Святой из тени

Гарет Ханрахан, 2020

На Гвердон надвигается Божья Война. Безумные боги Ишмиры идут рушить храмы, убивать чужих святых и присваивать души. Ишмирский шпион пробирается в город в поисках Божьей Бомбы. Он сопровождает мальчика-святого, посвященного Ткачу Судеб. Великие Дома и разведка Хайта соперничают за право сотрудничать с Гвердоном. Эладора Тай избегает внимания богов, ведь святость – это не благо, а мука, разрушающая душу и тело. Но, несмотря на это, ей предстоит сыграть в войне ключевую роль и сжать в руках пылающий меч.

Оглавление

Из серии: Fanzon. Наш выбор

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Святой из тени предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Глава 8

Наутро после смерти отца Теревант взял экипаж и отправился в Старый Хайт.

Старый Хайт, величайший из северных городов, где седые башни поднимаются из тумана и исчезают в небесах. Старый Хайт, чьи веления меняют лик этого мира. Старый Хайт, где закон обуздал саму смерть.

Старый Хайт подавлял пустотой. На пути грохочущей кареты попалась едва ли горстка живых душ. Ну а мертвых в избытке — солдаты вышагивают по недавно укрепленным стенам, саперы окапывают орудия и ставят оборонительные противочары, чиновники и служаки из Бюро трудятся без устали над управлением расползшейся Империи — но живых здесь даже меньше, чем в последний его приезд. Лишь толика в каждом поколении достигает высших каст и становится неумирающими, но баланс между живыми и оживленными пошатнулся еще в прадедовы времена. «Через несколько поколений, — представил он, — во всем седом граде будет единственная живая душа — смертный носитель извечной Короны».

Место его прибытия предвещало именно такую судьбу. Обширные владения Эревешичей лежат на западе, но в центре Старого города каждый Великий Дом содержал свою крепость. Дома возделывают землю и кормят войска; Бюро исполняет и надзирает, а Корона повелевает. Возница натянул поводья возле башни Эревешичей.

Неусыпная стража молча отдала честь. Он двинулся по длинным тихим коридорам, мимо безмолвных изваяний. Ряды памятников повествовали лишь о завоеваниях древности; неизвестно, отчего прекратили ставить новые статуи и мемориальные доски — оттого, что армии перестали побеждать, или же памятники бессмысленны, если очевидцы сами расскажут вам о событиях, даже века спустя. В Хайте, пока не умрешь, — ты никто.

Много ли полководцев семьи собралось сегодня в башне? Вспоминались поездки из детства, когда мечом владел отец. Тогда папа Лис тискал ее в медвежьих объятиях, а она смеялась без умолку. Тогда живых офицеров было почти столько же, сколько мертвых — но времена меняются, и война собрала свою дань. Не будь брат Тереванта, Ольтик, послом в Гвердоне, то находился бы здесь, во главе длинного стола. Командовал мертвецами, управлял маневрами семейных войск. «Видал ли кто за долгую службу такого отличного генерала?» — спрашивали бы друг у друга лейтенанты голосами, подобными шелесту опавшей листвы.

Он вошел в палату совета. Дюжина черепов обернулась к нему. Командор Рабендат. Йориал, его рассеченный костяк пронизывали золотые прожилки. Крейя, по-прежнему черна после пламени лириксианского дракона. Отец Лиссады Брайтель — его кости сверкают еще сравнительно молодо. Все почуяли — меч у Тереванта. А его подмывало обнажить клинок. Потомок рода волен подпитываться чарами меча, подкреплять силы, мужество и даже облик, но это вздорное искушение. Древние мертвецы закалены боевым опытом Великого Дома, они на протяжении веков сражались вместе с носителями меча и знают этот клинок лучше него. Не стоит при них пороть глупости. Лучше он будет собой.

— Прошлой ночью отец умер, — объявил он.

— Весть прибыла вперед вас, милорд, — проговорил Рабендат. — Воссоединится ли он с нами?

— Он умер в молителях, — сказал Теревант, стараясь не подпускать в голос дрожь. Отвергнутый мечом, отец так и не смог скончаться оберегаемым. Вместо этого умирающий всю ночь на глазах Тереванта цеплялся за душу, пытался всеми силами не отпускать, прирастить дух к старым костям. Однако в преклонном возрасте трудно умереть неусыпным. Чтобы привязать душу к телу, требуются твердая воля и строгий порядок, а отец только всхлипывал об Ольтике, о старых боях и злосчастном крушении. Перед смертью он так и не обмолвился о втором сыне, по крайней мере, Теревант ничего не расслышал. Правда, после того как шепот старика стал неразличим, некромант еще не скоро вынул из тела и посадил в кувшин отцовскую душу.

