Крылья мглы. Камень преткновения

Галина Чередий (2019)

Летти Войт — жестокая социопатка и серийная убийца или девушка с обостренным чувством справедливости и комплексом защитницы слабых духом и телом? Та, что всегда выбирает драться, нежели смиряться. Научится ли она прощать себя и других, способна ли еще и на новую любовь, а не только на постоянную борьбу? И кому выберет открыться ее сердце? Все это можно узнать, только дойдя до завершения этой истории.Содержит нецензурную брань.

Глава 3

Темнотища после обрушения потолка наступила такая, что ее впору было резать ножом. Волнами, поднятыми упавшими камнями, меня швырнуло куда-то, и о том, где сейчас мой нежелательный спутник, оставалось только угадывать по плеску. На пару секунд я себе позволила запаниковать, представив все и сразу: и голодную медленную смерть в непроглядном мраке, после изматывающих поисков выхода, и новое нападение кровожадных мелких гаденышей, и даже в красках увидела нападение какой-нибудь пещерной акулы с вонючей пастью и зубами в шесть рядов. Ладно, последнее — полная хрень, такое здесь плавать просто не может, мелковато, но вот стая мерзко-бледных от отсутствия света пираний — легко!

Эй, Летти, стопэ! С чего это внезапный разгул фантазии с уклоном в зоотриллер? Белоснежный и невыносимо яркий, после пребывания во тьме, свет ударил в лицо, заставляя зажмуриться и даже вскрикнуть от неожиданности и болезненности в глазах.

— Какого черта?! — зарычала, прикрываясь рукой. — Не в глаза же!

— Прости, я не знал, где ты точно находишься, — извинился ликтор и стал шарить дальнобойным лучом вокруг.

Смотреть особенно было не на что, с одной стороны завал, с другой — похожий на прямую трубу тоннель с отполированными потоком стенами. Потолок метрах в трех над нами, уровень воды — мне по грудь, но быстро падал, из-за того, что поступление было перекрыто искусственным ликторским затором.

— Нам нужно уйти отсюда и побыстрее, — деловито сообщил Крорр, пощелкав чем-то на фонаре, заметно снизив его яркость и сделав теперь не бьющим узко и однонаправленно, а освещающим круг размером несколько метров.

Стало видно дно, и там, слава богу, ничего не мелькало, не шевелилось и не затаилось. Ну на первый взгляд точно. А еще я сразу разглядела, что правое крыло Бронзового не сложено привычно и аккуратно, а провисает, бессильно расплывшись по поверхности.

— Есть вариант, что вода, которой мы перекрыли дорогу, пойдет в тот тоннель, откуда приползли кобо, но и велика вероятность, что под ее тяжестью завал рухнет и вся она хлынет сюда, — продолжил он свои пояснения, не обращая внимания на травму, в то время как я размышляла, как на это реагировать мне. — И тогда нам весело не будет, Войт.

— А сейчас я прям вся ликую, — огрызнулась и решила, что я не доктор, чтобы помощь предлагать, и если ранение не парит самого Крорра, то и я сестру милосердия изображать не стану, тем более зла на него все еще ой-ей как. — Ты хоть немного представляешь, куда ведет этот проход?

— Если подземное русло совпадает с направлением поверхностного, то через десяток километров мы окажемся в районе одного из старых городов. — Мужчина, морщась, но при этом ловко и несуетливо застегнул впереди лямку от своего рюкзака и зашагал вперед, рассекая толщу воды, как военный крейсер. — Если так, то в наших интересах появиться наверху в светлое время суток.

— Почему? — Я пристроилась позади него — больше-то идти некуда.

— Потому что не в моих планах становиться кормильцем у кровососов.

Точно. На лекциях, доверия которым, конечно, у меня немного, упоминалось, что вампиры предпочитают селиться в старых городах. И сразу вспомнилось ощущение пристального жутковатого взгляда, когда мы с Кианом пролетали через один из них. Вот, кстати, о Мак-Грегоре и планах в принципе.

