопрос, почему Красная Армия отступает и бросает их на растерзание фашисту…

Прозвучал сигнал готовности к бою. И вот первые залпы на Запад! Артиллерия начала работать наша. Обстрел шёл около получаса. Потом пошли мы. Сначала шагом, потом всё ускоряясь и ускоряясь, и вот вблизи позиций гитлеровцев мы уже шли во весь опор! Молча, как приказал командир, только ветер в ушах свистит, и сабля над головой переливается вся под лучами солнца, тысячи сабель… Могу представить, что видели фашисты:

На всю ширину горизонта (та атака шла полосой восемь километров — прим. автора), туда, куда может увидеть глаз, без звука несется сухопутное цунами, а вместо гребней этой волны, блестят и вращаются кавалерийские клинки, солнце, которое светит фашистам в глаза… вся эта картина должна была ввести в состояние ступора даже самого опытного воина…

Ввела. Фашисты не произвели ни одного выстрела в сторону кавалеристов и начали беспорядочное отступление… И вот мы уже в первой линии окопов и началась рубка — без страха, без сомнений, без криков…

Я помню эти полные ужаса глаза, того первого зарубленного мной эсэсовца. Вместо того, чтобы стрелять в меня, он пытался выдернуть чеку от гранаты, — не успел…

Страх прошел, пришла ярость и боевой задор.

Опытные казаки учили нас, молодых, что не надо бояться пули, пролетающей рядом, если ты её слышишь — она не твоя… Шолохов позже написал: «Свою ненависть мы несём на кончиках наших штыков», — наша ненависть была на кончиках клинков…

… Правильный заход в атаку со стороны солнца слепил фашиста. Мы видели их, залегших в бурьяне и беспорядочно стреляющих по нам и кидающих гранаты, которые в большинстве своем убивали их же солдат… В мою сторону тоже полетела граната… я помню горячую волну, которая упруго прошлась по мне, только потом, после этого услышал взрыв… и всё. Я уцелел. А потом я увидел своего второго фашиста. Они же даже не окапывались, так, залегли в траве… Он заслонил для меня все, я отчетливо увидел его каску, прищуренные глаза, — мы же неслись со стороны солнца. Всё длилось несколько мгновений… направленный в мою сторону автомат, который дергался от выстрелов в его руках, закатанная по локти серая форма… Он в меня не попал, а я достал его, как раз под каску, как учили. Попадешь по каске, оглушишь, конечно, но тут будет риск, что пролетишь мимо врага, а он тебя в спину расстреляет…

Но и каски у немцев были не у всех. Дальше помню с трудом… мозг выключился, включился инстинкт бойца, в котором работала выучка, сила удара, ловкость и удача… Гитлеровцы опомнились и с примкнутыми штыками попытались контратаковать. Видел, как винтом вворачивался в гущу гитлеровцев командир другого полка Соколов. Лучшего рубаку я вообще не знал. Говорили, что в том бою он порубал с полсотни врагов.

Но, на беду, и его пуля нашла.

Любил я втихаря девчушку, по имени Ксения (Кулибабова Ксения Дмитриевна — прим. автора), подкладывал ей под походную палатку конфетки, цветочки полевые, стихи ей писал… было ей на время того боя лет двадцать, но выглядела лет на семнадцать, — хрупкая очень с виду, и вот вижу, что она скачет правее от меня, поводья опущены, и на ходу из ППШ^[44] короткими очередями поливает фашистов налево и направо… дошла она до Берлина, и в том бою выжила, но моя скромность не дала мне с ней тогда поближе познакомиться… Но я отыскал Ксению, после войны… жена она мне теперь… На помощь фашисту пришла их авиация. Но без толка. Я думаю, что лётчики немецкие в этой мясорубке ничего разглядеть не могли, а то, что они на бреющем^[45] ходили, в надежде испугать нас или коней наших… да не тут-то было… мы их просто не слышали, надо было фрица рубать, да и конь боевой, это часть кавалериста. Очень между ними связь большая, чувствуют друг друга, если кавалерист дрогнет, то и конь его дрогнет. Страха не наблюдал среди наших. А что наблюдал? Наблюдал вопли раненых фрицев, стоны, ругань с обоих сторон. Фашисты на своем лают, ну а мы кроем их своими добрыми словами… Были и остановки в бою, ведь поле боя растянулось на много километров, налево, направо, насколько глаз видит, сабельный бой. Когда всё закончилось, то начали искать воду, чтобы принести к ней раненых, обмыть—помыть, да и самим, с лошадьми, от крови фашистской отмыться, ну и клинки сполоснуть. Признаюсь, потом, после боя, почему—то лились из глаз слезы. И ничего с собой поделать не мог. Бывалые воины успокаивали, мол, после первого раза так бывает.