Думая об этом, Теревант сам становился кувшином. Гулким, хрупким, пустым. Умереть в постели богатым и дряхлым, и дети держат до конца твои руки — в иных краях чудесный способ уйти. Однако в Хайте…

— Здесь нечего стыдиться. — Загробные голоса неусыпных, казалось, доносились из глубокого подземелья, и Теревант так и не расслышал в их скрежещущих стонах ни сожалений, ни искренней печали, ни чего-то подобного.

— Вернется ли посол Ольтик незамедлительно в Хайт? — спросила Крейя с немного наигранной бодростью.

— Не знаю, — признался Теревант. — Мне поручили привезти ему меч нашего рода. — Мертвецы заерзали, им неудобно в железных креслах. Они тоже читали рапорты об Эскалинде. Любой из них мог отвезти в Гвердон меч. Любой мог заменить ненадежного второго сына.

Ему не нравилось ощущать пустоту. Хотелось уже отправиться в путь, нагрузить себя работой. Его возмущало мнение мертвых о нем как о второсортном, и не важно, насколько верными или отважными они себя зарекомендовали.

— Везти меч, — проговорил Брайтель, — скорей подобало бы командующему войсками, во главе почетного эскорта.

— Корона повелела ехать в Гвердон именно мне, — сказал Тереван. — Без лишнего шума.

— Корона, — возражает Крейя, — не распоряжается Мечом Эревешичей. Она права: Корона — величайшая рака из всех, но ее власть неабсолютна. Говорят, Корона возлежит на одной голове, но на трех столпах — армии, чиновниках из Бюро и Домах оберегаемых.

— Теперь старший Эревешич — мой брат. Меч — его.

— Его место здесь, с нами, — говорит Йориал. — Либо наше — там, с ним. Молю вас, лорд, напомните ему об этом.

— Он поймет, — говорит Рабендат, — когда примет меч. — Мертвый голос звучит как у судьи, выносящего осуждающий приговор.

На выход Тереванта сопровождает Брайтель.

— Прошу, — говорит он, — передайте привет моей дочери. Она так давно не приезжала домой.

Только сев обратно в карету, по дороге к поезду, Теревант сообразил: очень странно, что Лис проделала весь путь до Старого Хайта и не навестила отца.

Часовой на станции отдал проходящему Тереванту честь. Тот неуклюже отсалютовал в ответ. За месяцы без мундира он привык к насмешливым косым взглядам, какими солдаты одаривали гражданских призывного возраста. После отступления из Эскалинда он даже радовался цензуре. Рука невольно коснулась новой петлицы на воротнике — знака принадлежности к сотрудникам посольства.

Облако выхлопного дыма заволокло платформу, когда тягач пробудил свое паровое нутро. Это был старый паровоз, снова пущенный в ход на пассажирских маршрутах. В новых поездах стоят более мощные алхимдвигатели гвердонского производства, но эти поезда нужны, чтобы возить тела и души из глубины континента к морским портам и на западный фронт. Данный же путь на юг, в Гвердон, сделался вполне безопасен, после редкой на Божьей войне удачи, и пассажиров в форме попадалось всего ничего. Не видно ни затемненных вагонов-катафалков для неусыпных, ни погрузки разборной артиллерии. Да тут прямо картина из прошлого — поезд с купцами и отдыхающими, точно поколение назад — когда б на крыше будки с охраной не засел снайпер, и мощные заслонки на окнах не отсекали почти весь свет, кроме узкой полоски. Он ступил на подножку, пропихнул саквояж в тесный тамбур. С потолка вагона свисала пара алхимических фонарей, проливая лужицы рябящего света. Тереванту достаточно, чтобы отыскать свое купе.

Спрятанный в клади меч цеплялся за все углы, словно не хотел покидать Старый Хайт. Теревант едва не полез в сумку, чтобы коснуться рукояти; может, предки в самом деле передумали отправляться на юг. Но вместо этого закинул саквояж на багажную сетку над своим местом и попытался выбросить из головы шорох и воркование, заключенные в сталь.

