Измена по-французски

Галина Шульдякова, 2019

Эта книга для женщин – романтичных, эксцентричных и даже прагматичных, а также для мужчин, которым интересно заглянуть «за кулисы» женской души, узнать их мысли и страсти. Все героини разные по натуре и характеру, каждая проживает свою жизнь по своему со своими радостями, печалями и надеждами. В книге собраны короткие рассказы из реальной жизни людей с добавлением художественного вымысла, интриги и где-то мистики. Любовь, романтика, семейные отношения и страсти – вас ждут забавные сюжеты и неожиданные развязки.

Три жизни Люсьен Ли

Люсьен поставила себе срок — неделя. За одну неделю она должна найти себе нового мужа. Это ее третий и, как она надеялась, последний шанс. Предыдущие браки, несмотря ни на что, Люсьен считала удачными. С первым мужем они рванули из Владивостока в Москву за новыми возможностями. Глеб — ходячий интеллект, журналист, кинокритик, в каждом его слове смысл. Его сразу взяли кинообозревателем в газету «Комсомольская правда» и профессиональный журнал о кино. Люсьен открыла свое маленькое рекламное агентство под девизом «Дураков всегда хватает» и стала зарабатывать вполне приличные деньги. А деньги она считать и экономить умела.

Они были диаметрально противоположные, но при этом дополняли друг друга. Глеб — творческая натура, абсолютно не приспособленный к быту, неприхотливый в еде и одежде. Все деньги покладисто приносил и отдавал жене, она покупала ему все необходимое. Тихий, спокойный, такой худенький, бледный. Целый день на работе, вечером смотрит кино и думает. В выходные пишет статьи. Регулярно ездит в командировки на кинофестивали. Стены их маленькой квартиры украшали его фотографии со звездами мирового кино.

Люсьен привлекал его интеллект, талант и нематериальная душа. Она создала ему уютный уголок в квартире для просмотра фильмов, даже прорубила окошко под выдачу еды из кухни в комнату прямо к дивану. Готовить она никогда не любила, всегда делала простые и сытные блюда на скорую руку.

Муж ее во всем устраивал, кроме одного. Его все реже тянуло на плотские удовольствия, в голове была только одна работа. А Люсьен по натуре женщина темпераментная и в своей привлекательности для мужчин уверенная. Худышкой она никогда не была, но и толстухой тоже. Фигура складная, длинные стройные ноги, налитая грудь, аппетитная попа. Она выделялась из толпы яркой вызывающей одеждой и золотисто-желтым цветом высветленных волос. У нее всегда были любовники. Находила она их в ночных клубах, куда периодически выбиралась «на охоту». Романы длились максимум месяц-два, а то и ночь. Глеб явно догадывался, но никогда не заводил глупых и неудобных разговоров. Они не мешали друг другу жить. Тем не менее брак распался.

Однажды Люсьен не пришла домой совсем. Она осталась у своего нового любовника. Не смогла оторваться от горячего молодого тела. Плоть победила интеллект. Так она вышла замуж второй раз. При разводе забрала себе квартиру. Глеб не сопротивлялся и даже не злился. Он, как и все, знал, чего от нее можно ожидать. Люсьен никогда не напрягалась по поводу своих недостатков и ни от кого их не скрывала. Однажды она рассказала ему один забавный случай из своего детства, над которым они вместе весело посмеялись…

Когда родители куда-то уезжали, они оставляли маленькую Люсьен с тетей. Мама при этом всегда переживала: «Доченька, ты не скучай, не плачь. Мы с папой скоро приедем!». Она в ответ только хлопала глазами: «А чего скучать-то? Тем более плакать? У тети так же хорошо, только еще конфеты дают сколько хочешь».

В этом была вся натура Люсьен. Он будет по ней скучать. «Гореть мне за Глеба в аду», — каялась она про себя.