Оглянувшись назад, увидел бескрайнюю степь, усыпанную изрубленными, втоптанными в землю оккупантами, и чего, спрашивается, им дома не сиделось то? Последствия кавалерийской рубки выглядят очень страшно, но это война, и не мы напали, а на нас, мы Родину защищаем и деток малых, и жен со стариками, кто их ещё защитит? Кто, если не мы?

Кущевский бой сухими цифрами сводки: атака кавалерии Красной Армии в районе станицы Кущёвская противника фронтом до десяти километров, несмотря на упорное сопротивление гитлеровцев, применяющих орудийный, минометный, пулемётный огонь, огонь из стрелкового автоматического оружия, на беспрерывную поддержку авиации Люфтваффе завершилась полным разгромом немецко-фашистских захватчиков. Глубина прорыва — двенадцать километров. Через три часа кав. дивизия вернулась на исходные позиции. 3 августа 1942 года такой же массовый разгром передовых частей врага (под станицей Шкуринской) повторила 12–я Кубанская дивизия. Итоги. Количество потерь фашистов не поддается точному подсчету. Из перехваченных радиограмм гитлеровцев: «Горно—стрелковая дивизия СС «Белая лилия» понесла значительные потери. Более 50 % состава выведено из строя… срочно требуется пополнение!». На следующий день: «Просим вывести дивизию в тыл, для отдыха, реабилитации и пополнения!». Из дневника пленного врача—фашиста: «Я не думал, что воинов непобедимой Германии из элитного подразделения СС «Белая лилия», можно деморализовать. Они не хотят воевать! Ищут причину, чтобы не появляться на передовой, участились случаи самострелов, суицида… панический страх перед крупными животными, даже вздрагивают при виде коня или коровы…» Это сражение не зачислено историками в реестр великих, потому что мы отступали, и даже ряд таких значимых побед в нескольких сражениях, при общей панике отступления, не остановила фашистов. Приостановила, но не остановила… Но не вспомнить о нем нельзя, потому как велика была цена победы. Речь идёт о вошедшей в историю побед Великой Отечественной и описанной мной выше, как «Кущёвская атака», тугой пружиной разжавшейся, неудержимой кавалерийской лавой развернувшейся в просторных степях Кубани. Но народная, солдатская молва, «тряпочный» солдатский телефон из уст в уста передавали весть о полном разгроме фашистов! Совинформбюро сообщило о полном разгроме дивизии СС «Белая лилия». Верховный Главнокомандующий (Сталин И.В. — прим. автора) выпустил директиву, обязывающую всех командиров ознакомиться с боевым опытом кавалеристов, которые устроили фашистам показательное выступление, рассказывающее о мощи духа воина Красной Армии. Кавалерийский корпус, о котором идёт речь, закончил свой боевой путь в Чехословакии. Последний бой их был в окрестностях города Прага. В город кавалерии нельзя, слишком лёгкая мишень для обороняющихся. В городских боях использовались стрелковые дивизии.

В «Кущёвской атаке» отличились многие кавалеристы:

Недорубовы (отец и сын), Божко, Боровой, Рыжов, Газданов и другие. Константин Недорубов в Кущёвском сражении уничтожил семьдесят фашистов! На самом деле цифра примерная, ошибка могла быть как в меньшую, так и большую сторону.

Во время первой мировой войны Константин Недорубов стал полным Георгиевским кавалером! За мужество и героизм, проявленные в бою под станицей Кущёвской, он получил звание Героя Советского Союза.

