Баронесса Z. Цикл «Отшельники». Том 2

Геннадий Анатольевич Бурлаков, 2018

Как можно представить себе ситуацию, если исчезла вся старая Галактическая Цивилизация и хочется воссоздать ее заново или создать новую по своему образу и разумению? Как стать ее Создателем и не стать Богом? Или стать им? Как преодолеть соблазны – или не преодолевать их? А если есть в наличие средства и возможности, ненависть и любовь, стремления и нет тормозов для новых приключений. Продолжение серии романов – "Архипелаг Монте Кристи". Новые миры, новые рукотворные цивилизации…

Толстый и Кривой

У Толстого между большим и средним пальцами проворачивалась указательным пальцем коробочка — круглая пластмассовая коробочка точно, что аптечного вида. Её этикетка, — кстати, приклеенная прочно и надёжно, явно не подделка, — ни о чем ему не говорила. Название это какого-то химического соединения, реактив для лаборатории, сырье для производства… Нет, сырье такими мелкими партиями готовить не будут. Его будут отгружать в пакетах, мешках, ящиках, но никак не в аптечных коробочках. Маркировка — одна только латинская буква «Z+3.2.3.», — и больше ничего. При том, что цифры допечатаны с помощью клише позднее на заранее оставленное для этого место.

Вид расфасовки вещества тоже ничего ему не говорил. Какие-то гранулы размером с маковое зерно по внешнему виду, почему и притащил эту коробочку к нему Щегол. Но это не мак! Форму зерна этого растения он очень хорошо себе представлял, — не такая. Они не совпадают ни по цвету, ни по структуре при раздавливании (а он сразу же постарался раздавить его большим и указательным пальцами). Словно вошь раздавил. Но и осыпалась сразу же.

— Что ты принёс? — он строго посмотрел на Щегла.

— Толстый, я принёс тебе новый наркотик.

— Что это за наркотик? Как он действует? Что ощущают?

— Толстый, я не знаю. Но ведь лики не будут так расфасовывать, да и форму такую придавать.

— Позовите Кривого, — обратился Толстый куда-то за спину Щегла.

Толстый, — это только кличка, погоняло. Сказать, что он был реально безобразно толстым, было бы неправильно. Да, в талии его не всякая мадам с первого раза обхватит. Но сколько на земле таких людей, необъятных, существует? Просто, если приноровиться, то обхватить его можно даже без помощи со стороны, — но трудно. Да никто и не пробовал давно. Это в детстве его так дразнили во дворе и в школе, да так и перешла эта детская кличка во взрослую жизнь. А что теперь обижаться, — так он не видел в этом причины. Да, толстый по меркам американских врачей, но в самой Америке ожирение стало просто бичом всего населения — взрослых, стариков и детей, — и это не позор, а заболевание. Но не лечится оно нигде в мире, — вот люди и страдают. А рот или задницу свою зашить не разрешают, — как же отказаться от удовольствия ЖРАТЬ? Это же фактически один из наркотиков, от которого невозможно отказаться! А если на всех реагировать, то это станет себе дороже: и друзей растеряешь, и врагов наживёшь. Всё равно они будут за глаза его так звать!…

Кривой был что-то типа доморощенного эксперта по таблеткам и вообще разной химии. Не то, чтобы он все их знал, но вот как-то давно уже стало принято звать его, если было непонятно, что им принесли. В большинстве случаев он решал загадку. А то много развелось одно время шушеры, которая притаскивала безобидные или опасные медикаменты и просила за них денег, т. к. уверяли, что это наркотики. Вот с ними и приходилось чаще иметь дело.

А вот Кривой, — это потому что кривой. Когда-то в старших классах ему порезали лицо ножом, да так, что пересекли какие-то там нервы. Его и перекосило, так с тех пор и ходит Кривым. Нельзя сказать, что он чувствовал себя в своей среде обиженным или недовольным. Даже обласкан был в достаточной мере.

Сейчас Кривой стал разглядывать предоставленное ему зелье. Он вынул из кармана небольшую лупу и, высыпав на ладонь из коробочки несколько гранул, стал их разглядывать через эту лупу, словно разговаривая сам с собой. Все остальные молча за ним наблюдали.