Устроившись на сиденье, он стал искать что-нибудь почитать. Лиссада передала ему сведения о посольском гарнизоне, но путешествие на юг не быстрое, и эту радость он прибережет к концу поездки. На замену он захватил с собой потрепанный томик модной в этом сезоне книги — «Костяной щит», чудесная патриотическая драма о неусыпной воительнице и влюбленных в нее некромантах — и сейчас попытался погрузиться в чтение, но взгляд то и дело соскальзывал со страниц. Он таращился на незанятое сиденье перед собой, представляя, как брат втискивает туда свою безразмерную тушу. Ольтику пришлось бы сложить подлокотник, а колени упереть в Тереванта. Грохот его командного голоса гулял бы по всему составу. Люди, даже не видя, узнавали бы Ольтика, перешептывались о своем везении — ехать в поезде со столь именитым героем. Солдат, дипломат, триумфатор — Ольтик не был сверхчеловеком. Нет, любое «сверх» натужно тянулось, чтобы хоть как-то прийтись под стать его образу.

В особенности после Эскалинда. Пока Теревант гробил бойцов в тщетной атаке на храм Царицы Львов, Ольтик захватил в гавани ишмирский флагман. Пока Тереванта разбирала следственная комиссия, Ольтика назначили новым послом в Гвердон. Обычные выкрутасы бытия, от которых настолько начинаешь ценить жизнь, что охота броситься под поезд.

Об Ольтике однажды напишут роман. А то и уже написали. Подходящая тема для вдохновенной пропаганды. Почет и служение долгу, как по заказу Короны. «Костяному щиту» — чересчур личному, чересчур страстному — немного недостает до совершенства. В наши дни Хайт предпочитает героев из мрамора и шлифованной кости. Ольтик немного не соответствует этому, но сумеет убедительно донести нужный посыл, в этом Теревант не сомневался. Помогут здравомыслящая редактура и скромные подставные писатели.

Перед самым отправлением поезда дверь в купе открылась. Теревант поднял голову, надеясь увидеть лицо Лис, но то был Беррик, порученец, сопровождавший ее в поместье Эревешичей. По бокам двое в гражданском, но Теревант распознал в них тайную полицию Бюро. Интересно, кто этот Беррик, раз заслужил такую охрану?

— Разрешите? — Беррик показал на сиденье напротив Тереванта и уселся, не дожидаясь кивка.

Один из тайных полицейских — тот, кто живой — передал Тереванту кожаную папку, опечатанную заклинанием.

— Леди Эревешич отбыла ранее. Она присоединится к вам в пути. Доставьте эту папку послу, глаз не спускайте с нее, как и с него. — Он покосился на Беррика.

— Жизнью и смертью, — отозвался Теревант, скрывая улыбку. Казалось нелепым — детвора играет в войну и принимает все это зверски серьезно. Дальше от фронта, чем в Гвердон, не забраться при всем желании. Он заранее догадывался о том, что в охране посольства, которой его посылают командовать, одни отъявленные залетчики, либо избалованные богатеи, за взятки добившиеся службы в безопасном местечке. Ну, если повезет, найдется пара толковых — небось они всю работу и выполняют.

Хорошо бы самому попасть в эту третью категорию, но есть доводы и в пользу первых двух.

Два полицейских скрылись, и мгновением позже со свистком тронулся поезд. Тусклое солнце засияло в смотровые щели на выходе из-под станционного навеса. Он смерил попутчика, пробуя сложить кусочки Беррика вместе. На ладонях нет мозолей, вероятно, не рабочий и не солдат. Говор определить трудно. На одежде нет кастовых знаков, нет и шрамов от вживленных амулетов. Официально прикомандирован к Лиссаде, а Лиссада служит в Бюро. Он — разведчик? Перебежчик? Каково предназначение Беррика во всем этом деле?

Опечатанная папка на соседнем сиденье глумилась над ним. Он схватил ее и сунул в багаж, поближе к мечу Эревешичей. Пусть о ней пекутся предки.

— Что это такое? — ахнул Беррик, указывая на громадную пирамиду без окон.

— Бюро. — «Значит, иностранец, раз даже этого не знает».