Часть третья. Партизаны — «Академики»

Фашисты на самом деле захватили большую часть европейской территории Советского Союза, но у них физически не хватало людей, потому оккупанты базировались в крупных городах и железнодорожных узлах. Ну а на остальной территории их практически не было, а вот партизаны были. Хочу рассказать о самом необычном отряде, который действовал во время Великой Отечественной войны, на территории Кубани. Командир — Пётр Карпович Игнатов. Это был самый результативный (результат в этом случае — поврежденная техника и убитые оккупанты) отряд за всю историю войн. Основа партизанского отряда была заложена самим набором бойцов в него, — туда попали те, кого не взяли на фронт, не подлежащие призыву в армию, — учителя средних школ, работники различных учреждений. Некоторые военные историки считают, что партизанское движение — это спонтанный ответ на оккупацию. Возможно, но самые эффективные партизанские отряды создавали централизованно. ещё до начала оккупации Кубани были сформированы восемьдесят шесть партизанских отрядов. После оккупации — семьдесят три. Официально на август 1942 года в них числилось около 6500 бойцов. Итак, Пётр Игнатов был назначен командиром партизанского отряда численностью пятьдесят восемь человек, из них сорок было с высшим образованием и два кандидата наук. Это были химики, которые могли изготовить взрывчатку из самых простых компонентов и в совершенстве владели немецким языком. Мало того, все они в молодости, правда в разное время, проходили военную службу в Красной Армии. Кто—то был пулемётчиком, кто—то снайпером, был даже один лётчик—истребитель. Когда отряд был собран и укомплектован его направили на обучение по минно—взрывному делу и по другим, необходимым для диверсионных операций, боевым специальностям. Фашисты оккупировали Краснодар 17 августа, а уже через два дня, 19 августа, была первая боевая операция отряда Игнатова. Пострадала фашистская колонна, которая состояла из лёгкой бронетехники и грузовиков с пехотой. Идущего первым, головной бронетранспортер, подорвали на фугасе, а пехоту расстреляли из пулемётов. Итог. Девять бойцов из отряда уничтожили сорок восемь фашистов. Среди трофеев — снайперские винтовки, о них чуть ниже. В отряде Игнатова недостатка во взрывчатке — толе и динамите, не было. Химики сами готовили взрывчатку из глицерина, жира и прочих компонентов. Причем не только для себя, было налажено производство и обеспечение и других партизанских отрядов Кубани. Знаете сколько этот отряд из пятидесяти восьми учителей, учёных, лётчиков и снайперов, уничтожил фашистов и полицаев, менее чем за год боевых действий? Только в официальных сводках проходит ликвидация более восьми тысяч солдат и офицеров противника, сорок танков, сто тридцать шесть орудий, несколько сотен автомашин, мотоциклов, броневиков, были взорваны шестнадцать железнодорожных составов и двести пять вагонов со снаряжением и гитлеровцами! И это только данные о проверенных и подтвержденных успехах! При этом отряд тоже понёс потери — пять бойцов были смертельно ранены. В своих мемуарах Пётр Игнатов вспоминал, что его подчинённые нередко жаловались на полную предсказуемость гитлеровцев в тех или иных обстоятельствах, которые и создавали для них наши партизанские интеллектуалы. Иногда это смахивало уже на развлечение, например, при обустройстве засады закладывали две группы фугасных зарядов. Когда фашисты пересекали первую линию, то под ними подрывали фугасы первой линии, но выживших фашистов не добивали, а позволяли уйти. Для чего? Для того, чтобы те привели на помощь ещё большее количество гитлеровцев. А когда они все приезжали, то взрывали вторую линию фугасов. Выжить в таком случае фашистам не удавалось. На подстраховке всегда дорабатывали снайперы из винтовок, какие были захвачены при самой первой боевой операции. Бронированная техника ужас на партизан Игнатова не наводила, она вызывала только радость, ведь её было интереснее подрывать, чем обычные грузовики. Среди учёных—химиков даже была конкуренция, каждый хотел взорвать танк или бронетранспортёр. Чтобы разрешить спор, в отряде даже практиковали игру в шахматы, победитель получал право в этот день минировать дорогу на очередном задании. Напомню, что взрывчатки в отряде было с избытком.