— Так, посмотрим-посмотрим. Это точно не кардиомагнил (Cardiomagnyl), — тот всегда выпускается в виде сердечек, но и больше на несколько порядков. Не флибансерин (Flibanserin) — женская виагра, — не та структура, хотя и описывались такие маленькие, но я не верю, не видел. На семена хоть каких-то растений не похоже точно, хотя я и не знаток растений и их семян. Гранулы точно промышленного производства. Одна в одну. С растениями так не бывает, — они почти все разные.

Он ещё долго что-то полушёпотом произносил, потом ссыпал всё в коробочку и начал разглядывать упаковку.

— Щегол, а там были ещё какие-то коробочки, картонки и бумажки?

— Не-е-е, только большая коробка с такими-же наклейками.

— А где эта коробка?

— А я спрятал. Ты мне скажи, что это такое, а я подумаю, сколько я тебе отдам за работу.

Кривой подошёл к Толстому и сел рядом на ступеньку. Рядом с Толстым стояли и стул, и кресло, но Кривой всегда предпочитал садиться на ступеньку. Возможно ему нравилось, что, когда он что-то тихо говорил своему другу и покровителю, тому приходилось пригибаться и тянуться к нему. Он рукой показал, чтобы все удалились и Щегла тоже забрали с собой.

— Что это, Кривой? Ты узнал?

— Понимаешь, на все мне известные таблетки — это не похоже. На зерна тоже. Но вот несколько лет назад ходила байка за какой-то институт в каком-то лесу около столицы.

— И где он?

— А вот в том-то и дело, что взорвал его кто-то и спалил до тла. Это даже по телевизору по всем каналам показывали.

— Ага, помню что-то очень крутое взорвали. И к чему этот институт?

— Да ходили слухи, — среди посвящённых, конечно, — что готовили они там несколько вариантов зелья, которое очень кому-то нравилось и было зачем-то нужным. Говорят, что его даже испытывали на людях в больших масштабах, продавая и раздавая с минеральной водой. Точно никто не знает, но поговаривали о наркотике нового поколения. Хотя точно никто не знал, а после подрыва института вообще все знатоки резко замолкли.

— Подожди. В те времена подорвали какую-то крупную Клинику, а про институт я не слышал. (роман «Гвардия Принцессы». Примечание автора.)

— Ну так это и был институт, похоже. Там и цеха были, и животные, и люди для экспериментов. Поговаривали много, но под «Тенью» много не поговоришь.

— Так это «Тень» разрабатывала?

— Вроде бы… Ну ты подумай, зачем кому-то подрывать и сравнивать с землёй простую лечебную больницу? И дорогую, к тому же. Да ещё явно имущество «Тени». С ней тягаться — себе же дороже, ты же заешь. Только самоубийцам и инопланетянам с руки.

— Конкуренция? Месть?

— Ну не до такой же степени, чтобы взрывать так, что половина леса на два метра ниже уровня земли взлетело к небесам. Это сколько же там взрывчатки было заложено?

— Не преувеличиваешь?

— Ну, если мне и преувеличили, то разве что немного. Так вот такие гранулы мне кто-то описывал, когда мы тусили в «Байконуре». Помнишь такое место?

— Ещё бы. Там много улётного «топлива» было, сам поставки делал.

— Так вот там кто-то приносил и предлагал. Кто-то пробовал. Расхваливали, какие-то побочные эффекты рассказывали. Надо ехать и искать этих людей, но не факт, что найду. Думаю, что «Тень» их давно нашла.

— А если дать торчкам на пробу?

— Ну, это, конечно, святое дело. Но чтобы потом не получилось антирекламы.

— Да мы Щегла подсадим.

— А как мы, если что, потом весь склад найдём, если он загнётся?

— Тоже верно. Ладно, ищи людей, а я подумаю с лабораторными крысами.

— С кем?

— Да с торчками, с торчками. Хорошо, зови Щегла.

— — — — — — — — — — — — — —

— Баронесса, кажется Вы попали в точку.

— Говори, есть ещё новый канал?

— Да. Возможно выход на целый континент.

— Точно?

— Баронесса, я ж не в церкви и не в страховом агентстве, — я не могу утверждать и предсказывать будущее.

— Хорошо. Держи меня в курсе.

— Само собой разумеется.

— Свободен.