Новый муж был моложе ее почти на десять лет. Биржевой маклер. Здоровый, крепкий, выше ее на полголовы. Лысый, но она считала это признаком сексуальности. Они оба работали на себя, имели много свободного времени и любили часто и далеко путешествовать. С ним она объездила полмира и побывала в местах, где женщине без мужчины лучше не находиться. В доме появились их совместные фотографии с каннибалами, крокодилами и другими редкостными персонажами.

Страсти хватило на пять лет. Люсьен не вынесла своего увядающего отражения в его голубых глазах. Борьба с возрастом и морщинами ее сильно изматывала, она никогда не думала, что так будет заморачиваться по поводу своей внешности. Ребенка родить не получилось. Беременность была, но случился выкидыш. По этому поводу она попала в больницу. При обследовании случайно обнаружили рак шейки матки, на самой ранней стадии. Онкоцентр, операция. Вокруг больные, несчастные люди. Ужас. Из больницы она практически сбежала, ни на какой учет становиться не стала. «Даже думать об этом не хочу. Если подохну, то на ходу», — сказала она себе. К лысому маклеру резко пропал интерес. «Молодой муж — это ад. От этих переживаний только болеешь», — сообщила подругам Люсьен.

Для окружающих ее людей так и осталось загадкой, как она умудрилась отжать квартиру и у второго мужа.

Теперь надо придумать, как жить дальше. Свое рекламное агентство она прикрыла за невыгодностью. И хоть она получала деньги от сдачи квартиры, этого было недостаточно. Сорок пять лет, детей нет и уже не будет. Люсьен полезла в интернет на сайты знакомств. Неделя на поиски нового мужа.

За круглым столиком кафе Люсьен деловито проводила собеседования с женихами. Каждый день по три человека. Она знала, что ей нужно. Пусть небольшая, зато стабильная зарплата. Примерно одного возраста с ней, лучше немного постарше. Внешность особого значения не имеет. Главное — его жизнь. Хотелось чего-то новенького. Увы, претенденты все разочаровывали. Скучно, пресно, слишком обычно. Ни мечты, ни цели. Всем нужен обустроенный быт, еда и принятие его таким, какой он есть.

Его анкету она откопала в архиве, когда уже стала терять боевой настрой. Вдовец, сорок девять лет, с двумя взрослыми дочками мало кому был интересен. По профессии военный психолог. «А ведь в роли мамы я еще не была. Уже готовые дети…» — помозговала она и откликнулась.

Перед Люсьен сидел худощавый, жилистый мужчина весьма задрипанного вида. «Да, чтобы лечь с ним в постель, это надо себя уговорить…» — оценила она его с первого взгляда. Он сразу начал разговор, четкий и без лишний слов. Голос такой уверенный и спокойный. «Владимир. Был на войне, в Беслане. Сейчас работаю в государственном учреждении с трудными детьми, бывшими преступниками, наркоманами. Жена умерла от алкоголизма, «асфальтная болезнь». Бороться оказалось бесполезно. Теперь алкоголь в доме запрещен. Двое дочерей. Старшая живет отдельно с парнем, младшая со мной. Ксюше 15 лет, девочка ласковая, просит найти маму. Знаете, с девочками все непросто — девичьи вздохи, наряды. В таких делах участие взрослой женщины нужно. Пробовал съехаться с одной, не сложилось. Не нужна ей Ксюха. Ищу ту, которая разделит мои взгляды на жизнь и интересы. Хочу взять из детдома мальчика-подростка, поставить на ноги. На выходные планирую брать и других детей из детдома. Они должны видеть, как устроен быт, участвовать в приготовлении еды, ходить в магазин, общаться в семейной атмосфере».

Люсьен стало интересно. Он единственный среди всех, кто предложил конкретную модель жизни.