Раз за разом схемы и способы минирования становились всё более изощрёнными. Немецкая дисциплина и выучка фашистам, в случае схватки с нашими интеллектуалами, играли горькую службу. Например, подкравшись к миномётным позициям противника, снайперы — «академики» ложились в засаду и ждали, когда появится офицер. Точным выстрелом не убивали, — ранили офицера, далее к нему всегда бросалось на помощь два солдата из его расчета. Их тоже ранили, давая возможность поднять тревогу, — по тревоге поднимался миномётный расчёт. И вот только тогда раздавался взрыв заранее заложенного взрывного устройства. Потом группа окончательно зачищала территорию, минировали минометное гнездо и склады с боеприпасами на мины—ловушки и уходили. Конечно, за ними велась охота, в том числе были задействованы лучшие снайперы германской армии. Но им обычно не везло, потому что наши снайперы — «академики» не просто сидели на позициях и ждали противника. Они, прекрасно зная местность, просчитывали, как в шахматах, на несколько ходов вперёд и устанавливали мины и растяжки в местах «перспективных боевых позиций», которые должен выбрать враг и выбирал на свою голову. Обычно подрывался снайпер, и отряду доставалась очередная первоклассная немецкая снайперская винтовка, или подрывался «отряд зачистки».

Отдельной истории просит «железнодорожная война» партизанского отряда Игнатова. Подрывники — «академики», как всегда, работали на пять с плюсом. Их целью был не только фашистский поезд. Чаще всего взрывчатка закладывалась в местах, где проходило сразу два железнодорожных полотна. Первым делом взрывали грузовой поезд. Вторым делом взрывали поезд, который подходил по второму пути к месту диверсии, ждали, чтобы фашисты перегрузили груз с уничтоженного поезда, и когда он набирал скорость — взрывали. Но это ещё не все. Сюрпризы ждали фашистов на каждом углу, ведь «академиками» минировались и все ближайшие дороги, по которым должны были прибыть зондер—команды на борьбу с партизанами. В итоге были уничтожены все. И не раз. И не два. Фашисты, конечно, тоже пытались противодействовать интеллектуально и, для уменьшения ущерба, перед паровозом цепляли несколько вагонов с щебнем. Предполагая, что эти вагоны подорвутся на мине, а основной состав останется невредимым. Но глицерина в отряде было достаточно, потому партизаны — «академики» стали закладывать несколько фугасов подряд, через каждые пятьдесят метров, а уже последним шла мина. Когда вагон с щебнем наезжал на мину, то детонировали остальные фугасы. Состав с грузом превращался в мусор. Фашистское командование постоянно находилось в состоянии паники. Любая их задумка—противодействие рассыпалась на части. И так было до тех пор, пока Кубань не стала свободной.

О количестве уничтоженных войск я писал выше. ещё хочу написать о тех пятерых партизанах из пятидесяти восьми, которые погибли… в их числе были и два родных сына командира отряда — 27–летний Евгений Игнатов и 16–летний Геннадий Игнатов. Так получилось, что Евгений разрабатывал новый тип мины, которая должна была срабатывать от тяжести давления на рельсы. Предполагалось, что на дрезину,^[46] которую немцы обычно пускали впереди грузового поезда, мина бы не реагировала из—за её небольшого веса, а грузовой поезд неминуемо бы подорвался. Экспериментальную мину установили, но предохранитель не сняли, предполагали, что время до прибытия очередного поезда ещё есть и начали минирование подъездных дорог. По вибрации рельсов партизаны поняли, что к ним идёт, причем на большой скорости, железнодорожный состав, о котором даже не сообщили партизанам внедренные в железнодорожную систему разведчики. Оказалось, что груз был секретный и очень важный — на фронт двигался в полном составе эшелон горно—стрелковой дивизии «Эдельвейс», об этом сообщили ровно за одну минуту до прибытия фашистов посыльные из штаба отряда, которые сидели на приеме радиограмм. Время пошло на секунды. Состав уже был виден невооруженным взглядом. Партизаны залегли по обе стороны полотна.

Евгений и Геннадий Игнатовы решение приняли самостоятельно… и на глазах своего отца, — командира отряда, крикнув:

— Отец, ты должен нас понять! — Двое его сыновей бросились с противотанковыми гранатами к мине.