Тереванту здание знакомо. Помнилось, как горевал у его стен. Лиссада сыграла с ними каверзу, когда ушла со службы Дома Эревешичей и сдала экзамены в Бюро. Отец был в ярости. Ольтик молчал, выпуская гнев в упражнениях с мечом и щитом. А что до Тереванта… он побежал за Лис, хвостиком за ней до Хайта. И тоже пошел записываться в Бюро. Возмутительный проступок для отпрыска Великого Дома — попытка вступить в безымянные ряды шпиков и чинуш.

Еще более скандальным стал его провал. Бюро отвергло его. А он не поехал домой, а сбежал, сел на корабль и поплыл в самую глухую провинцию Империи, куда мог добраться.

Город сгинул, проглоченный чернотой туннеля.

— У меня с собой в чемодане, — заговорщицки начал Беррик, — бутылка доброго вина. Собственно, не одна.

— По-моему, формально я ваш телохранитель, — заметил Теревант, — по меньшей мере до прихода Лис. Мне только что вернули звание, и хотелось бы побыть в нем еще хоть немного. Следовательно, никакой выпивки на службе.

— О, до границы мы ее не увидим, а я как раз обязан опустошить свой винный погребок до границы. Следовательно, позвольте поднять за старшего Эревешича!

«Отца или Ольтика», — неодумевал Теревант, но, как бы то ни было, выпил до дна.

Через восемь часов в купе бодрствовал один Теревант. Напротив похрапывал Беррик, голова покачивалась на плече одной из гвердонских девиц, с которыми они познакомились, проведя штурм вагонов второго класса. Снаружи, в коридоре, пьяный солдат ревел фамильный военный марш. Вино из пролитой бутылки впитывалось в половицы вагона. «Отвратительное поведение, — осудил себя Теревант. — Недостойное офицера». Он вообразил суровый, безглазый взгляд Рабендата или Брайтеля в сопровождении рокота попрекающих мертвых голосов.

А еще на него глядят все его предки. Он потянулся и убедился, что меч Эревешичей спокойно лежит в саквояже. Даже через толстый холст чувствовались энергия стали, внутренний ток волшебства, взыскующего нервы, вены и кости, чтобы в них влиться.

Дева рядом с ним что-то пробормотала, когда он двинул рукой, потом опять впала в спячку, убаюканная плавной качкой поезда, ночным перестуком — на юг. Холодновато. Теревант достал из сумки куртку и накинул ее на… Шару? Шану? Как же ее зовут? Собутыльники наткнулись на них с подругой за пару вагонов отсюда. Богатенькие сестрички из Гвердона под присмотром наставника решили развлечься и воспользовались недавно открытым сообщением между двумя странами. Раззадорить их обещаньем вина и веселья было проще простого. Наставник, бородач средних лет, заснул, уткнув нос в газету — бумага заехала краем в остатки обеда, и бурая подлива промочила новости. Что и позволило Шаре? — Шане? или одну звать Шана, а вторую Шара, беда у них в семье с воображением? — улизнуть и с хохотом припустить по коридору в компании Тереванта.

Когда он поцеловал ее, то на губах стоял вкус лета.

Он укрылся полой длинной куртки. Просунул руку за спину Шаны — наверняка Шаны, он еще сравнивал ее глазищи со зрачками львицы из саванны — а она повернулась к нему, носом тыкаясь в шею. На минуту вместо нее он представил Лис и начал уплывать. Где-то маячило осознание — надо бы отвести девчонку обратно, пока наставник не заметил, что его подопечные резвятся с какими-то непонятными мужиками («Очень непонятными», — сонно подумал он, до сих пор не вычислив, кто такой Беррик), но он пьян, в тепле и, оказывается, не был так счастлив уже долгое время. Они опять будут вместе — Лис, Ольтик и он. После смерти, прямо как и до.

Прошло десять лет, десять трудных и удивительных лет, но, несмотря на это, они — те же люди, что прежде. Или он так себя успокаивал.

Снаружи разгорался тусклый свет — ночь начала сдавать позиции утру.

Меч над головой буравил его дремотное сознание; какие-то неотжитые семейные узы навевали сны о прародителях, чьи имена так, с ходу, не вспомнить.

Все лучше обычных снов про Эскалинд и войну.

Оглавление

* * *

Приведённый ознакомительный фрагмент книги Святой из тени предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.

Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других

Смотрите также

а б в г д е ё ж з и й к л м н о п р с т у ф х ц ч ш щ э ю я