И началась у Люсьен новая, совсем другая жизнь. Володя продал свою квартиру, она достала сбережения, и они купили небольшой двухэтажный дом в Подмосковье. Люсьен сразу принялась судиться с наглым соседом, который поставил забор, захватив метр по краю от их участка. «Психолог женился на психопатке!» — кричал он ей со своего огорода. Она в отместку будила вредного соседа в шесть утра газонокосилкой, активно скашивая траву туда-сюда, туда-сюда вдоль забора. Через неделю они оба затихли, и больше он с ней не связывался.

Люсьен старалась быть правильной женой, мамой и хорошей хозяйкой. Даже парочку кур завела. Когда мимо курятника ходила, все время их передразнивала. Эти две смешные кудахталки несли столько яиц, что не переешь. Володя их распродавал коллегам на работе по 90 рублей за десяток, хотя она настаивала на цене по 120 рублей, но на него это не действовало — «вот же упертый».

Ей нравились друзья Сергея, приличные семейные люди, готовые всегда помочь. Шашлыки на праздники в беседке, приятное общение — хорошая жизнь. С девочкой наладила контакт. Официально оформила опекунство. Это было важно для Ксюши.

— И зачем же девочке в пятнадцать лет мама? — задала ей вопрос судья.

— Мне скоро пятьдесят, а я до сих пор звоню маме каждый день.

Люсьен гордо поставила свою подпись на официальном документе об удочерении — «Люсьен Ли» с замысловатой закорючкой на букве Л, сокращенно от Людмилы Литвиновой по паспорту. Она всегда не выносила, когда ее называли Людмилой или Людой, возможно еще только Люсей.

В организации быта Володя сразу установил четкий распорядок. На Ксюше — уборка, на Люсьен — готовка. Он отвечал за собаку и зарабатывал деньги. В пять утра муж вставал на работу и возвращался домой около семи вечера. Оказался очень хозяйственный, в доме чувствовалась рука мужчины. Раз в неделю, по воскресеньям — утренний секс. Он просыпался, шел в ванную, мылся дольше обычного, напевая себе что-то под нос, Люсьен ожидала. В постели Володя был на высоте, знал, как доставить удовольствие женщине. Периодически у них случались терки, но военный психолог профессионально урегулировал конфликты со скандалисткой. «Мы обязательно об этом поговорим. Но завтра, не сейчас» — его коронный ответ. Знал, что жена успокоится так же быстро, как и завелась. Единственно, путешествовать, как и отдыхать, он не любил. Она приспособилась ездить одна или в компании какой-нибудь заброшенной подружки. Муж только над ней подшучивал: «Езжай, в доме все хоть отдохнут, даже кошка».

Со временем они подкопили денег, и Люсьен решила построить на участке еще один домик под сдачу на выходные дни. Ей нравилось заниматься стройкой и реставрацией мебели. Многие люди из их городка притаскивали ей старинные сундуки, столы и всякую утварь. Домик она стилизовала в стиле ретро. На такой оригинальный интерьер клиенты находились быстро. Финансы Люсьен укрепились, и она почувствовала себя более уверенно и надежно. Сдавались две квартиры в Москве, теперь еще домик стал приносить доход. «Вова, ты же понимаешь, в случае чего все движимое: собака, кошка, куры — твое, а все недвижимое мое», — стала шуткой она обозначать мужу.

Их договоренность по поводу приглашения детдомовских детей на выходные Люсьен выполнить была не готова, но его намерение взять подростка в семью поддержала. В это время с Ксюшей начались конфликты. Девочка подрастала и все больше проявляла характер. Люсьен стало это раздражать. Она с трудом сдерживалась. Ксюша витала в облаках, не хотела помогать, постоянно огрызалась и плакалась отцу. Люсьен жаловалась мужу на ее лень и нытье. Володя, как всегда, был невозмутим. В их интриги не втягивался: «Это ваши отношения, вы их должны выстраивать сами».