От взрыва гранат сдетонировали все заложенные фугасы. Эти два мальчика погибли, но навсегда оставили в нашей земле предположительно пять сотен обученных нацистов из горно-стрелковой дивизии «Эдельвейс». Фашисты позже расстреляли и начальника железной дороги, и начальника охраны, и коменданта, но это никак не изменило дальнейшее уничтожение партизанами Игнатова всех грузов и живой силы фашистов, которые пытались попасть на фронт… Указом Президиума Верховного Совета СССР 7 марта 1943 года Евгению и Геннадию Игнатовым были посмертно присвоены звания Героев Советского Союза.

От кого: Полевая Почта 512** Ефимова Геннадия

Кому: Северо—Осетинская АССР С. Дзуарикау

Газданову Асахмету 15 августа 1942 года

Уважаемые мной родители красноармейца Дзарахмета Газданова! Пишет вам его командир капитан Ефимов.

Я хочу вам сказать — спасибо за такого храброго сына, и выразить своё соболезнование. Дзарахмет погиб смертью храбрых, защищая до последней капли своей крови Родину нашу от немецко-фашистских захватчиков.

В нашу часть его перевели после полученного в бою ранения. И он, будучи в медсанбате, защищал наших тяжелораненых от нападения фашистского десанта. Бой был неравный. Боеприпасы быстро закончились, и Дзарахмет крушил гитлеровцев саблей своего прадеда. Я был с ним рядом и колол их штыком. Он убил их всех, но сам был смертельно ранен. Мне повезло, я был легко ранен, а Дзарахмет умер у меня на руках. Он просил передать своему ребёнку, не важно, кто у вас родится, сын или дочь, главное, чтобы ребёнок помнил веру отцов, знал, что его отец погиб, защищая Родину, и вырос счастливым и достойным человеком. Ведь всё, что мы все сейчас делаем — умираем, сражаемся, терпим невзгоды и лишения, только лишь для одного — чтобы наши дети были свободны! Не потеряйте свободу, ведь для всех горцев, свобода — это воздух, её нет — горец умирает… Ну а последним его желанием было — подарить мне саблю своего прадеда Хаджи—Мурата. Эта сабля у меня. Клянусь вам рубить этим святым для меня оружием фашиста до тех пор, пока они не попросят пощады у себя в Берлинах своих. А этому быть! Рано или поздно!

С большим уважением к вам капитан Ефимов.

P.S. Ваше письмо и письмо вашей невестки о рождении дочери пришло слишком поздно. Не узнал Дзарахмет о том, что у него родилась вторая доченька… так же он не узнал о смерти своего брата Хасанбека. Высылаем вам эти письма обратно… Это письмо я прочитаю над его могилой, обещаю, и надеюсь, что он услышит, а потом спрячу письмо в гильзу и прикопаю в братской могиле, где похоронены все погибшие в том бою и в тот день в Новороссийске.

* * *

История одной фотографии

Фотография сделана немецким пулемётчиком после боя под Новороссийском. Гильзы стрелянные, пробита коробка для лент. Развернули прямо в поле во время атаки. Попали под пулемёт МГ.

Белые пятна — сколы краски от попаданий пуль. Тела успели убрать. Вечная память нашим Героям — бились до конца…

Историческая справка. Битва за Новороссийск

Летом 1942 года гитлеровцы предприняли решительный бросок на юг. Цель — выход к Волге и захват Кавказа. Директива Гитлера № 45: «Задача — овладеть всем восточным побережьем Чёрного моря. Результат — противник лишится черноморских портов и черноморского флота».

Пал Севастополь. Целая армия попала в плен или была расстреляна фашистами. Часть командиров была эвакуирована в Новороссийск.

Фашисты очень быстро собрали все силы в кулак и начали подготовку по захвату последнего крупного порта Черноморского Флота — Новороссийска.

Город обороняли 47–я армия, моряки Черноморского флота и Азовской военной флотилии (217 различных кораблей и вспомогательных судов, при попытке перегона их из Азовского моря в Чёрное в июле—августе 1942 года, через Керченский пролив, на плаву осталось 144 единицы).

19 августа 1942 года начались бои за Новороссийск, которые продолжались 393 дня. Дольше него оборону держал только блокадный, героический город Ленина — Ленинград.

Многократно превосходящий в живой силе и технике враг наступал и рвался к Новороссийску. Бои шли круглосуточно. Корабли Черноморского флота артиллерийским огнём наносили мощные удары по скоплениям войск противника на подступах к Новороссийску, но удержать врага на дальних подступах к городу не удалось.