— Имей в виду, бывший командир, как только выйдем на свет божий — каждый своей дорогой!

— Не пори чушь, Войт! — бросил через плечо Крорр. — Я, по-твоему, во все это вляпался только для того, чтобы отпустить тебя в Зараженных землях на все четыре стороны и позволить стать закуской первого же монстра? Судя по тому, как ты рьяно рванула налаживать общение с плотоядными подземными, и пяти минут не протянешь без моего прикрытия.

— Правда, что ли? — озлилась я. — Вообще-то до твоего появления со мной ничего хренового не происходило. И для чего ты в это влез — это твои проблемы, не мои.

Вранье лишь отчасти, знать об инциденте с «гостеприимством» Тамары и явном дискомфорте моего виверна от появления его патлатого дружка ликтору совсем не обязательно.

Крылатый резко крутанулся, оказываясь со мной лицом к лицу.

— Моя главная проблема — это ты! — произнес он жестко. — И я сказал, что мы возвращаемся обратно, и на этом точка! Никто тебя от договора не освобождал!

— Да пошел ты, солдафон! — Зараза, и почему тут не свернуть и не разминуться? Иди теперь с этим… — От вашего гребаного договора я себя сама односторонне освободила, и вот это и есть точка.

— Не ерепенься, Войт, — отрезал Бронзовый и снова двинулся вперед. — Тебе здесь не выжить, и знаешь это не хуже меня.

— А как же «подлая тварь, местная шпионка, которая морочила тебе голову и совращала»? — фыркнула я ему в спину. — Небось, среди своих не пропаду.

— Не смеши! Твоя эскапада с кобо внесла ясность для меня в этом вопросе, — отмахнулся он. — Пошевели мозгами, ты что всерьез намерена остаться по эту сторону границы? Что ты тут будешь делать?

— Этого я пока не знаю, но вот в чем уверена — буду драться и рвать тебя зубами, но не вернусь в вашу сраную цитадель, в клетку, где меня станут пытать и медленно убивать жаждой и голодом.

— Ты сгущаешь краски, — возразил Крорр, но при этом замедлился, не оборачиваясь, а потом резко ускорился.

— Ну конечно-о-о! — едко протянула я. — Это же такая мелочь — сидеть за решеткой, как животное, в ошейнике и кандалах, что стирают кожу, и где хреначат тебя магразрядами или ядом, опорожняться в углу клетки у всех на виду, не есть, не пить, не спать, потому что тебя пытают долбаной музыкой и светом, и вести высокоинтеллектуальные беседы с моральным уродом Верховным, для которого твоя жизнь ничтожнее, чем грязь под ногами! Ты тоже стоял с ним там, за стеклом, а? Наблюдал, как я корчусь и загибаюсь от жажды и усталости? Прикольно было? Видно, решили: если шпионка и какая-то тварь — расколется рано или поздно, а если человечешка — сдохнет, но туда ей и дорога? Мало, что ли, вы нас своим Одариванием положили!

Бронзовый останавливался в процессе моего гневного спича постепенно, как будто неожиданно ему навстречу стал бить ветер ураганной силы, и поворачивался ко мне медленно.

— Ты сейчас лжешь! — зарычал он, оскалившись. — Одаривание — это честь, а не пытка! Мы не пытаем людей!

От возмущения несправедливостью ситуации и его непрошибаемой твердолобости у меня аж речь отнялась. Подняв руку, просто постучала костяшками по командирской башке, причем Крорр не отмахнулся и не заблокировал мое движение, что странно.

— Зачем это? — спросил он, хмурясь, словно анализировал, что ощущает от моего прикосновения.

— Хотела узнать, зазвенит или нет слой брони у тебя в голове, — раздраженно пояснила я, но потом, махнув рукой, обошла его и зашагала вперед. — С другой стороны, правда ведь. Мы же бандюганы, убийцы, насильники — за людей нас грех считать.

— Прекрати. Ты должна понимать, что мы находимся в состоянии перманентной войны, все должны быть настороже — это нужно для выживания. Все меры, даже те, что могли показаться тебе чрезмерными, — на самом деле суровая необходимость, — забубнил мне в спину Бронзовый.