Люся переключилась на оформление опекунства над мальчиком, прилежно прошла необходимое обучение, и в их доме появился пятнадцатилетний Женька. В детдоме он находился с восьми лет. Мать и отец — оба слабослышащие, отстающие в развитии. Люди мирные, добродушные, но не способные растить ребенка. Их лишили родительских прав.

Люсьен с мужем всерьез занялись мальчиком. Устроила его в школу рядом с домой и добилась, чтобы он учился с обычными детьми, а не в классе с отстающими в развитии, куда его изначально определили при тестировании. Уроки она проверяла каждый день. Ксюше поручили помогать парняге с математикой. Володя с ним мастерил, ковырялся на участке. Оказалось, Женька мог починить что угодно в доме, парень — золотые руки. Теперь он был всегда чистый, причесанный, наглаженный. Они приучили его к порядку и выдали обязанности по дому. Теперь они с Ксюхой убирались по очереди.

Проблема с падчерицей, слава богу, решилась сама собой. Она окончила школу, поступила в институт и пристроилась в студенческое общежитие в Москве. Домой приезжала редко. После того, как она на пороге с чемоданом обозвала Люсьен эксплуататоршей, их общение вовсе прекратилось. Теперь с младшей, как и со старшей дочерью, Володя встречался вне дома. Претензии жене не предъявлял, даже где-то успокаивал: «Ты — самка, привила ей навык выживания, подготовила к взрослой жизни. Это главное. Теперь она не пропадет».

Через два года Ксюха вышла замуж. Теперь надо поставить на ноги тихого и послушного Женьку. Володя для Жени был абсолютным авторитетом. Люсьен тоже старалась. Парень ей нравился. «Все разговоры про гены — фигня. Это мой сын. Мать не та, которая родила, а кто вырастила», — вещала она на каждом шагу.

Женька охотно помогал ей со сдачей дома. Принимал заявки, заселял, провожал. Радовал своим намерением пойти работать в будущем в гостиничный бизнес. Последнее время в домик все чаще заезжали молодые парни, по двое или трое. Люсьен показалась это странным, но потом как-то вылетело из головы. Пока однажды ей в руки случайно не попал телефон Жени. Он забыл его на кровати, когда пошел в магазин. На экране высветилось сообщение: «Ого!» — фото нагого парня. А следом еще видео. О боже! Гей-порно с Женькой, в ее домике! Кошмар, что же делать?! Пусть с этим разбирается Володя. Она сделает вид, что ничего не видела. Сдачей дома будет заниматься теперь только сама.

Володя говорить тоже ничего не стал. А потом парень резко пропал. Как только ему исполнилось восемнадцать лет. На следующий же день отряхнулся, как собака, шерсть дыбом, вышел из дома и больше не вернулся. Через несколько дней дошли слухи, что видели его с бродягами, пожилыми мужчиной и женщиной: они лазили по помойке. Люсьен поняла: вернулся к родителям. Больше он не появлялся. Один раз позвонил Володе, попросил денег, но получил отказ.

Они остались вдвоем. Муж пропадал на работе. Люсьен пошла на танцы. Это хоть как-то развлекало и держало в тонусе фигуру. И все же скучно. Хорошо, если бы Женька жил все-таки с ними… Глеб уехал жить в Израиль, наверно, навсегда. После развода она периодически поддерживала с ним связь, беспокоилась за него. Он так больше и не женился, жил один в своем мире кино. В социальных сетях она видела его фото. Такой важный, в бархатных пиджаках на премьерах. «А вдруг он заболеет и некому будет в старости за ним ухаживать? Тогда уговорю Володю взять его, пусть Глебушка с нами живет, — случались иногда у Люсьен в голове приступы то ли благородства, то ли вины. — А может, мне тоже заграницу рвануть, найду там себе нового мужа? Художника или лучше писателя преклонного возраста. Будет мне свою книгу читать, а я слушать и на солнышке греться. А Володя как же… Нет, не смогу. Иначе гореть мне в аду».