6 сентября 1942 года фашисты ворвались в город и захватили железнодорожный вокзал, элеватор и порт, и 11 сентября, утром, Совинформбюро сообщило о том, чего, к счастью, не случилось: «После многодневных ожесточённых боёв наши войска оставили город Новороссийск». Но 11 сентября, к вечеру, наши войска остановили гитлеровцев на окраине Новороссийска, наступление 17–й немецкой армии захлебнулось.

Итог. Противник был вынужден перейти к обороне. Ну и был сорван вражеский план прорыва в Закавказье через Новороссийск. Десантная операция в феврале 1943 года. Плацдарм, захваченный в ночь с 3 на 4 февраля 1943 года южнее Новороссийска, стал болезненной занозой в теле немецкой обороны. Спустя пять дней на плацдарме в 30 квадратных километров, названном «Малой землёй», находилось более 17 тысяч советских солдат и офицеров десантных войск, имевших 21 орудие, 74 миномёта, 86 пулемётов и 440 тонн боеприпасов и продовольствия.

225 дней длилась героическая оборона Малой земли.

Потери фашистов, при попытке сбросить наш десант в море: Уничтожено более 20 тысяч вражеских солдат и офицеров, захвачено и уничтожено большое количество военной техники. После ожесточённых уличных боёв 16 сентября 1943 года Новороссийск был полностью освобождён от немецко-фашистских оккупантов. 21 воин—защитник «Малой Земли» был удостоен звания Героя Советского Союза.

14 сентября 1973 года Новороссийску присвоено звание «Город—Герой».

Лошади в годы войны

Вторая мировая война — война моторов, но тяговой силой на 90 % были кони. И в Советской Армии, и в вермахте лошадей применяли и как транспортную силу, особенно в артиллерии. Именно упряжки в шесть лошадей всю войну, без всяких жалоб и капризов, тянули орудия, меняя огневые позиции батареи.

Причина такого широкого использования лошадей весьма проста — по бездорожью (особенно весной и осенью), там, где застревал любой транспорт, могли пройти только эти выносливые животные.

Например, лошади—тяжеловозы^[47] могли без проблем буксировать тяжелые гаубицы! Примечательно, что когда во время Великой Отечественной войны наши артиллеристы использовали трофейных упряжных лошадей, то постоянно удивлялись: вроде здоровые кони, а через несколько дней работы почему—то падают. Почему? Да потому, что немецкая лошадь привыкла к тому, чтобы её регулярно и сытно кормили, а наш тяжеловоз пол—Европы пройдет, питаясь соломой с крыш. Ну и обозы с продовольствием (полевые кухни) доставляли на позиции именно лошади.^[48] Комбат, комполка, комроты, да даже у связных, — у всех были незаменимые и верные друзья — лошади. Мотоцикл не пройдет весной и осенью по нашей грязи. Две трети лазаретов и медсанбатов также были «на конной тяге». Им и только им, коням нашим, спасибо будут говорить те, кого они вытащили с фронта и отвезли в госпиталь. Да и пехота не брезговала на конях передвигаться к линии фронта. А партизаны? А рейды с налётами и диверсиями в тылу врага? Лошади оказались незаменимы для стремительных бросков по тылам противника.^[49] Приведу пример, — конный корпус генерала Доватора в 1941–42 годах под Москвой сковывал тылы целой армии фашистов очень длительное время, не месяц и не два. И они ничего не могли поделать с отважными и неуловимыми кавалеристами. Из доклада начальника Генерального Штаба войск вермахта генерала Гальдера: «Мы постоянно сталкиваемся с конными соединениями. Они так манёвренны, что применить против них мощь немецкой техники не представляется возможным. Сознание, что ни один командир не может быть спокоен за свои тылы, угнетающе действует на моральный дух войск».

Из истории Великой Отечественной. 1945 год. Кавалерийская дивизия генерала Блинова, внезапным маневром перекрыв дорогу на Дрезден, освободила более 50 тысяч военнопленных. 7–й гвардейский конный корпус, который я описывал в Историях о боях в Белоруссии, отличился тем, что без поддержки иных родов войск, взял города Ратенов и Бранденбург… 3–й гвардейский конный корпус взял город Рейнбург и в завершении войны встретил союзников на Эльбе. О породах. Всё зависело от места формирования подразделения. Например, донские казаки отдавали предпочтение донским, джигиты с Кавказа — кабардинским лошадям.