— Показаться, мать его? — вскипела я опять. — У тебя мозг вообще на входящие обновления работает, ликтор? Или, блин, реальны только первоначальные базовые настройки, и коррекция невозможна? Пошли вы, пардон, в жопу со своей необходимостью! Тебе самому в голову ни разу не приходило, что если бы вы не только убивали и пытали всех, кто не соответствует вашим стандартам правильности, то и война эта гребаная уже закончилась бы?

— Естественно! Полной и безоговорочной победой тварей! — парировал он.

— Ничьей, зараза, ничьей победой! Просто миром! Нормальной жизнью без страха и ограничений для всех!

— Ты говоришь как предательница собственной расы, которую как раз и притесняют эти гады, а мы защищаем!

— Ой, ну меня-то вы назащищали чуть ли не до смерти! Знаешь, я, пожалуй, отныне и впредь откажусь от вашей опеки и заботы. Читай — лучше рискнуть и попытать счастья по эту сторону, но не возвращаться. На сем нашу дискуссию считаю закрытой.

— А я нет! Летисия, отбрось ты свои обиды за то, что стала жертвой ошибки и моего неправильного поведения, и постарайся подумать спокойно. Ты готова отказаться от нормальной жизни, от шанса хоть когда-то увидеть сестру, добиться чего-то стоящего и выбрать просто быть изгоем, на которого станут охотиться всегда? Вернешься со мной, и я стану свидетельствовать в твою пользу, докажу всем, что ты не шпионка и можешь стать достойным человеком…

— Да себя-то послушай! Почему я должна выбрать доказывать что-то кому-то, когда сама знаю, что в кои-то веки невиновна? И это еще и имея подавляющий процент шансов, что ни меня, ни тебя никто и слушать не станет, а пристрелят на подлете для верности! И что значит это твое «станешь достойным человеком»? Буду до конца дней какой-нибудь лучшей из худших рядовой в вашем сраном корпусе и никогда не равной хоть кому-то из вас, сиятельные вы летуны?

— Ты снова все утрируешь и искажаешь, — в возражении Крорра не было прежней интенсивности.

— А ты в упор отказываешься видеть очевидное. И, между прочим, почему это ты один? Где Илэш, Заар, Рилейф?

— Там, где и должны быть. Это мое дело, не их.

Хотела посмотреть в его лицо, но потом забила. Да к черту!

— Вот теперь я все поняла, — усмехнулась себе под нос. — Тебя пнули под зад искать меня? Типа, надо вернуть наглую беглянку и покарать показательно? А взамен что? Повышение? А-а-а, нет же! Прощение косяков! Точно!

— Я сам подал прошение об одиночном рейде с целью обнаружения тебя, Войт! — рявкнул ликтор мне в затылок. — И приказ Верховного — принести твою голову. Но я решил для себя, что верну тебя живой, добровольно, и вместе с тобой буду требовать детального разбирательства, снятия с тебя обвинений и разрешения продолжить службу в корпусе.

Ну вот тут я уже не могла не повернуться.

— Охренеть можно! — шокированно уставилась на Бронзового. — Вот видала я на своем веку фантазеров или непробиваемых упрямцев, но ты всем сто очков вперед форы дашь. Ну, ликтор, чё — вы же во всем людей на раз делаете! Невозможно для меня никакое добровольное возвращение, не существует на белом свете для этого доводов и причин! Не будет никогда никакого разбирательства, а уж тем более признания ошибок и снятия обвинений, вы же непогрешимы и безупречны, сука. И служить ни я, и никто из якобы кадетов в вашем чертовом войске не стал бы! Не для того нас травили… ой, прошу прощения, одаривали, конечно же, одаривали! И в связи со всем этим, у меня назрел вопрос: ты меня считаешь абсолютно тупой, раз впариваешь такую херь или сам реально в это веришь, и тогда уже под сомнением твои умственные способности.