Кав. дивизии сформированные в Средней Азии — воевали на ахалтекинцах. Сибиряки — на кузнецких. Но бывало, что приходило пополнение из метисов и полукровок. И они также честно несли службу, как и их «чистопородные» братья по оружию — лошадиной упряжи. Вермахт не предусматривал в начале войны множество кав. частей. Они были, но, как вспомогательные, но через год уже была директива о снабжении лошадьми всех, без исключения, частей фрицев. Немецкие кавалеристы и ездовые очень тепло и уважительно отзывались об отечественных породах лошадей. Так что наши кони могут гордиться — их и противник уважал (а такое случается не часто). Официально в Красной Армии числилось два миллиона лошадей. Неофициально — ещё столько же, ведь жизнь лошади на войне не была особенно долгой. Ей не скрыться от пуль и осколков снарядов в траншее или в блиндаже. За время Великой Отечественной Войны было убито и смертельно ранено более миллиона лошадей. Потери могли быть и больше, если бы не четко организованная фронтовая ветеринарная служба. 70 процентов раненых и заболевших лошадей после лечения возвращались в строй. Раненых коней никогда не бросали, а после каждого боя перевязывали и отправляли в специальные ветеринарные лазареты. Тяжелораненым лошадям здесь делали операции, а потом много месяцев лечили их и выхаживали до полного выздоровления. Так что, раненые лошади были окружены такой же заботой и вниманием, что и бойцы. Но в отличие от людей, имена этих скромных тружеников фронта практически никому не известны.

Погибших лошадей не награждали орденами, не присваивали геройских званий…

Выжившим, впрочем, тоже.

Пришло время воздать должное подвигу этих животных хотя бы в этом романе. Они это заслужили! Невозможно представить себе нашу общую Победу без этих красивых и благородных животных, которые тоже прошли свой путь от Сталинграда до Берлина и Праги.

Лошадь — благородное, милое, доброе, грациозное, трудолюбивое животное, преданное хозяину, которого можно ласкать, гладить, но и ухаживать. В тоже время, лошадь — очень загадочное животное со своеобразной моралью и себе на уме. Но на войне все невзгоды переносили они молча, и также молча умирали. От пуль, от осколков, от болезней. От осколков больше всего, впрочем, и солдат на войне погибло больше всего тоже от осколков мин, бомб и снарядов…

Еще больше интересного можно почитать в Дополнительных материалах/ Монгольский «Ленд—Лиз».

Примечания

38

У осетин есть традиционный танец, когда парень приглашает девушку, и они танцуют, двигаясь по кругу вместе с другими парами

39

Шашки — образца 1927 года

40

В первый месяц войны Республикой Осетия было сдано на нужды Красной Армии: 836 тыс. руб. деньгами, 809 тыс. облигациями, 295 тонн пшеницы, 207 тонн картофеля, 185 тонн овощей и фруктов

41

В начале Великой Отечественной войны в 1941 году некоторым кавалерийским частям выдали со склада старые шашки с надписью «За веру, царя и Отечество»…

42

101–я горно—стрелковая дивизия «Зеленая роза» и два полка СС — Горно—стрелковая дивизия СС «Белая лилия»

43

Эдельвейс — очень красивый цветок, который растет высоко в горах

44

ППШ — пистолет—пулемёт Шпагина

45

Бреющим полетом называется полет на наименьшей высоте, исключающий возможность столкновения с препятствиями на земле от 5 метров и выше

46

Дрезина — небольшое самоходное устройство на рельсовом ходу, которое приводилось в движение с помощью механического рычага

47

Владимирские тяжеловозы — гордость отечественного коневодства

48

Для этих даже в стрелковом полку по штату полагалось иметь триста пятьдесят лошадей

49

Скорость коня в среднем около 20 км. в час. Преодолеть он может не более 100 км за сутки, но он пройдет там, где не пройдёт никакая техника — и сделает это скрытно, тихо, и не поломается в самый неподходящий момент